Текст книги "Ксанф. Источник магии"

Он поднялся на ноги.

– Ее могли и наслать, – заметил Бинк. – Ведь сперва она появилась возле меня.

Кромби проворно выскочил на тропу, озадаченно каркнул и через голема заявил:

– Она сделала это ради меня... Спасла мне жизнь. Почему?

– Пожалуй, она и в самом деле сошла с ума, – холодно заметил Честер.

Бинк уставился на статую.

– Точь-в-точь работа Горгоны. Только вместо камня – золото... Ее можно оживить?

Кромби завертелся и вытянул крыло.

– Кррак!

– Ответ лежит в том же направлении, куда мы идем, – сказал Гранди. – Теперь у птичьего клюва появилась личная причина продолжать поиски.

– Сначала нам надо преодолеть Область Безумия, – напомнил Честер. – Причем, теперь уже – без проводника.

Бинк с тревогой всмотрелся в лес. События приобретали более серьезный оборот. Но ведь поиски источника и не предполагали легкую прогулку.

– Как мы найдем безопасную дорогу в этих джунглях?.. Даже если не сойдем с ума...

– Кромби придется постоянно указывать наилучший путь, шаг за шагом, – сказал Хамфри. – О, смотрите! Ходячая трость! – Он протянул руку. Трость с трудом передвигалась на двух ножках, размашисто виляя изогнутым верхним концом. Огромного справочника уже не было видно – по всему, Волшебник упрятал его обратно в бутылочку. – Ручка из красного дерева. Очень красивый образец!

Кромби определил направление, и они медленно двинулись вперед, оставив золотую грифоншу там, где она стояла. Они сейчас ничего не могли для нее сделать – разве что завершить поиски, в надежде отыскать магию, которая ее оживит.

Кромби молча дважды оглянулся. Казалось, его одолевают серьезные раздумья. Для него, женоненавистника, женщина, пожертвовавшая ради него жизнью, представлялась ужасной тайной – куда более значительной, чем собственное спасение. Как солдат он был привычен к опасности, но не к самопожертвованию.

Сумерки наступили слишком рано. Из подземных ходов показались светящиеся черви, постельные жуки уже храпели на маленьких коечках. Прокукарекал петухан, сдуру перепутав закат с рассветом. [4][4]
  Игра слов: cockroach – таракан, cock – петух


[Закрыть] Хвостоеды проглотили свои хвосты и исчезли в ночи. Кучка жуков-пилильщиков усердно пилила для ночных насестов.

– Сейчас я не отказался бы стать каким-нибудь жуком, – проговорил Бинк, внимательно оглядевшись. – Уж они-то здесь дома.

– Мне приходилось проводить ночи под открытым небом, – рассудительно сказал Честер, – но ни разу – в такой вот дикой глуши. Вряд ли потом мы с удовольствием будем вспоминать эту ночку...

Волшебник все еще был погружен в таксономию.

– Этот жук-носорог пытается пробульдозить несколько домиков... Вряд ли домашним мухам, что там живут, понравится сие усердие...

– Волшебник! – прервал его Бинк. – Нам предстоит ночевать под открытым небом. Не могла бы твоя магия помочь нам выбрать для ночлега место получше?..

– Ага! Теперь они зовут муравьев-плотников, чтобы понадежнее скрепить доски!

– Возможно, – не унимался Бинк, – в одном из ваших пузырьков окажется хоть какое-нибудь укрытие на ночь...

– Но этот носорог слишком туп, чтобы остановиться! Он...

– Волшебник! – гаркнул Бинк, потеряв терпение.

Тот мельком взглянул на него.

– А, привет, Бинк. Вы все еще не устроились на ночь? – Он опять уставился себе под ноги. – Смотрите! Они наняли жука-убийцу! Они собираются избавиться от этого...

Бесполезно, понял Бинк. Волшебника больше волнует информация, нежели безопасность. Хамфри не был лидером, потому-то с такой легкостью и переложил эту обязанность на Бинка. Выходит, ему опять придется заботиться обо всем самому.

– Надо соорудить хоть какое-нибудь укрытие! – решил он. – И выставить стражу. Стоять будем по очереди. – Он умолк, размышляя над возникшими проблемами. Как они построят укрытие, если каждый кусок дерева, камень или ветка начнут яростно защищать свои права? Это же неприрученные джунгли!

