Текст книги "Битва за Ленинград 1941–1944 гг.: подвиг города-героя в Великой Отечественной войне"

Испанские «дети войны» в Ленинграде: участие в боях при обороне города в 1941–1944 гг

С. Б. Вязьменский

(руководитель отдела корпоративных коммуникаций Санкт-Петербургского регионального информационного центра ТАСС, [email protected])

Статья посвящена участию испанцев – воспитанников ленинградских детских домов – в обороне города в 1941–1944 гг. Автор делает попытку определить количество, выявить конкретные фамилии и установить судьбы испанских юношей и девушек, участвовавших в защите Ленинграда в 1941–1944 гг. В основу статьи положены мемориальные записи из 18-томного сборника «Книга памяти. Российская Федерация. Ленинград.1941–1945», документы из архивов Санкт-Петербурга, Испанского центра в Москве, личного архива автора, газетные и журнальные публикации по теме.

Ключевые слова: дети войны, детский дом для испанских детей, блокада Ленинграда, дивизия народного ополчения, Карельский фронт.

Испанские «дети войны» – дети из семей республиканцев – рабочих и служащих, активистов коммунистической партии Испании, левых социалистов, анархистов, военных, сражавшихся на фронтах гражданской войны 1936–1939 гг. против националистов. Около 33 тысяч детей в возрасте от трех до пятнадцати лет в 1937–1938 гг. были эвакуированы в СССР, страны Европы, Латинской Америки. Советский Союз принял около 3 тысяч юных испанцев.

Они были расселены в 16 детских домов на территории России и Украины. В Ленинграде (в детских домах № 8 и 9) и Пушкине (№ 10 и 11) первые группы «детей войны» появились в начале октября 1937 г. К концу года в этих детских домах (трех – школьного типа и одном – дошкольного) проживали 449 человек [1]. В дальнейшем – вплоть до начала Великой Отечественной войны – это количество незначительно увеличивалось за счет детей, которые оканчивали школу в других детских домах и приезжали в Ленинград поступать в техникумы и ремесленные училища, а также работать на предприятиях города.

В отечественной и зарубежной научной литературе автору не удалось обнаружить работ, в которых содержался бы комплексный анализ участия «ленинградских испанцев» в обороне города. Нет их и в историографии, посвященной жизни испанских «детей войны» в СССР. В данной статье впервые вводятся в научный оборот материалы из дел, которые были рассекречены в конце 2018 г. по заявлению автора.

В отличие от научного, существует публицистическое и даже поэтическое наследие по исследуемому вопросу. Самое раннее упоминание о том, как сражались на защите города испанские юноши, встречается в очерке ленинградского журналиста Эд. Аренина [2]. Его героем стал Педро Ниэто Аргуэдас, павший на Ораниенбаумском плацдарме зимой 1942 г. К короткой биографии испанца позже обращались поэт В. Азаров [3], публицист В. Даев [4]. Такое внимание к конкретной персоне можно объяснить тем, что младший брат Педро – Игнасио Аргуэдас – жил с женой Делией Фернандес и сыном Андресом в Ленинграде вплоть до начала 1990-х, пока семья не вернулась в Испанию. И семейство Ниэто регулярно вызывало интерес ленинградских журналистов.

Педро Ниэто работал на заводе «Электросила» вместе с другими «детьми войны». О судьбе испанских «электросиловцев» писала поэтесса Ольга Берггольц, которая трудилась на этом предприятии с 1931 по 1945 г. и была лично знакома с испанцами [5]. Все они записались добровольцами в 3-й Выборгский стрелковый полк 3-й Фрунзенской дивизии народного ополчения. В книгах учета рядового и сержантского состава, среди призванных по мобилизации в ряды Красной армии Выборгским районным военным комиссариатом г. Ленинграда автору статьи удалось выявить 67 фамилий испанских юношей. Этот полк, участвовавший в боях на Карельском фронте, – самое крупное по количеству испанцев добровольческое формирование, выступившее на защиту города (из 67 испанских «детей войны» в книгах учета значатся 19, работавших на «Электросиле». – Прим. авт.). Секретарь Совета ветеранов этого полка Валентина Саянкина свидетельствовала о том, что в нем воевало и того больше – 74 испанца [6]. Возможно, семеро проходили по спискам других военкоматов города.

