Текст книги "Себастьян Бах. От Skid Row до Бродвея"

Отжигаем по-русски

БАХнем по СССР

Июнь 1989 года

MoskBa, Russkie

Перед тем как отправиться в европейское турне с Mötley Crüe, мы дали грандиозный концерт в Москве, Россия. Московский международный фестиваль мира вошел в историю как первый концерт исполнителей хеви-метала в СССР. Мы открывали шоу, а после нас выступали «Парк Горького» (местная русская группа), Оззи Осборн, Cinderella, Scorpions, Mötley Crüe и Bon Jovi. Хедлайнера как такового не предусматривалось. Однако в итоге одна группа ясно дала понять обратное. У них оказалось больше спецэффектов, чем у других, и кое-кого из артистов этот факт сильно расстроил. Мягко говоря.

Авиаперелет вышел довольно эпичным. Мы набились в арендованный «Боинг-747» в аэропорту Джона Кеннеди и на посадку заходили уже пьяными в стельку. Кажется, у нас была пресс-конференция, но я практически ничего не помню. Помимо лучших мировых хеви-метал-групп вместе с нами в Союз Советских Социалистических Республик отправились съемочные группы MTV, журнала Rolling Stone, канала VH1 и целая куча журналистов и фотографов. Если бы самолет рухнул где-то над Атлантикой, то самые громкие имена музыкальной индустрии канули бы в небытие.

Кто-то – думаю, Закк Уайлд, а может, и я сам – втихаря пронес на борт пару бутылок Jack Daniel’s. Мы сидели в хвосте, и Томми Ли пришел составить нам компанию. Возможность тусоваться с моими кумирами приводила в восторг. Я много лет об этом только мечтал. И вот я здесь. Несмотря на то, что Mötley Crüe в то время якобы вели трезвый образ жизни, а фестиваль пропагандировал борьбу с пьянством и наркотиками, мы тупо забили и распили очередную бутылку. Не жизнь, а сказка.

Отправиться в 1989 году в Россию было равносильно выходу в открытый космос. В стране все еще царил коммунизм. Шоу на стадионе имени Ленина в СССР стало настоящим прорывом. И для Российской Республики, и для рок-н-ролла, и для телеэфира, и для всех, кто туда поехал. Мы очень волновались, когда, приземлившись в Москве, отправились на паспортный контроль получить от Советского Союза свое «Добро пожаловать, товарищ». Правда, никому так и не поставили ни одного штампа. Возможно, российское правительство не хотело афишировать мероприятие.

Тот концерт – дело рук нашего менеджера Дока МакГи, которого арестовали в середине 1980-х за контрабанду 18 000 килограммов марихуаны в Северную Каролину и за связи с Мануэлем Норьегой. (Более подробно об этом можно почитать в журнале Esquire. В статье подробно рассказывается, как Док приехал из Флориды и не мог воспользоваться деньгами, полученными от продажи наркотиков, для раскрутки Mötley Crüe и Bon Jovi.) Суд поставил ему ультиматум: отправиться в тюрьму или придумать, как «искупить» свои грехи. МакГи основал фонд борьбы с алкоголем и наркотиками «Измени мир», который давал деньги таким организациям, как T. J. Martell[29]29
  Крупнейший в музыкальной индустрии фонд исследований лейкемии, рака и СПИДа.


[Закрыть]. Мы же переименовали его в «Измени мир алкоголем». Именно это с нами в итоге и произошло.

Мы никогда не бывали в местах, подобных СССР. До падения железного занавеса, до появления сотовых телефонов, пейджеров, факсов и интернета это государство отличалось от Северной Америки буквально всем. По дороге из московского аэропорта в гостиницу из окна машины я увидел грязные тротуары. Повсюду стояли киоски, к которым выстраивались очереди. Я спросил, что это такое, и переводчик объяснил, что это водочные ларьки. Куда мужики приходили выпить по рюмашке. Местечко прям по мне.

