Текст книги "Подруга пирата"

ГЛАВА XXVII

За окном пела птичка. Джасинда облокотилась на подоконник, подперла руками подбородок и закрыла глаза. Песня казалась радостной и полной надежды, она провозглашала грядущую весну, время обновления земли, начало новой жизни.

Ах, Тристан, какой прекрасной была бы эта весна для нас. Может быть, мы бы зачали новую жизнь. Твой ребенок. Наш ребенок. Сын с твоими черными волосами и глазами. Сын, который вырастет таким же сильным и высоким, как его отец. Или, возможно, это будет дочь. Ах, Трис…

Теперь она все чаще могла думать о нем без слез. Джасинда отказывалась все еще говорить о том времени, когда ее не было в Англии, но никто не принуждал ее к этому. Было невыносимо больно говорить о Тристане. Она не могла никому сказать об их свадьбе. Боль была слишком глубокой. Это останется ее тайной, воспоминаниями, которым она будет верна и ни с кем не поделится. Только миссис Шипвик известно, что Джасинда любила человека по имени Трис, а она была женщиной благоразумной. Пока леди Джасинда сама не захочет рассказать об этом, никто не узнает.

Кроме родителей Джасинда видела только домашних слуг. Их стало меньше, чем прежде. Добрым друзьям разрешалось оставлять открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления, но к больной их не допускали. Джасинда была этим довольна. Не хотелось никого видеть. Кроме герцога Локсвоза. Она с нетерпением ждала встречи с ним. Ему Джасинда сможет рассказать все, и он поймет. Но герцог не приходил. И хотя Джасинде очень хотелось знать причину, но она не спрашивала о нем.

– Простите, мисс.

Джасинда открыла глаза и посмотрела на дверь. Она не услышала, когда та открылась.

В комнату заглянула Брайди, девушка, обслуживающая нижнюю часть дома, дочь мисс Шипвик.

– Лорд Фаншоу здесь, чтобы встретиться с вами.

Роджер. Наконец-то. Джасинда знала, что он придет, и до смерти боялась этого. Все ждали, что она выйдет за него замуж, все пойдет по-старому, словно ничего не изменилось. Но все изменилось. Она сама стала другой. Теперь она уже не та девочка, что была когда-то перед приездом Тристана, который перевернул весь мир для нее с ног на голову.

– Проведи его в гостиную, Брайди. Скажи, что я скоро спущусь.

– Да, мисс.

Джасинда поднялась со своего места у окна и подошла к зеркалу. Она причесалась и выбрала платье. Она оставалась все еще бледной и худой, но силы возвращались к ней. Теперь она была достаточно сильной, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Ей придется это сделать. Он здесь.

Джасинда медленно спустилась по лестнице, ненадолго задержавшись у двери гостиной. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы и взялась за ручку двери гостиной.

Блекстоук стоял у окна, сцепив за спиной руки. На нем был красный фрак, подчеркивающий широкие плечи и узкую талию. Темные глаза встретились с ее золотистым несмелым взглядом. Они долго смотрели друг на друга.

Джасинда первой нарушила тишину.

– Роджер, ты хорошо выглядишь.

– Я не изменился. – Он подошел к Джасинде, взял ее руку и нежно коснулся губами. – Ну, а ты выглядишь лучше, моя дорогая.

– Да. С каждым днем у меня прибавляется сил.

Блекстоук подвел ее к дивану.

– Рад это слышать.

– Роджер, – сказала она, усаживаясь. – Я должна поблагодарить тебя за то, что ты заплатил выкуп. Я обязана тебе жизнью.

– Ну, что ты, дорогая. Любой мужчина сделал бы это для своей невесты. – Он улыбнулся, но глаза его оставались прежними. – Кроме того, в конечном счете, я получил назад свою ценность. Подлый воришка не был так догадлив. Все же я вернул свое самое большое состояние, раз ты опять со мной.

От его улыбки и взгляда веяло холодом. Она должна сказать ему, что не может выйти за него замуж, но боялась это сделать.