К судьбам испанцев, воевавших на Карельском фронте, журналисты проявляли повышенный интерес. Наиболее подробно о них писал В. Даев [7]. О полковом разведчике Рамоне Фернандесе, прошедшем всю войну, рассказал В. Сметанников [8]. Г. Крюкова – автор статьи о Хосе Рупересе, который долгие годы числился пропавшим без вести [9].

Воевали «ленинградские испанцы» и в других формированиях Ленинградской армии народного ополчения. 16-летний Эулохио Гонсалес в 1941 г. защищал Петродворец в составе 264-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона 10-й стрелковой дивизии. И после жарких боев был отозван с фронта по возрасту. Об этом испанском юноше на страницах своей автобиографической книги поведал Ф. Грачев [10]. В истребительных отрядах ЛАНО защищали Ленинград трое испанцев [11]. Об одном из них – Рафаэле Мартинесе – вспоминает испанец, участник Великой Отечественной войны Роке Серна [12].

В боях у Невской Дубровки в 1942 г. была убита медсестра Мария Пардина. За мужество и героизм она была награждена орденом Красного Знамени. О ее жизни в довоенном Ленинграде и действиях на фронте, помимо Р. Серны [13], писали и другие испанские авторы – Э. Симорра, И. Мендиета и Э. Сафра [14].

Но не все «дети войны» ушли в ЛАНО. Девять человек записались в партизанский отряд Г. Бородулина [15]. Действовал он в районе Пулковских высот. Партизану Хорхе Виво, вынесшему на себе из боя тяжелораненого русского командира, посвятила документальный очерк И. Василькова [16] (Хорхе и его брат Альдо, погибший в боях у Невской Дубровки осенью 1941 г., родились на Кубе, но в списках «детей войны», составленных испанскими исследователями, значатся как испанцы. – Прим. авт.). Судьбу братьев Виво, а также еще одного бойца этого отряда – и тоже испанского кубинца – Эверардо Альвареса прослеживает на страницах своей книги В. Елпатьевский [17].

Жизнь юных испанцев в осажденном городе и судьба испанской семьи Менендес легли в основу документальной повести «ребенка войны» во втором поколении Н. Менендес [18] (ее автор является не родственником семьи, а просто однофамилицей. – Прим. авт.). Главная героиня повести – Элоина Менендес – была последним «ребенком войны», прожившим всю послевоенную жизнь в Ленинграде – Санкт-Петербурге. С ее смертью в 2010 г. в нашем городе не осталось «детей войны» первого поколения.

Из научных работ последнего времени стоит отметить статью М. Савченковой [19]. Ценность этой работы заключается в том, что в ней представлены не переведенные ранее на русский язык отрывки из воспоминаний ленинградского добровольца, воевавшего на Карельском фронте, Максимино Роды Сарабосы из сборника испанских авторов Э. Сафры, Р. Крего и К. Эредии [20]. Максимино жив до сих пор и живет в одной из испанских резиденций.

Однако самый значительный вклад в исследование темы испанских воспитанников ленинградских детских домов внес Владимир Даев [21]. С 1974 г. он начал разыскивать испанцев, с которыми вместе учился в авиационном техникуме в начале 1940-х гг. По поручению Совета содействия Государственному музею истории Ленинграда занимался сбором информации и документов для награждения испанских «детей войны» медалью «За оборону Ленинграда». Наладил тесный контакт с Испанским центром в Москве. Работал с его архивом. Благодаря усилиям В. Даева 29 испанцев получили эту медаль [22].

