Текст книги "Профессионалы"

25

Мэри Макаллистер сидела в самолете, глядя на огни Сиэтла, призрачно горящие сквозь облака. Под конец полета ей приходилось сдерживать тошноту, однако турбулентность была тут ни при чем. Ее тошнило от тоски и страха – за себя, Пендера, за банду, и, когда самолет приземлился и покатил к терминалу, ее охватило чувство, что всему настал полный крах.

Пендер был прав, говоря о том, что необходимо двигаться вперед, что глупо принимать смерть Бенетью так близко к сердцу, но Мэри ничего не могла с собой поделать. Стоило ей закрыть глаза, она видела фонтан крови, бьющий в потолок минивэна, а любой шум казался ей выстрелом.

Объявили высадку. Мэри встала, потянулась, шагнула в проход – не терпелось быстрее выбраться на свободу. И тут краем глаза она заметила, что один из пассажиров, стоящий в проходе напротив, пристально ее рассматривает. Мэри похолодела. Это был пожилой человек лет шестидесяти, с пушистой белой бородой. Он смотрел на нее и улыбался, словно хотел привлечь внимание.

Он узнал ее. Наверное, он один из бандитов, которых послали ей вслед. Внезапно Мэри почувствовала удушье. Как назло, очередь на выход почти не двигалась, все переминались с ноги на ногу и недовольно ворчали. А человек не отрывал от нее глаз. Мэри задыхалась, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Наконец очередь зашевелилась. Мэри прижала сумку к груди и бросилась по проходу между креслами, низко опустив голову. Она даже не взглянула на стюардессу, стоявшую у трапа. Она выскочила, метнулась вниз, хватая холодный, сырой воздух раскрытым ртом, затем наверх в терминал.

Он нагнал ее на полпути к багажному транспортеру.

– Простите, пожалуйста, – сказал он, но Мэри сделала вид, что не слышит. Он тронул ее за руку. – Простите, вы Мэри Макаллистер?

Мэри остановилась. Все кончено. Она обернулась – запыхавшийся старик широко улыбался.

– Уф, еле вас догнал.

Мэри огляделась по сторонам в поисках полиции. Рано или поздно они явятся, чтобы заковать ее в наручники. Что толку убегать?

– Да, – обреченно произнесла она. – Да, это я.

Бородатый рассмеялся:

– Я так и знал! А вы меня не помните?

Мэри внимательно взглянула в его улыбающееся, полное ожидания лицо. «Нет, он не коп, – поняла она, отчего-то вспоминая фаршированную индейку и тыквенный пирог. – И не бандит».

– Ах, доктор Таварис! – вдруг осенило ее.

Он снова рассмеялся, очень довольный. Последний раз они виделись, когда Мэри было лет десять, не больше. Доктор Винсент Таварис, приятель отца. Он приходил к ним как-то в День благодарения.

– Боже мой, – говорил Таварис, – как ты повзрослела, Мэри.

– Еще бы! Столько времени прошло, – ответила она, стараясь говорить непринужденным тоном. – Как вы поживаете?

– Хорошо, детка. Отлично. Я возвращаюсь с хирургической конференции в Анн-Арборе. А ты? Что привело тебя в Детройт?

– Работа, – отмахнулась она.

Они с Пендером давно решили, что в таких случаях будут называться агентами по маркетингу. Они, дескать, мотаются по всей стране, открывают франшизы, проводят рекламные кампании на торговых выставках и прочее. Это звучит скучно и правдоподобно. Мэри произнесла для Тавариса заготовленную речь, и тот, судя по выражению лица, поверил. И впрямь – с чего бы ему заподозрить ее во лжи?

– Представляю, как родители будут рады видеть тебя, – сказал он, блестя глазами.

– Еще бы! Я готовлю им сюрприз, – импровизировала Мэри. – У мамы скоро день рождения, и я хочу прийти прямо на вечеринку.

– Отличная идея! – подмигнул Таварис. – Я никому не скажу, что ты в городе.

Дальше они пошли вместе, оживленно болтая о разных пустяках. Доктор предложил подвезти ее, но Мэри отказалась, соврав, что ее встречает друг с машиной. В результате доктор не успел еще поймать свой чемодан на транспортере, а она уже выбежала из терминала и прыгнула в такси.