И тут его блуждающий взгляд заметил огромные, изогнутые кости какого-то монстра. Не получится ли из них укрытие? Он не мог бы сказать, что это было за животное, явно превосходящее по размерам дракона. Для птицы-рек кости слишком толсты и массивны, к тому же – не видно и остатков крыльев. Скорее всего то был взрослый нелетающий сфинкс, который раз в десять выше человека. Сфинксы не считались хозяевами джунглей – их было слишком мало. К тому же у них полностью отсутствовал интерес к обычным проблемам. Драконы в джунглях встречались сплошь и рядом, а сфинксов мало кто видел. Зачем же, подумал Бинк, взрослый сфинкс забрел сюда? И что его погубило? Может быть, скука...

– Кромби! Покажи, пожалуйста, направление на ближайшее подходящее место для ночлега. Либо то место, которое мы смогли бы приспособить для такой цели?

Кромби выполнил просьбу, указав на кости. Бинк был прав!

– Надо набрать несколько одеяльных листьев и покрыть ими кости! – приободренно решил он. – Получится вполне приличная крыша над головой. А в случае нападения – и крепость! Кромби, где здесь ближайшие одеяла?

Грифон указал – прямиком на свисающие щупальца. Это не было опутывающее дерево, а лишь родственное ему. Но оно было не менее опасно!

– Ладно! Наверно, нам легче будет сторожить лагерь, если мы сможем видеть, что делается вокруг. – Так решил Бинк. – Честер, не хочешь заступить на вахту первым? Потом разбуди меня. Следующим будет Кромби. Идет?

Кентавр согласно кивнул. Он не стал спрашивать, когда подойдет вахта Хамфри – тут на Волшебника вряд ли стоило полагаться.

Глава 8
Безумные созвездия

Бинк остановился – следовало повиноваться законам природы, а не только магии. И вдруг он увидел толстый кусок дерева – такой темный и так дремуче поросший мхом, что напоминал камень. Нечто подобное могло понадобиться, если на них ночью нападет какое-нибудь чудовище: кусок был довольно увесистым и мог вполне пригодиться для метания. Бинк присел, чтобы поднять обломок, и замер – осторожность не была излишней: а вдруг здесь таится какая-нибудь магия? Талант защитит его, если предмет опасен, – он попросту не сможет к нему прикоснуться.

Подняв, наконец, обломок, Бинк обратил внимание на структуру древесины – смесь зеленого, коричневого и белого. Кусок оказался на удивление твердым и тяжелым для древесины. Интересно, подумал Бинк, станет он плавать, или потонет?.. Держа его в руке, он ощутил легкое покалывание. В деревяшке явно таилось нечто необычное, какая-то магия, странная и мощная. Он почувствовал, как откликается его собственный талант, охватывая предмет невидимыми линиями, оценивая его, как это однажды уже было, когда Бинк пил из Источника Жизни. Как и раньше, его магия обволокла магию другого предмета и приняла ее в себя безо всяких последствий. Талант Бинка обладал силой таланта Волшебника; он редко чувствовал его прямое проявление за исключением тех случаев, когда тот противостоял сильной и сложной магии. Но все же... простой кусок дерева?

Он вернулся с обломком в их временный лагерь.

– Не знаю, что это такое, но, кажется, в нем скрыта сильная магия. Он может оказаться полезным.

Честер взял кусок в руки.

– Дерево необычное, долго пролежавшее в лесу. Оно могло когда-то быть частью очень большого и очень старого ствола. Удивительно, но я не могу узнать вида! Вот если бы ты нашел кусок коры...

– Дай его сюда, лошадиная морда! – каркнул Кромби. – Я за свою жизнь уже насмотрелся на всякие деревья.

– Пожалуйста, птичий клюв. – Честер несколько напрягся.

Кромби ухватил обломок передней лапой и стал внимательно разглядывать.

– Кррак! Тут что-то странное... Что-то...

– Да-да, – кивнул Бинк. – Но прежде чем ты слишком увлечешься, не укажешь ли направление на ближайшую еду? Мы ведь можем решать эту загадку и одновременно есть.