В 1997 г. он опубликовал книгу, в которой подвел итоги своего исследования [23]. К сожалению, книга эта сильно беллетризована, не содержит научно-справочного аппарата. Но включает в себя два важных списка с именами и фамилиями. В одном – содержит 201 фамилию – собраны мужчины и юноши испанского происхождения, принимавшие участие в обороне Ленинграда от немецко-фашистских войск в 1941–1944 гг. [24]. В другом – 103 фамилии – перечислены испанские девушки, работавшие на предприятиях осажденного города, дежурившие в госпиталях и участвовавшие в строительстве оборонительных сооружений на рубежах обороны Ленинграда [25]. Работу по формированию списков В. Даев начал в 1978 г. Выявлял в ленинградских архивах данные на испанцев и отправлял их в Испанский центр в Москве Мануэлю Фернандесу. Он проверял полученные от В. Даева сведения в архивах центра и коммунистической партии Испании в СССР. Эта работа завершилась в 1987 г. Через десять лет оба списка были опубликованы в книге В. Даева. Но гораздо более информативны рабочие списки В. Даева, с которыми работал М. Фернандес [26]. Там есть графа по каждой фамилии: «Информация на конец войны». Данные этой графы стали для автора статьи отправной точкой в установлении конкретных судеб защитников Ленинграда.

Всего 735 испанцев – взрослых и юношей – ушли добровольцами в Красную армию и партизанские отряды. Из них погибли в бою или пропали без вести 215 человек [27]. О юных испанцах, защищавших Ленинград, данные разнятся. В. Талашова называет приблизительную цифру в 150 человек [28]. В. Даев в документальном очерке «No pasaran!» приводит другую статистику: из 142 испанцев, принимавших участие в обороне Ленинграда, непосредственно воевали с врагом 133 человека, остальные были демобилизованы как несовершеннолетние или отчислены по болезни [29]. Автор данной статьи изучил мемориальные записи 18-томного издания «Книга памяти. Российская Федерация. Ленинград. 1941–1945» и выявил 54 фамилии испанцев, павших на защите города [30]. Что составляет почти четверть от общего числа потерь «красных» испанцев на фронтах Великой Отечественной войны. Вопрос остается открытым по одной фамилии – Ерисе Лисарбе Хесус. Этот испанец ушел добровольцем в 3-й Выборгский стрелковый полк 3-й Фрунзенской дивизии народного ополчения, погиб в бою в 1942 г. и захоронен в Невской Дубровке [31]. Но он же в базе данных исследовательского проекта «Судьбы военнопленных и интернированных в Финляндии 1939–1955 гг.» значится умершим от менингита в лагере для военнопленных в г. Порвоо 04.05.1942 [32].

Литература и примечания

1. Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (далее – ЦГАИПД СПб). Ф. К-881. Оп. 10. Д. 591. Л. 1.

2. Аренин Эд. Судьба Игнасио Ниэто // Ленинградская правда. 1960. 12 августа.

3. Азаров В. Б. Вечный огонь. Л., 1961. С. 41.

4. Даев В. Педро Ниэто с «Электросилы» // Вечерний Ленинград. 1981. 19 сентября.

5. Берггольц О. Вершина // Известия. 1967. 2 ноября.

6. Браиловский Г. Советские баски // Советский спорт. 1985. 19 апреля.

7. Даев В. Г. Испанцы в Карелии // Север. 1981. № 7. С. 104–108.

8. Сметанников В. Быль о полковом разведчике // Социалистическая индустрия. 1983. 28 августа.

9. Крюкова Г. Мальчишки из далекой Испании // Олонецкая правда. 1987. 15 августа.

10. Грачев Ф. Ф. Записки военного врача. Л., 1970. С. 164–172.

11. ЦГАИПД СПб. Ф-2281. Оп. 1. Д. 51. Л. 16, 31, 43.

12. Серна Р. Испанцы в Великой Отечественной войне. М., 1986. С. 248–253.

13. Там же. С. 254–262.

14. Cimorra E, Mendieta I. R, Zafra E. El sol sale de noche. La presencia espanola en la Gran Guerra Patria del pueblo sovietico contra el nazi-fascismo. M., 1970. P. 85–96.

