Текст книги "Вавилон-17"

Глава 4

– Капитан Вонг! Я восхищена!

Баронесса протянула пухлую руку розового и серого оттенков, наводящих на мысль о сваренном мясе. Ее пышные веснушчатые плечи были обнажены, вечернее платье открывало достаточную часть ее раздутой фигуры, еще более подчеркивая ее гротескность.

– У нас так мало интересного здесь, во Дворах, что когда кто-нибудь выдающийся, как вы, наносит визит... – она закончила предложение восторженной улыбкой, но огромные тестообразные щеки исказили ее в нечто поросячье и надутое.

Ридра подержала мягкие, податливые пальцы баронессы ровно столько, сколько позволили приличия, и вернула ей улыбку. Она вспомнила, как в детстве, ей запрещали плакать, когда наказывали. Она должна была улыбаться.

Баронесса казалась окутанной огромным пространством тишины. Ее голосовые связки заплыли жиром. И хотя в словах, срывавшихся с тяжелых губ слышались резкие крикливые нотки, звук доносился, как через толстое одеяло.

– Ваш экипаж! Мы намеренно пригласили сюда всех. Двадцать один теперь я знаю, сколько насчитывает полный экипаж, – она одобрительно повертела пальцами. – Вы знаете, я где-то прочла об этом. Но здесь только восемнадцать ваших людей?

– Я подумала, что разобщенные члены экипажа могут остаться на корабле, – объяснила Ридра. – Потребовалось бы специальное оборудование для разговора с ними. Я решила, что они будут смущать ваших гостей. Для компании они слишком заняты собой, к тому же они не едят.

На обед у них был бараний шашлык, и поэтому ты отправишься в преисподнюю за свою ложь, прокомментировала про себя Ридра на языке басков.

– Разобщенные? – баронесса дотронулась до лакированной путаницы своей высокой прически. – Вы имеете в виду мертвых? Ах, да, конечно! Я не подумала об этом. Видите, как мы оторваны от остальных миров?

Ридра задумалась, а нет ли у барона оборудования для общения с разобщенными, но баронесса придвинулась к ней и произнесла конфиденциальным шепотом:

– Ваш экипаж всех очаровал! Можно начинать?

С бароном слева (Ридра ощущала кожу его руки, как пергаментную бумагу) и баронессой справа (запыхавшейся и подпрыгивающей) они прошли из белокаменного фойе в зал.

– Эй, Капитан! – взревел Калли, широко шагая навстречу им. – Отличное местечко, а? – он обвел рукой заполненный людьми зал, и поднял бокал, демонстрируя свою выпивку. И, причмокнув языком, одобрительно кивнул. – Позвольте предложить вам это, Капитан, – он протянул полную пригоршню крошечных сэндвичей: оливки фаршированные печенкой и черносливы завернутые в бекон. – Тут бегает парень с полным подносом. – Он снова обвел рукой зал. – Мэм, сэр, – он перевел взгляд с баронессы на барона, – не желаете ли и вы? – он положил один из сэндвичей в рот и запил глотком спиртного. – Угммммм.

– Я подожду, пока принесут еще, – сказала баронесса.

Изумленная Ридра взглянула на хозяйку, но на мясистом лице баронессы играла довольная улыбка.

– Надеюсь, они вам нравятся?

Калли глотнул.

– Да, – потом скривился, стиснул зубы и раскрыв губы помотал головой. – Кроме тех соленых с рыбой. Они мне не понравились, мэм. Но остальные хороши.

– Я скажу вам, – баронесса наклонилась к нему и издала самодовольный смешок, – мне самой никогда не нравились соленые. – Она с улыбкой взглянула на Ридру и барона. – Но что можно поделать с поставщиками провизии?

– Если мне что-то не нравиться, – Калли вздернул голову, – то я говорю, что мне этого больше не надо!

Баронесса вскинула брови.

– Знаете, вы совершенно правы! Именно так я и сделаю! – она взглянула на мужа. – Так я и скажу в следующий раз, Феликс!

Бесшумно возник официант с подносом.

– Не хотите ли выпить?

– Она не хочет пить такими маленькими рюмками, – сказал Калли, указывая на Ридру. – Принесите ей побольше, как у меня.

Ридра рассмеялась.

– Боюсь, Калли, что мне сегодня вечером нужно быть в форме!

