Текст книги "Вавилон-17"

Глава 5

Панический страх закипал в ее голове.

Она отогнала его, войдя в каюту «Рэмбо», и включила интерком.

– Помощник, все ли...

– Все на борту, Капитан.

– Разобщенные...

– Тоже. Все трое.

Брасс, тяжело дыша, заполнял собой весь дверной проем.

Она переключилась на другой канал, и почти музыкальные звуки наполнили каюту.

– Хорошо. Все еще продолжается.

– Это он? – спросил Брасс.

Ридра кивнула.

– Вавилон-17. Передача автоматически записывается, так что я изучу ее позже. Во всяком случае, здесь ничего не произошло.

Она щелкнула переключателем.

– Что вы делаете?

– Я перекодировала несколько сообщений и посылаю их наружу. Может быть они дойдут, – она остановила первое послание и включила следующее. – Хотя я не уверена. Я немного разобралась, но не достаточно. Такое впечатление, словно пьесу Шекспира исполняют на суржике.

Сигнал с внешней линии привлек ее внимание.

– Капитан Вонг, говорит Альберт Вер Дорко! – голос срывался на истерические нотки. – Случилось что-то ужасное. Мы ничего не понимаем! Я не нашел вас у брата, но мне только что доложили, что вы запросили разрешение на гиперстасисный прыжок.

– Я ничего подобного не запрашивала. Я только хотела собрать экипаж на корабле. Вам удалось узнать, что произошло?

– Но, Капитан, мне докладывают, что вы продолжаете подготовку к полету. У вас чрезвычайные полномочия, поэтому я не в силах отменить ваш приказ. Но я прошу вас остаться, пока это дело не прояснится, так как вы располагаете какой-то информацией о том, что...

– Мы не собираемся стартовать, – сказала Ридра.

– И мы сейчас и не можем, – вмешался Брасс. – Я еще не соединился с кораблем.

– Вероятно, ваш автоматический Джеймс Бонд взбесился, – сказала Ридра Вер Дорко.

– ...Бонд?

– Мифологическая фигура. Извините меня. Я имела в виду ТБ-55.

– О, да. Я знаю. Он убил моего брата и еще четверых чрезвычайно ценных сотрудников. Это невероятно, выбрать четыре самые ключевые фигуры, если только это не планировалось заранее.

– Это запланировано. ТБ-55 стал объектом диверсии... И не спрашивайте, я не знаю, как. Свяжитесь с генералом Форестером и...

– Капитан, контроль взлета сигнализирует, что вы даете предупреждение о старте! У меня нет достаточной власти, но вы должны...

– Помощник! Мы стартуем?

– Конечно да. Вы же сами отдали приказ о переходе в гиперстасис.

– Но Брасс даже еще не в рубке, вы – идиот!

– Но я тридцать секунд назад получил ваш приказ, значит, Брасс уже на месте. Я только говорил...

Брасс неуклюже рванулся к микрофону и заревел:

– Я стою рядом с капитаном, дубина! Вы пошлете нас прямо в центр Беллатрикса? Или, может, вы выбрали какую-нибудь Новую? Эти корабли всегда дрейфуют в сторону наибольшей массы!

– Но вы же только что...

Нарастающий гул донесся откуда-то снизу. И внезапный рывок.

Голос Альберта Вер Дорко:

– Капитан Вонг!

Ридра закричала:

– Идиот, выключите стасис-гене...

Но свист генераторов уже перешел в рев.

Снова рывок; Ридра попыталась ухватиться руками за край стола, увидела как мелькают в воздухе когти Брасса. И...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДЖЕБЕЛ ТАРИК

...На самом деле, мрачный,

Он избегает нас,

Уходит насовсем.

Но я увижу его книги и мосты.

Я сделаю язык – мы сможем говорить все-все.

Не детские фантазии, что мама

Послала в город нас, а он мечтает

Найти работу, выпивку достать,

И, может быть, совсем не хочет

Прекрасным стать...

М. Х. «Навигаторы»

...ты обманываешь меня, развлекая тишину...

М. Х. «Песня Лайдана»

Глава 1

Отвлеченные мысли в голубом тумане: номинатив, генетив, элятив, аккусатив один, аккусатив два, облятив, партитиф, иллатив, инструктив, абессив, адессив, инессив, эссив, аллатив, трансклатив, сомитатив.