15. ЦГАИПД СПб. Ф. О-116. Оп. 1. Д. 758. Л. 3.

16. Василькова И. А. Они сражались с фашизмом / Сост. В. Р. Томин. М., 1988. С. 379–407.

17. Елпатьевский А. В. Испанская эмиграция в СССР. Историография и источники, попытка интерпретации. Тверь, 2002. С. 179–181.

18. Менендес Н. М. Разведенные мосты. Иваново, 2017.

19. Савченкова М. Е. Испанские дети в годы Великой Отечественной войны // Исторические исследования: материалы V Междунар. науч. конф. (Самара, март 2017 г.). Самара, 2017. С. 46–48.

20. Zafra E, Crego R, Heredia C. Los ninos espanoles evacuados a la URSS (1937). Madrid, 1989. P. 151–154.

21. Владимир Григорьевич Даев (1926–2009). Родился в Лодейном Поле. Учился в ленинградском авиационном техникуме в одной группе с испанскими «детьми войны», старостой группы был Хорхе Виво. Окончил школу бортинженеров ГВФ и Харьковское авиационное училище.

Инженер Академии гражданской авиации в Ленинграде. Был членом Совета содействия Государственному музею истории Ленинграда и секции юных участников обороны Ленинграда. По теме испанских «детей войны» публиковался в ленинградских и центральных газетах и журналах.

22. Иванова И. Они сражались за Ленинград // Вечерний Ленинград. 1987. 21 января.

23. Даев В. Г. Испанские гости на родине Садко. Итоги журналистского поиска. СПб., 1997.

24. Там же. С. 69–73.

25. Там же. С. 74–76.

26. Из личного архива автора. Список воспитанников испанских детских домов и сотрудников детского дома № 8, оказавшихся в кольце блокады Ленинграда (без членов семей).

27. Архив Испанского центра в Москве (далее – АИЦМ). Письмо президента Испанского центра в Москве Альберто Фернандеса председателю Ленинградского объединенного Совета ветеранов партизанского движения Николаю Залыгалову от 28 марта 1998 г.

28. Талашова В. А. Испанские добровольцы в борьбе с испанским фашизмом на фронтах Великой Отечественной войны // Проблемы германской истории. Вологда, 1975. Выпуск 3. С. 124.

29. Стояли со взрослыми рядом.: сборник документальных очерков / Сост. А. М. Осипова, О. Н. Тюлева. Л., 1985. С. 144.

30. Книга Памяти. Российская Федерация. Ленинград. 1941–1945.

18 т. / Ред. В. Л. Мутко, В. Н. Щербаков и др. СПб.: Нотабене, 1994–1997.

31. Там же. Т. 18. С. 118.

32. URL: kronos.narc.fi/kuol_tiedot.php?id=3792&lang=fi_FI&tbl=jat-kosota (дата обращения: 12.02.2019).

S. В. Vyazmenskiy

(head of corporative communications department of St. Petersburg regional center of Russian News Agency TASS; [email protected])

Spanish children of war in Leningrad: participation in battles in the defense of the city in 1941-1944

The article is devoted to the participation of Spaniards – pupils of the Leningrad children’s homes – in the defense of the city in 1941–1944. The author makes an attempt to calculate the number, identify specific names and determine the fate of Spanish boys and girls who fought in the defense of Leningrad. This research bases on data from «Memory Book. Russian Federation. Leningrad 19411945», documents from archives and museum files of St. Petersburg, Spanish Center in Moscow, author’s personal archive, newspaper and magazine publications.

Key words: children of war, children’s home for Spaniards, siege of Leningrad, people’s militia division, Karelian front.

Боевые листки ленинградских партизан и их роль в поддержании дисциплины в партизанских отрядах

Н. В. Савинова

(к. и. н., главный археограф Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб), [email protected])

В работе рассматриваются неизвестные советской историографии и специально не исследованные до сих пор вопросы каждодневной дисциплины ленинградских партизан в тылу врага в годы Великой Отечественной войны. С опорой на архивные данные в статье исследуются основные виды дисциплинарных нарушений и формы борьбы с ними на страницах партизанских боевых листков. В заключение автор отмечает, что боевые листки играли значительную роль в поддержании дисциплины партизан.