– Ерунда! – воскликнула баронесса. – И я тоже хочу большую! Кажется, где-то здесь был бар?

– В последний раз я видел его там, – указал Калли.

– Мы веселимся сегодня, а от этого совершенно невозможно развеселиться, – она взяла Ридру под руку, обернувшись, бросила мужу: – Феликс будь гостеприимен, – и увела Ридру в сторону. – Это доктор Киблинг. Женщина с крашеными волосами – доктор Крэн. А вот и мой двоюродный брат Альберт! Я представлю их вам на обратном пути. Это все коллеги моего мужа.

Они вместе работают над этими ужасными штуками, которые он вам показывал.

Я хотела бы, чтобы он не держал эту коллекцию в доме. Это ужасно! Я всегда боюсь, что однажды среди ночи они вползут сюда и перебьют нас всех. Я думаю, он занимается этим из-за нашего сына. Как вы знаете, мы потеряли нашего мальчика Найлса... Уже восемь лет прошло... Но я слишком много говорю. Капитан Вонг, вы наверное находите нас ужасно провинциальными?

– Вовсе нет!

– Но вы еще мало нас знаете. О, блестящие молодые люди с их ярким живым воображением! Они целыми днями ничего не делают, только думают об убийствах! Ужасное общество! И почему все так? Вся их агрессивность выплескивается на работе от звонка до звонка. Я считаю, что воображение должно быть направлено на что-нибудь другое, но только не на убийства. Вы согласны со мной?

– Да, конечно.

Они остановились возле группы гостей.

– Что здесь происходит? – спросила баронесса. – Сэм, чем они здесь занимаются?

Сэм улыбнулся, отступил на шаг, и баронесса протиснулась в образовавшееся пространство, не выпуская руки Ридры.

– Еще раз! – Ридра узнала голос Лиззи. Она взглянула поверх головы баронессы. Парни из секции двигателей расчистили пространство в десять футов и охраняли его, как ретивые полицейские. Лиззи сидела на корточках рядом с тремя юношами, по одежде которых Ридра узнала местное дворянство Армседжа.

– Вы должны понять, – говорила Лиззи, – все дело в запястье. – Она щелкнула ногтем большого пальца по шарику. Тот ударил один шарик, второй, и один из сдвинутых шариков ударил третий.

– Ну-ка, попробуйте еще разок!

Лиззи подобрала шарик.

– Нужно ударить так, чтобы шарик вращался. Все дело в запястье.

Шарик двинулся, ударил, ударил, еще раз ударил. Несколько человек зааплодировали. Ридра – тоже.

Баронесса прижала руки к груди.

– Прекрасный удар! Просто великолепный! – она опомнилась и оглянулась. – О, вы хотите посмотреть, Сэм! Вы ведь эксперт по баллистике.

Она с легким поклоном уступила свое место, повернулась к Ридре, и они двинулись дальше.

– Вот поэтому я и рада, что вы и ваш экипаж навестили нас сегодня. Вы принесли с собой новое, яркое, интересное и свежее!

– Вы говорите о нас, как о салате! – Ридра рассмеялась. У баронессы «аппетит» был не таким угрожающим.

– Ну, если вы останетесь с нами подольше, то мы и в самом деле съедим вас с потрохами! Мы очень голодны до всего, что вы нам несете.

– Чего же именно?

Они подошли к бару и выбрали напитки. Лицо баронессы напряглось.

– Ну... когда вы прибываете к нам, мы тут же начинаем узнавать кое-что новенькое не только о вас, но и о себе.

– Не понимаю.

– Возьмем вашего навигатора. Он любит выпить и хорошенько закусить. Это все, что я о нем знаю, но это много больше того, что я знаю о привязанностях и вкусах остальных, находящихся в этой комнате. Предложишь им виски – они станут пить виски. Предложишь текилу, будут пить ее галлонами. А только что я узнала, – она потрясла своей полной кистью, что все дело в запястье. Никогда не знала этого раньше.

– Но мы просто говорим друг с другом.

– Да, но высказываете важные вещи. Что вы любите, чего вы не любите, как действуете. Вы на самом деле хотите познакомиться со всеми этими чопорными господами, которые занимаются убийствами людей?

– Нет.

– Я так и думала. Хотя здесь есть трое-четверо, которые вам понравятся. Но я познакомлю вас несколько позже... – и она смешалась с толпой.

