Текст книги "Ночь с принцем"

Глава 22

Если вам попадется любовник, способный на верность, держитесь за него обеими руками.

«Мемуары содержанки»

Автор неизвестен

На следующий день Кристабель осторожно проскользнула в большую гостиную, когда пробило час. По ее расчетам, все игроки, кроме четырех, выигравших накануне и, по всей вероятности, еще спавших, должны сидеть за столами. Лорд Стокли скорее всего, как обычно, наблюдает за игрой. А Гэвина она только что видела в музыкальной комнате, где он, кажется, дремал.

Но о нем она сейчас не станет думать. О нем и о том, что навстречу ей попалась леди Кингсли, которая, похоже, тоже направлялась в музыкальную комнату. Свидание? С единственной женщиной, которую Берн когда-то любил?

Думать об этом было невыносимо. Кристабель строго напомнила себе, что пора привыкать к мысли, что ее будущее пройдет без Гэвина и что время от времени ей придется слышать о его новых возлюбленных, в то время как они с папой будут скорее всего отражать жестокие удары, уготованные для них судьбой.

Вздрогнув от этой мысли, как от холода, Кристабель тем не менее вздернула гордо подбородок и положила веер на инкрустированный столик, стоявший у двери. Она уже привыкла использовать его как предлог для того, чтобы оправдать свое появление в любой комнате. Если ее заставали там слуга или кто-нибудь из гостей, она говорила: «Я ищу свой веер. Вы не видели его?» – потом делала вид, что нашла свою вещицу, и выходила из комнаты.

После недели поисков в действиях Кристабель установился определенный порядок. Начиная от двери, она дважды обходила всю комнату. В первый раз она проверяла мебель, хотя и сомневалась, что найдет письма в одном из ящиков или шкафчиков. Потом наступала очередь стен. Сантиметр за сантиметром она прощупывала каждую панель или филенку, ища следы свежей краски, или нарушенный узор на обоях, или что-нибудь еще, что указывало на скрытый сейф. Конечно, даже если Кристабель и найдет сейф, ей все равно придется обращаться к Гэвину, потому что открыть его сама она не сможет. Но об этом сейчас тоже не хотелось думать.

Кристабель успела выдвинуть очередной ящичек бюро, как вдруг услышала, что за спиной открылась дверь.

– Вы не найдете их здесь, леди Хавершем. Неужели я похож на идиота? – проговорил знакомый голос.

Круто развернувшись, Кристабель оказалась лицом к лицу с лордом Стокли. Она вся похолодела, увидев, как он поворачивает ключ в двери и опускает его себе в карман.

– Не понимаю, о чем вы говорите. – Изо всех сил стараясь казаться спокойной, Кристабель сделала шаг в сторону инкрустированного столика. – Я просто искала свой веер.

Кристабель подалась вперед, но Стокли преградил ей дорогу и положил веер в свой жилетный карман.

– Мы оба знаем, что вы ищете совсем не веер, моя милая, – с холодной усмешкой проговорил Стокли. – Вы с Берном, похоже, считаете меня круглым дураком. Я знаю, что вы ищете, и можете быть уверены, вы никогда не обнаружите письма ни в гостиной, ни в какой другой комнате. Они спрятаны в очень надежном месте, уверяю вас.

«Господи, он все знает!» – обмерла Кристабель.

Неожиданно Стокли взял ее обнаженную руку и, поднеся к губам, нежно поцеловал.

– Но если вы постараетесь, то, вполне возможно, я захочу поделиться с вами плодами своих усилий. Мой план может принести немалую пользу и вам. В конце концов, письма принадлежали вашей семье.

Когда Стокли взял ее указательный палец в рот и слегка пососал его, Кристабель с трудом удержалась, чтобы не проткнуть ему нёбо. Однако, решила она, открывать военные действия еще рано: надо постараться что-нибудь выведать у Стокли, пока они находятся в «сердечных» отношениях.

Преодолев отвращение, Кристабель кокетливо спросила:

– Вы хотите сказать, что я тоже могу что-нибудь получить за письма?

Стокли поднял голову, но не выпустил руку Кристабель.

– Я знал, что вас это заинтересует. Особенно после того, как Берн бросил вас. Ваш милый Филипп почти ничего вам не оставил, верно? А принц, конечно, настоятельно требует вернуть ему письма?

