Текст книги "Испытания сионского мудреца"

«А, Алекс, заходи! Будешь кофе?». – «Всё буду, Петя!». – «Ания, принеси кофе». – «Петя, значит, давай так сделаем, я не против здесь работать, но не так, как ты хочешь! Я тебе предлагаю компромисс и возможность сделать шаг назад! Ты меня увольняешь, я получаю деньги по безработице, и жду один – два месяца твоего звонка! И если ты мне позвонишь, приду обратно! Не позвонишь – буду работать в другом месте!». – «Ой-ой-ой! Ах, ах! Ты, что такое придумал!» – подбросило Петьию вверх! Выбросило, как катапультой из взорвавшегося самолета: «Кто это с тобой так поговорил?! Кто с тобой разговаривал?! А, я всё понял – это он! Это заговор! Ания, позови-ка ко мне Цаплика и Фу! Я тебя, Алекс, понял! Я позвоню тогда, когда Фу здесь уже не будет, без тебя он мне не нужен будет, всё обвалится здесь!». – «Да-да!» – весело подтвердил я. «Ты что! Больше не предлагай мне такого! Давай, вот так сделаем: приходи через полчаса, и мы все вместе всё обсудим!».

«Ну что, работаем?» – посмотрев на меня, без слов спросила жена. «Через полчаса пойдём к Шнауцеру, ты тоже пойдёшь! Приём больных отложи и отмени!». – «Да, это уже не работа, – согласилась она, – не дают сволочи нам спокойно работать!».

Команда заговорщиков была в сборе, когда с женой открыли дверь к Шнауцеру. Тут был Цаплик, Фу и сам Петьия! «Садитесь! Как работа?» – делано дружелюбно поинтересовался Шнауцер у жены, моё мнение он уже знал. «Плохо! – услышал он в ответ. – Вы не даёте нам спокойно работать!». – «Я не даю!» – возмутился Петьия. «Да, вы!». – «Это вы не даёте ему работать!» – указал Петьия на весёлого Фу, хозяин нас ругал. «Ja, ja, не дают, не дают!» – радостно подскочил возбуждённый Фу. «Чем же он вам мешает?!» – спросил Петя. «Я ставлю иглы, и он у того же больного через полчаса ставит иглы! Он даже не удосуживается другого больного взять! Он просто портит всю мою работу! А если у больного будет реакция: ухудшение, усиление болей – кто будет виноват?! Кто неправильно лечил?! Даже из-за этого нельзя двум специалистам ставить иглы у одного и того же больного и ещё в один день! Не говоря уже о том, что это полная безграмотность, и говорит о том, что на принципы китайской медицины херру Фу наплевать!». – «Подожди, подожди, как это так! Он что, тоже ставит иглы?! – как бы удивился Петя и притворно у Фу спросил: – Вы что, тоже иглы ставите?!». – «Конечно, ja, ja, ставлю! – радостно согласился Фу, не поняв о чём речь. – Вы сказали ставить, и я ставлю, ставлю! Всё, как вы сказали!» – преданно заверил Фу, Петю. «Как это – я сказал! Да вы что такое творите!» – заорал Барбос на Фу. «Не ставить?! Нет?! Не ставить?! – испугался Фу. – Хорошо, не ставить! Значит, с сегодняшнего дня больше не ставить!» – уточнил Фу. «Так вы и до сегодняшнего дня не должны были ставить иглы!» – продолжал деланно возмущаться Петя. «Конечно, – поддержал его и Цаплик, – не надо ставить, это неправильно. Не надо было ставить». – «Можно ставить иглы, и даже надо их ставить! – с другой стороны зашёл Петьия. – Но только с его разрешения, он начальник! – указал в мою сторону Петьия и спросил: – А можно ему, как ты думаешь, Алекс, ставить иглы? Как ты думаешь, а?». – «Я уже сказал своё мнение, я готов отказаться от амбулаторных больных, пусть он их берёт, но стационарных буду я лечить!». – «Warum?! (почему) ?!» – вновь «заварумкал» Фу. «Я уже вам объяснил: во-первых, нет столько больных для двух специалистов, если я 20 больных в день лечу! Во-вторых, Шнауцеру не нужны двое врачей для стационара!». – «Конечно, не нужны!» – выскочило у Шнауцера. «Он и меня одного вначале не хотел!» – открыл я «секрет» Шнауцера. «Дело в том, – вмешалась жена, – что мы работаем со специфическими больными – это больные с душевными болями. Это психосоматические боли! Мы с больными работаем и как психотерапевты, раньше с ними беседуем, затем иглы ставим, затем гипноз проводим. Больные обычно приходят к нам возбуждённые, беспокойные после групповой психотерапии, депрессивные, у некоторых мысль о самоубийстве. Они задают вопросы, если им не ответить – не успокоятся, они не дадут себя уколоть, им и без игл плохо, а уколы они тогда, как дополнительное наказание воспринимают. Мы с ними беседуем, успокаиваем, отвечаем на их вопросы – объясняем, зачем нужна акупунктура». – «Ладно, не надо мне объяснять, я знаю, что он хороший психотерапевт», – буркнул недовольно Барбос. «Он и врач по ТКМ хороший! Иглы помогают больным справиться с хроническими болями! Больные приобретают опыт, что можно без болей жить! Это часто нарциссические боли: от обид, потерь, неудач – это психосоматические боли. У наших больных, нет настоящих органических болей! – продолжала уговаривать, убеждать Петьию жена. – А у доктора Фу нет опыта в психосоматической медицине!». – «Вот, амбулаторные больные – это чаще всего обычные больные! – дополнил я. – И здесь он может показать своё мастерство! Зачем разрушать то, что хорошо работает уже 8 лет!». – «Семь лет!» – подправил Барбос.

