Текст книги "Хой! Опасный путь через туман"

Просто нет желания ни на кого лить грязь. Было, как было. Это уже история, а с ней не поспоришь. Главное – это жизнь папы. А она, к сожалению, оборвалась в тот день. 35 лет, почти 36… Это же самое начало жизни. Осознанной, взрослой, самодостаточной… Живи, воспитывай детей, пиши музыку, путешествуй… Но, к сожалению, некоторые люди его не берегли. Относились к нему халатно и потребительски. Они не думали, какая это будет потеря для страны, города, близких, родных, поклонников… 2000 год, смена эпох… Високосный год. А ведь папа предупреждал всех мужчин беречь себя, это было на последнем его выступлении… Но сам себя не уберег.

Роман Богословский. Ира, спасибо тебе. Представляю, как тяжело тебе было все это вспоминать, вновь окунаться в те страшные события. Действительно, ты права, с тех пор смерть Юры превратилась в легенду, в миф, в историю вроде «Перевала Дятлова», что ли… Однако лично мне видна вся неприглядная реальность тех событий – без мифотворчества и конспирологии. Полностью согласен, что вместо съемок клипа Юре нужно было сразу ехать в больницу. Понятно также, что лично ему в доме на Барнаульской делать было нечего и поехал он в это место по просьбе своей подруги, которая, имея сильную наркотическую зависимость, просто попросила его заехать куда-нибудь, чтобы «поправиться». Хой крайне ответственно относился ко всему, что связано с его детищем, с группой «Сектор Газа». И мог изменить свои планы, внести в них этот нелепый заезд в дом с сомнительной репутацией, только по чьей-то настоятельной просьбе. Никак иначе. Наверняка он просто позвонил кому-то из многочисленных знакомых и ему дали адрес, где можно быстро и без проблем решить эти мутные вопросы. Но – никаких обвинений. Жизнь поворачивается по-всякому. И смерть тоже. И обвинять кого-то конкретного совершенно не входит в задачу настоящей книги.

На самом деле все это не важно. Приходится признать, что без медицинской помощи Юра все равно не смог бы выжить в таком состоянии. Случилось бы это за рулем, или во время нанесения грима в Театре юного зрителя, или уже на съемках клипа «Ночь страха» – это вопрос второстепенный. Все, что требовалось Хою с самого утра 4 июля, – это медицинская помощь, срочная госпитализация. Ведь медсестра сказала однозначно – если б «скорая» приехала чуть раньше, его можно было бы спасти. А значит, его точно можно было вытащить, если б помощь была оказана еще раньше, сразу, незамедлительно, утром.

– Я ушел из группы в середине девяностых, но все равно вплоть до 1998 года периодически ездил с «Газом» на гастроли, когда Игорь Аникеев не мог, – вспоминает Алексей Ушаков. – И если б Юра сидел на наркоте, я бы это видел. Но ничего подобного не было. Печень у него болела – это да. Но в период гастрольного чеса у всех нас был довольно фееричный образ жизни – пили много, спали мало, ели что попало. Да и вообще, у человека могут быть любые болезни. И не всегда они сразу проявляются. А когда я узнал, что Юра умер – просто не поверил. Я тот день прекрасно помню. Жара стояла адская. Я на работе был, на радио. Вдруг заходит Дельцов. Весь бледный, аж синего цвета… И прямо с порога говорит: «Юра умер». Это была жесть, конечно. С похоронами подсобили бывшие комсомольцы – те самые, которые еще с рок-клубом помогали. Поспособствовали организации прощания в кинотеатре «Луч». Толпы народу, все в цветах… Люди шли, шли, шли… Приехали телеканалы, кругом камеры, фотографы – поняли, кого потеряли… Я, кстати, Юрку из морга выносил…

А вот что поведал мне о закате группы и смерти Хоя Андрей Дельцов:

– Вначале по-философски. Закат неизбежен в принципе, это закон жизни. Вы скажете: вот Борис Гребенщиков с «Аквариумом», на Западе тот же Mick Jagger и Rolling Stones – живы и музицируют! А по моему скромному мнению, тот факт, что старинные рок-музыканты до сих пор популярны, является признаком культурного застоя в обществе. Хой не дожил до нашего «интересного времени» – и слава богу. Теперь по-человечески. Когда лодка «Сектора Газа» потеряла ход, я мало общался с Юрой и уже не ездил на гастроли. Из-за кризиса 1998 года группа экономила, обходилась без звукорежиссера. В день, когда все завершилось, мне позвонил Вадик Глухов и коротко сообщил: «Хой умер». Для меня это был шок, я не ожидал. Всё вроде ровно шло. Юра не бедствовал, депрессий у него не было. Впрочем, скрытный он был человек, особенно в последнее время… Гроб я перевозил в своем VW Passat Variant 1990 года – на этой же машине группа «Сектор Газа» много поездила по России с концертами. Символично. Последний звонок…

