Текст книги "Еда живая и мёртвая: научные принципы похудения"

Глава 5
Медицинские способы похудения

Не скрою: я поклонник того, что принято называть доказательной медициной. Про всю альтернативную медицину, с которой мне приходилось сталкиваться, я могу лишь повторить прекрасное определение австралийского комика Тима Минчина: «Альтернативная медицина – это та медицина, про которую либо не доказано, что она работает, либо доказано, что она не работает. Знаете, как называют альтернативную медицину, про которую доказано, что она работает? Медицина».

К чему я про это вспоминаю? А к тому, что, на мой взгляд, проблему лишнего веса тоже лучше решать с использованием методов, доказавших свою состоятельность и многократно проверенных в клиниках и лабораториях разных стран.

Например, при серьёзных нарушениях пищевого поведения без докторов уж точно не обойтись. От расстройств пищевого поведения каждые 62 минуты в мире регистрируется одна смерть – впечатляющая цифра! Самой известной из проблем такого рода является анорексия. Этим термином обозначают синдром (комплекс симптомов), при котором аппетит полностью отсутствует, но организм продолжает испытывать потребность в пище. Это неотъемлемая часть реакции нашего тела на большинство болезней и патологических состояний – от вирусной простуды до дефицита цинка. Заметную анорексию вызывает целый ряд химических соединений. Это свойство давно подмечено у никотина и кофеина, а в инструкциях ко многим антидепрессантам его указывают в качестве побочного эффекта. При проведении некоторых хирургических вмешательств требуется, чтобы пациент соблюдал строгий пост в течение нескольких дней – в этом случае врачи используют специальные медикаменты, которые помогают не замечать позывов к еде. Можно совершенно не испытывать аппетита по вине внешних обстоятельств, например, рядом с «благоухающей» помойкой или из-за сильнейшего стресса, вызванного реальными событиями. При укачивании в машине или приступе боязни высоты о еде тоже совсем не думаешь. Но ситуация поменяется, и аппетит вернётся.

Это нормально. А вот при anorexia nervosa – той самой нервной анорексии, с которой лучше всего знакомы широкие массы благодаря публикациям в прессе и интернете, – этого не происходит. Травмирующее событие закончилось и скрылось за горизонтом, но нежелание кормить свой организм только крепнет. Более того: несмотря на очевидную худобу и недокорм, человеку кажется, что он слишком много ест и вот-вот катастрофически растолстеет. При анорексии даже аппетит как таковой может присутствовать, но человек сознательно ограничивает себя в пище или вовсе отказывается от неё. По статистике, в мире этому расстройству подвержены более трёх миллионов человек. Большинство из них – это девочки-подростки и молодые женщины, но, согласно последним данным, не менее 10 –15 % случаев анорексии приходится на мужчин – просто они реже обращаются за врачебной помощью, поскольку уверены, что пищевые расстройства – это «женские» болезни.

Подростки страдают нервной анорексией настолько часто, что доктора называют её третьей по распространённости хронической болезнью в подростковой среде. Опросы, проведённые в середине 2010-х годов в США, показали, что более половины девочек и почти треть мальчиков в подростковом возрасте пользовались нездоровыми методами похудения, включая бесконтрольный приём слабительных или мочегонных средств, голодание и вызывание рвоты сразу после приёма пищи. Это состояние чаще всего встречается у людей в возрасте от 14 до 25 лет, и в последние годы наметилась тенденция к более раннему его проявлению. Многие переживают единичный короткий приступ и больше к этому не возвращаются, но хватает и таких, кто не может прекратить морить себя голодом без посторонней помощи.