Шестнадцать падежей существительного в финском языке. Странно, некоторые языки обходятся только единственным и множественным числом. В языках американских индейцев даже не различается число. За исключением языка сиу, в котором есть множественное число, правда, только для одушевленных существительных. Голубая комната круглая, теплая и спокойная.

По-французски нельзя сказать «теплый». Есть только «горячий» и «тепловатый». Если для этого нет слова, то как же они думают об этом? А если у вас нет соответствующей формы, то вы не сможете сказать, даже имея соответствующее слово. Подумать только – испанцы обозначают пол для любого предмета: собаки, стола, дерева. В венгерском вообще нельзя обозначить пол: он, она и оно обозначаются одним и тем же словом. Ты мой друг, но вы мой король – таково различие в английском елизаветинских времен. А в некоторых восточных языках множество разных местоимений: ты мой друг, ты мой отец, ты мой жрец, ты мой король; ты мой слуга, которого я сожгу завтра утром, если ты не уследишь, а ты – мой король, с политикой которого я совершенно не согласен, ты мой друг, но я разобью тебе голову, если ты скажешь это еще раз... и все это – разные «ты».

Как тебя зовут? – думала она в круглой теплой голубой комнате.

Мысли без названия в голубой комнате: Урсула, Присцилла, Барбара, Мэри, Мона и Батика – Медведь, Старуха, Болтунья, Горчица, Обезьяна и Ягодица. Имя. Имена? Что в имени тебе моем? В каком имени я? На земле отцов моих отцов вначале шло имя отца: Вонг Ридра. А там, откуда родом Молли, я носила бы имя матери. Слова – это названия вещей. Во времена Платона вещи были именами идей – как лучше выразить платоновские идеи? Но действительно ли слова – имена вещей или это семантическое недоразумение?

Слова – это символы целой категории предметов, а имя – это символ единичного объекта. Имя – это его сладостное дыхание, ее внешность и мятое платье, упавшее за простой деревянный ночной столик, «Эй, женщина, иди сюда!», и она шептала, до боли вцепившись в медный поручень: «Меня зовут Ридра!» Индивидуальность – нечто отличающее вещь от окружения и от всех других вещей в этом окружении. Нужно было выделить вещь среди ей подобных – так были изобретены имена. Я изобретена. Я – не круглая, теплая комната.

Я – нечто в этой комнате, я...

Ее веки были полуопущены. Она раскрыла глаза и увидела оплетающую ее паутину-сетку. Повернув голову, попыталась осмотреть комнату.

Нет.

Она не «осматривала комнату».

Она – нечто в чем-то. Первое нечто было крошечным звуком, который возник прямо в сознании, воспринимаясь слухом и обонянием также хорошо, как и зрением. Второе нечто – это три еле различимые фонемы, которые сливались в трезвучие: одна фонема – указатель размера комнаты – примерно двадцать футов диаметром, вторая – обозначение цвета и вероятного материала стен – какой-то голубой металл, а третья – вместилище аффиксов, обозначающих назначение комнаты – какой-то грамматический ярлычок, благодаря которому она вмещала весь жизненный опыт в одно единственное слово. Все эти понятия промелькнули у нее на языке, в ее мозгу быстрее, чем она успела произнести слово «стол». Вавилон-17; она и раньше чувствовала что-то подобное в других языках – раскрытие, расширение, усиление и внезапный рост. Но это, это было так, словно линзой сфокусировали все, что собралось за долгие годы.

Она снова села. Функция?

Для чего предназначена эта комната? Ридра медленно поднялась, нити окутывали ее грудь. Похоже на лечебницу. Она взглянула вниз на... не «паутину», а скорее тройной гласный определитель, каждая часть которого имела свое особое значение и свои связи, общее значение постигалось, когда звучание всех трех гласных доходило до самого низкого тона. Приведя всю триаду к этой точке, она поняла, как распутать паутину. Если бы она не назвала ее на этом новом языке, то это ей не удалось бы. Переход от воспоминаний к знанию произошел, когда она...

Где она была? Отвращение, возбуждение, страх! Она мысленно вернулась к английскому. Думать на Вавилоне-17 было все равно как если бы внезапно увидеть воду на дне колодца, а еще минуту назад ты думал, что впереди ровное место. Голова закружилась, Ридру тошнило.

