Текст книги "Яшнисс. Путь королевы"

Глава 16. Зяблы

Аарин

До самого вечера мы с Тессой делали уборку, а заодно знакомились с домом. Кажется, моя мечта об «укромной хижине» начинает сбываться. Осталось только засадить двор розовыми кустами и – привет тебе, мещанское счастье! Что-то подсказывает, именно на острове продлится оно не долго.

Не верю, что король забудет меня. Вроде как в шутку спросила Хаккоша, может ли Джелло взять себе новую шайсу. Оказалось, такие случаи крайне редки, яссы – существа упертые и не отказываются от «радости сердца». Зато это не мешает им иметь радость тела в любой момент!

Рассказала Хаккошу о вечеринке в купальне, мол, как, по-вашему, я должна реагировать на такие острые ситуации. Мне, например, не нравится, когда по животу моего мужа елозит голая девица даже в лечебных целях.

Вот она – мужская солидарность! По словам Хаккоша, медицина рекомендует взрослым мужам, отягощенным государственными делами, регулярно проводить время в компании беззаботных юных дев, касаться их невинных тел, слушать их смех и тем самым сбрасывать груз забот.

Вот такая получается «интимотерапия» для уставших чиновников. Похоже, Драгго и Рукаш вовсю ей предаются, хотят и новоиспеченного короля научить. Потом еще скажут, что для здоровья зрелому мужчине полезно засыпать, держа в объятиях такой «гибкий цветочек».

Теперь хочется выслушать мнение какой-то дамы из местных, – им, случайно, не положено иметь «друга сердца» для регулярного внутреннего массажа? Спросила, что думает Тесса, но она заявила, что стала бы уважать все интересы супруга, и при этом выразительно посмотрела на Хаккоша.

Несмотря на солидную разницу в возрасте между ними явно что-то происходит. Забыв, чья она служанка, Тесса готова часами сидеть около своего обожаемого мудреца. Еще в Бахрисашш успела выучить его привычки и вслух переживает, что мясные консервы скоро закончатся, а овощи и зерновые плохо усваиваются этим странным яссом.

– Значит, пойдем на охоту! – бодро предложила я, а что? Мне сейчас любое дело по плечу, но ставить капканы и плести сети нам не пришлось.

На третий день проживания в глубине леса тот же самый строгий офицер привез с собой мрачного, исхудавшего Шакко и много всякой провизии. Наша маленькая компания заметно приободрилась.

Шакко заявил, что намерен поселиться в мансарде, но сначала долго ходил там, громыхая коробками и старой мебелью, тихо ругался себе под нос. Потом затих и я решила к нему подняться с целью примирения. Вот это картина! Мой вспыльчивый телохранитель сидел на полу и пытался свинтить крышечку бутылки с бесцветной жидкостью. В комнатушке попахивало спиртом, и я не удержалась от замечания:

– Если правильно угадала содержимое, то твой-то нюх тебя точно не подводит! У нас на Земле говорят: свинья всегда… э-э… желуди найдет! Но лучше бы не увлекаться.

– Ашшь… Я только попробую, наверняка, местная дрянь, смотри, черточки дикарей нарисованы на пробке. Надо бы порыскать по лесу, найти родню Пойто. Я тоже скучаю по нашему зяблу, он был славный болтун.

– И хороший друг! Это главное.

Я присела на колени, изучая содержимое деревянного сундучка.

– Тут камешки в мешочке, похоже на руны. И глиняные дощечки имеются, смотри, человечки из дерева, а вот металлический, с крылышками за спиной. Шакко, ты больше не злишься на меня?

– С чего бы?

Он выглядел немного смущенным, вертел в ладонях стройную женскую фигурку, кажется, ноги ее обвивала змея, прильнув плоской головой к паху. Грубая работа, но веет от нее глухой стариной и темной эротикой.

– Прости, что накричал на тебя. Пока сидел взаперти, было время подумать. Кто я такой? Всего лишь его солдат, а ты королева.

– Ты больше, чем солдат… К тому же тебе недавно высокий чин присвоили, я и не знала. Поздравляю!