Долгая анорексия очень опасна для организма. В отсутствие необходимых витаминов и минералов, особенно калия и магния, нарушается общий баланс электролитов в теле, и начинает сбоить сердечно-сосудистая система. Отказ сердца – синдром «внезапной сердечной смерти» – одна из главных причин гибели анорексичных пациентов. Из-за недостатка белков страдают кожа, волосы и ногти. Не легче приходится и эндокринной системе: в сложных случаях обмен веществ и гормонов замедляется настолько, что у женщин пропадают месячные и исчезает способность зачать ребёнка. Кости без кальция встают на верную дорогу к остеопорозу и частым переломам. Пищеварительная система перестаёт функционировать нормально: возникает хронический запор, появляются судорожные боли в желудке, тошнота и прочие «прелести». Согласно данным «American Journal of Psychiatry», коэффициент смертности при нервной анорексии в целом весьма велик и составляет весомые 4 %, и в этот показатель входят не только соматические причины, но и тяжёлые расстройства психики, способные довести до самоубийства. Мне пришлось самому наблюдать картину запущенной анорексии у одной из героинь фильма «Вакцина от жира» (он есть в интернете, его легко найти и посмотреть). Ксения из Волгограда увлеклась нездоровыми диетами после развода родителей – классический случай стресса, повлекшего расстройство пищевого поведения. На момент съёмок девушка при росте 157 см весила 27 килограммов, спала по 2 часа в сутки и была похожа на привидение, но продолжала худеть. У неё уже начало проявляться помутнение рассудка: например, она совершенно серьёзно рассуждала о том, что у неё нет ни времени, ни желания сосредотачиваться на еде или сне, поскольку она очень занята работой и учёбой.

Ничуть не лучше анорексии и другое пищевое расстройство – нервная булимия, также известная как «волчий голод». При такой проблеме человек сначала бесконтрольно и помногу объедается, а потом «чистится» – вызывает у себя рвоту, пьёт слабительное, голодает несколько дней кряду или изнуряет себя чрезмерной физической активностью. Сначала многим пациентам кажется, что это очень неплохой способ поддерживать нормальный вес, потому что с таким режимом ни сильно похудеть, ни сильно поправиться они не успевают. Но потом чередование обжорства и «чисток» входит в привычку, и человек впадает в зависимость от такого режима, а его организм стремительно разрушается. Клиническая картина этого расстройства очень похожа на анорексию: организм не успевает получить из еды питательные вещества, и все его системы сбоят. Но в данном случае добавляется опасность получить разрыв пищевода или механическое повреждение желудка. Кроме того, нередки случаи возникновения болезней обмена веществ: в почках и желчном пузыре начинают образовываться камни. А во время приступов обжорства пациенты могут начать глотать всё, что попадается под руку: неприготовленные макароны и рис, сушёный горох, свечки для праздничного торта или даже детали детского конструктора (это реальные примеры)!

Последнее характерно также для довольно экзотического расстройства пищевого поведения, известного под названиями «аллотриофагия» (от греч. allotrios – чуждый, и phago – ем, «поедание чуждого»), или «парорексия» («аппетит к лежащему за пределами», извращенный аппетит) – когда человеку непреодолимо хочется употреблять в пищу малосъедобные или совсем несъедобные субстанции и вещи. В лёгкой форме мы почти все проходим через это состояние в детстве, когда не без удовольствия пробуем на вкус песок, уголь, глину, мел, лёд, оконную замазку, штукатурку со стен, не говоря уже о сыром фарше и тесте, сухих крупах и макаронных изделиях, а также всяких пустяках типа корма для животных. Знакомство с новыми продуктами может быть даже позитивно (оно развивает иммунитет), но небезопасно: в песке встречаются вредные микроорганизмы, а краска в штукатурке может содержать свинец. Известны случаи, когда дети получали химические повреждения головного мозга именно из-за съеденных свинцовых белил. У большинства детей страсть пробовать всё вокруг на зуб благополучно утихает к начальным классам. Но некоторые люди «зависают» на такой привычке и во взрослой жизни, постепенно переходя к откровенно опасным предметам типа деревяшек, ключей, гвоздей и бритвенных лезвий. Зачастую это сигнализирует о психическом заболевании, и если такому человеку не помочь и не остановить его, то такое пищевое поведение закономерно кончается гибелью или тяжёлой инвалидностью.

