Текст книги "СЕБ"

Елена снова посмотрела на Джулию, ища в ней поддержки.

– Девчата, садитесь на места, хватит вести себя как дикари. – Елена говорила негромко, чтобы остальные пассажиры не начали оборачиваться на них.

Как и ожидалось, ее слова проигнорировали.

– Вы оглохли, вам сказали сесть и не привлекать к себе внимание. – Джулия говорила негромко, но с такой интонацией, что ей подчинились. – Если кому приспичит снова смотреть в окно, спрашивайте вначале разрешения у меня. Уяснили?

Ей не ответили, но Джулия поняла, что игнорировать ее не посмеют.

– Эй, а тебя, как зовут? – Спросил сопровождающий Джулию.

– Джулия.

– Хорошо, Джулия, ты будешь моим помощником.

– Хорошо. – Джулия еще раз осмотрела своих подруг.

Девушки, даже те, что были когда-то в авторитете, не смели смотреть ей прямо в глаза. Джулия села и ткнула в бок Елену. Та похлопала Джулию по руке.

– Спасибо, из меня лидер не очень. Прямо камень с плеч.

– Да и я, знаешь ли, не в восторге. Никогда не мечтала управлять стадом куриц.

– Но у тебя здорово получается.

– Сама не знаю, откуда это у меня. Дремало где-то внутри, пока не пригодилось.

– Муж бы тебя не узнал, если бы увидел сейчас. – Ни с того, ни с сего брякнула Елена.

– Если бы он был со мной рядом, то и мне не было бы нужды кем-то руководить. Я бы сейчас многое отдала, чтобы снова стать женой, и думать только о домашних проблемах, о чистых полах, об ужине, или в какое кино сходить на выходных. – Джулия крутила в руках «собачку» замка куртки, а мысли ее были далеко в прошлом. – Ну, всё, давай поспим немного.

Елена поняла, что вспомнив о муже Джулии, зацепила ее больные воспоминания. Елена откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Джулия сделала то же самое. Но сон не шел. Картинки из прошлого мелькали перед глазами. На душе было тягостно, как от мысли, что где-то на жизненном пути ты выбрал не ту дорогу, и возврата на тот перекресток уже не будет, а очень бы хотелось.

Усталость сделала свое дело. Джулия не заметила, как погрузилась в тревожный сон. Она не сразу поняла, что шипение, раздражающее ее слух, не является элементом сна, а происходит извне. Девушка открыла глаза. За иллюминаторами перетекал жидкий туман, свидетельствующий о границе перехода между мирами. Туман редел и вскоре исчез. За спиной Джулии раздались несколько удивленных возгласов.

Джулия поднялась и перегнувшись, через спящую Елену посмотрела в иллюминатор. То что она увидела, тоже заставило ее издать удивленный возглас. Внизу была только лазурная вода, от края и до края. В ней отражалось солнце.

– Где мы? – Елена проснулась от возгласа Джулии.

– Не знаю, но земли здесь совсем нет.

Заинтригованная Елена тоже уставилась в иллюминатор. Джулия села на место, и снова встретилась взглядом с малышом, с соседнего ряда.

– Привет! – Джулия подмигнула ему.

Малыш застеснялся, но не потерял интереса к Джулии.

– Пьевет. Как тебя зовут? – Спросил он.

– Джулия, а тебя?

– Дзён.

– Дзён. – Переспросила Джулия, не совсем знакомая и именами чужого мира.

– Нет, не Дзён, а Дзёооон. – Попробовал объяснить малыш, но понятнее не стало.

– Джон. – Коротко объяснила его мамаша, не открывая глаз.

– Красивое имя, у тебя Джон. Куда ты летишь? – Спросила его Джулия.

– Домой. В Гонолюлю.

– Гонолулу? – Переспросила Джулия.

– Дя, я зе говою, в Гонолюлю.

Джулия переглянулась с Еленой. Это было невероятно, их везли в Гонолулу, мир миров, столицу столиц. Гонолулу состоял из островов, раскиданных по обширной воде, называемой океаном. Картина за иллюминатором соответствовала этому описанию.

– Я ничего не понимаю, Джулия. Я готовила с себя к тому, что мне придется оказаться в одном из верхних миров, но только не в этом. – Поделилась мыслями Елена.

