Текст книги "Союз одиночек"

Глава 12. Там, на неведомых дорожках

Влад ощутил внутри себя Зов, совсем близкий, внутригородской, и тотчас откликнулся, протянувшись навстречу сознанием. Конечно, это оказалась Ника, разгоряченная, оживленная. Обреталась она в каком-то захламленном подъезде, с любопытством поглядывая в оконце. Разглядеть детали Влад не успел – ухватившись за него, Ника сразу перенеслась в кабинет и закружилась в своей манере, одновременно выспрашивая, рассказывая, ужасаясь и восторгаясь, а заодно проверяя что-то в архивах. Но через пару минут убежала к себе, чтоб успеть к началу вечеринки, – собственно, для этого и Окном воспользовалась. А когда Влад вступил в общую комнату, она восседала в любимом кресле и с нетерпением поглядывала по сторонам, будто заявилась сюда первой. Да и остальные были уже в сборе.

На первый взгляд это походило на сборище рыцарей за Круглым Столом: просторный зал, массивные кресла, оружие на стенах, даже свечи по углам, – но торжественностью тут не пахло. Всё было просто, по-домашнему. Помянутый «круглый стол» заставлен яствами, способными потрафить любому вкусу, а наряды и позы пирующих отличались раскованностью. Правда, обошлось без натуризма, чтобы не шокировать непривычного Шилова. Даже Ника сегодня, для разнообразия, держалась приличий – конечно, в собственной трактовке. Зато Ира и Артем, сдвинув кресла, сидели в обнимку, будто страшились расстаться снова, и потчевали друг друга невиданными фруктами, только что доставленными из тропиков.

– Ты у нас взамен кукушки, – заметила Ника, глядя на усаживающегося Влада. – Появляешься с боем часов. Ну давай, прокукуй чего-нибудь! Мы уж созрели.

И все, включая юную парочку, с ожиданием уставились на него, словно он должен был провозгласить тост. А Влад, в свою очередь, посмотрел на новичков.

– Хотите вы, друзья, или нет, но играть в эту игру придется, – сказал он. – А значит, надо ознакомиться с правилами, предысторией – как положено. Тем более, смена обстановки предстоит кардинальная.

Первые страсти уже улеглись, а спасенную девочку даже не пришлось подвергать обычной процедуре, иногда затягивавшейся надолго. То ли психика у нее оказалось на редкость устойчивой, то ли все главные пакости похитители берегли для второй ночи. Но скорей причина в том, что Иру погрузили в гипнотранс, сквозь который мало что проникало. А вывел ее оттуда уже Влад.

К слову, Артем в тамошних обстоятельствах действовал безупречно: не рисковал сверх необходимого и не ярился без нужды, – вполне вызревший незауряд. Хотя слегка помочь парню не помешает.

– Все-таки хочу выяснить насчет гермафродита, – вмешался майор. – Это в каком же смысле? Насколько разбираюсь, ребята нормальные, без отклонений. В конце концов, Иру-то я с пеленок знаю…

– Слушай, Шилов, – сказал Стас. – Оставь в покое анатомию – она ни при чем тут.

– Тогда о каких гермиках вы говорили?

– Об изначальных, мифических… Это потом их разделили на пары. С тех пор каждый ищет свою половину и хорошо, если набредает на ее подобие, более или менее близкое. Так вот эти – нашли.

– И что?

– А то, что они дополняют друг друга – эмоциями, рассудком – почти до идеала. Just perfect, понимаешь? Совершенная человечья особь, хотя и составленная из двоих. Наверно, ребят с самого начала взаимно влекло – пока не встретились. И уж теперь их разлучит лишь смерть.

– Типун тебе!

– Аминь, – подтвердил верзила. – Но ты понял, почему Артем смог вывести на место? Те хитроманы допустили промах: связываться с Парой себе дороже. Да и умыкать по отдельности ее половинки вряд ли имеет смысл.

– Может, они надеялись, что тогда парень придет к ним сам? – предположил Шилов.

– Он и пришел – к счастью, не один.

– И слава богу! – наконец удовлетворился гость и принялся накладывать на свою тарелку салаты. Уж вкусно поесть он любил, избалованный домашней пищей.