Все же она заметила, что в комнате еще кто-то есть. Брасс висел в большом гамаке у дальней стены – она видела когти его желтой лапы над краем паутины. В двух меньших гамаках, вероятно находились парни из взвода. Она увидела блестящие черные волосы, голова повернулась в беспокойном сне – Карлос. Ридра не могла увидеть третьего. Ее любопытство уменьшилось, когда она почувствовала прикосновение чьей-то руки в области живота.

Потом исчезла стена.

Ридра старалась определиться, если не во времени и пространстве, то хотя бы в своих возможностях. Когда исчезла стена, она прекратила свои попытки. Она ждала.

Это произошло в верхней части стены, слева от Ридры. Стена засверкала, стала прозрачной, в воздухе сформировалась металлическая дорожка и потянулась к Ридре.

Три человека.

У ближайшего, во главе группы, лицо, как будто грубо высечено из темного камня. Он облачен в скафандр устаревшей конструкции, который автоматически принимает форму тела, но сделан из пористого пластика и похож на старинные громоздкие доспехи. Плащ из черного ворсистого материала скрывал одно плечо и руку. Полосы меха под ремнями предохраняли от ссадин. Единственным вмешательством косметохирургии были искусственные серебряные волосы и размашистые металлические брови. С мочки правого уха свисало толстое серебряное кольцо. Он держал руку на кобуре вибропистолета, переводя взгляд с гамака на гамак.

Вперед вышел второй человек. Стройное фантастическое месиво косметохирургии: немного от гриффона, немного от обезьяны, что-то от морского конька – чешуя, перья и когти покрывали тело, которое, как ей показалось, принадлежало кошке. Он скорчился сбоку от человека с серебряными волосами, упираясь костяшками пальцев в металлический пол.

Когда серебристоволосый поднял руку, чтобы пригладить волосы, чудовище посмотрело вверх.

Ридра ждала, пока они заговорят. Слово уничтожило бы неопределенность: Союз или Вторжение. Ее мозг был готов ухватить любой язык, на котором бы они заговорили, определить их мыслительные способности, их логику, оценить свое преимущество, если оно будет...

Второй немного отодвинулся, и Ридра смогла разглядеть третьего, который держался за их спинами. Более высокий и еще крепче сложенный, чем эти двое, он был одет в одни бриджи и довольно широк в плечах. В его запястья и пятки были вживлены петушиные шпоры – это было в обычае у представителей транспортного «дна». Они имели такое же назначение, как металлический кастет и пиратский флаг столетиями раньше. Голова – наголо обрита, но уже начали пробиваться черным ершиком волосы. Вокруг узловатого бицепса шла полоска розового мяса, похожая на кровавый ушиб или заживший шрам. Эта полоска до того всем надоела в описаниях персонажей некоторых романов несколько лет назад, что теперь уже была отвергнута как банальный штамп. Это было клеймо каторжника из тюремных пещер Титана. Что-то в этом человеке наводило на мысль о неимоверной свирепости, и Ридра отвела взгляд. Но против воли, ее глаза вновь обратились к нему.

Двое, шедшие впереди, повернулись к третьему. Ридра ждала слов, чтобы уловить их, запомнить, определить. Они снова посмотрели на нее, затем ушли в стену. Пандус начал втягиваясь назад.

Ридра приподнялась.

– Подождите, – окликнула она незнакомцев. – Где мы?

Сереброволосый бросил, не оглядываясь:

– Джебел Тарик.

Стена погасла.

Ридра посмотрела на паутину (которая, собственно была чем-то совсем другим на ином языке), потянула одну струну, тронула другую. Натяжение ослабло, петли растянулись, и она спрыгнула на пол. Распрямившись Ридра увидела, что вторым парнем из взвода был Кайл, который работал вместе с Лиззи в секции ремонтов. Начал барахтаться Брасс.

– Полежи спокойно секундочку, – она начала распутывать нити паутины.

– Что он сказал? – заинтересовался Брасс. – Он назвал себя или п'росто п'риказал лежать с'окойно?

Ридра пожала плечами, продолжая возиться с паутиной.

– «Тарик» на староирладском означает «гора». Гора Джебела, может быть.

Паутина распалась, и Брасс сел.

