Текст книги "Внезапное богатство"

Глава пятьдесят четвертая

Дождь только начал ронять первые капли на обширные просторы аэродрома Лашам, когда вдали от черного ангара, прямо над деревьями, росшими на краю обрыва, неожиданно показался полицейский вертолет.

Инспектор Виллис, полуживой, с зеленым лицом, буквально вывалился из машины на землю, едва она коснулась земли. Лопасти винта остановились, и в наступившей тишине у него в ушах зазвенело.

Пилот вертолета предпочел бы, конечно, произвести посадку ближе к диспетчерскому пункту аэродрома, но нехватка топлива не оставила ему выбора. Еще минута, и они достигли бы поверхности земли еще быстрее.

Последние десять минут полета, когда они преследовали темно-зеленый «вольво» по автостраде МЗ, сопровождались постоянным гудками сигнализатора и миганием ламп на приборной панели вертолета. Гудки предупреждали о том, чтобы они приготовились покинуть небеса в стиле падающего камня.

– Он наверняка заметил нас, – произнес Виллис, встав на подгибавшиеся ноги.

– Я сообщил «башне» о месте нашей посадки, – ответил ему пилот.

– Очень хорошо. Ладно, ты оставайся здесь со своей развалюхой, а я пойду взгляну.

Виллис начал с трудом взбираться по небольшому склону, испытывая огромное облегчение оттого, что остался жив. Он снова всецело сосредоточился на преследовании преступника. Они видели, как «вольво» сделал широкий круг по аэродрому и подъехал к одиноко стоявшему ангару. Это было как раз перед тем, как его желудок ударился в небо, когда пилот произвел аварийную посадку.

Над необъятным простором шевелящейся от ветра травы показалась крыша ангара. Для Виллиса было большим преимуществом то, что он увидел очертания аэродрома с высоты десяти тысяч футов. Он знал, что к зданию вела только одна дорога, в нескольких сотнях метров за ангаром начиналась длинная лесопосадка. И уж если Купер проделал весь этот путь, он явно намеревался улететь.

Виллис лег ничком на траву и начал зорко наблюдать за зданием. Сейчас ему не оставалось ничего, кроме как ждать подкрепления.

Глава пятьдесят пятая

– Мы должны слинять отсюда, – сказал Марио.

Он изучал дорожную карту на пассажирском сиденье фургона, ехавшего по автостраде МЗ. Ан на, сидевшая за рулем, сохраняла постоянную скорость семьдесят миль в час. Марио заметил, что за всю поездку она ни разу не превысила ограничение скорости. Женщина выглядела прекрасной, живой, проснувшейся. Все шло так хорошо, пока он не заметил ее и Майлза, преследовавших его по этим ужасным лондонским дорогам.

Марио не любил Лондон. Он недолюбливал Англию вообще, но сейчас лучше было находиться за пределами этого огромного безобразного города, которого он, по известным причинам, не понимал и к которому было приковано внимание всего мира.

Марио обернулся посмотреть, как там развиваются события в кузове. Двое мужчин сидели друг напротив друга на запаянных в целлофан упаковках денег. Майлз улыбался, его лицо было испачкано, но оно светилось. Он выглядел замечательно, хрестоматийная картинка человека в здравом уме. На сердце у Марио потеплело. Напротив Майлза сидел человек, смотреть на которого было меньше радости.

Филиппу было нехорошо, но в этом виноват только он сам. Сплошь и рядом его дух авантюризма брал верх и втягивал их обоих в неприятные истории.

Причин, по которым Филипп выглядел сейчас несчастным, было две. Во-первых, у него зияла на голове глубокая рана, из которой сочилась кровь, несмотря на повязку, сделанную из любезно предоставленной Майлзом рубашки. Второй причиной было то, что Майлз держал в руках наведенный на Филиппа револьвер, причем его собственный.

Филипп посмотрел на Марио. Тот пожал плечами.

– Я мог бы очень легко обезоружить его.

– Я знаю, – сказал Марио.

– Я мог бы убить его раньше, чем вы остановите меня.

– Еще, Филипп. Это настоящее искусство, жаль, что ты очень редко им пользуешься.

– Он даже не знает, как пользоваться револьвером.