Он пренебрежительно отмахнулся, хотя уголки рта дернулись в довольной ухмылке. Потом Шакко легонько толкнул меня в плечо и начал разъяснять:

– Нет, я вдруг понял, что он поручил именно мне охранять самое дорогое – тебя, Ари! Я должен гордиться, а не искать повода для обид. Ты права, здесь все по-другому, но я покинул Яшнисс мальчишкой и знаю о доме по сказкам Чугго. Когда ты вдали от родины, невольно начинаешь приукрашивать и сочинять. До меня наконец дошло! Здесь то же самое поле боя, хоть и наряжено цветочками, тот же блокпост – каждый день, каждую минуту, кругом опасность, я рано расслабился. Он это нутром чувствует, на то и король.

– Ну-у, не преувеличивай… Лучше расскажи, как тебя отпустили?

– Я подрался с тремя нашими из охранки, в итоге меня вырубили и связали. Облили водой. Тогда я лежал и думал о словах, что тебе сказал. Будто ты опозорила Джелло своим поведением. А что делаю я? Капитан Шакко… Смешно. Яссы все знают, в их глазах я просто выскочка, тот, кому повезло быть рядом с Джелло в трудный момент. Отсюда все почести и награды. А мне они не нужны, я не за награды ему помогал. Это просто была моя жизнь. Я не знал другой, понимаешь? Даже если бы он никогда не добрался до трона, он был бы моим королем – мусорным королем Цоты, все равно.

– О-о-о… да ты успел уже тут чего-то хлебнуть!

Я только сейчас заметила возле кушетки полупустой бутылек чуть меньше обычного стакана. На дне его, впрочем, оставалась бурая склизкая масса.

– Шакко, это что такое? Может, нельзя было даже пробовать, ты в своем уме? Вдруг отрава для крыс или что подобное? Экспериментатор хренов, отравиться не боишься?

Он рассмеялся, прислонившись к стене с остатками бумажной карты.

– Не трусь, Ари, я сразу понял, что это грибной настой.

– Обалдеть! Нашелся специалист. Я сейчас Хаккоша позову.

– Пффф, еще придется делиться… А вот тебе не дам ни глотка сделать, ты сразу упадешь. Ари, я тебе скажу прямо – я восхищаюсь тобой. Ты правильно с ним поступаешь. А вот мне надо все забыть, все забыть… только один вопрос, кто велел отпустить меня. Зааш сказал, что ему приказали. Но кто? Неужто король заступился? Ведь не она же?

Как я хочу ее видеть, Ари! Хочу трогать ее, она такая… такая сильная и хрупкая одновременно. Ты тоже сильная, но твоя сила внутри, где-то там, ее почти не видно. Ее взять в руки нельзя.

– Пьяный дурак! Прости за грубость, но иначе не скажешь. Отдай мне сундук, я Хаккошу отнесу, иначе ты тут напробуешься на свою голову. Тебя вообще можно одного оставлять, не выпадешь из окна?

– Все-все-все, я буду тебя слушаться, госпожа! Но ты уже решила, чем хочешь тут заниматься? Я предлагаю разведать местность и найти этих тощих зяблов. Если они такие же забавные как Пойто, мы найдем общий язык. У них наверняка есть какие-то травки и грибы, я скучать не намерен.

– Кажется, это мне придется за тобой следить и оберегать от проблем. Но учти, я намерена вести самый здоровый образ жизни. И тебя смогу приструнить, ты обязан слушаться.

Притворно ворча, я радовалась в душе: Шакко был прежним, насмешливо-дружелюбным и деятельным. Все вместе мы точно не пропадем. Над крышей сновали в ветвях птицы, мне послышался даже сухой треск-перестук будто барабанная дробь дятла. А какой чистый здесь воздух! Настоящий курорт. Осталось найти место для купания и «солнечных» ванн.

И ведь мне это удалось – забыть о времени, о том, сколько дней осталось до возвращения Джелло в Бахрисашш из королевского турне. Я запретила себе думать о нем, занявшись обустройством комнаты и прогулками по лесу вокруг нового дома.

Иногда возникало странное дежавю, от которого у меня на сердце сладко холодело – я опять живу на «базе» среди семьи, где никто друг другу не родня по крови, но вынуждены держаться вместе. Даже забиралась в голову крамольная мысль, а что если бы Джелло передал власть хорошему человеку, то есть яссу, а сам жил с нами тихо и без всех этих королевских проблем. Наивные мечты, глупые и даже постыдные.