– Что же вы можете мне предложить, сэр? – спросила Кристабель, стараясь казаться заинтересованной.

Стокли приподнял брови и произнес игриво:

– Какая вы, однако, жадная крошка! Уверен, вам понравится мое предложение. Если вы скажете Принни, что готовы подтвердить подлинность писем в случае, если мне придется их опубликовать, я сделаю вас очень богатой.

– Берн тоже предлагает мне деньги, – солгала Кристабель. – Чем ваше предложение лучше?

– Тем, что письма у меня, а не у него. Когда Принни согласится на мой брак с принцессой Шарлоттой…

– Он никогда не согласится, – прервала Стокли Кристабель. – У ее высочества имеются женихи познатнее.

Стокли пренебрежительно махнул рукой:

– Когда Принни придется выбирать между троном и мной в роли зятя, он выберет трон, уверяю вас. А если сваляет дурака и откажется, тогда я продам письма за весьма значительную сумму.

Стокли переплел свои пальцы с пальцами Кристабель и привлек ее ближе.

– Особенно если вы сделаете то, что я предлагаю. Издатели будут бороться за право их опубликовать. Сколько вам было лет, когда вы отправились в Гибралтар с отцом и сыном принца? Шесть? Семь?

– Восемь.

– Отлично. Вполне достоверное свидетельство. Кристабель становилось все труднее сохранять спокойствие.

– Вы забываете, что мой отец жив и его могут повесить за предательство, если письма будут опубликованы.

– Ваш отец – генерал, – слегка пожал плечами лорд Стокли. – Он может прямо из Франции уехать в Америку или в любое другое место, где его никогда не найдут. – Он наклонился и прошептал Кристабель прямо в ухо: – Вам надо думать о себе, моя милая, а не об отце.

Стокли запечатлел на ухе Кристабель влажный поцелуй, и она вздрогнула от отвращения.

– Полагаю, дружба с вами является обязательным условием сделки?

– Разумеется. – Стокли смотрел на Кристабель, не скрывая вожделения. – Я буду самым щедрым любовником, обещаю вам. Я знаю, что вам негде жить. Я поселю вас в любом доме в Лондоне, который вы выберете. В лучшем доме. Принцессе Шарлотте полагается весьма солидное приданое, и я засыплю вас драгоценностями и туалетами…

– Есть всего одно маленькое препятствие, – прервала Стокли Кристабель. – Меня мало интересуют туалеты и драгоценности, – она вырвала у него свою руку, – и у меня нет никакого желания становиться вашей любовницей.

– Надеетесь еще раз выйти замуж? Это неразумно, знаете ли. Нищая маркиза ничем не лучше нищей модистки. – Стокли оглядел Кристабель с ног до головы похотливым взглядом. – Кто-то, может, и женится на вас благодаря вашим очевидным достоинствам, но, кроме них, вы мало что можете предложить мужчине.

– Зачем же вы тогда хотите сделать меня любовницей? – огрызнулась Кристабель.

– А я как раз неравнодушен к очевидным достоинствам. – Стокли обнял ее за талию. – Вам же явно нравятся мужчины такого сорта, как я.

– По правде говоря, нисколько. – Пора заканчивать с этим. Кристабель вывернулась из объятий Стокли и направилась к двери. – К сожалению, вынуждена отказаться от вашего любезного предложения, лорд Стокли. Одного любовника мне более чем достаточно. – Глазами она искала какой-нибудь предмет, которым можно открыть дверь. – И хочу добавить, что мы с Берном договорились встретиться здесь, чтобы продолжать поиски вместе. Наверное, он уже идет сюда, а поскольку Гэвин отлично справляется с замками…

– Недурно придумано, леди Хавершем, но вам это не поможет. Минуту назад я видел, как Берн направлялся в сад с леди Кингсли. Именно поэтому я и решил, что настал удачный момент, чтобы поговорить с вами. – Стокли опять приблизился к Кристабель, и его улыбка испугала ее. – Слышали когда-нибудь такую фразу: «Разделяй и властвуй»? Леди Кингсли горячо желает возобновить отношения с вашим другом Берном. – Стокли опять крепко схватил Кристабель за талию. – А я желаю установить отношения с вами.

Кристабель уперлась руками ему в грудь, пытаясь нащупать в жилетном кармане свой веер.

– А я совсем не желаю устанавливать с вами отношения.

