Текст книги "Закон притяжения"

Глава 8

С течением времени становится ясно, что Марти не просто специалист по налаживанию деловых связей, а настоящий злой гений. Всегда появляется в нужном месте и в нужное время. Вступает в беседу как раз в тот момент, когда получается вставить слово без лишней неловкости. А его способностям ассимилироваться в новой обстановке, то есть в конторе, просто нет равных. Годы опыта, которого он набрался в дорогих школах-интернатах, сделали Марти экспертом. Все будто попадают под действие его чар.

Марти и его наставник прямо спелись. Вечно перешучиваются, как два комика. Как дуэт первоклассных злодеев.

У нас же со Скайларом все иначе. Никаких шуточек для посвященных, никаких совместных походов в паб или другого неформального общения. Он лишь выкрикивает указания, а я сижу и бо́льшую часть времени пытаюсь понять, чего он от меня хочет.

Сегодня на слушании клиента Скайлара обвинителем выступает Долус (а значит, там будет и Марти, вот черт!). Приезжаю в контору в 7.32 и иду прямиком в кабинет Ричарда за бумагами по делу. То, что происходит далее – недоступно для осознания разумным человеком.

Ричард слышит, как я вхожу, поднимает голову, чтобы поздороваться, однако, вместо того чтобы сказать «Доброе утро», делает застывшее в изумлении лицо, как у персонажей из мультика «Том и Джерри».

– Аманда, почему на тебе это? – слишком серьезным тоном спрашивает он.

– Что? – в смущении спрашиваю я.

– Почему на тебе такое пальто? Ты совсем меня не слушаешь?

Я осторожно осматриваю свое удобное землянично-красное зимнее пальто. Уже ноябрь, и я потратилась на обновку – придется ведь в холода таскаться с Ричардом по всему графству. Надо полагать, это было ужасной ошибкой.

– Э-э, просто красное пальто, что тут такого, – говорю я, как бы намекая, что не вижу огромной проблемы там, где ее видит Скайлар.

– Оно привлечет к тебе внимание, Аманда…

– Но…

– …по неверным причинам.

Я едва не выпаливаю: «Покажите мне список этих ваших причин!»

– Что вы имеете в виду, Ричард? Какие выводы люди могут сделать по моему пальто? Вы беситесь, словно речь идет о чертовом «Списке Шиндлера» или вроде того!

Хм-м. Пожалуй, не стоило сравнивать ношение красного пальто с бедственным положением евреев во времена холокоста, но меня просто достала эта его таинственность.

– В любом случае, – продолжаю я в надежде, что Скайлар тут же забыл мое последнее предложение, – скажите мне честно: этот разговор состоялся бы, будь я брюнеткой?

Скайлар внимательно смотрит на меня. Он и правда задумался над моим вопросом.

– Не могу ответить с уверенностью. Однако признай, что с твоим цветом волос потребуется больше сил на самоутверждение.

Как печально. И вообще, о чем вы? Объяснитесь-ка.

– Послушай, сейчас нет времени на подобные разговоры, – говорит он, меняя тему, и швыряет мне в лицо бумаги по сегодняшнему делу. – Иди почитай, а заодно поставь чайник.

– А, ну да. Конечно.

Ну почему у нас никогда не бывает нормальных бесед?

Марти впервые за все время заявляется в контору с утра пораньше (его наставник не такой строгий, как Скайлар, и он приходит на работу не раньше 8.30). И я застаю его на кухне.

На прошлой неделе я узнала, что Грегг составил табличку, где указаны предпочтения всех работников относительно чая и кофе, так что разнос напитков ему особенно удается. Как он вообще успевает? Видимо, стажировка под началом Долуса включает в себя поздний приход в контору, кутеж с «Командой плохих парней» и выпивку, и, только переделав все «дела» из этого списка, он вспоминает, что пора бы и постажироваться, занявшись настоящей юридической работой. Я же пашу изо всех сил, пашу так, что иногда забываю дышать.

– Мэнди… – усмехается Марти.

– Для тебя я Аманда.

– Сегодня мы будем оппонентами.

– Ну, не совсем. Точнее, совсем нет.

– Читала материалы по делу? У вашего парня нет шансов. Долус разберется с ним в течение дня, – самодовольно заявляет Грегг.

– Посмотрим, – огрызаюсь я.

