Текст книги "Последний ведьмак"

Печерский молчал, прихлебывая пиво. Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять – он прикидывает возможные плюсы и минусы, которые он может поиметь от сидящего рядом человека. Наконец решившись, он начал свой рассказ:

– С начала девяностых у нас, как, впрочем, и везде в России, начался активный рост организованной преступности. Я в то время был простым опером и знал все тонкости этого процесса. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что из всех желающих срубить на халяву деньгу в конце концов остался один. Его зовут Рахимов Ильяс Ильдарович.

Кличка Мамай. Ее он получил за свое поведение во время рэкетирских наездов на предпринимателей. Обычно после него оставался полный разгром и опустошение. Мамай всегда был склонен к насилию, а тут, сколотив вокруг себя «бригаду» из таких же, как и сам, отморозков, вообще с катушек съехал. При старом начальнике милиции ему все сходило с рук, так как он состоял с ним в дальнем родстве. Короче говоря, при прямом попустительстве со стороны органов к середине девяностых он подмял под себя весь рэкетирский бизнес. У меня с этим гадом были свои старые счеты, поэтому, когда я стал начальником уголовного розыска, моей первоочередной задачей стало любыми путями определить Мамая на нары. Его взяли в разработку. Правда, к тому моменту он уже был видный бизнесмен, владелец консервного завода и нескольких предприятий помельче, а делами криминального характера занимались два его холуя, с которыми он начинал еще с выставления киосков. Парочка, я вам доложу, та еще! Одного кличут Немец, поскольку он действительно из обрусевших немцев, второго Кайфуций, поскольку он большой любитель раскумариться героином. Немец тоже наркозависимый, но Кайфуций подводит под ширево солидную базу. Причем любит он на эту тему пофилософствовать, припомнить индийские практики агни-йоги, путь Дао. Отсюда и кличка.

Так вот, начал я немного Мамая прижимать, постепенно сжимая кольцо, и в 2002 году мне все-таки удалось прихватить его на незаконном хранении оружия. Ствол, который у него изъяли, оказался «мокрым». По всему выходило, что Мамаю пришел конец. В камере – это вам не на свободе с адвокатами и телефонами. Там больно не забалуешь. В общем, поплыл голубок на допросах, много чего интересного рассказал про себя и товарищей. Сидеть бы ему и сидеть, но вдруг начались странности. Сначала мне позвонили из самых верхов, из Москвы, и дружески порекомендовали дело на гражданина Рахимова спустить на тормозах. Я тогда не понял, насколько все это серьезно. Мало ли кто мне звонит. Буквально через неделю после этого звонка у меня на даче службой внутренней безопасности был произведен обыск, якобы на основании показаний одного барыги, задержанного на сбыте героина. Он не моргнув глазом заявлял, что я принуждал его сбывать наркоту, которую всегда передавал на своей даче. Естественно, «дурь» на даче нашли, причем немало. Меня отстранили от должности, возбудили дело, а тем временем мой зам стал исполнителем обязанностей начальника и благополучно дело Мамая развалил. Выйдя на свободу, этот ублюдок начал вести себя так, словно никаких законов не существует вовсе. У нас не маленький город, есть крупные предприятия, банки, куда этого беспредельщика на пушечный выстрел не подпускали. Серьезные люди с серьезными связями никогда не пускали чужих в свой бизнес, но годика три-четыре назад все изменилось. Один за другим эти серьезные бизнесмены продали свой бизнес, и больше о них в городе никто не слышал. Справедливости ради нужно сказать, что продавали не все. Те, кто артачился, почему-то скоропостижно умирали, а уж потом наследники продавали то, что не продал покойный.

Подводя черту, можно уверенно назвать цифру восемьдесят. Именно на столько процентов весь местный бизнес принадлежит Мамаю. Он, правда, тоже сильно изменился. Раньше его любимым времяпрепровождением были кабаки и бабы. Кутил напропалую, денег не жалея. В его любовницах полгорода побывало, но с недавнего времени он превратился в солидного бизнесмена: в девять утра он уже в офисе, откуда уезжает строго в восемь вечера. Рестораны остались в прошлом, бабы тоже. Теперь не курит и не пьет, по воскресеньям играет в теннис в компании с «отцами» города. Так дело дальше пойдет – у него на спине крылья ангельские прорежутся! Если бы я не видел это собственными глазами, никогда бы не поверил, что человек может так измениться. Кстати, мы тут с ним столкнулись как-то на улице. Я думал, он по своей старой привычке полезет мне в морду, а он посмотрел на меня равнодушным взором умалишенного, как будто вместо меня пустое место, и пошел со своей охраной дальше.