«Ага! – промелькнуло у меня. – Подсчитал уже сколько, при случае, придётся мне при увольнении компенсацию заплатить – только за семь лет, а не за восемь!» – «В общем, я так понял! – закудахтал Цаплик. – Здесь пришли в противоречие две школы, два направления ТКМ, поэтому они непримиримы. Но надо, как-то искать, я думаю, компромисс». – «А что если больные убегут к нему?!» – указал Петя на Фу, вопрошая меня, довольный своей хитрой уловке, как ему показалось. «Будет, будет – он будет kaputt, kaputt, делать!» – заикаясь, указав на меня, выпалил Фу. «Послушай, послушай! Прекратить! – одёрнул его Петя. – У нас никто kaputt не делает!». – «Как когда-то в школе! – вновь вспомнил я. – В первом классе, в Бердичеве, классный руководитель “укорила” еврея Абрашу за то, что он еврея Гришу жидом обозвал! Даже тогда, в семь лет, я оценил её притворство! А тут, через 50 лет, я вновь и вновь то же самое вижу и слышу! Фу мог провалить попытку Шнауцера усыпить мою бдительность! Действительно, лживость, притворство и пошлость не знает ни временных, ни географических, ни национальных границ!». – «Ты, Алекс, не можешь на меня обижаться! – вдруг вспомнил Петьия свои благодеяния. – Я тебе не меньше рекламу делал, чем ему! Помнишь, два года назад мы все сфотографировались с китайской делегацией, и я тебя и твою жену тоже пригласил?!». – «Я могу злым стать (bцse werden)! – отреагировал на её смех Шнауцер. – Конечно! – выпалила жена. – Сфотографировались мы-то вместе, а затем в газете появилась фотография без нас!». – «Как это?!». – «А вот так! – вывела Барбоса на «чистую воду» моя жена. – Вы, после нашего ухода, перефотографировались с китайцами без нас!». – «В общем, Алекс! – перевёл Барбос на настоящее, уйдя от «греха прошлого» подальше и перешёл с прошлых своих заслуг перед нами, на настоящие его заслуги. – Я очень хочу, чтобы вы дружили с Фу! Вот, давайте! Давайте ваши руки! Давай свою руку, а ты свою! Пожмите друг другу руки! А я своей рукой их скреплю!» – образовал Шнауцер «тройственный союз побратимов»! Увидев мою усмешку, и что я отвернулся к двери, желая уйти, Петьия взмолился: «Нет, нет! Это серьёзно! Нет, это всё очень для меня серьёзно: “das liegt mir auf dem Herz!” (лежит у меня на сердце). Дружите!». – «Доктор, доктор! – заикаясь, в тон ему затараторил китаец Фу. – Я не знаю кто вы, кто вы?». Хотел, видать, чтобы «юдэ» сказал. Шнауцер, конечно, его уже просветил насчёт этого: кто я и почему такой несговорчивый. «Из России», – нехотя бросил я. «Ну, хорошо, из России… – тоже нехотя согласился Фу и фальшиво заголосил: – Russland, Russland! Для нас Chinesen (китайцев) всегда была, как Будда, как Будда! Была для нас Russland!». – «Да, да! Москва – Пекин! – согласился я. – Пойдём!» – сказал я жене.

