Текст книги "Совсем неглавная героиня"

Глава 18

Не рассчитывая на столь внезапную встречу, как раз сегодня я декокт от запахов и не использовала, чтоб им всем было пусто! По моим прикидкам Сан Линь должен был находиться сейчас где-то рядом с Гу Юнженем и искать пути к спетлявшему от них артефакту. Какая нелегкая его вообще понесла в город на рынок? Здесь любая собака укажет на него, и его тут же схватят, чтобы допросить, где находится его господин! Да десяток преподавателей видели его с Козявкиным, вряд ли с такой зверюгой тут ходит кто-то еще! Или здесь все работает не так?

Но это все потом. Сейчас счет шел на секунды. Козявкин не выдаст при прямой встрече лоб в лоб, но в этом и нет нужды, стоит лису сейчас вдохнуть чуть поглубже и уловить мой запах. Гадство!

Решение созрело молниеносно. Взгляд метнулся к ближнему от прилавка стеллажу, где продавец хранил дорогущие специи, среди которых, я знала наверняка, был и молотый красный перец. Дальше дело техники.

Обернуться, узреть погруженного в свои мысли Линя, а за ним засунувшего в дверь морду Козявкина. Ментальным посылом подтолкнуть тигру на выход, одновременно с этим громко взвизгнуть и шарахнуться в сторону… Аккурат на опасно закачавшийся стеллаж, где втихаря я уже подцепила жгутиком ци горсть молотого перца. Картинно всплеснуть руками – и вуаля! Пахучее облако накрыло и меня, и Линя.

Глаза тут же защипало, хоть я и успела их предусмотрительно закрыть ладонями, будто испугавшись тигродракона. Но хватило того, что я для достоверности успела вдохнуть. Раздавшиеся рядом громкие ругательства свидетельствовали о том, что и лису сполна досталось. А прозвучавший следом оглушительный чих, а за ним и второй, и третий, дали понять, что мой план сработал.

Вот только в следующий миг чья-то ладонь сграбастала меня за шиворот и ощутимо встряхнула. Э-э! Лисья морда, я для того тебе задницу лечила, кто тебя учил так обращаться с девушками?! От изумления я попыталась открыть слезящиеся глаза, но виделось все пока еще размытым.

– Господин, это она виновата в случившемся! Я держу ее! Ты представляешь, сколько стоят эти специи?! – тут же наябедничал торговец, и схвативший меня. Ах ты ж, гнида трусливая! Я тебе уже который месяц нормальную такую выручку делаю, и такая благодарность к постоянным клиентам?! Да чтоб у тебя все травы плесенью покрылись, а порошки намочило дождем!

– Я просил? – обманчиво спокойно спросил тем временем Линь, пусть и немного гнусаво из-за малость покрасневшего и распухшего носа. С улицы раздался предостерегающий рык предусмотрительно не пытающегося сюда заглянуть Козявкина.

– Простите, господин, я просто подумал… – тут же стушевался хозяин лавки, и рука на моем воротнике разжалась. А сам торговец вдруг как-то почти мгновенно оказался уже за прилавком с подобострастной улыбкой на лице. Его даже больше не заботили убытки из-за моей неуклюжести. – Чем могу помочь?

Но Сан Линя он интересовал сейчас меньше всего. Его взгляд пристально блуждал по моему лицу, фигуре, рукам… и сверткам в корзинке, которую я во время своей диверсии бросила на пол. Да твою ж налево! Вряд ли Линь запомнил, какие именно травы я использовала в своих снадобьях, тем более что из них в моих сегодняшних покупках была хорошо если треть, но с ним уже ни в чем нельзя быть уверенной! Вот какого ему с Гу Юнженем не сиделось?!

– Простите, господин, я испугалась! Мне показалось, что с улицы заглянула какая-то зверюга стра-ашная… – тоненько провыла я, всхлипнув. И, на ходу входя в роль, продолжила, натурально заливаясь слезами и раскачиваясь на месте: – А мне матушка сказала эти травы купить, а я все рассыпала, дура кривору-укая! И господина осы-ыпала, а-а-а…

– Перестань притворяться большей дурочкой, чем ты есть, – поморщился лис, насмешливо разглядывая меня превратившимися в щелочки глазами. – Я чувствую фальшь лучше, чем твои духи, впечатление от которых ты успешно уничтожила своей неуклюжестью и перцем.