Печерский замолчал.

– Интересная получается картина… – Будучи посвященным в некоторые специфические тонкости колдовства, Владимир догадался о причинах таких изменений личности Мамая, но решил об этом отставному менту не говорить: еще напугается непонятной чертовщины, замкнется.– Скажите, а странных насильственных смертей за последние года три не происходило? Может быть, что-то, ну необычайная жестокость, например, экзотическое оружие или еще что-то из ряда вон выходящее.

– Как же, было, причем не единичные случаи. Сразу все не упомнишь, разве что дело банкира Сиротина. Сиротин возвращался поздно вечером домой. Оговорюсь сразу, охраной он из принципа не пользовался. Говорил, мол, если кого захотят убить, то никакая охрана, даже самая крутая и профессиональная, этого человека не спасет. Машину всегда водил сам, любил полихачить, благо материальных затруднений он не испытывал, поэтому гаишники его любили больше папы родного. В тот вечер он, как всегда, поставил свой «мерин» на платную стоянку рядом с домом. Чтобы добраться до своей квартиры, ему нужно было всего-то пройти метров триста. Так как в микрорайоне он был личность довольно известная, то передвигался всегда без опаски за свой кошелек и здоровье, зная, что его никто тронуть не рискнет. Короче, махнув сторожам на прощание рукой, Сиротин скрылся за ближайшим домом и пропал из видимости. Сразу после этого оттуда раздались его дикие вопли. Сторожа, охраняющие стоянку, решили, что на него напала банда малолеток, которая пошаливала в этом районе. Вооружившись дубьем, один из сторожей побежал Сиротину на помощь, второй в это время вызвал наряд милиции. Пока сторож добежал до угла, за которым скрылся Сиротин, крики прекратились.

Учитывая личность пострадавшего, наряд прибыл на место довольно быстро. Они застали лежащего без сознания сторожа, а рядом с ним были раскиданы куски тела Сиротина. Именно раскиданы куски. Кто-то или что-то за три, максимум пять минут растерзал его на части и исчез. Мне позвонили домой, вызвали на место происшествия. Когда я туда приехал, мне стало дурно. Никогда раньше я такого не видел, это был натуральный ужас. Кстати, никаких свидетелей, следов, ничего, за что можно было бы зацепиться, обнаружено не было. Вызвали кинолога с собакой, так она покрутилась вокруг да около, забилась проводнику под ноги и тихо скулила. В общем, мы зашли в тупик, так как патологоанатомы в один голос утверждали, что над телом потрудился аномально крупный волк. Версия охренительная! Откуда в центре города волк, тем более необычайно крупный? В любом случае, даже если допустить, что волк существовал, его кто-нибудь обязательно бы заметил. Мои ребята носом землю рыли, но ничего, хотя бы отдаленно напоминающее волка, не всплыло. Перед уходом в отставку я скопировал кое-какие материалы. Среди прочего там есть фото того, что осталось от бедолаги банкира.

– Отлично! – Многообещающая оговорка Николая Харитоновича насчет прихваченных материалов породила у Володи желание ознакомиться с ними лично.– Вас не затруднит меня с этой папочкой ознакомить? Услуга не бесплатная. Я хочу у вас купить эту информацию.

– Купить? – Печерский неподдельно удивился.– Вам-то они зачем?

– Ну возможно, удастся узнать что-нибудь интересное, мимо чего вы прошли. Мало ли что… – Володя достал бумажник, отсчитал десять стодолларовых бумажек, сложил их аккуратной стопкой.– За все материалы, касающиеся Мамая и его банды, я предлагаю вам тысячу баксов, решайте. Размышлял Печерский недолго, потом встал из-за стола, коротко бросив Володе:

– Через час, здесь же.– Повернулся и ушел.

Вслед за ним покинул кафе Володя, намереваясь провести этот час с пользой и осмотреть окрестности. Неторопливо он пошел по широкой улице с красивым названием Цветочная. Навстречу попадались аборигены, спешащие домой с работы, стайки дикорастущих подростков, распивающих на ходу пиво, девчушки-студентки со своими не то сокурсниками, не то бойфрендами, а может быть, и теми и другими в одном лице. Город как город, с обыкновенными людьми, обыкновенными магазинчиками и забегаловками.