Приливы, думала Ридра. Океаны. Течения гиперстасиса. Движение людей в большом помещении. Она двигалась по появляющимся в толпе просветам, которые открывались перед ней, и закрывались, когда кто-нибудь двигался навстречу кому-нибудь, оставив ненужные разговоры, чтобы раздобыть выпивку.

Потом она каким-то образом оказалась в углу у спиральной лестницы.

Ридра начала подниматься по ней и остановилась у второго поворота, чтобы одним взглядом окинуть толпу гостей. Рядом с ней из неплотно прикрытой двери дул свежий вечерний ветер. Ридра открыла ее и ступила на балкон.

Фиолетовый сумеречный свет сменился искусственным пурпурным, но вскоре и он должен будет погаснуть, и на планетоиде наступит условная ночь. Влажная растительность жалась к перилам, оплетая их своими ростками.

Белый камень балкона был скрыт под этой живой драпировкой.

– Капитан?

Рон, скрытый тенью листвы, сидел в углу балкона. Его кожа не посеребрена, подумала Ридра, но каждый раз, когда я вижу его ушедшим в себя, то представляю благородный белый металл. Рон поднял голову и прижался спиной к стене, в его волосах запутались листья.

– Что ты здесь делаешь?

– Там слишком много людей.

Она кивнула, наблюдая, как распрямляются его плечи, как напрягаются мышцы рук, расслабляются. В дыхании угловатого юного тела, в каждом неуловимом движении она слышала пение. С полминуты Ридра слушала эту волшебную мелодию, а он молча смотрел на нее. Роза на его плече шепталась с листьями. Послушав удивительную музыку мускулов, Ридра сказала:

– Что-то произошло между тобой, Молли и Калли?

– Нет. Я думаю... просто...

– Что просто?

Она улыбнулась и присела на балконные перила.

Рон снова опустил подбородок на колени.

– Наверное, они в порядке... Но я самый младший... и... – внезапно его плечи дернулись. – Как, черт возьми, вы поняли? Конечно, вы догадываетесь о подобных вещах, но ведь на самом-то деле вы не можете этого знать! Вы описываете то, что видите, а не то, что делаете, – он говорил торопливо, глотая и комкая слова. Она видела, как судорожно дергается мышца на его горле. – Извращенцы! – сказал он. – Все таможенники думают так. Барон, и баронесса, и все остальные, все, кто не может понять, почему тебе нельзя быть просто в паре. И вы тоже не можете понять!

– Рон!

Он ухватил зубами лист и сдернул его с куста.

– Пять лет назад, Рон, я была... в тройке.

Лицо повернулось к ней так резко, словно кто-то дернул за веревочку.

Затем дернулось обратно. Он покусывал лист.

– Вы таможенник, Капитан. Вы просто используете корабли, а когда надобность в них отпадает, вы тут же все забываете. Вы – королева, да! Но королева среди таможенников. Вы – не транспортник.

– Рон, я известна. Поэтому на меня смотрят. Я пишу книги. Таможенники читают их, да, и смотрят на меня, чтобы узнать, кто же их написал.

Таможенники так не пишут. Я разговариваю с ними, и они, глядя на меня говорят: «Вы – из Транспорта». – Она пожала плечами. – Но я не то и не другое. И все-таки я была в тройке. Я знаю, что это такое.

– Таможенники не бывают в тройке, – сказал Рон.

– Два парня и я. Если я снова решусь на это, то предпочту девушку и парня. Я думаю, что так мне будет легче. И я была в тройке целых три года. Это вдвое больше, чем у вас.

– Ваши не погибли. А наша погибла. И мы чуть не погибли вместе с Кэтти.

– Один был убит, – сказала Ридра. – Другой временно заморожен, ожидая пока не найдут лекарство от болезни Кальдера. Не думаю, что это будет при моей жизни, но если это произойдет...

В молчании Рон повернулся к ней:

– Кто же они были?

– Таможенники или транспортники? – она пожала плечами. – Как я – не то и не другое. Фобо Ломбс был капитаном межзвездного транспортного корабля; он провел меня через все и добился для меня диплома капитана. А на планетах он занимался исследованиями гидропоники, надеясь использовать ее в гиперстасисе. Какой он был? Стройный, светловолосый, очень эмоциональный и иногда очень много пил, и мог после рейса напиться, подраться и угодить в тюрьму, и мы выкупали его оттуда – по правде, это случалось только дважды, но мы целый год дразнили его потом. И ему не нравилось спать посередине, потому что он всегда хотел, чтобы одна рука была снаружи.