– Это скоро пройдет. Как только я докажу вам, что как любовник ничем не хуже Берна.

Стокли впился поцелуем в губы Кристабель. Резким движением она ухватила его за интимную часть тела и сильно сжала.

Стокли испуганно дернулся и вытаращил на нее глаза:

– Какого черта?!

– Отпустите меня, сэр, – скомандовала Кристабель.

– Ты… сучка…

Кристабель усиливала давление до тех пор, пока Стокли не взвизгнул и не отпустил ее. Тогда Кристабель направилась к двери, ведя его за собой, как на поводке.

– У вас плохо со слухом, да? – язвительно осведомилась она. – Если леди говорит «нет», значит, она говорит «нет». В следующий раз не забывайте об этом, хорошо?

Лицо лорда Стокли было темно-багровым.

– Д-да, – с трудом выдавил он. – Т-только… отпустите. У двери Кристабель опустила свободную руку в карман сюртука Стокли, нашла там ключ и открыла дверь, затем извлекла из жилетного кармана свой веер.

– Благодарю вас за интереснейшую беседу, лорд Стокли.

Сжав напоследок ладонь так, что Стокли согнулся пополам и зарычал, Кристабель быстро выскочила в коридор, заперла дверь снаружи и бросилась к выходу из дома. Ей хотелось оказаться от этого места как можно дальше к тому моменту, когда Стокли придет в себя и позовет на помощь слуг.

Выскочив из дома, Кристабель направилась в сад. Надо немедленно найти Гэвина. Он должен знать, что продолжать поиски писем бесполезно, а значит, необходимо договариваться со Стокли. Сделать это может только Гэвин. Любой ценой Кристабель должна убедить его отказаться от мести и помочь ей. Он обязан ее выслушать!

Кристабель показалось, что из закрытой беседки в дальнем углу сада доносятся чьи-то голоса. Она направилась туда, но, подойдя ближе и поняв, кому принадлежат голоса, в нерешительности остановилась. Стокли не соврал: Гэвин действительно был там с леди Кингсли.

Не решаясь войти в беседку, Кристабель на цыпочках приблизилась к ней и начала обходить кругом, пока не обнаружила небольшое окошко, прикрытое ставнями. Слегка приоткрыв одну створку, она попыталась заглянуть внутрь. Кристабель не хотела подслушивать, но не могла удержаться от соблазна узнать, о чем разговаривает Гэвин со своей первой любовью.

– Хватит, Анна, – проговорил Берн. – Ты уже десять минут твердишь мне о том, почему послушалась родителей десять лет назад. А я устал повторять, что меня это совершенно не интересует. Я забыл об этом, и ты должна сделать то же самое. И если ты затащила меня сюда только для того, чтобы попросить прощения…

– Прощения? Нет, я жду от тебя совсем не прощения.

Кристабель тянулась на цыпочках, стараясь увидеть говорящих. В конце концов ей это удалось. Гэвин и леди Кингсли стояли к ней в профиль. В очередной раз ее поразила совершенная красота этой женщины. «Как мог Гэвин не влюбиться в нее?» – подумала Кристабель, чувствуя, как при этом у нее сжимается сердце.

– Тогда чего же? – нетерпеливо спросил Гэвин. – Мне пора возвращаться в дом.

– К кому? К этой вульгарной особе, которую ты называешь любовницей? Я слышала, что ты с ней даже больше не спишь.

Гэвин сразу напрягся:

– Кто сказал тебе?

– Лорд Стокли, разумеется. А он знает об этом от слуг.

– Вот как? – Гэвин иронично приподнял бровь. – Вы со Стокли, кажется, довольно… тесно общаетесь теперь, когда твой муж уехал.

– Ты ревнуешь? – спросила леди Кингсли с надеждой в голосе.

– К сожалению, нет, моя милая. Это осталось далеко в прошлом.

Тугой обруч, стягивающий грудь Кристабель, стал немного свободнее. Леди Кингсли нахмурила изящные брови:

– Ты можешь не беспокоиться обо мне и лорде Стокли. Он совсем не в моем вкусе. А она – не в твоем. Ты сам не можешь этого не видеть. Тебе нужна изысканная, искушенная женщина…

– Такая, как ты? – холодно закончил Гэвин. – Благодарю, но я по горло сыт подобными женщинами.