Боже, надеюсь у Скайлара припасен в рукаве козырь. Не могу позволить Марти выиграть, даже если всю работу за него сделает Долус. Тем не менее я верю в Скайлара. Да, он слегка холоден, не силен в общении с людьми (особенно в разговоре один на один), однако весьма хорош в своей работе. Ричард прекрасно выступает в суде и способен выиграть дела, которые всем кажутся неприступными.

У него получится.

* * *

– Дело безнадежное, Аманда. Его признают виновным через двадцать минут, – говорит Скайлар.

Вот как.

Он прав. У стороны обвинения все схвачено. Серьезное нападение в ночном клубе – против парня полно улик.

– Если только… – задумчиво добавляет Ричард с лукавым видом.

– Что? – с интересом подхватываю я.

– Если только мы не используем речь «Весы правосудия».

– Какую-какую речь?

Скайлар поворачивается ко мне с таким выражением лица, будто готов рассказать о местонахождении Святого Грааля. Его взгляд загадочен и серьезен.

– Аманда, в работе часто сталкиваешься с делами, которые совершенно невозможно выиграть. Против клиента так много неоспоримых улик, что защиту не выстроишь. Клиенту такое, конечно, не скажешь, потому что наша обязанность – отстаивать его интересы в меру способностей.

К этому моменту я практически загипнотизирована новой информацией и внезапно осознаю, что слушаю Скайлара с открытым ртом. Поспешно закрываю его.

Вот идиотка.

– Мы должны сделать все возможное, чтобы обеспечить клиенту лучший результат В ПРЕДЕЛАХ… (именно так он и выделил эти слова) нашего кодекса поведения. Иногда это значит, что надо прибегнуть к речи «Весы правосудия».

– Так что ЭТО такое? – раздраженно спрашиваю я.

– Заключительная речь, которую говорят, когда твой клиент в полной заднице.

Выясняется, что Скайлар обожает театральные представления. Раньше он занимался в Королевской академии театрального искусства, а сейчас состоит в любительской актерской группе. Он часто твердит фразу: «Всегда знай свою публику», и она отлично соответствует нашей профессии.

В общем, Ричард описал в деталях, как эта речь работает. Я с изумлением его выслушала, то и дело кивая головой. Суть приема такова – ослепить присяжных излишней драматичностью. Не уверена, имеют ли «Весы правосудия» реальное основание или же это очередная безумная идея Скайлара, однако он утверждает, что не раз успешно ее применял на практике, а потому с нетерпением жду его в действии.

Утром в понедельник, как обычно, в суде начинают слушать массу новых дел. Перед зданием полно полицейских, солиситоров, бегающих туда-сюда, чтобы всех подготовить, встревоженных обвиняемых со своими родными и барристеров в развевающихся мантиях.

Скайлар отправляет меня в зал суда № 2, сообщить, что мы прибыли и готовы приступить вовремя, в 10.30.

– Доброе утро, мисс Бентли. Готовы к быстрому старту? – спрашивает Пола, мой любимый судебный пристав. Это миниатюрная женщина с кудрявыми светлыми волосами, но ее лучше не злить. В юридической школе говорили, что приставы – глаза и уши судьи, пока последний отсутствует в зале суда. Так оно и есть. Обожаю Полу, она одна из немногих по-настоящему искренних людей в этой сфере.

– Привет, Пола! Я здесь на суд Эштона с мистером Скайларом, назначено на 10.30.

– Ага, без проблем. – Пола делает запись на планшете с бумагой, с силой нажимая на ручку. – Кто обвинитель?

– Мистер Долус со своим учеником, мистером Греггом.

Пола кидает на меня быстрый взгляд. Не пойму, что он значит, но что-то такое в нем точно есть.

– Класс, скажу судье, что мы готовы приступать.

* * *

Отбор присяжных, вступительная речь стороны обвинения, вызов свидетелей – все как обычно. Только вот мистеру Эштону ничего хорошего не светит. Сегодня весьма важный для нашей защиты день, так как мистер Эштон будет давать показания. Надеюсь, все пройдет хорошо. Не хочу, чтобы его осудили, ведь Скайлар ненавидит проигрывать, а я не вынесу победы Марти.

В обед Скайлар решает поработать над своим заключительным словом, поэтому я сбегаю в закусочную. Сажусь подальше от Марти и Долуса, которые устроились в углу и перешучиваются с другими избранными работниками конторы. Каждые несколько минут их мужская компания взрывается дружным смехом. Слишком уж они веселы для понедельника. Ну и ладно.

