Текст книги "СЕБ"

Джулия приуныла. Она была совершенно одна в чужой среде, с неприятными ожиданиями грядущего. Зачем ей все это было нужно? Вот такая она, обратная сторона романтического приключения. Всё серо, страшно и одиноко, до могильного холода в груди. Муж пропал, или скорее всего, сгинул. Родители, через нее подрывают и без того слабое здоровье. Зачем?

Через пару часов, когда солнце уже начало опускаться к горизонту, раздался рев разгонявшихся винтов. Внутренности транспорта наполнила вибрация. Шум становился все более высоким, и в какой-то момент, встряхнувшись, многотонная махина начала подниматься над землей. Любопытство заставило Джулию упереться носом в иллюминатор, чтобы не пропустить чего-нибудь интересного.

Земля медленно удалялась. Вся столица нижнего мира лежала перед ней как на ладони. Видны были окрестные леса и реки. Небольшие деревушки и отдельные дома фермерских хозяйств. Мир менялся перед ней с каждой минутой. Горизонт становился все более похожим на дугу. Девушка не могла поверить своим глазам. С земли все выглядело плоским.

В отсек зашел человек в форме. Он молча открыл наручники. Джулия размяла ладонь.

– Туалет, дальше по коридору. Не советую вам пытаться где-нибудь спрятаться.

Мужчина вышел. Джулия продолжила любоваться миром, становившимся все более причудливым. В какой-то миг, к шуму гудящих моторов добавилось шипение. Вокруг стал клубиться туман, похожий на разводья масла по поверхности воды. Когда он развеялся, внизу показалась земля, совершенно другая, непохожая на нижний мир.

Хорошие лекарства и крепкое здоровье Себа, делали свое дело. Раны затягивались, боль отступала. С каждым днем самочувствие улучшалось. И вскоре, Себ нечаянно стал виновником такого разговора. По голосу, одним из говоривших был его врач, а голос второго он не признал, хотя было ясно, что он принадлежит человеку из спецслужб.

Чтобы руки не ослабли, юноша катался на своей кровати, на колесиках, по палате. Он подъехал к двери и услышал такой разговор.

– Нет, сыворотку правды вводить еще рано. Он слаб и может не выдержать. – Сказал доктор.

– Поймите, начальство с меня требует его показаний. – Этот голос принадлежал незнакомцу.

– Допросите его без сыворотки, вы же умеете?

– Понимаете, он столько времени был в плену. Его могли так обработать, что он мог запросто стать одним из них. Мне нужна чистая правда, без всякого эмоционального окраса. – Настаивал незнакомец. – Все закоулки его отбитой памяти.

– Тогда ждите. Еще неделю, не меньше.

– Ну что вы доктор такой упрямый. Нет у меня недели. Три дня – максимум.

Доктор глубоко выдохнул.

– Хорошо, три дня, но вы составите бумагу, согласно которой возьмете всю ответственность за жизнь этого бойца на себя.

Пришла пора выдохнуть незнакомцу.

– Черт с вами, подпишу. Лечите его лучше.

В коридоре раздались удаляющиеся шаги. Себ резко откатился на свое место. Вошел доктор.

– Ну, больной, как самочувствие? – Спросил он.

– Голова немного кружится, да и раны побаливают еще. – Соврал про головокружение Себ.

Доктор сел на край кровати и оттянул конъюнктивы Себу.

– Глаза здоровые, прогресс уже налицо. Думаю, через три дня поставим тебя на ноги. А пока отдыхай.

Доктор попросил Себа перевернуться. Осмотрел раны на спине, что-то пробубнил медицинскими терминами.

– Куда спешат? – Сказал доктор задумчиво.

– Что? – Переспросил Себ, хотя и понял о чем идет речь.

– Да так, о своем это я. Лежи, поправляйся.

Доктор подошел к окну и впустил в палату свежий горный воздух, от которого у Себа действительно закружилась голова.