Всеобщее прощание с Юрием Николаевичем Клинских состоялось 6 июля в кинотеатре «Луч» с 10.00 до 12.00. Затем Юру отпели по православному обряду в церкви Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии на Адмиралтейской площади. Похоронили Хоя в 14.00 на Левобережном кладбище Воронежа, которое в народе прозвали «Кладбище на баках». Там и покоится его прах вот уже 21 год. Пишу это, а в голове бьется: «Я смахну с лица рукой огорчения слезу, буду ждать свою счастливую весну…»

Часть 4
Судьба после жизни

Быть «единственным собой»

Роман Богословский. Смерть Юры Хоя перевернула с ног на голову жизни десятков тысяч людей, начиная от ближайших родственников и музыкантов группы, заканчивая фанатами по всей стране и за рубежом. Обстоятельства его скоропостижного ухода с первых дней стали порождать массу домыслов, догадок, инсинуаций и слухов. Справедливости ради надо сказать, что споры эти не утихают и по сей день.

18 октября 2000 года Gala Records выпустила альбом «Восставший из ада» – и разговоров стало еще больше. Поклонники и друзья сразу связали «темную» и «мистическую» направленность альбома с тем, что Юра «напророчил» себе смерть. Я не берусь комментировать все это, потому что для меня все ясно и понятно: Хой любил тяжелую музыку, прекрасно знал, о чем поют группы-законодатели стиля, и потому альбом получился таким – ему просто нравился этот жанр. Но для любителей страшилок и городских легенд скажу: так, возможно, все совпало, сошлось воедино. Так сказать, физика встретилась с метафизикой.

Более существенно, на мой взгляд, другое – 4 июля 2000 года между 12.00 и 12.30 дня группа «Сектор Газа» перестала существовать. И главный секрет успеха своего детища Юра забрал с собой. Это доказывают и многочисленные попытки «последователей» и подражателей повторить Юрин выстрел, как-то встроиться в «газовскую» матрицу. И вроде тексты, и музыка, и мелодии, и аранжировки – ну все как у «Сектора Газа», а вот не работает. Почему-то не работает. Потому что невозможно это повторить так же, как нельзя прожить чужую жизнь. Пробовать играть «в стиле “Сектора Газа” – это значит с самого начала обречь свой проект на неудачу. Потому что никакого стиля не существовало. Было только сердце Юры. Его душа, его чутье. В том и парадокс. Хорошо постаравшись, можно скопировать и максимально близко к оригиналу сыграть музыку Iron Maiden, Helloween или Manowar. Но этот номер не пройдет с Куртом Кобейном, Джимом Моррисоном, Джими Хендриксом, с Янкой Дягилевой, Борисом Гребенщиковым, Вячеславом Бутусовым. Я сейчас не пытаюсь сравнивать Хоя с кем-то. Он – другой. Как и перечисленные – другие. И в этом вся разгадка: быть «единственным собой» на всей планете. Юра Хой эту миссию выполнил. Все сделал правильно – и пошел дальше по своим делам.

Мертвых любить легко

Роман Богословский. Как это обычно бывает, интерес к группе и смерти ее лидера в обществе начал стремительно возрастать. Год от года все чаще стали появляться репортажи, статьи, заметки, рецензии на альбомы в прессе и на сайтах, перебранки и пересуды на форумах, а потом и в соцсетях. Одна за другой транслировались передачи на телевидении, выходили новые сборники песен, многочисленные фанатские видео. По мере развития Интернета в сети появлялись любительские съемки концертов, телеинтервью Юры разных лет и степени качества оцифровки с видеокассет. Штамповались футболки, нашивки, сумки и прочая атрибутика «Сектора Газа». Выходили мультфильмы, самиздатовские книги, множились интернет-ресурсы в сети. Радиостанции стали выборочно ставить в эфир песни Юры. Даже непреклонное «Наше радио» взяло в ротацию одну песню. То есть стоило Хою умереть, как словно по чьему-то тайному указу случилось все то, чего ему так не хватало при жизни.