– Не знает. Мы целиком полагаемся на твое умение держать себя в руках, – сказал Марио спокойно. Он тяжело вздохнул, вспомнив случаи в прошлом, когда ярость Филиппа переваливала через край и приносила много проблем.

– Слава богу, что я в этом не разбираюсь, – сказал, улыбаясь, Майлз. – Но полагаю, это ведь не слишком сложный механизм? Деталь, на которой лежит мой указательный палец, называется спусковой крючок, если я не ошибаюсь, и все, что от меня требуется, это резко дернуть за него, и пуля с высокой скоростью вылетит из этой трубки, которую я навел на твою голову, и ты умрешь очень быстро.

– Но ты ведь не собираешься этого делать, Майлз? – спросил Марио, поворачиваясь, чтобы взглянуть на дорогу. Он улыбнулся. Ему нравились трагические ситуации вроде этой, даже если они не были предусмотрены экспериментом.

В кузове наступила тишина, но Марио знал о множестве проблем Филиппа. Он просто не смог бы забыть о них.

– Я просто сказал, что мог бы обезоружить тебя, но это вовсе не значит, что я собираюсь это сделать.

– Вот и прекрасно, я не прошу тебя демонстрировать свои навыки в боевых искусствах, – сказал Майлз.

Марио улыбнулся. Его так и подмывало повысить ставки, чтобы посмотреть, сделает ли Филипп один из своих невероятно стремительных выпадов. Хотя он и понимал, что это ни к чему. У них и так уже было достаточно неприятностей, и кто знал, какие силы еще пробудит этот эксперимент в двух его пациентах. Это просто сверхъестественно, что они нашли их в лондонских пробках, среди двух миллионов других машин. Из происшедшего предстояло вынести еще много уроков. Травматическая терапия снова возымела действие и теперь устроит переворот в мире психотерапии. Марио не мог позволить себе потерять двух таких удачных пациентов.

– Ты можешь опустить пистолет, – сказал Марио. – Филипп на твоей стороне.

– Да неужели? – неожиданно спросила Анна. Она очень долгое время до этого молчала. Марио взглянул на нее. – Нам так не показалось, когда он пытался наехать на нас.

– Да, это было ошибкой с его стороны, – согласился Марио. – Но отчаянные ситуации вызывают иногда отчаянные действия. Это было весьма существенным моментом всего эксперимента – оградить вас от опасного процесса возвращения денег. Видите ли, нам приходится иметь дело с людьми, которые живут на грани законности. Я не хотел вовлекать вас в это. Теперь уже слишком поздно. Остается лишь надеяться, что все закончится хорошо.

Анна съехала с автомагистрали и замедлила движение, приближаясь к кольцевой развязке.

– В какую теперь сторону?

Марио снова сверился с картой.

– Поверни налево и следуй по А339 в направлении Алтона.

Анна повернула и набрала скорость.

– И что дальше?

– В смысле?

– Когда мы вернем деньги, что будет? И кому мы их вернем?

– Моему клиенту, который работает в крупном коммерческом банке. Вам не нужно знать его имя. И будет намного лучше, если вы не увидите его лица, а он – не увидит ваших. Мне не по душе то, какой это представляет риск для каждой из сторон, это очень сильно всех компрометирует.

– Но ты утратил наше доверие, – твердо сказала Анна.

– Боюсь, что так.

– Так, значит, ты просто отдашь ему деньги, и на этом все? – спросил Майлз из глубины кузова.

– Ну, в общем, да, – ответил Марио.

– О merde! – вскричал Филипп. – Мы можем, наконец, перестать играть в эти глупые игры? Скажи им, Марио, что то, что мы делаем, вовсе не плохо.

Марио оглянулся на своего неудачливого помощника. Он должен был признаться самому себе, что Филипп и раньше часто заставлял лопаться пузырь недоверия и напряженности, позволяя очень часто рассказать людям правду с весьма благотворными результатами. Однако все это было очень сложно.

