Текст книги "Умные парни (сборник)"

РАЗЛОЖЕНИЕ БЕЗ МАТЕМАТИКИ

Чье имя чаще всего встречается в «Круге чтения», составленном Львом Толстым? С кем всю жизнь полемизировал Достоевский? Чью книгу Тургенев считал самой ужасной, самой несносной из всех напечатанных? Чью смерть Чернышевский называл славной, ибо она произошла от избытка умственных сил? И чей язык Стендаль и Бодлер признали образцовым и совершенным? Может быть, это неистовый поэт, карбонарий, революционер? Нет, все это – крайне болезненный математик Блез Паскаль, который создал несколько разделов математики, а затем физики, обобщил мысли в философском трактате и заодно придумал такие нужные вещи, как простая тачка и городской омнибус. Паскаля цитировал даже совсем не знавший математику Пушкин…

Жизнь Паскаля – сжатая до кристалла иллюстрация того, как математика поднимает человека и, следовательно, все общество. Но во всех странах идет наступление на математику – идея урезать ее в школах витает по миру. Процесс неизбежный – если компьютер может все высчитать, то и дробей знать не надо, не говоря об интегралах. Человек, соорудив храм потребления, более всего ценит те умения, которые позволяют создать конкретный продукт с потребительской стоимостью и послепродажным обслуживанием. Абстрактные науки отходят на второй план, и весь бюджет Отделения математики РАН меньше стоимости одного современного танка. В итоге наши математики, как перелетные гуси на юг, переместились на Запад. Дома сидят только чудаковатый гений Перельман и директора опустевших институтов. Это трагедия для общества: из всех ученых мы способны вспомнить, наверное, одного Перельмана…

Схожая картина во Франции, математической Мекке мира, и в Америке, которая, ублажая амбиции, собирает лучшие умы со всего света. Но на математические факультеты в университеты США поступают школьники из Китая, Кореи, Индии, а свои выпускники с ними соперничать не могут. Иммигранты формируют штаты лабораторий, а разбавляют азиатский поток молодые специалисты из России. Положение с математикой в американских колледжах настолько серьезное, что несколько лет назад была сформирована комиссия во главе с нобелевским лауреатом Гленном Сиборгом, одним из самых ярких ученых XX века. Нельзя исключить, что кризис, в который Америка затянула весь мир, отчасти стал следствием отвратительной математической подготовки в этой стране, ведь математика и логика – главные инструменты экономистов.

В чем отличие между Древней Грецией и Древним Римом? Одно из принципиальных – в Древней Греции было много математиков, а в Древнем Риме их не было вовсе. Система ценностей Древнего Рима многими чертами схожа с нашими приоритетами. Древний Рим рухнул из-за внутреннего варварства и внешних варваров. Но началось его разрушение с отрицания взрастивших и охранявших государство духовных основ, в числе которых не последнее место занимала математика. Много веков позже Паскаль скажет, будто обо всех гибнущих государствах, что между духом и материей посредничает математика.

Почему на многих факультетах, казалось бы, не имеющих отношения к точным наукам (например, на факультете психологии), первый экзамен абитуриенты держат по математике? Потому что нет лучшего способа проверить умственные способности. Математика учит логическому мышлению и системе доказательств. Если человек не знает математику, если он не тренировал свой ум, как спортсмен тренирует мышцы, ему трудно найти верное решение, отличить правильное от неправильного, его легко развести, манипулируя сговорчивым сознанием.

Математик силен не только в математике, он гармоничная и, как сейчас говорят, креативная личность, которая интересна и Толстому, и Стендалю. Если урезать преподавание математики, то выигрыша не будет, один проигрыш, потому что все остальные предметы хуже пойдут. Как говорил Галилей, книга природы написана на языке математики. В суровую жизнь из школы без математики выйдешь тюфяком, кризисы будешь создавать на каждом шагу. Много математики не бывает.