– Но вы ведь тоже… – заговорил теперь Артем, легонько водя щекой по пушистым волосам подружки.

– Что?

– Незаурядные, – сформулировал он.

– Вот это в точку! – хихикнула Ника.

Парень бросил на нее удивленный взгляд.

– Дело в том, – пояснил Стас, – что себя мы так и зовем – скромненько, без изысков: незауряды. Чтоб отличить, значит, от всех иных.

– Мы в самом деле наделены качествами, распространенными не широко, – прибавил Влад. – А в остальном – обычные люди.

– Ну да, «за исключением пустяка»! – хмыкнул Стас.

– Например, умеем вот это, – продолжил Влад, распахивая над центром стола Окно – не слишком большое, зато открытое в другое полушарие. Если не приглядываться, оно могло сойти за голографический экран, уже начинавший входить в обиход, и показывало пока лишь пейзажи, один за другим, – будто включился географический канал.

– «И сокращаются большие расстояния», – пробормотал Стас. – Чтоб вы знали, наш шар такой махонький! И людей на нем куда меньше, чем принято думать.

– Ты еще на сорта их подели, – откликнулся Влад. – Расист.

– Так ведь я за равенство прав!

Это был давний их спор, хотя расхождения больше касались формулировок. Ну, вот Шилова, к примеру, куда отнести?

– Прошу иметь в виду, – сказал Влад. – От тех, с кем общаемся через это оконце, у нас секретов нет.

– А почему такое доверие? – заинтересовался майор. – Как я понял, там полно иностранцев.

– По качану, – отрезал Стас. – Прими за аксиому.

А в Окне уж мелькали люди, хотя на изрядном удалении, словно бы камера зависла над деревьями, плавно вращаясь.

– Ух, ты, – восхитился Шилов, – чего вытворяют.

– Это не картинки, – внезапно произнес Артем. – Они живые!

Шилов покосился на юношу с изумлением. А незауряды переглянулись: для начала недурно.

– Ну, пока еще рано судить, – осторожно заметил Влад.

– Все-таки нас уже не четверо, – сказал Стас. – А мы и не чаяли.

Шилова он не считал – тот присутствовал, как наблюдатель. Кстати, впервые, ради пробы. Не то чтобы тут очень секретничали, но лучше не испытывать людей на прочность. Зависть – опасная болезнь, сгубившая жизней куда поболее прочих.

– По статистике и четверо много, – подала голос Ника, – на здешний-то миллион.

Стелла лишь улыбнулась, будто ее это совершенно не трогало. Поджав изящные ступни под себя, она вкушала хурму – в ожидании, пока остынет пахучий чай. Вообще ароматы здесь витали, точно на восточном базаре.

– Вскоре вы и сами наткнулись бы на нас, – сказал Влад, обращаясь к Паре. – Если б еще раньше вас не отыскали другие… Собственно, Иру уже нашли.

– Все-таки что это? – спросил Артем, кивая на Окно, мерцающее над столом подобием гигантской люстры. – Вы ж не сами его придумали?

– Вряд ли тут чья-то придумка, – ответил Стас. – Скорее всего Окна существовали испокон, вот только доступ к ним имели единицы. Это за тысячи лет! Выходит, и общаться им было не с кем – настолько разнесло бедняг по времени. Ну, прыгали по шарику туда-сюда, нагоняли страху на невежд, пробавлялись дешевыми чудесами. А затем, может, и вовсе отправлялись в неведомые дали, странствуя от звезды к звезде.

– Но теперь среда изменилась, – вступил Влад, пока и самого Стаса не унесло далеко. – Порог Окон снизился настолько…

– Подоконник, – с ухмылкой поправил Стас.

– … что феномен стал доступен тысячам.

– Допустим, шести тысячам, – предположил Артем. – Это на шесть миллиардов? То есть один из миллиона. И вправду, нам повезло!

– Господи, – ужаснулась Ира. – Это ж избранные, да? Как бы отмеченные Богом. И за что такая честь?

– За внутреннюю свободу, – ответил Влад. – Видимо, главный критерий.