Джелло рожден правителем, и, как сказал Хаккош, предки вернули ему трон не случайно. Значит, достоин. Хорошо молился, хорошо себя проявил вдали от дома. Но что предки думают насчет меня? А вдруг нарочно нас разлучили, подбирая благородному яссу более подходящую партию? Ищу в себе отголоски грусти по этому поводу и не нахожу. Неужели и в самом деле сумела «вылечиться» от любовной лихорадки?! Ари, ты молодчина в таком случае, но что дальше…

Спасаясь от таких вопросов, я ухожу с Шакко все дальше от дома в лес. Мы негласно договорились оставить на время разговоры о Тахре и нашем суровом властителе, вместо этого наслаждаемся красотами местной природы, ищем по гомону ручьи и пьем их холодную воду, собираем ягоды, причем Шакко всегда пробует первым.

Вообще, он недавно здорово меня удивил тем, что начал расспрашивать о моих родных, оставшихся на Земле. Раньше ему и дела не было, а теперь вдруг проникся моим нелегким положением, как будто, вернувшись на родину, резко стал сентиментальным.

– Тебе пришлось тяжелее всех. И нет даже глотка надежды увидеть прежний мир.

– Но мне повезло найти вас – тебя, Джелло и Пойто. Хотя сначала такая жизнь показалась ужасной. Осмелилась узнать вас лучше, привыкла. Знаешь, главное – попытаться понять, поставить себя на место другого, и тогда все видится проще, яснее.

Мы сидели на камнях, заросших лишайником так, что, казалось, они были покрыты мягким голубоватым ковром. Над головами у нас встревожено покрикивали птицы, похожие на дроздов, потом опять раздался тонкий свист.

– Кто может так петь? Я уже слышала этот звук ночью в день приезда сюда.

Шакко встрепенулся и вскочил на ноги. Опомниться не успела, как он приложил ладони к губам и ответил похожим, но более низким и звучным свистом. В лесу на пару мгновений наступила тишина, а потом ветки кустарника развела узкая ладонь с длинными фиолетовыми ногтями.

И я замерла, когда на поляну вышел невысокий, коренастый мужчина с пучком светлых волос на макушке. Из одежды только длинные мятые штаны с бахромой понизу. Более всего меня поразило его оружие – на первый взгляд выглядело как маленький арбалет.

Шакко развел руками и чуть согнулся, видимо, в жесте приветствия. Когда покосился на меня, глаза его лукаво блестели.

– Ари, это они!

«Ага, уже размечтался о новой партии веселящей грибной настойки…».

Поднялась и встала рядом, стараясь выглядеть дружелюбно, тем более за спиной первого аборигена из листвы виднелся арбалет его спутника.

– А они понимают нашу речь? – тихо спросила я Шакко, не отводя взгляда с заостренного носа лесного жителя. Меня поразила отсутствие выраженных ноздрей – просто два узких отверстия по бокам хрящевого выступа. Губы тоже необычные – тонкие, опущенные уголками книгу, как полумесяц. Но выражение морщинистого красноватого лица сосредоточенно-мрачное.

Речь зяблов звучала разборчиво, но заметно отличалась от той, что я привыкла, общаясь с Джелло и Шакко. Характерный птичий акцент – горловая вибрация и клекот:

– Мы понимаем язык змей и хотим знать, почему вас так много на нашей земле. По давнему уговору в сердце острова должно жить только два… три… мало яссов. Вы хотите нас обмануть?

Шакко насмешливо скривился, а я живо смекнула, что к чему и вежливо принялась объяснять:

– В Тахре сейчас новый король, он надолго покидал Яшнисс и мог не знать о договоре. И позвольте заметить, яссов здесь только три: ученый, солдат и женщина, что готовит еду. А я принадлежу к другой расе, я прибыла издалека. Мы хотим подремонтировать дом и птичник, заняться грядками, там, кажется, лекарственные травы росли. Никому зла не желаем, наоборот, могли бы обмениваться едой.