– Не думаю, что это что-то меняет для нас. Может быть, посмотрим, как живут эти небожители?

Мамаша малыша открыла глаза и обратилась к Джулии.

– А вы к нам нянями работать едете?

Ее вопрос немного смутил Джулию, но она не показал вида.

– Да, нянями.

– Это видно, мой Джон дичится взрослых, а вас нет. Это хорошо. Может быть сменим няню, Джон? – Спросила она сынишку.

– Давай. – Согласился малыш.

Женщина достала кошелек и вынула из него визитку.

– Вот, это мой идномер, если у вас будут проблемы с трудоустройством, позвоните. Возможно, к тому времени наша прежняя няня нам совсем осточертеет, и мы будем готовы ее сменить.

– Спасибо. – Джулия взяла прямоугольный кусочек пластика и убрала его во внутренний карман куртки.

Аппарат сменил траекторию и пошел на посадку. Внизу показался большой остров, утопающий в зелени, сквозь которую проглядывали дома. Лазурную воду в большом количестве рассекали морские суда разных размеров. Чем ближе подлетал аппарат к земле, тем больше деталей на ней были различимы.

По дорогам острова в большом количестве ездили разноцветные машины. Дома были разной высоты. По краям острова, они были низкими, а ближе к центру вздымались к самому небу. Такие же по высоте здания были и в Валгалле, но там они были серыми, мрачными, давящими, здесь же они все были белыми, невесомыми, с террасами заросшими зеленью.

Аппарат мягко опустился на землю и подкатился к зданию вокзала. Как только он остановился, от стены здания выдвинулась гофрированная «кишка» и протянулась к выходу из аппарата.

Народ начал собираться на выход.

– Джулия! Объясни своим, что мы выходим после всех. – Сопровождающий считал, что общаться с девушками нужно через Джулию.

Джулия согласно кивнула.

– Слышали? Выходим после всех. – Повторила она.

«Скаут» четвертый день гонял «спайдеров» по лесу, но все безрезультатно. Бенуа нервничал, когда военные обращались к нему с просьбой объяснить ситуацию.

– А я почем знаю? Все системы работают штатно, просто ваших партизан там нет.

По заверениям военных, там ими кишел весь лес. Военные конвои не решались соваться в те места уже пару месяцев, после чудовищного разгрома, когда армия потеряла более сотни солдат и офицеров и двадцать единиц техники.

Себ знал что партизаны теперь готовятся к встрече с новым оружием, и потому в душе был совершенно спокоен. Но перед слушателями Академии и военными он выражал крайнюю озабоченность испытанием «Скаута».

На пятый день пришло сообщение от основного модуля, что он потерял связь с одним из «пауков». Перед тем, как отключиться, органы управления «паука» передали информацию о потере способности передвигаться.

– А вы что хотели? Чтобы эксперимент прошел без сучка и задоринки с первого раза? Так не бывает. Техническая накладка. Я думаю, что «спайдер» провалился в каменную расщелину, и застрял. Возможно, поэтому сигнал просто не доходит оттуда. Нужно передвинуть основной модуль ближе к месту последнего сигнала. – Бенуа, оправдывался даже тогда, когда его не спрашивали.

Себу было немного жалко всклокоченного конструктора. На нем висела вся ответственность за этот эксперимент, и груз ее был неприятен конструктору и непривычен. Из-за этого Бенуа мучился еще сильнее. К нему можно было бы почувствовать сочувствие, если бы его изобретение не убивало людей. Себ постоянно помнил об этом.

К вечеру пятого дня один из «пауков» перед тем, как исчезнуть из эфира успел передать информацию о замеченных им людях. Он, как и первый исчезнувший аппарат, сообщил о невозможности передвигаться и сразу же пропал.

– Ничего не понимаю? – Бенуа рвал на себе волосы. – У них даже теоретически нечем бороться со «Скаутом». Что же мы не предусмотрели? Что упустили?

Военные уже начали насмехаться над всклокоченным конструктором, который не спал вторую ночь подряд, и бегал из угла в угол с выражением полной одержимости на лице. Наверняка его сознание было не здесь, а находилось где-то среди схем и узлов своего изобретения.