С другой стороны, тяга к правильному питанию тоже может стать болезненной. Официально такого диагноза ещё не существует, но в популярной литературе уже можно встретить термин «орторексия» – так называют навязчивое стремление исключительно к здоровой пище. При таком пищевом поведении все интересы человека сводятся к правильному выбору продуктов, вытесняя из жизни все другие увлечения, а вкусовые особенности разных видов пищи полностью игнорируются – еда подразделяется только на «полезную» или «вредную». Непосредственно от орторексии никакого ущерба организму нет – разве что человек из-за неё может рассориться с близкими или ему самому в конце концов надоест такое отношение к еде. Поэтому велика вероятность, что орторексию никогда не включат в официальный список заболеваний. Но в стремлении питаться исключительно здоровой пищей многие люди становятся добычей самозваных «диетологов» и создателей шоковых диет. Для мошенников и кликуш эта категория людей является самой любимой публикой: такие люди с готовностью будут пробовать на себе всё новое, не дожидаясь клинических испытаний, и слепо доверять «экспертным» советам, если они преподносятся достаточно убедительно. К чему это может привести, я постарался показать в предыдущей главе. Но отказываться от удовольствия от еды только ради того, чтобы правильно питаться, – это точно не самый лучший подход: если пропадает радость от встречи с любимыми вкусами, то появляется большой риск впасть в депрессию, стать злым и раздражительным, а то и вовсе «подсесть» на алкоголь или наркотики.

Среди тяжёлых нарушений пищевого поведения есть и такие, при которых люди толстеют и потом не могут вернуться к нормальному весу. Среди таких расстройств чаще всего встречается компульсивное переедание, или, по-простому, «заедание» стресса. Оно может быть частью более серьёзного заболевания психики, и тогда доктора уже будут настаивать на диагнозе «булимия». А в лёгкой форме оно может возникнуть почти у любого человека на фоне кратковременного психологического нарушения – в международных источниках такое отклонение называют emotional eating disorder – эмоциональное переедание. В список эмоций, которые могут вызвать такое нарушение, входят и шок от несчастного случая, и горе от потери близкого человека, и тоска от проблем на работе, и обида, и стыд от критической реплики по поводу внешности, услышанной в неподходящий момент.

Медицинское сообщество на протяжении длительного времени отказывалось считать эту проблему полноценным заболеванием – общепринятым являлось мнение, что люди сами выбирают такой способ справиться со стрессом и при желании они могли бы поступать как-то иначе. Однако глубокие исследования человеческой психики на рубеже XX – XXI веков помогли этому диагнозу легально появиться во врачебных справочниках. Да и статистика к тому времени накопилась приличная: согласно последним данным, регулярно заедают стресс с пагубными последствиями для здоровья 2 – 3 % всего населения планеты, и таких людей больше, чем тех, кто страдает от полномасштабных анорексии или булимии. Самые радикальные исследователи утверждают, что это расстройство можно смело диагностировать у 30 – 40 % всех людей, которые обращаются к врачам, чтобы избавиться от лишнего веса.

Согласно принятой в США номенклатуре психических расстройств, о компульсивном переедании можно говорить в тех случаях, если у пациента наблюдаются как минимум три из пяти следующих критериев:

• приём большого количества пищи без физиологического голода;

• приём пищи в гораздо более быстром темпе, чем обычно;

• приём пищи до чувства некомфортного переполнения;

• питание в одиночестве, чтоб никто не увидел объёмы поглощаемой еды;

• чувство вины и отвращения к себе, подавленное настроение или депрессия после приступа обжорства.

Когда мы отбирали героев для фильма «Вакцина от жира», то несколько раз слышали похожие истории: у человека наступила в жизни чёрная полоса, которая привела к депрессии, рука сама потянулась к еде, а дальше – кто за три года отъелся до 140 кг, кто за полгода набрал 50 кг. Британские биологи недавно выяснили, что стресс не просто толкает нас искать утешения в еде – гормоны стресса также нарушают обмен веществ, и в результате при переедании жир откладывается в организме особенно быстро.

Но есть и хорошая новость: в подавляющем большинстве случаев все перечисленные выше нарушения пищевого поведения успешно лечатся. При этом врачи не скрывают, что некоторый процент пациентов всё-таки приходится записывать в неизлечимые. И далеко не всегда клиническая картина того или иного расстройства бывает предельно ясной. Но сегодня информации об этом намного больше, чем каких-то пятнадцать лет назад. Например, удалось найти конкретную связь между возникновением анорексии и определёнными нарушения в выработке важных нейромедиаторов – главным образом серотонина, дофамина и норадреналина. Кроме того, учёные смогли определить, каким образом специфические проявления этого расстройства (навязчивые состояния, тревога и проблемы с аппетитом) связаны с уменьшением массы серого вещества в головном мозге: в левом полушарии – в районе гипоталамуса и теменной доли, а в правом – в полосатом теле, которое отвечает у нас за пищедобывающее поведение. Немалую лепту в понимание причин развития этих расстройств внесли генетики: они нашли в сочетаниях ДНК «генетическую уязвимость», которая в присутствии неблагоприятных внешних факторов может подтолкнуть своего носителя к нервной анорексии.