Рон засмеялся.

– Он был убит при исследовании катакомб Ганимеда, когда мы второе лето работали в Юпитерианской Геологической Службе.

– Как Кэтти, – помолчав, произнес Рон.

– Мюэлз Аранлайд был...

– «Имперская звезда»! – воскликнул Рон, удивленно раскрыв глаза. – «Комета Ио»! Что за книги! Вы были в тройке с Мюэлзом Аранлайдом?

Она кивнула:

– Эти книги полны веселья, правда?

– Дьявол, я читал их все, – сказал Рон. – Что он был за парень? Похож на «Комету Ио»?

– В сущности, «Комета Ио» – это Фобо. Фобо это не понравилось, я расстроилась, и Мюэлз начал другой роман.

– Вы хотите сказать, что в этих романах правда?

Она покачала головой.

– Большинство книг – фантастические истории, которые могли бы случиться. А сам Мюэл? В своих книгах он маскировался. Он был темноволос, задумчив и невероятно терпелив, и невероятно добр. Он растолковал мне все о предложениях и об абзацах – ты знаешь, какое эмоциональное значение в тексте имеют абзацы? – и как отделить то, что хочешь сказать от того, что подразумеваешь, и когда надо делать и то и другое... – она остановилась, помолчала, потом продолжила:

– Он дал мне рукопись и сказал: «Теперь скажи мне, что здесь неправильно со словами». Единственное, что я смогла ему сказать, это то, что слов слишком много. Это было вскоре после смерти Фобо, я тогда только начинала писать стихи. Если я чего-то добилась, то этим я всецело обязана Мюэлзу. Он подхватил болезнь Кальдера четыре месяца спустя. Ни один из них не увидел мою первую книгу, хотя большинство стихов они знали и так. Может, когда-нибудь Мюэл все же прочтет их. Он, может, даже напишет продолжение приключений «Кометы Ио», быть может, он придет в Морг, вызовет матрицу моего мозга и скажет: «Теперь ты скажешь мне, что здесь неправильно со словами?» И тогда я смогу сказать ему намного больше, чем тогда, очень много. Но это будет не мое сознание... – она почувствовала, как ее охватывает печаль.

– ...намного больше.

Рон сидел скрестив ноги, уперев локти в колени и положив голову на ладони.

– «Имперская звезда» и «Комета Ио»; как много радости принесли нам эти книги! Порою целыми ночами мы спорили над ними за кофе, или правили корректуру, или заходили в книжные магазины и выставляли их перед другими книгами.

– Я тоже так делал, – сказал Рон. – Просто потому, что они мне нравились.

– Мы веселились, даже споря о том, кому придется спать посередине.

Это было как ключ. Рон начал подниматься, плечи его распрямились.

– А у меня, наконец, оба, – сказал он. – Кажется, я должен быть счастлив.

– Может, да. А, может, и нет. Они любят тебя?

– Говорят, что да.

– Ты любишь их?

– О боже, да! Я говорил с Молли и она старалась что-то объяснить мне, но она пока еще не очень хорошо говорит по-английски, но в конце-концов я понял, что она хотела сказать... – он выпрямился и посмотрел вверх, как бы отыскивая там слова.

– Удивительно, – сказала она.

– Да, – он посмотрел на нее. – Удивительно!

– Ты и Калли?

– Дьявол, Калли – большой старый медведь, я могу играть с ним, могу припечатать его на обе лопатки. Но все дело в нем и в Молли! Он все еще не понимает ее. А, поскольку я моложе, то он думает, что должен научиться быстрее меня, а это ему не удается, поэтому он сторонится нас! Я всегда могу справиться с ним, в каком бы настроении он ни был, но Молли его еще не знает и думает, что он на нее сердится!

– Хочешь скажу, что делать? – спросила Ридра после паузы.

– А вы знаете?

Она кивнула.

– Это очень больно, больнее, чем если бы между ними на самом деле что-то было, потому что тебе кажется, что ты ничем не можете помочь. Но это не так!

