Текст книги "Превозмоганец-прогрессор. Книга 7"

Тания оделась в дорогое платье и тщательно, нахмурив лоб, выбирала украшения в шкатулке, которую перед ней держал Гештик.

– Завтра съездишь, Игорь, – вздохнула она. – Нет, правда, ты нарочно, что ли, хочешь Лану обидеть? Пойдём к ней. Там поужинаем и, я предлагаю, эту ночь проведём в наших дворцовых апартаментах. Вам с ней надо будет о многом поговорить. После завтрака навестишь своих мастеров.

Обе подруги попаданца прекрасно помнили о том, что у Игоря всегда есть в запасе заклинание пространственного тоннеля и гибель в морской пучине ему не грозит, и всё же попаданец готовился к неприятным нотациям от сюзеренши.

К счастью, Латана так сильно обрадовалась возвращению своего спасителя и друга, что на время позабыла о своём на него гневе, а когда вспомнила, стало уже поздно. К тому времени прибежал Дин, и граф Приарский очень увлекательно докладывал о ходе и результатах своего похода. Заодно пообещал вскоре разучить с менестрелями новые песни на морскую тематику.

Затем настала очередь принцессы делиться своими проблемами, так что можно сказать, авантюризм главного советника сошёл ему с рук.

– На днях меня навестит кузина Камалия, – сообщила Латана уже после ужина, когда в гостиной села играть в шахматы с Танией. – Игорь, она через чинорский портал придёт. Там ей близко, но подумай, может, в самом Нейторе поискать место силы Древних? – усмехнулась принцесса.

Попаданец с наследником в это время тоже готовили к игре доску, только в шашки. Шахматы Дину нравились, но дядя Игорь был слишком сильным для него соперником, а поддавки принц не любил.

– Кто ищет, тот всегда найдёт, – обнадёжил землянин сюзереншу. – Только сейчас-то нам этим некогда заниматься.

Латана, которая после разоблачения имперского шпиона возле своего тела практически вела жизнь монашки, если не считать подозрительно красивого раба на должности её лакея, и потому, видать, ночами о многом думала.

Решила, что друг слишком легко отделался, и попыталась за завтраком, взяв подругу Танию в союзницы, всё же устроить воспитательный процесс в отношении графа Приарского. Однако тот был начеку и напомнил, что его ждут техноград и Вар, а потому он уже убегает.

К Лойму Егоров явился не с пустыми руками, приведя с собой из технограда ещё один онагр и сразу четыре повозки с каменными ядрами. Конечно, чугунные болванки были бы гораздо более эффективными, только при том дефиците железной руды, который одолевал попаданца, тратить её не на сталь или качественное железо землянин себе позволить не мог.

Избегать встречи с графом Варским и в этот раз Игорь не стал. Это уже было бы откровенным пренебрежением и унижением местного владетеля. К тому же портал здесь теперь начал функционировать открыто, и появление советника государыни в сопровождении десятка конных кирасир уже не скроешь.

Встретившись с Лоймом в его резиденции на постоялом дворе, попаданец со старым приятелем сразу отправились в замок, решив, что все новости, пусть и вкратце, они расскажут друг другу по дороге.

Только первым делом Игорь поинтересовался:

– Биранцы умудрились город поджечь? Горелым сильно несёт.

– Нет, это не город и не биранцы. Мы сами ближайшие деревни сожгли. Быдло сюда переправили. С продовольствием у нас же проблем нет. Лучше пусть здесь укроются вместе со своим скарбом, скотом и птицей. Лучше расскажи, как у тебя всё прошло.

Если бы попаданец в своём прогрессорстве был всемогущ, то он обязательно придумал аудиозаписывающую и проигрывающую аппаратуру, чтобы не приходилось по сто раз повторять одно и то же. Но увы, приходилось обходиться своими силами.

Историю своих похождений Игорь рассказать успел, а вот узнать что-либо от Лойма – нет. Дорога до замка заняла совсем немного времени. Если бы у графа Ремсского было сообщить что-то срочное, тот, конечно, не смолчал бы. А раз он лишь с удовольствием внимал своему молодому другу, значит, переговорить о текущих делах можно и в присутствии Тингера.

– Я сейчас доложу графу, – сказал Лойму десятник, бросив на попаданца равнодушный взгляд, не признав в этом скромно одетом офицере без нашивки прославленного маршала Приарского. – Он сам уже распорядился за тобой послать. Со стены доставили послание от Ванитена. Хочет обсудить.