– С сегодняшнего дня переходишь на питание специальным бульоном моей рецептуры. Я называю его «Восстановитель». Сам составил рецепт, когда с похмелья мучился. Очень эффективный, очень. Вкус – так себе, но эффект…

Доктор ушел. Неприятная новость о допросе напрягла Себастиена. Он верил, что Орлик вытащит его. Не зря он посетил его в больнице. Наверняка хотел узнать куда увозят раненого Себа. Юноша снова подивился способностям своего старшего товарища знать обо всем, и находится в совершенно неожиданных местах. С того момента, как он встретил Орлика жизнь пошла гораздо спокойнее. Теперь он верил, что его не бросят, и потому будущее перестало его страшить. До настоящего момента, пока он не узнал про допрос, будь он неладен.

Первый день прошел в томительном ожидании, второй. Орлик не появлялся. Себ давился отвратительным бульоном доктора, чувствуя себя подопытным кроликом. Доктор и впрямь считал свое изобретение чудодейственным. К концу второго дня один только запах вызывал судороги стенок желудка.

– Не будешь есть ртом, введем через клизму. – Обещал доктор, и Себу приходилось выбирать рот.

На третий день доктора вызвали куда-то в город, и Себ уговорил медсестру вылить бульон в туалет.

– Если хочешь, я могу вывезти тебя на улицу на кресле-каталке? – Предложила медсестра.

– А можно…, а тебе не попадет от доктора? – Себу очень хотелось покинуть кровать, и увидеть над головой, не потолок, а настоящее бездонное небо.

– Доктор и не узнает. Я сейчас. – Медсестра выбежала в коридор.

Себу показалось странным, что медсестра сама вызвалась свозить его на улицу. Может быть, его покрытое рубцами шрамов, лицо, показалось ей симпатичным? Как бы то ни было, желание попасть на свежий воздух пересиливало все догадки, и Себ очень боялся, как бы у медсестры не сорвалось.

Дверь открылась и медсестра закатила кресло-коляску.

– Ну вот, все готово.

Девушка ловко развернула Себа и почти без усилий поддела его коляской.

– Поехали? – Спросила она.

– Поехали.

Госпиталь находился в кольце гор, и несмотря на то, что на дворе уже стоял ноябрь, чистый и безмолвный воздух был убаюкивающе теплым. Воздух пах чистотой, и какой-то целебной силой. Себ чувствовал, как каждый вдох приносит ему сил и здоровья.

Медсестра везла его по дорожке, присыпанной гравием. По обе стороны от дорожки росли аккуратно постриженные кусты неизвестного Себастиену растения. За кустами виднелись скульптуры и беседки. Вдоль дорожки иногда встречались кованые скамейки.

Медсестра выехала на перекресток двух дорожек и повернула направо. Сразу за поворотом стояла скамейке. На ней сидел человек в бежевом плаще и шляпе. Он читал газету. Медсестра подъехала к скамейке и остановилась. Себ удивленно поднял лицо на медсестру.

– Смотрите, это он? – Спросила та у человека в плаще.

Человек опустил газету и посмотрел сквозь очки на Себастиена.

– Да, война попортила его лицо, но это определенно он. – ответил человек.

Звук «р» у человека немного грассировал, но голос был ему знаком. И глаза, хоть и прикрытые затемненными стеклами очков, могли принадлежать только одному человеку.

– Спасибо тебе, красавица. – Человек протянул медсестре сверток. – Как договаривались.

Девушка, взяла в руки сверток, сделала легкий реверанс и быстрым шагом ушла прочь.

– Я уж думал, ты опоздаешь? – Себ не стал прикидываться, что не узнал Орлика.

– Привет, воин! – Орлик осторожно обнял Себа. – Как ты, бродяга?

– Привет, Орлик. Как видишь, дырок во мне, гораздо больше, чем раньше. Я потерял надежду, пока не увидел тебя в Сибири. Ты все такой же, хитрый.

– Боюсь, что ты преувеличиваешь. Нам здорово наваляли, и сейчас все приходится восстанавливать по крупицам. Связь с Сибирью, кстати, восстановлена. – Орлик рассматривал лицо Себа, на котором теперь были рубцы от ран.

– Хорошо. – Себ замолчал. – А что с Джулией?

– Я отвез ее к родителям. Там, вроде, тихо.

– Это хорошо, а то мне больше всего за нее беспокойно было.

– А что ты сказал про опоздание? – Вспомнил Орлик.