– Почему?

– Потому что они любят тебя.

Рон замер в ожидании.

– Калли впадает в дурное настроение, и Молли не знает, как к нему подступиться.

Рон кивнул.

– Молли говорит на другом языке, и Калли ее не понимает.

Он снова кивнул.

– А ты можешь разговаривать с ними обоими. Ты не можешь быть посредником: это не средство. Но можно научить их делать то, что можешь ты.

– Научить?

– Что ты делаешь с Калли, когда у него плохое настроение?

– Треплю его за уши, – сказал Рон. – До тех пор, пока он не начнет смеяться, и тогда я валю его на пол.

Ридра сделала гримасу:

– Неортодоксально, но если действует, то прекрасно. Покажи это Молли. Она спортивная девушка. Пусть потренируется сначала на тебе, пока не будет получаться как надо.

– Я не хочу, чтобы меня трепали за уши!

– Но нужно же иногда чем-нибудь жертвовать, – она попыталась сдержать улыбку, но не смогла.

Рон потер лоб.

– Пожалуй.

– И вы должны научить Калли разговаривать с Молли.

– Но я сам иногда не знаю слов. Я просто догадываюсь быстрее, чем он.

– Если Калли будет знать слова, это ему поможет?

– Конечно!

– У меня в каюте есть учебник кисвахили. Я дам его вам, когда мы вернемся.

– О, это будет отлично... – Рон остановился, отступил обратно в листву. – Только Калли не любит читать.

– Поможешь ему.

– Научить его?

– Именно.

– Думаете, он будет меня слушаться?

– Чтобы приблизиться к Молли? – спросила Ридра. – Наверное будет.

– Он, будет, – Рон распрямился, как стальная пружина. – Он будет!

– А теперь ты пойдешь внутрь? – спросила Ридра. – Через несколько минут начнется обед.

Рон повернулся к перилам и посмотрел на яркое небо.

– У них здесь прекрасный щит.

– Да, чтобы не сгореть в огне Беллатрикса, – пояснила Ридра.

– Поэтому они не задумываются о том, что делают.

Ридра подняла брови. Все равно мальчишку волнует правда и ложь, даже среди семейных неурядиц.

– И это тоже, – сказала она и вспомнила о войне.

Напряженная спина Рона подсказала ей, что он придет позже – хочет еще немного подумать. Ридра прошла через двойную дверь и начала спускаться по лестнице.

– Я видел, как вы вышли, и решил подождать, пока вы вернетесь.

Ридра никогда не видела его раньше. Черные с синевой волосы окаймляли лицо, слишком морщинистое для его возраста – около тридцати лет. Он сделал шаг в сторону, освобождая дорогу с невероятно экономными движениями.

Подождал, когда приблизится Ридра, потом повернулся и кивнул на людей внизу. Он указывал на барона, который одиноко двигался к центру зала.

– У этого Кассиуса очень голодный взгляд.

– Интересно, насколько он голоден? – поинтересовалась Ридра, но тут же почувствовала какую-то тревогу.

Баронесса пробралась сквозь толпу к барону, чтобы посоветоваться, начинать ли обед или подождать еще минут пять, а может и по другому важному делу.

– Каким может быть брак между этими двумя людьми? – спросил незнакомец со снисходительным изумлением.

– Сравнительно простым, я думаю, – ответила Ридра. – У них есть занятие: беспокоиться друг о друге.

Вежливый вопросительный взгляд. Видя, что разъяснений не последует, незнакомец снова повернулся к толпе.

– У них такие странные лица, когда они смотрят сюда, мисс Вонг.

– Они смеются.

– Бандикуты! Вот на кого они похожи – на стаю бандикутов.

– Интересно, влияет ли на них искусственное небо?

Ридра почувствовала, что начинает раздражаться.

Он засмеялся.

– Бандикуты с талассанемией!

– Может быть. Вы сами не из Дворов? – его сложение свидетельствовало о жизни отнюдь не под искусственным небом.

– Из Дворов.

Пораженная, она собралась расспросить незнакомца подробнее, но в этот момент динамик провозгласил:

– Леди и джентльмены, кушать подано!

Он пропустил ее вперед и пошел следом, но когда внизу лестницы она обернулась, незнакомец уже исчез. Ридра направилась в столовую в одиночестве.