Где-то году к 2005-му широкие массы, наконец, узнали, как выглядел солист «Сектора Газа». Все это укрепляет и расширяет фанатское движение, порождает вокруг группы дискуссии разной степени громкости и вменяемости. Однажды, общаясь во время интервью с Вадимом Самойловым из «Агаты Кристи», я услышал от него интересную и верную, в общем, мысль: точно нельзя сказать, в какой момент рок-коллектив из просто популярного превращается в культовый, это происходит как бы за пределами времени, а мы потом просто понимаем – да, это так, это случилось. В случае с Хоем этот процесс запустился 4 июля 2000 года и к настоящему времени уже завершился. Цой, Хой, Летов, Майк, Крупнов, Янка, Башлачев – все они давно плывут в одной лодке по реке народного признания и любви.

Эй, брат, забацай «Сектор»!

Роман Богословский. Безошибочным мерилом популярности музыкальной группы во всем мире является количество кавер-версий других музыкантов на ее песни. В случае с «Сектором» этот показатель не поддается каким-либо подсчетам. Музыку группы исполняют начинающие гитаристы, молодые рокеры, ресторанные каверщики и коллективы армейской тематики. А также артисты разной степени популярности, ориентированные на бардовскую музыку, русский рок, металл, поп-музыку и рэп в больших городах и отдаленных селах. К настоящему времени количество трибьют-альбомов равняется девяти! Два из них считаются официальными и семь – неофициальными, созданными стихийно. Первый официальный трибьют появился в 2005 году. На нем отметились такие исполнители, как «Кирпичи», Сергей Кагадеев, «Монгол-Шуудан», «Бахыт-Компот», «НАИВ». Пять песен записал Игорь Кущев. Второй официальный трибьют вышел в 2020 году. Сегодня этот сборник представляет собой самый качественный и широко освещаемый альбом памяти Юры Хоя. Над пластинкой и ее продвижением велась длительная работа, благо уровень сегодняшних возможностей SMM в Интернете и фанатская поддержка позволяют творить чудеса. Среди гостей трибьюта множество относительно новых групп, но также отметились и некоторые динозавры – «ДДТ», «СерьГа», «Монгол-Шуудан», земляки Юры «7Б», Артур Беркут. Особенным сюрпризом для фэнов стали появление Татьяны Фатеевой с неожиданной песней «Авто-мат» и дебют Ирины Клинских с балладой «Твой звонок», о чем Ира уже рассказывала ранее.

«Сектор Газа» в кинематографе

Роман Богословский. Начиная с 2001 года песни группы «Сектор Газа» регулярно попадают в сериалы и художественные фильмы. Первой лентой была комедия «ДМБ: снова в бою» Александра Басова. Там прозвучал хит «Пора домой». Последним фильмом на сегодняшний момент стала 12-я серия «Милиционера с Рублевки». А между ними еще 15 картин или серий, среди которых фильмы «Гоп-стоп», «Балканский рубеж», «Как я стал русским», сериалы «Физрук», «Реальные пацаны», «Толя-робот», «Корни». Собственно, если картина отражает народно-бытовую или армейскую реальность, песням Юры туда самая дорога. Они добавляют реализма и натуральности. И исторической правды.

Ответы на два «проклятых» вопроса

Роман Богословский. В среде поклонников группы «Сектор Газа» и людей, близких к российскому музыкальному дискурсу, периодически поднимаются два вопроса. Первый – почему группу «Сектор Газа» не включили в популярнейшую музыкальную серию «Легенды русского рока»? Второй – почему магнитоальбом «Колхозный панк» или/и магнитоальбом «Плуги-вуги» не входят в антологию «100 магнитоальбомов советского рока»? Мне удалось найти ответы на эти вопросы.