«Что, звать больных?» – засомневалась она. «Нет, поехали домой! У нас ещё неделя отпуска в этом месяце, пойдём в отпуск!». – «Больные могут к Фу убежать!» – решила жена. «Никто не убежит, а кто убежит, так им и надо!» – решил я.

Неделя прошла быстро и тревожно! «А что там?» – указал я в сторону компьютера. «Никто не убежал! – порадовалась жена, взглянув в компьютер. – Сейчас посмотрю еще, что на страницах у Фу происходит? Глянь, у этого “доцента” всего 4 амбулаторных больных и двое стационарных на Чи-гонг ходят!». – «Поэтому и бесится Петя! Не работают “узкие глаза” и его раскрутка! Не только в Интернете, все местные газеты трубят про “Великого Хина Фу”! Про Великую Китайскую стену меньше шума, чем о нём! Не такими дураками оказались немецкие больные, как это Шнауцер предполагал! Это Шнауцер дурак! А на Фу эта слава неожиданно свалилась. Лежал на мусорке, по вечерам, видать, утки жарил в китайских ресторанах, а утром кого-то “накалывал” в общей куче китайского центра! А тут вдруг, “herzlich willkommen”, ты доцент, ты в центре прессы, Интернета! Почти как Мина: зашла тогда к Кокиш с улицы, семь лет назад, а та её как будто ждала – такую толстую, безобразную, чтобы врачиху-красавицу вытравить, любимицу Пети! “Красавицу” заставили подписать Мине характеристику, а себе, тем самым, подписать смертный приговор! “Красавицу” – вон, Мину – в клинику и, видать, последней в ней “свет потушит”! Шнауцер работает по одной схеме, разнообразием не балует, но мы не та “дурная красавица”, которая всё подписывает, хотя и красивая, на вкус Пети, но дурная!».

«Смотри, тебя уже Тухель зовёт к себе в 13 часов! – прервала мои рассуждения жена. – Вот, прицепились – сволочи, не дают работать! Пойду сама, к Тухелю схожу! У нас больных полно в это время». – «А почему ты пойдёшь?!». – «А почему ты должен всё на себя брать! Тебе работать не дают, тебе нервы портят, и тебе после этого гипноз ещё проводить! Пусть попробует кто-нибудь из них, или другие в такой ситуации провести гипноз! Они должны за счастье считать, что ты у них работаешь! Они неблагодарные свиньи! Я не могу больше терпеть эту несправедливость!». Через 5 минут появилась жена – бледная с гримасой боли! «Что случилось, с кем ты поговорила?!». – «Не успела! Как только его рожу вонючую увидела – этого Тухеля! Головная боль в затылок ударила! Дай что-нибудь принять, сейчас пройдёт». – «У тебя давление за 200!» – померил я. «Нет, у меня всегда было низкое». – «Возьми эту таблетку под язык, а эту проглоти!». – «Отпустило, – через три минуты сообщила жена, – не ходи больше сам!». – «Не переживай! Мы всё время повторяем, что главное здоровье, а ты так близко всё это восприняла!». – «А ты?». – «Я нет, я закалился после глаза, когда хулиганы зрения лишили! Поздно, но понял, что всё это не стоит здоровья!». – «Я же вижу, что ты переживаешь!». – «Нет, я злюсь!». – «Так я тоже разозлилась! У меня именно была злость, когда это дерьмо убогое увидела!». – «Надо показывать, а ещё лучше проявлять полное равнодушие! Ни в коем случае не проявлять злость, а еще хуже страх, и не убегать от собаки! Остановись, повернись к ней, крикни “фу!”, можно “Хина Фу!” крикнуть, если собака гавкает! Если собака приближается к тебе, оттяни чуть назад правую ногу – стой устойчиво! И как только собака приблизит свою морду на дистанцию вытянутой ноги, достаточную, чтобы твой правый носок её достал – как можно сильнее, без замаха, резко ударь её носком, как футбольный мяч по морде снизу, только один раз! Если ты, это хорошо сделаешь, то она завизжит жалобно и убежит! А, если нет, то отходи медленно, пятясь назад, осторожно, чтобы не упасть, и будь готов ещё раз ударить, как только собака начнёт вновь приближаться к тебе! И так, отходя, бей, бей, бей пока силы есть! Если она не выдержит и побежит, тогда ты за ней с камнями, с криками гони её дальше! Добивай!». – «Ты думаешь, я слушаю, что ты говоришь? У меня ещё голова не прошла, извини». – «Может мне отказать этой собаке – Тухелю в разговоре, и с тобой остаться?». – «Нет, иди! Оставь только несколько таблеток». – «Вот это, то, чего я больше всего боялся! – промелькнуло у меня в голове. – В этот раз, жена “сломалась”! Надо что-то делать! Это не место для нормальной работы».