– Значит, свободных так мало? Я-то считала…

– Каждый судит по себе, – хмыкнул Стас. – Поначалу. Но с возрастом иллюзии уходят – если не дурак. Оглянитесь: много ли вокруг бесстрашных, независтливых? Чтоб любили без взаимности, а дарили без корысти, чтоб жили по совести и нутром отвергали ложь. И чтоб были самодостаточны.

– То есть одиночек? – уточнил Артем. – Хорошо, вот появилось средство сплотить их по всей Земле… Это можно представить, как ростки нового мира?

– Смотря что разуметь под ним. Конечно, стиль отношений меняется радикально – в том смысле, что ни от кого не ждешь подвоха, а если позовешь, на помощь придет любой. Такие люди, да?

– Хорошие люди, – задумчиво произнесла Ира, точно пробуя на вкус.

– Если отбросить лишнюю скромность – эти люди должны быть очень хорошими, почти святыми. Считайте это реализованной утопией. Совершенное общество можно выстроить лишь из совершенного материала. Раньше-то пытались лепить из дерьма.

Влад покачал головой, но промолчал – старый спор, надоело.

– И все-таки, – напомнил Артем, – как насчет «ростков»?

– That depends, – усмехнулся Стас. – Сперва надо выяснить, становится ли таких людей больше. И как реагируют на них прочие: как на пример или как на угрозу?

– Если я верно понял, – сказал юноша, – в сей коммунарий вхожи те, кто возвысился над плотским.

– Но не отринул его, – прибавил Стас с плотоядной ухмылкой.

Уж он понимал толк в земных радостях!

– А нет ли среди них бессмертных? Чей дух вознесся так высоко, что уже не находится в плену плоти, а сам ею управляет.

Ира поглядела на него, озадаченно приоткрыв рот, а Шилов пробормотал из своего удаления: «Эка завернул!»

Вдруг рассмеявшись, Ника объявила:

– Люблю шустрых!.. Уж извини, Ирочка.

– Может, не стоит опережать события? – сказал Стас. – Спроси что-нибудь полегче.

– Тогда разъясните, как строятся отношения между вами.

– Да никак не строятся, – брякнул здоровяк. – Они просто есть. Каждый ведет себя как желает, а других это устраивает. Такое естество, понимаешь?

– Каждый отдает другим, сколько способен, – прибавил Влад. – А от них берет, сколько те могут дать. Конечно, «по потребностям» не выходит, но здесь никто не возьмет лишнего – просто в голову не придет.

– Ну да, – кивнул Артем. – Коммунизм, говорят, отличная вещь, только вот людей под него не набрать. Кто отдавать не любит, кто норовит хапнуть больше. А у вас, выходит, отборные?

– Ведь отбирали не мы, – пояснил Стас. – И вообще никто: «ни бог, ни царь». Просто другие в эту среду не вхожи. Так сами и управляемся, бедняги, – без правителей, даже без слуг… народных.

– И что, никакого контроля? – с недоверием спросил сыскарь.

– Шилов, у тебя же есть брат, – сказал Стас. – И родители, слава богу, живы. И что, вы очень озабочены, как бы кто не стянул у родича лишнего?

– Ну? – не понял тот. – И что?

– Ну и представь общество, где все относятся друг к другу так же. Где на деле человек человеку – брат. Не по крови, черт с ней, – по духу.

– Сейчас важней понять, отчего изменилась среда, – вмешался Влад. – Вряд ли причина в нас – тут проявился внешний фактор.

– «Чужие», да? – спросил Артем, наверняка вспомнив знаменитый фильм.

– Скорей «темные ангелы», – поправил Стас. – Кто охотится на людей, как на кроликов.

– Тогда уж «хищники», – хмыкнул юноша. – И что нужно им: наши черепа?

– Кровь, – негромко ответил Влад. – Души, свобода… Они пришли «навеки поселиться», а не за трофеями.

– Представьте пирамиду вампиров, – заговорил Стас. – От разной швали внизу: насильников, садистов, маньяков, – до царя-самодержца, стоящего во главе. По сути это большая Семья, о какой мечтают державники, но вертикальные связи тут куда прочней горизонтальных. Чужаков не так много: по нашим прикидкам, около десяти тысяч, – и поделены они на десять Гнезд, разбросанных по шарику.