Кромби послушно завертелся и вытянул крыло. Бинк посмотрел в указанном направлении и увидел светящиеся грибы.

Он приблизился к ним и сорвал гроздь грибов. Они были твердыми, сухими, белыми внутри; от них шел приятный залах.

– Кррак! – запротестовал Кромби. – Я еще не закончил!

– У тебя было достаточно времени, орлиные твои мозги! – возразил Честер. – Теперь моя очередь.

Бинку пришлось вмешаться, чтобы подавить очередную ссору. В том-то и заключалась сложность общения с боевыми существами – они ведь вечно лезли в драку! Он не мог повернуться к ним спиной, даже добывая еду!

– Теперь очередь Волшебника! – крикнул он. – Вероятнее всего, он сможет наконец его опознать. – Он забрал кусок дерева и передал Хамфри. – Сэр, если вы классифицируете данный редкий образец... – Бинк произнес магические слова и тем привлек внимание Волшебника.

Тот взглянул. Потом моргнул.

– Грибы Синей Агонии. Выкинь их!

Тьфу ты! Оказывается, он сунул под нос Хамфри грибы!

– Простите! Я же собирался показать вам вот этот кусок дерева, а не... Так грибы ядовитые?

– Их магия сделает твое тело синим – как раз перед тем, как ты превратишься в синюю слизь, способную убить всю растительность в том месте, где она впитается в почву. – Хамфри был абсолютно серьезен.

– Но Кромби указал на них как на совершенно безопасные!

– Чушь! Их можно спокойно брать в руки, но ни в коем случае не употреблять в пищу. В скверные времена Ранних Нашествий ими пользовались для казни.

Бинк выронил грибы.

– Кромби, но как же ты... – Он замолчал и задумался. – Кромби, не покажешь ли такое, что нам ни в коем случае нельзя есть?

Грифон пожал плечами, повертелся и показал. На те же самые грибы.

– Да ты абсолютный идиот! – Честер выругался. – У тебя что, все перья в мозгу перегнили? Ты ведь только что показывал на них, как на безопасные!

– Должно быть, Бинк не то сорвал! – сердито ответил Кромби. – Мой талант никогда не ошибается!

А Хамфри увлекся куском дерева.

– Талант Кромби ошибается всегда, – небрежно заметил он. – Вот почему я никогда на него не полагаюсь.

Тут удивился даже Честер.

– Волшебник! Солдат, конечно, не подарок – я вынужден, к сожалению, признать это. Но талант его обычно работает верно!

Кромби закаркал, приведенный в ярость этой мягкой поддержкой.

– Может быть. Откуда мне знать? – Хамфри, прищурившись, разглядывал пролетавшего мимо комара-потника. – А это что за существо?

– Ты не узнаешь самого обыкновенного комара? – изумился Бинк. – Ведь ты только что классифицировал самых редких насекомых и открыл новый вид!

Хамфри нахмурился.

– Зачем мне заниматься такой чепухой?.. Понятия не имею о насекомых.

Человек, грифон и кентавр переглянулись.

– Сперва Кромби... Теперь Волшебник... – пробормотал Честер. – А что, если это – безумие...

– Но разве оно действует как-то избирательно, а не сразу на всех? – с тревогой спросил Бинк. – Тут больше похоже на осечку таланта. Кромби вместо лучшей еды, указал на худшую, а Хамфри утратил знания и стал невеждой...

– И как раз в тот момент, когда кусок дерева перешел из рук в руки!

– Тогда лучше его скорее забрать!

– Да! – Честер шагнул к Волшебнику.

– Нет-нет! Дай мне самому это сделать! – быстро проговорил Бинк, убежденный в том, что его талант лучше других справится с проблемой; и – подошел к Хамфри. – Прошу прощения, сэр! – Он осторожно взял кусок дерева из рук Волшебника.

– Но почему же обломок не действует на тебя? – спросил Честер. – Или на меня?

– Он на тебя действует, кентавр! – заявил Хамфри. – Но поскольку ты не знаешь своего таланта, то не в состоянии понять, как именно проявляется его противоположность. Ну а что касается Бинка... словом, тут особый случай.

– Получается, что это дерево... обращает магию в ее противоположность? – Бинк был потрясен.