Генетика существенно прояснила ситуацию со многими нарушениями функций организма, в том числе и с перееданием. Но и до того, как человечество сумело более пристально вглядеться в собственные хромосомы, было очевидно, что дети полных родителей бывают склонными к полноте, они не любят овощи и салаты, а предпочитают жирную и сладкую пищу. Ряд длительных экспериментов с участием близнецов показал, что в одинаковых условиях, когда они живут в одной семье и воспитываются в одном окружении, между однояйцевыми (генетически идентичными) близнецами гораздо больше сходства в пищевом поведении, нежели между разнояйцевыми. Так стало понятно, что наши гастрономические предпочтения действительно наследуются в известной степени. А в начале 2000-х годов учёные сумели выявить целых шесть отдельных генов, которые связаны со склонностью к ожирению.

Но надо понимать, что такое генетическая предрасположенность. Есть такая расхожая мысль, что 80 % всей жизни человека определяют его гены, а на внешние обстоятельства (образ жизни, семью, место рождения, климат и всю ту бесконечную череду случайностей, из которых состоит наша жизнь) вроде бы приходятся жалкие 20 %. Но сами генетики говорят, что на самом деле всё обстоит не так просто: именно условия, в которые человек помещает своё тело, определяют то, каким образом проявится генетическая предрасположенность к тому или иному нарушению! Для изучения этого явления появилось даже целое научное направление – эпигенетика. Оно показало, что важно не наличие тех или иных генов, а то, происходит ли их экспрессия – то есть поступает ли в организм записанная в этих генах биологическая информация, что практически всегда зависит от внешних обстоятельств.

Всё это справедливо и для «генов ожирения», как их прозвали в прессе. Наличие у человека даже всех шести мутаций совсем не обязательно приводит к серьёзным проблемам с лишним весом – в среднем носители таких генов весят всего на 2 кг больше нормы. Но те из них, кто не следит за собой, находятся в особой группе риска. По разным оценкам, среди людей, страдающих от ожирения, от 40 до 70 % являются обладателями злосчастной генетической комбинации. Полную информацию о том, как действует на организм данная комбинация генов, учёные всё ещё собирают, но данных о главных фигурантах этого списка уже накопилось немало.

Ген GAD2 стимулирует аппетит с помощью выработки в мозгу гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК). Этот ген существует в двух разновидностях: одна уменьшает выработку ГАМК, и человек наедается быстрее, не рискуя растолстеть, другая стимулирует выработку ГАМК, что ведёт к пере-еданию и ожирению, особенно у девочек в детстве.

С генами DRD2 и OPRM1 всё обстоит ещё интереснее. С геном DRD2 связаны выработка и распределение дофамина – самого главного вещества в нашей системе вознаграждения и важного участника процесса пищеварения. Ген OPRM1 отвечает за активность опиоидных пептидов – они работают и в системе вознаграждения, и в системе ощущения удовольствия и боли, и в системе, отвечающей за наслаждение вкусом еды. Оказалось, что эти гены имеют непосредственное отношение к тому, каким образом простое питание превращается в эмоциональное переедание.

У DRD2 есть вариант – он проходит у генетиков под кодовым обозначением Taq1A1. При наличии этого гена в мозгу вырабатывается недостаточное количество дофамина. Такому человеку для того, чтобы почувствовать удовлетворение от еды (не путать с сытостью), приходится съедать больше обычного. К тому же многие носители Taq1A1 бессознательно выбирают еду в качестве пассивного средства для компенсации недостающего дофамина. Данные о распространённости столь неудачной мутации достаточно противоречивы. По некоторым сведениям, носителями такой мутации являются чуть ли не половина жителей развитых стран. Вот недавние данные по США: там ген Taq1A1 имеют около 18 % белых, 38 % афроамериканцев, 39 % выходцев из Азии.