«Что вы хотите мне сообщить? Что Шнауцер вам поручил?» – только войдя к Тухелю, решил ударить его профилактически «правой ногой по морде»! «Садитесь! – приветливо, любезно, как лучший друг, фальшиво заголосил Тухель. – Шнауцер мне ничего не поручил! А как у вас дела? Как настроение?». – «А, у вас?». – «У меня всегда bestens (лучшим образом)!» – заверил Тухель. «Лучше, чем первый раз?». – «Какой первый раз?!». – «Ну, вы же, как говорят в России, колбаса, которую второй раз кушают!». – «Какая колбаса?!». – «Ну, так говорят в России! Просто меня удивило, что вы второй раз сюда сунулись!». – «Я тоже сомневался, – признался Тухель, – а затем взял, и спросил у своего живота! Я у него всегда “спрашиваю”, и он мне сказал: “Иди!”». – «Довольны?». – «Да, очень! Я счастлив работать у Шнауцера! Я счастлив, называть себя именем этого дома, быть лояльным этому дому, преданным ему быть! Я сейчас работаю над новым концептом клиники! Здесь надо многое менять, повышать мотивацию, преданность коллективу, лояльность, трудолюбие! Нужно сделать так, чтобы люди гордились работать в этом чудесном доме, и у такого великого человека, как Шнауцер и его сестры! Я вот, что хочу вам предложить: дайте больше работать Фу!». – «То, что я создал за 8 лет….». – «За 7 лет», – как и Петя, подчеркнул Тухель. «Это он, значит, подсчитал, сколько я отработал! И, возможно, это его инициатива! Для Шнауцера старается, всё считает, роет! Нарыл, что 7 лет, а не 8! – понял я. – Очень инициативен!». – «Хорошо, пусть будет 7 лет! Это столько, сколько мне надо было создавать, а поломать можно за пару дней, это уже и сделано!». – «Как сделано?!» – поразился и одновременно возмутился Тухель. «Больные к китайцу Фу не убежали, как рассчитывал Шнауцер, и не убегут от меня – не надейтесь! Но “аппетит” больным он портит, и мне своим “блошиным рынком” – эрзацмедициной!». – «А почему вы не хотите, чтобы он один работал, а вы будете получать за это деньги?!» – как бы удивился простой как 2 копейки Тухель. «Я не устал работать! Я работаю не только из-за денег! Мне интересно работать, и больные мою работу ценят!». – «Вы понимаете в чём дело! Доктор Фу не имеет права работать!» – открыл Америку мошенник Тухель. «Я это знаю, и пусть не работает! Пусть Шнауцер ему деньги просто так платит!». – «Да, но Шнауцер хочет, чтобы он работал! Кроме того, мы боимся, что Фу что-то натворит! У него нет хороших медицинских знаний: то он птичий грипп порывается лечить, то кровотечение происходит у больных после иглоукалывания!». – «Так он же всех больных от жадности подряд хватает! Есть пациенты, которые антикоагулянты принимают – средства против повышенной свёртываемости крови!» – усилил я страх у Тухеля. «Вот, видите! Вы сразу поняли причину, а он нет! И мы с господином Шнауцером не понимали, пока один кардиолог нам это не объяснил! Поэтому мы и боимся, что он что-то натворит! В общем, мы со Шнауцером решили: вы подпишите согласие, будете контролировать его работу! А он будет на вас работать! А вы только Kohle (деньги) будете получать, и всем будет хорошо! И мы со Шнауцером будем спокойно спать! Знаете, что только мне не нравится – это то, что вы залазите на интернетовские страницы Фу, проверяете сколько у него больных, следите за ним!». – «Как же вы мыслите, я должен его контролировать?!». – «А он будет вам показывать больных, в которых сам не разберётся!». – «Если он не разбирается в больных, то как он может сам решить: в каких он разбирается, а в каких не разбирается?! Нет уж, пусть во всём сам разбирается, а вы спите спокойно!» – предложил я. «Мы можем Фу сказать, чтобы он не так агрессивно рвал от вас больных! – предложил мне «косточку» Тухель. – Если подпишете, конечно!». – «Нет, нет, пусть рвёт! А вы спокойно спите» – разрешил я.

