Текст книги "Неповторимая любовь"

Приложив ладони к щекам Слоана, Сабрина мысленно взмолилась о том, чтобы больше они никогда не узнали боль разлуки.

– Мы выжили, – произнесла она. – Земляная Женщина сказала мне, что выживать труднее всего. Мы выжили, и теперь нам надо строить будущее.

Слоан устремил на нее взгляд черных глаз. Внезапно Сабрина испугалась: неизвестно, хотел ли он выжить.

– Я люблю тебя, Слоан! – прошептала она. – Если ты должен воевать, не затевай войну против меня и нашего ребенка. Ребенок будет белым… и сиу. Он выживет, Слоан, и все мы будем жить с надеждой на будущее и мир.

– Что ты сказала? – прошептал он.

– Я…

Но ей не понадобилось повторять свои слова. Он крепко прижал жену к себе, дрожа всем телом, и Сабрина испугалась. Но он ослабил объятия.

– Я люблю тебя. Я выживу. – Коснувшись ее щек, он продолжал: – Не надо больше смотреть на трупы, они и так навсегда останутся в нашей памяти.

Он повел ее прочь от ужасающего зрелища смерти и бедствия. Сабрина заметила, что у подножия холма стоит рослый мужчина, удерживая на поводу пегого коня. Слоан подсадил Сабрину в седло и вскочил следом.

В тот день состоялся краткий бой между индейцами и войсками под командованием Бентина и Рено. Но совет вождей решил, что надо уходить, и увел свой народ. Остатки отряда Рено, по-прежнему считавшего, что Кастер бросил его на произвол судьбы, ликовали. Им удалось выйти к реке и после нескольких дней трудного марша и ожесточенных сражений наконец-то отдохнуть и перекусить, наблюдая за отступлением индейцев.

Двадцать седьмого июня генерал Терри получил донесение от разведчиков-индейцев о страшной битве, в которую ввязался отряд Кастера. На поле боя люди генерала Терри нашли горы изувеченных трупов.

Последовали расспросы и споры, о побежденных слагались легенды, в том числе и об Оти Кастере.

Но сначала предстояло похоронить погибших.

А затем исполнить еще более тяжкий долг: сообщить вдовам и детям о том, что их мужья и отцы уже никогда не вернутся домой.

Еще неделю Слоан и Сабрина прожили среди сиу: индейцы не хотели, чтобы Слоан сообщил солдатам о том, где находится лагерь.

Слоан медленно оправлялся от ран, лихорадка возобновилась. Сабрина радовалась тому, что они не предприняли попытки вернуться к белым, и вместе с тем тревожилась, видя, что Слоану необходима помощь врача. Но по прошествии семи дней Высокий Человек привез радостную весть: совет вождей согласился отпустить Кугуара-в-Ночи и его женщину.

Через три дня Сабрина и Слоан оказались на берегу Иеллоустона и поднялись на пароход.

От друзей, встреченных на борту, Сабрина узнала, что десять дней назад Скайлар родила мальчика. Сабрина сокрушалась о том, что не поспела к родам, но знала, что Скайлар поймет и простит ее.

На следующий день Слоан встретился с генералом Терри и рассказал ему обо всем, что знал и видел.

В каюту на пароходе, которую он занимал вместе с Саб-риной, Слоан вернулся в мрачном настроении.

Сабрина встревожилась:

– Надеюсь, генерал Терри ни в чем не обвинил тебя? Господи, Слоан, после всего, что…

Она не договорила: Слоан сжал ее лицо в ладонях и поцеловал. Очень медленно и крепко. Так крепко, что поцелуй взволновал Сабрину, и не просто взволновал…

Она ощутила возбуждение.

Последние несколько недель они провели вдвоем, но не были близки. Раны Слоана и воспоминания об увиденном мешали им предаваться любви.

Но время шло, душевные и физические раны затягивались. Слоан знал, что шрамы от ран, нанесенных Серой Цаплей, останутся на его теле навсегда, и еще более глубокие шрамы останутся в душе: ни он, ни Сабрина не смогут забыть трагедию, разыгравшуюся в долине Литл-Бигхорн.

Как много времени прошло! Что сделал с ней этот поцелуй!