– Завтра мне устроят допрос, из-за того, что я долго был в плену. Обещают использовать сыворотку правды…

– И поймут, что ты не сержант Маккинли. – Закончил Орлик.

– Да, ты и об этом знаешь?

– Дело дрянь, но поправимое. Как они до сих пор поняли, что ты не Маккинли?

– Я изобразил потерю памяти. Сказал, что помню только свой дом, и точка.

– Молодец, нашелся.

Орлик встал и посмотрел по сторонам.

– Нам нужно укромное место, хотя бы на полчаса. – Сказал он, что-то высматривая вокруг.

Орлик взялся за ручки коляски и напористо покатил Себа. Он выкатил его на поляну перед небольшим прудом, на котором плавали, склонив голову четверо лебедей.

– Так, здесь нас не подслушают. Слыхал, что-нибудь про гипноз? – Спросил Орлик.

– Нет. – Признался Себ.

– Эта такое состояние человека, как во сне. Именно в такое состояние тебя отправят сывороткой правды. Но тот, кто умеет пользоваться гипнозом, тот может делать с памятью человека все, что угодно.

– Я хочу помнить, что мне нравится. – Предупредил Себ, поняв куда клонит Орлик.

– Не бойся, я просто поставлю тебе блок, и ты, даже под наркотиками не сможешь ничего рассказать о своем плене, кроме того, что я разрешу. Готов? – Орлик посмотрел в глаза товарища. – Расслабься.

Не сразу у Себа получилось выгнать из головы, постоянно мельтешащие в ней, картинки. Орлик, монотонно настойчивым голосом, добился того, что ум прояснился, всё, что довлело над сознанием, задвинулось в самые дальние уголки памяти, и стало не важным. Только успокаивающий голос Орлика, доносящийся сквозь дремотную пелену, соединял почти спящее сознание с реальностью.

Себ, придя в себя, не мог точно вспомнить, что ему говорил Орлик.

– Получилось? – Спросил Себ, еще испытывая легкую сонливость в голове.

– Должно было получиться. Но ты, Себ, перед тем, как тебе сделают инъекцию, постарайся настроить себя, на то, что ты действительно сержант Маккинли. Тогда точно всё пройдет без сбоев.

– Хорошо, я уже и сам в это начинаю верить. А когда ты меня вытащишь отсюда?

– Послушай, Себ, Альпы, режимный объект, повсюду датчики, просто так дыру не сделаешь, как в ваш мир, или Сибирь. Чтобы тебя вывезти нужно пройти огромное количество людей, кого подкупить, а на кого и надавить. Это сопряжено с большой вероятностью, что нами заинтересуются спецслужбы. Поэтому, не спеши уезжать отсюда, да и сейчас кругом не так спокойно. – Орлик посмотрел на Себа, и немного растянул губы в улыбке.

– Что? – Себ не понял, чему улыбается Орлик.

– Да тебя сейчас и мама родная не узнает, лучше маскировки и не придумаешь.

– А меня это совсем не забавляет. Как меня примет Джулия с таким лицом? – Себ провел по лицу ладонями.

– Да брось, когда это шрамы не нравились женщинам? Ты же и так герой в ее глазах, а теперь и вовсе божество.

– Сдается мне, Орлик, что ей уже эта война надоела.

– Возможно. – Нил Дальквист взялся за ручки каталки. – Поэтому я и не обзавелся семьей.

Орлик поставил каталку возле той самой скамейки, где он встретил Себа.

– Через пару минут тебя заберут. – Сказал Орлик. – Как только я найду возможность вывезти тебя отсюда, так сразу сделаю это. А пока отдыхай, восстанавливайся, ты это заслужил.

Себ кивнул головой.

– Ну, мне пора. Приятно было тебя видеть, Себ.

Орлик протянул руку Себастиену.

– Послушай, Нил, найди Джулию, и скажи ей, что я жив, и родителям моим передай весточку.

– Именно это я и собирался сделать в ближайшее время. Начну, пожалуй, с твоего мира, а потом отправлюсь в Сибирь. Твои товарищи похоронили тебя, для них эта новость тоже будет приятным сюрпризом.

– Спасибо, Орлик.

– Поправляйся. – Орлик осторожно обнял Себа, а потом молча развернулся и быстрым шагом пошел прочь.