За прояснением первого из них я обратился, естественно, в компанию Moroz Records, которая является автором и издателем музыкальной серии «Легенды русского рока». Ответ оказался прост – попытки выпустить сборник «Сектора Газа» в серии были, но тогда правообладатель и лейбл Александра Морозова не смогли договориться: компании Gala Records и Moroz Records так и не смогли прийти к приемлемому результату для каждой из сторон. Однако Александр Морозов не исключает возможности появления группы в этой серии в будущем. Таким образом, все фэны могут успокоиться: никакой дискредитации и «задвигания “Газа” в подполье» не было и нет. И разговоры в духе «представители серии не считают “Сектор” достойным в нее войти» не соответствуют действительности. Чтобы понять суть по второму вопросу, я обратился к автору антологии «100 магнитоальбомов советского рока» Александру Кушниру. И спросил у него: почему хотя бы один из двух магнитоальбомов «Сектора Газа» в книгу не попал? И получил ответ: «Там же совсем другое…» Почему другое – непонятно. Там ведь все разное, словно ингредиенты пиццы. Включена группа «Колибри» и тут же «Урфин Джюс». Или Юрий Лоза с «Примусом» и тут же «ДК», «Браво» и «Агата Кристи». В общем, я никакой жанрово-стилистической логики в ответе Александра Исааковича не нашел… Возможно, здесь логика географическая? В списке преобладают группы из Москвы, Питера, Свердловска – а это и есть три столицы русского рока. При этом в антологии представлен альбом «Не зассал» группы «Х. Забей», то есть к матам тоже претензий нет. В общем, Воронеж просто не попал в поле зрения рок-писателя. И это не страшно. Переиздания ведь тоже возможны. Заодно своим вопросом я напомнил Александру о «Секторе».

Очередная тема для сплетен: разрушение памятников на могиле Юры

Роман Богословский. Слухов, толков и сплетен вокруг «мистической смерти Юры Хоя» прибавилось, когда к разговорам о «мрачном и темном» последнем альбоме добавилась тема разрушения надгробий на его могиле. Поклонники под зловещие слова песни «Вальпургиева ночь» пугали друг друга, что, мол, неуспокоенный дух Юры буянит на месте захоронения тела, разбивая вдребезги собственные памятники. На самом деле процесс разрушения гранита – это бытовой посюсторонний реализм. С самых первых недель захоронения на могиле Юры происходит столпотворение фанатов, которые стекаются на Левобережное кладбище со всех концов страны. Иногда они бывают не совсем трезвы и так растроганы, что просто повисают на обелиске. И если один, два, три, пять и даже двести раз камень это выдерживает, то когда так делают постоянно на протяжении многих лет – порода дает трещины и быстро разрушается.

Сейчас на могиле Хоя стоит уже четвертый по счету памятник. Сразу после похорон на могиле был установлен обычный крест. Через некоторое время в том же году родные поставили первый памятник. В 2002 году его решили заменить на более подобающий известному человеку, более «заметный». Вот он-то и стал жертвой фанатских объятий. Даже камень не выдержал такой любви – и треснул. В 2009 году на могиле был установлен более массивный и уже двухмодульный обелиск – надгробная плита и отдельно памятная плита. Но фанатская любовь со временем не утихала – не выдержал и он. Сейчас Юра покоится под еще более массивным и укрепленным монументом, установленным в 2011 году. Этот пока выдерживает, хотя я знаю, что Ирина вынашивает идею заменить и его.

«Стена Хоя»

Роман Богословский. С первых же дней на кладбище возникает и «стена Хоя». Она является одной из самых больших, если не самой большой, в России стихийных стен-экспозиций, которые посвящены рок-музыкантам. Похороны Юры совпали со строительством стены, которая отделяла бы кладбище от трассы «М-4 «Москва – Ростов-Дон». И как только объект появился, фанаты сразу стали его расписывать и разрисовывать. Любопытно наблюдать по фотографиям, как с каждым годом надписей становилось все больше, потом свободного места совсем не осталось, и сейчас «фанатские художества» накладываются уже, пожалуй, сотым слоем подряд.

Даешь памятник Хою в Воронеже!

Роман Богословский. Если с могилой Юры все понятно, то с памятником в родном городе пока конкретики нет. Впервые вопросы с увековечиванием образа Юры Хоя в качестве скульптурной композиции или памятника стали подниматься еще в 2014 году в пятидесятую годовщину со дня его рождения. Поклонники захотели увековечить Хоя в родном для Юры районе ВАИ рядом с одним из пабов, директор которого является почитателем творчества известного земляка и с радостью дал свое согласие на установку. Силами фанатского движения был сделан карандашный эскиз будущей скульптуры, и деньги на ее изготовление были уже собраны, то есть у государства никто ничего не просил. Но эта история быстро закончилась – городская комиссия по культурному наследию разрешения на установку памятника не дала, рекомендовав инициативной группе продумать что-то более общее, какой-то иной арт-объект, а не скульптуру конкретно Юры Хоя. Этот ответ в духе «пойди туда – не знаю куда» просто отражает растерянность мэрии. Вроде бы и отказывать не хочется, но и разрешить нельзя. В общем, со временем проект с условным названием «Юра Хой у ресторана» заглох, как говорят в таких случаях – «рассосался».