Гастон Белл был клиентом Марио три года назад. Он достиг очень большого благосостояния, но тратил все свое свободное время на то, что «бегал» за молоденькими женщинами. Это ставило его семейную жизнь и здоровье под угрозу. В момент кризиса, постигшего его в ночном клубе, в основном посещаемом молодежью не старше тридцати, Гастон Белл связался с Марио. Излечение было коротким, приятным и, похоже, благотворным. Господин Белл не попал в число тех клиентов, которые обращались к нему повторно. Один сеанс – и он был в полной мере излечен. Марио же узнал очень много интересного о коммерческих сделках господина Белла за недолгий период их совместной работы. Казалось, что это был единственный человек в Англии, способный оперировать с крупными суммами денег в пластиковых упаковках, не задавая лишних вопросов.

– Так просто неверно истолковать это, – сказал Марио, немного подумав. – Так легко увидеть только негативную сторону того, что мы делаем.

– Попробуйте раскрыть нам положительную сторону, – сказал, улыбаясь, Майлз. – Мне все это так нравится, я просто счастлив.

– Я рад, что вы счастливы, Майлз. Это и есть положительная сторона. Система работает. Вот ради чего все это и делается, чтобы люди начали чувствовать себя лучше. Не важно, что вы можете подумать об этом, не важно, что об этом может подумать весь мир, – не это главное. Позитивная сторона этого дела состоит в том, что я ощущаю моральную обязанность помогать гораздо менее богатым людям. Но это все стоит денег.

– Значит, вы с самого начала планировали оставить деньги себе? – спросила Анна. – Так я и подозревала.

– Я не оставляю деньги себе, – возразил Марио. – Я не нуждаюсь в деньгах и не хочу их иметь. Я просто использую их для продолжения работы моего учреждения.

– Другими словами, вы оставляете деньги себе.

– Вам нужны деньги, Майлз? – спросил Марио.

– Нет.

– А вам, Анна, они нужны?

– Не нужны.

– А Пола нуждается в деньгах? Нет. Так в чем же проблема?

– Проблема состоит в том, – зло сказала Анна, – что мы чувствуем, что нас использовали.

– Но вы тоже меня использовали. Вы использовали меня, чтобы я помог вам стать такими, какие вы сейчас есть. Два очень счастливых человека, влюбленных друг в друга. Зачем все разрушать?

– В этом есть смысл, – сказал Майлз.

– Это нечестно, – возразила Анна. – Мы совершили преступление, все мы, впервые в своей жизни. Мы рисковали, а Марио просто воспользовался плодами этого преступления. Это просто нечестно.

– Если рассматривать дело под этим углом, то – да, это нечестно, но вы сделали это не ради выгоды. Вы ограбили поезд не для того, чтобы забрать деньги, вы сделали это, чтобы стать лучше. Чтобы проснуться. Ты хочешь спать, Анна?

– Я знаю, что это сработало. Речь сейчас не об этом.

– Поверни здесь, – сказал Марио. – Это должно быть где-то здесь справа.

Марио понаблюдал за Анной некоторое время, пока та вела фургон. Он видел, как в ней происходит внутренняя борьба. Она была очень сердита – естественное последствие глубокой травмы.

Марио снова оглянулся посмотреть, что там происходит в кузове. Филипп по-прежнему сидел, прислонившись к стенке фургона, на щеке темнело пятно засохшей крови. Он был очень сильным человеком, и такая поверхностная рана не могла долго его сдерживать.

– Что? – неожиданно спросил Филипп. Он глядел на Майлза.

– Я просто пытаюсь, как бы это сказать, прочувствовать эту ситуация по-старому, – сказал тот. – Ну, понимаете, оценить все так, как я это делал раньше.

Марио улыбнулся. Перемена в Майлзе была такой разительной. Он стал человеком, глубоко чувствующим, просто разрываемым чувствами, бессвязными и великими. Марио ощутил приступ гордости.

– Merde! – сказал Филипп.

– Например, я пытаюсь почувствовать, не пристрелите ли вы меня, если я верну вам пистолет.

Филипп улыбнулся. От этого слегка треснула корка крови, запекшейся на его щеке.

– Ты не сможешь почувствовать, собираюсь ли я тебя пристрелить или нет. Я слишком хорошо подготовлен, чтобы позволять другим читать подобную информацию по выражению лица или на языке тела.

– И где вас готовили?

– В Иностранном легионе, naturellement.[25]25
  Конечно (фр.)