Подъезжая к Сиэтлу, Мэри рассматривала городские силуэты на фоне неба, будто это Детройт или Миннеаполис. Она родилась и выросла в Сиэтле, но теперь она равнодушно глядела на него сквозь мокрое от дождя стекло, как на чужой город. Они с Пендером для виду снимали квартиру в районе Квин-Энн, но, с тех пор как начали свой бизнес, были там от силы три-четыре раза.

В первое время ее родители обижались, не понимали ее долгих отлучек. Она рассказывала им сказки о своей маркетинговой службе, говорила, что ей некогда даже поесть толком, не то что выбраться домой. Родители только сильнее обеспокоились. Отец предостерегал ее от перегрузок, а мать умоляла есть как следует, пугая язвой. Мэри этого не выносила. Под конец она и вовсе прекратила общение. Так ей было проще.

А Пендер хотел, чтобы она продолжала видеться с семьей, потому что ему было совестно, что он отобрал ее у близких. Главное, считал он, не забывать об осторожности. Вести себя профессионально. Профессиональный, профессионал – он обожал такие слова. Что ж, ему легко говорить – его собственные родители давно перестали докучать ему и даже открыток на Рождество не присылали…

В этом смысле Крот был похож на Пендера. Отцу он сообщил, что получил работу в компании «Майкрософт» и потому видеться они будут нечасто. Отец, надо думать, кивнул в знак согласия, не поднимая глаз от пивной кружки, и дело с концом. Что до Сойера, то его родители слишком заняты собственной жизнью, чтобы обращать на него внимание. Хотя у Сойера есть любимая младшая сестра и раз в неделю он отправляет ей веселые – в своем роде – сообщения по электронной почте. Она знает, что брат зарабатывает на жизнь игрой в покер по Интернету и может работать находясь где угодно.

Ребятам легче, они лучшие друзья. Мэри растеряла своих немногочисленных друзей, когда ввязалась в этот бизнес. Сейчас ее друзья пишут магистерские дипломы или работают за гроши в «Старбаксе», пытаясь кое-как удержаться на плаву. Она уже сто лет никого не видела.

Она лишилась всего – друзей, близких, и ради чего? Ради обещания безбедной жизни – где-нибудь на краю света. Жизни не на нищенскую зарплату, без охоты за скидками, без страха потерять работу. И ради Пендера, конечно. Она все-таки любит и его, и его мечты. И все было бы прекрасно, если бы не крепнущее в ней убеждение, что она променяла нормальную жизнь на череду дешевых мотелей, придорожных забегаловок с фастфудом вместо еды и бесконечную ложь.

А теперь они еще и убийцы.

Она вышла из такси у своего старого дома – темного и пустого среди мокрых голых деревьев. Вынула ключ и взбежала по лестнице наверх, в свою квартиру. Внутри было холодно, сыро и сумрачно, но Мэри едва ли замечала все это. Сбросив у двери туфли и пальто, она не раздеваясь забралась в кровать и под шум дождя уснула тяжелым, беспокойным сном.

26

Агент Стивенс, сидя на заднем сиденье «юкона», с тоской разглядывал медленно ползущий поток машин.

– Так вот, значит, она какова – шикарная жизнь сотрудника ФБР, – вздохнул он. – Вот о чем я всегда мечтал.

Уиндермер рассмеялась, а Дэвис будто не слышал.

– Есть предложения? – спросила Уиндермер, оборачиваясь к Стивенсу.

В компании «Авеню Тул» удача им не улыбнулась. Но Боб Макналти пригласил их к себе в кабинет, где вынул из шкафа и продемонстрировал пухлую светло-коричневую папку, полную рекламных рассылок – вроде приглашений оформить кредитку или посетить новый магазин, – адресованных Райану Кэрью.

– Это началось года полтора назад, – сказал Макналти. – Я не понимаю, в чем дело. У нас нет и никогда не было работников по имени Райан Кэрью.

– Может быть, он переехал, – предположила Уиндермер. – Но забыл сообщить о смене адреса.

Макналти покачал головой:

– Наша компания находится в этом здании с 1946 года. Если он куда и переехал, то в незапамятные времена.

Дэвис прищелкнул языком, Уиндермер и Стивенс переглянулись.

– Кто он такой, этот Кэрью? – спросил Макналти. – И почему его разыскивает ФБР?

– Он проходит подозреваемым по одному делу, и этот адрес он указал в качестве постоянного.

– Но он тут не живет, – повторил Макналти, рассеянно листая почту. – Если вы его найдете, скажите ему, чтобы сообщил куда надо о смене адреса.

