Текст книги "Покашеки"

Водное поло (или тыквенный коктейль)

Два фонтана, попеременно сменяя друг друга, показались на горизонте. Очень скоро можно было увидеть очертания темно-синих блестящих спин. Гигантские плавники стали вылетать из волн, приближая их хозяев с неимоверной скоростью к тыкве.

Пистон, который все это время наблюдал за этой картиной, стал все больше оседать вниз. Он давно вышел из беседы о вкусной и полезной, или вообще хоть о какой-то еде, которая так будоражила находившихся в «трюме».

Полное погружение Пистона с головой в тыкву закончилось при словах Мелы:

– Нет! И не спорьте! Ничего не бывает вкусней куриных окорочков, запеченных в сметане! У нас, бывало, моя бабка так их делала, что в соседней деревне собаки на деревья лезли и валились об землю!

Тут Мела наконец заметил осевшего, со стекляшками на месте глаз, Пистона!

Пистон не стал дожидаться вопроса, он успел только процедить:

– Сейчас нам, кажется, мозги вправят!

Киты

Чуть раньше два молодых кита, уставших от длительных путешествий, решили немного размять сознание, ну и мышцы. Увидев тыкву, они сразу поняли, что нужно делать! И тут началось…

Предыдущие полеты с горы показались бы нашим друзьям легкой разминкой в сравнении с этими подачами тыквы с хвоста на хвост, с фонтана на фонтан!

Те, кто были во глубине тыквы, а поименно – Мела и Шу, вообще ни о чем не подозревали, с чем им сейчас придется столкнуться! Для них жизнь все так же казалась вялотекущим, по воле Создателя, скучным и голодным процессом в замкнутом пространстве.

Но не для Пистона! Бассет уже видел весь масштаб катострофы и был готов ко всему предстоящему кошмару. После первого удара началось!

– Что это! – заорал Мела в полутьме.

Но времени на полноценный и исчерпывающий ответ никто не дал, и тут последовал второй и третий удар по «батискафу»!

– Все передохнем! – истерично орал карлик.

– Пис…

Раздался удар!

– Пис…

И снова удар!

– Зааа..ткни вхооод, Пистон! – запищала Шу.

– Да – вот, да – это! – соглашался с крысой Мела.

Но Пистон, будучи неглупым отродьем собачьего племени, и сам все понял.

Чтобы никто не вывалился и не захлебнулся, он героически растопырил все конечности и заткнул вход. Ну а остальные… просто продолжали орать! Чем им там еще заниматься?

Вот это была картина! Какой там Айвазовский!

Два блестящих красавца мощными хвостами, взметая лазурно-серебряные брызги в небо, мастерски передавали желтую тыкву друг другу, еще и успевая сделать морской винт, пока она летит!

Жаль друзья этого не видели! Хотя… они тогда вообще ничего не видели!

Зато Пистон ощутил всю прелесть прямого контакта «ватерполистов».

Хвостатая тыква летала с плавников на хвост, с хвоста на фонтан и снова на плавник!

Зад «прикрывателя» становился все краснее и похоже, когда тыква попадала на фонтан одного из игроков, даже шипел, как раскаленная сковородка!

Никто не знал, каково было Пистону, но он все мужественно терпел.

Мела понимал, что за пределами Пистонова хвоста творится что-то не ладное. Схватившись за пса, он отдернул его от входа-выхода и высунув физиономию на свет погрозил кулаком беспредельщикам!

Те в свою очередь поняли, что предмет их восторга и забавы обитаем, и решили больше не доставлять тыкве и ее обитателям беспокойств.

Киты легли на свой курс, оставив друзей в покое.

Говорить в ближайшие четверть часа так никто и не попытался. Всех мутило…

Но были и положительные моменты – о еде пока не вспоминали.

Прибавление состава

– Хысь, хысь! – послышалось вдруг внутри тыквы с «потрясенными мозгами».

(Местные восприняли это все как галюцинации.)

– Не, ну я всякое готов терпеть, но это уже перебор! – произнес голос редкой противности.

Пистон, поняв, что киты ушли, отпрял от входа-выхода, и видимость появилась. Видимо, за ней включилась и слышимость?

– Я понимаю, Зильда поручила мне вас сопровождать – но это что же такое?

Я вас спрашиваю! Вы всегда в таком режиме живете? Так вы – психи?!

– Разрази меня компот! – сказал Мела, это ж Шмаказяпка!

– Да, а кто ж еще? – ответило что-то из глубины.