Глава 27
Социализм со свиным лицом

«Поехали сегодня раньше домой!» – предложил я жене. «У нас ещё двое больных!». – «Тогда заводи сразу двоих!». – «Вот, посмотри! – указала она на иголки в ухе у одной и у другой больной. – Фу продолжает…». – «Конечно, он и будет продолжать! Плевать, пусть ставит!». – «Дай мне таблетку», – вновь схватилась жена за голову. Вечером, наклонив голову, скорчилась от боли, давление до 220. «Завтра пойдём к врачу, который мне лекарства выписывает, попрошу компьютерную томографию головы и шейного отдела позвоночника назначить», – решил я. «К нему очередь на месяц вперёд», – напомнила, жена. «Ладно, пойду завтра к Шнауцеру, у него есть связи в клинике, которая рядом! – подумал я. – Так и быть, подпишу, чтобы ему “спалось спокойно”!».

«Петя, – обратился я к нему на следующий день, – у тебя знакомые в неврологической клинике, можешь помочь жену обследовать?». – «А что случилось?». – «Головные боли». – «Конечно, могу! Так у нас же главный врач – специалист по головным болям! Пойдём-ка к нему! – открыл Петя ногой дверь к Цаплику и скомандовал: – А ну-ка, посмотри его жену!».

«Может, это сосудистые спазмы мозга или остеохондроз шейного отдела позвоночника?» – предположил я, видя потуги мысли на лбу Цаплика. «Natьrlich (естественно), всё может быть!» – заключил Цаплик методом диагностики на расстоянии.

Петя уехал, не сообщив про возможность обследования в соседней клинике. «Можно попасть сегодня к врачу?» – позвонил я на следующий день в праксис.

«У вашей жены гипертоническая болезнь», – решил врач-интернист. «Но, почему такие сильные головные боли?! Моя жена не неженка! Если уж говорит, что болит очень сильно, то это очень сильные головные боли не характерные для неосложненной гипертонической болезни! Может, это выпадение дисков шейного отдела позвоночника?». – «Нет, вряд ли». – «Можете назначить МРТ?». – «Нет, что вы! Это очень дорого! Я не оправдаю этих расходов!».

Ночью приступы участились, после лекарства уснула. «Что-то надо делать, обследовать, но где? Ладно, завтра утром вызову экстренную помощь! Тогда серьезнее воспримут в клинике неврологии и МРТ сделают! – решил ночью. – Вот и у меня что-то сердце давит! На всякий случай приму “Нитролингвал”. Ничего себе ощущение – теряю сознание? Тяжело дышать! Её будить не хочется, головные боли возобновятся, с таким трудом успокоилась, с другой стороны, если утром увидит, что я “язык высунул”, ещё больше напугается и завтра утром, вернее, уже сегодня надо в больницу её отвезти, – вертелось в голове, но решился и тихо обратился к жене: – Можешь мне давление померить?». – «Что случилось?» – увидев, как пот градом катится у меня по лицу, встрепенулась она и снова за голову схватилась. «Вот дурак! Ничего лучшего не мог придумать! Знал же, что натворю её, разбудив! – проносилось в голове. – Прими лекарства!» – дотянулся до её лекарств. «Тебе плохо?!» – держась за голову, подхватила меня жена, чтобы я не упал. «Что за дерьмо! – злился я на себя. Утешало то, что я за неё переживал, а не за себя! – Я не сломался из-за Шнауцера! А вот от неё вообще никогда не ожидал, что может сломаться! Всегда спокойная и оптимист! Ясно – это из-за обиды за меня! Она сломалась из-за меня, а я из-за неё!» – про себя продолжал я анализировать ситуацию. «Ну что, легче? Уже некогда спать, поедем на работу», – сказала она. «Нет, не поедем!». – «Как, не поедем!». – «Слушай меня внимательно! Сейчас я вызову скорую, поставлю тебе грозный диагноз! Поедем в клинику, где тебя будут вынуждены быстро обследовать, чтобы исключить мой диагноз!». – «Нет, давай тогда сами поедем в приёмное отделение! Зачем нужна скорая?!». – «Если сами поедем, прождём в очереди целый день! А затем отфутболят в праксис к нашему врачу – “корифею”, у которого уже были!».