Итак, никакого Райана Кэрью не существует. Это вымышленное имя. И если ребята не жалеют труда, чтобы добывать себе поддельные документы с фальшивыми адресами, то не станут же они делать это лишь ради жалких шестидесяти штук? Нет, они серийные похитители. Команда профессионалов.

– Я свяжусь с нашими отделениями в Мэриленде и Джорджии, – сказала Уиндермер, – чтобы мы зря туда не мотались, не тратили понапрасну гигиенические пакеты.

– Да там и нет ничего, – откликнулся Стивенс. – Все адреса фальшивые.

– Вы думаете?

– Это серьезные ребята, у них все схвачено.

Дэвис, чертыхаясь, ударил кулаком по рулю и в отчаянии засигналил.

– Когда ваш самолет?

Уиндермер взглянула на часы:

– Примерно через час.

– Не успеете.

– Не пугайте нас, Ларри.

– Что значит «не пугайте»? – Он ткнул пальцем в стекло. – Это невозможно. Все равно что натянуть японский кондом на член сотого размера.

– Что ж, полетим последним рейсом, – сказал Стивенс.

– Должна вас огорчить, других рейсов сегодня нет, – вздохнула Уиндермер.

«Черт подери! – подумал Стивенс. – Нэнси убьет меня!»

– Может быть, есть из Мидвея?

– Что толку? – пожал плечами Дэвис. – Туда сейчас не пробьешься. Вот и выдался повод познакомиться с нашими достопримечательностями, – подмигнул он Уиндермер.

– Все, что меня интересует, я уже видела. Джолиет вполне живописное место.

– А как насчет ужина вдвоем? Вы и я. Я знаю хороший ресторан…

– Дэвис. – Уиндермер посмотрела на него выразительным взглядом. – Я весьма польщена. Но у нас был тяжелый день, и я чертовски устала.

Дэвис пару секунд молча разглядывал ее, потом снова пожал плечами и сказал:

– Что ж, тогда подброшу вас до ближайшей к аэропорту гостиницы. Там и переночуете.

Было почти девять, когда Дэвис через все заторы пробился наконец в аэропорт О’Хара. Они вышли у отеля «Шератон», и Уиндермер попросила:

– Забронируйте нам два билетика на утренний рейс, а, Ларри?

Дэвис, не преминув закатить глаза, недовольно буркнул:

– Ладно уж. Спокойной ночи.

Затем он резко дал по газам и с ревом умчался.

Коллеги смотрели ему вслед.

– Взбесился не на шутку, – заметила Уиндермер.

– Похоже, – кивнул Стивенс. – Он все-таки очень хотел показать вам Чикаго.

– Я догадываюсь, что он хотел мне показать, Стивенс, и это совсем не Чикаго. – Она повернулась и направилась в отель. – Я умираю с голоду, а вы? Как насчет ужина за казенный счет?

Стивенс попросил повременить десять минут, чтобы позвонить домой.

– Я только скажу, где я, и все.

– Отличная идея, – одобрила Уиндермер, – но мне, наверное, нужны все двадцать. Иногда Марк не может обойтись без нежностей.

После регистрации они направились каждый к своему лифту. Стивенс позвонил Нэнси из номера. Он сразу почувствовал, что она злится, хотя и пытается не показывать виду.

– А я думала, что ты всю неделю будешь дома.

– Я тоже думал, детка. Извини, так получилось.

– Как же ты ухитрился оказаться в Чикаго?

– Мы должны были проверить один адрес в Джолиете и вечером вернуться, но из-за пробок опоздали на самолет.

– Ты с этой сотрудницей ФБР? Как бишь ее? Уинздор?

– Да, Уиндермер. Мы в отеле «Шератон» у аэропорта.

– Ах, как романтично, – восхитилась Нэнси. – Не забывайте там о безопасности.

– Ха-ха, мы в разных номерах.

– Я знаю. Возвращайся скорее.

Стивенс пообещал и повесил трубку. Затем он окинул взглядом безликую пустоту своего номера бизнес-класса, и его желудок возмущенно заурчал. Зазвонил телефон. Ундермер.

– Вы смотрите новости?

– Пока нет. Надеюсь, дома все в порядке?

– Марк недоволен, – сообщила она, – и нежности не помогли. Включите пятый канал.