– Ну... более или менее. По меньшей мере, оно изменяет направление активной магии. Сомневаюсь, что оно оживит самку грифона или окаменевшего человека. Если ты именно это предполагаешь. Те чары теперь пассивны. Их может нейтрализовать только прерывание самой магии.

– Э-э... да... – неуверенно произнес Бинк.

– А что это у тебя за «особый случай», о котором только что упомянул Волшебник? – насторожился Честер. – Ведь ты не обладаешь никакой магией.

– Можно сказать, что у меня иммунитет, – осторожно проговорил Бинк, удивляясь, почему его талант больше не защищает себя от обнаружения. Потом он посмотрел на кусок дерева, который держал в руке. А сохранил ли он, Бинк, свой иммунитет?

Он тут же отбросил кусок дерева.

– Кррак! – произнес Кромби.

– Так вот почему мой талант ошибся! Эта деревяшка сделала меня хррп бдвдвгр гррр... – Голем оказался вблизи обломка и тут же лишился способностей переводчика.

Бинк осторожно поднял Гранди и отнес его в сторону.

– ...того, что я должен был сделать, – продолжал голем, как ни в чем не бывало, счастливо не подозревая о метаморфозе. – Это опасно!

– Разумеется, опасно! – Бинк пинком отправил кусок дерева подальше.

Честер еще не обрек прежней уверенности.

– Это означает, что эпизод с обломком был лишь случайной неудачей. Нам еще предстоит встретиться с настоящим безумием.

Кромби отыскал ближайшую безопасную еду – на сей раз правильно. Это оказался чудесный куст с печеньем, росший на плодородной почве рядом с костями. Они поужинали печеньем с шоколадной глазурью. Обильным питьем их снабдило удачно подвернувшееся дерево – водяной каштан. Достаточно было набрать свежих каштанов, проколоть в кожице дырочку и – пить.

Пока Бинк жевал и пил, его взгляд упал на еще одну кучку земли; он осторожно сгреб ее палочкой в сторону, но не обнаружил под ней ничего, кроме рыхлой почвы.

– Не сомневаюсь, эти штучки меня преследуют, – негромко произнес он. – Но ради чего? Они ничего не совершают – просто появляются и все.

– Взгляну на нее утром, – пообещал Волшебник; было похоже, что его любопытство заметно возросло.

Когда наступила темнота, они устроились внутри «дома» – в зловещей костяной клетке. Бинк лежал на подстилке из губчатого мха (предварительно он проверил его и убедился, что опасности нет) и смотрел, как разгораются звезды. Не так уж страшно, выходит, разбивать лагерь под открытым небом!

Поначалу звезды были лишь точками, виднеющимися между изогнутыми костяными прутьями. Но вскоре Бинк смог уже увидеть рисунки созвездий. Он не был знатоком звездного неба, потому что в Ксанте по ночам не безопасно, и он проводил их под крышей дома. Если же ночь заставала его на улице, он спешил в укрытие. А теперь вид ночного неба заинтриговал Бинка!

Он сам не знал почему – но раньше ему казалось, что все звезды – одинаковой яркости и равномерно распределены по небу. Получалось, что и тут он ошибается. Небо было усеяно и ослепительными, и тусклыми, и почти неприметными звездами; одни сияли в гордом одиночестве, другие скапливались смущенными кучками. Более того: звезды образовывали определенные рисунки. Он мог мысленно соединять их линиями, и тогда получались картинки. Вот голова человека, вот похожая на змею извивающаяся линия, вот комок со щупальцами – точь-в-точь хищное дерево. По мере того как Бинк сосредоточивался, рисунки созвездий становились более четкими, фигуры приобретали большую ясность очертаний и убедительность, становясь почти реальными.

– Смотрите! Там – кентавр! – воскликнул Бинк.

– Естественно, – отозвался Честер. – Одно из признанных созвездий. Оно на небе – миллионы лет.

– Но оно выглядит живым! Мне показалось, что он двинулся!

– Нет, созвездия так не двигаются. Не таким образом. Они... – Честер внезапно смолк.

– Он двигается! – крикнул Банк. – Вот его рука извлекает стрелу из сумки...