Через минуту мы стояли уже в окружении пятерых зяблов, вышедших из-за стволов деревьев или спрыгнувших с ветвей. Нас рассматривали, пытались ощупать одежду, но обращение было скорее миролюбивым, только старший среди них поглядывал недоверчиво, то и дело касался расписной стеклянной бусины на груди и шевелил губами, прикрыв тускло-зеленые глаза.

Решила его задобрить, сказала, что знакома с полузяблом по имени Пойто, он остался на Цоте, но скоро его привезут сюда. Никакого видимого эффекта, слова мои выслушали как сказку. Тут Шакко вмешался в беседу, прямо заявил, что готов с ходу меняться всякими полезными вещами, достал из карманов деревянных человечков и женскую фигурку, найденную в сундуке.

Как мы и полагали – это была работа зяблов в подарок прежнему смотрителю, они его очень уважали, часто приходили к костру у дома, делились дарами леса.

Скоро все опять уселись на мшистые камни, и общение пошло более непринужденно. Нам рассказали о поселении в долине и грядущем празднике меда, Шакко намекнул на поставки свежей рыбы и местной «огненной воды». Я больше молчала и потому была удивлена, когда старший из них вдруг коснулся когтистым пальцем моего лба и провел дальше по волосам.

– Красивые, густые и текут, как вода. Скоро ты с ними расстанешься.

Шакко резко перехватил его руку.

– Хей, ты о чем? Эта женщина под моей охраной и ни одна травинка с ее головы не упадет. Ее волосы, может быть, стоят всего вашего острова.

– Не упадет, – кивнул согласился старик, – она сама их обрежет и похоронит на нашей земле. А мы будем беречь прах.

Тут зяблы уставились на меня в скорбном молчании, жуть неимоверная, – Шакко затравленно озирался, оскалившись, словно ожидая нападения, а я на миг онемела, но их предводитель, как ни в чем не бывало, предложил проводить нас обратно к дому, обещая завтра же принести продукты.

На территории нашей усадьбы состоялось церемонное знакомство зяблов с Хаккошем и любопытной Тессой. Но ожидать ужина гости не стали. Убедившись, что яссов здесь, и правда, только трое, а не воинственная толпа, скрылись среди кустов, оставив нас взбудораженными и довольными встречей, только Шакко пристально поглядывал на меня, недобро щурясь.

Поняла направление его мыслей и поспешила успокоить:

– Не стоит внимание обращать на странную фразу, наверняка, их вождь образно выразился насчет моих волос. Полудикие люди обожают красивые метафоры. Может, это был знак уважения с его стороны.

– Хаккош сказал, что старик у них вроде колдуна. Не нравится мне его пророчество. Надо твои волосы беречь, Джелло их любит.

– То есть, если вдруг облысею, король сразу потеряет ко мне интерес? Этого ты боишься и в свой адрес, потерю его дружбы?

– Ждешь честный ответ? Я боюсь подвести его. А больше ничего. Вот так.

У меня с губ само собой сорвалось:

– Как думаешь, он скоро за нами пошлет?

Шакко вздохнул, и прошептал зажмурившись:

– Не знаю, Ари, не знаю. Но еще десяток дней такого безделья, и я буду ходить с зяблами на охоту, иначе помру от тоски.

Все просто: Джелло по духу король, Шакко – воин, Хаккош – ученый, Тесса – молчаливая нянька. А кто я в таком случае? Интересен взгляд со стороны.

– Шакко, а кто я?

– Хассссс… чудная, сама не знаешь? Ты наша королева.

– Тогда почему я здесь, а не с ним? Признаю, я себя по-дурацки вела, подозрения какие-то глупые, страхи – ерунда, мелочь. На Цоте я даже была смелее, отчаянней, а тут съежилась, надо же – дворец, стража и чопорные придворные. Как ты говоришь – плевать? Теперь так же думаю.

Наигранно засмеялась, но он меня почему-то не поддержал, а напротив, обеспокоенно засопел.

– Ари, я не пророк, но у меня тоже нехорошие чувства. Давит вот здесь в груди. Мы никогда так надолго не расставались с Джелло. Я привык к тому, что все знаю о нем, понимаю без слов. А теперь вынужден хранить самое сокровенное в его душе далеко от него самого. А ведь нельзя разделять душу и тело, что из этого будет, а? Если с тобой что-то случится – Джелло изменится.

