Текст книги "Умные парни (сборник)"

И ВСЕ-ТАКИ МЫ БЫЛИ ПЕРВЫМИ!

4 октября 1957 года в 22 часа 28 минут по московскому времени человечество вступило в новую космическую эру. В СССР с космодрома Байконур, который тогда был никому не известен, на космическую орбиту был выведен первый искусственный спутник Земли. Русское слово «спутник» сразу вошло в языки всех народов мира, стало интернациональным. Первая космическая скорость, вычисленная за 250 лет до этого Ньютоном, впервые в истории человечества была достигнута силой человеческого разума. И то, что это великое достижение было сделано в СССР, явилось шоком для Запада. Первые полосы всех газет мира были полны восхищения или даже страха перед вдруг обнаруженной мощью нашей страны.

Каким был первый спутник Земли

Спутник имел форму шара диаметром 58 сантиметров, весом 83,6 килограмма. Форма шара позволяла наиболее полно использовать внутреннее пространство спутника. Герметичный корпус был изготовлен из алюминиевых сплавов. В полированном корпусе размещалась вся радиоаппаратура с источниками питания. Перед стартом спутник был заполнен газообразным азотом. Период обращения составлял около 96 минут. Высота орбиты 90 км. Сейчас орбитальные станции летают на высоте около 400 км.

На спутнике имелось два радиопередатчика мощностью 1 Вт, излучавших сигналы на длине волн 15 и 7,5 метров. На внешней поверхности были установлены четыре стержневые антенны длиной от 2,4 до 2,9 метров. Длительность сигнала составляла 0,3 секунды, и радиолюбители всего мира хорошо слышали космические «бип-бип-бип». Прием сигналов был возможен на расстоянии до 10 тысяч километров. Когда работал один передатчик, второй отдыхал. Энергопитание аппаратуры обеспечивали серебряно-цинковые аккумуляторы, рассчитанные на 2–3 недели.

Спутник выдали за межконтинентальную ракету

17 сентября 1957 года в Колонном зале Дома союзов состоялось торжественное заседание, посвященное столетию со дня рождения Циолковского, которого в СССР уважали как теоретика космонавтики, хотя никакой космонавтикой тогда еще и не пахло. Доклад сделал неведомый публике член-корреспондент АН СССР Сергей Королев, который был неприлично молод – всего 50 лет. Быть может, на молодость списали его пророчество: «В ближайшее время в СССР и США с научными целями будут произведены первые запуски искусственных спутников Земли». Это заявление не стало сенсацией ни на Западе, ни в СССР. Заявление прошло незамеченным, как будто его не было…

В холодной войне агрессоров не бывает. В холодной войне, как в кухонной ссоре, виноваты обе стороны. Но отличие в том, что промолчать и разойтись по углам, как могут сделать соседи, амбициозным государствам очень трудно. В 1950-е годы, и об этом оговорят рассекреченные документы, авиация США нарушала воздушное пространство СССР не менее 10 тысяч раз. Неоднократно проводились масштабные учения, во время которых стратегические бомбардировщики целыми эскадрильями летели через Атлантику на Москву и демонстративно разворачивались у границы нашей страны. У Советского Союза не было столь мощной авиации, но он готовил Америке неожиданный и нокаутирующий ответ, который сейчас бы назвали «симметричным». Перед новым русским оружием самолеты оказались бессильны. В начале 1960-х Хрущев уже мог пугать американцев тем, что «мы делаем ракеты, как сосиски».

Разработка межконтинентальной баллистической ракеты, способной по космической орбите доставить ядерный боезаряд в любую точку планеты, была поручена Сергею Королеву. Он принадлежал к плеяде тех замечательных советских конструкторов, которые были репрессированы в 1930-е годы, побывали на Колыме, поработали в «шарашке», но удивительным образом еще задолго до реабилитации страстно трудились, укрепляя режим, который чуть не свел их в могилу. В итоге оказалось, что режим ушел в прошлое, а страна и общество живут дивидендами от этого поразительного трудового подвига.