– Девять, – поправил Влад. – Теперь.

– Точно, с одним уже разобрались, хотя и без нашего участия. Местоположения большинства остальных известны, но оповещать об этом правителей нет смысла: слишком прочно там укоренились чужаки. Издали и не разберешь, где аборигены, а где пришельцы.

– А как они выглядят? – поинтересовался Артем.

– Да как пожелают. Вообще они человекоподобные, однако способны менять внешность. Но главная опасность не в них, а в местной швали, готовой лечь под любую силу. И вот теперь вся эта мерзость взыграла.

– Видно, чужаки таки растревожили нашу землю, – заметил Влад, – если нечисть полезла из всех подвалов. Раньше-то она хоронилась.

– Скажем так: они расширили границы возможного. А поскольку эта ватага имеет одну полярность, пришлось нам всей толпой нестись на другую сторону, чтоб удержать равновесие. Их-то Сила замешана на власти и выстроена пирамидой, а у нас – сплошные горизонтали. Одиночки, понимаешь… хотя не только. То есть одиночки – это обязательно. Но не из всякой же куколки проклевывается бабочка?

– Вроде тебя, что ль? – фыркнула Ника. – Такая «бабочка» кэ-эк рухнет на голову…

– Так разве ж я против сочувствия к людям!

– Или жалости? Ты, родненький, по краю гуляешь – потому и со Связью нелады. А ну как вовсе откажет?

– Дык «от каждого – по возможностям». Уж чем богаты.

– Хороший ты парень, Стас, – кто спорит? Можно сказать, первый сорт.

– Но не высший, ага?

– Если б тебя еще и не заносило!

Ухмыляясь, верзила съежился, покаянно обхватил руками голову.

– Да ну тебя! – Ника пнула пяткой в жесткий его бок и тоже рассмеялась.

– Зато в Зазеркалье мне проще ошиваться, – заметил Стас уже серьезно. – Вас, таких замечательных, Лабиринт отторгает.

– А тебя как бы не проглотил.

– Риск, конечно, присутствует, – согласился он и задумался.

– Расскажите про Гнезда чужаков, – попросил Артем. – На что они похожи? И почему их стало девять?

Похоже, из услышанного он не пропускал и не забывал ничего – молодец.

– Я лучше покажу, – сказал Влад и теперь на самом деле совместил Окно с голографией.

По небу, неподалеку от клубящихся туч, плыл… город. Ну не город, конечно, а его центральная часть – по крайней мере, такой эта громада виделась сверху. Вот внизу открывалось иное: чудовищный конус, из которого по всем сторонам хлестали пушки. Располагались они в несколько рядов, а долбили по черным вертушкам и шустрым «шмелям», удручающе крохотным на фоне летающей крепости. Впрочем, те в долгу не оставались, жалили метко.

– Что это? – выдохнула Ира.

– Исход десятого Гнезда, – пояснил Влад, будто читал лекцию. – Его вынудили стартовать слишком рано. Что-то там творилось внутри, в командной рубке, – по-видимому, десант землян все ж сумел добраться до управления. Затем корабль ухнул в пространственный колодец, увлекая несколько «шмелей». После чего колодец схлопнулся, и Отделение прекратилось. Тамошние жители до сих пор приходят в себя, а на месте городского центра остался котлован, наполовину залитый водой. Вместе с Гнездом сгинуло несколько тысяч горожан – не самых бесталанных, скажем так.

– А… куда?

– Скорее всего на планету, откуда пришли огры. Вполне возможно, этот корабль летает там до сих пор, поскольку энергией обеспечен на годы вперед. Да и продуктов, по нашим сведениям, должно хватить надолго.

– Наш ответ Чемберлену, – проворчал Стас. – А мы вот тут… кукуем.

– По-моему, и здесь хватает дел, – сказала Ника.

– «Все гадали-рядили, как нам людям помочь», – негромко напел он. – А главное: на фига?

– Все не можешь решить проблему? Бедняжка!.. Ну, дай я тебя утешу.

С готовностью верзила бухнулся перед девушкой на колени и ткнулся кудлатой макушкой в ее живот.

– А что будешь делать? – спросил с любопытством. – В голове искать?