– О, Гэвин! – Страстный шепот леди Кингсли заставил Кристабель скрипнуть зубами от злости. – Я не виню тебя за то, что ты ненавидишь меня. Я не должна была слушаться своих родителей.

– Но ты послушалась их, Анна, – возразил Гэвин чуть мягче. – И правильно сделала. Мы никогда бы не были счастливы вместе. Ты упрекала бы меня за то, что я все время провожу в клубе. Ты раздражалась бы из-за нехватки денег…

– Я не такая пустышка, как ты думаешь, – обиделась леди Кингсли. – Я смогла бы понять твои трудности.

– Возможно. – Гэвин, очевидно, соглашался только для того, чтобы не продолжать спор. – Но я бы не смог ничего добиться, если бы мне каждую минуту приходилось волноваться из-за тебя. Мы были слишком молоды, и я не мог дать тебе того, чего тебе хотелось. Есть очень веская причина, по которой мужчинам следует жениться, только повзрослев и достигнув определенного положения. Тогда у них появляются и время, и деньги, которые они могут посвятить своей жене и семье.

– Или любовнице. – Опустив ресницы, леди Кингсли слегка пододвинулась к Гэвину. – Мне будет нетрудно убедить Уолтера купить дом в городе. Тогда мы могли бы встречаться, когда захотим. – Она начала потихоньку развязывать Берну галстук. – Ты любил меня когда-то…

– Это было давно. – Гэвин твердо отстранил руку леди Кингсли. – И потом, мне не нужна любовница. Мне нужна жена.

– Ты собираешься жениться на леди Хавершем? – удивленно спросила Анна.

– Если она согласится, – прошептал Берн.

У Кристабель перехватило дыхание. Значит, это правда? Он действительно хочет на ней жениться?

Леди Кингсли это, кажется, ничуть не обескуражило.

– Ты можешь иметь и жену, и любовницу. Все так делают. Женись на ней, если тебе так нужна респектабельность, и при этом мы можем…

– Нет. Мне нужна только она. Ты права – она совсем не такая, как мы. К счастью. Она добрая, честная и искренняя. Она слишком хороша для меня. Но я все равно женюсь на ней, чего бы мне это ни стоило.

Сердце Кристабель стучало так громко, что она боялась, как бы этот стук не услышали в беседке. Леди Кингсли выглядела несчастной.

– Если тебя нужна жена, – начала она, – я могла бы… попытаться уговорить мужа…

– Дать тебе развод? – Гэвин рассмеялся. – Не говори глупостей. Даже если он согласится, не стоит рисковать. Подозреваю, что ты и сейчас так же боишься скандалов, как раньше. И мне неприятно говорить тебе это, Анна, но, если бы завтра ты появилась на моем пороге свободная, как птичка, я все равно не женился бы на тебе. Наше время прошло, моя милая. Леди Хавершем – та женщина, которая мне нужна. И ничто не сможет изменить этого.

– Я не верю тебе. – Леди Кингсли обвила руками Гэвина за шею. – Ты все еще любишь меня, я знаю. И я могу доказать это. – И она прижалась к губам Гэвина.

Жгучая ярость охватила Кристабель. Бегом обогнув беседку, она распахнула дверь и прошипела:

– Немедленно убери руки от моего жениха, ты, гнусная интриганка! – К этому моменту Гэвин уже успел стряхнуть со своей шеи руки Анны, и, когда та обернулась, Кристабель обнажила лезвие, скрытое в веере. – У тебя был шанс получить его, и ты этот шанс упустила. Другого ты не получишь, А если немедленно не оставишь Гэвина в покое, клянусь, я распорю тебе брюхо, как рыбе.

Леди Кингсли испуганно пискнула.

– Советую прислушаться к ее словам, Анна, – проговорил Берн. – Кристабель вполне способна сделать то, что обещает.

– Вполне, – горячо подтвердила Кристабель. – Видите ли, женщинам, которым не хватает «изысканности», обычно достается избыток решительности. Мы не пытаемся тайком украсть чужих возлюбленных. У нас есть мужество бороться за мужчин, которых мы любим. Искушенным женщинам это вряд ли по силам.

– Тебе лучше уйти, Анна. Нам с леди Хавершем надо кое-что обсудить, – сказал Гэвин. Казалось, он с трудом сдерживает смех.

Леди Кингсли, испуганно глядя на Кристабель, обогнула ее и поспешно выскочила из беседки.