ПЕЛЕ И МЕНДЕЛЕЕВ

«Хотите знать, что случилось с миром? – спрашивал американский писатель Курт Воннегут. – Химия – вот где собака зарыта». Поскольку химия – это наука о превращении веществ, то любые проблемы, от вселенских до интимных, можно при известной фантазии объяснить химией. Недаром химик Менделеев занимался экономическими и финансовыми реформами, консультировал министра Витте, развивал сельское хозяйство, был не чужд политике, руководил Палатой мер и весов, по-нынешнему – Госстандартом, плел чемоданы, шил одежду и тонко ценил искусства. Посему глубоко заблуждается тот наивный гражданин, который пренебрежительно считает, что главное достижение химии – это изобретение силиконовых блондинок.

Менделеев – самый знаменитый в России ученый, но химия у нас, как ни обидно химикам, по уровню уступает физике и математике. Причина непонятна даже самим химикам. По физике у нас десять нобелевских лауреатов, по химии – только один. Правда, премия Николая Семенова стала первой нобелевской наградой для СССР. Можно сказать, создатель теории цепных реакций Семенов создал цепную реакцию наших нобелевских премий, ведь все они присуждены за работы, сделанные в 1950-е годы. Впрочем, в СССР объем выпуска химической продукции всего в два раза уступал США, а перечень наименований был таким же. Сейчас наш объем химической продукции – меньше 10 процентов от американского. Состояние химии – лакмусовая бумажка состояния всей экономики и науки.

В немецком Линдау прошла встреча нобелевских лауреатов с молодыми учеными. Такие встречи проводятся там уже 60 лет, и на этот раз конференция, которую открыл председатель ЕС Баррозу, была посвящена химии. Приехали 23 нобелевских лауреата и 600 талантов из 70 стран вплоть до самых экзотических, где, казалось бы, главными химиками являются шаманы. Больше всего было американцев и немцев, глаза рябило от китайцев и индийцев. Отбор талантов проводится на национальных конкурсах, потому что визит к нобелевским лауреатам – большая честь и высокий трамплин в будущее. Из России присутствовало десять человек, но семеро из них работают за рубежом. Картина повторяется из года в год.

У молодого ученого всегда есть мечта – получить Нобелевскую премию, и это нормально. Посему нет ничего важнее личного общения с человеком, который сумел реализовать эту высокую цель. Понимаешь, что идеал – это не мираж, а вполне осязаемая вещь. Это как для юного футболиста пообщаться с Пеле. Наши молодые ученые такой возможности лишены, они оторваны от мировой науки. Не потому ли высшая цель российских ученых – стать академиком, хотя к научным достижениям это звание отношения не имеет. Зато академиков в России – как на Западе бакалавров. «Я забываю имя своего директора в России, – сказал Андрей К., который три года работает в Германии. – Но знаком теперь со многими нобелевскими лауреатами, по лекциям которых учился, и понимаю, как надо работать и размышлять, чтобы добиться такого же успеха».

В прошлом году, вернувшись из Линдау, я беседовал с несколькими видными начальниками от науки, которые часто и убедительно говорят, что обеспокоены судьбой молодежи. Они обещали командировать молодые дарования на встречу с нобелевскими лауреатами. Но опять никто в Линдау не поехал, хотя сами академики полжизни проводят за границей. Для полноты картины надо добавить, что никто из наших нобелевских лауреатов в Линдау никогда не приезжал, и это подчеркивает нашу, и нами самими сотворенную, оторванность от мировой науки.

Чехов говорил, что не бывает национальной таблицы умножения. Сила знания в том, что оно не знает границ и объединяет человечество. Если кто запирается в келье, себе хуже делает. 200 лет назад лорд Кавендиш мог сидеть в родовом замке, ставить гениальные химические опыты, не публиковать труды – и оставаться на гребне науки. Сегодня ученому необходимо вариться в мировом питательном бульоне, иначе он за год станет ретроградом. И об инновационной экономике, кстати, тогда следует забыть, чтоб не мучиться.

Даже отсталый гражданин, сидя в ванне, читает, ничего не смысля, состав шампуня. Если мы не исправим положение, не то что получать нобелевских премий не будем – понимать шибко умные работы перестанем. Старшее поколение ученых все премии получило, следующее поколение мы потеряли. Надо растить молодежь, но тогда глупо экономить на грошах.