Глава 24

Причина, по которой владетель Вара срочно хотел найти генерала Лойма, оказалась банальной. Виконт-наследник Ванитен прислал письмо с требованием капитуляции. Биранский полководец указал количество своих сил, сделал вывод о бесперспективности сопротивления и предложил решить вопрос по-доброму.

Тингер должен передать права на Варское графство своему старшему сыну Шеллию, вместе со сводным братом припёршемуся в обозе иноземной армии, и отправиться к Биранскому двору, где его ждали достойные апартаменты и должность на верхних ступенях придворной иерархии. Даже его зазнобе сулили место в свите одной из дочерей герцога Сероба.

В Орване относительно послов существовали такие же подходы, как и в средневековой Европе до прихода монголов, приучивших всех к их неприкосновенности. Если доставленное послом предложение принималось, то тот возвращался к своему государю не только с согласием, но и обласканный дарами. В противном случае доставивший слово своего господина казнился с различной степенью жестокости.

Виконт-наследник своими людьми дорожил, упрямства старика Тингера не исключал, а потому предложение о капитуляции было доставлено с помощью стрелы, и никакого биранского гонца, дожидавшегося ответа, в главном зале замка не имелось.

– Граф Тингер не позволит себе угрожать! – вместо самого владетеля заявила громовым голосом ночная графиня, сидевшая рядом со своим возлюбленным и обращавшаяся к представленному только что генералом Лоймом маршалу Игорю, занявшему почётное кресло рядом с хозяином замка. – Мы им покажем силу варского воинства!

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – учтиво ответил граф Приарский.

От предложенного графом Варским и его любовницей застолья Егоров отказался, ограничившись наполовину светской, ради более близкого знакомства, а наполовину деловой беседой.

Игривые взгляды и жеманные жесты ночной графини, желавшей понравиться советнику государыни, о котором столь много была наслышана, Игоря не злили, а забавляли. Тётка ему понравилась. Разумеется, не внешностью, а правильным патриотичным подходом к защите родного края.

Из замка попаданец с другом отправился вновь к порталу, чтобы встретить организованную им поставку зажигательных гранат. Применение небольших глиняных сосудов, снаряжённых напалмом, естественно, и близко не сравнится по эффективности поражения с осколочными гранатами, но Егоров больше рассчитывал на их психологическое воздействие. К тому же кидать зажигалки станут с высоты стен, так что и дальность броска будет приличная, а пламя не только подожжёт врага, но ещё создаст помеху для следующей волны наступающих.

Биранцам, хотят они того или не хотят, придётся идти на приступ не разрушенных землетрясом стен. Понимание этого, пусть как до жирафов, дошло вначале до вражеских иск-магов, а потом и до их командования.

Два с лишним десятка биранских одарённых тщетно пытались ударами боевых заклинаний опустошить энергию защитных артефактов варских стен и башен. Яркость свечения амулетов в магозрении не убывала.

Насколько сильным было удивление противника, который за пятидневку не смог продвинуться ни на шаг в ослаблении городской магической защиты, Игорь сказать не мог, однако то, что виконт-наследник Ванитен сделал правильные выводы, попаданец увидел, взойдя на башню северных ворот, напротив которой шло строительство сразу нескольких мощных катапульт.

Там, где сплоховала магия, биранцы возложили надежды на машинерию.

– Вот и работа для наших онагров появилась, – сказал Игорь Лойму. – Ты интересовался, чем они лучше катапульт и стреломётов. Сегодня же и увидишь. Пошли кого-нибудь к мастеру Кудвилу. Он же в «Приюте»?

– Да. Я твоих людей не тревожил. Там же и располагаются. Сейчас пошлю.

Первоначально у Игоря, рассматривающего обложившее Вар войско, сложилось впечатление, что биранцы пришли сюда всеми военными силами своего герцогства, включая феодальные дружины, настолько много людей, лошадей, скота, повозок, шатров и палаток раскинулось вокруг. Не на расположение двенадцатитысячного войска похоже, а как будто бы солдат у врага намного больше.

Впрочем, попаданец сразу же нашёл объяснение такому впечатлению – это большое число некомбатантов, которые при войске не только выполняли роль возчиков, грузчиков и прислуги, но и мастеров-плотников для строительства осадных орудий.

Целиком готовых катапульт армии полуострова с собой не таскали. В повозках везли лишь необходимые узлы для возведения этих механизмов, а необходимые для них деревянные конструкции делались на месте, недостатка лесов во всех здешних краях не наблюдалось.