– Лучше убери это, детка. – Гэвин кивнул на лезвие. – Если, конечно, не собираешься впасть в буйство и объявить войну всем моим бывшим любовницам.

– С удовольствием объявила бы, – проворчала Кристабель, складывая веер.

Берн подошел ближе:

– Ты ведь знаешь, любимая, что я не хотел…

– Да, знаю. Мне кое-что удалось подслушать. – Берн протянул к Кристабель руки, и она оттолкнула их. – Но я не собиралась… Я пришла сюда не за этим. Я пришла рассказать, что узнала о письмах.

Улыбка на лице Гэвина погасла.

– В данный момент мне абсолютно наплевать на эти чертовы письма. Кристабель, я…

– Лорд Стокли знает, что мы их ищем.

Это известие заставило Гэвина несколько насторожиться.

– Меня это не удивляет. Но откуда ты знаешь? Кристабель коротко рассказала о разговоре в гостиной, опустив в своем повествовании те места, которые могли привести Гэвина в ярость. Однако он, выслушав Кристабель, все равно вышел из себя.

– Он хотел сделать тебя своей любовницей? – Гэвин решительным шагом направился к выходу из беседки. – Пора серьезно поговорить с этим мерзавцем.

– Да забудь ты о его предложениях на минуту! – Кристабель схватила Гэвина за рукав, пытаясь удержать на месте. – Важно другое: Стокли, кажется, считает, что ему необходима моя помощь. Он упомянул, что я могла бы подтвердить подлинность писем.

Эти слова заставили Гэвина задуматься.

– Вот как? – Прищурившись, он смотрел поверх головы Кристабель. – Значит, Стокли не уверен, что сумеет уговорить какого-нибудь издателя опубликовать письма, если не будет дополнительных доказательств. – Гэвин в волнении схватил Кристабель за плечи: – Ты понимаешь, что это значит?

– Н-нет, – растерянно протянула она.

Гэвин медленно расплылся в улыбке: – Это означает, что мы можем торговаться.

– Не понимаю…

– Не беспокойся. Предоставь все мне. Возможно, Стокли гам принесет нам эти письма.

– У тебя есть план!

– Есть.

Гэвин взял из рук Кристабель веер и отбросил его в сторожу, затем обнял ее за талию и привлек к себе.

– Какой? – спросила Кристабель и сделала попытку отодвинуться от Гэвина.

– Не скажу.

– Потому что сам хочешь воспользоваться письмами? – • грустно спросила Кристабель.

– Тебе не помешало бы чуть больше доверять мне, любимая, – мягко заметил Берн, – и больше доверять себе. Неужели ты думала, что я долго смогу оставаться безучастным к твоим мольбам?

– Да, по правде говоря, именно так я и думала, – заявила Кристабель.

– Выходит, ты сама не понимаешь, какую власть имеешь надо мной. В том, что ты говорила вчера, есть правда. Я действительно собирался сделать это для себя, хоть и думал, что добиваюсь справедливости для матери. Но, использовав эти письма, я лишь причиню ей новую боль, ей и тебе. Разве могу я это сделать?

– Значит, ты собираешься просто помочь мне? – спросила Кристабель с робкой надеждой. – И позволишь вернуть письма принцу?

Боль исказила черты лица Берна при упоминании о его высочестве.

– Я сделаю все, что ты хочешь, любимая. Но не заставляй меня радоваться этому.

Наконец-то Кристабель позволила себе поверить.

– О, Гэвин! – воскликнула она и, обвив Берна руками за шею, стала осыпать его лицо поцелуями. – Спасибо, любовь моя, спасибо!

Через минуту Гэвин отстранился от Кристабель и посмотрел на нее испытующе:

– Это не все, детка. Для того чтобы я помог тебе, ты должна выполнить одно условие.

– Какое? – спросила Кристабель настороженно.

– Ты должна стать моей женой.

Стать женой Гэвина… Кристабель едва успела прикусить язык, чтобы не крикнуть: «Да!» Однажды она уже выскочила замуж, не думая. Второй раз она этой ошибки не совершит. Сначала надо кое о чем договориться.

Да и не очень порядочно со стороны Берна использовать письма для того, чтобы добиться от женщины согласия на замужество.

– Правильно ли я тебя поняла: ты поможешь мне достать письма и вернуть их принцу, только если я соглашусь стать твоей женой?