– Из колчана, – поправил Честер. – Тут что-то странное. Видимо, какое-то атмосферное явление...

– Или просто воздух колеблется, – сказал Бинк.

Честер фыркнул. Они увидели, как Кентавр в небе достал Стрелу, наложил на лук и в кого-то прицелился. Неподалеку виднелся Лебедь. Но то была крупная, прирученная птица – на таких не охотятся. Была на небе и Лиса, но не успел Кентавр в нее прицелиться, как она спряталась за каким-то Пастухом. Затем показался Большой Медведь. Он попытался поймать Львенка, но поблизости возник большой Лев, размерами почти с Медведя, и в скверном настроении. Два больших хищника закружились на месте, а кончик Стрелы Кентавра следовал за их перемещениями. В кого первого он выстрелит?

– Целься во Льва, болван! – процедил Честер. – Тогда Медведь утащит Львенка и оставит тебя в покое.

Бинк был восхищен и ожившими созвездиями, и силой и грацией злобных хищников. Кентавр, разумеется, был обычным существом. Но такие животные, как медведи, львы, лебеди, бытовали лишь в манденийской мифологии. Их лапы, головы, тела можно было увидеть у сфинксов, химер, грифонов и им подобных монстров, но это было уже совсем не то. Манденийского льва, например, можно было бы представить как тело грифона с головой львиного муравья – то есть как сложное производное от оригиналов Ксанта. Теперь, когда Магический Щит снят, животные могут свободно пересекать границу, и в приграничных областях все их виды, вероятно, смешались. Бинк задним числом пожалел, что ему не представилось возможности посмотреть на таких животных, как тот же медведь, например, когда он находился в Мандении. Но в те времена он был достаточно счастлив оттого, что смог вернуться в Ксант.

Под самым хвостом Кентавра появилось еще одно странное манденийское существо – Волк. Оно напоминало одноголового пса. Бинку доводилось видеть живых оборотней, но тут это тоже было не в счет. Как, по-видимому, страшно жить в Мандении, где те же волки постоянно сохраняют облик животного, не будучи в состоянии превратиться в человека!

Небесный Кентавр развернулся к Волку и направил на него лук. Но Волк и без того уже спасался бегством, потому что его преследовал огромный Скорпион. За Скорпионом гнался Человек... Но – нет, это лишь Скорпиону казалось, что его преследуют. На самом же деле Человек – дикарь с огромными мускулами – догонял Змея, норовя разбить ему голову дубиной. Зато в спину Человеку горячо дышал Дракон, а за ним следовало воистину странное животное с длинной шеей. Все небо, в сущности, изобиловало странностями, из-за чего оно казалось сейчас более интересным, чем земля Ксанта.

– Что это за зверюга с длинной шеей? – спросил Бинк.

– Мифологическая зоология – не моя специальность, – ответил Честер. – Но как мне кажется, это – манденийский монстр, называемый «гафф». – Честер на мгновение задумался. – Нет, он не так называется! Графф... Нет. Это... Жираф! Точно! Длинная шея нужна ему для того, чтобы держать голову подальше от враждебной наземной магии, или что-то в этом роде. Насколько мне известно, самой странной его особенностью является то, что, несмотря на такую длинную шею, животное лишено голоса.

– И верно, странная магия! – согласился Бинк.

– Странная немагия. Мандении явно пошла бы на пользу разумная порция доброй магии.

Теперь, когда показались все остальные звезды, небо тесно заполнилось животными. На самом краю небосвода виднелись Краб, бескрылый Бык и настоящий одноголовый Пес. Но больше всего было птиц – от полузнакомых, вроде Феникса и Райской Птицы, до целой стаи совсем странных, таких как Журавль, Тукан, Орел, Голубь, Павлин и Ворон. Были на небе и люди – мужчины, дети и несколько привлекательных молодых женщин.

Они снова напомнили Бинку о Хэмели. Чем дольше он оставался вдали от нее, тем больше ему ее не хватало. Ну и что с того, что сейчас жена пребывает в фазе уродины?! Всегда ведь затем наступает и фаза красавицы...

– Смотри – вон река Эридан! – воскликнул Честер.