Биранцы, хорошо уже наученные Лоймом, а точнее, применением защитниками Вара баллист новой конструкции, расположились на безопасном расстоянии от городских стен. Изречения, что если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе, они не знали, и поэтому не предвидели, как один хитромудрый попаданец поставит свою артиллерию на колёса.

Противник догадался возвести бревенчатую стенку, укрывшись за которой от стрел баллист, мастера и их рабы-помощники возводили громоздкий, величиной с двухэтажный дом метательный механизм.

– Может, онаграм выделить сотню кавалеристов в защиту? – предложил генерал, когда мастер Кудвил со своими механизмами и расчётами орудий прибыл к воротам.

Егоров решил опробовать сразу два метателя. Выводить за стены большее количество он пока поосторожничал.

– Не, не нужно, – ответил землянин, глядя на поднимающихся к нему мастера и горниста. – Их главная защита – это скорость отступления. Для этого и лафеты-повозки отцепляться от волов не будут. Лучше скажи полковнику, что его бойцам здесь не представление скоморохов или акробатов. Нефиг смещаться к нам со своих участков стен. Успеют ещё насмотреться.

Биранцы не сразу обратили внимание, как опустились ворота, став мостом через ров, по которому выехали две диковинные повозки и продвинулись на полсотни метров вперёд, к горелым остаткам постоялого двора, а когда враги расчухались, первых два каменных ядра полетели в стенку, прикрывавшую копошение строителей катапульты.

– Теперь я понял, почему ты свой метатель диким ослом назвал, – засмеялся Лойм одновременно с поднявшимися на варских стенах весёлыми и радостными криками защитников города. – И правда, звук – как у ишаков перед случкой.

– Это не я название придумал, – честно признался Игорь, нехарактерным для себя жестом ударив кулаком правой руки в ладонь левой. – Отлично! – оценил он результат стрельбы.

Из двух выпущенных ядер в стенку попало лишь одно, но его хватило, чтобы развалить не предназначенное для сильных ударов камнями прикрытие. Не останавливаясь, валун пролетел дальше, попал в группу работников, изувечив пару из них, и разломал возводимую ими бревенчатую станину, затем, чуть изменив движение, ударился о землю, срикошетил, поднявшись дугой метра на три, обрушился на один из шатров, стоявших в трёх десятках шагов позади стройплощадки.

Второй снаряд пролетел немного левее края преграды и попал в пару лошадей, тянувших длинное бревно, прибил одну из них вместе с поводырём и разметал, как кегли, стоявшую дальше группу солдат.

Крики и вопли были отчётливо слышны на городской стене, хотя расстояние до места попадания ядер составляло метров триста-четыреста.

– Кудвил! – перегнувшись через парапет, маршал крикнул своим артиллеристам. – Продолжай в темпе! Каждому по ругиру на выпивку сегодня, если обеспечите выстрел за пять минут!

Артиллеристов можно было и не торопить, те и так старались. Просто Егорову понравился результат своего новаторства, и почему бы не поделиться радостью со своими людьми?

В расположении противника началась бестолковая суматоха. Поначалу биранцы кинулись было спасать остатки катапульты и мастеров. Однако когда прилетели следующие снаряды, убив и покалечив даже больше народа, чем при первом залпе, вояки отбежали на безопасное расстояние, бросив своих раненых. Они думали, что вышли из опасной зоны. Только ошиблись.

Пока подносчики брали из сваленной возле них груды очередные снаряды (доставку боеприпасов впервые произвели на фургоне-самосвале), наводчики изменили в сторону увеличения угол наклона лафета, и следующие ядра полетели дальше, вновь собрав свою жатву.

Злобные и жалобные – вперемешку – крики врага переросли в конкретные действия, когда онагры сделали уже по пять выстрелов и готовили шестой залп.

Три с лишним десятка биранских кавалеристов, вскочив в сёдла, направились от леса к городским воротам, чтобы уничтожить досаждавшие им метательные орудия.

– Давай сигнал отхода, – скомандовал попаданец горнисту.

Кавалеристы не успели преодолеть и половину расстояния до города, как оба лафета-повозки благополучно вернулись в Вар, а ворота захлопнулись.

Полетевшими во врага стрелами баллист было убито три лошади и два воина биранцев. Кавалеристам пришлось очень быстро удирать из зоны досягаемости самострелов под радостные и насмешливые восклицания гирфельцев.

– Ты смотри, Игорь, – подёргал друга за рукав улыбающийся от вида заданной врагу трёпки граф Ремсский. – К нам соизволил явиться сам местный владетель со своей возлюбленной воительницей Брунгильдой. Я правильно назвал её? Представляю, как они сейчас по ступеням станут сюда подниматься. Старик и большая женщина. Да ещё и опоздали на представление.