Ген OPRM1 также имеет мутантную разновидность 118G. Этот ген заставляет своих носителей более остро ощущать удовольствие и боль, как душевную, так и физическую. Наличие гена 118G может вызвать у человека особо сильную любовь к сладкому и жирному, а может одарить его наркотической зависимостью. В Америке такую мутацию нашли у 16 % белого населения, у 38 % азиатского и только 1 % у африканского.

Но самое интересное заключается в том, что была выявлена специфическая комбинация двух вышеуказанных генов, которая резко повышает склонность именно к компульсивному перееданию. Если OPRM1 присутствует в мутантном облике (в виде 118G), а DRD2 – в нормальном (такая комбинация обозначается как Taq1A2A2), то у человека вырабатывается очень высокая чувствительность к вкусной еде. Сама по себе такая чувствительность не способна вызвать ожирение, но у человека возникает почти такая же тяга к «вкусняшкам», как к тяжёлым наркотикам! А это уже прямая дорога к «заеданию» всего подряд – и стрессов, и радостей, а там уж и до быстрого набора веса со всеми вытекающими последствиями недалеко. Такое убийственное сочетание генов очень редко встречается у афроамериканцев (0,4 %), гораздо чаще – у белых американцев (11 %) и азиатов (14 %).

Наконец, как вам понравится ген, аббревиатура которого – FTO – расшифровывается как «fat mass and obesity associated», то есть «ассоциируемый с лишним весом и ожирением»? У этого гена есть более научное и менее броское имя – альфа-кетоглутарат-зависимая диоксигеназа. И есть доказанный медицинский факт, что чем чаще он встречается у человека, тем больше вероятность, что у того будет лишний вес. Самая опасная разновидность этого гена, как информирует международный проект «Мировая карта гаплотипов» (HapMap), встречается у 45 % населения Западной и Центральной Европы, 52 % выходцев из западных регионов Африки и около 14 % жителей Китая и Японии. Чем дольше специалисты изучают ген FTO, тем понятнее становится его действие: он не просто сигнализирует о склонности к нездоровой полноте, а является спутником расстройств пищевого поведения, которые приводят к набору чрезмерного веса. Совместное исследование итальянских и чилийских специалистов, результаты которого были опубликованы в 2017 году, прямо связывает мутантную А-аллель гена FTO со склонностью к эмоциональному и компульсивному перееданиям.

Учёные уверены, что пока ещё не все «гены ожирения» пересчитаны и изучены, поэтому надеяться на появление препарата, который поможет решить проблему ожирения на уровне цепочек ДНК, в ближайшее время не стоит. По этой причине расстройства пищевого поведения лечат испытанным набором средств, и главными методами являются совсем не таблетки и уколы, а психотерапия. Потому что в подавляющем большинстве случаев лечение таких нарушений нужно начинать с головы: пока в мозгу не сменится программа пищевого поведения, заметного прогресса с состоянием всего остального тела добиться не получится. В непростых случаях доктора назначают и антидепрессанты, и особые медикаменты, прерывающие приступы переедания, но психотерапия является обязательным элементом решения этой проблемы. Психотерапия может быть любая: когнитивно-поведенческая, межличностная, психоаналитическая, групповая на манер «Анонимных алкоголиков» – кому что больше подходит.

Нередко проблему переедания и лишнего веса приходится решать радикально – на операционном столе. Есть целое направление, бариатрическая хирургия, которая занимается только ожирением и его последствиями. Хирургическое вмешательство может быть необходимостью в тех случаях, когда ожирение угрожает жизни пациента и нет времени на то, чтобы привести его в чувство на сессии у психотерапевта – в случаях так называемого «морбидного» ожирения. Но хирургическое лечение может быть и осознанным выбором пациента, когда человек не хочет проходить через трудности терапии и следовать ограничивающим диетам, а предпочитает заботу профессионалов и пассивное ожидание результата.