Стивенс включил телевизор, пощелкал кнопками и нашел пятый канал. Передавали репортаж из какого-то мрачного детройтского захолустья. Корреспондент, стоя в луже под дождем, рассказывала, что найден обгорелый остов фургона, в котором передвигались преступники, убившие недавно в Бирмингеме Дональда Бенетью. Место называлось Ривер-Руж, заводской пригород Детройта.

* * *

«Патрисия, вдова Бенетью, – говорила репортер, – директор пресловутого казино «Мотаун», известна своими связями с криминальной семьей Бартольди из Нью-Йорка. Бенетью был застрелен и выброшен на улицу из красного минивэна «форд» возле дома в Бирмингеме. Это произошло поздно вечером в субботу. Семья Бартольди отказывается давать комментарии, неизвестные преступники остаются на свободе».

– Так что вы говорите? – спросил Стивенс в телефон.

– Вы уже смотрите? Вот представьте – труп мафиози вышвыривают из красного «форда» под окна жене. А через несколько дней «форд» находится – сожженный и без номеров. Не наши ли это ребятки?

Стивенс задумался.

Значит, тело подбросили в субботу. Неделю назад они спокойно могли находиться в Миннеаполисе.

– Возможно, это совпадение, – продолжала Уиндермер, – но почерк похож. Вы понимаете, о чем я?

– Разумеется. Так или иначе, другой информации у нас пока нет.

– Можно позвонить в Детройт и узнать подробности.

– Пусть и в Мичигане озадачатся этим делом.

– Туда я уже звонила. Ну, мы идем ужинать или как?

27

Он нашел их на пляже.

Успев обзавестись плавками и пляжными полотенцами, они расположились неподалеку от воды. Заметить их было нетрудно – их бледные тела нелепо выделялись среди акров загорелой плоти. Сойер лежал на спине и сквозь новенькие черные «окли» таращился на какую-то девицу в желтых бикини. Крот делал вид, что читает журнал, а сам украдкой рассматривал тот же объект.

Сначала Пендер хотел потихоньку подкрасться и испугать их – мол, руки вверх, полиция, – но сразу передумал. Нет, пока не время для таких шуток, слишком рано. Кроме того, Сойер, наверное, раздобыл себе новый пистолет. И Пендер не стал дурачиться, а просто подошел и швырнул на грудь Сойеру пригоршню песка.

Тот вскочил:

– Эй, какого черта?

Сойер принял угрожающую позу, рисуясь перед девушкой. Это была красивая длинноволосая блондинка, стройная и загорелая. Зная Сойера, Пендер подумал, что такое знакомство может быть опасным. Интересно, что они ей наплели?

Крот поднял голову и рассмеялся:

– Пендер!

– Фу ты черт! – выдохнул Сойер. – Я чуть не врезал тебе, братишка.

Пендер пожал им руки.

– Вижу, вы тут неплохо устроились, ребята.

– Ага, – оскалился Сойер. – А это Тиффани, – указал он на девушку, – она из Пенсильвании.

Тиффани взмахнула рукой и обворожительно улыбнулась.

– Я учусь в Брин-Море, а сюда приехала вроде как на зимние каникулы, отдохнуть немного от учебы. А ты тот самый знаменитый Пендер?

Пендер покосился на Сойера:

– Я, кажется, ничем не знаменит…

– Ребята столько говорят о тебе, что в моих глазах ты уже прославился. Я все уламываю их пойти поесть, а они твердят, что нужно дождаться Пендера. И вот наконец ты явился. Так мы идем ужинать?

– Идем! – Сойер схватил девушку на руки, закружил и завертел, подбрасывая в воздух, а она со смехом умоляла отпустить ее.

– Ну все, ты вскружила ему голову.

Пока Сойер и Тиффани любезничали, Пендер переминался с ноги на ногу, утопая в песке, и чувствовал себя более чем странно, поскольку пришел на пляж одетым по мичиганской погоде.

– Откуда она взялась? – спросил он Крота.

Тот взглянул на него, пожал плечами и неопределенно повел рукой вокруг.

– Сойер в нее влюблен?

– По крайней мере, сегодня вечером.

– Понятно, – вздохнул Пендер. – А что вы ей рассказали?

– Правду! – заржал Крот. – Типа мы представители нью-йоркской компании, которая выпускает энергетики. Приехали сюда, чтобы запустить линию новой продукции.

– Ясно, – с облегчением улыбнулся Пендер. – А где же твоя девушка?