– Правильно.

– Кажется, это называется шантажом?

– Именно так, – подтвердил Гэвин без тени раскаяния на лице. – Тебе должно быть известно, что я способен и на худшее.

– А если я откажусь? Тогда ты используешь письма сам и погубишь мою семью?

– Совершенно верно.

– А ты не можешь помочь мне, чтобы просто совершить доброе дело?

– Открою тебе секрет, детка. – Гэвин наклонился и прошептал Кристабель на ухо: – Я терпеть не могу добрые дела. – И начал поцелуями прокладывать дорожку от уха по шее вниз.

– Тогда почему я должна выходить за тебя замуж?

– Потому что ты этого сама хочешь.

– С чего ты взял? – Такая самоуверенность показалась Кристабель обидной. Гэвин тем временем занялся застежкой на ее платье. – Прекрати сейчас же! У нас нет времени на…

– У нас куча времени, – попытался успокоить ее Гэвин. – За столы нас пригласят не раньше чем через пару часов, а для разговора со Стокли хватит нескольких минут. У нас достаточно времени, чтобы… обговорить все условия. – Гэвин медленно спускал платье, покрывая поцелуями обнажающиеся плечи Кристабель. – Кроме того, я вообще не уйду отсюда, пока ты не согласишься выйти за меня замуж.

Его рука скользнула под корсаж и через сорочку подхватила снизу тяжелую грудь Кристабель. Она судорожно вздохнула. Как долго Гэвин не прикасался к ней, не ласкал…

– А что, если… твой план не поможет и мы не получим письма?

– Тогда я придумаю новый. – Гэвин окончательно стянул с Кристабель платье. – Не волнуйся. Так или иначе, я раздобуду их. Если ты согласишься на мое условие.

Когда он зашел ей за спину, чтобы расшнуровать корсет, Кристабель вспомнила, где они находятся.

– Гэвин! Если кто-нибудь зайдет…

– Не волнуйся, все заняты картами. – Но, отбросив корсет, Гэвин все-таки закрыл дверь беседки. – Ну так что? Будешь моей женой?

– Боюсь, как бы не совершить ошибку, – покачала головой Кристабель. – Муж с такой ужасной репутацией окончательно погубит меня в глазах общества.

Гэвин расхохотался:

– С каких это пор тебя волнует мнение общества?

– И потом, у меня тоже есть условия. – Кристабель с вызовом вскинула голову.

– Надеюсь, ты не потребуешь, чтобы я закрыл клуб? – спросил Гэвин, быстро избавляясь от собственной одежды.

– С какой стати?

– Из-за Хавершема и его страсти к игре, – нехотя объяснил Гэвин.

– Но ты же не проигрываешь своего состояния, – резонно возразила Кристабель. – Нет, это меня не беспокоит. – Заметив облегчение на лице Гэвина, она не удержалась от вопроса: – А если бы это было мое условие, ты бы его выполнил?

– Тебе непременно надо поставить меня на колени, да, зловредное создание? – Гэвин подошел совсем близко.

– Почему бы и нет? – лукаво спросила Кристабель. – После всего, что ты заставил меня пережить…

Она отступила назад и уперлась спиной в колонну, поддерживающую свод беседки. Гэвин, на котором к этому моменту оставались одни кальсоны, шагнул к Кристабель и спустил с ее плеч сорочку, а когда та соскользнула на пол, опустился на колени и горячо прошептал:

– Я готов сделать все, чтобы ты была со мной. – Все?

– Все. – Спустив с Кристабель панталоны, Гэвин прижался губами к темным, влажным завиткам. – Ты должна стать моей. – Его горячий рот ласкал, покусывал, всасывал. – Я хочу любить тебя и хочу, чтобы ты любила меня, – бормотал он отрывисто, – хочу, чтобы у нас были дети.

Зарывшись пальцами в волосы, Кристабель прижимала голову Гэвина к себе.

– О, Гэвин, а если я не смогу?

– Не важно. Мне нужна ты.

– Только я? – прошептала Кристабель. – Признайся, ведь ты привык к… разнообразию.

Берн откинулся назад и посмотрел на нее с неожиданной серьезностью:

– Иногда надо попробовать много женщин, чтобы понять, что тебе нужна только одна. Мне нужна ты. Навсегда, пока смерть не разлучит нас.

Кристабель судорожно сглотнула.

