Текст книги "Яшнисс. Путь королевы"

Глава 37. «Я жду вас домой»

Аарин

Наверно, я слишком давно не видела яссов вблизи. Дейра поразила меня своей экзотической для Тарсин внешностью, а еще больше – искренней радостью, которую проявила при встрече. Я вела себя более сдержанно. Хотя бы первое время беседы.

– Как здоровье короля?

– Теперь все хорошо. Он быстро восстанавливается. Даже помолодел. За каждое дело берется с юношеским задором.

– Тогда я спокойна.

– И только?

Дейра взяла меня за руку и предложила опуститься на скамью в тени подстриженных кустов, за которыми прогуливался охранник.

– Я прилетела за тобой, Аарин. Ты слишком загостилась здесь, пора возвращаться.

– Уверена, что ему это нужно?

– Это нужно всем нам!

Голос ясски звучал непривычно взволнованно, а я расслабленно улыбнулась:

– Поясни, пожалуйста.

– Ари, я тебя не узнаю! Помнишь наше знакомство в голубом павильоне Бахрисашш? Ты готова была бороться за свою любовь, что же изменилось?

– От меня опять требуется борьба, да? Как назло хочется только найти себе удобную раковину и забраться в нее поглубже. Хотя бы на то время пока Алишка не подрастет.

Я нарочно упомянула о дочери, но Дейра не дослушала, торопясь ответить:

– Король приказал полностью обновить интерьер в женском крыле розового дворца. Для вас готова лучшая раковина, из тех, что можно сыскать на Яшнисс.

Будто в подтверждении своих слов она вынула из маленького рюкзака костяную фигурку и протянула мне, одновременно избавляя от серых чешуй упаковки:

– Джелло сам выточил и просил передать шайсе. Согрей в руках, а потом поднеси к уху, там послание. Но можно услышать лишь один раз после снятия защитной пленки.

В ладони мои легла гладкая матовая статуэтка, изображавшая округлую женскую фигуру, держащую в кольце рук крохотного младенчика. Но их двоих надежно обхватывали непомерно большие руки мужчины. Сам он выглядел гротескно: широкие, неестественно закругленные плечи, шаровидная голова, чрезмерно выпуклая спина.

Я сразу поняла, что это глава семьи, защитник и покровитель, оберегающий самое дорогое для себя – мать и ребенка. Для Джелло эти понятия всегда были очень важны.

– Что же ты медлишь? Слушай, Ари!

Я медленно поднесла скульптуру к лицу, коснулась щеки, представив, как он долго и внимательно работал над костью, вытачивая нужные позы своих героев.

Показалось, что даже различаю дыхание Джелло, прежде чем услышала знакомый змеиный голос, всего-то три слова на языке яссов:

– Я жду вас домой.

Очень простая фраза, нельзя понять ее по-другому. Подарок выпал из ослабевших пальцев на колени, я тотчас свела ноги и спрятала его в складках платья. Мучительно захотелось увидеть короля, хотя бы издали за ним понаблюдать. Как он восседает на своем троне, хмурится и отдает мудрые указания, благосклонно кивает советникам, поворачивается в мою сторону…

Дейра ласково сжала мое плечо:

– Поверь, нет никаких трудностей, кроме тех, что ты придумала себе.

– Все же я хочу разобраться. Он почти месяц как очнулся, но вспомнил обо мне только сейчас? Что мешало ему отправить хотя бы весточку?

Дейра вдруг издала презрительно – возмущенный возглас и вскочила со скамьи, чтобы разразиться бурным монологом:

– Тебе известно, что душа ясса – бездонная огненная пропасть, окруженная холодными скалами? Я не могу точно знать, что думает Джелло, но хочу вернуть мир в свой дом. Шакко сходит с ума от ревности, для которой совсем нет причин. Он задается тем же вопросом, что и ты – зачем медлить с возвращением королевы? Разве у нас в Бахрисашш не достаточно комнат для тебя и малышки? И каменные ступени подождут…

Но твой друг Пойто – очень разумный ясс, он высказал предположение, многое объяснившее нам. Джелло не хотел предстать перед тобой хромоногим калекой, он ждал окончания регенерации, а также был намерен завершить установку монумента.