Первую инженерную записку о спутнике написал в 1954 году Михаил Тихонравов, который позже стал Героем Социалистического Труда и лауреатом Ленинской премии. Идея Тихонравова подтолкнула Королева на быстрые действия. Что бы ни говорили сейчас о том, что Королев сызмальства мечтал о далеких планетах, в тот период он был полностью поглощен созданием межконтинентальной ракеты, но идея Тихонравова давала возможность сделать первый шаг к мирному и на время отложенному освоению космоса. 16 марта 1954 года состоялось совещание у вице-президента АН СССР Мстислава Келдыша. 27 мая 1954 года Королев направил письмо министру обороны Устинову с предложением использовать мощную боевую ракету для запуска первого спутника Земли. Самой ракеты еще не было, но для спутника можно было использовать ее упрощенную модификацию.

Про советских чиновников сейчас не принято говорить лестно. Но факт остается фактом: Устинову в ситуации, когда создание ядерного носителя было вопросом выживания страны, проще всего было бы «завернуть» легкомысленную записку, но он поддержал Королева. И в итоге первый спутник еще до создания межконтинентальной ракеты «посадил» американские бомбардировщики на аэродромы. Это был идеальный пропагандисткий ход: спутник на орбите – и не до разбирательства в модификациях ракеты.

30 августа 1955 года в Военно-промышленной комиссии при Совете министров СССР было созвано узкое совещание, где представители министерства обороны выразили озабоченность тем, что увлечение спутниками может сорвать строительство боевой ракеты. 30 января 1956 года вышло постановление правительства о выводе на орбиту в 1957–1958 годах спутника массой 1 000 – 1 400 кг с научной аппаратурой массой 200–300 кг. Однако в конце 1956 года выяснилось, что ракета не дотягивает до необходимой удельной тяги. Вывод спутника на орбиту двигателисты не гарантировали. Разработка аппаратуры для космических полетов, которой еще никогда не занимались, тоже задерживалась. Военно-промышленная комиссия входит в положение и устанавливает новый срок – 1958 год.

У любого современного начальника отлегло бы от сердца. Отсрочка – милое дело для бюрократа. Тем более что спутник не самое важное, но очень хлопотное поручение. Но Королев-то был сделан из другого теста. На Совете главных конструкторов в январе 1957 года он предлагает пакет революционных идей по максимальному облегчению ракеты, чтобы гарантировать вывод на орбиту спутника массой до 100 кг. Никто из конструкторов Королева не поддержал. Но уже 15 февраля он «продавил» постановление правительства о запуске простейшего спутника. По многим воспоминаниям, соратники Королева, увлеченные задачей создания надежной и мощной межконтинентальной ракеты, не разделяли стараний и волнений Королева по поводу первого спутника.

Королеву пеняли: слишком просто! Электрическая схема и радиопередатчик в спутнике были настолько элементарны, что их можно было собрать по наборам, которые продавались в «Детском мире». Но суть не в сложности схемы, а в том, где эта схема будет работать. В конце концов, все гениальное просто. И гений тем и отличается от талантливого человека, что способен не просто глубоко изучить проблему, но и увидеть ее так, как никому еще в голову не приходило. В данном случае – увидеть новую орбиту.

17 сентября 1957 года Королев в Колонном зале предупредил человечество о скором запуске спутника. Но никто (кроме немецкого конструктора фон Брауна, которого США тайно вывезли с секретных гитлеровских заводов) Королева не услышал. Из пяти стартов «семерки» лишь две ракеты нормально прошли активный участок, две потерпели аварию, одна не оторвалась от стартового стола. Последний удачный старт был в августе, после чего последовало сообщение ТАСС о создании в СССР межконтинентальной ракеты, хотя для специалистов было ясно, что это политический блеф. Даже у взлетевших ракет конструкции и теплозащита головной части разрушались в атмосфере. Тем не менее, Королев настоял на запуске спутника. У военных была изъята ракета, которая простояла бы без дела еще полгода, пока устранят дефекты головной части. Истина никогда не бывает однозначной: Королев, помимо прочих качеств, был умелым лоббистом и, предполагаю, понимал, что для пользы дела на фоне временных неудач с боевой ракетой необходимо предложить импульсивному Хрущеву крупный успех.