«У моей жены приступы транзиторного нарушения мозгового кровообращения, возможно инсульт! Я врач!» – позвонил в скорую. «Где больная?». «Спасатели» прибыли довольно быстро – минут через 10. «Я сейчас объясню: мы с женой вместе работаем, поэтому имею возможность её наблюдать! Давление до 200-х подскакивает со вчерашнего дня с приступами головных болей и головокружениями! Такого раньше не наблюдалось! Это явное нарушение мозгового кровообращения как минимум транзиторное! Необходимо исключить инсульт или его развитие!» – перехватил я инициативу у медиков.

«Ну что ж, поехали!». В приёмном отделении встретила врач невропатолог, лет 35. Оказалась незлой, а узнав, что оба врачи, отнеслась нормально. «Сейчас постараюсь, чтобы быстро сделали компьютерную томографию! Если хотите, после компьютерной можете домой! Если всё будет нормально! Для МРТ придётся пару дней полежать!». – «Лучше полежит!» – решил я, опередив жену.

«Можете побыть здесь! Я вашу жену сама отведу на компьютерную томографию и через полчаса приду – сообщу вам результат!». – «Подождите в коридоре!» – как собаку Белого Бима, выставила меня зашедшая в комнату медсестра. И мне, как и Белому Биму с чёрным ухом, пришлось уйти! Прогнала злая тётка! Добрых – их, всё-таки, мало! Наконец, появилась жена, одна, без врачихи. «Что она тебе сказала?». – «Ничего не сказала». – «Хотя и не злая, но и необязательная, – понял я. – Ладно, негордый – позвоню ей».

«Всё нормально у вашей жены». – «Ну, слава Богу, один страх ушёл!». – «Есть люди, которые любят лежать в больницах! – подкусила разговорчивая санитарка, сама из эмигрантов, видать. – Ладно, пойдёмте, отведу», – сделала она милость. «Иди домой», – посоветовала жена уже в своей палате, где уже лежала ещё одна жертва медицины. «Вот тебе хэнди (мобильный телефон), звони, а я буду тебе звонить. Настаивай на МРТ, пусть исследуют шейный отдел позвоночника!».

«Позвони на работу», – посоветовала жена. «Ания, – почти, как Петьия, произнёс я по телефону, – это я, завтра приду на работу». – «Ах, ах, а что случилось?!». – «Жена в клинике, Шнауцер не захотел знакомых врачей попросить её обследовать – было бы быстрее, а сейчас ей придётся побыть в стационаре», – умышленно сказал я, чтобы Ания передала Петьие мое недовольство им, а она всегда с удовольствием стучала. «Ах да, господин Шнауцер уже интересовался, что с вами!». – «Ну да, поэтому и уехал домой вчера в пять часов, даже не сообщив мне, договорился или нет обследовать жену! Что он будет делать, когда сам заболеет? Ко мне прибежит, как полгода назад с болями в спине, и я его за полчаса от них избавил! А он приставил ко мне Цаплика! Обследует, сказал, твою жену – он лучший врач!». – «Ну и что? – наивно поинтересовалась Ания. – Обследовал?». – «Он на расстоянии ставит диагнозы! Так просто посмотрел, и установил, что всё, оказывается, может быть». – «А лечение назначил?» – ещё более глупо поинтересовалась Ания. «Чтобы назначить лечение, надо диагноз установить! Мне были важны результаты обследования: магниторезонансной и компьютерной томографии, поэтому я и обратился к Шнауцеру! А он приставил мне Цаплика, чтобы тот донес ему, что с моей женой или можно на нас ещё рассчитывать, как работников! Так, я понял жест Шнауцера! Но он переоценил способности Цаплика в диагностике!» – добавил я Ание ещё материал для доноса. «Ах, ах, ах, какой стыд!» – притворно возмутилась Ания. «Вот, именно! – согласился я с Анией. – В особенности Шнауцер бесстыжий и бессовестный!» – пусть и это передаст ему, решил я. «А может, вам побыть дома с женой?» – участливо посоветовала Ания. «Нет, я приду завтра!». – «Хорошо, я всё передам Шнауцеру! – подтвердила мою правоту Ания, видать, сама поняла, что зря так ляпнула, и подправилась: – Я передам, что вы завтра придёте на работу! Всего вам лучшего и жене привет с лучшими пожеланиями! До завтра!».