– Слоан, скажи мне…

– Нет, лучше ты скажи. Ты говорила, что любишь меня.

– Да. – Она печально улыбнулась.

– Потому, что я убил Серую Цаплю? Сабрина покачала головой:

– Я любила тебя еще до этого.

– Когда же ты поняла? – допытывался он.

– Я…

– Ответ мне уже известен, – перебил он. – Меня неудержимо влекло к тебе с той ночи, когда мы познакомились. Помнишь?

– Разве такое можно забыть?

– Вот и хорошо. В Шотландии ты вела себя смело, решительно и независимо, а я убеждал себя, что мне нужен ребенок. Но я кривил душой: я хотел заполучить тебя.

– Правда? – выдохнула Сабрина.

– Истинная правда. А потом ты потеряла ребенка, и я боялся, что ты возненавидишь меня. Но это не имело значения. Я пытался стать тебе опорой, потому что не мыслил жизни без тебя. А потом, когда я увидел тебя в Мэйфэйре…

– Договаривай.

– Ты флиртовала возмутительнейшим образом…

– Ничуть! Я давно не виделась с тобой и пыталась убедить себя, что хочу развода.

– Из-за моей смешанной крови?

Она покачала головой:

– В глубине души я понимала, что могу влюбиться в тебя и пожелать ответной любви. Я знала, что тебя влечет ко мне, но этого было мало. Я многого боялась.

– По-моему, той ночью в Мэйфэйре я понял, что люблю тебя.

Она улыбнулась и легко поцеловала его в губы, прошептав:

– Признаюсь, мне до сих пор досадно вспоминать, что в ночь нашего знакомства ты принял меня за дешевую потаскуху.

– Не припомню, чтобы я говорил об этом. Приподняв бровь, Сабрина с запинкой призналась:

– А я немного ревновала тебя.

– Вот как! – Он был явно польщен.

– Поверь, вспоминать об этом неприятно! – возмущенно сообщила она.

– Ну что же, теперь у тебя не будет поводов для ревности. С тех пор, как мы встретились, я не прикасался ни к одной женщине.

Сабрина вздохнула:

– Слоан, я люблю тебя! Я так тебе благодарна! Он отвел с ее лба волосы.

– Я восхищаюсь тобой, Сабрина. Клянусь беречь и лелеять тебя до самой смерти.

Она жадно прильнула к нему, затем стала быстро срывать с себя одежду. В страсти он стал нетерпеливым и сокрушительно нежным.

Слоан целовал ее тело, наслаждаясь каждым дюймом плоти, касался ее ступней, бедер, груди и губ. Волна невообразимой нежности захлестнула ее, обдав жаром, заставляя отвечать на страстные ласки. Она гладила его спину, дразнила языком, ощущая соблазнительные прикосновения восставшей плоти. Когда они наконец соединились, оба обезумели от желания и взлетели на самую вершину блаженства одновременно. Этот взрыв насытил их и лишил сил, вызвав чувство, родственное благоговению.

Лежать рядом с ним было невыразимо приятно. Сабрина с радостным изумлением сознавала, что испытания судьбы пережили не только они сами, но и их любовь.

Неожиданно Сабрина заволновалась:

– Ты не сказал, чем кончился разговор с генералом Терри.

Долгое время Слоан молчал.

– Я попросил отставки.

– Что? Но ведь ты…

– Нет, мне нельзя оставаться в армии. Времена господства индейцев в прериях завершились, и я… хочу заняться чем-нибудь другим. Надеюсь, ты мне поможешь.

– В чем? – спросила она, приподнявшись на локте.

– Сначала я хочу построить дом. У меня есть земля – рядом с домом Ястреба.

– Дом? Звучит заманчиво.

– Разумеется, нам придется обзавестись скотом. У нас обоих есть деньги, но их лучше приберечь.

Сабрина кивнула:

– Я согласна.

Слоан пристально вгляделся в ее глаза.

– А потом у нас появятся дети. Тот ребенок, которого мы ждем сейчас, и еще десяток других.

– Насчет десятка не знаю, но я была бы рада иметь несколько детей.

Он усмехнулся:

– По правде сказать, я мечтаю не об одном десятке детей, а о множестве.

– Что?!