Арсенал средств у бариатрических хирургов, честно сказать, не самый приятный. В числе первых идёт ограничение объёма желудка. Для этого разработан специальный бандаж, которым пережимают желудок в верхней части, где расположены рецепторы, сигнализирующие о насыщении. Применяется и внутрижелудочный баллон, который будто бы помог одному очень известному телевизионному ведущему избавиться от большого количества лишних килограммов. Есть более серьёзные изменения: рукавная гастропластика, когда из желудка-мешка делают небольшой «желудок-рукав» (отсюда и название), уменьшая объём органа в 10 раз, или желудочное шунтирование, при котором в верхней части органа с помощью титановых скрепок отделяют небольшой резервуар, объём которого может быть в 50 раз меньше основного отдела желудка, а затем от него прокладывается путь в обход остального органа и некоторой части тонкого кишечника. В особенно тяжёлых случаях врачи идут на радикальные меры, например, проводят билиопанкреатическое шунтирование. В этом случае объём желудка оставляют чуть больше, а вот от многометровой системы тонкой кишки, где основные питательные вещества всасываются в кровь, оставляют всего 50 сантиметров.

Такие операции зачастую дают быстрый результат в виде снижения веса, но беспроблемным решением они всё же не являются. Например, через некоторое время после хирургического вмешательства почти у всех больных развивается недостаточность витамина B12, и они бывают вынуждены принимать его в виде таблеток. А у некоторых пациентов возникает постоянная изжога, и им – увы! – приходится повторно ложиться под нож. Тем не менее такие хирургические вмешательства являются очень эффективными: пациенты не могут больше есть в прежних объёмах, поскольку их быстро начинает тошнить, и стремительно теряют в весе: у них уходит от 80 % до 90 % избыточного жира, а главное – этот эффект сохраняется! Специалисты из Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе в 2017 году провели мета анализ результатов бариатрических операций в стране и убедились, что решительно все, кто перенёс их, продолжают сохранять нормальный вес в течение как минимум 36 месяцев после операции. Более долговременные исследования пока не окончены: данный вид хирургии вышел на заметные мощности только в последние лет десять, поэтому статистические данные специалисты продолжают собирать.

Но есть одно немаловажное обстоятельство: все эти операции стоят недёшево. Средняя цена операции по установке внутрижелудочного баллона в Москве составляет 70 тысяч рублей, бандажирование желудка обойдётся в 100 тысяч рублей, желудочное шунтирование в 250 тысяч рублей, а сложные и комплексные операции потребуют ещё больше расходов. Но я хочу сказать, что это ещё очень умеренные цены: в США, например, только установка и обслуживание баллона в желудке обойдутся как минимум в $8000. Однако, судя по количеству предложений в интернете от разных российских клиник, на эти три самые популярные бариатрические операции в нашей стране существует устойчивый спрос. Тех людей, которые жаждут стремительного избавления от лишнего веса, не пугает даже тот факт, что им, скорее всего, придётся потратиться ещё на одну операцию – абдоминопластику: резкая потеря жировых отложений оставляет на теле обширные участки растянувшейся кожи, и от них тоже приходится избавляться при помощи хирургии.

В списке бариатрических процедур нет знаменитого «отсасывания жира», или липосакции – самого раскрученного средства для радикального похудения. Причина в том, что липосакция относится к косметической хирургии и направлена не на снижение веса, а на придание фигуре более привлекательного вида. Но спросите любого нормального диетолога или эндокринолога (только не пластического хирурга!), что они думают о липосакции, и вам откроются бездны научного презрения и медицински-ядовитого сарказма. В двух словах подобную реакцию можно объяснить так: для лечения ожирения липосакция является совершенно бессмысленной процедурой, если она совершается сама по себе, без перехода пациента на новый режим питания и физической активности и без работы над психическими причинами переедания. Человек, прошедший через липосакцию, почти всегда сохраняет особенности своего пищевого поведения и продолжает игнорировать физическую активность, поэтому адипоциты возвращаются, перераспределяясь по телу. Убрали жир с внутренней поверхности бёдер – ждите его внизу живота. Отсосали оттуда? Приготовьтесь к залежам вокруг органов висцерального жира, который считается самым опасным, потому что именно он является самой частой причиной развития диабета II типа и опасных состояний сердечно-сосудистой системы, включая инфаркт и инсульт. К тому же липосакция – это огромная нагрузка на сердце из-за большого количества анестезии во время операции, негативное воздействие на почки и лёгкие, так как в организме некоторое время после операции сохраняется дисбаланс внутренних жидкостей, а также сбои в иммунной системе, парестезии (ощущение постоянного жжения, покалывания или онемения в коже) из-за повреждённых нервов и отёки, которые не проходят по месяцу…