– Да чего ж там искать, дитятко! – удивилась она. – Эхо разве? У-у!.. Зато могу подарить идею.

– Давай, – согласился Стас, усаживаясь на пол. – Подарки я люблю.

– Здоровый же лоб, – заворчал Шилов с неодобрением. – А ведет себя…

В самом деле, Стас мог бы резвиться меньше, мысленно согласился Влад. По крайней мере, пока гости не обвыкнут… точнее уж, новые соседи.

– Собственно, чего нам не хватает? – спросила Ника. – Методика отработана – более или менее. Привязка к месту возникла.

– Так далеко мы еще не летали, – пробормотал здоровяк, рассеянно накручивая вилку на палец. – Это ж черти где!..

– «И сокращаются большие расстояния», – напомнила девушка. – На шарике уже тесно.

– Эх, раззудись плечо!.. Начинаем осваивать Большой Космос? Прежде-то это считалось общепланетной проблемой, минимум – государственной. Но уж никак не частной инициативой.

– Да разве мы одни? Едва не каждая страна представлена.

– Ага – одиночками. Коммунистический союз… индивидуалистов.

– Индивидуальностей, – поправила Ника. – Кто ж виноват, что лишь они созрели для будущего? И не собираемся мы переть напролом – нам это не по средствам, да и ни к чему. Есть ведь окольные тропы.

– «Нормальные герои всегда идут в обход», – согласился Стас. – Только сперва надобно обеспечить тылы.

– От кого слышу! – удивился Влад. – Мудр не по годам.

– По пудам, – буркнул Стас, забираясь обратно в кресло. – Помните моего знакомца, Вадима? Ну того, из-под Колпака.

– И что?

– Полагаю, по этой тропке он отправился в числе первых. И если сумел закрепиться на дальнем рубеже…

– Шансов-то не так много.

– Но и не мало. Вадим, похоже, из породы «хад-дайеров», и если он с друганами заломал тамошних птенцов… Эх!

От избытка чувств верзила даже хрястнул по локотнику – впрочем, аккуратно. Свою силу он привык соизмерять с прочностью мебелью.

– Ну? – спросил Влад.

– Пожалуй, берусь, – кивнул Стас. – Задачка по мне. Во всяком случае, покумекать над ней стоит.

– Извините, – вмешался Артем. – А что насчет других Гнезд?

– Да, меня тоже интересует, – поддержал Шилов. – Конечно, что деется там, на иных планетах, знать любопытно, однако ж мы пока живем на Земле. Я уж не говорю про наших детей.

– А про них я давно советовал, – откликнулся Стас. – Отошли их – вместе с супругой. Хотя б на время. Так нет, ты ж и без нас умный!

– Выходит, второе Гнездо как раз в нашем городе? – тихо спросил Артем.

– Есть такое подозрение, пока неподтвержденное, – сказал Влад. – То есть, что тут творится схожее, можно считать доказанным – судя по начавшейся в последние недели Охоте. Даже имеется Пирамида, выстроенная по тому же принципу. Но вот идет ли это от огров, про которых мы знаем? И вообще, от огров ли?

– Можно подумать, пришельцев вокруг, как собак нерезаных! – хмыкнул Шилов. – Разве трудно отличить?

– А разве мало на Земле собственных Колпаков с уже готовыми Пирамидами? – спросил Стас. – Осталось внедриться в верхние уровни и – распишись в получении! Все эти восточные тирании с рабовладельческим укладом, лагеря свободы, острова-авианосцы… Уж огры знают, где почва благоприятствует людоедским режимам. А хуже всего, что в этих клоповниках почти нет настоящих людей!

– Истинных, – вставила Ника. – Чего уж стесняться?

Но Стас пренебрег.

– Я ведь понимаю, Шилов, что тебя удивляет, – сказал он. – Ты гадаешь: чего ж мы не наведем порядок, если такие могучие. Знал бы, как трудно бывает удержаться!.. Но разве сам ты помогаешь таким, кто ничего не делает для своего спасения?

– Нам по должности положено, – пробурчал майор без особой убежденности.