4 октября 1957 года в 22 часа 28 минут по московскому времени спутник ушел на орбиту и для человечества началась принципиально новая космическая жизнь. «Работают все радиостанции Советского Союза. Передаем сообщение ТАСС…» – тогда впервые Левитан объявил о прорыве на новом, космическом фронте. Вся мировая пресса на первых полосах несколько дней публиковала комментарии об историческом событии и две недели размещала списки городов, над которыми пролетал первый искусственный спутник.

Премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан требовал от секретаря ежедневных сводок о полете спутника. Президент США Дуайт Эйзенхауэр проиграл президентские выборы молодому Джону Кеннеди, который критиковал его за космическое поражение от СССР и которого еще ожидало собственное разочарование по поводу полета Гагарина. Первый американский спутник был запущен лишь в начале 1958 года и весил всего 8 кг.

Спутник – не шарманка

Люди неискушенные верят, что изумленное человечество наблюдало с Земли, как на фоне неподвижных звезд летал первый искусственный спутник. Но это нереально, будь даже у человека орлиное зрение. Все-таки спутник был чуть больше футбольного мяча и не обладал отражательной способностью. А в подзорную трубу можно было увидеть отделившуюся ракетную ступень, которая витала на той же высоте.

В победных сводках, естественно, не говорилось, что спутник еле дополз до космической орбиты. Несмотря на все упрощения и облегчения, несколько систем «смазали» работу, в том числе произошло запаздывание выхода тяги основного двигателя. Пошли вразнос и керосиновый насос с турбиной. Для современной ракеты это означало бы сброс всей схемы полета. Но первый спутник вскарабкался в космос, хотя горючего хватило лишь на высоту 90 км – в два раза ниже, чем планировалось.

Единственный, кто не впал в эйфорию после успеха первого искусственного спутника, был Хрущев. Почти сразу он пригласил к себе Королева и Келдыша и сказал, что только теперь поверил, что Королев не фантазировал, успех небывалый, но советскому народу к 40-й годовщине Октября нужен подарок. Сидевший рядом Микоян предложил запустить еще один спутник, который передавал бы из космоса «Интернационал». Хрущев взорвался: «Ну что ты со своим “Интернационалом”! Спутник – не шарманка!» И тогда Королев предложил отправить на орбиту собаку. Хрущева это очень воодушевило, и Королев сказал, что постарается, хотя понимал, что за месяц построить ракету и корабль невозможно. Хрущев не понял: «Что значит – постараюсь? Мы уже договорились. Собачка нужна к празднику».

Дворняжка по имени Лайка, которая стартовала в космос 3 ноября 1957 года, вошла в историю. Общий вес спутника 508 кг был качественным скачком, но Лайка была обречена. Специалисты считают, что она не дожила даже до юбилея Октября. Но триумф был полный. Несколько обществ защиты животных выступили с протестом по поводу мученической смерти собаки-космонавта. Советская табачная промышленность выпустила сигареты «Лайка» с портретом довольной собачки, но они давно уже сняты с производства.

Академик Борис Черток, дважды Герой Социалистического Труда:

«В эти дни меня наперебой атакуют западные средства массовой информации – от Аргентины до Швейцарии. Не потому, что в запуске первого спутника Земли так уж велика моя роль, хотя мне тогда и присвоили Ленинскую премию, просто я последний из оставшихся заместителей главного конструктора Королева. Забавно, что журналисты из всех стран хотят, чтобы я обругал Америку. Только сами американцы, а ко мне уже две газеты приходили, в эту сторону не гнут. Но было бы важнее, если бы российские СМИ этой теме внимание уделяли, но почему-то наши обходят судьбоносное для страны и мира событие стороной. Один только телевизионщик со мной поговорил быстренько и спросил, почему я не беру с иностранцев гонорар.

Проще всего объяснить наш космический прорыв организаторскими и инженерными талантами Королева и Совета главных конструкторов. Но мне кажется, что роль личности – только полдела. Многое зависит от условий.

И в данном случае идеально совпали творческие интересы инженерного коллектива с запросами государства. Их объединила, как ни удивительно, холодная война. Если во время «горячей» войны миллионы людей навсегда ложились в землю, то во время холодной мы просто не ложились спать. Так было и в ракетной отрасли, и в атомной, которые объединились, чтобы достичь военного паритета с США. Со времен Великой Отечественной войны еще сохранилась атмосфера мобилизационной экономики, которая касалась всех – министров, ученых, инженеров, даже солдат на полигоне – и никто не мог уйти спать, если срывались сроки и задание не выполнено. Денег особых не платили, но в случае успеха наград государство не жалело.