Внезапно он почувствовал на себе взгляд враждебных глаз. Ощущения не из приятных, будто штопор в затылок закручивают. Осмотревшись по сторонам, Владимир быстро нашел источник нехорошего взгляда. Метрах в ста от него у тротуара стоял большой джип «лендровер» с наглухо тонированными стеклами. Кто-то невидимый внимательно его рассматривал, скрывшись за чернотой стекла.

Решив познакомиться с обладателем такого пренеприятнейшего взгляда, ведьмак быстрым шагом направился к иномарке. Приблизившись к автомобилю метров на пятьдесят, Владимир почувствовал, кто находится за черными стеклами. Несомненно, в джипе сидел вампир, а вернее, вампирка. Это была новость. Вампир на дневной улице – это явление сродни фотонному двигателю: теоретически возможно, но практически никто не видел. Знать, сильно обеспокоился Ахмед присутствием в городе ведьмака, если не побоялся выгнать свою подругу на его поиски средь бела дня!

Когда до джипа оставалось не более десяти шагов, водитель нажал на газ, и серебристая махина с пробуксовкой сорвалась с места. Глядя вслед удаляющемуся автомобилю, Владимир запоздало подумал, что допустил большую глупость. Ведь можно было покончить с вампиркой одним выстрелом, просто разбив затемненное стекло. Остальное бы сделал солнечный свет, испепелив это исчадие ночи за считанные секунды. Верно подмечено, что умная мысля приходит опосля!

Раздосадованный допущенным промахом, он побрел обратно в сторону кафешки, тем более что Печерский должен был появиться с минуты на минуты.

За время его отсутствия в кафе появились посетители. Молодой парень с еще более молодой девушкой сидели за ближайшим к входу столиком и в перерывах между отхлебыванием коктейля увлеченно целовались. На вошедшего Володю парочка не обратила никакого внимания, всецело поглощенная своими эротическими играми. Заказав себе бутылку «Боржоми», Владимир взглянул на часы. Отставной начальник угро опаздывал. Прошло еще минут десять, прежде чем в дверях появился запыхавшийся и злой как черт Николай Харитонович.

Практически сразу вслед за ним в кафешку ввалилась подозрительного вида орава. Правда, вели они себя тихо: расселись за столики, набрали пива, мирно поглощая чипсы, вполголоса о чем-то беседовали.

Печерский упал на соседний с Владимиром стул, кинул на столик пластиковый пакет, в котором лежала весьма объемистая папка, завязанная белыми шнурочками. Не спросив разрешения, Николай Харитонович, словно босяк, схватил полупустую бутылку «Боржоми», приложился прямо из горлышка, в два гигантских глотка осушив ее содержимое.

– Ну и жара! – Будто ища сочувствия, он посмотрел на Володю.– Я немного задержался, но моей вины в этом нет. Представляете, выхожу я из подъезда, меня встречает наряд ППС. Слово за слово, попросили документы. Я показал. Им этого оказалось недостаточно. Попросили продемонстрировать содержимое карманов и пакета. С какого, интересно, перепугу? Если бы я не торопился, то хрен бы им чего показал, а так… Пришлось выворачивать карманы, пакет показал. Ничего запретного, естественно, при мне не обнаружилось, но время было потеряно.

– Понятно.– Владимир достал из кармана доллары.– Как и обещал, пересчитайте.

На глаз оценив стопку валюты, Печерский сгреб ее в карман:

– Не стоит, я вам верю.

Между тем Владимир развязал на папке тесемочки и принялся быстро просматривать ее содержимое. При первом беглом просмотре ему стало ясно – деньги потрачены не зря. Помимо описанного Печерским случая с банкиром папка содержала множество других фотографий. Наибольшую ценность представляли фото лиц, особо приближенных к Мамаю. К каждой такой карточке обыкновенной канцелярской скрепкой был прикреплен листочек с краткими сведениями на изображенного на ней человека. Просматривая бумаги, Володя был вынужден признать: Николай Харитонович имел хорошую хватку. На отдельном листке он составил список смертей, на его взгляд более чем подозрительных. По заключениям экспертов, во всех без исключения случаях причиной смерти был разрыв сердца. Вполне естественно, такой массовый падеж поголовья местных бизнесменов не мог пройти мимо внимания опытного сыскаря. Только вот толку от его подозрений не было ровным счетом никакого. Никаких следов яда в телах пострадавших не обнаруживали. Кто-кто, а Владимир знал, с помощью какого заклинания чернокнижник мог заставить разорваться сердечную мышцу, и ни одна экспертиза ничего криминального не найдет.