– Это ты репортерам заливай, какие вы спасители! – осклабился Стас. – Задача вам поставлена четко: преступников ловить. В лучшем случае вы – охотники. А те, как известно, сами недалеко ушли от зверья. Против кого борешься, на того и похож – не слышал о такой закономерности?

– Ты не отклоняйся, – хмуро сказал Шилов. – Речь-то не о нас.

– А что тебе еще неясно?

– Вы что, каждый раз дожидаетесь, пока на помощь позовут? И сперва даете людям показать, на что годны. А если не сдюжим?

– Ну, если другого пути не останется… В конце концов, здесь-то не мы первые вмешались в естественный ход. Силком волочь в рай смысла мало, но дать по рукам тем, кто тащит в ад, – святое дело!

– И на том спасибо, – пробурчал майор, наконец отступая.

А в Окне снова замелькали пейзажи, демонстрируя красоты родной планеты. Посмотреть действительно было на что.

– В тропики хочу! – мечтательно сказал Стас. – На коралловый остров. Пышные джунгли, золотые пески, ласковая лагуна… Или в Австралию. Или на Мадагаскар.

– Или на Калыму, – прибавил Влад. – Вот закончим с делами…

– Который день это слышу! Ну хотя бы ненадолго смотаемся?

– Разве на пару часов. Не до купаний сейчас.

Часть V

Глава 13. Лучшие люди

Нынешнее мероприятие я не планировал, не искал, оно само меня нашло. Точнее, мне сделали приглашение, от которого я не смог отказаться – просто потому, что исходило оно от человека на редкость славного, хотя чокнутого. (А кто нынче нормален?) Подкатив к громадному домине, подавлявшему величием всех соседей, я оставил «болид» на другой стороне улицы, где еще оставались места, и без спешки направился к зданию.

Перед главным входом прогуливался Мурдинов, горделиво подбоченясь и придерживая болтающуюся на боку шашку (по нынешним временам потешное оружие), – один из городских придурков, представляющий в Соборе дворянское Собрание, недавно воссозданное. Сегодня он демонстрировал зевакам новую форму, на днях присвоив себе очередное звание. А заодно ловил момент, чтобы продекламировать патриотический стих, рожденный прошлым вечером при свете лампады. Проходящим мимо соратникам Мурдинов отдавал честь, картинно вскидывая ладонь к фуражке и щелкая каблуками. Затем удовлетворенно оглаживал бородку, прищуренным взором выискивая, с кем бы еще поделиться таким добром. Кстати, делиться ему было особо нечем, поскольку при Советах наш монархист активно постукивал в компетентные органы, не щадя ни друзей, ни любовниц. Но сейчас напоминание об этом счел бы бестактностью. Да и кто из нынешних орлов не обкакался в былые годы? А уж чтобы вовсе не замараться!.. Активность – она ведь требует.

Внутрь меня пропустили без сложностей – видно, на сей счет имелось распоряжение. Ни своим видом, ни статусом я не подходил к здешней обстановке, хотя само здание мне даже нравилось – по крайней мере, в нем имелся стиль. Старинный этот дом, возведенный едва не два века назад, и впрямь гляделся дворцом. А парадный его зал был роскошен: непривычный простор, высокие потолки, украшенные мозаикой, стрельчатые окна, узорчатый паркет, витые мраморные колонны, на стенах – золоченные канделябры с множеством свечей. Несмотря на число, света от них было не как от ламп, зато колорит ушедшей эпохи достигался неплохо.

Народу уже набежало изрядно, но смотрелась публика тускло. Среди дам преобладали толстушки, кавалеры тоже статью не отличались. А большинство физиономий, как ни пытались их облагородить прическами и макияжем, изумляли заурядностью, вряд ли уместной в таком высоком обществе.

Вообще это смахивало на бал-маскарад. В глазах рябило от мундиров всяческих фасонов, от старинных камзолов и форменных сюртуков, от белых париков и наштукатуренных лиц, вдобавок украшенных мушками. Присутствовало даже несколько самозваных монархов, с отменной щедростью и по собственному хотению одаривавших титулами особо заслуженных. Логику в этом углядеть трудно, да и вряд ли стоило. По-моему, я был тут из самых нормальных, но на таком скоплении ряженых как раз меня могли принять за психа – впрочем, как и обычно. Кто ж виноват, что норма у нас настолько уехала в патологию?