Ключевые слова: Великая Отечественная война, блокада Ленинграда, ленинградские партизаны, партизанская печать, боевые листки, дисциплина.

Партизанская стенная печать, выходившая в тылу немецко-фашистских войск, являлась действенным средством идейно-политического воспитания «народных мстителей» в годы Великой Отечественной войны. Рукописные боевые листки партизанских подразделений воспитывали личный состав отрядов и бригад в духе верности воинскому долгу и партизанской присяге, политической сознательности и патриотизма. Выпуски содержали сообщения об успехах Красной армии и жизни Советской Родины, героических подвигах товарищей по отряду, призывы к разгрому немецко-фашистских захватчиков, вопросы боевой учебы и быта партизан. Характерным элементом был «уголок сатиры и юмора», где публиковались антифашистские частушки и анекдоты, повышающие уверенность партизан в скорой победе над врагом. Шуточные и сатирические заметки, независимо от их тематики, как правило, сопровождались рисунками и зарисовками, придающими юмору еще большую выразительность.

На страницах боевых листков нашла отражение вся боевая жизнь партизан с ее героикой, ошибками и промахами, в них подводились итоги, намечались перспективы и задачи. Достоинством боевого листка была его оперативность, выход номеров осуществлялся и в периоды затишья, и во время подготовки и проведения крупных боевых операций. Боевой листок дает возможность получить ценную информацию о каждодневных заботах и буднях партизан, о том, что их беспокоило, воодушевляло, о том, что требовалось исправить и подтянуть.

Из-за дефицита бумаги в тылу врага ленинградские партизаны зачастую создавали боевые листки на обоях, на обороте ненужных карт, плакатов, фрагментов немецко-фашистских листовок, собранных на оккупированной территории Ленинградской области. В зависимости от имеющегося инвентаря издания оформлялись простыми или цветными карандашами, красками, пером [1].

Боевая дисциплина, дисциплина в партизанском быту – вот что являлось залогом победы над врагом в тяжелых условиях войны. Как правило, в номере боевого листка имелся специальный раздел, посвященный дисциплине партизан [2]. При необходимости выходили номера, полностью посвященные данному вопросу [3]. «Товарищи, партизаны и партизанки, помните, что дисциплина в бою, дисциплина на отдыхе является основным показателем в успехе наших боевых действий. Помните: где отсутствует дисциплина, там не может быть высоких показателей», – подчеркивалось в боевом листке 1-й роты 1-го отряда 7-й Ленинградской партизанской бригады [4].

На сегодняшний день дисциплина ленинградских партизан является наименее изученной темой. В отечественной и зарубежной историографии приоритетными направлениями продолжают оставаться военные действия и агитационно-пропагандистская периодическая печать партизан, целевой аудиторией которой выступали немецко-фашистские войска и местное население оккупированных районов [5]. Настоящая статья основана на документах фонда Ленинградского штаба партизанского движения (ЛШПД), хранящегося в Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб.). Задачей исследования является анализ боевых листков партизанских подразделений, действовавших на территории Ленинградской области в 1941–1944 гг., с целью изучения их роли в поддержании дисциплины ленинградских партизан.

Особенностью данного источника был его «внутренний» характер: создателями боевых листков и их же целевой аудиторией выступал личный состав партизанских подразделений. На отдельных боевых листках имелись резолюции – вывесить и зачитать тот или иной номер листка поротно, во всех партизанских подразделениях [6]. Участие в создании очередного номера боевого листка принимали и командиры, и бойцы отрядов, многие из которых – люди разных профессий и занятий, далекие от газетной и редакторской деятельности. Активно участвовали в подготовке материалов партийные и комсомольские работники, комиссары партизанских соединений. Редакторами по возможности становились постоянные работники партизанской периодики.