– А вы были правы, капитан Маккинли, когда рассказывали нам, о том, что местные хитры на всякие простые придумки против сложного и умного оружия? – Вспомнил Сэм Гастовски рассказы Себа. – Я всегда считал людей в нижних мирах дикарями. Я даже думал, что если попытаюсь с ними общаться, то ничего не получится. Это примерно как с моим псом разговаривать, я ему – принеси мне тапки, а он смотрит на меня, по глазам вижу, что ему хочется мне угодить, но понять, что сделать надо, не может. Я вообще, когда вся эта война начиналась, думал, что это перебор воевать с дикарями. Какие они нам соперники? – Сэм замолчал.

– А что теперь? – Себ ждал продолжения.

– А теперь вижу, как они запросто нивелируют наши смертоносные изобретения. И теперь я сомневаюсь, да что там, уже не считаю их дикарями. Думаю, что мы свободно бы нашли общий язык с ними. Вы ведь в плену были столько, расскажите, какие они?

– Вообще-то я подписывал бумаги, о неразглашении всего, что со мной приключилось в плену. И ты забываешь, что я не из Гонолулу, и мне они намного понятнее, чем тебе. Но про тапки я бы точно догадался.

– О, простите капитан Маккинли. Я вас совсем не имел ввиду, когда рассказывал про своего пса. Это я просто для примера. Вы настолько для нас стали своим, что я не помню, что вы не из Гонолулу. – Гастовски раскраснелся от смущения, по всему было видно, что он искренне раскаивается.

– Да ладно тебе, Сэм, все нормально. Я не принимал твой пример на свой счет. Хотя, с твоих слов получается, что люди из нижних миров равны людям из верхних, а это противоречит постулату о том, что люди были разделены в свое время на миры по степени цивилизованности.

– Я еще не вдавался в такие дебри, и не знаю никого лично, кроме вас, кто был бы из нижнего мира, поэтому постулат не могу считать неверным. Но что-то в нем не так, судя по вам.

Себ подумал, что если бы Гастовски знал, что стоящий перед ним человек родом не из какого-то мира, чуть ниже Гонолулу, а практически с самого дна, то он наверняка бы удивился еще больше, и постулат о разделении мира развалился бы у него прямо на глазах. Все-таки запрет на свободное перемещение между мирами был необходим для поддержания представления об устройстве мира для жителей, как Гонолулу, так и мира, откуда был родом Себ.

Тем временем, сообщения из района эксперимента приходили все тревожнее. Основной модуль, имеющий только оптические и инфракрасные сенсоры, был отправлен в район потери первого «паука», где и подорвался на импульсной мине. Модуль не вышел из строя окончательно, но сильно сбоил, и пересылал сообщения с сильными помехами.

– Кажется, пора сворачивать ваш опыт? – К Бенуа подошел старший колонны. – Не ровен час, разогнанные вашим «Скаутом» партизаны скоро полезут из всех щелей, как тараканы.

– Прошу еще немного времени. Я сейчас вызову основной модуль и починю его. – Взмолился Бенуа, всей душой переживая за свое творение.

– Что скажете Маккинли, стоит ли нам торчать в лесу, пока этот зоопарк профессора пытается изобразить из себя оружие возмездия? – Обратился старший колонны к Себу.

– По мне, так уже ясно, что опыт провалился и «Скаут» требуется доделывать. Но из сочувствия к приложенным усилиям Бенуа, можно дать ему сутки попытаться хоть что-то исправить. – Себ был спокоен, так как был уверен, что партизаны в курсе, что на колонну нападать нельзя. – Ночью усильте охрану, на всякий случай.

Старший тяжко вздохнул. По нему было видно, что находиться в лесу стоило ему нервов, и поддержи его Себ, он бы все свернул и умчался под защиту стен лагеря.

– Хорошо, но не больше. – Сказал он.

Ночь прошла спокойно. Основной модуль приехал примерно в третьем часу. Бенуа провозился возле него всю ночь. Себ застал растерзанное тело «Скаута» и невменяемого Бенуа возившегося в его внутренностях.

– Что, профессор, есть надежда исправить «Скаута»? – Спросил Себ.

Бенуа поднял взлохмаченную и грязную голову и посмотрел на Себа красными, от недосыпа, глазами.