«Ну, что нашли у неё?» – поинтересовалась Мина, завидев меня в клинике. «Пока ничего и не надо ничего». – «Как не надо?! Зачем же она тогда легла?!» – недоумевала Мина. «Чтобы исключить, а не найти!» – пояснил я.

Позвонил жене. «Oberдrztin (старшая врачиха) сказала, что завтра сделают МРТ брюшной полости», – сообщила она. – «Зачем?!». – «Ищут феохромоцитому надпочечников!». – «Что вдруг они решили?!». – «Считают, что такие приступообразные подскоки давления характерны для феохромоцитомы». – «Вот дураки, из университетской клиники! Они, видать, любят редкие и сложные диагнозы, красиво звучащие! А про МРТ шейного отдела позвоночника ты сказала? Да, но она уверена, что это не является причиной». – «Когда сделают?». – «Завтра».

«Ну, что нашли?!» – вновь пристала Мина. «Ничего». – «Как же так?!». – «А что бы вы хотели, чтобы нашли?». – «Ну, есть же какая-нибудь причина!».

«Алекс, зайди! Как у жены?» – тревожно спросил Петьия. «Ну, обследовали». – «Ну, и что?! Что?!» – от нетерпения повторил Петя. «Компьютерная томография в норме, вроде, всё от давления». – «Конечно, от давления, – согласился Петя, – у неё же столько нервотрёпки было! Она чрезмерно переживает, по ней видно. Извини, что не позвонил в клинику, забыл, но не уверен, есть ли у них такая аппаратура», – а вот и Тухель. «Что с женой?» – как и хозяин, тревожно спросил Тухель. «Видать, обсуждали с “барбосом”, что делать, если уйдём. Пока к этому не готовы!» – понял я.

«Что с женой?» – тут же поймала меня новая, беззлобная сорокалетняя администратор фрау Тешке. «Можно к вам? – через полчаса позвонила Тешке. – Вот букет, передайте вашей жене от администрации: Тухеля и Шнауцера – с наилучшими пожеланиями! Пусть выздоравливает, мы все её ждём, и больные тоже».

«В общем, если что-то найдут, обязательно мне позвоните! – ещё раз напомнила о себе Мина. – А что ещё будут искать?». – «Не искать – обследовать!» – подправил я Мину. «Ну да, обследовать, – согласилась Мина, – а, что будут обследовать?». – «МРТ брюшной полости». – «А, что они там ищут?». – «Надеюсь, того нет». – «А что всё-таки ищут?».

«Завтра сделают МРТ брюшной полости, – позвонила жена, – Oberдrztin жаждет феохромоцитому найти. Метод дорогостоящий с ангиографией, но ей очень хочется свой диагноз подтвердить. А сегодня она меня позвала и исследовала сосуды головного мозга и шеи – ультразвуковую допплерографию сделала. У меня давление подскочило до 200, боли, как никогда, были сильные. Она мне таблетку от давления под язык вложила, сказала “всё хорошо” и отправила в палату, не проверив перед этим давление! Я корчилась от боли, приняла свои лекарства и только после этого, через полчаса, стало легче». – «А эта – Oberдrztin, хоть пришла еще раз проверить как у тебя?». – «Нет, конечно». – «Ладно, главное, чтобы это её любимое исследование показало норму!». – «Сама переживаю!». – «Позвони сразу о результатах исследования! Я буду дома!». 12 часов следующего дня, 13 часов, 13:30, жду с нетерпением звонка, и вот он, наконец! «Ну, что?! Говори результаты!».

«Это я, а какие результаты? Что нашли?! Это я – Мина!». – «А, сказылась бы ты (сбесилась бы ты)!» – сказали б ей хохлы. «Я ухожу, не могу сейчас разговаривать!» – разочаровал я Мину.

Ну, наконец: «Всё нормально, не переживай!». – «Фу, наконец-то! Молодец!». – «А я тут при чём!» – как всегда, произнесла скромная жена. «Попроси, чтобы МРТ шейного отдела позвоночника сделали, и можно домой – сами справимся! Главное исключить нежелаемое! Они всё равно ничего не делают, только таблетки от давления! Поговори с этой Oberдrztin, попроси её, и позвони мне». – «Ну всё, завтра МРТ шейного отдела позвоночника сделают», – через час сообщила жена. «Ладно, я приеду вечером». – «Зачем? Я же домой завтра!». – «Позвони мне на работу, завтра буду работать!».