– Как вам это удалось? – спросил он. – Я десять минут здесь б'арахтался б'естолку.

– Расскажу в другой раз. Джебел может быть именем.

Брасс посмотрел на упавшую паутину, почесал когтем за ухом и покачал головой.

– Во всяком случае, они не захватчики, – сказала Ридра.

– Это п'очему?

– Не думаю, чтобы по ту сторону даже слышали про староирландский. Земляне, мигрировавшие туда, были выходцами из Южной и Северной Америки, и это еще до того, как образовалась Америказия, а Пан-Африка проглотила Европу. К тому же, тюремные пещеры Титана находятся внутри Цезаря.

– Ах да, – согласился Брасс. – Хммм, но кто же этот их б'ывший п'итомец?

Она посмотрела на стену, где скрылся пандус. Попытки осознать положение казались такими же безнадежными, как если бы они попробовали проломиться сквозь голубой металл стены.

– Но что же все-таки п'роизошло?

– Мы стартовали без пилота, – сказала Ридра. – Думаю, что тот, кто вел передачи на Вавилоне-17, послал запрос на старт от нашего имени.

– Сомневаюсь, чтобы мы могли стартовать без п'илота. Кто-то же разговаривал с п'омошником п'еред стартом? Если б'ы не б'ыло п'илота, мы б'ы не оказались здесь. Мы б'ы стали грязным п'ятнышком на б'лижайшей звезде.

– Вероятно, тот, кто разбил эти пластины... – Ридра усилием воли заставила себя вернуться к прошлому. – Вероятно, диверсант не хотел убивать нас. ТВ-55 мог легко разложить меня на атомы – я ведь стояла совсем рядом с бароном.

– Интересно, говорит ли этот ш'ион на корабле на Вавилоне-17?

Ридра кивнула.

– Мне это тоже интересно.

Брасс огляделся.

– И это все? Где остальной эки'аж?

– Сэр, мэм?

Они обернулись.

Снова отверстие в стене. Худенькая девушка с зеленой лентой охватывающей каштановые волосы, держала чашу.

– Хозяин сказал, что вы здесь, и я принесла вам это, – глаза ее были большими и темными, ресницы трепетали, как крылья птицы. Она приподняла чашу.

Ридра отметила ее искренность, но уловила и страх перед чужаками.

– Вы очень добры.

Девушка слегка поклонилась и улыбнулась.

– Не бойтесь нас, – сказала Ридра. – Не надо.

Страх ушел, худенькие плечи расслабились.

– Как зовут вашего хозяина? – спросила Ридра.

– Джебел.

Ридра обернулась и кивнула Брассу.

– Значит, мы находимся в «Горе Джебела»? – она взяла протянутую чашу. – Как мы здесь оказались?

– Он выловил ваш корабль из центра Новой-42 Лебедя – как раз перед тем, как ваши стасис-генераторы отказали после прыжка.

Брасс зашипел – это у него означало свист.

– Неудивительно, что мы б'ыли б'ез сознания – летели слишком б'ыстро!

Ридра ощутила тяжесть в желудке.

– Мы летели в сторону Новой. Может быть у нас действительно не было пилота?

Брасс сдернул белую салфетку с чашки.

– Цыплята, Ка'итан.

Они были поджарены и еще горячи.

– Минутку, – прервала его Ридра. – Мне пришла в голову мысль, – она повернулась к девушке и уточнила:

– «Гора Джебела» – это корабль? И мы находимся в нем?

Девушка заложила руки за спину и кивнула.

– И это очень хороший корабль.

– Я уверена, что вы не берете пассажиров. Какой же у вас груз?

Она задала неверный вопрос. Снова страх; не обычный страх перед чужаками, а нечто официальное, всепроникающее.

– У нас нет груза, мэм, – и тут же выпалила:

– Я не должна больше разговаривать с вами. Поговорите с Джебелом.

Она вернулась в стену.

– Брасс, – Ридра задумчиво повернулась к пилоту, – космических пиратов больше не существует, да?

– Б'андитов на транс'ортных кора'лях нет уже семьдесят лет.

– А тогда что же это за корабль?

– Хоть у'ейте, не знаю, – отполированные поверхности его щек исказились в голубом свете. Шелковистые брови нависли над темными дисками глаз. – Вытащили «Рем'о» из Ле'едя-42? Те'ерь я знаю п'очему эта штука называется «Гора Дже'ела». Она должна б'ыть громадной, как чертовы б'оевые кора'ли.