Когда мы добрались до отеля, нас ждал еще один культурный шок. Путешествуя по миру, мы привыкли к Holiday Inns, Ramadas и Marriott. Заселившись в номер, я отправился в ванную и обратил внимание на туалетную бумагу. Возможно, вам такая встречалась, одно время на них был рисунок. Внимательно ее изучив, я понял, что собираюсь подтереться переработанной газетой. И на этот раз не из-за плохой рецензии. Зато чтиво всегда под рукой.

Двухдневный фестиваль проходил с размахом: 75 000 зрителей каждые сутки. Спутниковое телевидение транслировало мероприятие по всему миру. Бесспорной звездой шоу были не Bon Jovi и не Mötley Crüe. Для русских круче всех, без сомнения, был Принц Тьмы. Мистер Оззи Осборн.

Меня разбудил гул толпы у отеля. В вестибюле на первом этаже царил невообразимый переполох. Оззи приветствовал «ангелов ада» всего Советского Союза, которые нагрянули в гостиницу ранним утром. Они прикатили сюда из самых отдаленных концов СССР на своих «харлей-дэвидсонах» в надежде увидеться с кумиром – Оззи Осборном. Их собралось столько, что служба безопасности напряглась. Оззи не оставалось ничего другого, кроме как спуститься и поприветствовать народ. Из-за чего большинство агрессивных русских байкеров рыдали, как девчонки на концерте The Beatles. Есть фотографии, на которых брутальные мотоциклисты из Сербии или откуда-то еще приветствуют Осборна, обливаясь слезами, словно малые дети.

Можно только представить начало 1970-х в таком месте, как Россия, и что значило для людей творчество Black Sabbath. Зловещие тона, необычная последовательность аккордов, темные силы музыки, должно быть, трогали опустошенные души, населявшие убогие и депрессивные захолустья коммунистической республики. Конечно, пластинки фанатам были почти недоступны, даже когда мы выступали, большинство оказались дешевыми подделками, наштампованными в ближайшей подворотне, да и те можно было найти только на черном рынке. Не представляю, каково это – жить в подобных условиях и слышать такую песню, как «Black Sabbath». Куда бы мы ни пошли, отовсюду доносилось: «Оззи, Оззи, Оззи». Было очевидно, кого больше всего хотел увидеть народ.

За день до первого выступления проходил саундчек. Мы с гитаристом Skid Row Скотти Хиллом гоняли на гольф-каре по газону стадиона. Я раздобыл черный гашиш у местных работяг, мы пыхали и угорали. Пока я не увидел, что мимо идут музыканты из Mötley Crüe.

– Здоро́во, парни!! Как дела!

– Это у тебя как дела, чувак??! – прорычал Томми. Он выглядел жутко рассерженным.

Ребята пошли дальше, а Томми чуть отстал и подошел ко мне.

Он схватил меня за плечи и начал возмущаться.

– Ты ГОВОРИЛ КОМУ-ТО, блядь, что я пил вискарь в самолете?!?!?!?

– Да. То есть нет. Нет. Нет. Я-то? Да. Нет, я этого не делал. Нет, не думаю!! Может быть.

Да, конечно же, я распустил язык. Томми Ли был одним из моих кумиров. Кто, черт подери, не хотел бы в 1989 году бахнуть с ним Jack Daniel’s на высоте 9000 метров? Мечта, ставшая реальностью. Вискарь в небе над океаном, да еще и с Томми Ли, – такой же признак успеха, как и моя первая «золотая» пластинка. Я был горд и счастлив находиться там. Даже несмотря на то, что сейчас Томми Ли вцепился в мою черную кожаную куртку и готов был меня отметелить за то, что я его сдал. Но он этого не сделал. Мы всегда были большими друзьями.

Я понял это позже, когда умер мой отец.

Измени мир алкоголем

Наступил день первого шоу. Стадион Ленина. Не Джона Леннона. Другого.

Мы начали в час дня. Первое, что услышали наши товарищи и многомиллионная аудитория телезрителей всего мира, – мое красноречивое: «Зацените-ка это, ублюдки!»

Настоящий посол американской культуры. Ни дать ни взять.