[Закрыть]

– Я так и подумал, – сказал Майлз. Он повернулся к Анне. – Я не могу сам решить, я часто ошибаюсь. Мне отдать ему пистолет, Анна?

– Ja, почему бы нет? Он не застрелит нас. Слишком трудно будет избавиться от тел.

– Ах да, хотел бы я рассуждать так же логично. Сейчас я способен только на ощущения. Чувства, чувства, чувства – в этом весь я.

Майлз сел на место, и Марио увидел, как он передал Филиппу револьвер. Француз очень медленно принял его, оттянул ось барабана и извлек патроны.

– Он был заряжен и снят с предохранителя. Тебе нужно было лишь слегка прикоснуться к спусковому крючку, чтобы он выстрелил, – сказал Филипп, пряча пистолет под пиджак. – Мне крупно повезло.

– Я знаю. И, если подумать, то нам всем крупно повезло, – сказал Майлз.

Марио повернулся и начал глядеть на дорогу. Он увидел, что они подъезжают ко входу.

– Вот мы и приехали.

Майлз наклонился вперед на переднем сиденье. Марио почувствовал его руку у себя на плече. Майлз никогда бы не сделал этого раньше.

– Мы куда-то летим? – спросил он, потому что прямо перед ними стоял готовый к запуску самолет с красными крыльями.

– Нет, мы просто используем это безопасное место для передачи денег.

Они поехали по широкой дороге, которая, как предположил Марио, раньше служила взлетно-посадочной полосой. Он никогда не был в этом месте, поэтому чувствовал себя неуютно. Высокая трава росла по краям дороги, и больше ничего не было видно.

– Какое странное место, – сказал Майлз. – Меня терзают смутные ощущения. Спину щекочет так, словно кто-то пристально смотрит в нее. Я чувствую себя совершенно голым.

Марио слышал, как Филипп прошел в конец фургона. Он повернулся и увидел, что тот выглядывает в заднее окошко.

– Возможно, нас кто-то преследует.

– Я так не думаю, – сказала Анна. – Если бы они собирались остановить нас, то давно бы это сделали, еще в Лондоне. Я всю поездку очень внимательно следила: за нами никто не ехал.

– Вон туда! – сказал Марио, указывая на крышу большого здания, внезапно появившегося на горизонте.

Анна снизила скорость. Это был ветхий ангар посреди аэродрома. Наблюдательная вышка и несколько разбросанных домиков виднелись через широкое травяное поле. Дул сильный ветер, принося легкую изморось.

Огромная откатывающаяся дверь ангара отворилась. Марио помахал рукой из окна автофургона своему бывшему клиенту.

Появился очень изысканно одетый мужчина. Он подошел к Марио, и они обменялись рукопожатием.

– Как раз вовремя, – сказал Гастон Белл. – Нужно работать быстро. Загоняйте фургон в ангар.

Глава пятьдесят шестая

Майлз и Анна вылезли из фургона и встали под гулким мрачным навесом ангара. Они поморгали немного, давая глазам быстрей привыкнуть к слабому освещению. Майлз ощущал, как в груди что-то затрепетало с той стороны, где стояла Анна. Ему стало интересно, постоянно ли он теперь будет испытывать подобные ощущения. Будет ли он чувствовать подобное, когда станет стариком и будет сидеть под открытым небом в саду с пожилой леди по имени Анна Бенц?

Майлз огляделся вокруг и глубоко вдохнул замечательный запах склада старых вещей. Немного сексуальный: новый и волнующий.

Ему удалось разглядеть небольшой двухмоторный аэроплан, стоявший посреди множества ящиков. Марио вышел из-за самолета и пошел к ним с мужчиной, который открыл дверь ангара. Третий человек присоединился к ним, выйдя из темноты. Он был также хорошо одет, по виду европеец.

Майлз повернулся к Анне.

– Что ты думаешь обо всем этом? – спросил он тихо.

– Я никому из этих людей не доверяю. Мы понятия не имели о том, что это надувательство, тогда как они все знали. Гораздо больше людей знали о том, что произойдет сегодня, чем мы думали. Это все очень плохо, согласен?

