Текст книги "Краткая история Европы"

Конец Великого раскола

Задача вернуться в Рим, стоявшая в 1420 г. перед новым папой Мартином V, была практически невыполнимой. Город был совершенно заброшен. В нем оставалось от силы двадцать пять тысяч жителей, а по улицам рыскали волки. Контраст с процветающими торговыми городами Северной Италии, в чьих дворцах творили художники раннего Возрождения, был разителен. Под властью сменяющих друг друга Медичи Флоренция вступала в свой золотой век. Миланское семейство Сфорца и венецианские дожи активно покровительствовали искусству. Переехав в Рим, Мартин V изо всех сил старался соответствовать веяниям времени. Для украшения новых дворцов и церквей он нанял Пизанелло, Джентиле да Фабриано и Мазаччо.

Чтобы обсудить полномочия пап, в 1431 г. в Базеле должен был начаться очередной церковный собор, но Мартин V к тому времени умер, и на собор мало кто явился. Преемник Мартина V Евгений IV (1431–1447) этот собор полностью проигнорировал, но в 1438 г. созвал собственный, который начался в Ферраре и продолжился во Флоренции. На соборе планировалось обсудить предполагаемый конец Великого раскола с Константинополем и другие реформы. Часть делегатов собора отказалась уезжать из Базеля, и соборов опять было два – и, как следствие, два папы.

Все изменилось с прибытием в Феррару высокой делегации из Византии – в ее составе были восточный император и константинопольский патриарх. Прибывшие умоляли положить конец разделению церквей и помочь Византии в войне с турками-османами. Византийцы привезли с собой около семисот человек челяди, и многие из них явно не собирались возвращаться домой. Страдающего от подагры императора приходилось носить в кресле, а его спутники просто заворожили собрание своими длинными облачениями и пышными бородами. Переговоры шли с трудом. Сперва иерархи спорили, кто из них главнее, а затем – на каком языке вести дискуссию: на латыни или на греческом. Потом делегаты углубились в обсуждение тезиса о филиокве, ставшего причиной раскола в 1054 г.: равен ли Христос Богу или же каким-то образом ему подчинен. На этом этапе прений патриарх константинопольский ослабел и умер.

В итоге делегаты подписали акт об объединении (Флорентийскую унию) практически полностью на условиях Рима, и в 1443 г. папа Евгений IV смог вернуться в Рим как торжествующий глава объединенного христианского мира. На всякий случай остатки Базельского собора отлучили от церкви. Когда византийские делегаты вернулись в Константинополь, их объявили предателями, но у города были проблемы поважнее событий в далекой Италии. Болгары и турки стояли у ворот, и все, о чем мечтали горожане, – это увидеть на горизонте западные корабли. Наконец в 1443 г., чтобы дать отпор туркам, в Венгрии и на Балканах набрали армию. Возглавил ее венгерский полководец Янош Хуньяди, действовавший в основном по собственной инициативе. Несмотря на то что Хуньяди с успехом продвигался на юг вдоль Дуная, армия его не могла похвастаться сплоченностью, и в битве при Варне он был разбит османами. Рим посчитал свои обязательства исполненными.

Через четыре года Евгений IV скончался, и на папский престол взошел Николай V (1447–1455). Он был умным и образованным человеком и, хотя правил недолго, постарался вернуть Риму и папству величие, чем заслужил себе звание первого прелата Возрождения. Стены города были восстановлены, как и его главный акведук, подводящий воду к месту, где сейчас находится фонтан Треви. Николай планировал перестроить в классическом стиле собор Святого Петра и привлек к работе Леона Баттисту Альберти. Он привечал ученых Востока, и говорили, что он был знаком «со всеми философами, историками, поэтами, космографами и богословами». При нем Ватикан обзавелся крупнейшей (если не считать Александрийской) библиотекой античной литературы: «для общего удобства ученых, библиотека всех книг на латинском и на греческом языках».