Вот, что меня бесит в Марти: хотя его тактика по прельщению коллег из конторы вызывает неприязнь, я немного ему завидую. Почему он ТАК популярен? Я и сама довольно уверенна и общительна, а здесь просто не могу соревноваться с Греггом и потому отступаю, отчего все делается только хуже. Замкнутый круг. Я сердито кусаю бутерброд, когда ко мне подходит Кэролайн из конторы.

– Привет, Аманда. Как дела?

Хорошо, что она отвлекла меня. Кэролайн классная, одна из самых милых барристеров в «Афине».

– Нормально. На суде с Ричардом. Сегодня должны закончить.

– Чего одна сидишь? Не хочешь присоединиться к ребятам?

– Э-э, нет, спасибо. Я тут готовлю заметки по делу.

Врушка.

– Какая трудяга! Вообще-то, оно и лучше. Беседа в том углу не из приятных. Марти достал парням ВИП-пропуски в новый стрип-клуб. Бесплатные танцы на коленях! Нет, ты только представь! Сомневаюсь, что они похвалятся об этом своим женам. Ладно, пора бежать.

Я делаю глубокий вдох и выглядываю из окна, смаргивая слезы. Так вот в чем секрет успеха? Надо быть притворщиком? Доставать другим бесплатных стриптизерш? С этим я не в силах соревноваться. Неужели они не видят, что вытворяет Мартин?

К счастью, времени на размышления почти нет, так что я допиваю свой латте и возвращаюсь в суд.

В комнате для облачения опять шуточки и стеб. Марти с Долусом неразлучны, прямо Труляля и Траляля.

Да заткнись ты уже, а?

– Греггси, ты ведь ПРИДЕШЬ в пятницу, верно? Сбор «Команды плохих парней» – не пропускай!

Я безмолвно произношу раздельно: «Команда. Плохих. Парней». Звучит так ужасно, что с губ срывается саркастический смешок.

– Что так тебя насмешило, Мэнди? – бросает мне сзади этот маленький злобный подхалим.

Я оборачиваюсь и говорю:

– Ты, Марти. Как всегда.

– Не пойму, о чем это ты.

– Правда? – Я вижу, что Долус с кем-то занят беседой. – Скажем так, я знала тебя до того, как ты стал Мистером Популярность. Знала, когда ты еще никому не нравился. Когда отчаянно жаждал моего внимания, напивался и нагло приставал ко мне, хотя не срабатывало. А сейчас ты каким-то образом обдурил всех коллег, предстал перед ними «милахой». Но помни: я знаю, кто ты на самом деле и что из себя представляешь. Так что не спеши привыкать к своей новой роли «классного парня», потому что это ненадолго, уж поверь мне. ЯСНО?

По лицу Марти я осознаю – Долус все слышал. Такого отвратительно самодовольного выражения на лице Грегга я еще не видела. Как я могла настолько поддаться эмоциям? Слышала ведь, что повышаю голос, однако не смогла остановиться.

Твою ж мать!

Слышал не только Долус, слышала вся «Команда плохих парней», а еще… СКАЙЛАР.

Вот гадство!

Как же мне разрулить эту ужасную ситуацию? Ладно, я надменно изгибаю брови, делая вид «Пусть вы все слышали, мне плевать», приподнимаю полы мантии и плавным шагом выхожу из комнаты. Сердце бешено колотится, и я боюсь, что все его слышат.

Я иду по коридору, плавной походки как не бывало. Возвращаться в суд и заканчивать дело совершенно не хочется. Сейчас бы домой и поплакать. Что за кашу я заварила? Кажется, вся моя стажировка – сущая катастрофа, которой грозит неминуемый провал.

– Аманда!

Скайлар. Я не замедляю шаг. Не хватало еще получить от него нагоняй. Только не это, только не сейчас.

– АМАНДА! – голос звучит сурово.

Господи.

Я оборачиваюсь.

– Да?

Он молча смотрит на меня.

– Ну же? Давайте, я жду. Ничего глупее я не совершала с тех пор, как…

– Всему свое время и место, Аманда. Он свое получит. Барристер должен быть дальновидным и использовать имеющиеся навыки – например, замечать слабые стороны в деле оппонента и уметь сыграть на них. Если хорошо потрудиться, все раскроется, только подходить к этому надо методично. Не устраивать перекрестный опрос, не продумав все заранее, верно? Разве я ничему тебя не научил?