Тут Сан Линь снова громко чихнул. Досадливо передернул плечами и велел:

– Уступи мне твою корзину и считай, что мы в расчете. Ты же еще не отдала за эти свертки деньги? Вот и отлично. Оплачу сам.

– Еще чего! – От неожиданности этого покушения на мою добычу я и правда перестала строить из себя идиотку. И хмуро уставилась на нахала. – Зачем вам мои травы, господин?

– Удачно подобрала, самому не придется возиться, – любезно пояснил наглый паршивец, успевший обшарить взглядом покупки, и требовательно протянул руку. – К тому же, я смотрю, ты забрала последний запас горечавки. И коробка с драконьим имбирем на полке у аптекаря смотрит на меня грустной пустотой. А мне нужны эти специи.

– Мне они самой нужны. – Я быстро спрятала корзинку за спину и воинственно выпятила подбородок. Было совершенно ясно, что Сан Линь меня не узнал. Даже не заподозрил. Значит, слишком юродствовать нет надобности. И пресмыкаться тоже. А уж делиться травами – и вовсе обойдется. Мне нужнее. Для его же лечения, в случае чего.

– Да ты не просто неуклюжая, но еще и непочтительная, нахальная и дерзкая малявка! – картинно «удивился» лис. – Кажется, я был непростительно добр, решив ограничиться мелкой компенсацией. Тебе просто необходим урок вежливости и почтительного отношения к старшим, девчонка!

Ух, все. Я разозлилась. Он будет меня учить, как обращаться к старшим? Не того лиса палками по заднице отлупили, вот не того!

Но не драться же с этой оглоблей? Он изящный, конечно, как большинство китайцев, но при этом сильный и вообще мужик. А я кнопка в прыжке, дунь – улечу.

И все равно уступать не намерена. Злобно фыркнув, я запустила в притихшего за прилавком хозяина лавки связкой монет. Ну, погоди, торгаш-подхалим, я с тобой еще отдельно поговорю, когда приду с кем-нибудь из наших целителей делать оптовую закупку для лечебницы! Я из тебя такую скидку выбью под угрозой сдать жирный заказ конкурентам, что ты у меня раз и навсегда заречешься девушек в пользу лисьих рож обижать!

Продавец едва успел пригнуться, чтобы не получить монетами в лоб, но, кажется, сообразил, что выступать себе дороже, потому что как присел, так и остался под прилавком.

А я, не теряя времени, ловко пнула нависавшего надо мной гада в коленку и рванула к двери.

Самое смешное и удачное – это то, что лис только насмешливо фыркнул мне в спину, не пытаясь поймать сразу. Явно знал, на кого я наткнусь, едва выскочу в переулок. И собирался неспешной походкой выйти следом, чтобы спасти полуобморочную меня от «чудища». И под это дело таки отобрать мою корзинку.

Ну-ну.

Глава 19

Сан Линь

Ну-ну. Наглая пигалица! Интересно, как громко она будет визжать? Или сразу в обморок рухнет? Хм, воплей не слышно, значит, второе.

Сан Линь жестоко и расчетливо не торопился, выбирая те снадобья и травы, за которыми пришел в лавку, усмехаясь про себя тому, что девица – конченая дура, раз все же расплатилась за свои покупки. Что ж, сама виновата. Он заберет ее добычу, ведь там действительно есть то, что уже закончилось среди запасов аптекаря. И даже не подумает оставить компенсацию. За наглость и непочтительность надо платить. И за пинок по колену тоже. Хорошо, что эта таракашка – слабачка, потому что била она довольно точно и умело, не успей лис среагировать – катался бы по полу, держась за сустав и подвывая. А потом хромал бы еще пару недель… так что никаких денег паршивке!

В том, что он найдет ее в переулке возле лавки, у Сан Линя даже сомнений не было. Неслышную для чужих команду Баосы понял, визга не последовало – значит, напугал, поймал падающее тело, придавил лапой бессознательную козявку к пыльной дороге и сторожит.