«Ну что же всё-таки нашли? – настаивала Мина. – Такого же не может быть, чтобы ничего не нашли!» – перехватила меня Мина сразу же утром. «А вы что бы хотели, чтобы нашли – скажите честно!». – «Да нет, мне как бы всё равно! – вырвалось у Мины. – Просто я переживаю».

Опять томительное ожидание: 12–13–14 часов, 14:10! «Всё хорошо, у меня выпячивание дисков шейного отдела позвоночника, Oberдrztin расстроена, даже грыжи дисков нет! Физиотерапевт сказал, что мышцы шеи как камень напряжены! Назначил массаж, один раз уже сделал, иду сегодня домой!».

«Буду акупунктуру и массаж шейного отдела позвоночника делать», – предложил я. «Нет, акупунктуру не хочу, – решила жена. – Завтра пойдём на работу!».

На конференции рассказал, как компьютерную томографию в течение получаса в клинике сделали! «Ich bin stolz eine Deutsche zu sein (я горда быть немкой)! Deutsche Medizin ist die beste in der Welt (немецкая медицина лучшая в мире)!» – немедленно отреагировала старая Пендель.

«Я вся испереживалась», – призналась Мина в вестибюле. «Как здоровье?» – протянул лапу и Петьия. «У нас неделя отпуска, но сегодня и завтра работаем, с понедельника пойдём в отпуск!» – объявил я ему.

«Сон приснился! – вновь напугал жену на второй день отпуска. – Не знаю, к чему бы это? Тот сон помнишь? В грязный вагон заскочили…!». – «Ну, да». – «Так, вот! В этот раз приснилась чистота! Мы попали в какой-то городок, где всё чисто, свежеокрашено бежевой краской, а кое-где светло-коричневой шоколадного оттенка! Чистота – всё блестит, чистые улицы, здания, даже прохожие приветливые!». – «Ну и к чему это?». – «В любом случае, думаю, неплохой сон: или Фу меньше станет, или, действительно, наш кабинет приведут в порядок? Столько работаем – 7 лет, ни разу не красили стены, даже портьеры на окнах не стирали, а ковровое покрытие на полу, стыдно сказать, грязное, серо-мышиного цвета, запылённые пятна! Главное, чтобы здоровыми прийти на работу! Буду тебе каждый день массаж шейного отдела позвоночника делать! Иглы, как оказалось, ты не уважаешь». В этот раз, неделя пролетела быстро, жена, как обычно, сразу в компьютер в терапевтические планы полезла и сообщения от секретарши, администрации.

«Глянь-ка! – показала жена на сообщение от фрау Тешке: – Завтра придут ремонтники, сообщите в какое время лучше. Будут ваш кабинет в порядок приводить!». Переглянулись с женой, мистика какая-то, как Мина говорит!

«К вам завтра придут красить стены, перестелют полы!» – и Мина сообщила, и сон не обманул. Пришли ремонтники, показали образцы покрытия на пол! Через неделю кабинет засверкал, бежевым цветом, всё как во сне, только, к счастью, без прохожих! Только Мина, проходя, заскочила: «Ах, как у вас красиво! Я тоже так хочу! Тухелю скажу, пусть и мне сделает!».

«Он тебя зовёт в час дня», – сообщила жена. «Что нужно сделать, чтобы вы столько же денег приносили клинике, как раньше?» – поинтересовался наивный Тухель. «Уберите хотя бы его вводные беседы с больными! Этот рекламный трюк отвлекает больных!». – «Шнауцер, наоборот, хочет, чтобы вы психотерапией занимались!». – «Во-первых, не буду, и он это знает! А, во-вторых, как он себе это мыслит! Ещё и другую работу выполнять, и больше по ТКМ ему зарабатывать!». – «Он вам готов даже немного денег прибавить за психотерапию». – «Если хочет прибавить, пусть за ТКМ прибавит, за семь лет работы он ни разу этого не сделал. Ну что, ни один больной не убежал к Фу за время моего отпуска!». – «Да, вроде нет! Хотя было много желающих». – «Были бы – убежали б! Не вы же, или Шнауцер, их остановили! Да и если бы, это так было, то вы бы не предлагали мне больше другую работу выполнять!». – «Почему?». – «Потому что ваша мечта не осуществилась, больные не убежали к Фу! Поэтому решили меня другой работой оттеснить от ТКМ, подбрасываете мне разные дешёвые наживки и думаете, что я их заглотну!».