Мы закончили наш короткий сет. Было еще довольно рано. После этого нужно было просто стоять у сцены и смотреть, как выступают твои любимые группы. Одна за одной. А так как мы свою работу закончили, можно было и оттянуться. Куда без этого. Стандартная рабочая схема.

Правда, мы никогда раньше не давали концертов в полдень. Да и водка в Москве стоила около доллара за бутылку. Поэтому алкоголь тек рекой. Можно было ни в чем себе не отказывать. Ну, по крайней мере, в фонде «Измени мир алкоголем».

Где-то с полвторого мы начали заливать в себя чистейшую русскую водку, причем не закусывая. Сбоку от сцены. Наблюдали за шоу, наслаждались жизнью в лучах полуденного солнца. К трем часам я уже был в стельку пьян. Никогда мне не давались крепкие напитки. Водка, Jack Daniel’s, текила, Jägermeister – все это меня выносит в хлам. Думаю, в этом дело. В девяти случаях из десяти я реагирую на крепкую выпивку так, как обычно пишут на футболках: «Необычайный мудак, просто добавь спирт».

Именно тогда Скотт МакГи заставил Терри Сассера подойди ко мне и забрать бутылку водки. Обломали все веселье. Я не мог понять почему, ведь я никого не трогал, просто смотрел шоу. Может, конечно, я и вытворял какую-нибудь херню, сейчас, спустя почти тридцать лет, уже и не вспомню. Но я свою работу выполнил, так что пришел «потехе час». И точка. Я к тому моменту осушил почти всю бутылку. Оставалось буквально на донышке. Когда Терри забрал у меня водку, я вышел из себя. Удивительно, правда?

– Какого хрена ты делаешь?

– Дай сюда эту чертову бутылку.

– Че ты несешь? Ты работаешь на меня. Мы свое дело сделали. Это моя бутылка водки. Иди на хуй! Пошел на хер от меня!

– Сам пошел. Ты в говно. На сегодня все. Ты позоришь фонд «Измени мир».

И с этими словами Терри ушел с моей бутылкой.

Игра началась

Я шатался по коридорам стадиона имени Ленина, злой и пьяный. Пошел в раздевалку, чтобы найти Терри или еще одну бутылку водки. Но его там не было. Вообще никого не было. И выпивки я не нашел. Так и бродил по огромному пространству.

Открыл дверь одного из офисных помещений и зашел. А там Док МакГи проводил пресс-конференцию для мировых музыкальных СМИ. Камеры работали, магнитофоны записывали. «Где, БЛЯДЬ, моя бутылка водки!?!?!?!!!» – горланил я журналистам всего мира, собравшимся на антиалкогольной конференции.

Лицо Дока перекосило от ужаса.

Скотт МакГи вскочил со стула. Терри Сассер тоже там был. Скотт попросил его вышвырнуть меня из зала.

Терри, как и Скотт, бывший футболист. Он пошел на меня, словно носорог, фыркая носом. Его уши дергались от ярости. В конференц-зале он держался спокойно. Но выйдя в коридор и пропав из поля зрения прессы, кинулся на меня. Я в ужасе развернулся и сбитый с толку бросился бежать. Напуганный, но хихикающий. Можно подумать, это было смешно.

Скотт МакГи вышел из зала и вместе с Терри помчался за мной, пытаясь поймать в подвальных коридорах российского стадиона. Класс! За мной гнались разъяренный бывший игрок НФЛ и хавбек «Чикагских медведей», желая надрать мне зад– ницу.

В коммунистической стране.

А ведь я платил этим парням!

В итоге я добрался до своей раздевалки. Захлопнул за собой дверь. Забаррикадировал проход всей мебелью, что была. Словно в боевике каком-то. Боже мой, а ведь это моя жизнь.

Ко всему прочему, я был пьян в стельку. Просто в хлам. Я посмеивался над происходящим и над нелепостью ситуации. Но положение лишь усугублялось.

Как в кино, Скотт и Терри выбили дверь, сломав мою импровизированную баррикаду. Я решил поздороваться: «Как дела, чуваки?»