– Мы этого не предусмотрели, импульсные мины и гранаты имеют механический взвод взрывателя, а это ничем не обнаружить, придется ставить еще и химические сенсоры, и на «спайдеров» и на основной модуль. Он тоже нуждается в защите, как оказалось. Может быть, и турель пулеметную ему придется установить. Но тогда придется городить систему опознания свой-чужой, чтобы своих не пострелял.

Бенуа снова нырнул во внутренности и пробубнил уже оттуда.

– А как вы отнесетесь капитан, если мы пригласим вас к себе в качестве консультанта? Как я уже понял, наши теоретические представления о войне довольно далеки от действительности, и ветеран, вроде вас, был бы очень кстати в нашей команде.

Себ сразу смекнул, что этот шанс упускать нельзя.

– Знаете, Фил, я не совсем свободен в выборе места работы. Мне было бы очень интересно поучаствовать в такой интересной работе, но все будет решать мое начальство.

– За это не беспокойтесь. Вы нам будете нужны только, как консультант, а это не займет много времени. Думаю, что лишние пару часов в неделю не сильно напрягут ваших начальников. В конце концов, мы делаем общее дело, и победу куем вместе.

Тут что-то сверкнуло во внутренностях «Скаута». Бенуа подпрыгнул и упал на задницу. Он обтер вспотевшее лицо ладонью, размазав по нему сажу.

– Кажется, я сжег антенну. – Сказал он упавшим голосом, глядя в пространство.

Итогом эксперимента стала потеря всех «спайдеров», потерявших связь, и почти не работающий основной модуль.

– Послушайте, Бенуа, скоро у местных сибиряков слово военный будет ассоциироваться с понятием «клоун». Мне так и хочется натянуть себе красный нос и парик и выступить перед почтенной публикой. Вы здорово их рассмешили своим изобретением, Бенуа. – Старший колонны никак не мог успокоиться.

– Послушайте, майор, ценю вашу иронию, мы, действительно просчитались, не представляя смекалку врага. Мне до сих пор неясно, что случилось с первыми двумя «спайдерами», и если бы это было небезопасно, я бы настоял на том, чтобы найти их, и выяснить причины неисправности.

– Ну конечно, найти в этом лесу ваши железки, это как достать из под кровати закатившуюся монетку. Да поди сейчас партизаны хохочут там над вашими головобрюхими роботами, и думаю, на что бы пустить эти смешные железяки. То ли пепельницу соорудить, то ли начинить взрывчаткой и вернуть их обратно.

– Успокойтесь майор, капитан Маккинли окажет нам консультационные услуги. В следующий раз тех же ошибок мы не допустим.

Майор посмотрел на Себа, и тот согласно кивнул головой.

– А раньше нельзя было додуматься до такого? – Майор не унимался.

– Майор Стивенс, давайте не будем больше трогать бедного профессора, он и так здорово переживает из-за этого. В следующий раз у них все получится гораздо лучше.

Майор нехотя успокоился, а Бенуа одарил Себа признательной улыбкой.

В штабе уже все знали. Разрекламированный с помпой «Скаут» сдулся, как воздушный шарик после дня рождения. Окрыленные предстоящими успехами военные, снова сникли и погрузились в рутину военных будней. Себ, глядя на них вдруг понял, что ему здорово хочется выпить. Какой-то беспросветно тяжелой была атмосфера военного лагеря. Отбытие из лагеря планировалось через сутки и Себу решительно не хотелось чувствовать общее со всеми негативное состояние.

Он нашел Сэма Гастовски с целью узнать, где здесь имеется хоть какой-нибудь магазинчик.

– Есть тут палатка, за штабом. Но насчет алкоголя я не знаю, не смотрел, может и нет его там. – Поделился Сэм.

– Пойдем, прогуляемся. – Предложил Себ.

В палатке стоял усатый мужчина, лет сорока, по виду гражданский. Ни дать ни взять, выиграл тендер на эксклюзивное право торговать в военном лагере. Продавец всем свои видом показывал насколько его утомляют покупатели. Отсутствие конкуренции убило в нем желание потакать каждому покупателю.

– Алкоголь есть? – Спросил Себ.

– Нет. После шести не продаем. Приказ начальства. – Грубо ответил продавец.