ЧЕЛОВЕК И ЕГО ГАДЖЕТ

В России началась продажа изделия под названием i-Phon. Было бы любопытно узнать, какой процент населения понимает, что это за штука такая. Но те граждане, которые понимают, стоят чуть не на ушах и покупают помесь мобильного телефона и компьютера за одну-две тысячи долларов. И еще абонентская плата на тысячи рублей. Хотя в Америке это изделие стоит долларов двести-триста. Но наш человек, натренированный русским бензином, к перекосам в ценах относится безмятежно. После эпохи дефицита мы за ценой не постоим.

Современный человек окружен множеством технических устройств. У портативных приспособлений с повышенной функциональностью есть общее название – гаджеты. Как только очередное новшество входит в жизнь, человек, который обзавелся им, становится его рабом. Точно так происходило с обладателями советских авто, которые полжизни проводили под капотом. Недавно мобильный телефон был редкостью. Сейчас, если забыл телефон дома, стремглав летишь назад, наплевав на все опоздания. Потому что без мобильника нет жизни. Самая сильная зависимость гомо сапиенс – от Интернета. На нем мы помешаны сильнее, чем на телевизоре. При этом жизнь в виртуальных сетях имеет мало общего с реальностью. Может, потому и затягивает.

Эволюция гаджетов потрясает – в природе таких скоростей нет. Многие гаджеты, без которых жизнь казалась немыслимой, уходят бесследно. Исчезли пейджеры, которыми боссы наделяли подчиненных, чтобы иметь к ним доступ в любой момент дня и ночи. На глазах умирают плеер и будильник. Единственный способ реанимировать будильник – снабдить его новыми функциями. Придуман будильник, который, трезвоня что есть мочи, прыгает по комнате, спасаясь от разъяренного хозяина. Или взлетает под потолок. Последняя модель, если хозяин не торопится занять вертикальное положение, переводит деньги на счет благотворительного фонда.

Пионером современных гаджетов стал комиссар Жюв, боровшийся с Фантомасом при помощи третьей руки и ноги-пулемета. Его опыт обогатил Джеймс Бонд, неистощимые гаджеты которого приобрели поистине разрушительную мощь. В России, где изобретательство не нашло инвестиционной подпитки, вершиной стала водочная пробка, которая умеет произносить заковыристые тосты.

В старинной шотландской балладе о гвозде и подкове жалкие мелочи привели к поражению могучей армии. Относиться к гаджетам как к игрушкам непозволительно. Их мощь, преобразующая цивилизацию, скрыта, но несомненна. Технологические новинки неоднократно меняли ход истории. В эпоху Возрождения произошел расцвет всех искусств, но в основе этого расцвета лежал резкий подъем потребления энергии, который был вызван повсеместным внедрением технологических новинок в виде хомута и подковы. Эти гаджеты повысили тягловую производительность в три раза. Первыми инноваторами хомута и подковы, надо признать, стали крестоносцы, что частично реабилитирует их в глазах мировой истории.

Без сопротивления под пятой конкистадоров рухнула древняя цивилизация Америки – главной причиной стало отсутствие у индейцев колеса и одомашненных лошадей. Подъем национализма в странах третьего мира начался с экспорта западных транзисторных радиоприемников. Примеров тьма. Автомобильный стартер открыл зеленую улицу феминизму, позволил женщинам освоить автомобиль, обеспечил равноправие, но прискорбно подорвал демографическую ситуацию и гендерные ориентиры в обществе.

Как изменит мир iPhone? Никто не знает. Его предшественник по части вселенского ажиотажа – ноутбук привел к тому, что молодые люди ходят в кафе с ноутбуками, а девушки спят с ними в обнимку. Без ноутбука нет шансов устроиться в приличное место – на интервью с боссом важнее взять под мышку гаджет, чем правильно завязать галстук.

Что если iPhone, обеспечивая новые и невиданные возможности коммуникации, приведет к еще большему затворничеству и гибельному погружению человека в виртуальное царство? Потоки информации возросли неимоверно, и разум человека, наш нейронный software, не успевает освоить их и передать следующему поколению. Кризис этических ценностей, на которых построена цивилизация, очевиден и нарастает пропорционально росту производительности электронных микрочипов.

Вдруг славный iPhone, придуманный фирмой Apple, – последняя капля? Вдруг это Троянский конь? Кстати, Троянская война тоже с яблока началась.