– Если это и военный корабль, Джебел не похож на звездоплавателя.

– К тому же, он каторжник, а каторжнику за'рещено служить в армии. Как вы думаете, куда мы п'о'али, ка'итан?

Ридра взяла куриную ножку из чаши.

– Надо подождать до разговора с Джебелом.

Кто-то зашевелился в гамаке.

– Надеюсь, что с ребятами все в порядке. – Почему я не спросила у той девушки об остальных членах экипажа? – Она двинулась к гамаку Карлоса. – Как самочувствие? – ласково спросила она. Только сейчас она разглядела защелки, удерживающие паутину.

– Голова, – сказал Карлос, оскалившись. – Как с похмелья.

– Выше голову. Что ты вообще знаешь о похмелье? – трижды щелкнули зажимы.

– Вино, – сказал Карлос, – на приеме... Выпил слишком много... Эй, что случилось?

– Скажу, когда сама узнаю. Вставай, – она наклонила гамак, и Карлос встал на ноги.

Он откинул волосы с глаз.

– А где остальные?

– Кайл здесь. Больше в этой комнате наших нет.

Брасс освобождал Кайла, который уже сидел на краю гамака, протирая заспанные глаза.

– Эй, малыш, – позвал Карлос. – Ты в порядке?

Кайл потянулся, зевнул, пробормотал нечто нечленораздельное. Вдруг он прикусил язык и посмотрел вверх.

Ридра подняла глаза.

Пандус снова выдвигался из стены. На этот раз он дотянулся до пола.

– Пойдете ли вы со мной, Ридра Вонг?

Джебел – сереброволосый с кобурой – стоял в темном отверстии люка.

– Мой экипаж, – спросила Ридра, – с ними все в порядке?

– Они в другом помещении. Если хотите взглянуть на них...

– Они в порядке?

Джебел кивнул.

Ридра потрепала Карлоса по волосам.

– Увидимся позже, – прошептала она.

* * *

Общий зал был с арочными сводами и балконами, стены тусклые, словно скалы. С них свисали алые и зеленые полотнища со знаками зодиака и изображениями битв. И звезды – сначала она подумала, что звезды просвечивают сквозь свод, но это была только огромная, в сто футов, проекция звездного неба вокруг корабля.

Мужчины и женщины сидели и разговаривали за деревянными столами или прохаживались вдоль стен. В конце зала, вниз опускались широкие ступени, и там находилась стойка, в изобилии уставленная напитками и закусками. Из отверстия появлялись кастрюли, чаны, тарелки, а дальше Ридра увидела белую нишу, в которой мужчины и женщины в передниках готовили обед.

Когда они вошли, все обернулись. Ближайшие в знак приветствия притрагивались пальцами ко лбу. Она прошла вслед за Джебелом на возвышение, где стояли диваны со множеством подушек.

Человек-гриффон быстро поднялся за ними.

– Хозяин, это она?

Джебел повернулся к Ридре, его жесткое лицо смягчилось.

– Это мое развлечение, моя забава, мое освобождение от груза забот, мой громоотвод для гнева, Капитан Вонг. Здесь я сохраняю чувство юмора, хотя все вокруг скажут вам, что я его давно лишился. Эй, Клик, распрями сидения для беседы!

Голова, украшенная перьями, быстро кивнула, черный птичий глаз мигнул, и Клик метнулся к подушечкам. Мгновение спустя Джебел и Ридра опустились на них.

– Джебел, – спросила Ридра, – куда направляется ваш корабль?

– Мы стоим в Зажиме Спецелли, – он скинул накидку со своих бугристых плеч. – А где были вы перед тем, как вас подхватило течение Новой?

– Мы... стартовали с Военных Дворов в Армседже.

Джебел кивнул.

– Вам повезло. Даже корабли-тени не смогли бы вытащить вас из новой, если бы генераторы не выдержали. Для вас это было бы последним разобщением.

– Вы правы, – Ридра почувствовала, как желудок откликается на воспоминания. Потом спросила:

– Корабли-тени?

– Да. Такие, как «Джебел Тарик».

– Боюсь, что я не знаю что такое корабль-тень.