– Послушай, мы же не местные, на нас ваши приказы не действуют, продай нам одну бутылку чего-нибудь покрепче и мы уйдем. Никто не узнает. – Себ посмотрел продавцу в глаза, но увидел в них только мутный блеск, как у речной рыбы.

– Нет. – Коротко и безапелляционно ответил «усач». – Если будете настаивать, то мне придется доложить куда следует.

– Пошли Сэм, здесь нам не светит справится с хандрой. Счастливого дня. – Пожелал Себ продавцу.

Тот в ответ ухмыльнулся и отвернувшись, занялся какими-то делами.

– Не судьба, значит, напиться сегодня. – Развел руками Сэм.

– Никогда не сдавайся сразу.

– Что ты имеешь ввиду? – Не понял Гастовски.

– Слышал что-нибудь о таком напитке – «самогон»?

Сэм напряг брови, и не вспомнив. Отрицательно покачал головой.

– Это местный напиток. После него виски, водка или ром тебе покажется детской забавой.

– А где мы его возьмем?

– Где-где? Видел здесь деревушку неподалеку. – Себ кивнул в сторону забора.

– Но там же опасно, там могут быть партизаны? – Глаза Сэма округлились от ужаса.

– Там не опасней, чем на заднем дворе твоего дома в Гонолулу. Идешь?

Сэм помялся.

– Ну же, Сэм, ты же самый смелый на курсе. Представь, как ты всем расскажешь о том, как ходил в деревню, полную злых партизан, за самогоном.

Сэм, видимо, прокрутил в уме этот вариант. Лицо его озарилось решимостью.

– Конечно, капитан, с вами мне не страшно.

Так как Себ имел свободный пропуск, то проблем с выходом за территорию лагеря у них не возникло. На всякий случай, предупредив часовых на воротах, о том, что скоро они вернуться, Себ и Сэм отправились в деревушку, до которой было полчаса ходу.

– Здесь всё такое… – Сэм искал слова, чтобы описать нетронутую природу сибирской тайги, – первозданное, что ли? Ну, я имею ввиду, в сравнении с нашей природой. У нас нет диких лесов, все рукотворное, причесанное. А здесь я даже чувствую себя по-другому. Здесь спокойно, и как-то глубоко, будто этот лес был здесь всегда.

– Сэм, а как ты попал в армию? – Себа заинтересовало философское отношение к природе Гастовски.

– Да, как и все. Романтики захотелось, кровь немного взбудоражить, и для страны сделать что-то полезное.

– Ну и как? Что осталось от первоначальных планов?

– Не знаю, я, собственно первый раз в Сибири, представлял себе ее немного не так. Мне казалось, что здесь все немного запущеннее. Сейчас у меня есть чувство, что я не знаю этот мир. И вот сейчас, прямо сейчас, когда я иду по лесу, у меня нет никакого желания взяться за оружие и начать наводить здесь порядок.

Себ ухмыльнулся.

– Простите капитан, но я откровенничаю с вами, потому что доверяю вам. – Сэм напрягся.

– Сэм, даже и не думай переживать по этому поводу. Все мы свободны думать, как нам хочется. По мне, так война не единственный способ решать проблемы.

Дорога вывела молодых людей к деревушке из десятка полутора дворов. На околицах паслись коровы, привязанные веревками к колышкам. Молодой пастушок гонял стадо коз, кричал на них, и поминутно щелкал кнутом. Завидев военных он замер, приложил ко лбу ладонь, закрываясь от солнца, и стал их рассматривать. Себ направился к нему.

– Привет! Как зовут тебя? – Спросил его Себ.

– Сеня. Семен. – Пастушок подозрительно рассматривал военных.

– Скажи, Семен, твои родители гонят самогон? Мы хотим купить его. – Себ показал деньги, которые с некоторых пор стали в ходу в Сибири.

Мальчик заметался. По нему было видно, что деньги произвели на него впечатление, но страх перед военными заставил его проявить бдительность. Семен задумался.

– Стадо сможете удержать? – Вдруг спросил он.

– А чего там не удержать? – Удивился Сэм.

– А того, что козы, это вам не коровы, одни в деревню могут убежать, другие в лес. Их постоянно в кучу сбивать надо.

– Мы постараемся, Семен. Расскажи, что к чему в твоей науке? – Себастиен не пас коз, но примерно представлял себе, чего ждать от этих животных.