– Роджер… я… перенесла очень трудное время. Не думаю, что я… готова к свадьбе.

– Конечно, это было очень тяжелое время, моя дорогая, и я буду образцом терпения. Как только мы поженимся, ты сможешь положиться на меня.

Он произнес прекрасную пылкую речь, но глаза его стали еще более суровыми.

Джасинда отняла свою руку и, поднявшись, подошла к окну. Сквозь открытые ставни в комнату ворвался морозный воздух, пощипывая ей щеки.

– Роджер, – начала она тихо. – Потом замолчала и, набравшись решимости, повернулась к нему. Лицо ее окаменело, подбородок был поднят. – Роджер, я не могу выйти за тебя замуж.

– Не можешь?

Какой бы реакции она не ожидала от него, эта была ужасной. Блекстоук поднялся с дивана. Красивое лицо его помрачнело, глаза сузились. Губы беспощадно скривились, отчего Джасинда невольно задрожала. Он медленно подошел к ней, не спуская ни на секунду с нее глаз. Никакого признака доброжелательности, ни единого намека на нежность не осталось на его лице. Такого мужчину она и боялась.

– Не можешь выйти за меня замуж? – он остановился перед ней и опять взял ее за руку, на этот раз уже резко. – Ты не только можешь выйти за меня, моя дорогая, ты обязана.

– Роджер…

Его хватка стала еще сильнее.

– Увидишь, если ты откажешь мне, я уничтожу твоих родителей. Думаешь, не смогу? Твой отец заложил все до нитки. Вся ваша семья – ты и твои родители – окажется в долговой яме. Ты ведь знаешь, каково в тюрьме, дорогая Джасинда? Вспомни хижину. Вспомни, что значит быть голодной. А это будет еще хуже! Гораздо хуже, обещаю!

– Я возненавижу тебя!

Блекстоук засмеялся.

– Мне наплевать, будешь ты меня ненавидеть или любить, Джасинда, но ты станешь моей женой.

У нее было странное, сводящее с ума предчувствие, что она станет его женой. Другого выхода нет. Что ей делать? Неважно, что сделали для нее ее родители, неважно, как мало ее любили, но она не может допустить, чтобы они попали в тюрьму.

Но все же у нее оставался еще маленький лучик надежды. Герцог. Он поможет ей. Она пойдет к нему и скажет, что перед тем, как погиб Тристан, они поженились. Локсвоз поможет ей. Конечно, он не позволит, чтобы беда случилась с вдовой Тристана.

– Прошу тебя, Роджер, уйди. Я не могу ничего сейчас решать. Ты пугаешь меня. Я… скоро дам тебе ответ.

Его усмешка теперь больше походила на плотоядный оскал хищника.

– Я уже сам ответил за тебя, дорогая моя леди. Но я уйду, если тебе станет от этого легче. На время. Но будь уверена, мы поженимся. И очень скоро. – И еще раз рассмеявшись, он развернулся и вышел. Джасинда осталась одна.

Впервые со времени своего возвращения Джасинда покинула Бонклер. С помощью миссис Шипвик она выскользнула из дома так, чтобы ее не видели родители. В конюшне дружелюбным ржанием ее приветствовал Пегас.

– Соскучился по мне, мой мальчик? – прошептала Джасинда на ухо коню, и тот ответил ей радостным кивком головы.

– Не надо бы вам делать этого, мисс! – заговорил Джилс, выводя Пегаса из стойла, чтобы оседлать.

– Джилс, я прекрасно себя чувствую. Обещаю, все будет хорошо!

– Все равно, я думаю, мне надо поехать с вами.

Джасинда кивнула и глубоко вздохнула.

– Хорошо. Если тебе так будет спокойнее!

– Спасибо, мисс, – Джилс с облегчением улыбнулся.

Несмотря на свои бодрые слова, Джасинда почувствовала усталость, как только они отъехали от Бонклер, направляясь к Локсвоз Хауз. Ей бы доставило удовольствие сейчас посидеть в гостиной и отдохнуть.