1450 год был объявлен юбилейным, и обещанное отпущение грехов привлекло в Рим около ста тысяч паломников. Два года спустя Фридрих III, германский король из династии Габсбургов, от имени жены правивший Австрией, Венгрией и Бургундией, возобновил угасшую традицию и короновался в Риме как император Священной Римской империи. Фридрих с помпой приехал из Австрии, взяв с собой свиту в две тысячи человек, женился на Элеоноре, дочери португальского короля, и сделал ее своей императрицей. Признанная красавица Элеонора отклонила предложение руки и сердца дофина Франции, потому что хотела быть не просто королевой, но императрицей. Какое-то время Священная Римская империя действительно казалась священной, Римской и империей. Габсбурги будут хранить верность Риму еще три с половиной столетия.

Падение Константинополя

Счастье оказалось недолгим. Рим еще праздновал воссоединение христианства, но крах Константинополя был уже не за горами. В 1453 г. двадцатиоднолетний османский султан Мехмед II (1451–1481) осадил город, перетащив свои корабли по суше из Босфора в Золотой Рог в обход византийских заградительных сооружений. Турки подкатили осадные орудия и начали штурм стен, считавшихся неприступными. Мехмед задействовал оружие, перед которым они устоять не смогли, – пушки, в том числе 26-футового монстра, способного посылать ядра на расстояние в милю. Послы умоляли императора Константина XI сдать город, потому что надеяться на помощь Рима не приходилось, а Мехмед обещал не грабить город и гарантировал безопасность его жителям. Константин отказался без объяснения причин. В полночь 29 мая армия Мехмеда вошла в город и обрекла его на три дня насилия и грабежа. Мехмед установил свой трон под куполом Айя-Софии и превратил собор в мечеть; в этой роли храм действует и в наши дни.

Боковая ветвь Римской империи, пережившая ее на тысячу лет, встретила свой конец. Римская и эллинистическая традиция, которую сохраняла Византия, продолжит свою жизнь в изгнании, в городах Северной Африки, и возродится в Риме эпохи Ренессанса. Афины пали перед Мехмедом в 1458 г., а остальная Греция – в 1460-м. Эгейское море давно уже нельзя было назвать центром Европы, а теперь оно окончательно превратилось во внутреннее море Османской империи. Самый преданный поклонник Византии, Стивен Рансимен, так завершает посвященный ей некролог: «Цивилизация была уничтожена бесповоротно. Она оставила великое наследие в науке и искусстве; она вытянула из варварства одни страны и облагородила другие… Живой ум, любопытство и эстетизм греков, горделивая стабильность и административный талант римлян, сверхъестественная проницательность христиан Востока – все это, спаянное в текучую чувствительную массу, теперь погрузилось в сон».

Проклятьем Византии стало то, что некогда было ее сильной стороной, – дислокация на задворках Европы. Она уже не была способна эксплуатировать свое положение торгового и культурного перевалочного пункта между Востоком и Западом. Итальянские купцы подмяли под себя торговлю, особенно после Четвертого крестового похода. Даже современный певец Византии Беттани Хьюз признает, что великий город Константина всегда был «и наш, и не наш… он стоял не там, где Восток встречается с Западом, но там, где Восток и Запад жадно и нетерпеливо вглядываются друг в друга». Новости о падении давнего соперника глубоко ранили Рим. Христианскому миру был нанесен удар как раз в момент воссоединения. Знакомый противник исчез, часть древней римской души погибла.

Но расстроились не все. Пока христианские беженцы покидали Константинополь, захватив с собой библиотеки и прочие сокровища, корабли, которые привезли их на Запад, возвращались на Восток с генуэзскими и венецианскими купцами на борту, жаждущими начать торговые переговоры с торжествующим Мехмедом. Сделка генуэзцев с Мехмедом была подписана всего через два дня после разграбления Константинополя. Города Северной Италии вступили в период величайшей роскоши. В Мантуе расцвел живописный гений Мантеньи (1431–1506), славу Венеции воспели художники Джованни Беллини (1430–1516) и Витторе Карпаччо (1465–1520) – последний с живостью и юмором запечатлел пестрое общество своего времени, подобно тому как позже это сделает семья Брейгель в Нидерландах.