Игорь посмотрел вниз, где к ступеням каменной лестницы, ведущей на стену, подошла целая свита из двух десятков человек.

– Ерунда, Лойм. Там толпа народа. Дотолкают и Тингера, и Брунгильду Павадию, если что. А представление-то наше не закончилось. Оно теперь долго будет длиться. И не только здесь, а на всех трёх воротах. Кудвил! – вновь крикнул попаданец мастеру. – Готов? Эй, – это уже солдатам, – открывайте ворота снова!

Оставив Лойма с четой владетелей развлекаться артиллерийским издевательством (по-другому и не назовёшь) над противником, маршал отбыл организовывать подобную потеху и у других городских ворот, строго наказав расчётам онагров не зарываться и держать разумную с запасом дистанцию и до врага, и до ворот. Чтобы гарантированно безопасно успевать отступать.

Следующие четыре дня шёл изматывающий обстрел биранцев, который не позволял им ни строить новые катапульты, ни толком отдыхать.

Онагры работали не только днём, но и ночью после восхода второй луны, когда с башен легко определялась подготовка противника к попытке расправиться с докучливыми гирфельскими метателями ядер.

Шла игра в кошки-мышки, в которой войско виконта-наследника Ванитена проигрывало всухую.

Иск-маги биранцев всё ещё пытались опустошить резервы защитных амулетов Вара для использования землетряса, но уже стало очевидным, что без штурма неповреждённых стен с помощью деревянных лестниц не обойтись. Или убираться туда, откуда пришли, как говорится, не солоно хлебавши.

Грустная ситуация для агрессора, рассчитывавшего на быстрый успех, особенно в свете того, что армии в Орване при проведении приступов привыкли пользоваться плодами разрушающей стены магии.

У осаждающих ещё имелся вариант с осадой, учитывая, что большие силы герцогства Латаны ушли на восток к Ригасу, только и тут Ванитена поджидали неприятности.

Подобно тому, как граф Варский переселил в город крепостных и сервов из близлежащих деревень, а домишки и припасы, которые не смог забрать, все поджёг без жалости, таким же образом поступили и его вассалы. Здесь так было принято. Метод всем известный.

По этой причине биранцам стало невозможно пополнять запасы продовольствия с помощью грабежей и мародёрства. Идти на штурмы замков феодалов означало распылять свои силы, прежде всего иск-магов, что противник не мог себе позволить. А обозы, которые Ванитен ждал от своего отца, по неизвестной ему пока причине всё ещё не прибывали.

Посланные на север гонцы пропадали с концами без ответа и привета, как и рассылаемые по окрестностям отряды фуражиров. Янычары следов своих диверсионных действий не оставляли, пользуясь для разведки, нападения и ухода с мест схватки сетью порталов. Имей попаданец на Земле такую полезную магию, его друг Руслан, погибший при отходе от южной окраины Алеппо, остался бы жив.

Игорь эти дни время даром не терял, оставив управление военными играми Лойму, а увлечённое наблюдение за ними графу Тингеру и его зазнобе. Сам граф Приарский большую часть времени проводил в технограде, где поторапливал мастеров с изготовлением зажигательных гранат и кувшинов с горючей смесью попроще, созданной из отходов перегонки нефти и получения напалма.

Там же Егоров тренировал очередной, новый для Орваны, род войск. Теперь у землянина, кроме кирасир, появились и гренадеры, для начала в количестве пятидесяти человек.

Во главе этой полусотни Игорь поставил Флетта, ветерана, бывшего совсем недавно одноруким калекой. Графиня Приарская четырьмя использованиями заклинаний лечения не только восстановила командиру гренадеров руку, но и так поправила его здоровье, что теперь больше сорока Флетту и не дашь.

Тания и её супруг получили в своё распоряжение очередного помощника, в преданности которого можно не сомневаться.

Не забыл Игорь и про своё обещание научить герцогинину труппу менестрелей морским песням. Дважды выкроил на это дело по три часа. Его выбор, помимо «Прощайте скалистые горы», пал и на «Три года в море рыскал…» Владимира Высоцкого. Егоров хотел было разучить с музыкантами и певцами ещё «В Кейптаунском порту», но передумал. Решил, что и пары новых песен хватит.