– Мама дорогая! – проскрипела Шу, даже она не почуствовала этого мелкого шпиона!

– Вот это номер! – сказал Пистон, позабыв про отбитый зад.

– Ну, номер не номер, а Зильда приказала быть при вас и помогать вам чем могу! К тому же у нее со мной есть связь, короче – она в курсе всех событий!

– Да, но ведь мы ведь уже давно ушли из ее замка! – сказал Мела.

И ты хочешь сказать, что все это время был с нами в моем мешке?

– А где еще мне было быть? За ошейником Пистона или на хвосте у Шу?

– Логично! – сказали хором все.

– Логично – акробатично – аутентично! – съерничал Шмаказяпка. – Натерпелся я тут с вами! Мало того – духота, так еще и не видно ничего!

Ну коли Зильда приказала быть с вами – вот я и с вами! Проголодались небось?

Ничего более приятного и услышать никто не мог.

И все заорали:

– ДААА!

– С доставкой на дом! Говорите, кто чего хочет, и скажите волшебное слово —«Хысь!»

Не будем упоминать, кто и чего себе заказал, в общем все случилось!

Все высказали свои пожелания по еде! (Пистон даже попытался пожелать смыться из тыквы, но пожелания видимо ограничились только едой, поэтому с побегом пришлось отложить и ограничиться свиными отбивными.)

Сытые и спокойные они плыли дальше. Присутствие Шмаказяпки их уже больше не раздражало, а даже радовало – хоть какой-то покров свыше! Питание и все, что гарантировало бы им минимальную безопасность!

Вальяжно доедая и выбрасывая отбросы за борт, все потихоньку стали оживать, и Шу спросила:

– А что, Зильда действительно переживает за нас? Мы должны что-то сделать для нее?

– Не только для нее! – сказал вновь появившийся.

И команда стала припоминать слова Зуфа: «Друзья мои! Сей путь, который проделали вы, был не прост, а подчас и очень опасен. И если вам кажется, что все в вашей жизни было чистой случайностью, то вы ошибаетесь! На вас возлагается миссия, о которой вы ранее и не подозревали».

Ситуация опять нормализовалась, и опять бурные потрясения превратились из плавноуходящей жути в сладкоприходящую сытость.

«Новая Мизембра»

А чуть раньше… Знакомый нам уже по описанию бушприт, только еще более злющий, как будто отплевывался от накатывающихся на него волн. Все та же глуповато-страшная физиономия пугала любопытствующих дельфинов. Судно двигалось навстречу тыкве.

На борту «Новой Мизембры» – так называлось это судно – от скуки и безработицы шла игра в кости. И в ней на особо нервном положении учавствовали… Кто бы вы думали? Живой и здоровый Зигинспуль, а так же Костыль, Юдик и Маримай.

Описывать их внешности мы в тонкостях не будем. Скажем лишь что, Костыль был высоким блондином, Юдик – маленьким брюнетом, а Маримай постоянно грозился убить Юдика! Вот, пожалуй, и все, а в остальном это были пираты как пираты – камзолы, ботфорты, шпаги и пистолеты. Остальные пираты были, согласно предписанным местам, при делах. Хотя тайно и следили за этим поединком…

В начале любой из этих игр на кон ставились пули, затем деньги и все остальное, включая исполнение любого абсурдного пожелания победителя. Ну, например, – он, победитель, (а им почему-то всегда оказывался Зигинспуль) мог заставить забраться проигравшего на самую высокую мачту с ведром на голове с дальнейшим прыжком оттуда в морскую пучину.

Причем особое веселье заключалось именно в том, что прыгающий впотьмах летел на палубу вместо моря. Вот уж тут радостей капитана и наблюдавших за всеми этими «развлекушками» не было конца. А уж про грохот я вообще молчу – ведра есть ведра!

Или вот еще – мушкет привязывался к борту и прицельно направлялся в место, где находился проигравший, туда же тянулись перепутаные концы веревок, а с другой стороны одна из этих веревок была привязана к курку.

«Счастливчику» предлагалось дернуть за любую!

Ну что делать? Всяк развлекается по степени своего интеллекта.

Конечно, в какой другой игре каждый шельмовал бы как мог, но в игре в кости особо вариантов не было. Либо – выпало, либо – нет! Но это только казалось на первый взгляд. На самом-то деле никто и не задумывался – почему это Зигинспуль никогда не проигрывает?

Может команда так запугана была, а может и действительно все верили в его талант игрока? Во всяком случае все прекрасно понимали, что было бы, если б он проиграл.