– О школе, Сабрина. Я хочу открыть школу. Учить детей индейцев обычаям народа, победившего их, и открывать белым тайны обычаев сиу. Это будет решающая битва…

– Самая трудная из тех, что ты когда-либо вел, – заверила его Сабрина.

– Так ты согласна помочь мне? Сабрина радостно прильнула к нему.

– Больше мы с тобой никогда не расстанемся, – пообещала она.

Он с улыбкой поцеловал ее, принимая клятву.

Эпилог

Слоан поднимался вверх по склону к могучему дубу. Это дерево возвышалось над холмом, откуда открывался прелестный вид.

Построенный Слоаном дом в долине был просторным и уютным. На верхнем этаже располагались спальни. Сабрина и Слоан надеялись, что первым у них родится мальчик, но на свет появились близнецы – девочка и мальчик, Джилл и Закари. А теперь, два года спустя, Сабрина вновь ждала малыша.

Стоя на вершине холма, Слоан видел внизу жену и улыбался: ее талия начинала округляться.

Сабрина ставила бокалы с лимонадом на стол возле дома. Скайлар беседовала с Сабриной и шила, Ястреб увлекся разговором с дедом Слоана, который решил переселиться на Запад, как только познакомился с правнуками.

Эта сцена была пронизана домашним уютом и спокойствием. Близнецы играли со своими кузенами – Джошуа, которому минуло два с половиной года, и Кэтлин, которая уже начинала ходить. Все дети были на удивление миловидны. Как ни странно, дочь Ястреба уродилась блондинкой. У сына Слоана, синеглазого крепыша, были темные волосы, а у дочери – янтарные глаза и светлые кудри, унаследованные от тети. По-видимому, во всех детях преобладала кровь белых, но в их облике отчетливо просматривались черты, свойственные индейцам. Особенно привлекали взгляд их выразительные лица. Слоан считал, что в детях соединились достоинства обоих народов.

Именно об этом он и мечтал.

Сегодня они впервые услышали незнакомый акцент. Дэвид прибыл из Шотландии вместе с женой Шоной и детьми, чтобы показать им Америку. Молодое поколение шотландцев внесло свой вклад в веселую суету на лужайке.

Все-таки они выжили. Им пришлось нелегко.

Белые люди не простили индейцам убийства Кастера и его солдат. В политических кругах разразилась буря: каждый старался свалить вину на другого, пытаясь выяснить, кто отдал роковой приказ.

В ноябре полковник Рейнальд Маккензи выиграл решающую битву против степных племен. Все больше индейцев переселялось в резервации.

Бешеный Конь капитулировал, заявив, что мечтает о вечном мире.

Но позднее он был арестован, не выдержал тюремного заключения и сбежал. Он считал себя предателем, поскольку больше не мог сражаться за свой народ.

Он погиб от рук индейцев – такой печальный конец ему предсказали еще в детстве.

Завершение пути великого воина было плачевным. Слоан искренне скорбел и о смерти Кастера, и о гибели Бешеного Коня.

Часть отрядов сиу отправилась в Канаду, предпочитая Белую Мать, королеву Викторию, правительству США.

В горы Блэк-Хилс пришла цивилизация.

Слоан и Сабрина открыли школу, в которой теперь преподавали трое новых учителей и овладевала знаниями почти сотня учеников. Сюда приходили дети из резерваций и дети белых поселенцев, учась уживаться друг с другом. Предубеждение и ненависть между ними были еще слишком сильны, и Слоан понимал, что они не скоро исчезнут. Он знал, что завоевывать мир нелегко, и был готов к долгому и трудному пути.

Улыбка осветила лицо Сабрины: она увидела мужа на вершине холма. Отставив кувшин с лимонадом, она извинилась перед Скайлар и начала подниматься по склону навстречу Слоану.

Слоан терпеливо ждал, пока жена одолеет трудный подъем.

Когда Сабрина остановилась рядом, он молча обнял ее. Сабрина одарила его взглядом сияющих синих глаз.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Слоан поцеловал ее.

Он был воином и солдатом.

Он участвовал в десятках сражений.

Но лишь любовь помогла ему обрести покой. Эту любовь он твердо решил сохранить навсегда.