По дороге Джасинда опять думала, почему Локсвоз не навестил ее во время болезни. Если бы в доме не побывало так много людей, которые оставляли открытки, Джасинда могла бы предположить, что никто не знает о ее возвращении. Она не представляла, что удерживает герцога от визита. И впервые ей пришла в голову мысль, что, возможно, на это есть какая-то причина.

У дверей с ней поздоровался Симс.

– Леди Джасинда, какая радость моим старым глазам видеть вас! Рад, что вы опять дома, миледи!

– Спасибо, Симс. Герцог принимает? – спросила она, входя.

Симс молчал.

Она повернулась и выжидательно посмотрела на него, в груди у нее зародилось неприятное предчувствие.

– Не может быть, чтобы вы не знали, миледи! – лицо слуги помрачнело от скорби.

– О чем? – прошептала Джасинда.

– Его сиятельство, мисс… С ним случился удар…

Джасинда рухнула в ближайшее кресло. Она сжала руки, глядя на них так, словно вся поглощена изучением каждой их линии. И хотя сердце рвалось на части, в оцепенении она не могла плакать.

– Миледи! – Симс подошел к ней. – Хотите повидаться с герцогом? Думаю, он будет очень рад видеть вас.

Она подняла голову, в глазах появился проблеск надежды.

– Я могу его видеть?

– Да, мисс. Он не может говорить, но все понимает. У него парализована правая сторона, но и левая мало подвижна, если говорить по правде. Он так угнетен тем, что прикован к постели, должен я вам сказать. Я вижу это по его глазам. Мы наняли сиделку, чтобы она помогала ухаживать за ним, но миссис Чарринг, как только узнала, что герцог болен, тут же приехала из Фернвуда и все делает сама. – Симс взял Джасинду под локоть и поднял с кресла. – Пойдемте. У его сиятельства поднимется настроение, когда он увидит вас и узнает, что вы выздоравливаете.

Комната герцога на втором этаже была большой и светлой, но все же в ней стоял запах болезни. Джасинда остановилась у двери, ей было необходимо собраться с мыслями и чувствами, направить их в нужное русло. Затем она вошла в спальню, где под несколькими одеялами лежал герцог Локсвоз. Сиделка увидела ее, кивнула и поднялась со стула, уступая место Джасинде. Симс вышел вслед за сиделкой, осторожно закрывая двери.

Джасинда остановилась у кровати и взглянула на седовласого старика. Он лежал с закрытыми глазами и медленно и тяжело дышал. Лицо стало худым, еще глубже пролегли морщины. Одна рука лежала на одеяле. Джасинда слегка коснулась ее. Старик открыл глаза. Поначалу они казались незрячими, но потом Джасинда заметила, что он узнает ее.

– Здравствуйте, ваша милость, – прошептала она. – Я так соскучилась. – Она поцеловала его морщинистую щеку и села, все еще держа его руку. Он следил за ней глазами.

Долгое время она пыталась прочитать чувства в его потускневших карих глазах. Она видела в них боль и переживания, досаду и безысходность. Ей казалось, что ее сердце опять разрывается на куски. Наконец, она положила свою голову рядом с ним на кровать, не в силах уже сдерживать слезы, струящиеся из глаз.

Прошло много времени, и Джасинда услышала тихий стон и подняла голову. В его глазах блестели невыплаканные слезы. Она протянула руку, чтобы вытереть их, и, наконец, смогла сама заговорить.

– Мы нашли Эллу, ваша милость. Она жила в красивом доме, и ее муж очень о ней заботился. Весь ужас, который вы представляли себе, с ней никогда не случался. Она очень привязана к своему мужу. И думаю, что даже любила его. Но она очень тосковала по дому. Не знаю, что бы ей пришлось делать, если бы он был жив, но он умер как раз тогда, когда мы были там. И она поехала с нами. Она так радовалась встрече с Тристаном! Мне никогда не доводилось видеть людей, так привязанных друг к другу.

Этот рассказ, полуправда, полуложь, легко лился с ее губ, ведь Джасинде так хотелось успокоить старого человека.