Папа Николай V попытался организовать новый крестовый поход против Мехмеда, но не нашел желающих присоединиться. Падение Константинополя подтвердило статус Рима как духовной столицы христианского мира. При Евгении IV и Николае V папство вернуло себе верховную власть над церковными соборами в Базеле и Констанце. Не успев начаться, церковная реформа тихо сошла на нет. Сикст VI (1471–1484) оказался папой совершенно другого рода. Он превзошел всех своих предшественников в непотизме – назначал несовершеннолетних «племянников» кардиналами – и сравнялся с ними в экстравагантности. Высокое Возрождение пришло в Рим всерьез и надолго. Сикст VI заменил средневековые переулки проспектами. Он утроил фонды Ватиканской библиотеки. Названную в его честь Сикстинскую капеллу расписывали Боттичелли, Гирландайо, Перуджино и другие живописцы, на время одолженные у флорентийского семейства Медичи. Открытые около 1480 г. руины «Золотого Дома» Нерона стали сенсацией для художников, которые спускались в его так долго скрытые от мира комнаты и восторгались античными фресками.

Россия и Третий Рим

Падение Византии открыло равнины Юго-Восточной Европы для османской экспансии и сформировало новый баланс сил в регионе. В 1386 г. Польша и Литва слились в единое королевство, и Литва, последнее языческое государство Европы, перешла в католичество. Но агрессивный напор восточнопрусских тевтонских рыцарей был окончательно остановлен только в 1410 г. грандиозной Грюнвальдской битвой (битвой при Танненберге). Балтийская торговля росла как на дрожжах, и Польско-Литовское королевство быстро превратилось в крупнейшее по площади государство в Европе, раскинувшись от Балтийского моря до Черного. За ним, как будто бы за пределами Европы, защищала свою православную веру Древняя Русь, зажатая между католической Речью Посполитой на западе, татарами на востоке и Османской империей на юге.

С приходом к власти Ивана III (он же Иван Великий, 1462–1505) Москва наконец смогла окончить процесс, который российские историки называют «собиранием русских земель». В 1478 г. Иван подчинил Москве Новгород. Затем он вспомнил о мечте князя Владимира Великого стать владыкой восточного христианского мира и сделать Москву «новым Римом», заняв место, освободившееся с падением Константинополя. В 1472 г. Иван III женился на Софье (Зое) Палеолог, племяннице последнего императора Византии, и она подала ему мысль устроить свой город по образцу старого Константинополя – во всех смыслах. Царь позвал заморских архитекторов перестраивать Кремль и принялся возводить по всей земле церкви. В качестве имперского герба он выбрал двуглавого орла. Даже его титул «царь» – это искаженное «цезарь».

В 1476 г. Иван III прекратил платить дань татарским ханам. Четыре года спустя он не уступил в «великом стоянии на реке Угре»; тогда татарская армия посмотрела на объединенное войско Ивана и решила отправиться восвояси. Назад она уже не вернулась. Константинополь пал, но Москва – самый восточный бастион христианства – устояла. Вдоль великих русских рек кипела торговля с северными ганзейскими портами Балтики и с Южным Причерноморьем. Однако Возрождением Россия не увлеклась, не говоря уже о религиозных реформах, охвативших немецкоязычные страны. Татарские ханы оставили Руси недоброе наследство. Русские правители считали само собой разумеющимся, что такая протяженная и разобщенная империя требует сильной централизованной власти и одного единовластного лидера. Проверяя на прочность эту норму, последние русские цари обрекут страну на гибель.

9
Ренессанс и Реформация
1450–1525 гг.[13]13
  Авторская хронология, не совпадающая с существующими в исторической науке датировками эпохи Ренессанса и Реформации. – Прим. науч. ред.


[Закрыть]

Возрождение

Возрождение (Ренессанс) и Реформация – не только периоды, но и процессы. Первый был в основном эстетическим и интеллектуальным, а его влияние поначалу ограничивалось центрами сосредоточения богатства и образования. В краткосрочном периоде Ренессанс не оказал значительного влияния на распределение власти в Европе. Второй же касался вопросов церковных и богословских и довольно быстро повлек за собой политические последствия. Вместе они возвышаются словно два портала, отмечающих выход из Средневековья и из тысячелетия, когда угол зрения европейцев на окружающий мир определялся прежде всего их религиозными убеждениями, сформированными под влиянием церкви.