Я очень старый человек, и, думаю, мне простительно отдать должное Сталину, который проявил дальновидность и 13 мая 1946 года подписал постановление о создании ракетной промышленности. Стратегические перспективы ракет были совсем неочевидны. Германия выпустила по Англии тысячу Фау-2, но англичане выстояли без особых потерь. Ракеты, кстати, летали на спирте. И генералы говорили нам: “Дайте нам столько спирта, сколько сжирает ваша ракета, и мы одной дивизией любую страну возьмем”. Чтобы ракетный спирт не пили, немцы подкрашивали его марганцовкой. Мы тоже подкрашивали, но у нас это никого не пугало. Коктейль из ракетного спирта с марганцовкой называли “Голубой Дунай”, у каждого был запас, но работе это не мешало, хотя Королев некоторых гуляк обещал отправить “по шпалам домой чай с вареньем пить”. Но это было редко, и хватало одной угрозы.

Первая ракета, которая была заправлена не спиртом, а керосином, – знаменитая “семерка”. Конечно, она создавалась не для спутника, а для ядерного боезаряда. Это была первая в истории межконтинентальная баллистическая ракета. Помню, какая была трагедия у рабочих в Куйбышеве на заводе “Прогресс”, где мы разместили серийный заказ на керосиновую “семерку”, а заказы на старые спиртовые ракеты отдали Днепропетровску. Зато теперь “Союз” не только гордость Самары, но приносит заводу огромные средства.

Концентрация и консолидация – вот что помогло нам обогнать США и запустить первый спутник. У американцев, кстати, все тянули на себя – ВМФ, ВВС, армия. Фон Браун, который создал для Гитлера Фау-2 и с сотнями своих инженеров был вывезен в США, пришел к начальству и предупредил, что СССР по всем признакам готовится запустить спутник. Ему сказали: “Русские на это не способны. Иди, занимайся своим делом”. Только после нашего запуска президент Эйзенхауэр прекратил дрязги и назначил фон Брауна ответственным за американскую космическую программу».

СЕКС НА ОРБИТЕ

Новая среда обитания может считаться освоенной биологическим видом только в том случае, если он сохраняет нормальную репродуктивную функцию.

И. Сталин

Об этом предпочитают молчать. А есть ли он на самом деле?

Много лет назад в космос летали две замечательных дворняги – Уголек и Ветерок. Оба пса прошли спецотбор, отличались пышущим здоровьем и мощными природными инстинктами. Никаких индивидуальных различий между Угольком и Ветерком до полета не было. Тем удивительнее то, что случилось после их возвращения на Землю. Ветерок пришел в кошмарное состояние, у него стала выпадать шерсть, он потерял вкус к жизни и вскоре помер. Зато Уголек повел себя, как градоначальник-черкешенин из повести Салтыкова-Щедрина. Удержу до противоположного пола Уголек не знал и вскоре увеличил число окрестных собак вдвое, втрое, вчетверо. Через несколько лет по округе бегали стаи столь же неугомонных «угольков». А сам патриарх, отличавшийся библейским долголетием, оставался любвеобильным даже в те годы, когда растерял все зубы и шатался от слабости. Чучело Уголька долго стояло в кабинете академика Газенко, а теперь перенесено в музей Института медико-биологических проблем. Уголек для специалистов по космической медицине такая же легендарная фигура, как собака Павлова для физиологов.

Как действует космос на репродуктивную функцию населяющих планету Земля биологических видов? Вопрос уже не теоретический. Космические полеты становятся все длительнее, вполне реальными кажутся экспедиции к другим планетам. Полет на Марс продлится минимум три года! Даже целомудренные моралисты согласятся: проблема заслуживает изучения ради одной только возможности воспроизводства на борту всяких растений и живности, идущей человеку на пропитание.