Но не тут-то было. Зимой 2021 года воронежский активист и поклонник «Сектора Газа» Илья Наумов официально обратился в мэрию Воронежа с предложением установить памятник Хою. И вопрос, который затих на семь лет, зазвучал снова. Как и в случае с ресторатором, денег Илья у властей не просил, ему нужно было только разрешение и место под установку скульптуры. Он сам поездил по Воронежу, проанализировал более десятка мест и предложил властям три из них на выбор: 1) рядом с цирком, так как вид памятника будет повторять известную прижизненную фотографию Юры на этом месте; 2) в сквере на Левом берегу города близ Вогрэсовского моста: ведь именно эти места дали название группе; 3) недалеко от Северного моста. Это место никак не связано с историей «Газа», но Наумову оно почему-то приглянулось тоже. В мэрии предложили провести опрос населения. И сделали это на своей официальной страничке в сети «Вконтакте». По словам Ильи Наумова, всего проголосовали около 30 тысяч человек, что является внушительной репрезентативной выборкой для Воронежа. 87 % из них высказались «за» установку памятника земляку. И даже мэр города Вадим Костенин дал понять, что сам он тоже «за», но «вопрос этот должен широко и всесторонне обсуждаться». В общем, пока тема повисла в знойном воронежском воздухе, но Илья Наумов настроен решительно и отступать не собирается. Посмотрим, какие вести об этом вопросе принесет нам ближайшее будущее. В конце концов, Тверь тоже не сразу сдалась под натиском поклонников Михаила Круга.

«Вой на луну» да на всю страну

Роман Богословский. Новой волной интереса к группе можно считать 2015 год, когда компания Warner music выпустила альбом «Вой на луну. Лучшее и неизданное». В релиз вошла неизвестная ранее песня «Вой на луну», любительские записи Юры 1981–1985 годов и лучшие песни с номерных альбомов «Сектора Газа». Об этом мы подробно говорили с Ирой, когда обсуждали альбом «Газовая атака». Но кое-что стоит добавить. Никто ведь не знает, что в песне «Вой на луну» Юра планировал и женскую вокальную партию. Никто, кроме той, которая и должна была ее записать. И здесь я вновь обращаюсь к Ирине Пухониной.

– В последний раз мы встретились с Юрой на студии Андрея «Бонифация» Колтакова, куда он позвал меня на запись песни «Вой на луну». По телефону голос его был неуверенным, грустным, не таким, как раньше. У меня мелькнула мысль, что, вероятно, снова девочки, с которыми он пытался записывать песню, не справились. Юра общался как бы извиняясь. И я не понимала, почему человек, который серьезно раскачал свою группу на всю страну, говорит таким тоном… У меня была плотная занятость в других проектах, но я согласилась, сказала ему: «Юра, не переживай, попробуем сделать конфетку». В означенный день я пришла в студию. Он меня вежливо встретил. И я сразу заметила – нет в нем былого задора, драйва, появилась какая-то задумчивость в его глазах. Мы мало общались, сразу перешли к делу. Писали дубль за дублем, но ничего не получалось. Тут еще и Бонифаций не упускал момента поиронизировать над Юриным творчеством. А мне сказал, что приличные девушки такое не поют… Юра абсолютно не реагировал, он был сам в себе. А мы все записывали, пробовали разные варианты и подходы, но дело не шло. Пение Юры почему-то настолько диссонировало, что бэк-вокал с ним никак не сочетался. Голос плавал, интонации были не точными. И вроде бы я подстроилась, но когда начинала петь… не строим мы вдвоем и все тут! Словно магия какая-то вмешалась. Я была в полнейшем шоке.

Время в студии заканчивалось, и я предложила Юре не использовать мой бэк, вот и все. Он подумал и сказал: «Я сохраню твою запись, а там видно будет». Уходя, я все– таки спросила: «Ты чего такой грустный?» Он ответил: «Да ничего, все хорошо». Но я же видела и понимала, что он какой-то потерянный, рассеянный, все ему не нравится. Мы ведь не были друзьями и виделись редко, поэтому в душу ему я не полезла, допытываться не стала. А когда я узнала, что он умер, сразу вспомнила его разочарованное лицо и грустный взгляд… И тайну своей печали он унес с собой… Мне показалось, что с ним тогда уже не было единомышленников. И в последние годы Юра чувствовал себя одиноким.