– Пойто – не совсем ясс, – шепотом возразила я, пытаясь осмыслить новую информацию. Похоже, в Тахре сейчас ведется грандиозная стройка.

– Его мать была ясской, другие доказательства мне не нужны! Пусть он невелик с виду, размер его души впечатляет.

Дейра понизила голос и подмигнула:

– К тому же Пойто немало знает о прошлом моего мужа, я обожаю такие рассказы, некоторые очень пикантны.

– А что советует королю Чугго?

– Вначале с ним было сложно. Генерал обвинил нас в небрежении к традициям и лояльности к сианцам, устроил разнос экспертам военной подготовки, а потом Рукаш сводил его в дворцовые купальни. Там старик немного отмяк. И Крага тоже свое дело знает…

– Разве Кара не с ним?

– Никогда не слышала этого имени.

Возникло ощущение, что меня как рыбку ухватили за раскрытые жабры и тащат из пересыхающей лужи в новый просторный водоем. Что бы там не решил король, я остро хочу попасть в пруды, тьфу, то есть в прекрасные сады Бахрисашш.

Но что на самом деле означает подарок Джелло – мать и дитя в объятиях большого, сильного мужчины…

– Дейра, он знает о моей дочери?

– Конечно!

– Она всегда будет при мне.

Слезы предательски щипали глаза, выдавали истинные эмоции. Дейра сочувственно кивнула:

– Так вот что тебя тревожит! О, если бы меня только попробовали разлучить с Киттой!

– У вас с Шакко все иначе.

– Мы часто ругаемся, и тогда я временно перехожу в дом отца. Еще один повод для подозрения.

Я стиснула костяную фигурку обеими руками и тоже поднялась со скамьи.

– Дейра, а вдруг я не смогу вести себя с ним, как прежде? Прошло столько времени, я даже не уверена, что смогу… захочу… Иногда я думаю, что мне вообще не нужен мужчина в смысле… как мужчина.

– Ты говоришь о любовном соединении тел? После рождения Китты я открыла для себя мир новых удовольствий. Мой ум стал гораздо изобретательней, недаром Шакко ценит и боится потерять.

– Ты, и правда, изменилась.

– Слишком много говорю о себе? Возможно, хочу развеять твои сомнения, доказать, что мы полностью готовы принять свою королеву, смиренно прося прощения за доставленные горести. Время скорби миновало, Ари. Пора возвращаться домой и занять свое истинное место.

– И где же оно, по твоему мнению?

– В сердце нашего короля, в руках нашего короля, в постели нашего короля… Разве не помнишь, как сладко было засыпать вместе?

Я отвернулась и закрыла глаза, подставив лицо вечернему ветру, вольно гуляющему по парку сенаторской резиденции. Приближается осень. В Галардис она мягкая, снега почти не будет. Из-за соседних кустов донеслись звуки машины, разметающей с дорожки опавшие листья.

«Но что если им движет одна только похоть… одержимость длинноволосой куклой с Цоты. И я опять попадусь в плен своего желания, стану зависима и пуглива. Принять предложение Клардена было бы проще. После того, как утихнут былые страсти и заживут невидимые раны, легко жить под крылом того, кого не любишь, но способен уважать».

К Джелло меня влекут более сильные чувства, настолько глубокие и противоречивые, что я боюсь потерять контроль над собой, отдаться власти другого существа.

Стоило услышать его голос, как тело отозвалось дрожью вожделения. Я все время стыдилась признаться себе, что наши отношения насквозь пропитаны чувственностью и основаны всего лишь на сексе. Всего лишь… Ох, нет! Эта древняя мощь способна рушить горы и возводить города. Разбивать сложнейшие преграды на пути и замирать в страхе перед хрупкой паутинкой сомнений.