В душе теплилось приятное чувство, оставшееся от визита Орлика. Он не забыт, не брошен, не остался один на один со своими проблемами. Теперь его родные будут знать, что их муж, сын, зять жив, и скоро вернется домой.

По дорожке часто зацокали каблучки. Прибежала медсестра.

– Там вас уже ждут. Чуть не попалась на глаза начальнику госпиталя, скажете, что были на веранде.

– Конечно, скажу. А кто меня ждет?

– Не знаю, мужчины какие-то представительные.

Раскрасневшаяся медсестра вкатила в палату Себастиена. Перекинула его на кровать, и оттерла со лба пот.

– Уфф, успели кажется.

Дверь открылась, и в палату вошли три человека. Начальник госпиталя, и двое мужчин, лет сорока, одетых в гражданскую одежду, но совершенно одинаковую. Начальник госпиталя. Показал жестом медсестре быстрее убраться из помещения. Та не замедлила это сделать.

– Вот, это наш герой, получивший тяжелые увечья, борясь с врагами правительства, Марк Маккинли.

Стоявший ближе к начальнику госпиталя, человек, явно не тронулся подвигами Себа.

– Я попрошу вас покинуть палату, ибо наш допрос будет секретным. – Попросил человек удалиться начальника госпиталя.

– Но… – Тот хотел что-то возразить, но по каменным лицам, было ясно, что возражения не принимаются. – Но кто будет следить за параметрами. Боец слишком слаб.

– Я буду. – Сказал второй. – У меня медицинское образование, и стаж тринадцать лет.

– А, ну раз так, раз тринадцать лет, то ладно. Но я снимаю с себя любую ответственность.

Обескураженный начальник госпиталя хлопнул дверью. Второй человек подошел к двери и запер ее. Первый, в это время, открыл чемоданчик и набирал в шприц раствор.

– Знаешь, что это? – Спросил он у Себа.

– Сыворотка правды?

– Точно, соображаешь.

– А без нее никак не обойтись?

– Без нее, никак. Ты можешь что-то забыть, или специально промолчать, по малодушию, а нам интересно, все, что скрывается в твоей голове. Для кого-то ты герой, а для нас, ты просто еще один носитель важной информации. Давай руку.

Себ протянул руку. Человек перевязал жгутом место на сгибе локтя. Он заставил Себа сжимать кулак, и когда вена отчетливо выступила, воткнул в нее иглу. Тут же Себу стало хорошо, и он отключился.

Мир, в который привезли Джулию, можно было описать двумя словами, зеленый и влажный. Первое девушка оценила, пока транспорт опускался на землю. Бескрайняя зелень простиралась от горизонта до горизонта. Ее разделяли только оранжевые сосуды рек, и редкие пятна селений.

Второе, Джулия ощутила, когда вышла из прохладных недр транспорта. Новый мир встретил ее влажным и теплым воздухом. Девушку снова пристегнули наручниками к руке могучего охранника. Не опускаясь до объяснения ее дальнейшей судьбы, девушку молча отвели на стоянку крытых повозок. Как и при отправлении из ее родного мира, один охранник сел с ней внутрь, а второй взялся управлять повозкой.

Ехали они по слякотной, раскисшей дороге, непривычного оранжевого цвета. Повозка, периодически заезжала в глубокие лужи, и становилось не по себе от того, что повозка может уйти под воду.

Через некоторое время заморосил дождь. На душе у Джулии стало так уныло, что прошел страх перед будущим. Если представить себе человеческие эмоции, как параболу, то верхний пик, это самые счастливые переживания, а нижний пик, это самые негативные переживания. Настроение Джулии замерло как раз между ними, на нулевой отметке. Полное безразличие.

Даже вылезший на дорогу здоровенный питон, не смог впечатлить девушку. Диковинное существо, длиной не меньше пяти метров, не водившееся в нижнем мире, попало под колеса повозки и ее здорово тряхнуло, когда колеса перескочили через живое препятствие.

Повозка въехала под смыкающуюся над дорогой крону деревьев. По крыше забарабанили тяжелые капли. Неожиданно, на крышу упало, что-то большое, и через секунду в окно повозки заглянула смешная морда, с живыми, и почти человеческими глазами. Джулия невольно отстранилась от окна.