Джебел засмеялся клокочущим резким смехом.

– Надеюсь, что вы с ними больше не столкнетесь!

– Расскажите, – сказала Ридра. – Я слушаю.

– Зажим Спецелли непроницаем для радиоволн. Корабль, даже такой гигантский, как «Тарик», практически невозможно обнаружить на гиперволнах. Он скользит по созвездию Рака, как тень.

– Но эта галактика подконтрольна захватчикам, – сказала Ридра, начиная понимать.

– Зажим – пограничная зона вдоль края Рака. Мы... патрулируем этот район и перехватываем корабли захватчиков... на их территории.

Ридра заметила нерешительность на его лице.

– Но неофициально?

Он снова засмеялся.

– Как же иначе, капитан Вонг? – он снова дернул за пучок перьев на лопатке Клика. Шут вздрогнул. – Даже правительственные боевые корабли не могут получать приказы и инструкции в Зажиме из-за радионепроницаемости.

Поэтому штаб-квартира в Администрации Союза снисходительна к нам. Мы хорошо делаем нашу работу, а они смотрят в другую сторону. Они не могут давать нам приказы, не могут и снабжать нас оружием и продуктами. Поэтому мы вынуждены игнорировать торговые соглашения и конвенции о пленных. Звездоплаватели называют нас грабителями, – он внимательно следил за ее реакцией. – Мы стойкие защитники Союза, капитан Вонг, но... – он поднял голову и крепко сжатым кулаком ударил себя по животу, – но мы голодны, и если не попадается корабль захватчиков... Что ж, мы берем то, что попадается.

– Понимаю, – сказала Ридра. – Значит, и мы захвачены?

Пальцы Джебела разжались на животе.

– Разве я похож на голодного?

Ридра улыбнулась:

– Вы выглядите очень хорошо накормленным.

Он кивнул.

– У нас был хороший месяц. Иначе мы не сидели бы так за одним столом. Теперь вы – наши гости. Сейчас нам не нужна добыча.

– Значит, вы поможете нам восстановить сгоревшие генераторы...

Джебел вновь поднял руку, призывая ее к молчанию.

– ...не сейчас, – повторил он.

Ридра подалась вперед, но тут же откинулась на спинку сиденья.

Джебел приказал Клику:

– Принеси книги, – шут быстро отбежал и открыл шкаф, стоявший между диванами. – Мы ходим по острию ножа, – продолжал Джебел. – Возможно, поэтому и живем хорошо. Мы даже цивилизованны – когда у нас есть на это время. Название вашего корабля заставило меня принять предложение Батчера и выловить вас. Здесь, в пограничных районах, нас редко посещают барды.

Ридра вежливо улыбнулась. Клик вернулся с тремя томами. Черные переплеты с серебренными обрезами. Джебел взял их.

– Моя любимая – вторая. Особенно мне нравится «Изгнанник в тумане». Вы говорите, что никогда не слышали о кораблях-тенях, но все же вам знакомо чувство, когда «густая ночь связывает тебя» – это ваша строка, верно? Но вашу третью книгу я не совсем понял, хотя в ней тоже много интересного и много созвучного нашей жизни. Мы здесь в стороне от главных трасс... – он пожал плечами. – Мы... Во-первых, нам попадают книги из библиотек капитанов захватчиков, во-вторых... что же, иногда гибнут и корабли Союза. Здесь есть надпись, – он раскрыл книгу и прочитал:

– «Джо в его первый полет. В этой книге то, что я сама не могу высказать. С любовью – Лена.» – Он закрыл книгу. – Очень трогательно. А третью книгу я приобрел месяц назад. Я перечитаю ее еще несколько раз, и тогда мы снова поговорим. Я рад случаю, который привел вас ко мне. – Он положил книги на колени. – Давно вышла ваша третья книга?

– Чуть больше года...

– А есть ли четвертая?

Ридра покачала головой.

– Могу ли я спросить, чем вы заняты сейчас?

– Сейчас – ничем. Я написала несколько больших стихотворений, которые мой издатель хотел выпустить отдельным сборником, но я хочу подождать, пока у меня не появится большое произведение, чтобы уравновесить эти.

Джебел кивнул.