Не знаю, что меня переполняет – феромоны или адреналин, однако Скайлар не только на моей стороне, он еще и дает мне потрясающий совет.

– Поняла, – с улыбкой говорю я.

Ричард кивает и подмигивает мне, словно мы только что обменялись кодами ядерного оружия. Кто бы мог подумать, что наша самая трогательная беседа состоится перед мужским туалетом на втором этаже Суда короны Ньюкасла.

Жизнь – потрясающая штука.

* * *

В суд возвращаемся молча. Теперь все опустилось до примитивного уровня: мы против них. Даже Скайлар холодно держится с Долусом.

Мистер Эштон быстро дает показания, а перекрестный допрос Долуса оказывается не таким уж страшным. Я начинаю думать, что наше «безнадежное» дело действительно не такое уж безнадежное. Не успеваем оглянуться, как подходит время для заключительной речи.

Долус, как обвинитель, выступает первым. Говорит нудно, присяжные едва не засыпают. Единственная надежда Скайлара – развлечь их. По его теории, чем больше ты нравишься людям в качестве адвоката, тем скорее им «понравится» твой клиент. Не совсем понимаю, как это связано с правосудием, но Скайлар безоговорочно верит в свою теорию и явно выступает интереснее, чем скучный Долус.

Пора. Скайлар встает лицом к присяжным, чтобы произнести заключительное слово защиты, и расставляет руки в стороны на уровне плеч ладонями вверх.

– Дамы и господа присяжные. ВЕСЫ ПРАВОСУДИЯ! – кричит он.

Ну поехали.

– Вы наверняка знакомы с этой концепцией и видели саму изящную Фемиду с весами на крыше Королевского суда Лондона. Но задумывались ли вы об этих весах? О том, что они значат? – Скайлар по-доброму улыбается. – Что ж, дамы и господа, позвольте вам рассказать…

Я очарована его речью. Присяжные в восторге – какой контраст с нудятиной Долуса, которую они выслушивали целых пятнадцать минут.

Умно́. Суть вот в чем: чаши весов символизируют обвинение и защиту. Под тяжестью улик чаша может опуститься, но баланс восстановится с помощью защиты. Человека осуждают лишь тогда, когда одна из чаш явно перевешивает другую. Только Скайлар не говорит об этом прямым текстом, нет-нет. Чтобы проиллюстрировать свои слова, он держит руки вытянутыми, а потом резко опускает. Одна женщина в первом ряду даже вскрикнула – так она была поражена. Но присяжным нравится. Они ловят каждое слово Ричарда. Долусу остается лишь недовольно пыхтеть. Скайлар не затягивает речь, быстро напоминает об имеющихся уликах и снова возвращается к своему представлению.

– Итак, дамы и господа, чтобы признать мистера Эштона виновным, вы должны быть УВЕРЕНЫ, что он совершил это преступление. Даже если вы думаете, что он, ВОЗМОЖНО, его совершил, то необходимо счесть его невиновным.

Присяжные переводят взгляды со Скайлара на мистера Эштона, которому, похоже, не слишком уютно на скамье подсудимых.

– Я не говорю, что этот человек невиновен! – с драматизмом вещает Скайлар, указывая на мистера Эштона, который уже выглядит одновременно напуганным и разгневанным. – Однако весы правосудия ТРЕБУЮТ, чтобы вы рассмотрели все улики по данному делу и исполнили свои обязанности присяжных. А улики даже БЛИЗКО не назовешь достаточными, чтобы избавить вас от разумных оснований для сомнения. Вы должны принять во внимание весы… – Скайлар снова вытягивает руки в стороны, – и найти ответчика невиновным.

Ричард медленно садится. Вот это представление! Хочется аплодировать. Говорят, барристеры – те же актеры (только без карточки профсоюза), и теперь я готова в это поверить.

– Да, спасибо, мистер Скайлар. Боже мой, ну и ну, – произносит судья.

Присяжные уходят в 15.30. Долус ловит Скайлара перед залом суда.

– Совсем отчаялся, Скайлар? Давненько не слышал эту речь.

– Она припасена для особых случаев. Никогда не подводит, – отвечает Скайлар с некоторой надменностью.

Надеюсь, речь и правда поможет.