– Не пугайся! – Наконец произнес охранник. – Это обезьяна. Они большие любители попрошайничать.

Животное, в подтверждение слов охранника, перезацепилось за выступы повозки, чтобы удобнее смотреть в окно. Теперь вся мокрая фигура была видна в окно. Выпуклый живот расплющился о стекло. Обезьяна пыталась разглядеть людей в повозке, как нищий перед церковью, пытается поймать сочувствующий взгляд, чтобы привязаться к человеку с просьбами о помощи.

Раздался еще один тяжелый стук, затем еще, и еще. Вскоре в окно и в дверь заглядывали уже несколько мордах.

– Чего они хотят? – Спросила Джулия.

– Да что угодно, от еды до всяких безделушек. Для местных крестьян, они настоящая напасть. Приходится с собой возить что-нибудь, чтобы безопасно проехать. Иначе могут напасть стаей, и человеку достанется, и товар могут растащить.

– Надо же, а на вид они такие смешные и миролюбивые. Похожи на волосатых человечков.

– Ничего удивительного, предок у нас один. Давно, несколько миллионов лет назад, что-то пошло не так, и появились мы, люди. – Охранника пробило на разговор.

– А разве нас не создал бог? – Джулия знала только одну версию происхождения человека.

– Возможно, в какой-то момент он и вмешался, направив эволюцию в определенное русло, но выглядело это как случайная комбинация генов.

Обезьяны в это время пытались найти слабое место в конструкции повозки. Они поддевали почти человеческими руками щели в двери, и пытались ее открыть. Охраннику, управляющему повозкой, видимо надоел этот беспардонный рэкет. Он поднял пистолет вверх и выстрелил. Обезьян, как ветром сдуло с повозки. Потревоженный выстрелом лес загалдел на разные голоса.

– А крестьянам запрещено иметь огнестрельное оружие. – Прокомментировал охранник, сидящий напротив Джулии.

Девушке вдруг показалось, что она может задать волнующий ее вопрос.

– Куда мы едем? – Спросила она напрямую.

Охранник ухмыльнулся и посмотрел Джулии в глаза.

– Это зависит только от тебя.

– Что это значит? – Ответ не удовлетворил Джулию.

– Это значит, что ты все увидишь сама.

Охранник не стал распространяться дальше. Разговор с арестованными и так был нарушением устава. Снова повисла тишина, нарушаемая всплесками воды из-под колес повозки.

– Здесь так всегда? – Джулия первой не выдержала тишины.

– В смысле, погода? – Переспросил охранник.

– Да. Дождь, душно.

– Нет, только полгода. Сейчас сезон дождей. Остальные полгода погода более ясная.

Разговор снова прервался и Джулия поняла, что продолжать его не стоит. Через три часа пути, охранник полез в свою сумку и вынул оттуда шоколадный батончик с орехами.

– Подкрепись. – Он сунул его Джулии в руки.

– Еще долго ехать? – Спросила девушка, не отказываясь от угощения.

– Порядочно. – Охранник откусил от такого же батончика, и активно работая челюстями уставился в окно.

Вечерело. Лес становился все реже и ему на смену пришли заболоченные низины поросшие тростником. Повозка все чаще гремела колесами по деревянной поверхности мостков, поставленных через водные препятствия.

– Дельта реки. – Пояснил охранник. – Скоро она впадет в море. Знаешь что такое море?

– Знаю. – Ответила Джулия, вспоминая, как она впервые оказалась на рыбацком сейнере.

– Ну да, ты же девушка с необычным прошлым. Я читал доклад по тебе. Признаться, твоя смелость, вызывает симпатию. Твои подруги даже и подумать о таком бояться, не говоря уж о том, чтобы пуститься в опасные приключения?

– Наверно, я с ними об этом не говорила. – Отрезала Джулия.

Чувство вины, за то что под действием наркотиков ей пришлось все рассказать о своем прошлом, поставило под запрет вообще эту тему, и будучи в ясном сознании, Джулия совсем не хотела распространяться о своем прошлом. Охранник это понял, и больше не задавал вопросов.