Прыгать с ведрами на голове пришлось бы сразу всей команде! Так что дешевле все-таки обходилась мысль о том, что Зигинспуль не шельмует, все остальные варианты отметались сразу!

С такими темпами в столь невинных развлечениях, скажете вы, не равен час и без команды останешься! Но ведь они были «джетльменами удачи», можно сказать профессиональными военными – знали, как падать, как уклоняться от выстрелов. Ну-да, ладно! К игре!

Меньшее количество очков набрал Маримай. Проиграв все до табачной трубки, он еще тешил себя мыслью, что последний кон будет его и он отыграется! Но судьба не поворачивалсь к нему пристойным местом, и ему оставалось только ругаться по-морскому.

Приговор был краток – лезть и прыгать! Одев ему на голову ведро и подведя к мачте, вся пиратская братия просто сияла от удовольствия и гикала.

– Ну, что Маримай! Покажи-ка нам, как надо управлять кораблем с ведром вместо головы! – ерничал Зигинспуль.

– Да, уж пусть покажет! – подкрякивал Юдик.

– Я прибью тебя! – гулко из-под ведра орал проигравший. – Вот спущусь, и ты у меня на глазах будешь грызть свою треуголку!

– А ты сначала поднимись, а потом уж и спустись, да в море не промахнись! – не успокаивался Юдик.

Судьба не наградила его ростом и силой, зато скомпенсировала эти недостатки за счет едкости характера и остроты слова.

– А там, глядишь, когда акуле на хребет свалишься, так она тебе «пардонов отсыпать не станет»! Это опять-таки, если в море попадешь…

И братия грянула новой волной хохота, какая уж тут была работа?

– А то, может, и палубные гвозди поцелуешь? – не успокаивался Юдик.

– Ну хватит! – оборвал Зигинспуль, – пора и к облакам поближе!

Маримай был пиратом с характером и стал карабкаться быстро и уверенно. Ему уж очень не терпелось побыстрее спуститься и разобраться с этой «мелочью»!

Он довольно быстро добрался до верха мачты и было уже собрался прыгать в море, но…

Тут Зигинспулю показалось, что все проходит довольно заурядно и скучно.

Достав пистолет, он прицелился и шарахнул из него по верхушке ведра!

– ААА! – заорал Маримай, но все самое страшное, похоже, было позади.

Ведро слетело с головы и загремело куда-то вниз, а проигравший, крепко вцепившись за лестницу, все также орал, только уже без ведра на голове.

Вот смеху-то было! Народ попадал там, где стоял, хватаясь за животы.

Но из-за собственного смеха сразу никто и не обратил внимания на то, что Маримай уже орет не «ААА!», он орет «ООО!» и при всем при этом отчаянно указывает на что-то рукой в сторону моря.

Немного успокоясь, сам Зигинспуль приказал всем замолчать. Только тогда до всех долетели слова Маримая: «Вижу что-то желтое и круглое!»

Юдик, понимая всю сложность ситуации, правильно оценил, в каком направлении ему лучше бежать и где прятаться в ближайшие сутки! Маримай был отходчивым – суток хватило бы вполне!

Тем временем был взят встречный курс на тыкву, где вскоре ее и вытащили сетями на палубу. Пираты были в восторге, увидев наших друзей внутри гигантского овоща.

Здрасте!

Но восторг по-пиратски совсем не означал «Дорогие друзья! Мы так давно вас ждали, и сейчас состоится бал в вашу честь – ново-неутопленных и ново-отловленных – с оркестром и банкетом с последующим фуршетом!

В пиратских лицах светилась отнюдь не любовь одиноких морских сердец к случайно встретившимся несчастным соплеменникам, скорее это было нечто другое… – желание поглумиться!

Все проблемы с играми, ее должниками и приговорами были мгновенно забыты и растворились, как медузы в молоке.

Первым из тыквы вывалился Пистон.

С тех лихих времен, когда он был частью команды, минуло много лет!

Пистон повзрослел, да и команда не раз поменялась. В общем, его никто пока еще не признал, хотя Зигинспуль и подернул бровью.

Что-то проскочило в лабиринтах его памяти, но что – он так и не понял. «Песик», – заорала команда. «Команда, – подумал Пистон, – давненько я этого не видел… И еще… – подумал Пистон. – Ну есть же собаки, которые и моря-то в глаза никогда не видели, ну есть же собаки, которые и слова корабль-то не знают и уж тем более этого сборища имбицилов никогда не встречали… Но нет! Мне это дано навеки, со мной это навсегда! Я один за всех отплаваю, отдраю, перестрадаю!»