– Понимаю. Но ваша сдержанность лишает нас большого удовольствия. Если бы я смог побудить вас писать, я был бы польщен... За едой у нас бывает музыка, комические сценки, поставленные мудрым Кликом. Если вы захотите снабдить их прологом или эпилогом по вашему выбору, то вы найдете весьма благодарную аудиторию, – он протянул ей свою крепкую руку, и Ридра пожала ее.

– Спасибо, Джебел, – сказала она.

– Вам спасибо, – ответил Джебел. – Поскольку вы проявили добрую волю, я освобождаю ваш экипаж. Все его члены не ограничены в передвижениях по «Тарику», как и мои люди, – вдруг выражение его лица изменилось, и Ридра выпустила его руку. – Батчер, – кивнул он, и Ридра обернулась.

Каторжник, который был с ним на пандусе, стоял на ступеньках помоста.

– Что это за пятнышко движется к Ригелю? – спросил Джебел.

– Корабль Союза убегает, захватчик – преследует.

Лицо Джебела окаменело, потом расслабилось. Он махнул рукой.

– Нет, пусть идут своим путем. У нас достаточно добычи. Зачем нервировать наших гостей? Это – Ридра...

Батчер ударил кулаком правой руки в ладонь левой. Люди внизу обернулись. Ридра вздрогнула и впилась глазами в лицо каторжника, пытаясь понять значение его напряженных мускулов.

Джебел заговорил медленным, низким голосом:

– Вы правы. Но у человека только одна голова, так, Капитан Вонг? – он встал. – Извините. Батчер, подведите нас как можно ближе к их траектории. Сколько на это потребуется? Час? Хорошо. Мы немного выждем, а уж потом накажем, – он замолчал и улыбнулся Ридре, – захватчика!

Руки Батчера разжались, и Ридра заметила облегчение (или расслабление) пробежавшее по ним.

– Готовьте «Тарик», а я провожу нашу гостью на наблюдательный пункт.

Ничего не ответив, Батчер двинулся вниз по ступеням. Те, кто сидел ближе, передавали информацию дальше. Мужчины и женщины вставали со своих мест. Кто-то опрокинул рог с выпивкой. Ридра увидела, как девушка, которая обслуживала их в госпитале, подбежала и стала вытирать разлитое вино.

* * *

Поднявшись по ступеням, она взглянула через балконные перила вниз, на общий зал, теперь уже пустой.

– Идемте, – Джебел вел ее между колоннами к темноте и звездам. – Корабль Союза движется вот в этом направлении, – он указал на голубоватое облачко. – У нас есть оборудование, которое может видеть сквозь этот туман, но боюсь, что наш приятель даже не подозревает, что его преследует захватчик, – он подошел к панели и нажал мерцающий диск. В тумане вспыхнули два пятнышка света. – Красный – это захватчик, – объяснил Джебел. – Синий – корабль Союза. Наши маленькие катера-паучки будут желтыми. Отсюда вы сможете следить за ходом событий. Все наши чувственные индикаторы останутся, как и навигаторы, на «Тарике». Они будут координировать наши действия, следя за тем, чтобы строй не рассыпался. Но в определенных пределах каждый корабль-паук действует самостоятельно. Это настоящее занятие для мужчин.

– Что за корабли, за которыми вы гонитесь? – Ридра удивилась, что слегка архаичное построение речи Джебела начало влиять на нее.

– Корабль Союза – военный транспортник. Захватчик истребитель-перехватчик.

– Далеко до них?

– Попадут в пределы видимости примерно через двадцать минут.

– И вы будете ждать целых шестьдесят минут, прежде чем... наказать захватчика?

Джебел улыбнулся.

– У транспорта нет никаких шансов перед истребителем.

– Я знаю, – она видела, что он ждет ее возражений. И она хотела возразить, но язык был скован крошечными певучими звуками, которые жгли ее гортань, как уголья – Вавилон-17. Эти маленькие звуки дали ей больше, чем целый поток слов на любом другом языке.

– Я никогда не видела звездную битву, – сказала она.

– Я мог бы взять вас с собой, но там слишком опасно. К тому же отсюда за битвой будет наблюдать гораздо удобнее.

Ее охватило возбуждение.

– Я хочу идти с вами, – Ридра надеялась, что он изменит свое решение.