– Я уж думал, ты прибегнешь к услугам своего стажера. Продемонстрируешь присяжным танцы, которым она научилась на Ибице, или стянешь с нее мантию, чтобы отвлечь народ блестящим бикини? – глумится Долус.

Скайлар награждает его убийственным взглядом, а затем с фальшивой улыбкой, на удивление удачной для мужчины, заявляет:

– Джин, это абсолютно неприемлемо. Подобная легкомысленная выходка прикончит судью Уилкинсона – в его-то возрасте. А вот судья Брюс… другое дело. Аманда, что скажешь?

– О, я не прочь вернуться к карьере танцовщицы ради него. В следующий раз обязательно рассмотрим такой вариант, Ричард, – с сарказмом подхватываю я.

Долус явно удручен тем, что его подколка совсем нас не задела. Еще больше его бесит, что я и Скайлар – отличная команда, что мы поддерживаем друг друга. Он вытаскивает Марти из здания суда, а я остаюсь в полном изумлении размышлять над только что увиденной сценой.

* * *

– Как насчет кофе? – с надеждой предлагаю я, желая расспросить Скайлара о его легендарной речи и сделать кое-какие заметки.

– Давай побудем здесь, вердикт не заставит себя ждать. В пятнадцать сорок пять мы уже вернемся.

– Вы так уверены?

– Утром я еще сомневался… но теперь да, уверен.

Ого, как интересно вышло с этим безнадежным делом.

Мы сидим в зале отдыха для адвокатов с видом на реку Тайн. Дождь закончился, выглянуло солнце. Через огромные окна льется яркий свет. Я подхожу поближе, чтобы полюбоваться.

– Аманда, э-э, меня попросили напомнить тебе кое о чем, что некоторым образом связано с нашей утренней беседой.

Я отвечаю сердитым взглядом, со страхом ожидая продолжения речи.

– Так вот, напоминаю – в суде необходимо убирать волосы, – серьезным тоном заявляет Ричард.

– Что, простите?

– Волосы, под париком. Их нужно «подбирать» вверх. Нельзя, чтобы они спускались по спине.

– Правда? Я завязываю их так, чтобы не было видно спереди.

– Послушай, Аманда, я, мужчина, в таком не разбираюсь, но некоторые женщины из конторы обратили на это внимание. Надо исправить, – вздыхает Скайлар.

– Неужели? Они, случайно, не брюнетки? – обвиняющим тоном осведомляюсь я.

– Какая разница? Почему ты так зациклена на брюнетках?

– Потому что я каждый день вижу в суде брюнеток, у которых волосы торчат сзади из-под парика, и никто ничего им не говорит. У Анжелы, например.

Скайлар смотрит на меня как на сумасшедшую.

– Знаете, что это такое? Это блондизм. То же самое, что и расизм.

– Нет такого слова, Аманда… – возражает Скайлар, едва не рассмеявшись. Он надо мной точно издевается.

Ну класс.

– А должно быть, потому что проблема-то существует. И нет, я не стану убирать волосы, если правило не распространяется на всех. Видимо, женщин берут в эту профессию, только если они не выделяются из толпы… то есть имеют темные волосы, – громко возмущаюсь я.

– Это не так, Аманда. В адвокаты берут представителей меньшинств любого цвета волос… – притворно серьезным голосом отвечает Ричард.

– Ага, любого… если речь идет о «барных блондинках». Только и делают, что критикуют меня и мои волосы. Неужели им нечем больше заняться?

– Никто тебя не критикует. Просто твои волосы привлекают… – СНОВА начинает Скайлар.

– Да. ДА! Знаю. Я платиновая блондинка, и люди обращают на меня внимание только из-за этого и не из-за чего-либо другого.

– Ну, в общем… – задумчиво говорит он, будто еще не закончил свою мысль.

– Хотите, чтобы я перекрасилась?

– Более приглушенный оттенок не помешал бы… – предлагает Скайлар. – Типа медового или как там говорят в рекламе? Чтобы волосы не были такими… ну, ты поняла…

– Нет, не поняла, – резко отвечаю я.

– Такими дерзкими, – подбирает Скайлар слово, ничуть не переживая о том, как оно звучит.

– Дерзкими? – рявкаю я. – Если это мнение Совета адвокатов, я точно не собираюсь менять цвет волос.

Скайлар отвечает скептическим взглядом.

– Не спеши, подумай об этом, ладно? Когда успокоишься. – Последнее предложение он произносит так, будто имеет дело с безумной женщиной (хотя сегодня я, наверное, такая и есть).