СМЕРТНЫЕ ГРЕХИ ОТ НАУКИ

Если кто считает, что мораль неизменна, он жестоко заблуждается. В дни Великого поста регент Апостольской пенитенциарии, судебного органа Ватикана, который занимается вопросами отпущения грехов, епископ Джанфранко Джиротти выступил с заявлением, которое можно трактовать как расширение списка смертных грехов. Страшная семерка была составлена в VI веке сначала в недрах православной церкви, затем с легкой редакцией подтверждена в католической. Сегодня даже сведущие люди затрудняются назвать смертные грехи, но живут припеваючи. Грехи проще всего запомнить по фильму «Семь» Дэвида Финчера с Бредом Питтом. В порядке убывания греховности список такой: гордыня, зависть, гнев, лень (уныние), жадность (алчность), чревоугодие, сладострастие.

Епископ Джиротти присовокупил к шорт-листу новые грехи: генная инженерия, опыты на людях, которые нарушают законы природы, загрязнение окружающей среды, чрезмерное богатство, употребление наркотиков, аборты, педофилия. Большинство из новых грехов человецих имеют технократическое происхождение и связаны не с пороками отдельного грешника, а с социальными условиями. Легко припомнить католической церкви историю ее заблуждений в отношениях с наукой, скандальный Индекс запрещенных книг и на многих примерах указать на неоправданность вторжения в светскую жизнь. Старые, как смертные грехи, истины. Поразительно другое: на наших глазах, на протяжении жизни одного поколения изменяются нормы морали, на что прежде уходили тысячелетия.

Мораль перестает быть только религиозной нормой, хотя поначалу была сформулирована именно Церковью. Философы-эллинисты воспринимали этику в виде весов древнеегипетского божества Осириса, на чашах которых лежали добрые и дурные поступки, и задавали вопрос: «Хорошо или плохо?» Христианство поставило проблему другого интеллектуального калибра: «Истинно или ложно?». Именно это позволило зародиться в недрах христианства мощной науке, которую и близко не сумела создать ни одна другая мировая религия. Но по той же причине современные этические ценности формирует не только Церковь, но и вышедшая из ее пределов наука. Небо перестало быть уделом лишь Церкви, и теория Большого взрыва органично сочетается с картиной Сотворения мира. В парламентах и научных клубах идут дискуссии о проблемах загрязнения окружающей среды, о допустимости клонирования, эвтаназии и манипуляций со стволовыми клетками. Ученые-атеисты и служители культа нередко оказываются единомышленниками…

До XIX века наука никак не меняла жизнь человека и поддерживалась просвещенными меценатами. Начиная со второй половины XIX века цивилизация приобретает качественно иной облик, ее смысл не в том, чтобы остаться на традиционном берегу, а в том, чтобы перебраться на другой. Мудрый Платон строил идеальное государство, которое ни в чем, как небесный свод, не должно меняться. Сегодня ясно, что эта идея сродни суициду. Поговорка «Не дай Бог жить в эпоху перемен» потеряла смысл, ибо другой жизни уже не бывает. Жизнь стала динамичной, она основана на преобразовании мира, приобретении знаний и внедрении новых технологий. Наука, о чем не мог помыслить Маркс, стала производительной силой, и развитые страны держат курс на инновационную экономику. Изменение социальных ориентиров приводит, поскольку человек есть социальное животное, к изменению духовных ценностей, и их формирует интеллектуальный труд. Прежде добродетель состояла в верности традиции, но добродетель человека XXI века – в креативности. Сегодня, если человек не учится и не созидает, он угрожает обществу не меньше, чем его предок, который погряз в патриархальных смертных грехах. Интеллектуальное отупление не менее страшно, чем духовная лень.

Наука наращивает темп, и пройдет немного времени и Церковь вновь отредактирует список смертных грехов. Кстати, для футурологов задача вполне научная. Среди смертных грехов могут оказаться контакты с инопланетянами и открытие гена бессмертия, создание живых структур с помощью нанотехнологий и искусственного разума, путешествие во времени и превышение скорости света…

Церковь опять предостерегающе поднимет перст. Наука опять отчаянно ускорится. И вот вопрос: Церковь и наука – антагонисты или признающие друг друга оппоненты, которые одинаково нужны обществу?