Существовала практика проведения совещаний редакторов и сотрудников стенной печати обкомами и райкомами ВКП(б), политотделами партизанских бригад, на которых анализировалось содержание вышедших номеров и обсуждались вопросы повышения идейного уровня рукописных изданий. Так, в разделе об агитационно-массовой работе отчета командования 7-й Ленинградской партизанской бригады от 6 апреля 1944 г. указывалось: «В каждой роте два раза в месяц выходили боевые листки. Для улучшения качества боевых листков политотделом бригады было проведено совещание с политруками и редакторами боевых листков, на котором присутствовало 16 человек. После этого совещания качество боевых листков резко улучшилось. Острее и инициативнее стали ставиться вопросы боевых дел и политической подготовки, резкой критике подвергались недостатки работы партизанских отрядов» [7]. Кроме того, два-три раза в месяц проводились партийные собрания с обсуждением вопросов о выпуске боевых листков [8].

Публикуемые в боевых листках сатирические заметки, очерки, стихотворения были направлены на изжитие трусости, лени, жадности, нерасторопности, невнимательности и безответственности, в том числе по отношению к уходу за боевой техникой, лошадьми, скотом [9]. Распространенными рубриками были «Хороший поступок», «Равняйтесь по лучшим» или «Бери пример» [10].

Описываемые сцены и сюжеты рождались из эпизодов реальной жизни отряда, будь то выполнение боевого задания или проведение досуга. Героями сатирических заметок и стихов оказывались не выдуманные персонажи и образы, а вполне узнаваемые лица, бойцы и командиры рот, отрядов, служащие хозяйственных взводов. Так, например, в номере боевого листка первичной партийной организации Осьминского партизанского отряда от 24 декабря 1942 г. была опубликована заметка под названием «Приключения Бориса Сивкова», в которой подробно описывались неудачи одного из участников похода по местным деревням с целью выполнения партизанского задания: заблудился и не мог найти дорогу из деревни; отказался выполнять приказ командира; чуть не утонул «в яме с полметра глубиной»; «утерял рукавицы и отморозил палец» и т. п. [11]. Обличительный текст дополняли юмористические рисунки, изображавшие героя повествования и происходившие с ним события.

Столь «непрезентабельный» образ принадлежал весьма незаурядной персоне в партизанском движении на территории Ленинградской области. В докладной записке командира Осьминского партизанского отряда М. В. Ковалева и комиссара И. В. Скурдинского, направленной в марте 1944 г. в Ленинградский обком ВКП(б), указывается, что Борис Ильич Сивков с июля 1942 г. принимал активное участие в подпольной работе по организации революционного восстания трудящихся Осьминского района [12]. Из списков личного состава партизан следует, что Б. И. Сивков, 1915 г. р., был членом ВКП(б), до вступления в партизанский отряд работал инструктором, пропагандистом Осьминского РК ВКП(б), затем возглавил 1-ю Осьминскую партизанскую группу [13]. В дальнейшем, с образованием 12-й Приморской партизанской бригады осенью 1943 г., Б. И. Сивков служил комиссаром 6-го партизанского отряда бригады, являлся сотрудником партизанской газеты «Народный мститель». После войны Борис Ильич – заслуженный учитель РСФСР, вдохновитель создания Историко-краеведческого музея города Волосово [14]. За боевые заслуги награжден орденами Великой Отечественной войны I и II степени, медалями «Партизану Отечественной войны» I степени, «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» [15].

В заметке «“Героический поступок” Вани Богданова», опубликованной в боевом листке отряда «Буденновец» 2-й Ленинградской партизанской бригады в январе 1942 г., рассказывалось о том, как партизан сначала «выдержал» борьбу с морозом и отморозил пальцы на ногах, а затем «занялся кашей» и отстал от отряда. Вечером, говорилось в заметке, Ивана ждала достойная «награда» – его назначили в наряд «вне очереди за плохую дисциплину» [16]. Речь шла о рядовом бойце отряда Иване Яковлевиче Богданове, 1923 г. р., члене ВЛКСМ, стрелке по специализации, награжденном впоследствии медалью «Партизану Отечественной войны» I степени [17].