Между дворян ловко сновали лакеи в кремовых ливреях, разнося шампанское. Из любопытства я взял бокал, отхлебнул: ну, не бог весть что!.. В моем погребке найдется лучше.

Почти сразу меня перехватил субъект, сутулый и очкастенький, на обширной лысине которого мерцали отражения люстр, и принялся похваляться дарованиями предков да количеством крови, пролитой ими за Отечество, – а потому он, де, как полномочный их наследник и хранитель родовых генов, имеет законное право на сословные привилегии, кои необходимо вводить как можно скорее. Назвался субъект каким-то графом, а за кого принял меня, я не понял, но наверняка с кем-то спутал. Знал бы, на что тратит порох!..

– Православие, самодержавие, сословность! – возглашал он с чувством. – Вот три кита, на коих стояла и будет стоять Россия. А изменить за один век менталитет, который создавался тысячелетиями…

Слушал я не без интереса, время от времени добавляя оратору пылу скептическими междометиями. Но глядел больше в сторону, где другой тип, долговязый и расхлябанный, в мундире драгунского полковника, гневно выговаривал лакею, размахивая перед его носом кулаком, – в духе: «И встать, когда с тобой разговаривает подпоручик!» Был сей вельможа крепко выпивши и в выражениях себя не стеснял, но до мордобоя пока не доходило. Стоя навытяжку, лакей скучающе глядел на скандалиста и терпеливо дожидался, пока тот иссякнет, – видно, здесь неплохо платили. А «полковник» был мне знаком – он и в прежние времена любил качать права, хотя тогда козырял не титулом, а папенькиным чином. В конце концов, большая ли разница?

Затем ко мне привязался приземистый бородач весьма неопрятного вида, тоже в хорошем подпитии, и стал убеждать, что нам, людям благородного происхождения, следует держаться вместе, иначе не выстоять перед натиском разгулявшегося быдла. Невдалеке переминалась, словно застоявшаяся кобылка, его моложавая супруга, раздраженно на меня поглядывая, – будто это я подпоил ее благоверного.

Тут я углядел невдалеке симпатягу, заманившего меня в эту кунсткамеру, и оставив бородача, устремился туда, шагая сквозь толпу, как через заросли.

Звали моего приятеля Арсений. Был он худощав до прозрачности, а ликом напоминал Христа – точнее актера, сыгравшего в «Иисусе из Назарета». Но болезненным не выглядел: двигался живо, глядел бодро, говорил увлеченно, хотя всегда вежливо. Сперва я заподозрил, что это его стиль издевки, однако он впрямь оказался приветлив почти ко всем. Формула «патриотизм – прибежище негодяя» тут не работала. Арсений был милейшим человеком: безотказным, благожелательным. Даже рассудительным – в большинстве вопросов. Но только речь заходила о сокровенном, как он становился даже не дальтоником, а слепым, то есть черное мог запросто спутать с белым. Во многое он просто верил – я же всегда требовал доказательств. А потому понять друг друга нам бывало трудно.

При этом Арсений весьма приличный художник – даже без скидок на провинциализм. В одной из моих спален до сих пор висит портрет Ланы его работы (как раз не очень пристойный), заполучить который Аскольд хотел едва ли не сильней, чем мой особняк, – будто без своего настенного воплощения женушка досталась ему не вся. Чудится, что нарисованные глаза светятся нежностью и утоленной страстью, а распущенное тело источает негу – словно бы Лана позировала сразу после близости. Странным образом всё, что модель испытывала ко мне, передалось изображению, и долго еще оно согревало меня бессонными ночами. Было время, я даже разговаривал с ним – эдакий псих!..

Еще Арсений писал стихи, тоже отличные, вдобавок исполненные искренних чувств, а не их натужной имитации, как у бездарного дурачка Мурдинова. Даже сочинял к ним музыку и сам исполнял свои песни, – эдакий универсал. И хотя наш бард не выступал перед большой публикой, самодеятельностью тут не пахло. Вот на чем он мог зарабатывать куда больше, чем на картинах, каждую из которых писал по много недель.