Бинк отыскал реку. Она текла через половину неба, извиваясь от ног Великана до... Но где она кончалась, Бинк найти не мог. Куда течет небесная река? С ней были неразрывно связаны все виды рыб, и одна из них...

– Что это? – вырвалось у Бинка.

– Легендарный манденийский Кит, – отозвался Честер. – Я счастлив, что в нашей стране не встречаются подобные монстры.

Бинк тоже был счастлив. Он снова проследил взглядом всю реку, отыскивая ее устье. Она растекалась все шире, становилась все более прозрачной и... ускользала от его взора. И тут он заметил маленькую ящерицу.

– Хамелеон! – вскричал он.

И едва он произнес это имя, как Ящерица изменилась, превратившись в Хамелеона-человека, которого он знал и любил: в его жену. Она взглянула на него из самых дальних глубин неба, и рот ее приоткрылся. «Бинк-Бинк, – словно говорила она. – Иди, Бинк, ко мне...» Он тут же вскочил, едва не ударившись головой о кость.

– Иду! – радостно закричал он. В самом деле! Зачем же он покинул ее?

И тут небесный Кентавр наконец пустил Стрелу. Она вспыхнула в полете, прочертив через все небо светящуюся линию. И вот она нависла над ними, став пугающе большой и близкой, словно вылетела прямо из неба, и с треском вонзилась в дерево неподалеку. То оказалось собачье дерево; оно взвизгнуло от боли, зарычало и яростно оскалило нижние, похожие на зубы, внутренние ветки. Через секунду от стрелы остались одни щепки.

Бинк взглянул на Честера, но в темноте не мог рассмотреть выражения его лица. А ведь эта небесная Стрела – падающая звезда – ударила в настоящее дерево совсем рядом с ними!

– А что, если Кентавр стрелял в нас?

– Если это не так, то он проявил преступную небрежность, – хмуро ответил Честер. – А если целился в нас, то оказался весьма скверным стрелком. Это – дурной пример, бросающий тень на репутацию всех кентавров. Я напомню ему, как нужно стрелять.

Честер поднялся, высокий и величественный, его силуэт четко вырисовывался на фоне искрящегося звездами неба. Он наложил на лук свою стрелу, натянул тетиву со всей своей прославленной силой и выпустил вверх.

Она помчалась все выше и выше, и, несмотря на ночь, ее хорошо было видно. Она вознеслась на невозможную высоту, прямо к вершине ночного купола, к созвездию Кентавра.

Бинку было известно, что никакая материальная стрела не способна поразить звезду или комбинацию звезд. В конце концов, созвездия – всего лишь воображаемые картинки или линии, мысленно протянутые между звездами. И все же...

Стрела Честера вонзилась в бок небесного Кентавра Он подпрыгнул от неожиданной боли. Из его рта выкатились две кометы и метеорит. Какое мощное восклицание!

– Ах вот как! Тебе мало, вакуумная башка! – И Честер снова полез в колчан.

Небесный Кентавр протянул руку и вырвал из своего бока стрелу Честера. Когда он осмотрел рану, из его рта вылетела и взорвалась сверхновая. На месте раны пульсировало несколько тусклых звезд. Кентавр вырвал из Лебедя горсть мягких нежных перьев и протер ими рану. Теперь зашипел ощипанный Лебедь, выбросив из клюва струйку метеоров, но напасть на Кентавра птица не осмелилась.

Небесный Кентавр схватил раздвижную трубу, называемую Телескопом, и приставил ее к глазу. Магия этой Трубы позволила ему видеть дальше обычного.

– ........! – выкрикнул он грязное оскорбление, глядя на того, кто пустил в него стрелу.

– Я здесь, копытоголовый! – заорал Честер я выпустил в него еще одну стрелу. – Спускайся вниз и сражайся, как кентавр!

– Э-э, я не стал бы... – предупредил Бинк.

Созвездие, казалось, услышало вызов. Кентавр пошарил Телескопом и направил его на лагерь путников. Из его рта выкатилась зловещая планета, опоясанная кольцами.

– Правильно – здесь я, придурок! – гремел Честер. – Спустись и докажи, что ты достоин своего имени!

Достоин имени «придурок»? Бинку это вовсе не понравилось. Но он не в силах был остановить Честера.