– Дейра, ты упоминала о каком-то памятнике в Тахре. Это в честь выздоровления короля?

– Монумент решено открыть в твоем присутствии. Я видела только чертежи и начало работы. Сорок ступеней упираются в небо. А ты сидишь на первой, опустив голову, волосы немного скрывают лицо.

– Зачем такой пафос? Я не хочу всеобщего внимания, шумных приветствий и рукоплесканий толпы. Никаких подвигов за мной нет. Любая женщина на моем месте попыталась бы помочь своему мужу, но не всякая оставила бы в себе чужого ребенка, полученного в результате насилия. Если он думает, что я буду жаловаться и каяться, то напрасно.

– Тебя никто не винит, Ари! Я не слышала в городе осуждения или протестов. Напротив, год назад все они требовали казни Драгго, оклеветавшего бедную маленькую королеву.

– Не представляю, как ты это пережила… И нашла силы прилететь за мной. И просишь вернуться.

– Считаешь, должна была возненавидеть? Нет, моя ненависть перелилась через край после того, как раскрылись черные дела отца. Он виновен в смерти Найти, он едва не сломал мне жизнь. Предатель и лицемер! Если бы не его сделка с тарсианином, тебе не пришлось бы столько страдать на чужой стороне. Да, он мой отец и много делал из любви ко мне, но можно ли сеять зло из любви? Я запомню о нем только хорошее, остальное вычеркну из архива предков.

И повторю, душа ясса подобна пламени в ледяных оковах. Суашшшь… да сколько же можно колебаться, Аарин?! Твой законный муж велит тебе явиться домой, как ты смеешь тянуть время за… (брань)?

Наверно, это была грубоватая полу-шутка, сдобренная парочкой нецензурных выражений. Сказывалось влияние Шакко. Как там говорят на моей далекой родине: «Муж и жена – одна сатана».

Кларден, разумеется, будет опечален скорой разлукой. Надеялся, что тарсианской амулет прикует меня к этой планете, но просчитался. Я возвращаюсь в змеиное королевство. Правда, уже не одна.

Дейра горячо одобрила выбор имени для дочки.

– Очень предусмотрительное решение. Мы помолимся, чтобы дух великой Алейши Уратос взял твое дитя под опеку. Прабабушка Джелло обладала мудростью и неисчерпаемой добротой.

– А я злилась и ревновала, когда скульптуру для главного фонтана в саду лепили именно с тебя. Идеальная ясска!

Опустив веки, Дейра мечтательно усмехнулась, словно уже прогуливалась по любимой столице.

– Твой памятник гораздо массивнее. К тому же его увидят все жители и гости Тахры, а не только рассеянные обитатели Бахрисашш. Первые ступени скоро утонут в цветах… сама поймешь, что яссы любят тебя и чтут твои заслуги перед нашей землей.

– Хватит-хватит, иначе стану задирать нос раньше времени!

Ближайшее будущее казалось соблазнительной сказкой, я боялась в него поверить и нарочно гнала от себя мысли о сближении с Джелло. Странно представить, что он кинется обниматься и сразу начнет играть с Алишкой.

Дочку ему вообще постараюсь не показывать! У нее хватит заботливых нянек, и я сама всегда буду рядом. Хорошо, что сходство с Даром совершенно не очевидно. Милое личико словно с рождения покрыто легким загаром.

Блестящие карие глаза выдают пробуждающийся разум, а цвет волос гораздо темнее отцовских – каштановые прядки почти не вьются. В кого же она такая смуглянка… Мое нечаянное сокровище! Когда в первый раз услышала ее смех, чуть сердце не выскочило из груди, переполненной нежностью и надеждой.

«Где же ты, Джелло? Порадуйся вместе со мной, раздели мое счастье».

Довольно слез. Укладываю в коробку памятные вещицы: брошюрку сочинений Чаны – похоже на жуткий фантастический рассказ о живой Черной пасти, размером с тысячу наших солнц. Я и представить себе такой масштаб не смогу, а Чана собирается скормить «ей» искусственный разум на запрограммированном спутнике. Тогда цивилизации Антарес могут спать спокойно.