Затем, боязненно озираясь и глупо ухмыляясь, выполз Мела со своим «здрасте!». Он вызвал массу восторгов у морских злодеев – маленький, слабенький и смешной. Что он мог сделать плохого пиратам, разве что повеселить?

Ну а Шу ни на кого впечатлений не произвела – крыса и крыса, в трюме таких полно.

Что же касается четвертого члена команды – «тыквы» – так ничего и никого из нее, тыквы, больше не вышло! Но об этом знали только наши герои, а пиратам было достаточно и того, что они видели.

Голос капитана сотряс воздух, притихший на палубе. Его воистину потрясли рамеры бедного мальца – Мелы, – и он не упустил возможности поиздеваться над тыквонавтом, потому что любил устраивать шоу из всего, что попало, по причине жуткой скуки вне боевых событий. А самое главное – всегда поднимать свой зигинспульский авторитет.

Капитан распорядился, для пущей красочности поставить Мелу на высокую бочку, дабы вся его команда видела и немного отдохнула душой. Ибо знал, что он с этим мальцом словесно справится. В крайнем случае, он вздернет его или вышвырнет за борт.

При полной тишине Зигинспуль закурил свою капитанскую трубку.

– Обыскать его! – крикнул он, словами разгоняя свой же табачный дым. («Мало ли что? – подумал командор. – Мал-то он, может, и мал, а если в сумке бомба?»)

Маримай и Костыль тут же бросились к Меле и ошмонав его с ног до головы, отобрали сумку и уставились на Зигинспуля в ожидании дальнейших указаний. Тот затянулся и острым концом трубки ткнул вниз. Сумку тут же перевернули, и все ее содержимое оказалось рассыпанным по палубе. Да и что там могло быть, вы сами прекрасно знаете.

– Что это? – спросил командор, брезгливо отбрасывая маленькие заначки еды и поднимая свернутую тряпку.

– О! Так вы, милейший, ценитель прекрасного? – разворачивая картину, молвил он.

– И что же здесь изображено? Хотя… постойте, я сам догадаюсь!

Вся команда давно привыкла к подобному стилю капитана. Человеком он был неврастеничным, и его буйность часто перемежалась с педантичностью, которая в свою очередь опять сменялась на невинные «шалости» параноика. Команда трепетала в ожидании «взрыва», но была не менее заинтригована тем, что же там на картине?

Зигинспуль выпучил глаза и долго таращился на холст. Потом он перевернул его вверх ногами и еще столько же смотрел на «шедевр». Оставалось еще два возможных варианта, и бравый капитан попробовал их тоже.

Так как ни один из вариантов, видимо, не завершал логической картины в мозгах Зигинспуля, он спросил:

– А как ее правильно смотреть-то?

– Да вот так! Ведь это же «Мальчик на мостике, выдирающий волосы из носа».

– Ктоооо? – прошипел капитан.

– Ну… «Мальчик на мостике…»

Еще секунда – и Зигинспуль разразился таким вулканическо-истерическим смехом, что казалось на дне камбалы перевернулись глазами в песок! А летающим рыбам захотелось улететь отсюда хоть куда-нибудь!

Паруса наполнились ветром, и «Мизембра» дернулась.

Истерический смех передался всей команде. Картина пошла по рукам. И всякий, кто на нее смотрел, смеялся как полоумный. (Может, правда ему смешно было, а может, льстил капитану?)

В конце концов все просмеялись и, умолкнув, уставились на командора.

– Повесить эту мазню ко мне в каюту! Вот так, проснусь поутру, гляну и буду в добром настроении, глядишь и вы подольше без пули в башке походите!

Затем Зигинспуль опять стал землянисто-злющим.

– Что, любезный, не докормили в детстве? Или тебя выращивали в банке с крышкой?

Друзья Мелы насторожились и очень начали переживать, потому что тот по складу был человеком хоть и маленьким, но достаточно дерзким и смелым.

– Нет! – сказал он. – Меня растили не в банке и не в крынке из-под молока! И даже не в той тыкве, в которой я приплыл к вам на радость! По мне не бил молотобоец, и и родители мои не были лилипутами!

– Так что же помешало тебе вырасти? – допытывался Зигинспуль.

– Мне помешала вырасти человеческая доверчивость.

– Это как?

– Уж больно много проходимцев с овечьей шкурой на волчьей морде по земле ходят.