Как мы видели, итальянский Ренессанс подтолкнул «возврат к чистому сиянию прошлого», воспетый Петраркой. Начиная с XIV в. поэты, художники и скульпторы искали вдохновения в античных текстах и памятниках искусства Греции и Рима. Ученые заново открывали античный гуманизм, возрождая представление о морали, созданной размышлениями и поступками человека, а не некой сверхъестественной силой. К этому добавился интерес к свободе воле, позаимствованный у Аристотеля и подхваченный Августином. А в Северной Европе нидерландский ученый Эразм Роттердамский (1469–1536), желая наилучшим образом осмыслить свою веру, подверг критическому анализу библейские тексты. Англичанин Томас Мор (1478–1535) высмеивал государства современной ему Европы и, отчасти опираясь на идеи Платона, придумал протокоммунистическую страну Утопию.

Такое расширение кругозора подтолкнуло научную революцию, и прежде всего повторное открытие математики, астрономии и географии древних: Аристотеля, Птолемея и Пифагора. На средневековых mappa mundi («картах мира») Землю изображали плоской, в окружении метафорических драконов. Хотя большинство ученых к тому времени признавали ее сферическую форму, они по-прежнему помещали планету в центр Вселенной, подобно тому как картографы помещали Иерусалим в центр известного мира. В 1543 г. поляк Николай Коперник (1473–1543), к неудовольствию церковников, объявил что Земля вращается вокруг Солнца. Церковь, в общем, не испытывала враждебности к этим процессам, но чувствовала, что вот-вот утратит эксклюзивные права на знание. В 1455 г. свершился переворот в сфере коммуникаций. Немец Иоганн Гутенберг из Майнца (ок. 1450–1468) напечатал Библию, используя съемные металлические литеры, закрепленные в печатной форме. Теперь писателям стало проще доносить до публики свои мысли – не в последнюю очередь по вопросам веры. Идеи, не зависящие более от дороговизны манускриптов, пересекали границы, проникали в королевские дворцы, университеты и церкви.

Еще одно новшество помогло развитию мореплавания: корабли, оснащенные латинским (треугольным) парусом, могли теперь идти против ветра. В эпоху Великих географических открытий это был шаг вперед, сравнимый с изобретением викингами длинной ладьи. Европейцы вышли в открытый океан и расширили свое представление о внешнем мире. До этого они располагали лишь отрывочными сведениями о странах Востока, черпая их из рассказов венецианца Марко Поло (1254–1324) и воспоминаний возвратившихся купцов и моряков. Жители Европы стали осознавать, что восточные цивилизации способны обогатить человечество не только экзотическими шелками и специями. Культура Востока также заслуживала внимательного изучения: в замысловатой конструкции портика церкви Святой Марии в Бристоле чувствуется влияние персидского Исфахана.

Влияние Ренессанса нарастало постепенно, но Реформация возымела молниеносный эффект. Когда учение Уиклифа и Гуса обрело популярность, их последователи больше не полагались на богословов в поисках ответа на вопрос, сколько на самом деле известно человечеству о мире вокруг. В научных центрах Англии, Франции, Нидерландов и Германии зарождался новый способ мышления. Люди спорили, объединялись в группы единомышленников, разбивались на фракции и партии, которые сыграют свою роль в очередном раунде бесконечной европейской династической борьбы, который вот-вот начнется всерьез.

Изабелла, Фердинанд и Колумб

Начиная с 1420-х гг. португальский принц Генрих (Энрике) Мореплаватель принялся посылать корабли на юг вдоль побережья Африки. Он страстно желал отыскать морской торговый путь в Индию, чтобы избежать дорогостоящих и опасных переходов через Аравию. Сам принц никогда не путешествовал, он жил практически отшельником в Сагреше, на крайнем юге своей страны. Здесь он изучал карты и ожидал возвращения своих капитанов, которые год за годом приносили ему новости о неизведанных землях. В 1450-х гг. принц отправлял корабли на Азорские острова, Мадейру, Канарские острова, в Гвинею и Сенегал. В 1456 г. были открыты острова Зеленого мыса – центр прибыльной торговли золотом. Над западной границей Европы – Атлантикой – приподнялась завеса неизвестности. Дэниел Бурстин назвал начинание Генриха Мореплавателя истинным Ренессансом, «приключением духа, рывком воображения… Исследователем-первопроходцем стал мыслитель-одиночка».