Под аркой ее ждали барон и баронесса. Баронесса взяла Ридру под руку, музыканты на помосте прикоснулись к инструментам.

– Идемте сюда.

Она прошла вместе с дородной матроной через толпу к длинному извивающемуся столу.

– Вот наши места.

И сообщение на баскском: «Капитан, на вашем транскрипторе, в корабле появился текст». Маленький взрыв в мозгу остановил Ридру.

– Вавилон-17!

Барон повернулся к ней:

– Да, Капитан Вонг?

Она неуверенно посмотрела на сухие линии его лица.

– Есть ли здесь какие-нибудь материалы или исследования, которые нуждаются в особой охране?

– Все делается автоматически. А в чем дело?

– Барон, здесь будет диверсия, и может быть, она уже началась.

– Но как вы...

– Я не могу сейчас объяснить, но вам лучше удостовериться, что все в порядке!

И напряжение снова вернулось.

Баронесса коснулась руки мужа и сказала с неожиданной холодностью:

– Феликс, вот ваше место.

Барон придвинул свой стул, сел и бесцеремонно откинул на столе крышку. Под ней оказался контрольный щит. Гости уже рассаживались вдоль стола. В двадцати шагах от себя Ридра увидела Брасса, устраивавшегося в специальном гамаке, который подвесили для его гигантского блестящего тела.

– Садитесь сюда, моя дорогая. Начнем обед, как будто ничего не случилось. Думаю, так лучше.

Ридра села рядом с бароном, а баронесса осторожно опустилась в кресло, слева от нее. Барон что-то говорил в крошечный микрофон.

Изображения, которые она не могла разглядеть со своего места, вспыхивали на восьмидюймовом экране. Пронаблюдав за ними некоторое время, барон сказал:

– Пока ничего, Капитан Вонг.

– Не обращайте на него внимания, – сказала баронесса.

– Вот это гораздо интереснее!

Из-под стола рядом с ней выскочила маленькая панель.

– Забавная штучка, – продолжала баронесса, оглядываясь. – Кажется, все готово. – Ее пухлый указательный палец коснулся кнопки, и свет в комнате начал меркнуть. – Я управляю ходом обеда, просто касаясь в нужное время нужной кнопки. Следите! – она нажала другую кнопку.

Посередине стола вдоль всей его длины раскрылись панели, и оттуда появились вазы с фруктами: засахаренный виноград, разнообразные яблоки и половинки дынь заполненные медом и орехами.

– И вино! – сказала баронесса, вновь нажимая на кнопку.

Вдоль сотен ножек стола полнились чаши. Заработал невидимый механизм, и они заполнились до краев пенящейся жидкостью. Забили сверкающие фонтаны.

– Наполните свой бокал, дорогая. Выпьем! – воскликнула баронесса, подставляя свой бокал под струю. Хрусталь засверкал пурпуром.

Барон сказал:

– Кажется, в Арсенале все в порядке. Я привел в повышенную готовность все спецслужбы. А вы уверены, что диверсия произойдет именно сейчас?

– Либо сейчас, либо через две-три минуты. Возможно, будет взрыв или откажет какое-нибудь важное оборудование.

– Но пока нам остается только ждать! Кстати, наши приборы зафиксировали этот Вавилон-17.

– Попробуйте это, Капитан Вонг, – баронесса протянула ей плод манго.

Надкусив его, Ридра поняла, что он вымочен в ликере.

Почти все гости уже сидели. Ридра видела, как парень из ее взвода, Майкл, обыскивает зал в поисках своей именной карточки. А дальше, за столом, она заметила незнакомца, остановившего ее на лестнице. Он торопливо шел к ней мимо сидящих гостей.

– Это вино не виноградное, а сливовое, – заметила баронесса. Немного крепковатое для начала, но уж очень гармонирует с фруктами. Я очень горжусь своей сливой. Вы знаете – слива для гидропоники – это такой кошмар, но нам все же удалось получить хорошие плоды!

Майкл, наконец, отыскал свое место и с нетерпением погрузил обе руки в вазу с фруктами. Незнакомец огибал последний поворот стола. Калли держал в каждой руке по кубку с вином, переводя взгляд с одного на другой, и, по-видимому, старался определить, который больше.

– Возможно, – щебетала баронесса, – надо было предложить сначала ликер. Или щербет? А, может, следовало начать с закуски? Я готовлю ее очень просто. Но никогда не могу решить...