Весь двор, по рассказу Дильяна, был в восторге не меньшем, чем сама правительница. Игорь поторопился, не отложил на потом выдачу музыкальных новинок, потому что со дня на день в гирфельскую гавань должна была вернуться эскадра победителей, адмирала которой мог ждать неприятный разговор с государыней. Вне зависимости от того, что вещал «Гирфельский вестник» о милосердии и доброте правительницы, встреча её с баронетом Оплиным грозила для последнего опалой или даже чем похуже.

Хитрому попаданцу удалось навеять на Лану морскую романтику и, как уверила мужа Тания, теперь адмиралу ничего, кроме лёгкой взбучки, не перепадёт.

– Командир, очередное послание, – в трёхкомнатный номер, который граф Приарский занимал в гостинице варского постоялого двора, через час после ужина явился руководитель диверсионной работой Нид Пилеш собственной персоной и протянул Егорову свиток. – В этот раз Ванитен не пожалел отправить полусотню для доставки этого письма. – После жеста устало развалившегося в кресле маршала он сел на один из четырёх стульев у стола. – Мы биранцев сопроводили и возле Зимней Балки, когда они устроились на ночлег, всех ликвидировали. Послание я не читал, но, поди, опять угрозы в адрес тех, кто задерживает поставки. Ругается наверняка, сволочь.

– Не говори так про наследников короны, Нид. – Игорь развернул свиток и подошёл с ним к окну, там светлее. – Проявляй уважение.

– Так ты же сам его…

– Мне разрешается. – Игорь поднял руку, заставив лэна замолчать и не мешать своему сюзерену читать и думать. – Так. – Свернув послание, маршал с улыбкой повернулся к капитану янычар. – Пора. По Вашингтону. По Брюсселю. Фигачь, родной.

– Понятнее можно, командир?

– Можно, Нид, можно, – засмеялся Игорь. – Этой ночью все повозки биранцев с продовольствием и имуществом должны гореть ярким пламенем. Напалма и горючки не жалеть. Лошадей угнать сколько можно, остальных, увы, придётся убить. К выполнению задачи привлеки всех янычар. Сразу же после – уходить через порталы. А затем начнёте ночами тревожить полковые лагеря. И ещё. – Землянин взял со стола тонкую стопку бумаг и отдал их Ниду. – Здесь распоряжения графа Тингера своим вассалам. Хватит им в крепостях, как кроты по норам, сидеть. Пусть тоже присоединяются к ударам по врагу.

Нид вскочил и кивнул.

– Сделаем всё как положено, командир. Не подведём. Только я ещё хотел сказать, что ты уже своего добился. Биранцы за Лисьими холмами сегодня с самого утра принялись колотить лестницы. Готовятся к приступу.

– Давно жду, – принял информацию к сведению Егоров. – А эти черепахи лишь сейчас поползли. Не задерживаю тебя больше.

Капитан янычар на выходе из номера столкнулся с трактирной служанкой, принёсшей поднос с вином и закусками, погладил её по ягодице, подмигнул маршалу и ушёл, почти убежал.

Ночью Игорь вместе со старым другом и четой владетелей, пожертвовавших любовной страстью ради геростратова зрелища, с высоты верхней площадки замкового донжона наблюдали, как вокруг города ещё до восхода первой луны разгорелась яркая заря. Это горели припасы вражеской армии.

Днём попаданец ожидал от биранцев отчаянного, вызванного яростью штурма, что явилось бы следствием их естественной эмоциональной реакции на ночной разгром.

Однако приступа не последовало. Солдаты, дружинники, ополченцы, артиллеристы и гренадеры зря прождали на стенах. И онагры в этот раз за периметр города не высовывались.

Объяснение принёс Кольт, сообщивший графу Приарскому, которого нашёл в ратуше, где тот давал по шее капитану стражи, что диверсанты перевыполнили поручение своего маршала, спалив заодно и подготовленные для атаки лестницы.

– Игорь, я скучаю по тебе, – признался братишка, обнимая землянина. – Присоединяйся к нам. У нас знаешь какой умелый отряд? Самые лучшие!

«Ещё бы, – хмыкнул про себя Егоров, – не стану же я отправлять родного мне человека в компанию не самых умелых?»

– Я бы присоединился, Кольт, – уже вслух ответил он, положив руку на плечо виконта, – но и здесь дел полно.

– Скажи уж честно, – ухмыльнулся наглец, – Таню с правительницей боишься.

– Не без этого, – согласился Игорь. – Ладно. Передай Ниду, что нападения на тылы врага не отменяют контроля за дорогами в Гжар. Чем позже враг узнает, что попал в мышеловку, тем лучше.