Незаметно, стало совсем темно. Тьма была абсолютной. Газовый фонарь подсвечивал дорогу вперед, но позади повозки темнота сгущалась до осязаемого состояния. Джулия начала клевать носом, изредка поднимая голову, когда трясло на ухабах. Но глаза не видели ничего, и не было разницы сидеть с открытыми глазами, или закрытыми. Девушка откинулась на стенку повозки, обшитую мягкой тканью, и уснула.

Когда, серый свет, еле пробивавшийся сквозь испарения, осветил внутреннее пространство повозки, Джулия увидела, что напротив нее дремлет другой охранник, тот, что управлял повозкой. Он глубоко спал, открыв рот. Девушку посетила дикая мысль выбраться наружу и дать деру, куда глаза глядят. Но беспросветная серость за окном, напрочь отбила это желание. Куда здесь можно сбежать и зачем? Добавить себе только новых неприятностей? Джулия понимала, что если бы ее хотели казнить, то могли бы сделать это с меньшими затратами.

Сон пошел ей на пользу. Тело отдохнуло и душевные терзания немного отступили на задний план. Было даже интересно, куда ее везут. За окном плотный туман позволял увидеть только придорожную растительность. Невероятно буйную, по сравнению со степной травой нижнего мира.

Проезжая по грохочущим мосткам можно было разглядеть водную поверхность болот. Она была серой, затянутая ряской, но кое-где на поверхности плавали красивые лилии, разбавляя унылый пейзаж. Хотя, Джулия предполагала, что в солнечный день болота не выглядят так уныло, и на солнце могут играть различными красками.

Прошло пару часов, а охранник, все так же сладко спал. Колеса снова загремели по деревянному настилу очередного моста. Джулия ожидала, что они скоро соскочат на влажную поверхность дороги, но грохот продолжался непривычно долго. Это заинтересовало девушку и она выглянула в окно. Немного разошедшийся под солнечными лучами туман открыл перед ней обширное водное пространство. Видимость была не меньше двухсот метров, и на этом протяжении не было видно ничего кроме воды. Края моста исчезали в тумане. Джулия подумала, что они заехали на мост, ведущий куда-то в море.

По ее воспоминаниям, море было более неспокойной стихией, чем то, что она видела. Водная гладь была неподвижной. Повозка остановилась. Охранник хрюкнул и проснулся. Он осоловело посмотрел в окно.

– Уже приехали? – Спросил он.

– Не знаю, мы на большом мосту и кругом вода.

– А, понятно. Ну, значит, почти приехали. Спала? – Спросил охранник.

– Да, выспалась.

– Это хорошо. – Заметил охранник.

Джулия не поняла, к чему он это сказал, но переспрашивать не стала. На улице раздался голос второго охранника.

– Это Гаспар, поднимайте мост.

На улице раздались какие-то щелчки и свистки, заурчал механизм. Джулия прильнула к стеклу. Она разглядела, что впереди мост обрывался. Водная гладь после моста бурлила и из воды поднимался недостающий пролет моста. Какая-то жуткая тварь, размером с большую свинью, но на коротких лапах, с длинным хвостом и огромной пастью скатилась с поднимающегося пролета в воду.

Снова щелкнуло и запищало. Пролет зафиксировался и повозка продолжила движение. Через пару минут она снова остановилась перед забором.

– Приехали. – Сказал охранник.

Ворота открылись, и повозка заехала на территорию, уставленную длинными бараками. Несколько женщин в одинаковой синей одежде, похожей на комбинезоны рабочих, проводили повозку любопытными взглядами. Повозка остановилась возле небольшого каменного здания. Охранник пристегнул Джулию к своей руке наручниками.

– Выходим. – Скомандовал он.

Их встречали три женщины, и у всех из них был очень темный цвет кожи. Одеты они были в светло коричневую форму, грубые ботинки на ногах, и на голове были одеты фуражки, с крупной кокардой. На бедре у каждой висело по дубинке. Джулия быстро разглядела их и сразу определила, что самой старшей из них является невысокая женщина с огромной задницей и неприятным надменным взглядом. Джулия сразу сравнила ее с жабой, сходство с которой добавляли огромные губы и необычайно широкий нос.

Охранник протянул этой женщине папку с документами на Джулию.

– Вот, примите от нас в целости и сохранности.