– Мне очень жаль, Анна, я просто не могу сразу сообразить. Я знаю, что все это немного надувательство и все в таком роде, но я чувствую себя настолько… я собирался сказать слово «лучше», и это правда. Но я чувствую нечто гораздо большее. Все, что Марио мне обещал, произошло на самом деле, и я безумно в тебя влюбился.

– Правда?

– Боже, конечно, – выпалил Майлз. И тут он все понял. Молния сомнения и боли ударила его в грудь. Словно зулусское копье, она была изогнутой и зазубренной. С этим было очень трудно смириться. Он все слышал, он все чувствовал. То, как Анна ответила на его признание, могло означать только одно: она не испытывала ответного чувства. Майлз вдруг понял, что вспышка сексуальной страсти в доме на Брайанстон-сквер была всего лишь тем, чем была. Вспышкой страсти, снятием напряжения. Не больше. Для Анны, по крайней мере. И все же в фургоне она сказала ему, что хочет его, что согласна поехать с ним в Германию, даже выйти замуж. Наверное, несмотря на то что чувства Майлза работали на полную мощность, женщины по-прежнему легко могли привести его в замешательство.

– Это господин Гастон Белл, – представил незнакомца Марио. – Он здесь для того, чтобы помочь нам.

– Очень приятно, – сказал Гастон. – Вы совершили выдающийся поступок.

– Благодарю, – ответил Майлз, ощущая себя так, будто его похвалил директор школы.

– А это – господин Фланшар из брюссельского «Белж Банка», – сказал Гастон. Господин Фланшар учтиво поклонился. – У него с собой существенное количество ценных бумаг Швейцарского банка, приготовленных для обмена на валюту в фунтах стерлингов, которую вы привезли.

– Вот и все, – сказал Марио, как показалось Майлзу, немного нервничая. – Вот как все просто.

– Какой текущий обменный курс? – спросила Анна.

– Ну, учитывая характер данной операции, обычный обменный курс здесь не применим. Я думаю, вы это понимаете?

– Я понимаю специфику происходящего, но вы все-таки не ответили на мой вопрос.

Анна твердо стояла на своем, разглядывая этого холеного мужчину. Майлз стоял и любовался ею в немом восхищении. Он очень любил Анну, даже несмотря на легкую горечь безответности.

– Мы готовы перейти к подсчету денег. Когда мы закончим, мы осуществим нашу сделку до конца, – сказал господин Фланшар. Его английский был так же безупречен, как и его костюм. – Пройдемте со мной, мы сможем понаблюдать за процессом.

Майлз и Анна прошли вслед за банкирами к фургону, где к ним присоединился еще один мужчина. Майлз подумал, что тот выглядел испуганным, и почувствовал жалость. Все, кого он сегодня встречал, казались такими разными, он столько всего замечал в их лицах, сколько не видел за всю свою жизнь. Мужчина ощущал себя явно неловко в деловом костюме. Его стрижка была излишне короткой и простенькой. Это явно был человек действия, одетый в нелепый костюм. Майлз также заметил, что под гладким сукном костюма незнакомец весь бугрился мышцами.

Марио открыл двери фургона, и перед ними появился Филипп с револьвером в руке. Мужчина в неудобном костюме тоже навел на него пистолет, быстро, как в кино, так что Майлз был просто ошеломлен.

– Черт возьми, вот это реакция!

– Пожалуйста, помолчите, Майлз, – тихо попросил Марио.

Гастон Белл выглядел слегка озабоченным.

– Что за дела, Марио? В этом не было необходимости.

– Примите мои извинения, – сказал тот. – Это – Филипп, мой помощник. Он абсолютно безопасен. Пожалуйста, спрячь пистолет, Филипп.

– Кто он такой? – спросил Филипп, не сводя глаз с другого мужчины с пистолетом в руке.

– Это мой водитель, Редфорд, – пояснил Гастон Белл. – Я думаю, мы можем продолжить, джентльмены. На счет три давайте, пожалуйста, спрячем оружие. Раз, два, три.

Филипп и Редфорд задвигались одновременно. Они синхронно опустили пистолеты и спрятали их в наплечные кобуры.

– Я хочу проверить помещение перед тем, как мы продолжим, – сказал Филипп. – Нам не следовало сразу заводить фургон сюда, мы не знаем, что тут происходит, – проворчал он.