Еще одному бойцу отряда «Буденновец», имя которого было вынесено в заголовок, был посвящен обличительный текст «Кто узнает себя? Яше Набойкину», выполненный в стихотворной форме:

 
Самый храбрый ты в отряде,
Ты «герой» – не подходи.
Если в бой – летишь ты сзади,
Если кушать – впереди.
Ты ходил у нас в атаки,
Ты ходил взрывать мосты,
Всякий раз ты от собаки
Улепетывал в кусты.
С чем такого мне поздравить,
Что такому пожелать?
Или лошадь предоставить,
Чтоб быстрее мог бежать?
Нет. От всей души и сердца
Я бы вот что пожелал:
Прогони ты столько немцев,
Сколько сам от них бежал [18].
 

Боевые листки призывали бойцов соблюдать дисциплину на посту и на марше, строго хранить военную тайну, «наблюдать за своим внешним видом, за одеждой и личностью» [19]. Изучение боевых листков показывает, что характерным нарушением партизанской дисциплины была потеря бдительности на посту или во время несения караульной службы. Часовые часто засыпали, отвлекались на перекур, прекращая наблюдение за обозначенным объектом или территорией [20]. Это подтверждается и другими источниками. Так, в отчете о боевых действиях за период с марта по ноябрь 1942 г. командир партизанского отряда «Храбрый» А. А. Павлов отмечал, что дисциплина в основном была хорошая, за исключением трех случаев сна на посту [21].

Наказания за нарушение дисциплины в условиях военного времени являлись оправданной необходимостью. «Мы, партизаны, живем и действуем в тылу врага. Поэтому, чтобы быть не застигнутыми врасплох, чтобы каждую минуту быть готовыми к бою, <…> нужно строжайше везде и во всем соблюдать дисциплину. <…> В наших условиях малейшая распущенность, неосторожность, несоблюдение дисциплины со стороны одного бойца, может подвести целое воинское подразделение. Вот почему преследуется и будет преследоваться впредь каждое нарушение воинской дисциплины», – подчеркивалось в боевом листке 2-й роты 8-го отряда 2-й Ленинградской партизанской бригады им. Н. Г. Васильева в декабре 1943 г. [22].

Суровые наказания вплоть до расстрела грозили партизанам, занимавшимся мародерством: грабившим крестьянское население в деревнях, отнимавшим продовольствие, лошадей. Так, например, боец 2-го партизанского отряда 7-й Ленинградской партизанской бригады приказом от 13 января 1944 г. за мародерство был расстрелян, а приказ был доведен до всего личного состава и проработан во всех партизанских отрядах бригады [23]. Особую актуальность борьба с мародерством получила на этапе расширения партизанского движения в 1943 г. в результате массового приема в партизанские отряды представителей местного населения, в связи с чем состав партизан оказался весьма неоднородным.

«Слово “мародерство” должно не существовать в нашей партизанской среде. Однако оно существует, есть факты, а факты, как говорят, – упрямая вещь. Честные партизаны не должны иметь таких фактов. Население ждет нас, как своих родных, <…> кормят нас, помогают нам в даче сведений о противнике. А вот среди нас находятся такие, которые позорят звание партизана, ругаясь на мирных жителей, отбирая лошадей, а в другой деревне пропивая ее. В дальнейшем это несовместимо со званием партизана. <…> Мародерство будем рассматривать как измену и предательство нашей родины» [24], – говорилось в боевом листке разведывательного отряда 1-й Ленинградской партизанской бригады в октябре 1943 г. Борьба с мародерами в сочетании с усиленной массово-политической работой помогала поддерживать и укреплять связь ленинградских партизан с местным населением оккупированных районов Ленинградской области.