– Ты хочешь сказать, что нам на морях-океанах повезло? Вокруг нас не походишь, а разве что повесишь?

Этот «острый» юмор капитана так подзадорил команду, что та опять залилась смехом. Когда, наконец, все уже пришли в себя, даже те, кто хохотал из желания польстить командору, Мела не заставил ждать с ответом.

– Да, повезло. Но сказать, что вы полностью защищены от этого всего, не могли бы и вон те киты.

И Мела показал рукой за борт на проплывающих невдалеке обитателей глубин. (Тех самых! Они, к счастью еще не уплыли далеко.)

– А эти «водонапорные топляки» еще никому в своей жизни так ничего и не сказали! – опять сморозил Зигинспуль.

– Мне скажут! – продолжал мягко дерзить Мела.

Привстав на цыпочки, он помахал китам рукой. Те, в свою очередь, узнали его и в ответ дали вверх по фонтану и сделали по заднему сальто!

Вот тут и началось… Пираты, обомлевшие от такого зрелища, пооткрывали рты. Да что пираты! «Веселый Роджер» на флаге – и тот раззявил полубеззубые челюсти! Не был исключением и Зигинспуль.

Эти «морские волки», видавшие виды в своей «романтической» жизни и не раз ходившие под смертью, они и подумать не могли, что карлик, над которым они только что издевались, в сущности – повелитель гигантов!

Сейчас этот недомерок уже никому не казался ничтожным и никчемным.

Сейчас он даже потихоньку стал пугать! Хотя и элемент случайности все же не исключался!

– Баста! – сказал Зигинспуль, глядя на все это. – Давайте-ка их пока в трюм, а там разберемся – кто они и что с ними делать.!?

В трюме

Братва не стала мешкать. Дел-то особых не было на судне. Наших смельчаков схватили под белы рученьки и потащили в трюм.

По большому счету, кого там и хватать-то было – Шу, что ли? Один мельче другого, но все-таки спустили.

На палубе в этот момент такой шум стоял! Одни орали: «Сразу за борт!» Другие роптали: «Поосторожней с ними! Ребята явно не из простых, вон что с китами творят!»

Зигинспуль, хоть и напрягся, но внешне этого не показывал. Его вообще интересовал его, собственный интерес, который заключался в сохранении власти и авторитета на судне.

Какой бы вокруг подоплеки не было, наши друзья после долгого пребывания в весьма тесной тыкве оказались в полутемном, но достаточно просторном трюме.

Последний скрежет замка остался где-то далеко, и наши герои, выждав паузу, наконец-то вздохнули!

– Это у тебя с китами здорово получилось, – сказал Пистон. – Как будто договаривались!

– Да, а эффект-то какой! – сказала Шу.

– Да никакого эффекта. Просто киты – хорошие ребята, и все! Да, дело теперь уже не в этом, – задумчиво произнес Мела.

– А в чем? – хором спросили остальные.

– Дело в том, что мы уже в трюме, и надо думать, как нам отсюда вырваться на волю. Если мы вообще когда-нибудь ее увидим…

– Если суждено – то увидим! – промолвил спокойный скрипучий голос. И все вспомнили о том, кого давно забыли! Но ведь Шмаказяпку никто еще не отменял. Его не смывало волной и не сносило пушкой. И то, что он молчал на палубе, отнюдь не означало, что его нет! Он был всегда – за пазухой у Мелы. И он был стратег!

– Шмаказяпка! – закричали все. – Как же мы про тебя забыли?

Но Шмаказяпка говорил хоть и скрипуче, но очень правильно.

– Пираты думают, что вас всего трое, и про меня ничего не знают. А это значит, что я могу реально повлиять на ситуацию, оставаясь вне поля видимости.

– Ах, какой молодец! – зашептали друзья.

– Да, это реальный шанс придумать, как спастись! – скрипнул Шмаказяпка.

– А может… через Зильду как-то? – продолжал уже известную тему Пистон.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Шмаказяпка.

– Ну как-то исчезнуть отсюда вдруг – и все?

– Нет! Зильда нас не оставит, но и не собирается делать за нас все то, что должны сделать мы!

Пистон и все кругом поняли, что легко не будет, и что питание, которым она так еще недавно радовала их желудки, это, действительно, – лишь экстремальная помощь и постоянно расчитывать на нее не придется.

А спасаться, действительно, надо было. Ведь это не в гостях у бабушки, здесь лирикой и не пахло.

А что могло пиратам прийти в голову, и Нептун не сказал бы!..