– Точно, в сохранности? Мучили, поди, по дороге? А? Красотка, скажи, развлекала ты по дороге этих молодцев? – Женщина посмотрела на Джулию нагловато-насмешливо, как это делают хозяева положения.

Её помощницы противно захихикали. Не ожидая такой наглости, Джулия почувствовала, как ее эмоции закипают. Впервые в жизни, зная человека меньше минуты, Джулия поняла, что уже ненавидит ее.

– Нет. – Сквозь застилающую сознание пелену ярости, смогла она произнести.

Женщина посмотрела на охранников с недоверием, затем сняла с бедра дубинку и ткнула ей в нос Джулии.

– Меня зовут Изабелла Муньос, и без моего разрешения здесь никто не имеет права даже пукнуть. Всякая самостоятельность наказывается незамедлительно. И чтобы этот взгляд я больше не видела. Тебе он может обойтись очень дорого. Камила, Лаура, примите ее.

Охранник отстегнул Джулию. Её грубо схватили за руку и повели внутрь здания. Внутри пахло очень странно, как в медпункте детского сада, в котором успела поработать Джулия. Девушку завели в душевую комнату.

– Раздевайся и мойся.

Комната не имела никаких дверей и все моющиеся в ней были выставлены на всеобщее обозрение. Женщины заметили смущение девушки.

– Чтоб тебя, цаца какая. Ты еще туалет не видела. Скидывай одежду и бегом под душ, пока дубинкой бока не намяли.

Женщина, в подтверждение своих намерений схватилась за дубинку. Джулия, неохотно стала раздеваться, отвернувшись от охранниц. Когда она осталась абсолютно нагой, то прикрыв грудь и причинное место руками пошла под душ. Охранница подошла к куче ее белья и пнула его в угол комнаты.

– Хорошо мойся, тебя медосмотр ждет.

Джулия повернула вентиль душа и оттуда потекла холодная вода. Никакого смесителя не было и в помине. Из моющих средств был только кусок коричневого, отвратительно пахнущего мыла. Мытье превратилось в испытание. По его окончании Джулию колотила трясучка.

Охранница протянула Джулии полотенце.

– Утрись! – Грубо приказала она.

Одежду девушке не выдали, а полотенце отобрали. Ее вывели в коридор, и снова завели в кабинет. Не было сомнений, что это медицинский кабинет. Полностью вся обстановка была белого цвета, кроме грузной женщины, в белом халате. Ее лицо и руки казались совершенно черными на белом фоне.

– Становись на весы. – Приказала врач, указывая рукой в сторону весов.

Джулия встала на механические весы. Врач, двигая грузики, выставила вес и записала его в тетрадь.

– Теперь иди под линейку.

Джулии смерили рост, обхват груди, талии и бедер.

– Вот, подберите ей форму. – Врач протянула охраннице листок с размерами. Та взяла его в руки и ушла.

Врач подошла к столу, вынула из стакана плоский металлический предмет, размером с ложку.

– Открой рот. – Приказала она.

Джулия подчинилась. Врач одела ободок на голову с лампочкой и отражателем. Включила лампочку и поставила отражатель себе перед глазом. Джулия ощутила неприятный вкус металлического предмета, которым грубо возились у нее во рту. Врач толкала его глубоко в горло, провоцируя рвотный рефлекс.

Врач снова что-то записала в тетрадь и не вставая со стула приказала подойти поближе. Джулия подчинилась. Темнокожая женщина принялась мять груди девушки, словно та была коровой. Затем промяла живот.

– Нигде не болит?

– Нет.

– Тогда повернись спиной и нагнись.

Краска ударила в лицо девушки. Пуританские нравы нижнего мира не предполагали такой откровенной демонстрации своих причинных мест. Разве только перед мужем.

– Ну, что замерла и покраснела как помидор. Делай, как я сказала или кликну сейчас охрану и они объяснят тебе понятнее.

Ничего не оставалось, как задвинуть свои принципы и традиции поглубже и подчиниться. Врач натянула перчатку и принялась обследовать Джулию.

– Как часто занималась этим с мужчинами в последнее время?

– У меня муж пропал несколько месяцев назад, а до этого, довольно часто.

– Все ясно, ладно, иди, садись на кушетку. Сейчас тебе принесут одежду.