Захлопнув папку, он осмотрелся по сторонам. На душе было неспокойно, да еще амулет из-за постоянной близости вампиров на более мелкие опасности не реагировал. Но и без оберега ведьмак чувствовал повисшую в воздухе угрозу.

Изменения, произошедшие за то время, пока он просматривал бумаги, сразу бросились в глаза. Подозрительная компания мужиков, насчитывающая восемь здоровых бугаев, плавно рассосалась по павильону. Четверо сели около входа, еще четверо разместились около барной стойки, за которой находилась дверь вглубь помещения. Было в этой диспозиции что-то до боли знакомое. Сколько раз вот так в самарских кабаках вели себя желающие набить ему морду. Посмотрев на своих противников, Володя чуть было не пустил ностальгическую слезу: до такой степени эти ребята напоминали ему те веселые деньки, когда он обкатывал свои ведьмачьи навыки.

Заметил неладное и отставной подполковник, не зря же он столько лет проработал на оперативной работе. Уж чего-чего, а пакостные повадки своей клиентуры он изучил неплохо. Только в отличие от Володи, нимало надвигающейся расправой не обеспокоенного, на Николая Харитоновича накатила смертная тоска от неминуемой, как ему казалось, гибели. Осмотревшись, он взвесил в руке тяжелую литую пепельницу, собираясь использовать ее в качестве импровизированного кастета.

Честно сказать, расстроиться Николаю Харитоновичу было от чего. Едва входы и выходы были заблокированы, один из бандитов, здоровенный бугай лет тридцати от роду, неспешно подошел к «сладкой парочке», продолжающей все так же обниматься, что-то прошептал парню на ухо. «Голубков» как ветром сдуло. Бугай прикрыл за ними решетчатую дверь, опустил засов и с самодовольным видом повернулся в сторону столика, где расположились будущие жертвы. Практически не таясь, бандиты, чувствующие себя хозяевами положения, достали из-под рубах и маек орудия своего криминального промысла. Владимир насчитал три пистолета ТТ, один ПМ и невесть откуда взявшийся револьвер системы Нагана. Остальные трое были вооружены зверского вида ножами, марки «зависть Рэмбо». Что и говорить, арсенал противоборствующей стороны производил впечатление. Тем более для обычного человека, кем являлся отставной милиционер Печерский, такой набор стволов и ножей не оставлял ни единого шанса на спасение. Так оно и было, но бандиты, предвкушающие легкую, нехлопотную работу, явно не учли тот немаловажный факт, что помимо Печерского за столиком находился ведьмак. Скорее всего, хозяева этих отморозков даже не поставили их в известность, с кем и чем им предстоит столкнуться. Да и трудно объяснить нормальному, здравомыслящему человеку, что существует на свете сила, именуемая в просторечии чертовщиной. Гораздо проще было послать этих «быков» на рядовую «мокруху». Так или иначе, но бандиты чувствовали себя очень самоуверенно, не торопились, как будто точно знали, что никто им не помешает, никто не придет жертвам на помощь.

Николай Харитонович, затравленно озираясь, все же сохранил завидное для его положения присутствие духа. Недобро глядя на своих палачей и ожидая нападения этой стаи, он все же обратился к Владимиру:

– Ну вот и все, отсуетились. То-то я гадал, какого хрена этим пэпээсникам от меня было нужно. Они, твари, оружие у меня искали, боялись, что я этих уродов пострелять могу! Суки!!!

Вдруг, словно на него нашло внезапное озарение, он резко развернулся к Владимиру. Глядя в его темные очки, он произнес почти спокойно:

– А ведь это ты их сюда навел!