«Все стороны по делу Эштона просим вернуться в зал суда № 2. Вердикт вынесен», – объявляют по громкоговорителю.

Скайлар глядит на часы.

– Три сорок четыре. На минуту раньше.

Если они оправдали Эштона, я буду в шоке.

* * *

Все спешат обратно, и Долус с Марти впервые за весь день начинают нервничать. Момент перед оглашением вердикта очень волнителен. По теории Скайлара, если присяжные смотрят на ответчика при входе в зал суда, значит, они признали его невиновным. Если отводят глаза, то он виновен.

Пристав провожает их к своим местам, и почти все члены жюри присяжных бросают взгляд на мистера Эштона.

Хм-м.

– Вам удалось прийти к единогласному решению? – спрашивает пристав у старшины присяжных.

– Да.

– Вы находите ответчика виновным или невиновным по первому пункту обвинения?

– Невиновным.

ДА!

Родные мистера Эштона взрываются радостными криками, а я поворачиваюсь, чтобы улыбнуться ему. Еще более широкую улыбку я припасла для Марти, который сидит с таким видом, будто проглотил осу. Долус уже начал собирать вещи.

– Отличная работа, Ричард, – говорю я (прямо перед нашими угрюмыми оппонентами для пущего эффекта).

– Спасибо, Аманда. Надеюсь, это было поучительно. Яркий пример того, как можно преуспеть, даже когда, казалось бы, на победу нет шансов.

Говоря это, Скайлар смотрит на Марти, и тот все понял. Понял, что Ричард относится к нему с неодобрением. Пусть мы с наставником расходимся во мнениях, он хотя бы доверяет мне.

– Ну, как тебе «Весы правосудия»? – интересуется затем Скайлар.

– Я в восторге! – выпаливаю я.

– Что ж, тебе пользоваться этой речью нельзя, – предупреждает он. – Только под моим наблюдением. При неподходящих обстоятельствах все может обернуться катастрофой. Подобное уже случалось.

– А, конечно, – слегка разочарованно ворчу я.

– Ладно, идем. Надо подготовиться к завтрашнему делу. Начинаем трехдневное слушание по сексуальным обвинениям…

Эх.

* * *

Домой я попадаю только в половине седьмого.

Ну и денек.

Не успеваю еще снять пальто, как Хайди подает мне бокал охлажденного шардоне. Обожаю ее.

– Тяжелый день? – догадывается подруга.

– Хреновый, но в чем-то и хороший, – кратко ей отвечаю, а затем рассказываю о суде и словесном поносе Марти в комнате для облачения.

Хайди считает, я поступила правильно, дав ему понять, что в курсе его планов.

– Ну, хватит уже о моих интригах. – Хочется поскорее сменить тему. – У тебя как дела?

– Ох, знаешь, все одно и то же – беспрекословно выполняй работу, не высовывайся, помогай остальным, будь милой. Ничего интересного, классных парней нет. Мне скучно. Нужно что-нибудь увлекательное. Нужна новая игрушка, – вздыхает подруга.

Хорошо зная Хайди, я понимаю – она подразумевает совсем не то, что можно купить в детском магазине. Ей нужен неприступный мужчина, который не будет лезть в ее жизнь.

– Кстати, пойдешь на нашу зимнюю вечеринку? – радостно спрашиваю я. – Она через несколько недель. Я видела название твоей фирмы в списке приглашенных.

– О-о да! Буду защищать тебя от темных сил. А еще поможем друг другу выбрать наряды. Что-нибудь соблазнительное… – дразнит она с игривым взглядом. Знаю я этот взгляд, предвестник проблем.

– Ну, я не…

– Стала заносчивой адвокатшей и отделяешься от меня! – кричит Хайди, шлепая меня по руке.

– Ничего подобного! Только не могу же я заявиться туда в одном из моих коронных платьев и устроить грязные танцы после пяти стопок водки. Господи! Как представлю лицо Скайлара…

Хайди смеется.

– Ему бы точно понравилось. А Секси-Сид там будет? Пора бы уже поразить его своим внерабочим видом. – Она прямо читает мои мысли.

– О, это очень ПЛОХАЯ идея… но такая заманчивая. В любом случае я пойду в костюме. И НИКАКИХ грязных танцев.

Хайди выпячивает нижнюю губу.

– Ладно. Ну, может, всего один… – поддразниваю я.