Будет неплохо, если к тому моменту, как лис соизволит закончить свои дела и вытащит пигалицу из-под тигродракона, она уже придет в себя и успеет еще больше испугаться. Наверняка станет покладистой и будет умолять о прощении. Так и быть, решил Сан Линь, прощу. И даже, боги с ней, все же верну деньги за корзинку трав. Я мужчина, грабить девчонок – ниже моего достоинства. Вот поучить – другое дело.

– Что?! – Невозмутимо-нахально-виноватая морда зверя, встретившего его в переулке за лавкой, в первый момент вызвала оторопь. – Как?! Куда она делась?! Ты же…

Торопливый осмотр подворотни следов крови не выявил. Значит, Баосы малявку не сожрал. Но тогда…

– Как это – убежала?! Почему… что значит – не поймал?! Маленькая, шустрая? Не морочь мне голову, наглая кошачья рожа, ты птиц на лету жрешь! А тут не успел?

Баосы возмущенно встопорщил усы и промяукал довольно длинную фразу. Лис озадаченно приоткрыл рот. И неожиданно для самого себя вдруг покраснел. Ушам стало жарко.

– Э-э-э-э… ага. Нельзя охотиться на молодую течную самочку… кх… ладно. Ладно! Не надо подробностей. Не надо, я сказал! Какие еще будущие котята?! От меня?! Ты рехнулся? Все! Пошли отсюда!

И сердито запахнулся в плащ, разворачиваясь к выходу из города. Что за жизнь пошла. Что ни день, то неприятный сюрприз. Уже собственный кот пытается без него его женить на какой-то наглой незнакомой козявке. Еще и… тьфу. Может, потому она была такая нахальная и злющая? Говорят, в эти дни женщин лучше не трогать, мало ли на что они могут быть способны. Ему, как всегда, «повезло»!

Теперь придется тащиться в соседний городок. В этом лис уже проверил обе аптекарские лавки, драконьего имбиря не осталось, словно нарочно весь скупили. Тьфу! Не эта ли нахалка вычистила запасы? Зачем ей столько?

Жаль, дурной кот категорически отказался даже пройти по следу, куда она пошла. Фыркал, пырился на хозяина и друга прищуренными глазюками, мел хвостом и в конце концов просто сбежал, якобы на охоту. Вредное животное! А еще «мамочкой» называет. Неслух.

Линь даже имени козявки узнать не успел. Отчего-то это особенно досадно…

На воротах лис бросил знакомому стражнику пару монет за то, что тот не доложил сразу кому следует о появлении правой руки Гу Юнженя со своей зверюгой. Понятно, доложить тому все равно придется, в городе и так многие их увидели. Но пока суд да дело, и следа Сан Линя здесь уже не будет.

Более не задерживаясь, он свернул в лес, где для большей скорости оседлал уже слопавшего какую-то птицу Баосы.

– Давай, пора возвращаться. Только я тебя прошу, не пробегай больше под низко висящими толстыми ветками, – проворчал лис, машинально потерев едва заметную ссадину на лбу у самой линии роста волос.

Баосы насмешливо фыркнул, мотнув хвостом, но терпеливо дождался, пока «мамуля» заберется на него и прижмется всем телом, распластавшись. Похоже, особо не надеясь на сознательность своего «дитяти», «мамуля» решил дополнительно себя обезопасить, предусмотрительно не возвышаясь над ним во время бега.

А в следующий миг Баосы сорвался стремительной стрелой и, радостно порявкивая на бегу, ломанулся сквозь лес, выбирая путь по лишь ему одному ведомым признакам. Для Сан Линя же все окружающее пространство слилось в единую мешанину красок, такую скорость сразу развил его воспитанник.

Правда, уже давно привыкнув к подобному способу передвижения, Сан Линь больше не опасался, что они на всех парах впишутся в дерево. Хотя, признаться честно, когда Баосы только-только учился бегать на скорость в четко заданном направлении, случалось всякое. Но недаром у него на лбу тоже были крепкие драконьи чешуйки.