– Я очень сильно любила его, ваша милость. Безумно любила, и мы были так счастливы вместе. В Константинополе мы поженились. Я всегда мечтала любить такого мужчину, как Тристан. И я так рада, что принадлежала ему, даже несмотря на то, что длилось это очень недолго.

Джасинда погрузилась в тишину, вспоминая… Тристан на скамейке на Мадейре… Тристан стоит за штурвалом корабля, ветер треплет на груди его рубашку… Тристан в костюме пирата на балу в Бонклер… Тристан…

– Он был необыкновенным, ваша милость, – прошептала она. – Я надеюсь, что у меня будет его ребенок. Мне так хотелось бы обещать вам, что скоро у вас будет правнук, но пока это только моя надежда.

Она опять замолчала, но на этот раз для того, чтобы успокоиться самой. Герцог наблюдал за ней. И хотя он не мог говорить, она поняла, что Симс был прав. Он понимает все, что она ему говорит.

– Вы знаете, что он погиб, не так ли? – Джасинда не осмелилась спросить, откуда он знает это, но поняла, что весть уже дошла до герцога. Возможно, он понял – если бы Тристан был жив, он был бы сейчас с ней. Джасинда подавила рыдания и продолжала: – Ему так хотелось, чтобы вы знали, как сильно он вас любит и уважает. Я знаю, что вы бы гордились им. Он остался человеком гордым. Обещаю вам, ваша светлость, я найду этого человека, который украл Эллу, и он за все ответит. – Ее голос становился все сильнее от ярости. – И если я еще жива, то только потому, чтобы отомстить. Пеннивайт сбежал от моего возмездия, но англичанину это не удастся.

Джасинда замолчала. Перед глазами опять вспыхнули жуткие неотвязные воспоминания о горящем корабле.

Чья-то рука коснулась ее плеча.

– Боюсь, его сиятельство устали, мисс. – Джасинда не заметила возвращения Симса. – Может быть, вы придете в другой день?

Джасинда оглянулась, потом кивнула.

– Конечно, Симс. – Она поднялась со стула и опять бросила взгляд на герцога Локсвоза. – Я еще приду, ваша милость. Мне так много хочется рассказать вам о Тристане. – Наклонившись, она поцеловала его и прошептала: – Я так рада, что вы познакомили меня с ним. И неважно, что произойдет со мной. Я всегда буду помнить об этом счастье.

Джасинда направилась к двери, оглянулась. Ей так хотелось подбежать к своему старому другу, упасть рядом и умолять о помощи. Хотелось рассказать, что ее вынуждают выходить замуж за Блекстоука, и она нуждается в его поддержке и помощи, чтобы противостоять виконту и родителям. Но вместо этого Джасинда повернулась и молча вышла из комнаты.

ГЛАВА XXVIII

Над морем с криком кружили чайки. В поисках пищи они стремительно падали вниз, выхватывая из воды рыбешку. На пристани кипела бурная работа, доки были загружены ящиками с пищащими цыплятами и бочками с солониной. Высокие мачты, кажущиеся голыми без белых полотен парусов, тихо раскачивались, пока на корабль заносили грузы.

Тристан стоял у иллюминатора своей каюты, наблюдая за этой безумной суетой, которая стала частью его жизни.

– Спокойно, Трис! Завтра мы отплываем.

Тристан повернулся лицом к Спару.

– Хотелось бы скорее!

Спар покачал головой.

– После стольких дней, один – уже не сделает погоды.

После стольких дней. Недель и месяцев. Конечно же, она думает, что он мертв. Ей ничего не остается думать после стольких дней. После стольких дней… Тристан закрыл глаза и прислонился к стене. Плечо все еще болело. И все же ему повезло, что он сохранил руку, к тому же она оставалась рабочей. Если бы не Спар, быть бы Тристану без руки.

– Как ты думаешь, что сделали с ней?

– Не мучай себя, Трис. По крайней мере, мы знаем, что ее отправили в Англию. Наверное, она сейчас дома. Находится в безопасности все это время.