Как только мои слова слетели с языка, Скотт схватил меня за грудки. Он по очереди впечатал меня в каждую из бетонных стен комнаты. Впечатал в одну, развернул. Хрясь! В другую. Развернул. Хрясь!!! Потом в другой конец комнаты. Еще раз. Прямиком в четвертую стену. И не в ту, что в театре, народ[30]30
  Четвертая стена – прием у театральных актеров, означающий барьер между зрительным залом и миром на сцене.


[Закрыть].

Скотт перевернул меня на спину и так вломил, что я шлепнулся задницей на пол. Он прыгнул сверху и, удерживая мои руки, уперся коленной чашечкой прямо мне в горло. Сдавив трахею. Про голосовые связки я вообще молчу, помню, как я напрягся в тот момент.

Больше я не хихикал.

Скотт МакГи плакал.

«Я люблю тебя, засранец. Но как же ты бесишь», – прошептал он в сантиметре от моего лица, и его слезы капали мне на лицо. Я не мог дышать. Если бы он не слез с моей глотки, я бы отключился.

Каким бы крупным я ни был, я не футболист НФЛ. Мне не по силам одолеть Скотта. Тем более что меня срубал алкоголь. Повернувшись, я увидел, что Терри тоже плачет. Скотт все еще не слезал с моей шеи.

– Я тебя люблю. Но ты чокнутый. Ты ворвался на пресс-конференцию пьяный и орал на антиалкогольном благотворительном мероприятии. Что, черт возьми, с тобой не так?!?!!

– Отдайте мне мою чертову бутылку водки. Я свою работу выполнил. Он отобрал у меня бутылку водки, – я пытался выдавить из себя слова.

Скотт слез с меня, чтобы я снова задышал и не помер. Он сел на сломанный стол. Несколько минут мы молчали, пока дыхание и пульс не пришли в норму. Мы плакали.

Я плохо помню, что было потом, потому что по венам текла водка «Абсолют». Но точно знаю, что у меня болело горло.

На следующий день в полдень мы снова вышли на сцену перед толпой в 75 000 человек. Я разогрел голосовые связки в той самой комнате, где накануне произошла потасовка. Или, лучше сказать, пытался разогреть. Под песню Оззи Осборна. У меня было такое похмелье, что я едва на ногах стоял. Горло болело оттого, что мой менеджер чуть не размозжил мне трахею. От водки похмелье особенно сильное. Это дерьмо и правда не моя тема.

Во время выступления Оззи Осборн наблюдал за нами сбоку сцены. Когда я шел за кулисы, он сказал: «Эй, приятель, потрясающий голос. Ты отличный певец». Никогда этого не забуду. Оззи – один из моих кумиров. Мне всегда очень нравился его голос.

В конце шоу я должен был спеть перед телезрителями всего мира с настоящими легендами. Винс Нил. Клаус Майне из Scorpions. В конце вечера мы вместе вышли на сцену для звездного джема. После концерта творился хаос.

Я где-то раздобыл бутылку водки. Не желая повторять сценарий предыдущего дня, когда игроки НФЛ чуть не размозжили мне башку, я был паинькой и культурно наслаждался своими возлияниями. Никаких истерик. Я был невероятно счастлив.

После Mötley Crüe на сцену вышли Bon Jovi. Все было хорошо до конца их сета. Группам на выступления выделили равное время, не обозначив конкретного хедлайнера. И всем – равные условия. Mötley Crüe в то время славились своим сценическим шоу с огнем и дымом, а соответственно, и с более высокими затратами. Но в конце выступления Bon Jovi после оглушительных залпов небо озарили фейерверки. Больше никто из участников не получил пиротехники. Mötley Crüe наехали на Bon Jovi. А точнее, на того, кто руководил обеими группами… на Дока МакГи.

Было понятно, что для Томми Ли это рок-н-ролльный конфликт интересов. Он шел по коридору со своей собственной пиротехникой.

Я же стоял за кулисами и пил водку из литровой бутылки. Томми подошел и начал орать прямо мне в лицо.