Прибыв в лагерь Гу Юнженя, Сан Линь невозмутимо спешился и, одарив охранников невыразительным кивком, отправился прямиком к шатру предводителя.

На ходу поймав совсем юного мальчишку-служку, который вертелся чаще всего рядом с целителем, вручил ему в руки корзинку с травами.

– Все, что сумел добыть. Остальное ищите сами как хотите, я не посыльный, – обронил он хмуро.

– Благодарю, господин, – пискнул мальчишка, низко поклонившись, и, прижав к себе корзинку как драгоценную ношу, побежал куда-то вглубь палаточного лагеря.

Сан Линь же уже собирался толкнуть полог шатра Гу Юнженя. Личные телохранители у входа тут же молча сдвинулись, перекрывая ему путь. Пусть Сан Линя они знали как никого другого, но полученный приказ «никого не впускать» собирались выполнять до последнего.

Лис на это иронично скривил губы. Всерьез сцепляться с ребятами, выполняющими приказ, он не собирался, что не помешало ему подмигнуть Баосы. Тот с готовностью придвинулся ближе к воинам, невольно чуть отступившим, и грузно плюхнулся на землю, после чего принялся демонстративно вычесывать задней лапой прилипший к шерсти сорняк.

– Есть желающие помочь ему? – уточнил лис, переводя взгляд с одного телохранителя на другого.

В их глазах отразилась опаска. Они понимали, что при прямом приказе, не противоречащем приказу Гу Юнженя, им придется подчиниться. Но вместе с тем никто не рисковал сунуться к огнедышащей плотоядной зверюге, которая на их глазах уже не раз играючи расправлялась с неугодными.

– Ну? – поторопил их Сан Линь. Один из телохранителей, невольно сглотнув, дернулся было в сторону Баосы. Но тот шумно клацнул зубами, делая вид, что ловит какую-то мошку. Несчастный парень потерял последние краски лица.

– Кстати, забыл предупредить: он голоден, так что малость не в духе, – добил их лис.

– Господин, нам не велено никого пускать, – взмолился второй воин, глядя на скалящего зубы тигродракона с ужасом.

Но не успел Сан Линь ничего ответить, как из шатра послышался недовольный голос Гу Юнженя:

– Можешь с чистой совестью скормить своей зверюге этих болванов, которые не в состоянии запомнить, что подобные приказы к тебе никакого отношения не имеют. Входи!

Баосы тут же прекратил вычесываться и перевел задумчивый взгляд на совсем уж посеревших воинов. Но Сан Линь, походя щелкнув его по носу, лишь негромко обронил, прежде чем скрыться в шатре:

– Обойдешься, в лесу можно найти мясо и посвежее. Жди.

Глава 20

Сан Линь

Гу Юнжень сидел посреди шатра на широком ложе из дорогой ткани, с которого обычно только под утро могла выпорхнуть юная дева, прекрасная телом и душой. Ее шатер, который она делила еще с тройкой таких же прелестных гурий, находился чуть дальше. По официальной версии это были воспитанницы Гу Юнженя, о которых он в свое время обещал заботиться их родителям. Сложно сказать, на полном серьезе это было заявлено или их господин просто под настроение так пошутил, представляя своих наложниц, но никто не торопился оспаривать данную версию.

Впрочем, сейчас Гу Юнженю было не до юных нимф, скучавших уже несколько дней и изводивших приставленную к ним служанку. Смятые простыни лежали в том же положении, что и вчера вечером, да и сам Гу Юнжень, растрепанный и с красными от недосыпа глазами, сейчас не производил впечатления предводителя немалочисленной армии, того, кто взял под свое начало могущественные кланы, осмелился напасть на академию и претендует на престол.

Вокруг него в беспорядке валялись сотни свитков и древних трактатов, изученных, видимо, вдоль и поперек. Рядом высилась стопка смятых пергаментных листов, испещренных свеженаписанными иероглифами. Но, похоже, все это было не то.

– Проблем в городе не было? – уточнил Гу Юнжень, мельком взглянув на своего подручного, и вновь вернулся к древним письменам.