Дальше идет брусочек мыла, сваренного Чанитой и травяной сбор Трема Соула – улучшает сон и дарит чудесные сны, что всегда актуально. Подарок Джелло бережно окутываю шелковым платком, сколько ни грела статуэтку в руках и не вслушивалась в полированную кость – упрямо молчит. Значит, все важное уже сказано.

Кулон из болота хотела оставить сенатору, а потом передумала. Покажу Хаккошу после рассказа о своих приключениях в дебрях Мальсы. Может, у яссов есть схожие символы. От Клардена так и не удалось добиться четкого ответа, как продвигается исследование останков «болотной девы».

Тарсиане не любят, когда вытаскивают напоказ их мрачное прошлое, рассыпают прах жертв на чисто вылизанные улицы.

Последней ночью в доме Аркоса мне приснился удивительно яркий и реалистичный сон. Я снова попала в подземный храм, и человек с птичьей длинноклювой головой протянул мне ключ. В этот раз я смело взяла его в руки и осмотрела. Крест и кольцо.

Но если есть ключ, должна быть и дверь, которую он отпирает. Значит, мне еще предстоит ее отыскать. Может быть именно на Яшнисс – родине моего короля.

Глава 38. Встреча

В космопорту Яшнисс нас встречала небольшая делегация чиновников. Алишка капризничала в новой обстановке, хватала меня ручонками за шею, испуганно поглядывала на зеленые мундиры солдат и нарядные френчи генералов.

Издали Чугго поклонился мне, прижав руку к груди. Я искала на лице старого ясса малейшие признаки недовольства, но, что бы ни думал он о моем возвращении, сохранял торжественно-радушный вид. Железная выдержка старого офицера.

Скоро я нашла взглядом Пойто и сразу успокоилась. Жаль, он не смог сесть в предоставленный мне летмобиль, только помахал легким платком, забираясь в украшенную флажками машину кортежа. Все такой же франт и романтик.

Шакко заматерел, держится важно-вальяжно, оба глаза при нем – глядят весело и самодовольно.

– Ты еще не дослужился до генерала? – ох, мой острый язычок.

– Джелло и без регалий готов выслушать мое мнение. И поступить по-своему…

– Как он сейчас?

Вообще-то я ждала, что увижусь с королем еще в зоне прибытия. Шакко наклонился и, подмигнув настороженной Алишке, доверительно прошептал:

– Характер совсем испортился. Мы надеемся на тебя.

– Даже не знаю…

– Она славная, – Шакко кончиками пальцев погладил Алишу по спинке, а та сразу вскинула на меня удивленные глазищи, будто спрашивая, заплакать или улыбнуться чудному дядьке в красивой кепочке.

– Все хорошо, солнышко, мама с тобой.

«Надеюсь, она быстро освоится в новом доме».

Женское крыло в Бахрисашш поразило нарочитой пышностью убранства, от которой я давно отвыкла в Мальсийском поселке и даже в доме сенатора. Все же тарсиане склонны к простоте и монументализму. Опять же строгий хай-тек, ничего лишнего. А здесь детская комната была завалена игрушками для всех возрастов, драпировки с цветочным орнаментом придавали ей сходство с расписной шкатулкой.

Два дня, что мы обживались во дворце, Джелло так и не удостоил меня визитом. Хорошо, что Пойто был рядом, на десять раз пересказал мне последние сплетни и новости Тахры. В первую ночь мы проболтали почти до рассвета. Потом я полдня спала, и вскочила, как подстреленная, волнуясь за Алишку. Служанки успели ее покормить и теперь занимали играми в саду. О маме она даже не вспоминала среди множества новых забав.

Но я и на третью ночь долго не могла заснуть, слушая Пойто. О Цоте кое-что разузнала, сианцы подготовили для нее программу реабилитации, собираются возрождать на севере леса, бороться с пустыней на юге и завозить колонистов из числа законопослушных граждан низкого социального статуса.