Все это время…

Он устал от воспоминаний, мучивших его день и ночь, представляя перед глазами «Габриэллу». Не многие выбрались на берег. Ему это удалось. А потом он поплыл спасать других, потерял силы, его тело волной выбросило на берег.

В первые дни Тристан чувствовал себя беспомощным. Плечи его были в ожогах, и он жил в лихорадочном аду. Спар ухаживал за больными и ранеными, искал пищу для всех, кто выжил, поддерживал в них надежду. Рядом с ним без устали трудилась Ида.

Тристан прислонился лбом к стеклу, глядя вниз, на улицу. Взгляд его упал на Эллу и Денни. На губах появилась добрая улыбка. И это тоже было чудо – что они выжили.

Денни спас Эллу от бурлящих волн и вытащил на берег. Они едва не утонули. Денни укрыл Эллу на острове и оставался с ней до тех пор, пока не сделал все возможное, чтобы вернуть ее к жизни. К тому времени, когда он появился на берегу, его помощь уже не понадобилась. Было поздно. К своему ужасу Денни увидел, как горящий корабль погружается в море. Он вернулся к Элле в полной уверенности, что они – единственные, кто уцелел. И только через несколько дней они узнали, что и другим удалось избежать геенны огненной.

– Сядь, Трис. – Рядом с ним стоял Спар. Твердой рукой он взял Тристана за руку и подвел к стулу. – Возьми себя в руки. Не изводи себя, ей это не принесет никакой пользы.

Прошли недели после того, как они спаслись и добрались до Гибралтар. Чтобы выжить, им пришлось пройти через голод, холод, жажду. Все эти дни…

А что же произошло с Джасиндой? Эта мысль не покидала Тристана ни днем, ни ночью.

В это утро Джасинда оделась с особой тщательностью. На ней было новое платье из блестящей коричневой материи с широкой пышной юбкой. Она причесывала волосы, пока они не стали переливаться огненным светом, пощипала щеки, чтобы на бледном лице заиграли яркие краски. От стука Брайдли сердце забилось чаще.

– Он здесь, мисс, – сказала служанка, открывая дверь.

Джасинда глубоко вздохнула и, поднявшись от туалетного столика, отвернулась от зеркала.

– Я сейчас спущусь. Пожалуйста, принеси нам чай.

– Да миледи.

Размеренным шагом Джасинда направилась в гостиную. Два дня назад она приняла решение, но от этого легче ей не стало.

Блекстоук сидел возле камина, спокойно покуривая трубку. Он увидел, что она вошла, и его губы растянулись в улыбке, а в воздухе поднялась серо-голубая лента табачного дыма.

– Доброе утро, моя дорогая. Ты великолепно выглядишь!

– Я попросила Брайдли принести нам чай, – ответила Джасинда, не удостоив внимания его комплимент.

– Как мило.

Она села в кресло у огня, точно такое же, в каком сидел Блекстоук. Между ними стоял низкий столик. До тех пор, пока не пришла Брайдли, Джасинда молчала. Потом разлила чай в чашки, добавила сливки и сахар и предложила одну чашку гостю.

Она сделала глоток горячей жидкости и опять глубоко вздохнула.

– Полагаю, ты догадываешься, что я пригласила тебя не для того, чтобы пить чай.

– Думаю, нет.

– Роджер, я тщательно обдумала твое… – она подыскивала подходящее слово.

– Предложение, – подсказал он.

– Ультиматум.

Блекстоук опять улыбнулся и кивнул.

– Если тебе так нравится.

– Ты не оставил мне выбора. Если бы дело касалось только меня, я бы выбрала долговую яму, но не хочу, чтобы ты упрятал туда моих родителей.

Стиснув зубы, он все еще продолжал улыбаться.

– Как благородно с твоей стороны, дорогая. Ты хочешь сказать, что готова принести себя в жертву, – голос его стал скрипучим.

У Джасинды дрожали руки. Она пролила чай на стол, когда ставила чашку. На мгновение закрыв глаза, она пыталась успокоиться. Когда опять открыла глаза, они возмущенно блестели, в них появилось новое чувство смелости.