– А если что-то случится с ним?

– Изменишься ты. Ну, и я, конечно, и все вокруг. Но кому есть дело до друзей, когда своя душа искалечена.

– Шакко, ты меня пугаешь, тебе такие разговоры не свойственны.

– Ты права, ящерка. Скорее бы вернулись эти куцехвостые с выпивкой.

– Смотри, боевую форму не потеряй… капитан Шакко. Давай с завтрашнего утра начнем бегать по той тропе, что ведет к камням.

– Я, кажется, ногу натер.

– Ты врун и пьяница. Только Дейра может тебя перевоспитать!

– Знаешь, чем ты отличаешься от наилучших яссок? – хитро улыбнулся он.

– Давай, удиви меня!

– Ты слишком много говоришь, а половина мыслей заранее написана на лице.

– О да! Гордые и уравновешенные ясски! Могу представить, как Дейра молча и азартно лупит тебя скалкой, застукав в сауне с девочками.

– Чего-чего? – Шакко изумленно вытаращил единственный глаз.

– Фантазия разыгралась. Уммм… как вкусно пахнет, на ужин сегодня запеченное мясо? Тесса старается угодить Хаккошу, а он уже сутки разбирает записи прежнего смотрителя. Ничего ему больше не надо.

– Есть чудаки, равнодушные к женскому телу. Я бы еще понял, будь мы на войне или в темнице голодали. А тут все под рукой, бери не хочу.

– Он ее намного старше. Думаю, в этом причина.

– И что с того? – возразил Шакко. – Он же ясс, а не какой-то дрянной тарсианин. Я слышал, те с возрастом увлекаются особями своего пола. Хотят все попробовать.

– Не надо трогать чужие обычаи… – укорила я. – Следи за собой.

– Суашшш, когда Желтоволосый схватил тебя за руку и начал нести чушь, я готов был его порвать.

– Молодец, что сдержался! Уфф, чувствуешь, кажется, мясо подгорело? Бежим в дом, вдруг там что-то случилось?

Шакко шумно потянул воздух и кинулся к дверям, я не поспевала за ним и едва успела отскочить в сторону, когда он выскочил обратно с дымящимся противнем в руках.

– Куда делась твоя тихоня? И где наш мудрец? В кухне чуть пожар не случился.

– Ой! Надо их скорее найти, я думала, они дома.

Мы обошли постройки, проверили заросшие сорняками делянки, заглянули на пустой птичий дворик – никого! Я догадалась спуститься к ручью, где Тесса набирала воду, и Хаккош ловил жуков с красными блестящими спинками.

Так и есть, парочка отдыхала в густой траве у воды, Шакко их первым заметил и преградил мне путь.

– Пойдем обратно, им пока не до ужина.

Я не сразу сообразила в чем дело, спрашивать начала, тогда мне коротко пояснили, что Тесса загорает без одежды и Хаккош, видимо, смазывает ее кремом от загара. Или сладким сливочным кремом. Причем работает пальцами и языком. И обоим это занятие нравится.

Ну, еще бы, настоящий ясс знает, как удовлетворить приятную ему девушку, даже если не может задействовать свой «бронированный орган». Думаю, у Хаккоша и с этим все в порядке, не настолько он стар и немощен. Вон, Чугго в таком же возрасте, а неплохо отделал Кару на Цоте. Эх, всякие пошлости лезут в голову…

К дому мы шли медленно, Шакко чего-то весело насвистывал, я смущенно помалкивала. А что сказать? Пока мы живы, надо жить в полную силу. Отчего-то остро захотелось увидеть Джелло, хотя бы узнать, что у него все хорошо.

– Шакко, когда ты со своим офицером выйдешь на связь? Что в столице происходит, сидим тут на отшибе, новости пропускаем.

– Сначала мясо с листа соскребу. Ты разве не голодна?

– Самому-то не интересно, что в мире делается?

– На этот счет можешь не волноваться. Мир сам нас найдем, когда понадобимся.

– Лишь бы не опоздал, – печально вздохнула я, ища глазами далекий берег реки, за которым осталась столица и Бахрисашш.