В отличие от большинства дворян, Арсений не придавал особого значения своей родословной и не требовал привилегий, как заслуженного наследства, и не хлопотал о возвращении имений, отнятых Октябрьским путчем. А сюда приходил для общения. Время от времени кто-нибудь пробуждал его любопытство, или даже восторг, – но неизменно следовало разочарование. И поиски начинались снова, с удивлявшей меня настойчивостью. Или это вправду зов крови?

Вот и сегодня на Арсения снизошло вдохновение – в лице очередной претендентки на царский престол, ради которой, собственно, и устроили сей сабантуй. Не успели мы толком поздороваться, как Арсений увлек меня к ней, благо далеко идти не пришлось.

Объектвправду подвернулся занятный – с такой витриной впору заделаться топ-моделью. Рост гренадерский, причем половину составляют ноги, кисти маленькие, как и ступни, шея высоченная, стекающая к плечам, точно горло амфоры. Кожа сияет белизной, отблескивающие русые волосы уложены в вычурную прическу. А лицо впечатляет не столько правильностью, сколько утонченностью – что называется, штучный товар. Все эти клоуны, толпящиеся в зале, не годились княгине даже для фона. Но особенно изумляли ее пальцы – тонкие, как и полагалось при таком сложении, но округлые и гладкие словно у толстушки. Самое странное, они не розовели на концах – чистый мрамор. Зато четко очерченные губы казались едва не алыми. Ее платье отличалось изысканной простотой: плиссированная юбка до щиколоток, обтягивающий лиф с глубоким вырезом и длинные рукава, дополненные кружевными манжетами. Похоже, обряжал претендентку любитель костюмированных боевиков – во всяком случае, подпертые грудки в ее декольте гляделись пикантно. Но не слишком ли она юная для такой роли?

Сопровождал княгиню костистый верзила в живописном наряде, стилизованном под старинный мундир, и при боевой сабле – отличной, судя по эфесу и ножнам. К правому бедру была пристегнута вполне модерновая машинка: штурмовой пистолет «Хеклер и Кох» – 45-го калибра, с лазерным наведением. Второй ствол топорщил одежду под левой грудью, а из обоих сапог выглядывали рукояти кинжалов. Сам боец был от природы наделен мощным костяком и недурными рефлексами, а вот насколько развил их, покажет дело. Физиономия его не казалась ни глупой, ни самодовольной, как у большинства здесь, – но очень уж он серьезен. И по сторонам поглядывал так, будто за каждой колонной высматривал убийцу.

Только мы очутились перед этой парочкой, как Арсений выпалил:

– Хочу рекомендовать, ваше высочество, своего давнего и надежного друга, не раз выручавшего меня в трудные минуты. Это истинный рыцарь, клянусь вам, и если он берет кого под свою опеку, то стоит за него до последнего!

Как ни смешно, говорил он искренне. Не слишком умно с его стороны, однако льстит. Видно, недохвалили меня в детстве – раз я так восприимчив к славословиям. Даже когда понимаю, что всё – чушь… ну, почти всё.

Угрюмо озиравшего меня верзилу тоже представили: граф Шувалов, Алексей Георгиевич. С этой фамилией я уже пересекался. Помнится, нескольких ее носителей после революции сослали в Оренбург, чтоб не маячили по столицам. Уж не из этих ли и наш Леша?

А княгиню звали Елизаветой – самое подходящее имечко. Она тоже выдала несколько фраз, верно, положенных по этикету. Ее голос, глубокий, проникновенный, вполне гармонировал с обличьем, истинно монаршим. Из какого ж запасника ее вынули? похоже, девочка впрямь верит в свою исключительность – при том, что дурой не кажется.

– Нет нужды разводить церемонии. – Я осклабился со всей доступной мне учтивостью. – Своими генами я ближе к ним, – кивнул на скользнувшего мимо разносчика.

– Разве дело в вас? – холодно вопросила княгиня, будто с высоты своего статуса не видела разницы между лакеем и, скажем , маркизом.

Интересно, а что она запоет, когда речь пойдет о продлении рода? Для утех-то сойдет любой, а вот кровь смешивать допустимо лишь с ближними. Невольно я хмыкнул: «так они и вымерли».