Небесный Кентавр положил на лук еще одну Стрелу. То же сделал и Честер. Некоторое время они смотрели друг на друга, нацелив луки, словно выжидал, кто осмелится выстрелить первым. Затем, почти одновременно, обе стрелы рванулись вперед.

И тот, и другой выстрелы оказались впечатляющими. Бинк видел, как на мгновение обе стрелы скрестились в небе и помчались дальше, словно их направляла магия. Ни один из кентавров не шелохнулся – очевидно, это было делом чести при подобных дуэлях: тот, кто отскочит в сторону, покажет, что у него нервы слабее. А слабонервным нельзя было назвать никого из кентавров.

Обе стрелы, к счастью, пролетели мимо цели, но очень близко от нее. Выстрел Честера чуть не задел лицо созвездия, а Стрела небесного Кентавра вонзилась в землю рядом с левым передним копытом Честера. И – почти возле самой головы Доброго Волшебника.

Хамфри резко проснулся.

– Ты, гроза лошадей! – раздраженно бросил он. – Смотри, чем занимаешься!

– Я и смотрю! – отозвался Честер. – Это не моя стрела. Видишь: на ней звездная пыль.

Хамфри выдернул стрелу из земли.

– Да, ты прав. – Он, прищурившись, взглянул на небо. – Но звездной пыли не полагается быть на земле. Что тут происходит?

Зашевелился и Кромби.

– Кррак! Ты же – Волшебник. – Голем, конечно, был тут как тут. – Тебе полагается обо всем знать.

– Об оживших небесных созвездиях? Я уже очень давно не наблюдал подобной магии. – Хамфри еще пристальнее вгляделся в небо. – Впрочем, это будет ценным исследованием. Кромби, где тут наиболее удобный доступ к небесной сфере?

Грифон показал. Теперь Бинк увидел звездный рисунок, напоминавший спускающиеся к горизонту ступени. Прямо на его глазах они становились все более жесткими и все приближались, пока не спустились почти до самого костяного «дома». Вероятно, по ним действительно можно будет подняться!

Он снова посмотрел на звезды. Они сделались еще ярче прежнего, а соединяющие их линии – крепче. Фигуры-контуры приобрели полутени, что делало их весьма реальными. Бинк опять увидел, как Хэмели машет ему рукой, призывая к себе.

– Я поднимусь!

– Кррак! – согласился Кромби. – Я всегда готов поразмяться в доброй схватке! А этот кометоротый Кентавр точно напрашивается, чтобы ему намяли бока.

Честер уже шагал к лестнице – но замер, услышав слова грифона.

– Не будь остолопом, – фыркнул Волшебник, поторапливаясь вслед за ним. – Кромби имел в виду небесного Кентавра, а не тебя. Ты у нас, конечно, крикун, но уж никак не кометоротый.

– Гм, да... – не особенно охотно сдался Честер, с видимым усилием стряхивая с себя раздражение. – В атаку!

Все бросились к лестнице.

– Вы что, свихнулись! – завопил Гранди. – Для вас наверху ничего нет!

Честер взглянул на него – Бинк заметил, как изменились контуры головы кентавра на фоне множества созвездий.

– Я не слышал, как Кромби каркнул.

– А он и не каркал вовсе! – Вопль Гранди становился почти истерическим. – Теперь я говорю сам за себя! Не идите на небо! Это безумие!

– Просто восхитительно! – промолвил Хамфри. – Изучить вблизи ожившие созвездия! Лучшей возможности может и не представиться.

– Мне надо проучить того Кентавра, – добавил Честер.

Глаза Бинка опять отыскали в небе Хэмели. Его жажда встретиться с ней сразу же стала огромной, как само небо. И он снова двинулся вперед.

– Это – безумие! – кричал Гранди, дергая Кромби за перья на шее. – Оно не действует на меня, потому что я – не настоящий! Я вишу только факты, потому что я – не настоящий! Это – враждебная магия! Остановитесь!

– Ты наверняка прав, малявка, – согласился Хамфри. – Но подобная возможность слишком соблазнительна, чтобы ее отвергнуть.

– То же самое было с Сиреной! Не делайте этого! – не унимался голем. – Что станет с вашими поисками? Что – если вы сейчас позволите безумию овладеть собой?!