Глава 17. Джелло

Королевский кортеж приземлился в живописном оазисе неподалеку от старого храма, вырезанного в известняке горного хребта, разделявшего пустынную местность на две почти равные по масштабам территории. Возвращаясь в столицу, Джелло с воздуха заметил удивительное строение и пожелал осмотреть лично.

Опытный косторез, он сразу залюбовался серыми колоннами и плавными линиями свода, напоминавшего раскинутые крылья орла с длинной оголенной шеей.

– Что это за место?

– Святилище Шаар-кас, здесь поклоняются зубастым птицам. Отшельники верят, что они являются нашими первопредками. Это учение было официально запрещено, но сюда таскаются паломники даже из числа скучающих горожан.

– Чтобы высечь из камня такую громадину нужны годы труда многих яссов и сотни умелых рук, ведь храм построен еще до «Эпохи взлета», если не ошибаюсь.

– Так точно. Но жрецы верят, что им помогали боги с птичьими головами.

– И зубастыми клювами? – усмехнулся Джелло, невольно припомнив, что в подвале корпуса сианской базы на Цоте держал череп именно такого чудовища. И хотя по строению костей крылья его более напоминали кожистые складки летучей мыши, голова имела мощный изогнутый книзу клюв стервятника. Полузверь – полуптица…

Может, в храме тоже хранится древний скелет – это уже интересно. Надо потом рассказать Ари. Мысли о жене заставили короля коротким выразительным жестом отстранить охрану, чтобы одному отойти в тень засыхающего старого дерева.

«Странно, здесь два источника бьют из-под земли, чего не хватило растению? Листья висят как тряпки, узловатые сучья торчат переломанными ребрами. Или старик отдал все силы детям, а сам уже готовится рассыпаться прахом… Ну, что ж, такова жизнь любого существа под Антарес, и я не избегну подобной участи. Надо лишь успеть как можно больше перед достойным концом».

Опираясь плечом на гладкий белесый ствол с шелушащейся тонкой корой, Джелло прикрыл глаза, но не смог избавиться от внезапных видений. И всюду она… она… Встревоженная и печальная в сумраке спальни, со счастливой улыбкой в зале торжеств после коронации… то ласковая, то задумчиво-отрешенная.

«Неужели я хотел оставить ее на Цоте, пока не кончатся беспорядки. Хорошо, что она настояла, и мы улетели вместе, иначе не знать мне покоя. Череда удачных событий привела нас к трону, но где теперь моя Ари? Она должна радоваться успехам супруга и получать всяческие блага от своего положения.

А вместо этого занозой впилась в сердце, вызывая жгучую боль до того, что пришлось ее отослать. Забыть, стереть с памяти? Не представить подобного. Как можно добровольно отказаться от своего зрения, от слуха или языка? От чистого источника в жаркий день? Абсурд! Нужно лишь избавить ее от ловушек, от паучих сетей, которыми опутан Бахрисашш начиная с ворот и до самого высокого шпиля на крыше.

Аарин доверчива до безрассудства. А кому поручить заботу? Я бы хотел держать ее на груди, как амулет, как мое второе сердце – то, что вне тела и нуждается в особой защите. Думал, Шакко меня понимает, а он устроил ссору на острове. Надеюсь, за сутки ареста вернул себе холодную голову – он быстро приходит в себя при должном воздействии. Хашшш…

Никому не позволю обижать мою шайсу. Никому! И не могу спокойно предаваться любви с ней, когда внимания требуют сразу сотни дел в стране. Отчеты и донесения искажают правду, я был солдатом и знаю, во что порой превращается информация, пока доберется на самый верх. Особенно в мирное время…

Они напрасно считают, что за двадцать лет я забыл колыбель предков, разучился слышать ее зов. И пусть я не помню голос матери, но мольбы о нуждах Яшнисс прямо сейчас звучат с неба и рвутся из-под земли. Это моя страна и должен подарить ей Золотой век – вот ради чего стоит жить!