Убеждать Николая Харитоновича в обратном у Володи просто не осталось времени, так как стая отморозков, весело поигрывая оружием, приближалась. До вступления с ними в непосредственный тесный контакт у Владимира оставались секунды. Этого допускать было нельзя, поэтому несильным ударом по верхней губе, он сбил бедолагу Печерского на пол, чтобы не мешался и не лез под руку, взмыл на ноги, не давая бандитам времени для выстрела, быстро сложил пальцы правой руки в знак и произнес короткое заклинание. Впервые Владимир использовал мощнейшее заклинание против людей. Называлось оно «адская мельница», а судя по произведенному им эффекту, действительно от настоящей мельницы мало чем отличалось. Четверо бандитов, наступавших со стороны входа, подхваченные невидимой силой, взмыли в воздух. Оставалось только догадываться, что с ними происходило в тот момент, но, судя по всему, книжные описания были недалеки от истины. Тела четверых отморозков, словно пройдя сквозь не видимые глазом жернова, неестественно выкрученные, с силой грохнулись на бетонный пол. Взглянув на эти бесформенные мешки, бывшие совсем недавно здоровыми, сильными людьми, Владимир мельком подумал, что ни единой целой косточки у них не осталось.

Расправившись с первыми четырьмя противниками, он занялся остальными, один из которых успел даже взвести курок своего револьвера. Изобразив пальцами знак Водоворота, он сделал круговое движение рукой, выкидывая ее раскрытой ладонью навстречу приближающимся «быкам». В воздухе что-то отчетливо прошелестело. Бандиты, сокрушая своими телами барную стойку, буквально расплющились о кирпичную стену кафе. От удара по кирпичной кладке пошли глубокие трещины.

В общем, когда обездвиженный неожиданным ударом Николай Харитонович поднялся на ноги, озираясь в ожидании нападения, с бандитами было покончено. Его растерянному взору предстал заподозренный им в подставе недавний знакомый, спокойно закуривавший сигарету и с хозяйским видом прохаживающийся среди бесформенных, окровавленных тел. Заинтересовавшись валяющимся на полу оружием, Володя нагнулся и поднял внушительный ТТ. Выщелкнув обойму, ведьмак убедился, что она полная, загнал ее назад и только сейчас заметил, как побледневший Николай Харитонович пятится к стенке, не отрывая взгляд от вороненого пистолета.

– Успокойтесь, вас я не трону.– Видя состояние своего собеседника, Владимир убрал пистолет за ремень брюк.– Все уже закончилось, а нам, как я понимаю, нужно отсюда убираться. Вряд ли они действовали без подстраховки со стороны милиции. Как будто в подтверждение его слов где-то в начале улицы завыла сирена. Подхватив со столика пакет с документами и ухватив другой рукой Печерского за воротник рубахи, Владимир выскочил через помещение кафе на другую сторону улицы. Сирена уже завывала с противоположной стороны здания. Всучив в руки мало чего понимающему Николаю Харитоновичу документы, Владимир коротко приказал:

– Беги в сторону дворов! Николай Харитонович послушно рванул в указанную сторону, от всей души надеясь убежать не только от своих бывших коллег, но, самое главное, от этого непонятного, но страшного человека.

Тем временем Володя, припомнив уроки Кузьмича, решил применить колдовское заклинание, в вольном переводе носящее название «холодный огонь». Отчего заклинание так называлось, для Володи осталось секретом, так как полученный с его помощью огонь был самый натуральный. Более того, от этого «холодного огня» горели и металл, и камень, но Кузьмич ничего толком не объяснил, может, не хотел, может, сам этого не знал. Тем не менее на качестве заклинания Володина непросвещенность никак не отражалась.

Приложив раскрытые ладони обеих рук к кирпичной стене кафешки, он начал наговаривать колдовскую абракадабру, боясь ошибиться в чуждых его ведьмачьей натуре звуках.

Он не ошибся – заклинание начало действовать. С каждой произнесенной фразой Владимир чувствовал, как наполняется огненной мощью здание кафе, как огонь входит во все, что находится внутри. С последним словом колдовской скороговорки здание вспыхнуло, как стог сухой соломы, обдав жаром замешкавшегося Володю. С противоположной стороны кафе раздались крики – это прибывшие менты пытались вскрыть решетчатую дверь, когда все неожиданно вспыхнуло. Судя по истошным воплям, кому-то из них тоже досталось жару. В этих условиях ни о каком преследовании со стороны растерянных стражей порядка не могло быть и речи. Пользуясь их замешательством, Владимир быстрым шагом удалился в сторону стоявших неподалеку типовых многоэтажек, используя свой почти звериный нюх для поиска Николая Харитоновича, пропавшего вместе с документами.