Крот нахмурился, обвел взглядом горизонт, жадно зыркнул на Тиффани, и стал рассматривать голые бронзовые тела, наполняющие пляж.

– Где-то здесь.

– Чудак ты, Крот. Ты же богатый. Чего ты ждешь?

– Я недостаточно богат для Саут-Бич, – возразил Крот. – И чудак я только с виду.

Сойер и Тиффани подошли к ним, смеясь и толкаясь.

– Мы страшно голодны, – объявила Тиффани. – Идем, наконец, ужинать.

– Я только куплю одежду и догоню вас, – пообещал Пендер.

– Мы сейчас в отель, – сказал Сойер, – нужно переодеться.

Они вернулись на дорогу. Сойер и Тиффани шли в обнимку, дурачась. Тиффани хихикала. Крот, который немного отстал, все озирался по сторонам. Потом они разошлись – Пендер отправился за покупками, а остальные в «Дофин».

– До скорого, бро![5]5
  Братан, старик, дружище (англ.).


[Закрыть] – крикнул Сойер, усаживая Тиффани к себе на закорки. Крот только стрельнул глазами. – Хоть раз в жизни не хочу упустить свою удачу! А ты смотри, осторожно там!

* * *

Человек сидел в «трансаме» и рассматривал фланирующую по Оушен-Драйв толпу. Рядом на водительском сиденье храпел Карлос. Из его приоткрытого рта сочилась слюна, капая в раздел комиксов газеты «Майами геральд». Примерно час тому назад их блондин вышел из отеля и отправился на пляж – в джинсах и рубашке с длинными рукавами. Белая ворона среди шортов, маек, плавок и купальников.

День начинал смеркаться, и человек уже ерзал от нетерпения. Мимо прошли трое гринго: два парня – белые, как альбиносы, и шоколадно-смуглая от загара девушка. Один из парней – крепче и выше ростом – взглянул человеку в лицо. Несмотря на улыбку, у него был тяжелый взгляд, и человек отвернулся, занервничал.

Когда компания гринго скрылась в отеле, человек толкнул Карлоса, велел подогнать машину к черному ходу и ждать его сигнала. Затем он вышел и встал у ближайшей пальмы, с наслаждением ощущая океанский бриз и слушая шум прибоя. Он вынул из заднего кармана спортивную газету, развернул и сделал вид, что читает, а сам в это время внимательно наблюдал за происходящим вокруг. «Глок» под ремнем давил в спину, просился в дело.

28

Молодой человек вернулся из магазина в четверть седьмого. Человек в третий раз перечитывал газету, когда тот прошел мимо, неся в обеих руках пакеты, быстро, но без спешки. Он не замедлил шаг, даже не взглянул на стоящего под пальмой, он уверенно прошагал прямиком в отель. Заставив себя прочитать еще пару предложений, человек двинулся следом.

Он появился в фойе как раз в тот момент, когда за блондином закрывались двери лифта. Человек пересек фойе и стал ждать. Дежурный сидел за стойкой, уткнувшись в газету и ничего вокруг не замечая. Цифры вверху росли, пока лифт не остановился на четвертом этаже. Тогда человек метнулся через коридор к черному ходу, где на ступеньках сидел Карлос. «трансам» был припаркован в переулке рядом.

– Четвертый этаж, – сказал человек, придерживая для Карлоса дверь.

Под пиджаком Карлос сжимал «узи», карман штанов оттопыривался под тяжестью пистолета. Они стали подниматься по черной лестнице, прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху. Им казалось, что их собственные шаги непривычно гулко отдаются в лестничном колодце.

Дойдя до четвертого этажа, они остановились на площадке за стеклянной дверью и заглянули в коридор. Ни души. Человек кивнул, и они тихо просочились на другую сторону, крадучись двинулись вдоль стены и у каждого номера замирали и прислушивались. Человек вынул из-за пояса «глок», удобно лежавший в руке в ожидании своего часа.

* * *

Когда пришел Пендер, Сойер принимал душ. Крот и Тиффани сидели одни в неловкой тишине. Было темно, но никто отчего-то не решался включить свет. Сквозь пыльное окно пробивались последние лучи заходящего солнца.

Крот лежал на кровати, развалившись в изнеможении, точно школьник субботним утром, и таращился в телевизор, где две пышнотелые матроны не могли поделить одного кавалера с торчащими вперед, как у кролика, зубами. Тиффани сидела в кресле у окна, равнодушная к происходящему на экране. На ней была джинсовая мини-юбка и белая майка. Крот так и лежал в плавках.