Сиана близка к перенаселению, руководство сочло расточительством превращать пригодную для жизни планету-спутник в мусорную свалку.

– Что стало с Карой?

– Погибла от неизвестной инфекции за полгода до нашей депортации. Чугго считает, сианцы обработали территорию какой-то дрянью, недаром изгои пачками дохли. Эхейбз! Знатный эксперимент.

– Он сильно переживал?

– Не думаю. Кара пыталась им управлять, лезла во все наши дела, Чугго злился. Они даже дрались, а потом бурно мирились. Но яссы требуют к себе большего уважения. В личных отношениях предпочитают комфорт.

Пойто выглядел довольным, заметно округлился в лице и тоже будто помолодел, еще бы – первый полузябл на службе у государя. Почти что визирь при султане.

Подкрутив настенный светильник я придирчиво разглядывала себя в зеркало. Надо поскорее отдаться ловким рукам массажистки Краги. Пусть слепит из меня нового человека для новой жизни.

– Пойто, скажи по секрету честно-пречестно, он рад, что я прилетела или всего лишь выполнял свой долг, возвращая законную жену?

Приятель вдруг поперхнулся пластинкой острой лапши из водорослей. Я терпеливо ждала, пока пройдет кашель, даже предлагала постучать по спине. Зря я, наверно, пытаюсь докопаться до сути поведения Джелло. У него есть свои причины прятаться.

– Ты уже бывал на Птичьем острове?

– Кхак! Кха… Хаккоша завтра привезут сюда повидаться с тобой.

– Отличное решение. Угадываются все мои безмолвные пожелания. Чья идея?

Мне показалось, занавеси у дверей колыхнулись, будто за ними кто-то стоял, прислушиваясь к нашему разговору. Я скинула с плеч покрывало, в которое куталась, лежа на груде подушек, и скользнула к выходу на веранду.

Лицо тотчас опахнуло прохладным влажным ветром – знакомые и почти забытые ароматы ночных цветов заставили трепетать сердце. Сунув голые ноги в открытые мягкие туфли, я сошла с террасы и углубилась в сад.

«Тебе предстоит многое вспомнить, Ари… многое обрести заново».

Я знала, что он идет за мной, словно зверь, выслеживающий добычу. Нам никогда не поменяться ролями. И я осознанно выбирала тропинки темнее, пусть зверю было удобнее. А потом остановилась, резко обернувшись во тьму. Боль и отчаяние прошедших лет сделали меня безрассудно смелой.

– Где ты, чудовище? Зачем прячешься? Покажись! Мне надоели твои странные игры. Я прилетела, чтобы видеть тебя, других причин нет. Я здесь только ради тебя.

Кажется, была готова ко всему – натянутая, словно струна, дрожащая от собственной дерзости, но когда большие, сильные руки обхватили сзади и прижали к столь же мощному телу, вздрогнула и едва подавила крик.

Давно никто так не прикасался ко мне. Властно и бережно одновременно. Оказывается, я скучала. Оказывается, мне вполне комфортно жилось в плену этих крепких рук. И все же попыталась вырваться, ударила его головой в грудь и потребовала отпустить. Но не сразу…

Первые мгновения я наслаждалась близостью своего короля, согреваясь в его объятиях, словно маленький одинокий котенок. А потом потекли слезы, захотелось утереть лицо, вот и стала брыкаться. Он ослабил хватку, но лишь затем, чтобы развернуть меня лицом к себе. И по-прежнему ничего не говорил, пока я беззвучно плакала, прижимаясь к вороту распахнутого халата.

– Почему ты долго не приходил, хотел наказать?

– Хотел представить, что ты никуда не улетала, а всегда была рядом, на Яшнисс. Так проще, – счастьем было слышать любимый голос так близко.

– Давай вообразим, что и Цоты не было в нашей жизни. Однажды утром ты проснулся королем, и в твой сад с неба свалилась девчонка из Дейкос.