– Оставайтесь здесь, – сказал Джебел. – Со мной отправится Батчер. Вот биошлем, если у вас возникнет желание проследить течения стасиса. – Волна огоньков пробежала по панели. – Извините. Я должен проверить своих людей и осмотреть крейсер, – он слегка поклонился. – Ваш экипаж свободен. Их направят сюда, и вы сможете им все объяснить. Они – мои гости.

Когда Джебел спустился по ступеням, она снова взглянула на сверкающий звездами экран и подумала: какое, должно быть, удивительное кладбище у них на корабле. «Пятьдесят разобщенных для чтения стасиса на корабле “Тарик” и на кораблях-пауках», – на языке басков. Она оглянулась и увидела прозрачные силуэты Глаза, Уха и Носа в конце галереи.

– Я рада вас видеть, – сказала она. – Я не знала, есть ли на «Тарике» аппаратура обслуживания разобщенных.

– Есть! – пришел ответ. – Мы возьмем вас в путешествие по здешнему Подземному Миру, Капитан. Там вас встретят, как госпожу Ада.

Из громкоговорителей раздался голос Джебела:

– Внимание! Стратегия – Сумасшедший Дом! Сумасшедший Дом! Повторяю Сумасшедший Дом! Больные собираются к лицу Цезаря. Психотики готовятся в направлении выхода К. Невротики собираются у выхода Р. Безумцы-преступники готовятся к атаке через выход Т. Отлично, сбросьте свои смирительные рубашки!

Внизу у стофутового экрана появились три группы желтых огоньков – три группы кораблей-пауков, которые должны будут атаковать врага, когда он догонит корабль Союза.

– Невротики наступают! Держите контакты, чтобы избежать мешанины и путаницы!

Средняя группа на мгновение исчезла и появилась уже на экране. Она начала медленно отплывать от корабля. В динамике Ридра слышала пробивавшиеся сквозь статические разряды голоса людей, докладывающих навигаторам на «Тарике»:

– Держите нас на курсе, Киппи, и не стреляйте.

– Разумеется. Ястреб, ты получишь сообщение вовремя!

– Конечно. У меня барахлит прыжковый двигатель.

– Кто тебе разрешил вылетать без ремонта?

– Пожалуйте к нам, леди, и будьте с нами поласковее.

– Эй, Свиная Нога, ты пристроишься выше или ниже?

– Ниже, крепче и быстрее. Не виси на мне.

Из главного громкоговорителя снова зазвучал голос Джебела:

– Охотник и дичь сблизились...

Красный и синий огоньки на экране замигали. На ступенях показались Калли, Рон и Молли.

– Что проис... – начал Калли, но умолк, повинуясь жесту Ридры.

– Этот красный огонек – корабль захватчиков. Мы атакуем его через несколько минут. Мы – это... вон те желтые огоньки внизу, – такое объяснение показалось Ридре вполне достаточным и она замолчала.

– Удачи нам, – коротко сказала Молли.

Через пять минут остался только красный огонек. Сзади когтями по ступеням защелкал Брасс. Джебел объявил:

– Охотник превратился в дичь. Выступают безумцы-преступники!

Группа желтых огоньков слева двинулась вперед.

– Этот захватчик аппетитно выглядит, а, Ястреб?

– Не беспокойся. Он нам еще задаст.

– Дьявол! Мне не нравится трудная работа. Получили мое сообщение?

– Получили. Свиная нога, не перекрывай луч Бороды Леди!

– Хорошо, хорошо, хорошо. Что-то мешает в направлении девять и десять?

– Наконец-то ты высказал трезвую мысль.

– Это случайно. Спираль уже не выглядит так, как прежде?

– Невротики движутся с манией величия! Предводительствует Наполеон. Замыкает – Иисус Христос. – Двинулись вперед корабли справа, как бриллиантовое ожерелье. – Проявляйте глубокую депрессию, некоммуникабельность вкупе с подавленной враждебностью.

За спиной Ридра услышала молодые голоса. Это помощник вел взвод.

Подойдя ближе, парни замолчали, завороженные мраком ночной битвы.

– Начинается первый психотический эпизод!

Разрезая темноту, желтые огоньки ринулись вперед. Захватчик, похоже, заметил их, потому что начал поспешно отступать, но большой корабль не может убежать от пауков, не нырнув в гиперстасис. А для этого захватчику не хватало времени. Три группы желтых огней подбирались все ближе и ближе.