– Нет. На главные улицы я не совался, патрулю под ноги не кидался. Те, кто меня видел, в основном предпочитали убраться куда подальше с моего пути. Может, кто и донес страже, не побоявшись моего возможного гнева, но и я не задерживался, – пожал плечами Сан Линь.

– О твоей мстительности и злопамятности каких только историй в народе не бают, – хмыкнул Гу Юнжень, отбросив упавшую на лицо прядь волос.

В дневном свете, пробивавшемся сквозь легкие светлые ткани шатра, когда на губах мужчины не было привычной язвительно-циничной ухмылки, а шляпа не бросала тень на лицо, добавляя ему загадочности, было остро заметно, что по возрасту он не намного старше Сан Линя. Возможно, именно потому Гу Юнжень испытывал к своему генералу легкую симпатию и позволял ему больше, чем прочим своим подручным. Дружбой эти чувства нельзя было назвать. Но, пожалуй, если бы лис разочаровал Гу Юнженя и тому пришлось бы убить его, после он был бы значительно огорчен. Возможно, даже тосковал по подчиненному.

– Чем полезны слухи – делают грязную работу за тебя, сразу отсеивая лишних людей, господин, – хмыкнул Сан Линь. – Ничего о том, куда мог подеваться артефакт?

– Только треклятое упоминание «испытаний, которые обязан преодолеть достойный, не омраченный низменными желаниями». Да понял я, что просто так эту каменюку не получить, лишь тот, кто чист помыслами… и прочая ерунда – да-да-да, все это мне известно еще с детства. Кто же знал, что это не дурацкие сказочки, а Звезда и в самом деле может куда-то упорхнуть, если ей покажется, что методы достижения цели не соответствуют общепринятому «высокому и чистому»? – вызверился Гу Юнжень, с досадой отпихнув очередной бесполезный талмуд.

– А что по поводу испытаний? Я слышал, артефакт сам их насылает, воспроизводит в сознании избранного, – уточнил Сан Линь, осторожно подняв один из листков со схематичным изображением энергетических потоков могущественного артефакта.

– Легенд и сказаний много, – поморщился Гу Юнжень и устало потер красные глаза. – Можно годами сидеть в самых закрытых библиотеках кланов или академий и не найти четкого ответа. Сам знаешь, как устроена древняя мудрость – лишь бы напустить побольше тумана, запихать в простую мысль побольше затхлой морали и нравоучений, а сверху припорошить высокоумной философией.

– Судя по тому, как эта дрянь шустро удрала, не все сказки с моралью так уж глупы, – хмыкнул Сан Линь. – Но я скорее поверю, что древняя Звезда должна проверять кандидата на наличие ума и отсутствие выходящей за рамки кровожадности. Злобный идиот во главе империи – это не то, чего желали своим потомкам создатели артефакта. А ты пошел напролом, еще и детей обижал. Учителя грохнул. Это вообще святотатство. Вот и получил хвост от кометы вместо трона.

Гу Юнжень с досадой отбросил очередной список, повел плечами и встал.

– Пошли в купальню. Вместе. Иначе я кого-нибудь убью.

Сан Линь от неожиданности моргнул и уставился на собеседника недоверчиво:

– Что? Господин, а вы ничего не перепутали? В купальню ходят с этими вашими… ученицами. Не со мной! С какой стати вы решили вдруг заделаться обрезанным рукавом и почему решили, что меня устроит участь надкушенного персика?!

– Рехнулся?! – в свою очередь, обалдел Гу Юнжень. – Что за чушь ты несешь? Я всего лишь предложил тебе отдохнуть в хорошей компании, выпить вина и обсудить, что делать дальше. И не имел в виду ничего такого, придурок ты озабоченный!

– Да? – немного успокоился Сан Линь. – Ну ладно… хотя я все равно не понимаю, зачем пить вино именно в купальне.

– Потому что там мои ученицы, идиот. Все уже приготовили. И сделают нам обоим массаж. Обычный! Просто чтобы отдохнуть, никаких весенних игрищ. Как у тебя сил вообще хватает думать о всякой похабщине? Мало нагружаю?