Охранница вошла без стука и бросила рядом с Джулией сложенный синий комбинезон.

– Примерь. – Резко сказала она.

Джулия развернула комбинезон и натянула его на голое тело.

– Сойдет. По тебе. На выход! – Каждое слово охранница Камила произносила отрывисто, как команду.

– Камила, полегче с ней, пусть обвыкнется вначале. – Заступилась за Джулию врач.

– Ничего, привыкнет быстрее.

Джулия вышла за дверь. Камила взяла ее за локоть и повела по коридору. Остановились они перед дверью с надписью: «Начальник исправительного лагеря Изабелла Муньос». Камила постучала в дверь.

– Заводи! – Раздался голос из-за двери.

Камила открыла дверь и грубо толкнула девушку внутрь помещения. Джулия пробежала по инерции несколько шагов и остановилась перед столом, за которым сидела Изабелла. Женщина выдвинула ящик стола, достала из него сигару, делая все нарочито медленно, она отрезала концы сигары, вставила ее между огромных губ. Изабелла придвинула к себе предмет похожий на позолоченную пирамидку, откинула в бок верхний конус, куда-то нажала. Из открытого конуса появился язычок пламени. Женщина ткнула в огонь сигару и раскурила ее. Она откинулась и с наслаждением выпустила дым изо рта.

– Добро пожаловать в ад, очередная дура. – Насмешливо сказала она. – Никогда не переведутся бабы, как ты. Тупые сучки покорно следующие за своими мужьями, которые увлеклись сумасбродными идеями изменения существующего порядка. – Изабелла пытливо посмотрела в глаза Джулии, пытаясь увидеть реакцию на свои слова. – Ты поняла куда попала?

– Еще не совсем? – Призналась Джулия.

– Это тюрьма, дура. Но не просто тюрьма, а исправительная тюрьма. Тебя переделают, и ты, наконец, поймешь, кто прав в этом мире, а кто нет. – Изабелла снова затянулась. – Или умрешь.

Судя по тому, что в жизни Себа ничего не поменялось после допроса, гипноз Орлика сделал свое дело. С каждым днем здоровье прибавлялось и вместе с ним улучшалось настроение. Себ начал ходить, и боль, отдававшаяся в каждой ране при ходьбе, понемногу уходила. Каждое утро юноша выходил на балкон, посидеть на кресле встречая рассвет. Здесь он выглядел просто фантастически.

Вначале, горные пики проступали на светлеющем горизонте, как фигуры в театре теней. Они становились чернее и контрастнее, до тех пор, пока лучи солнца не начинали искриться на снежных шапках. Тогда они начинали напоминать гигантские свечи, разжигающие новый день. И еще Себу нравился воздух. Ни с чем не сравнимый аромат, чистого горного воздуха. Юноша верил в его целебные свойства.

Медсестры и даже женщины-врачи уделяли Себу внимание, которое он считал незаслуженным. Их обходительность нередко ввергала непривыкшего к такому юношу в смущение. Он понимал, что его принимают не за того человека, и считал, что вся обходительность должна была достаться настоящему Марку Маккинли.

Из всех жертв той войны, на которой был Себ, в этом госпитале он был самым тяжелым пациентом, и к тому же даже не офицером, хотя госпиталь считался только офицерским. Череда событий, на которые Себ почти не имел никакого влияния, привели его к тому, что он оказался под чужим именем, окутанный героическим ореолом, среди людей, с которыми еще совсем недавно вел смертельную битву. И эти люди смотрели на него, как на героя, даже офицеры, не говоря о женщинах, работавших в госпитале.

Женская забота подчас приводила к курьезам. Себа все пытались подкормить, и часто приносили еду, которую он никогда не пробовал, и даже на первый взгляд не мог определить, из чего сделана эта еда. Почти вся еда так или иначе была связана с сыром. Лепешки, покрытые сыром, сыр нарезанный, натертый, сладкий, острый, все что можно было залить растопленным сыром, заливалось. Под сырной оболочкой мог оказаться просто кусочек хлеба, а мог и кусок яблока или клубники. Во все салаты добавлялся сыр. Через некоторое время Себ с закрытыми глазами определял сорт сыра и продолжительность его хранения.