– А тебе-то какое дело? – Честер уничижительно взглянул на него. – У тебя же нет чувств!

Он поставил копыто на первую ступеньку – она оказалась твердой и крепилась по углам гвоздями-звездочками. Контуры ее напоминали ниточки, а панели между ними – стекло. Прозрачная, едва видимая лестница, ведущая в небеса!

У Бинка не было сомнений, что она – магическая, и – стало быть – доверять ей нельзя. Не наверху его ждала Хэмели, и ему необходимо было идти. В конце концов, будь это опасно – талант бы его остановил.

– Ладно, я остаюсь! – крикнул Гранди.

Он спрыгнул со спины грифона, свалился в листву цветожучного куста, спугнув целую стаю цветожуков, и через секунду пропал в ночи.

– Одним паникером меньше, – пробурчал Честер, ставя ноги на ступеньки. Их поверхности слегка прогнулись под его тяжестью, но все же выдержали.

Охваченный нетерпением, Кромби расправил крылья, облетел кентавра и присел отдохнуть на ступеньку повыше Честера. Очевидно, подъем был слишком крут и неудобен для существа такого размера. Поэтому грифон предпочел подниматься пешком.

Третьим шел Хамфри, последним – Бинк.

Так, цепочкой, они поднимались в небо. Лестница изгибалась спиралью, поэтому скоро Кромби оказался над головой Бинка. То, конечно, был любопытный ракурс, но Бинка больше заинтриговал вид внизу. По мере того, как он взбирался выше уровня деревьев, внизу под ним все шире открывался ночной ландшафт джунглей Ксанта. Он был очень впечатляющим – из-за невероятного разнообразия форм. Когда-то Бинк был трансформирован в птицу, довелось ему полетать и на магическом ковре, а также полетать, оставаясь человеком. Магия помогла испытать все возможности полета. Но происходившее сейчас сильно отличалось от всего того, что было перечувствовано раньше. Ощущение становилось уникальным. Надо же – оказаться высоко над землей, сохраняя с ней связь... и возможность упасть...

Ночной лес был прекрасен. Некоторые деревья светились. Одни протягивали вверх белые, словно кости, щупальца; другие, казалось, висели над самой землей и напоминали шары пастельных тонов. У некоторых цветки были похожи на глаза, и эти глаза, как мнилось Бинку, наблюдали за восходящими в небо. Верхушки иных деревьев образовывали лабиринт из переплетающихся ветвей...

Неожиданно прямо на глазах у Бинка лес принял форму огромного человеческого лица, и рот словно выкрикнул: НЕ ХОДИ!

Бинк раздраженно остановился. Неужели джунгли я в самом деле собираются с ним заговорить? Чьи интересы они представляют? Лес может ревновать к тому, что Бинку удалось скрыться на небе, в то время как он, лес, попросту хотел сожрать его. Либо же он всего-навсего лишь злобствует.

Недавно Кромби заартачился перед хищным деревом, и известно, что из этого вышло. Честер очень удачно и вовремя оглох, чтобы спасти всех от Сирены... Да, тогда его, Бинка, талант действовал. Отчете же притих сейчас?

Он посмотрел вверх. Его манила к себе огромная панорама неба – животные, монстры и люди. Все они сейчас застали на месте, ожидая появления Бинка и его товарищей. Ах, какие там будут приключения!

Он взбирался дальше. Надо поторопиться! Пока он стоял, размышляя невесть о чем, остальные уже поднялись на несколько спиралей выше. А опаздывать ему не хотелось!

Когда он подобрался вплотную к Волшебнику, ковылявшему вслед за двумя отважными четвероногими, рядом с ним в темноте что-то зажужжало. Похоже – очень большое насекомое, один из экзотических жуков. О, только бы не опять тот золотой мук! Бинк замахал руками.

– Бинк! – пропищал чей-то голосок.

Ну, что еще? Он запыхался после быстрого подъема, и теперь надо было ставить ноги осторожно, чтобы не оступиться, пока он наслаждается великолепием огромного шатра над собой и широкого диска внизу. Он находился в самом центре феноменальной сцены, собирался как можно глубже пережить каждую деталь и вовсе не желал, чтобы его отвлекали всякие там мухи.