Незнакомец подошел к барону, наклонился над его плечом, глядя на экран, и прошептал что-то. Барон повернулся у нему, оперся обеими руками о стол, начал медленно вставать – и упал! Струйка крови показалась на его шее.

Ридра отшатнулась. Убийство. В голове у нее сложилась мозаика, и получилось слово «убийство». Она вскочила.

Баронесса с хриплым криком поднялась, опрокинув свое кресло. Она протянула руки к мужу и затрясла головой.

Ридра увидела, что незнакомец достает вибропистолет. Она оттолкнула баронессу. Выстрел был направлен вниз и только разбил контрольную панель.

Баронесса кинулась к мужу. Ее хриплый стон превратился в вопль.

Слабые руки женщины не смогли поднять тело Феликса Вер Дорко, и она опустилась перед ним на колени, продолжая душераздирающе кричать.

Гости повскакивали со своих мест, разговоры сменились криками.

Панель управления столом разбилась и вазы с фруктами были сметены появившимися жаренными фазанами, украшенными сахарными головами и блестящими хвостами. Уборочные механизмы не работали. Супницы и блюда с закуской теснили вазы, пока те не опрокинулись и не свалились на пол. По всему залу покатились фрукты.

Перекрывая шум голосов, раздался свист вибропистолета – слева от Ридры, снова слева, потом справа. Гости, повскакивавшие со своих мест, закрывая видимость. Она еще раз услышала смертельную мелодию вибропистолета и увидела, как доктор Крейн раздвоилась, вызывая ужас у окружающих, как отбеленные волосы рассыпались и закрыли ее лицо.

Из недр стола, опрокидывая фазанов, появились блюда с седлом барашка, опрокидывая фазанов. Вино попадало на румяную янтарную корочку и шипело испаряясь. Пища падала обратно в отверстия стола на раскаленные спирали очага. Ридра почувствовала запах горелого.

Она протиснулась вперед и схватила за руку чернобородого толстяка.

– Помощник, заберите отсюда парней!

– А чем я по-вашему занимаюсь, Капитан?

Она устремилась прочь, вдоль стола с дымящимися и шипящими дырами.

Изысканное восточное блюдо – жареные бананы, которые сначала окунают в мед, а затем катают в крошках толченого льда – появилось на столе.

Искрящиеся сладости сыпались на пол, мед кристаллизовался сверкающими иголками. Гости наступали на них, давили, поскальзываясь, падали.

– Как вам нравиться кататься на бананах, Капитан? – спросил Калли. – Что здесь происходит?

– Отведи Молли и Рона на корабль!

Теперь поднимались кофейники. Застревая в грудах пищи, они опрокидывались, выплескивая свое горячее содержимое на обезумевших гостей.

Закричала женщина, размахивая обожженной рукой.

– Это уже не смешно, – заметил Калли. – Я уведу их.

Он двинулся в обход стола, а к Ридре уже подскочил помощник. Она повернулась к нему.

– Помощник, что такое бандикут?

– Злобное маленькое животное. Сумчатое...

– Ага, теперь я вспомнила. А талассанемия?

– Веселенькое время для вопросов. Разновидность анемии.

– Это я знаю. Какая именно? Вы же медик.

– Дайте подумать. Все свои сведения по медицине я получил из гипнокурса... Вспомнил! Это наследственная болезнь, кавказский эквивалент анемии серповидных клеток – разрушаются красные кровяные тельца, исчезает гемоглобин...

– ...Гемоглобин исчезает, и клетки разрушаются осмотическим давлением! Понятно... А теперь нам нужно выбираться из этого ада.

Недоумевающий помощник двинулся к выходу. Ридра последовала за ним, поскользнулась на залитом вином полу и ухватилась за Брасса, который оказался рядом с ней.

– Осторожней, Ка'итан!

– Прочь отсюда, ребята, – скомандовала она. – И побыстрее!

– Хотите верхом? – усмехнувшись, спросил Брасс и опустился на четвереньки. Ридра уселась ему на спину и вцепилась обеими руками в гриву. Мощные мускулы, повергнувшие Серебряную Ящерицу, вздулись буграми и Брасс понесся вдоль стола. Гости испуганно расступались. Наконец, они достигли арочного выхода.