Но, это надо признать без ханжества и лицемерия, космонавт, какой бы он ни был идейный и патриотичный, природу обмануть не может и испытывает в полете самую обычную тоску по простым физиологическим радостям. Если полет длительный, возможны серьезные проблемы, ведь сексуальная сфера в общей гармонии организма столь же важна, как любая другая. И если человеку и впрямь предстоит осваивать другие планеты, то не уйти от великого сонма проблем, связанных с сексом и возможностью обзавестись потомством в невесомости.

Совместное пребывание на борту космического корабля мужчины и женщины всегда порождает слухи и домыслы. Некоторое время назад вдруг появились публикации (правда, в изданиях, не шибко пекущихся о достоверности информации) о том, что американские астронавты на «Шаттле» по спецзаданию НАСА совершили половой акт. Назывались даже имена астронавтов. Но специалисты, на которых ссылались в статьях, отрицали этот факт и грозили судебным иском за клеветнические публикации. Кстати, объем жилого отсека на «Шаттле» 65 кубометров. Заниматься любовью в таких условиях, а в экипаже шесть человек, все равно что делать это в купе вагона, где даже свет притушить невозможно.

Точно так же реагировал наш известный космонавт, дважды Герой и автор многих книг, на приписываемый ему эксперимент по сбору эякулята. Автору этих строк он сказал: «Бред! Надо же такое нафантазировать: если не получалось, то я, дескать, не унывал».

Словом, ничего толком не известно, а знать очень хочется. Во время последней экспедиции на орбитальной станции «Мир» впервые вместе с мужчинами работали две женщины – француженка и американка, обе к тому же дипломированные врачи. Это породило множество новых фантазий…

Он видел двух живых крыс, которые преспокойно вошли к нему с улицы.

Альбер Камю

Перечисление всех экспериментов с растениями и животными, в которых исследовалась репродуктивная функция, заняло бы многие сотни страниц. Но принципиально важно, что ни в СССР, ни в США ни на одном виде не удалось получить полный биологический цикл воспроизводства – от зерна до зерна, от яйца до яйца. На отдельных стадиях эксперименты удавались, а вот вывести полностью космическое поколение – нет, не выходит. На каком-то этапе затея всегда срывается. Пшеница в оранжереях колосится, но не зреет. Перепелки несут яйца, но петухи перепелок не топчут. Крысы бросаются друг к другу в объятия, но почему-то не беременеют…

Из всех ученых в мире наиболее обширным опытом по эмбриологическим исследованиям обладает ведущий научный сотрудник Института медико-биологических проблем доктор биологических наук Любовь Серова. Она отправила на орбиту несколько советских и американских спутников с лабораторными крысами, самыми безотказными по части научных экспериментов представителями животного мира. Как мы относимся к крысам, напоминать не надо. А коллеги вспоминают, что однажды доктор Серова, открыв после приземления спускаемый аппарат, расплакалась – так похудели ее космонавты. Кстати, животные переносят космический полет тяжелее человека – он борется со стрессом, потому что понимает происходящее и добровольно идет на все испытания.

Итак, несколько экспериментов на наших «Космосах» и американских «Шаттлах» (где их было меньше и результаты пожиже) привели к следующим выводам. Развитие плода (крыс запускали в космос во второй половине беременности) в невесомости возможно, основные показатели репродуктивной функции находятся в норме. Но матери сохранить здоровый плод значительно труднее, необходимо подключить компенсаторные механизмы. Ради будущего дитя жертвенная крыса-мать теряет до четверти своего веса. Но после приземления она быстро набирает норму.

С помощью моделирования космических условий на Земле удалось выяснить, что срок от подсадки самцов к самкам до оплодотворения увеличивается в три раза. Проще говоря, при перегрузках крысам не до любовных утех, а потом привыкают – и за старое. За 30 дней эксперимента все самки оказались оплодотворены и все самцы «отработали». Но у одной трети самок зародыш не имплантируется в матку. Сам плод отстает в развитии примерно на 10 %, но при прекращении эксперимента быстро нагоняет упущенное.

Наиболее серьезные изменения касаются родов. Побывавшим в космосе крысам родить труднее, даже мертвый помет появиться может. Но среднее число крысят в помете не меняется. Существенных различий между крысятами, которых вынашивали на орбите, и теми, кто никогда не нюхал ракетного пороху, не выявлено.