– Достаточно, – торопливо отбоярился лис, мысленно обругав себя дураком. И припомнил тихим незлым словом одну заклинательницу, лица которой он так и не видел, а вот всякие неприличные сны с ее участием уже успел посмотреть не раз. Это все они! Она, в смысле. Наводит его на похабные мысли. Даже в неподходящей ситуации.

В купальне все действительно оказалось достаточно прилично – девчонки-ученицы-наложницы успели приготовить легкий ужин, заварить правильного чаю и охладить легкое асмантусовое вино. А также подогреть воду в двух больших бочках и повесить на шелковую ширму купальные халаты.

Вот только разговора о делах все равно не получилось. Какие там дела, когда вино легким туманом затягивает мысли, а тело расслабляется в горячей воде. А потом и вовсе растекается по мраморной лавке под твердыми, хотя и ласковыми пальцами массажисток.

В какой момент асмантусового вина стало мало (пришлось добавить рисовой водки), а взаимных жалоб на жизнь много, лис потом вспоминал с трудом. Вспоминал-вспоминал, да так и не вспомнил. Просто осознал, что проснулись они поутру в шатре господина Гу Юнженя с нешуточным похмельем. И не просто так проснулись, а оттого, что один получил упавшим свитком по носу, а второй дернулся от знакомого запаха, который тут же исчез.

– Это что?! – напряженно и настороженно переспросил мгновенно и окончательно протрезвевший Гу Юнжень, развернув свиток.

Лис заглянул ему через плечо и озадаченно присвистнул.

Глава 21

В целом неожиданная встреча мне все же оказалась на руку. Чутко прислушиваясь, не собирается ли вредный лис покинуть лавку, я ловила ментальные образы Козявкина, взахлеб засыпающего меня впечатлениями. Соскучившемуся толстозадому «дитяте» хотелось поделиться со мной как можно большим количеством новостей. Так что потом придется еще перебирать образы, где важная информация о Гу Юнжене, где подробное описание, как Козявкин ловил какую-то наглую ворону, а какие мне и смотреть не стоит, чтобы не рисковать вывернуть содержимое желудка наружу.

Я, конечно же, знала, что это не пушистый котеночек, да и его «мамуля» не милый всепрощающий зайка, но знать по дораме – это одно, а видеть наглядно, еще и, спасибо Козявкину, от первого лица, – все же чересчур. Правда, несколькосоткилограммовый малыш, смекнув, что подобные мыслеобразы меня расстраивают, тут же забросал другими, посвященными прогулкам по лесу и забавным кривляниям «мамули», когда тигра, увлекшись, промчался под низко висевшей толстой веткой.

Едва сдержав смех, чтобы не привлечь внимания все еще копавшегося в лавке Линя, я мстительно подумала, что так ему и надо. Не помешало бы и еще пару раз так его попинать, может, стал бы добрее к незнакомым девушкам. Явно не торопится выходить нарочно, предвкушает мой страх и ужас, а то и вовсе обморок. Тоже мне!

И все же, поверхностно пробежавшись по тем мыслеобразам, что касались Гу Юнженя, я с досадой отметила, что Козявкину не так-то много и известно. В шатер ему хода нет, а на улице полно и других занятных вещей, на которые еще далеко не взрослый тигрик мог отвлечься.

Впрочем, может, это и к лучшему. Навострившись с Юань Шуаем и Да Сьоном с их вечным стремлением держаться поближе ко мне, я клепала невидимые мелкие следящие пузырики десятками только так. Добавить им липкости – дело нескольких минут. Так что, наглаживая довольно высунувшего язык Козявкина, я прилепила следилки ему и на загривок, и на лапы, и на живот, и на лоб. Больше всего, конечно, на спину, рассчитывая, что они прилепятся к одежде Сан Линя.

И, напоследок чмокнув огорченно вздыхавшего тигру, который уже кидал мне корявые мыслеобразы того, как мы с лисом гуляем, держась за ручки, под дождем из лепестков сакуры, поспешила слинять оттуда. Что Козявкин меня выдаст, я не опасалась, подкинув ему идею, что можно сказать «мамуле» в ответ на закономерный вопрос: а, собственно, где?..