На всем Иберийском полуострове только Гранада еще оставалась в руках мусульман. Кастилия захватила Кордову в 1236 г., но Гранада, центр торговли и безопасная гавань для беженцев, спасавшихся от религиозной нетерпимости, устояла. Когда в 1469 г. Изабелла Кастильская (годы жизни 1451–1504) и наследник Арагонского трона Фердинанд (годы жизни 1452–1516) вступили в брак, Кастилия объединилась с соседним Арагоном. Новобрачные были еще подростками, но очень скоро стали править – сначала каждый своей страной, а с 1479 г. – всеми своими владениями сообща. Совместными усилиями они сформировали новое государство и основали династию, которая поднимет Священную Римскую империю на вершину могущества.

Фердинанд был усердным воякой и талантливым управленцем, Изабелла – волевой и фанатично религиозной женщиной. Она была твердо намерена запретить в Испании все прочие религии и вероисповедания. В 1478 г. исповедник королевы доминиканский монах Торквемада убедил ее, что обращение в христианство евреев в бывшей мавританской Андалусии было проведено с недостаточной тщательностью, а Изабелла, в свою очередь, убедила папу римского Сикста начать «расследование» этих обращений. Из этих расследований выросла испанская инквизиция. Торквемада возглавлял ее с 1483 по 1498 г. Джон Юлиус Норвич, размышляя над иронией судьбы, заметил, что «создателю одного из прекраснейших в мире зданий [Сикстинской капеллы] суждено было стать вдохновителем и самой гнусной в мире организации».

В Испании развернулась кампания обращений, изгнаний и казней – сначала в отношении евреев, а затем и мусульман. Свидетельства подозрительной деятельности мнимых новообращенных добывались под пыткой; людей сжигали на кострах – и это несмотря на призывы папы к терпимости, чему доказательством было разрешение жаловаться на инквизицию в Рим. Торквемада требования папы проигнорировал. В 1492 г. для так называемой двуединой монархии настал annus mirabilis («волшебный год»). В результате десятилетней военной кампании Фердинанд овладел Гранадой, и последний эмир передал ему ключи от дворца Альгамбра.

Фердинанд посулил маврам свободу передвижения и вероисповедания и немедленно нарушил свое обещание. Альгамбрский эдикт 1492 г. предписывал некатоликам не только Гранады, но и всей Испании либо креститься, либо покинуть пределы страны. Около 40 000 евреев приняли крещение, а более 100 000 отправились в ссылку, в основном сначала в Португалию. Знаменитая библиотека Гранады, где хранилось не менее пяти тысяч арабских книг, улетучилась с дымом пожара. Считается, что инквизиторы замучили насмерть около двух тысяч евреев.

Осмелевшая Испания вступила в открытое соперничество с Португалией. В 1488 г. португальский капитан Бартоломеу Диаш обогнул мыс Доброй Надежды, и перед ним забрезжила перспектива проложить новый морской путь на Восток. Вдоль африканского побережья выросли португальские крепости и фактории. Спустя десять лет португалец Васко да Гама достиг Индии, положив конец арабской монополии на торговлю с Востоком.

Испания решила составить Португалии конкуренцию. В 1492 г. Изабелла и Фердинанд отпраздновали падение Гранады, поддержав проект генуэзского мореплавателя Христофора Колумба, который собирался отыскать отличный от португальского путь на Восток через Атлантику. Можно представить, как мало продвинулась европейская наука за тысячу лет, если Колумб полагался на вычисления длины окружности Земли, сделанные еще Птолемеем во II в. (три четвертых актуального размера). Колумб планировал достичь Китая за три месяца. Он даже взял с собой китайского переводчика. Если бы моряки Колумба знали, как далеко отстоит от них Китай на самом деле, они бы отказались поднимать паруса.

Возвращение Колумба с Карибских островов всколыхнуло волну исследований, частью коммерческих, частью националистических, частью миссионерских. Уже в 1494 г. монархи Португалии и Испании предотвратили назревающий конфликт, подписав Тордесильясский договор; посредником на этих переговорах выступал сам папа римский. Они разделили между собой «Новый свет» по линии долготы, расположенной в 1100 милях (1770 км) к западу от островов Зеленого мыса. Земли к западу от этой линии отошли Испании, а к востоку – то есть Африка – к Португалии. Позже оказалось, что линия захватывает и часть Южной Америки. Этот участок земли станет португальской Бразилией. Там и по сей день говорят на португальском языке.