Сейчас американцы планируют космический эксперимент по получению полного биологического цикла. На эту работу выделены немалые деньги. Кстати, эксперимент по скрещиванию почти 20 лет назад уже провели в СССР. Но результаты публиковать запретили – недостоверными показались. Серова вспоминает: все-таки у некоторых пар скрещивание, кажется, состоялось. Недавно наш главный крысиный доктор подала заявку американцам на проведение эксперимента на их станции. В России сейчас денег не хватает…

Крысы-самцы, похоже, интересовали ученых в гораздо меньшей степени. Есть уверенность: самцу космос по колено. И все же проводились эксперименты, в которых изучалось изменение массы семенников, содержание и концентрация сперматозоидов. Все вроде бы в норме, разве что масса семенников немного снижается, но на следующие сутки после приземления самец как огурчик, к подвигам готов.

Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь,

Не мышонка, не лягушку,

А неведому зверушку.

А. Пушкин

Но человек все-таки не зверушка. Хотя с крысой и имеет немало общего – хотя бы то, что тоже к страданиям привыкает. А из животного мира в интересующем нас плане на человека похожи приматы. Чем похожи? Тем, объяснила мне очаровательная аспирантка ИМБП Аня Гончарова, что только у приматов и у человека формируется какая-то вторая фаза менструального цикла. Я смутился и уточнять не стал, зато спросил, правда ли, что Аня пишет диссертацию на тему «Сексуальная активность в космосе». Аня сказала, что это полнейшая чушь. Тема ее диссертации звучит серьезно: «Влияние модулированных и реальных факторов космических полетов на репродуктивную функцию женского организма». Опять не очень понятно, но, как бы то ни было, труд Гончаровой – первое систематизированное исследование данной проблемы.

Вопрос о том, как обстоят «эти дела» в космосе, время от времени звучит на пресс-конференциях. Валерий Поляков еще во времена, требовавшие четкого идейного ответа, с непроницаемым лицом заявил: да, отказ от привычного жизненного ритма требует большого мужества, но высоко оценивается правительством. У всех присутствующих от осознания величия момента, помню, сами собой выпрямились спины.

В новейшие времена ответы уже другие. Елена Кондакова, которая провела на орбите почти полгода, ответила, что среда обитания для любви не имеет никакого значения, был бы человек любимый. Ее товарищи по экипажу притворно вскинулись: а мы не любимые? Кондакова тут же парировала: любимые, но как братья.

Каково женщине в долгом полете? Никаких послаблений, связанных с особенностями женского организма, Елене не требовалось. Раз в месяц врач освобождал от спортивных занятий, на этом все ограничивалось.

Итак, эксперимента, кажется, не было. «Коитус? – строго сказала Аня Гончарова. – Это расширяет возможности человека, но серьезных публикаций по этому вопросу я не встречала». Наши космонавты, которые часто общаются с американскими коллегами на неофициальном уровне, тоже убеждены, что никогда никакого коитуса не было, – не утаишь такого факта в мужских застольных разговорах. Джудит Резник и Роберт Маллейн также решительно отрицают приписываемый им поступок.

Несколько лет назад, когда в отряд космонавтов устремились журналисты, один из них стучался во все двери с небывалым предложением: отправить его в космос вместе с женой ради заполнения белого пятна в космической медицине. Однако такая жертвенность никого не взволновала, и журналист остался на Земле.

С медицинской точки зрения высказываются такие соображения: механизм оплодотворения, конечно, не изменяется, но могут быть отклонения – внематочная беременность, близнецы, всевозможные осложнения. И все-таки настоящие сложности впереди. Космонавт должен заниматься физкультурой. Даже короткий перерыв в тренировках в длительном полете приводит к расстройству многих систем. Но с какого-то момента женщина уже не может по несколько часов отдавать бегу и велотренажеру. Без тренировок у нее начнут дряхлеть мышцы, в том числе мышцы живота. Как тогда пройдут роды? Но ведь и посадка с большими перегрузками для нее опасна.