Учитывая суровость наказаний за нарушение дисциплины, можно утверждать, что боевые листки зачастую служили своего рода буфером, смягчающим восприятие требований командования, донося их в менее категоричной форме. Листки оперативно оповещали о проступках, обучали и разъясняли ошибки, приводя положительные примеры. Прибегая к шутке и используя персонифицированный подход, боевые листки в доходчивой форме охватывали информацией весь коллектив. Таким образом запускался механизм «товарищеского суда», осуждения в коллективе, что способствовало предотвращению повторения проступков. Публикуемые в боевых листках заметки, направленные на борьбу с нарушениями дисциплины, оказали помощь командованию в поддержании порядка в тылу немецких войск и сыграли немаловажную роль в процессе воспитания бойцов партизанского фронта.

Литература и примечания

1. Подробнее см.: Фольклор и быт ленинградских партизан. Фотографии и документы / Авт. – сост. Н. В. Савинова. СПб., 2016. С. 22–25.

2. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-116л. Оп. 1. Д. 1399, 1400, 1510, 1599, 1722, 1758, 1982, 2013; и др.

3. Там же. Д. 1512. Л. 81.

4. Там же. Д. 2013. Л. 7.

5. Впервые подборка документов, посвященная дисциплине ленинградских партизан, с кратким анализом проблемы была опубликована в сборнике архивных документов «Фольклор и быт ленинградских партизан» (см. [1]). Наиболее близкими к теме исследования можно назвать следующие работы: Армстронг Дж. Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944 / Пер. с англ. М., 2007; Литвинова О. Н. Эволюция партизанской этики в годы Великой Отечественной войны (по материалам Брянщины) // Ярославский педагогический вестник. 2016. № 1. С. 297–302.

6. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-116л. Оп. 1. Д. 1511. Л. 21 об., 23 об., 30 об.

7. Там же. Д. 598. Л. 56.

8. Там же. Л. 52.

9. Там же. Д. 1351. Л. 1; Там же. Д. 1511. Л. 3; Там же. Д. 2013. Л. 12.

10. Там же. Д. 1399. Л. 54; Там же. Д. 1510. Л. 34, 51, 55; Там же. Оп. 9. Д. 560. Л. 15, 21.

11. Там же. Оп. 9. Д. 561. Л. 1.

12. Там же. Оп. 1. Д. 362. Л. 12, 16.

13. Там же. Д. 362. Л. 19, 23, 26, 29.

14. Официальный сайт Историко-краеведческого музея г. Волосово. URL: http://museum.volosovo-raion.ru (дата обращения: 20.01.2019).

15. Волосовская городская центральная библиотека. URL: http:// www.volosovo.47lib.ru/thisday?id=127 (дата обращения: 20.01.2019).

16. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-116л. Оп. 1. Д. 1399. Л. 6.

17. Там же. Д. 1434. Л. 5 об.; Там же. Д. 478. Л. 41.

18. Там же. Д. 1399. Л. 1.

19. Там же. Д. 1511. Л. 4; Там же. Д. 1399. Л. 121; Там же. Оп. 9. Д. 560. Л. 9.

20. Там же. Оп. 1. Д. 1351. Л. 14; Там же. Д. 1399. Л. 8; Там же. Д. 1512. Л. 68.

21. Там же. Д. 477. Л. 5 об.

22. Там же. Д. 1510. Л. 51.

23. Там же. Д. 598. Л. 34–35.

24. Там же. Д. 1351. Л. 1.

N. V. Savinova

(Central State Archive of Historical and Political Documents of Saint Petersburg, Candidate of History)

Battle sheets of partisans of the Leningrad and their role in maintenance of discipline in the guerrilla units

The work deals with the most unknown in the soviet historiography problem, still not investigated specially, of the everyday discipline of the Leningrader guerrillas in the enemy rear during the Great Patriotic War. Based on the archival sources the article examines the main types of disciplinary offence and forms in which it was tried to deal with them at the pages of partisan battle sheets. The author concludes that the battle sheets played a significant role in the maintenance of the partisan’s discipline.