Марио вздохнул и улыбнулся.

– Филипп, господин Белл – законопослушный бизнесмен. Он не преступник, окруженный шайкой головорезов. Я так понимаю, что господин Редфорд тоже бывший солдат. Я прав, господин Белл?

– Совершенно верно, – сказал Гастон Белл. – Нет никакой необходимости в огнестрельном оружии.

– Филипп служил в Иностранном легионе, – пояснил Майлз. – И вы в жизни не догадаетесь о его эмоциях по выражению его лица или жестам.

– Это верно? – спросил Редфорд.

– Oui,[26]26
  Да (фр.).


[Закрыть] – гордо ответил Филипп.

Он выпрыгнул из фургона, после чего двое мужчин отошли в сторону, разговаривая друг с другом по-французски. Майлз поднял от удивления брови. Вот это да.

Гастон Белл, увидев упаковки денег внутри фургона, в восхищении ударил в ладоши.

– Отлично, – сказал он. – Займемся счетом.

Глава пятьдесят седьмая

Инспектор Вилли кусал уже сильно изгрызенный ноготь, пытаясь решить, что ему делать дальше. Лежание в мокрой траве начало надоедать.

Из-за того, что его уоки-токи находился в сотне миль от радиопередатчиков остальной группы, а на дисплее его мобильного телефона стойко высвечивался символ «Нет сигнала», инспектору уже приходилось один раз сходить к вертолету, чтобы узнать хоть какие-нибудь новости. Это было рискованно, кто-нибудь мог заметить Виллиса, но другого выхода не было.

Когда он приблизился к вертолету, то увидел второго пилота, свесившего ноги из открытой кабины и курившего сигарету. Пилот все еще объяснял по радиостанции, где они находятся, а также что у них закончилось топливо и что им немедленно нужно подкрепление.

Он стащил с головы наушники и повернулся к Виллису.

– Всеобщая тревога, судя по всему, сэр. Группа ребят из столичного специального управления уже в вертолете.

– Еще один долбаный вертолет! Да мы их всех распугаем.

– Они также высылают местное подразделение по проведению спецопераций из Бейсинстоука. Должно быть здесь через двадцать минут.

– Блестяще. Что мы пока делаем?

– Мы должны пока ждать их, сэр. Работа во взаимодействии и связь – вот что особенно важно в нашей работе.

– Да, я читал об этом в «Гардиане», – мрачно произнес Виллис. Он повернулся ко второму пилоту. – Не сходишь к тому клубу, который мы видели сверху, взять чего-нибудь перекусить?

– Далековато тащиться.

– Ерунда! Вряд ли больше мили. Я с голода подыхаю.

Второй пилот тяжело вздохнул.

– Хорошо, сэр, чего бы вы хотели?

– А я откуда, на хрен, знаю! Чего-нибудь поесть и банку пива.

– У меня туговато с наличными, сэр, – сказал второй пилот с ехидной улыбкой. – Когда находишься в небе, мелочь не особо нужна. Оставил бумажник в раздевалке в штабе.

– Черт знает что! – сказал Виллис, вытягивая бумажник из заднего кармана брюк. Он протянул летчику пятерку. – Вот, возьми себе тоже чипсов.

– Очень мило с вашей стороны, сэр, – нахально ответил тот.

Наблюдая за тем, как пилот направлялся через поле к зданию клуба, Виллис заметил большие серые тучи.

– Непременно выйдет какой-нибудь косяк, жопой чувствую.

Начав подниматься по поросшему травой склону обратно, инспектор увидел крышу машины, двигавшейся по дороге вдоль периметра аэродрома.

– Косяк! – крикнул он самому себе, побежав быстрее. – Я знал, что что-то должно произойти.

Инспектор бросился на примятую траву, туда, где он лежал до этого, как раз вовремя, чтобы увидеть белый автофургон, въезжающий в ангар. Большие ворота медленно закрылись, Виллис мог различить внутри фигуры нескольких человек, но опознать их не было никакой возможности.

Он посмотрел на часы. 15.40. Если подкрепление не прибудет в течение пятнадцати минут, ему придется идти туда одному, невооруженному, и попытаться хотя бы задержать их немного.