Но данных о бесполезности липосакции и опасностях этой процедуры, конечно, никогда не бывает в рекламных объявлениях клиник пластической хирургии, а в США эту процедуру делают так часто, что в 2015 году она официально превзошла предыдущего рекордсмена среди манипуляций пластической хирургии – операцию по увеличению груди. Да и у нас она проводится во многих клиниках на вполне легальных основаниях. Но её действительно имеет смысл делать в единственном случае: если человек правильно питается, занимается физической активностью, но в силу особенностей телосложения никак не может избавиться от пары-другой локальных скоплений адипоцитов. Да и то, учитывая все подводные камни такого вмешательства, нужно хорошо подумать, стоит ли лишний раз рисковать здоровьем?

Учёные, конечно, активно работают над поис-ком альтернативных способов похудения. Но речь идёт не только о научно обоснованных диетах (им будет посвящена вся следующая глава) – специалистам очень интересно научиться превращать залежи инертного и опасного для здоровья жира во что-то полезное.

Одним из перспективных направлений является трансформация одного вида жира в другой. Объясню подробнее.

Те адипоциты, которые мы вместе со всеми остальными млекопитающими накапливаем под своей кожей, – это жир белый. Он формируется из глюкозы, и в норме этот жир является нашим запасом «на чёрный день», а также лабораторией синтеза важных для организма веществ: именно в белой жировой ткани формируются половые гормоны и полипептид резистин, с помощью которого регулируется усвоение глюкозы скелетной мускулатурой.

Но есть ещё и бурый жир! Сначала его нашли у грызунов, впадающих в спячку, потом стали обнаруживать у других животных, а в итоге отыскали и у людей. Когда мелкие млекопитающие находятся в глубокой зимней спячке, они не могут согреваться рефлекторным сокращением скелетных мышц – то есть, проще говоря, дрожать от холода. Поэтому их организмы приспособились с помощью особых гормонов в прямом смысле сжигать бурые жировые клетки, получая драгоценное тепло, которое не позволяет животному переохладиться.

Бурые адипоциты оказались очень интересной субстанцией. Учёные установили, что они более активны в эндокринном смысле, чем белые. Например, когда у подопытных крыс искусственно уменьшили количество бурой жировой ткани, у них возникли нарушения метаболизма и быстро появился лишний вес. Кроме того, все долгожители из числа мелких млекопитающих – серые белки (они живут в среднем 24 года), летучие мыши (они живут 30 лет), голые землекопы (они живут 32 года) – обладают значительными запасами бурого жира с высокой степенью биологической активности. Долгое время учёные были уверены, что из всех людей этой без преувеличения волшебной тканью награждены только младенцы: бурый жир составляет примерно 5 % от массы их тела. У младенцев скопления бурого жира есть между лопатками, на плечах, на шее и вокруг почек, и он очень эффективно защищает новорожденных малышей от переохлаждения при помощи того же биологического механизма, который есть у грызунов. Но у детей он очень быстро перестаёт работать и замещается на более привычную дрожь. В норме это происходит к концу первого года жизни, а если младенца сильно кутать и держать в жаре, то уже через две недели после рождения. После этого, как считалось раньше, вся бурая жировая ткань превращается в хорошо знакомую белую.

Однако в 2006 году во время позитронно-эмиссионной томографии (назначенной с целью обнаружить раковые метастазы, но это к делу не относится) врачи обнаружили активную бурую жировую ткань и у взрослого человека! Дальнейшие исследования показали, что её запасами обладает подавляющее большинство людей (во время теста, который проводили немецкие физиологи, позитивный результат дали 23 из 24 участников), но в мизерных количествах – около 20 – 30 граммов. Клетки бурой жировой ткани группируются в верхней части туловища и в шее, особенно рядом с мышцами, поддерживающими позвоночник. В холоде запасы этой ткани незначительно увеличиваются, а в тепле она может стать настолько неактивной, что на томограмме её видно не будет. В отличие от белой жировой ткани, бурая оказалась пронизанной густой сетью кровеносных сосудов, которые участвуют и в питании органов, и в теплообмене.