– Вот, этот с наглой мордой, Яшка. – Семен ткнул кнутом в сторону крупного животного, белого в рыжих подпалинах. – В первую очередь держите его. Понятно?

– Понятно. Держи деньги. Нам «четверть».

– Настойку или чистую?

– Давай на ягодах чего-нибудь.

– Держи кнут, постоянно щелкай, иначе они перестанут слушаться и сбегут в лес.

Семен отдал кнут Себастиену, и припустил в сторону деревни. Его не было около получаса. Когда он пришел, совершенно взмыленные, Себ и Сэм встретили его вздохом облегчения. Вместо того, чтобы сразу уйти, они опустились на траву, глубоко дыша. Управлять стадом оказалось намного тяжелее, чем представлялось в начале.

– Нелегкая… у тебя… работа, Семен. – С расстановкой между вдохами говорил Сэм. – А я думал, что очень выносливый, но до тебя мне далеко.

Яшка, который получил несколько раз кнутом от Себастиена, при хозяине осмелел, разогнался и боднул Себа под зад. Тот упал. Сэма разодрал приступ смеха. Себ поднялся, отряхивая прилипшую к одежде траву. Он тоже смеялся. Яшка не успокоился, он зашел Сэму со спины и проделал то же самое с ним. Настала очередь Себа смеяться над товарищем.

– Ну-ка, Яшка! Хватит! – Семен щелкнул несколько раз кнутом.

Такой «язык» был понятен скотине. Яшка возмущенно проблеял, и отошел в сторону.

– Вот, на человеке-корне настояно и на малине. – Семен протянул Себу оплетенную тонким прутом бутыль с красной жидкостью.

Себ откупорил деревянную пробку, понюхал из горлышка, попробовал на кончик языка.

– Передай отцу спасибо от нас, Семен.

– Ладно, передам.

Сэм похлопал себя по карманам и вынул оттуда брелок для ключей.

– Вот, держи Семен, подарок.

– Это что? – Спросил мальчик, разглядывая на ладони непонятный предмет.

– Это штука вешается на вещь, которая постоянно теряется. У меня это ключи. Смотри.

Семен взял с ладони брелок и бросил его в траву.

– Свистеть умеешь? – Спросил он Семена.

– Да.

– Свисти.

Мальчик сунул два пальца в рот и свистнул. Из травы раздался резкий писк.

– Иди ищи.

Семен пошел в сторону звука. Полка он шел писк прекратился.

– Свистни еще раз. – Попросил Сэм.

Мальчик свистнул и по звуку нашел брелок, довольно подняв его над головой.

– Я его на Яшку повешу, он у нас чаще всех теряется.

Яшка заблеял, словно понял, что речь идет о нем. Брелок понял этот звук по-своему и отозвался на него писком.

– Да у них гармония! – Засмеялся Сэм.

Молодые люди простились с Семеном и направились назад. Сэм был впечатлен тем, что ему пришлось пасти стадо, тем как прошла сделка и тем, что сделал мальчику подарок.

– Понимаешь, есть в этот какая-то естественность, ценность. У меня такого подъема чувств не было, даже когда я давал присягу. Странно звучит, но я бы хотел на время стать таким же пастушком, как этот мальчик.

– Это эффект новизны, Сэм. Я проходил через это. Теперь нам надо придумать, как протащить эту бутыль через ворота. Командование, думаю, не одобрит нашего решения напиться.

– «Скаут» сейчас бы очень пригодился. – Сказал Сэм.

– Точно, для контрабанды алкоголя он подходит больше, чем для войны с партизанами.

К счастью, к услугам изобретения Бенуа прибегать не пришлось. Недалеко от ворот им встретился армейский джип. Военные отнеслись с пониманием к тому, что парни решили немного промочить горло. Тем более, что Себу пришлось пригласить их на мероприятние.

Отец Семена понимал толк в хорошем алкоголе, и наутро похмельный синдром никого не донимал особенно сильно. Себ сделал правильный расчет, на то, что его затея вызовет интерес среди военных, утомленных службой и желающих разнообразить ее чем-нибудь. Испокон веков этим «чем-нибудь» был алкоголь, подрывающий дисциплину, и как следствие уменьшающий боеспособность армии.