– Я уже не та девочка, которая когда-то согласилась выйти за тебя замуж. Если я даже выйду за тебя, Роджер, то никогда не буду тебе принадлежать.

– Так что же изменилось теперь, Джасинда? Что произошло с тобой в Константинополе? – Блекстоук нагнулся вперед, ближе к ней. В его темно-голубых глазах сверкнула недоверчивость.

– Ничего, Роджер. – Она никогда не расскажет ему о Тристане. Она никому не откроет этого. Если она и должна будет жить с этим человеком, то, по крайней мере, у нее сохранятся воспоминания о тех нескольких счастливых месяцах. Это будут только ее воспоминания, и они помогут преодолеть все, что уготовано ей судьбой.

Неожиданно Блекстоук протянул руку и схватил Джасинду за запястье.

– Скажи мне, что случилось, Джасинда! – потребовал он.

Она не позволила себе показать страх.

– Я никогда не скажу об этом ни тебе, ни кому-то другому, Роджер. Никогда!

– Джасинда, я требую ответа!

– Требуй все, что хочешь. Я не буду об этом говорить.

– Тогда, по крайней мере, позволь узнать нам имя капитана корабля. Его следует призвать к ответственности!

Ах, Тристан, как я люблю тебя.

– Я… я ничего не скажу тебе.

С подозрением в голосе Блекстоук спросил:

– Почему же?

– Потому что у него в Англии есть семья, родители, и известие о его поступке может их тяжело ранить. Кроме того, сейчас это уже не имеет никакого значения. Он утонул вместе со своим судном. Пеннивайт поджег корабль, и все, кто был на борту, сгорели. Пеннивайт погубил всех.

На какой-то момент она опять с ужасом представила себе очертания корабля, охваченного языками пламени. Джасинда вздрогнула и закрыла глаза.

– Я просто хочу забыть об этом, – прошептала она, проглотив комок в горле, и опять повернулась к виконту. – А насчет свадьбы…

Он выжидательно смотрел на нее.

– Я выйду за тебя, Роджер, но есть несколько условий.

– Условий?

– Я хочу, чтобы конюшни и псарни опять были заполнены и закладные на Бонклер оплачены. Я хочу, чтобы все слуги до единого вернулись на свои места. Я хочу, чтобы все долги моего отца были оплачены сполна.

Его взгляд стал твердым.

– Послушай…

– Этой женитьбой ты покупаешь мою руку, Роджер. Эти условия – часть платы.

Блекстоук встал и подошел к ней. Он взял ее за подбородок и принудил поднять голову и посмотреть в его стальные от ярости глаза.

– Вы очень высоко цените себя, леди Джасинда!

– Да, – просто ответила она, не отводя глаз.

– Какие у тебя еще условия?

– Только одно.

– Какое?

– Ты должен помочь мне найти человека, которого называют в порту англичанином.

На лице Роджера застыло удивление.

– Англичанин!

– Человек, который стоит за моим похищением и вывозом женщин, которые были со мной на корабле. Этот человек в ответе за смерть моих друзей, а они были хорошими людьми.

– Но ведь это Пеннивайт сжег корабль.

– Пеннивайт – всего лишь соучастник этого преступления. А мне нужен тот человек, который в действительности ответственен за все. Ты поможешь мне или нет?

Губы Роджера искривились в хитрой улыбке.

– Если я дам тебе слово, что помогу, мы сможем в ближайшее время пожениться?

Когда она отвечала, ее грудь сжимала нестерпимая боль.

– Через две недели. Здесь, в Бонклер. Будут только наши семьи и несколько друзей.

Прости меня, Тристан!

– Тогда я сделаю все, что могу, чтобы помочь тебе найти этого негодяя, моя дорогая. Даю слово. – Он засмеялся, отпустил ее и вернулся к своему креслу. Усевшись, поднял чашку, словно произнося тост. – Я выполню все ваши требования, леди Джасинда. За нашу свадьбу! – Он помедлил, а потом добавил: – За нашу первую брачную ночь!