Купить я успела все, что собиралась, так что в академию вернулась достаточно быстро. Чтобы у самых ворот наткнуться на домашнего лиса с медведем. Правда, сейчас они больше напоминали встревоженных сусликов, то ли высматривающих опасность, то ли потерявших маму. Вертевшаяся рядом с ними Пылинка же могла сойти за койота, особенно учитывая почти агрессивное выражение лица. Похоже, парни и сами никуда не пошли, и ее никуда не пустили. Зато на меня набросились сразу, стоило им меня увидеть!

– Куда одна? Опасно! После нападения!.. – загалдели они разом, на что даже Ланлинь удивленно выпучила глаза, и неожиданно вместо ревности на ее лице отразилось почти сочувствие… Впрочем, сразу же сменившееся ехидцей. Мол, ну давай, выкручивайся теперь.

– Официально объявленный выходной для всех совершенствующихся. Было бы опасно – никого бы за ворота не выпустили. И что-то не припомню, чтобы я давала кому-либо из вас право контролировать каждый мой шаг и указывать, куда мне стоит идти, а куда нет, – заметила я ровным тоном, смерив уверенным взглядом и одного, и второго. Те тут же смешались, но на лицах отразилась обида. Беспокоились же, вот так, как умеют, по-лисьи и медвежьи. Потому, слегка улыбнувшись, я добавила уже мягче и тише:

– Я взрослая девочка, не зря учусь в боевой академии. К тому же меньше всего мне надо лезть на рожон и участвовать в опасных мероприятиях. Все хорошо, нет нужды волноваться. Сходите лучше с Ланлинь, куда ей надо, не издевайтесь над девушкой, – кивнула я в сторону мнущейся рядом Пылинки.

И пока парни не придумали, что мне сказать на этот счет, скрылась за воротами академии. Подспудно опасалась, что вскоре в мою дверь постучат, но нет. Видимо, все же вняли совету и пошли выгуливать Пылинку.

Ну и правильно, им там по сюжету еще втроем подвиги совершать, сблизиться будет нелишним. Не дело это, что Да Сьон едва не фыркает уже в ее сторону, а Юань Шуай все чаще отмахивается от нее, как от назойливой мухи. Надо бы спросить у Сияна, что там не так с ее лотосом. Сломала, что ли, начав играть мимо сюжета и выбиваться из роли? Так и я свою героиню не отыгрываю от и до… С другой стороны, у моего персонажа изначально ничего и не было, что там терять?

Мотнув головой, выбрасывая это все пока из мыслей, я вскипятила водички и, едва не мурлыкая от предвкушения, залила свой порошковый «три в одном». Кофейно-карамельный аромат тут же поплыл по домику, навевая ностальгию по былым временам. Когда я вот так же после трудного рабочего дня приходила домой, наливала в пузатую зеленую чашку вот эту химическую, но жутко вкусную гадость и садилась перед телевизором… Кстати, Сан Линь вполне уже мог прибыть в лагерь Гу Юнженя.

Отставив пока чашку с напитком в сторону, я принялась настраивать пузырик побольше, чтобы посмотреть, что там транслируют мои следилки. Изображение, конечно, не очень, размытое, как отражение в мутной стоячей воде, и все же…

Так, это не то, просто лес – видимо, пузырик отвалился по дороге. И это не то, это вообще не пойму что… Козявкин по земле там катался, что ли, стряхивая мои следилки?! А, нет, вот что-то уже поинтереснее. Половину «экрана» занимает ухо Козявкина, но за ним можно рассмотреть снующих по палаточному лагерю людей. Так, хорошо-о…

Взяв в руки чашку с напитком, я с наслаждением сделала первый глоток и приготовилась искать дальше по пузырикам что-то интересное. Не может быть, что прямо ни один не прилепился к одежде Сан Линя!

И да, пару пузыриков спустя мои поиски увенчались успехом. Сперва на «экране» я увидела часть мокрого пола и дубовой бочки. А в следующий миг я невольно поперхнулась напитком, когда весь экран заслонила чья-то весьма аппетитная, стоит признать, задница. И, судя по приметной родинке на правом полупопии, Сан Линю она не принадлежала…