– Ваш менеджер – конченый мудак!!!!! Дай сюда!!!!!!!

Выхватив бутылку у меня из рук, он тут же поднес ее к губам. И осушил до дна! Пока он поглощал жидкость, его кадык ходил ходуном. Томми был чертовски взбешен. Он топал по коридору и орал: «Где, черт возьми, Док МакГи??????»

Я смотрел, как он пошатнулся и исчез в помещении, откуда позже донесся какой-то шум. Томми нашел Дока и дал ему хорошего пинка.

Док вышел из комнаты и подошел ко мне. Кажется, он плакал. «Я не имею никакого отношения к этим сраным залпам». Он ходил в одиночестве, явно расстроенный. Вот дьявол. Когда Томми опустошил мою бутылку, я отправился на поиски новой. В гримерке у меня оставалась одна непочатая. Что ж, продолжим.

Не знаю, от смены ли часовых поясов или от водки. Скорее всего, последнее. Но настроение после второго дня шоу в отеле было мрачным. Я вошел в вестибюль, оказавшись в эпицентре полнейшего безумия. Помещение было под завязку набито музыкантами, их родными, техниками, и все были чертовски пьяны.

Внезапно я услышал чей-то крик: «Себастьян, дай мне бутылку водки! Дай ее сюда! Это последняя во всем отеле!»

Я вцепился в бутылку изо всех сил. Хер вам, это моя водка, и после вчерашнего я ни за что не лишусь ее снова. Накануне у меня отобрали заветную выпивку. А сегодня Томми Ли осушил мою бутылку. Мне надоело, что все вокруг пьют мою водку! Никому не отдам. Да даже матери Бон Джови, если бы она попросила.

Оценив ситуацию, я понял, что не хочу даже спорить о том, кому она достанется. Поэтому развернулся, зашел в лифт и поднялся в свой номер.

Я слышал, как разъяренная толпа кричала мне в след, пока закрывались двери лифта. Я сделал здоровый глоток и рассмеялся.

По пути к себе в номер я отвлекся и забрел на какую-то вечеринку, где зацепился языками с Джули Фоли, которая в то время работала на Дока. Мы выясняли, кто больше любит Mötley Crüe, она или я. Джули на них работала и, очевидно, во многом способствовала их успеху. Будучи пьяным, я доказывал ей, что нет более преданного фаната Mötley Crüe, чем я, что люблю их больше, чем ее и всех остальных вместе взятых. Это было глупо. Мы были пьяны и устали. Хочется думать, что мы одинаково сильно любили Mötley Crüe.

Последнее, что я помню, – как ехал в автобусе по Москве в пять утра, под кайфом. С Куртом Марвисом и Уэйном Айшэмом. Мы были на какой-то обзорной экскурсии по городу. Я завладел микрофоном в передней части автобуса, к большому огорчению переводчика и водителя. И пел все песни хеви-метала, которые знаю. К удовольствию одних и, без сомнения, к ужасу остальных присутствующих.

Перед вылетом в Америку никто не мог найти Mötley Crüe. Группа вместе с Дугом Талером, будущим бывшим партнером Дока, арендовали собственный самолет в Штаты, потому что отказались лететь вместе с Bon Jovi и Доком МакГи. Вскоре после этого Mötley Crüe разорвали контракт с Доком. Конечно, тот факт, что Bon Jovi получили пиротехнику, а Crüe – нет, лишь укрепил это решение. Думаю, Томми Ли, съездивший Доку по лицу, тоже имел к этому какое-то отношение.

Оплата в рублях в 1989 году совершенно не котировалась, причем во всем мире, не говоря уже о самой России. Ходили слухи, что Bon Jovi получили оплату за выступление древесиной с грузового корабля, отправленного через океан. Ее продали в американском порту за валюту. Так говорят. А может, им заплатили водкой.

Выступления в России стали потрясающим опытом, потонувшим в алкоголе. Теперь нам впервые предстояло отправиться в Европу. Поддерживать Mötley Crüe в туре Dr. Feelgood. Они должны были быть трезвыми.