Джасинда подавила в себе внутреннюю дрожь, которая сотрясала ее от слов Блекстоука.

Когда Блекстоук покинул Бонклер, начался мелкий дождь, похожий на серую изморось. Погода соответствовала подавленному настроению Джасинды. Она стояла у окна гостиной, наблюдая, как его экипаж исчезает за поворотом.

– Как ты решилась сделать такое? – вслух спросила она себя. – Как ты можешь выйти замуж за этого человека?

Но что она еще могла сделать? Тристан был мертв. Герцог болен и, возможно, не поправится уже. Не осталось никакого другого пути, чтобы не дать Блекстоуку разорить ее родителей. Но как после желанных прикосновений Тристана она отдаст себя в руки Блекстоуку? Это злой и коварный человек. Теперь она была уверена в этом, как никогда. Ее жизнь превратится в постоянную муку. Может быть, ей именно этого и хотелось. Может быть, ей хотелось быть наказанной за то, что она жива, когда Тристан и Элла, Ида и Спар, когда все остальные мертвы.

Она услышала шорох юбок и отвернулась от окна. В гостиную вошла леди Сандерленд.

– Это отъехал экипаж Блекстоука?

– Да, мама.

– Почему ты не сказала мне, что он здесь, я спустилась бы раньше.

– Я хотела поговорить с ним наедине. Поэтому и попросила приехать так рано.

Леди Сандерленд подняла удивленно брови.

– Ты посылала сама за ним?

– Да. – Ответ Джасинды прозвучал, словно вздох. Ее силы иссякли. – Мы обсуждали свадьбу.

Мать грациозно присела в кресло, в котором совсем недавно восседал Блекстоук.

– Как замечательно, Джасинда! И когда это будет? Ох, предстоит столько дел! Необходимо перемерить и подогнать твое подвенечное платье – ты стала такой худой, Джасинда. Мы должны пригласить гостей и…

Джасинда заткнула уши, чтобы не слышать болтовню матери. Почему она так хочет женить Блекстоука на своей дочери? Девушка смотрела на леди Сандерленд и совершенно неожиданно увидела в своей матери себя через десять лет. Ее красота поблекнет, обожатели исчезнут. Не останется ничего, кроме нелюбимого мужа и особняка. Ничего, что смогло бы обогреть ее душу. Это была скорбная картина.

Да, решила Джасинда. Отчасти, я для нее выхожу замуж за Блекстоука. А, может быть, для того, чтобы вырваться от нее?

– Джасинда! Ты слышишь меня? Ты снова вся в своих фантазиях! В конце концов, тебе пора прекратить это!

– Нет. – Ответ дочери был настолько резким, что испугал обеих. – Нет! Я не прекращу мечтать. Это все, что у меня было, и все, что только мне остается.

– Джасинда!

– Мама, не надо приглашать никаких гостей и волноваться из-за подвенечного платья. Мы с Роджером поженимся здесь, в Бонклер, в присутствии наших семей и нескольких друзей.

– Но, Джасинда, ты ведь выходишь замуж за виконта Блекстоука! Ты не можешь…

Джасинда повернулась спиной к матери и направилась к двери.

– Я очень хорошо знаю, почему дала согласие на этот брак, мама, и свадьба будет такой, как мне этого хочется.

Тристан расхаживал по палубе. Его глаза были прикованы к морю, плещущемуся впереди них и подгоняющему их быстрее выплыть к берегам Англии. Если бы его тоска могла изменить направление ветра и наполнить паруса штормовым ветром!

Вопросы сводили его с ума. Пеннивайт – куда он ее повезет. Вернулась ли она к родителям? Что произошло с ней с тех пор, как в огне утонула «Габриэлла»? И новая мысль сжимала сердце – что предпримет Блекстоук? Тристан никогда не говорил Джасинде, что Блекстоук и есть тот самый англичанин, который похитил Эллу. И зря он не сказал ей этого. Ему казалось, что у них еще много времени впереди. Но теперь уже поздно что-либо исправить.

Что Блекстоук сделает с ней?