– Редкая удача!

– Вот и Пойто сказал, что мне постоянно везет.

– Тогда уж сразу нам обоим.

Я пробовала смеяться, но из горла вырывались судорожные всхлипы. А ведь накопилось столько вопросов и признаний.

– Как мне сделать тебя счастливой, Ари? – тихо спросил Джелло.

– Для начала просто поговорить. Но ты долго настраивался.

– Я заслужил твой упрек. И все же не мог вылететь за тобой в космопорт или ждать на ступенях дворца.

– Предпочел наблюдать со стороны. Незамутненным разумом оценить свои чувства? – рассуждала я.

– Разве все наши чувства подвластны разуму? Некоторые особенно трудно держать под контролем.

– Даже тебе, король?

– Если это касается моей шайсы.

Я наконец-то подняла на него глаза, а потом робко протянула руку и коснулась смуглой щеки.

– Главное, ты здоров.

– Ты дала мне второе дыхание.

– Неважно, чего это стоило, правда? – может, я слишком торопилась задевать сложные темы, но хотела сразу разбередить раны и смазать их целительным бальзамом. Или побрызгать уксусом, а лишь потом смазать бальзамом.

Джелло снова привлек меня к себе, обхватывая ладонью голову, – намеренно скрыл выражение собственного лица. Отвечал глухо, с затаенной клокочущей яростью:

– Мне же не пришлось выбирать, я здесь валялся, как трухлявое бревно, пока ты была одна. Знаешь, я хотел казнить старика, который внушил тебе мысль о крыльях, камнях и ребенке. Чугго меня поддержал, а Шакко неожиданно встал на его защиту. Может, ради Дейры и Пойто. И потом я припомнил страшные сны и понял, как именно ты вытащила меня из лабиринта забвения.

– Чугго держится со мной холодно. Надеялся, что я останусь на Тарсин?

– Конечно, – в голосе короля отчетливо звучали ироничные нотки, – А потом Чугго предлагал осыпать тебя почестями за спасение короля и поселить в прекрасные апартаменты с сотней слуг за государственный счет. Подальше от Тахры.

– А тебе советовал выбрать новую жену? Ты поэтому за мной не посылал? Был занят отбором невест, но ни одна не приглянулась. Тогда захотел сравнить с единственной желанной куклой. Непревзойденным оригиналом. Я же еще на Цоте предупреждала, что являюсь единственным экземпляром.

Его тело пошатнулось от смеха, а потом мышцы плеч резко напряглись, стискивая меня до протестующего возгласа.

– Нет, Ари, все это время я заново учился ходить. Я очень старался и спешил. Мне была отвратительна мысль, что ты вернешься и увидишь меня прикованным к постели. К тому же, дошли слухи, на Тарсин ты прекрасно устроилась. С желтоволосым покончено, но другого мужа ты себе не стала искать. Хватило «синтетиков»? Старого сенатора я настолько презираю, что даже не беру в расчет.

– Он вел себя достойно. Или просто благоразумно. Кларден прежде всего тонкий политик, обязанный просчитывать сотни ходов наперед. Он знал, что однажды ты потребуешь меня назад. Но скажи, что бы ты стал делать, откажись я лететь с Дейрой?

– Я не рассматривал такой вариант. Мой народ желал возвращении королевы, я забрал бы тебя в любом случае.

– Так вот в чем дело! Твой народ настоял, и ты согласился. А я уж было решила, что снова хочешь попробовать обойтись без меня. Но гораздо интереснее проверить стойкость характера при личной встрече, правда? Итак, формальности соблюдены, враги повержены, герои должны получить по заслугам. Завтра я должна присутствовать на церемонии открытия монумента в Тахре? Признаюсь, очень лестная процедура, лишь бы не слишком затянулась. Официальные встречи порой так утомительны.

– Разве нам больше не о чем говорить, Ари? – возмутился он. – Пойдем ко мне, ты дрожишь, у тебя холодные руки. Надень мой халат.