А мы – нет.

Жизнь прекрасна

1989 год

Эссен, Германия

Mötley Crüe Dr. Feelgood Tour

Лежу в постели. На спине. Неподвижно. В комнате тихо.

Мне никогда прежде не доводилось лежать на таких узких кроватях. Я прижался к стене. Напротив втиснули небольшой комод. В двадцати сантиметрах справа стоит еще одна кровать. Точно такая же. Это моего соседа по комнате, гитарного техника Skid Row Криса «Глыбы» Хофшнайдера. Он сейчас на площадке. У них саундчек.

Я проснулся в одиночестве. Как ложился спать – не помню. Должно быть, был пьян. Я не привык просыпаться в европейских отелях. Поворачиваюсь направо. В абсолютной тишине смотрю в окно. Мне видно лишь гигантские сосны-великаны, устремившиеся в немецкое небо. Тут все непонятно. Как включить свет? Почему дверь душа открывается только наполовину? Почему нельзя принести мне бургер в номер в 16:00? Вот они, тяготы гастрольной жизни рок-звезды конца 1980-х.

Мы впервые оказались в Европе. В настоящей. Зависит от того, считается ли Россия. Раз нам не поставили в паспорта советские штампы, то получается, что нас не учли, так что теперь не знаю, брать ли ту поездку в расчет.

Несмотря на громкую славу в Северной Америке, в большинстве европейских стран нас почти никто не знал. Например, в Германии. Моим соседом по комнате был гитарный техник. Меня никогда не селили с музыкантами.

В Германии, как и во всех остальных европейских гостиницах, наши койки стояли вплотную. Свесив длинные ноги с кровати, я наслаждался удивительной тишиной, воцарившейся в комнате. Очень необычно после хаоса и безумств предыдущих гастролей по Америке. Я размышлял о том, сколько всего добился. Тем вечером я играл на разогреве у своих кумиров. Mötley Crüe. В Германии. У них только что вышел новый альбом Dr. Feelgood. Потрясающий. По сей день с удовольствием слушаю эту песню и смотрю их клип. За главную композицию пластинки отвечал Боб Рок. Его стиль часто имитировали, но никогда не копировали. Сужу по личному опыту.

The Crüe оказали на меня огромное влияние. Помню, в детстве купил их первый альбом в отделе импортных товаров Moondance Records and Tapes в Питерборо, Онтарио. Их песня «Live Wire» играла на пятничном рок-шоу на Q107 FM наряду с «Fast as a Shark» группы Accept, «Seek & Destroy» Metallica. Взяв в руки Too Fast for Love, я перевернул обложку альбома и внимательно рассматривал задник. Мне очень понравились фото группы. И сама запись. Сзади было написано:

Менеджер: Док МакГи

Звукорежиссер: Михаэль[31]31
  На американский манер его называют Майклом.


[Закрыть] Вагенер

Мне было лет двенадцать. Я рассмеялся и торжественно пообещал себе и всему миру:

«Михаэль Вагенер будет работать над моим первым альбомом. А Док МакГи будет моим менеджером».

Я точно знал, что это случится. Мне не казалось. Я знал наверняка. Всем сердцем верил. Вопрос был не в том, произойдет ли это. А в том, когда. Так все и вышло. Знаете, что написано на обороте моего первого альбома?

Менеджер: Док МакГи

Звукорежиссер: Михаэль Вагенер

И вот теперь мы здесь, играем на разогреве в масштабном европейском турне Mötley Crüe. Мечты сбываются.

И невозможное возможно!

Я всегда мечтал о гастролях с Mötley Crüe. Но это был их первый трезвый тур. Я же с нетерпением ждал гастролей с безбашенными парнями. Как раньше. Но этого так и не случилось.

В этот раз все было иначе. Это поразило фанатов, да и меня в том числе. В туре-1989 никто не творил дичь под кайфом. Что-то новенькое. Чтобы самому дойти до этого, мне понадобилось больше двадцати пяти лет.