Но вместо решения проблемы социального неравенства от меня требуют построить личную гробницу… Словно заранее знают, что дни мои сочтены, словно толкают к извечной бездне. О не-ет! Не позволю запутать себя заплесневелыми правилами! Я хорошенько перетряс стариков в Совете, разберусь и с гнилыми привычками, отрублю сгнившие корни, пущу молодую поросль.

Ари, подожди немного, скоро все изменится. Они примут тебя, маленькая королева и низко поклонятся тебе, даже если для этого понадобится ударить кому-то по шее, скоро… уже очень скоро…».

Офицер охраны бесшумно вырос за спиной, даже заметив его, Джелло не сразу повернулся, пытаясь угадать смысл будущего донесения.

– Плохие новости?

– В Тахре произошел теракт. Пострадало здание, где временно размещалось посольство Сианы. Есть раненые.

– Значит, белый храм подождет! Мы летим домой.

Еще пара дней прошла в крайнем напряжении всех сил души и тела. Джелло лично осмотрел место преступления, встречался с раздраженным сианским генералом, отдал распоряжении о скорейшем строительстве военной базы на полуострове, вдающемся в море наподобие изогнутого меча.

Была многократно усилена охрана Тахры, агенты Рукаша прочесывали город и его окрестности в поисках виновных. Ими оказались недобитые приспешники бывшего узурпатора. Главный среди них лишил себя жизни при задержании, от прочих удалось узнать, что существует еще одна скрытная группа врагов короля.

Самое скверное было то, что они находили сочувствие среди яссов, издавна ненавидящих Сиану. На побережье развернулась масштабная акция против военного и торгового соглашения с «ястребами».

Остановившись на вилле ближайшего советника, Джелло бушевал:

– Почему народ до сих пор не имеет четкого представления о моих планах? Разве я мало встречаюсь с простыми яссами, кажется, прямо говорю, что сианцы – наши партнеры и союз с ними ведет к взаимной выгоде, на других условиях я бы отказался сотрудничать.

Почему они верят предателям и убийцам, а не мне – тому, кто установил здесь мир?

– Мир силой сианского кулака… хе-хе…

Ненадолго позволив себе снисходительный тон, Драгго тотчас вернул лицу озабоченное выражение.

– Мой господин, мы консерваторы по духу. И всегда были недоверчивы к советам извне.

– Хочешь сказать, для своей страны я все еще чужак? – глухо спросил Джелло.

– Требуется время, чтобы убедиться в обратном. Причин для паники пока нет. Знатные яссы не пострадали от взрыва, а скоро с Астенас вернется домой отлично подготовленный отряд наемников. А там вывезем остатки наших бойцов с Харакаса. Их семьи будут благодарны тебе, король, наконец-то мы собираем, а не тратим своих солдат. Ты знаешь, как верны мы традициям, будь же примером во всем.

– Что ты хочешь сказать? Выражайся яснее!

– Должен заметить, что Бахрисашш вздохнул спокойно, когда… ахшассс… королева отправилась в небольшое путешествие по реке. Я не открою великих тайн, если замечу, что поведение Аарин тревожит нас. Она компрометирует твою власть и подрывает устои.

– Каким же образом? – Джелло не скрывал раздражения, и Драгго приходилось тщательно подбирать слова.

– Ахм… она могла быть твоей возлюбленной, но не так явно, не на виду… прежде яссы на садили на трон человеческих женщин вот так демонстративно и…

Драгго замолк, обнаружив, что король подался вперед, стиснув пальцами изогнутые деревянные подлокотники бесценного антикварного кресла.

– Она моя шайса, моя королева, что тебе еще нужно знать про Аарин? Если она мешает седому сну Бахрисашш, я построю для нее новый дворец! Я прикажу высечь ее имя на камне моего будущего склепа, мы будем неразлучны и в другой жизни… хотя, признаюсь, я не слишком верю в эти сказки.

– Вот еще одна причина для моей тревоги – ты рвешься вперед, забывая о своих корнях. Они не прощают пренебрежения и непременно напомнят, перекрыв воду.

– Звучит как угроза! – усмехнулся Джелло.

– Ничуть… только мои рассуждения и опасения, с которыми готов поделиться. Я стар и многое видел, даже то, что сложно объяснить с рациональной точки зрения. А кому как не мне быть прагматиком – я заведую финансами, они любят точный счет и не верят в чудо.