– И в поисках темы для разговора ты пытаешься меня оскорбить, вспоминая каких-то роботов? Нужно вернуться в спальню Алейши, она могла проснуться.

– За ней присмотрят, а мы так долго не были вдвоем. Не уходи, Ари!

Пальцы Джелло жадно скользили по моим плечам, поправляя складки широкого одеяния, которое сам же накинул на меня сверху. Я отвела его руки, плотнее запахнувшись в ткань, терпко пахнущую откровенным желанием ясса.

– Если бы не кинулась искать тебя в саду, ты продолжал бы прятаться? Ты нарочно меня изводил, а теперь просишь провести с тобой ночь? Я не готова. Точнее, давно готова ко всему. Даже к апартаментам и сотне слуг далеко отсюда. Слушай, я окончательно поняла, когда у тебя много денег, есть хороший дом и вкусная еда, гораздо легче переносить житейские неприятности. Да, еще надо иметь крепкое здоровье, умелую массажистку и ненавязчивого любовника. Чтобы сидел, как канарейка в клетке и развлекал по первому требованию…

Джелло не дал договорить, закрыл мне рот поцелуем, а я замерла, боясь упустить малейший оттенок своих ощущений. Не собиралась бороться или пылко отвечать, превратившись в живой оголенный нерв, я могла только чувствовать, узнавая, вспоминая, обретая себя заново.

Он понял и, прижав губы к виску, прошептал:

– Ты меня не хочешь? Не буду настаивать. Больше никогда не стану тебя заставлять, Ари. Прости, если сделал больно. Сейчас и когда-либо прежде. Может, избегая тебя в Бахрисашш, я ждал, когда ты сама пожелаешь встречи. Начнешь спрашивать и искать меня. Сама позовешь.

Я не хотел давить. Я наблюдал. А ты занималась дочерью, беседовала с Пойто. В первый день мне было очень тяжело. У тебя в глазах я заметил обиду и страх, но ты тщательно это скрывала. Держалась независимо-отрешенно. Несла на руках девочку, словно единственное сокровище. Да, я ревновал тебя к ней. Я хотел бы… ты знаешь, Ари.

О, если б я мог вырезать часть временной ленты и склеить концы так, чтобы не пришлось расставаться! Я хочу сделать тебя, счастливой. Скажи, что мне теперь сделать для тебя, родная.

Я боялась дышать, боялась пошевелиться и поднять голову, чтобы не увидеть, как плачет король. Или мне померещилось. Только и могла проговорить, отвлекая его:

– Мы придумаем, как быть дальше. Сейчас немного успокоимся и начнем придумывать… Джелло, неловко признаться, я боюсь завтра показаться яссам на площади. Можно открыть памятник без меня? Найти приличное объяснение или перенести событие.

На темной тропинке впереди послышались шаги, ворчливый голос Чугго мигом заставил нас взбодриться.

– Ты совсем себя не бережешь, в двух шагах беседка, там скамья и плед. Можно сидеть, лежать и лить слезы хоть до утра, лишь бы не затопили сады. Аарин, будь же благоразумна, ему нельзя долго ходить, стержень спины нуждается в отдыхе.

Наверно, он говорил о позвоночнике. Меня пронзил жгучий стыд, следовало бы подумать раньше, что Джелло еще трудно долго стоять на ногах. Но мысли о том, чтобы сбежать на женскую половину теперь казались абсурдными. Я не могла его оставить, он вдруг показался беспомощным, как младенец.

Под сердитое бормотание Чугго мы разыскали беседку, густо оплетенную ветвистым кустарником, и скоро расположились там при свете маленьких фонариков, искусно имитировавших бирюзовые цветы. Я даже склонилась над одним, различив тонкий естественный запах.

Мир, покой и уют – все, в чем нуждались наши души, теперь окружало в сердце Бахрисашш. Наконец-то я дома, и бесконечно дорогой мужчина крепко держит мою руку в своей.