Заместитель директора ИМБП Валерий Богомолов подчеркивает: ни у одного космонавта в ходе длительного полета не было замечено таких гормональных изменений, которые выходили бы за рамки физиологических колебаний и требовали бы, случись они на Земле, лечения. После возвращения из полета все приходит в норму. Валентина Терешкова и Светлана Савицкая (после двух полетов и выхода в открытый космос) родили нормальных детей. Одна – девочку, другая – мальчика. После полета отцами стали Андриан Николаев, Сергей Крикалев, Александр Калери. Явление настолько обыденное, что отцам счет не ведется, кого-то наверняка я забыл.

Следующий куст проблем. Человек на Земле формируется под влиянием силы тяжести. Но на кого будет похоже родившееся в невесомости дитя? Научится ли ребенок сидеть, ходить, что станет со скелетом? Космонавт и врач Валерий Поляков не исключает, что на свет может появиться какая-нибудь медуза. Отсюда вопрос: имеет ли право человек при сегодняшнем уровне знаний на подобные эксперименты?

– О чем вы думаете, глядя на кирпич?

– О женщинах, я всегда о них думаю.

Студенческий фольклор

Однако все эти возвышенные разговоры не снижают остроты прямого, как штык, вопроса: как там без женщин? «Плохо, – сказал мне один космический ас. – Но за что боролся, на то и напоролся». К тому же бромсодержащих или иных медицинских препаратов, снижающих желание, в бортовой аптечке не имеется. Если подытожить все ответы, то резюме такое: космонавты – это профессионалы, профессия к тому же повышенного риска. К полету они готовятся долго, работа невыносимо тяжелая, и чаще всего просто не до легкомысленных желаний. Одним словом, методика Челентано.

Но не верю – еще больше, чем Станиславский! Потому как у кого же труд легкий? Но что-то не припомню ни одной профессии, которая формировала бы женоненавистников. Если копнуть в расспросах поглубже, космонавты признаются, что им снятся эротические сны. Кстати, в бортовой видеотеке нет порнографических фильмов – дальше короткой юбочки и легкого поцелуя сюжет не идет. Но иногда – это жизнь – из-за долгого воздержания у здоровых мужиков происходит то, что случается по ночам у возбужденных юношей. Ну и настроение утром полегче, напряжение проходит, вместо сумрачности улыбка появляется.

Американцы иногда обсуждают проблему: не стоит ли космонавту в личный багаж упаковать специальную куклу? Валерий Поляков, установивший полуторагодовой рекорд длительности полета, не рекомендует это изобретение. Потому как может появиться так называемый кукольный синдром – по возвращении с живой женщиной отношения могут не сложиться. Если уж совсем невмоготу станет, хотя такого ни разу не было, Валерий Поляков сказал бы товарищу: не мучайся, помоги себе сам.

И наоборот, космонавты, работавшие в одном экипаже с женщиной, говорят, что с нею даже легче. Потому что начинаешь следить за собой, бреешься каждый день, есть возможность галантность, великодушие проявить. Таким образом, женщина, оказавшись в космосе, доказывает свое великое предназначение и становится как бы психологической отдушиной. Два космонавта, которые провели с женщиной длительное время в одном полете, как-то пооткровенничали друг с другом и признались: нет, никаких скабрезных мыслей даже в помине не было. Хотя на Земле оба отнюдь не монахи.

И вот космонавты дома. Американских астронавтов после короткого обследования отпускают на ночь домой. Нашим жена на аэродроме приветливо помашет – и на несколько дней в закрытый профилакторий Звездного городка. Есть основания полагать, что проживающие в Звездном военные космонавты находят способ сбегать домой. Для гражданских самоволка исключена. Первое свидание разрешается только через несколько дней. Тот же Поляков признается: понимаю, что можно себе навредить, но все равно врачей проклинать готов.

Меняется ли у космонавтов отношение к женскому полу? Здесь все индивидуально. Кто-то может с цепи сорваться, к тому же медные трубы, да и жены разные в жизни попадаются. Но есть общая закономерность. Длительное расставание с Землей приводит человека к философским размышлениям, к мечтательности и доброте. Космонавт после полета относится к своей жене лучше, чем до полета. Некоторые, как молодые влюбленные, ходят, держась за руки.

Потом все приходит в норму. Космонавт перестает чувствовать себя пришельцем и ожесточается, как все окружающие. Это означает, что он готов к новому полету.