ПСИХБОЛЬНИЦА И ФЛАГМАН

Самое знаменитое лечебное учреждение в России – психбольница имени Кащенко, она же Канатчикова дача. Про нее Высоцкий пел, сюда поэта Ивана Бездомного после рандеву с Боландом привезли. В XIX веке, когда городской голова Алексеев основал больницу, душевнобольные жили на вольном поселении. Днем на процедуры приходили, ночлег находили в окрестных домах. Ученые предрекали, что слабые лишь разумом пациенты оставят богатое потомство и через сто лет в этом районе проживать будут сплошь полоумные. Остается сказать, что ныне Ленинский проспект – место, где дислоцируется Академия наук с ее великими прожектами и амбициями.

С больницей Кащенко соседствовало и знаменитое в СССР предприятие – завод имени Орджоникидзе. Это был флагман советского станкостроения, где делали автоматические линии и агрегаты для всех отраслей машиностроения. В 1980-х годах на заводе приступили к производству станков с числовым программным управлением, что было тогда вершиной технического прогресса. Завод Орджоникидзе был уникальным предприятием не по меркам своей страны – по мировым масштабам.

В начале 1990-х я побывал на заводе Орджоникидзе. Директор, помню, несколько месяцев ходил на костылях. Его отметелили в подъезде какие-то темные личности, что случайным образом совпало с началом приватизации. Контрольный пакет купил молодой, но прожорливый банк, который начал с того, что скромно арендовал у завода небольшой уголок для офиса. Новые владельцы говорили, что старого директора прогонят, потому что он ретроград и «полный отстой», и займутся модернизацией, чтобы выйти в мировые лидеры. Вдохновлял резвых гешефтмахеров пример будущего грузинского министра Кахи Бендукидзе, который в тот год, набрав у народа мешок ваучеров, за гроши купил самый большой в СССР завод – «Уралмаш»…

Днями я вновь, после долгого перерыва, побывал на заводе имени Орджоникидзе. Но узнал его только по адресу. На заводе нет и следов производства – это уже не флагман, а какая-то необъятная баржа для вторсырья. Все корпуса сданы в аренду – под склады, магазины, автосервисы. Выделяется головной офис процветающего банка. Дело с прогрессом движется! На территории некогда уникального предприятия открылся очередной супермаркет известной французской сети. Станкоинструментальный завод перепрофилировался, и его новая жемчужина – клуб «Bl Maximum». В помещении громадного цеха грохочут концерты, качество звука самое отвратительное в мире, будто фреза уши режет. Цена на билеты доходит до 25 тысяч рублей, но аншлаг гарантирован.

Самым милым делом у большевиков, когда они пришли к власти, было размещать в религиозных учреждениях клубы, где, в частности, насаждался культ индустриализации. На новом витке истории круг замкнулся. Коммунистов оттеснили, ценности поменяли, и там, где цвела индустриализация, по привычке учредили клубы. В «Bl Maximum» армия ражих охранников, которые, так думаю, являются бездельниками, живут напрасно. Не исключено, многие переквалифицировались в вышибалы из рабочих.

Борьба с коммунистическими идеями удивительным образом обернулась уничтожением пролетариата. Самый большой кадровый дефицит в России – квалифицированных рабочих. Студентов сегодня больше, чем выпускников школ. В итоге, когда на верфи строят современные корабли, сварщиков собирают со всей страны. Платят по 70–80 тысяч – все равно рабочих не хватает. Все ушли в охранники. Или в парковщики, где тоже париться не надо.

Мы часто и, наверное, справедливо жалуемся на упадок нравов. Но причины называем смешные – телевидение, желтая пресса, не наше кино. Но ведь со времен Адама Смита известно, что мораль формируется экономикой. Какие могут быть нравы, если продажа недр и развлечения перебивают прочие идеи?

Согласно умным прогнозам, Россия жизненно нуждается в модернизации, иначе в немилосердной гонке конкуренцию не выдержит и попадет под чужой каблук. Но мы потеряли вкус к созданию новых промышленных брендов. На заводе Орджоникидзе в голову закрадывается крамольная мысль, что для успеха модернизации следовало бы созвать на консилиум специалистов в белых халатах из-за соседнего забора. Но сколько забытых и забитых досками заводов по России – на всех Кащенко не хватит.