– Никаких любовниц, никаких случайных связей… – проговорила она неуверенно.

– Они мне больше не нужны, любимая. Это была просто необходимая практика перед встречей с тобой.

Гэвин опять припал к влажным темным волоскам и наглядно продемонстрировал, чему научила его эта «практика».

– О-ох… Гэвин, – простонала Кристабель, когда желание стало нестерпимым, как боль, – Пожалуйста… пожалуйста…

– Стань моей женой, – снова повторил Гэвин, доведя Кристабель до исступления своими ласками. – Стань моей женой, Кристабель.

Она знала, что должна спросить еще об одной вещи, но боялась. Боялась, потому что, если он не любит ее…

– Стань моей женой, любимая. – Гэвин потянул Кристабель вниз, и она опустилась на подушки, разбросанные по полу беседки. Торопливо стянув с себя кальсоны, Гэвин опустился на колени между ее раскинутых бедер и вошел в нее одним быстрым движением. – Я не буду обещать, что сделаю тебя счастливой, но я, черт возьми, очень постараюсь.

– А если для счастья мне потребуется нечто большее? – спросила нерешительно Кристабель.

– Большее? – Гэвин заглянул ей в глаза. – Ах да, большее. – Погружаясь все глубже, он то ли выкрикнул, то ли простонал: – Я люблю тебя, Кристабель. Больше, чем это возможно. Я люблю тебя.

Неистовая радость вспыхнула в сердце и с кровью разнеслась по всему телу, заставляя Кристабель выгибаться сильнее, прижиматься к Гэвину все теснее, стремиться к тому, чтобы он заполнил ее всю, чтобы они стали одним неразделимым целым.

– О, Гэвин, я тоже… я тоже люблю тебя!

Его взгляд, устремленный на нее, умолял и повелевал одновременно.

– Тогда стань моей женой, любимая, – шептал Гэвин, словно в забытьи, – стань моей женой… моей женой…

– Да… милый… да… Гэвин… да!.. – кричала Кристабель, отвечая и на его слова, и на каждое движение в ней.

Они одновременно достигли пика, и волна наслаждения, подхватившая их, смыла все сомнения и страхи, которые еще оставались у Кристабель, оставив после себя лишь счастливую уверенность в любви Гэвина и в своей любви к нему.

Потом они долго лежали неподвижно. Гэвин притянул Кристабель к себе, и они молча ждали, пока восстановятся ровное сердцебиение и спокойное дыхание. Наконец Кристабель прошептала, все еще боясь поверить в свое счастье:

– Это все правда?

Пальцем Гэвин приподнял ее лицо за подбородок, заглянул в глаза – и она сразу же успокоилась.

– Я люблю тебя. Люблю за то, что бросаешься во все так горячо и решительно, как солдаты в бой. И за то, что ты всегда стараешься быть честной и что берешь инвалидов себе на службу, и зато, что так любишь своего отца. И мне очень понравилось то, как ты угрожала Анне ножом. – Гэвин усмехнулся, но потом опять стал серьезным. – Я люблю тебя за то, что видишь во мне не незаконнорожденного ублюдка, и не холодного игрока, и не распутника, а человека, которого можно спасти. За это я люблю тебя больше всего.

От избытка чувств у Кристабель перехватило дыхание. Она нежно погладила Гэвина по щеке:

– Скажи мне правду, любимый. Если бы я отказалась стать твоей женой, ты согласился бы помочь мне и папе?

– Да, – неохотно признался Гэвин и, заметив, что Кристабель улыбается, поспешно добавил: – Но только потому, что надеялся уговорить тебя позже.

– Ерунда, – поддразнила его Кристабель. – Просто, что бы ты ни говорил, у тебя все-таки есть совесть. И душа.

– Тебе виднее, – снисходительно заметил Гэвин. – Но если ты надеешься, что я начну прощать игрокам их долги и ходить в церковь…

Кристабель прервала его тираду поцелуем. Однако, когда в ответ Гэвин обхватил рукой ее грудь, Кристабель вырвалась и прошептала:

– Пора остановиться. У нас будет еще много времени для этого.

Она села и, отыскав свою сорочку, надела ее.

– А теперь расскажи, как мы будем добывать папины письма.

Со вздохом Гэвин перевернулся на бок и подпер голову рукой.

– Хорошо, милая. Мой план, конечно, не идеален, но вот что я придумал…