– Тук-тук! – сказал Пендер, входя в комнату и ставя на пол сумки. Сначала он только хлопал глазами в темноте, а когда привык, разглядел Сойера, девушку и спросил: – Что вы смотрите, ребята?

– Спрингера, – ответил Крот, не отрываясь от телевизора.

– Как тебе Спрингер? – поинтересовался он у Тиффани.

– Так себе, – пожала плечами она, – я не очень люблю ток-шоу.

– Крот, где тебя воспитывали? – упрекнул его Пендер. – Найди что-нибудь интересное для леди.

Крот со слабым вздохом повернулся к Пендеру, открыл рот, чтобы возразить, но тут в дверь постучали. Стук был требовательный, нетерпеливый.

– Ребята, вы заказывали что-нибудь в номер? – спросил Пендер, чувствуя холодок в желудке.

Крот нахмурился и покачал головой.

– Наверное, это горничная, – сказала Тиффани.

– Какая к черту горничная? – фыркнул Крот.

Пендер приложил палец к губам и тихо подошел к двери. Заглянул в глазок. Темно, ничего не видно. Что за черт?

– Мерзавец, – вдруг донесся до него шепот из-за двери.

Пендер успел присесть и отползти в комнату, прежде чем прогремел первый выстрел. От удара дверь с жалобным треском распахнулась, отлетел бесполезный засов, и на пороге возникли черные силуэты двух ангелов смерти.

– На пол! – крикнул Пендер.

Тиффани с визгом полезла под кровать.

Выстрелы не смолкали. Пули летели мимо Пендера, который сидел за углом и ждал, пока его найдут, чтобы прикончить.

Первым появился тип в гавайской рубашке, со шрамом через все лицо. Он палил из большого пистолета и кричал по-испански. Вдруг Пендер услышал другой крик – это кричал раненый Крот. Не помня себя, Пендер бросился на бандита. Тот с проклятием обернулся, продолжая палить во все стороны. Зазвенело разбитое окно. Пендер вскочил ему на спину, рвал его ногтями, пытаясь отнять пистолет. Они боролись, и Пендер чувствовал, что силы противника на исходе, что он может взять верх. Но потом он увидел, что у двери стоит второй – с автоматом «узи» в руках.

* * *

Блондин оседлал его. Человек крутился, стрелял во все углы и кричал по-испански Карлосу, чтобы тот скорее прикончил мерзавца. Они не ожидали, что в номере столько народу. Он, кажется, подстрелил девчонку и какого-то тощего мужика на кровати. А потом откуда-то выскочил этот недоносок и вывихнул ему руку. На такой случай и берут с собой прикрытие. Но Карлос – какого черта он там возится?

Блондин висел у него на спине, точно капюшон Супермена. Карлос целился из «узи» и кричал: «Повернись, босс, повернись». Он без того вертелся как ужаленный, но блондин прилип намертво. Человек снова обернулся – и увидел, как громила с полотенцем вокруг бедер бьет Карлоса в лицо. Карлос, понятно, был очень удивлен, когда этот тип – недавно виденный им на улице – вышел из душа. Громила нокаутом отбросил Карлоса к стене, и автомат в его руках начал стрелять – и в цель, и мимо цели.

Две пули попали ему в грудь, еще две в живот, а потом он сбился со счета. Громила месил Карлоса кулаками, тот уже лежал на полу, а автомат стрелял без остановки – в пол, в стены и в человека. Человек почти ничего не чувствовал, пытаясь сбросить со спины своего наездника, но слабость одолевала его, кружилась голова и мутило. На его гавайской рубашке заалели пятна крови.

Блондин отступил, и человек тяжело рухнул на пол.

Окровавленный Карлос лежал на полу, рядом, истратив все патроны, валялся горячий автомат. Громила поднял его и подошел к человеку – тот корчился на ковре от боли, в луже крови.

Он еще успел услышать крики и вой сирены вдали, увидеть избитое тело Карлоса и как блондин, перешагнув через него, приближается к Карлосу с пистолетом в руке. Теперь у приятелей был одинаково жесткий взгляд и мрачно сжатые челюсти. Блондин прицелился и твердой рукой вогнал пулю меж бровей Карлоса.

Потом человек закрыл глаза, и все исчезло.