Закутавшись в зеленую мантию, Драгго с показным кряхтением поднялся с сидения и отошел к аквариуму среди рукотворного мини-сада в углу.

– Ты слишком формально относишься к культу предков, они не простят. Раз уж смог избегнуть участи вечного изгоя, подумай, для чего? И кто будет рядом, подумай! Ты – лидер самой древней и величественной цивилизации в системе, твоя миссия…

– Оставь поучения! Так говорят всем правителям, даже на погрязшем в разврате Тарсин и на высокомерной Сиане. Мы слишком долго были закрыты от мира, упиваясь своим якобы величием. И что имеем сейчас? Наши технологии устарели, наши области требуют автономии, кругом интриги и дрязги на пустом месте. И ты будешь упрекать меня в любви к цветку из другого дома? Нет более серьезных забот? Чего ты сам хочешь от меня, назови свои личные нужды, советник!

Драгго зашипел, высыпая корм радужным рыбкам и наклоняясь близко к воде, чтобы скрыть презрительную улыбку дрожащих губ.

– Я хочу, чтобы ты обратил внимание на ароматы родного сада. Попробуй их на вкус и убеди народ в том, что ты еще способен разделить ложе с настоящей ясской. Кое-кто считает, будто король околдован и зависим от капризов длинноволосой песчаной змейки.

– Больше не желаю слышать от тебя гадости про мою жену! – вспылил король. – Ни слова, ни намека, ты понял, Драгго? И мне нужны средства на выплаты поселенцам в предгорье – тем, что больше всего пострадали от разгула стихии.

– Мы и так собираем по крохам, обсуждения бюджета не окончены.

– Так поторопись, мне нужен полный отчет через три дня!

«Три дня работы. А потом можно вернуться во дворец и послать за ней… или самому прилететь на остров».

Шелковые занавеси колыхнулись, охранник доложил о том, что госпожа Дейра Дааш желает увидеться с высоким гостем.

– Пусть войдет, – сухо позволил Джелло, находясь еще в запале беседы с финансистом.

Нет, она не просто вошла – Дейра ворвалась на закрытую веранду, заваленную пестрыми подушками и коврами, и сразу же обратилась к королю.

– Я прошу позволения говорить с вами наедине!

– Здесь только твой отец, полагаю, от него у тебя нет секретов.

– Наедине! – удлиненные глаза ее лихорадочно блестели, на впалых щеках горел нездоровый румянец.

Драгго бросил пристальный взгляд на дочь, низко поклонился обоим и, шумно потирая ладони, покинул комнату. Тогда Дейра грациозно опустилась на пол у ног короля и горячо заговорила:

– Мне сообщили, что капитан Шакко арестован. Я хочу знать причину.

– Для этого ты меня искала? Поднимись с колен и садись рядом.

Джелло улыбнулся, с удивлением обнаружив, что вспышка недавней злости прошла. Уже не раз ему приходилось замечать, что присутствие Дейры, ее чистый мелодичный голос мгновенно успокаивает, отвлекая от тревожных мыслей. Но сегодня она сама была в смятении и требовала каких-то разъяснений. Джелло готов ей помочь, тем более, если дело касается вспыльчивого и жутко обидчивого друга.

– Шакко совершил проступок и был своевременно наказан. Теперь свободен по моему приказу, можешь быть спокойна, короткий отпуск пойдет всем на пользу.

– За что вы отослали королеву? Она вам надоела?

Дейра порывисто выпрямилась и теперь стояла перед Джелло с видом небрежного интереса, приправленного едва уловимым оттенком осуждения. Красивая, манкая, но при том холодная и чужая женщина. Хасс… неужели такая уж холодная? До чего же хочется убедиться лично.

Он немного помедлил, чувствуя, как недавнее расположение к ясске рассеивается подобно ароматному дыму из курильни, сменяясь почти охотничьим азартом.

– Я должен давать тебе отчет обо всех своих действиях? Возьми пример с отца, даже если он хочет ужалить, сначала смазывает место ранения «усыпителем боли», – начинаю привыкать к его уколам в самые уязвимые точки. Но терпение мое не безгранично при всем уважении к вашему почтенному роду.