Текст книги "Полёт на единороге"

Глава 40

Софи надеялась, что благодаря усиленной концентрации хоть в этом году физкультура перестанет быть сущим кошмаром. Но через несколько часов полетов на Силвени и использования мышц, о существовании которых она и не подозревала, даже ходьба требовала невероятных усилий.

Но она хотя бы научилась управлять Силвени, объяснив ей простейшие команды вроде «налево», «направо» и «если еще раз скинешь меня в сверкающий навоз, я тебе врежу». Но Совет хотел, чтобы она влетела в Убежище на спине Силвени, пару раз облетела толпу, а потом приземлилась среди старейшин. А Силвени все еще лягалась и брыкалась, когда к ней приближался кто-то помимо Софи.

Все тело девочки было покрыто синяками из-за того, что перепуганная аликорн скидывала ее со спины На следующее утро Софи постоянно спотыкалась и падала, потому что усталые мышцы не поспевали за остальными одаренными, и она наконец-то задушила гордость. Не пошла в столовую, а в обеденный перерыв отправилась в здравпункт.

– Это еще что такое? – поинтересовалась она, указав на свою фотографию, висящую над койкой, где она в данный момент сидела. А если точнее – на фотографию, где она в своем ужасном костюме мастодонта неуклюже танцевала на церемонии открытия.

Элвин фыркнул со смеху.

– Решил, что в этом году стоит отдать тебе дань уважения. Радуйся, что я не принял предложение Кифа переименовать здравпункт в пункт Фостер.

Сидящий в углу Сандор расхохотался, и Софи недовольно поглядела на них обоих. Но сложно было злиться на Элвина после того, как он дал ей «Неболяшку», и прохладная сыворотка, пробежав по венам, разогнала боль.

Просто надо будет потом украсть фото.

– Кажется, ты начала лучше спать, – сказал Элвин, осматривая ее лицо. – Рад видеть. Я боялся, что тебе станет хуже из-за…

Софи уставилась на руки.

Она не должна была беспечно спать – она должна была круглосуточно искать подсказки, которые вывели бы «Черный лебедь» на чистую воду. Но она не могла заблокировать мысли Силвени, а эмоции аликорна неизбежно успокаивали. Как бы она ни старалась бодрствовать, ее постоянно утягивало в сон. И как же приятно было наконец-то увидеть приятные радостные сны после стольких недель кошмаров.

Но она подводила Алдена.

Каждая потерянная секунда была секундой, которую Алден проводил в ловушке тьмы.

– Эй, – окликнул Элвин, тряхнув ее за плечо. – Ты же не продолжаешь винить себя во всем, да?

Она покачала головой, стараясь не ежиться от напоминания.

– Хорошо. Продолжай в том же духе. Но все же, – он щелкнул пальцами, создавая желтый шар у ее лица.

Яркий свет ударил в глаза, и голова взорвалась болью.

– Что такое? – спросил Элвин, но она смогла лишь свернуться в клубок и сосредоточиться на дыхании. Ее губ коснулось что-то холодное, и она охотно проглотила сладкую сыворотку – ей было плевать, даже если это было снотворное. Лишь бы боль прекратилась.

К счастью, так и случилось.

Она еще несколько раз вздохнула, а потом рискнула открыть глаза.

– Слава богу, – произнес Элвин, вытирая ей пот со лба. – Ты хоть представляешь, каково мне сейчас было?

– Простите. Мигрень появилась ниоткуда.

– Это не просто мигрень, – сказал Тирган, и Софи с удивлением обернулась к нему. – Элвин послал за мной Сандора, потому что ты не приходила в себя. Ты помнишь события последнего часа?

– Часа? – она и не думала, что ей было больно так долго.

– Ты серьезно не помнишь, как я звал тебя, тряс за плечи и заставлял пить разные эликсиры?

– Наверное, я отключилась, – но она этого не помнила. Она думала, что в сознании.

Элвин провел руками по растрепанным волосам.

– Ты видишь какие-нибудь проблемы, Тирган? Потому что физически с ней все в порядке.

Тирган с прищуром поглядел на Софи и покачал головой.

– Я не могу пробиться через ее блок – но, полагаю, это хороший признак.

– Хороший признак чего? – спросила Софи, хотя сомневалась, что хочет услышать ответ.

– Если бы твой разум… – Тирган покачал головой, будто не мог этого произнести, – думаю, я смог бы проскользнуть через трещины. Но твои мысли безмолвны, как и всегда.

Софи села, подвигала головой, проверяя, не болит ли что.

– Уже все нормально. Думаю, это просто стресс – тяжелые выдались дни.

С этим никто не спорил, чему она была рада, пусть живот крутило, сердце колотилось, а в мозгу всплывали воспоминания о странном влиянии света. На несколько дней ей стало лучше, но сейчас состояние только ухудшилось.

Но раз Элвин с Тирганом ничего не увидели, она должна была верить, что все в порядке. Она не сможет волноваться еще и об этом.

– Вам лучше пойти домой и отдохнуть, – предложил Сандор.

– Если я вернусь рано, Грейди с Эдалин начнут волноваться – а им и так проблем хватает. Я в порядке, правда, – в качестве доказательства Софи встала. – Неужели посидеть часок на самостоятельных занятиях так сложно?

Суровый взгляд Сандора не поколебался, а вот Элвин кивнул.

– Пожалуй, а до конца этого занятия можешь посидеть здесь – но ты будешь отдыхать. А я пока еще раз тебя осмотрю.

– Договорились.

– Мне это не нравится, – проворчал Сандор. Никто не обратил на него внимания.

Тирган попрощался, пообещал встретиться с Софи во вторник и дал указания звонить, если что-нибудь понадобится. Она закивала, укладываясь обратно на койку и прикрывая глаза, не обращая внимания на щелкающего пальцами Элвина. Это время она потратила на продумывание плана по спасению Алдена. Единственной зацепкой был старый дневник – но она понятия не имела, что с ним стало. Эльфы не оставили бы ни единого следа ее существования, который могли бы увидеть люди. Значит, они уничтожили все оставленное? Или принесли в Затерянные города?

Софи очень надеялась на второй вариант, но не знала, как выяснить. Обычно с такими вопросами она ходила к Алдену. Кто еще мог знать?

Старейшины – но не могла же она просто вызвонить их по передатчику и попросить об услуге, так?

Она так ничего и не придумала, когда колокольчики возвестили об окончании урока. Сандор попытался в последний раз уговорить ее пойти домой, но Софи поблагодарила Элвина – пообещав, что вызовет его при малейшей головной боли, – и направилась в читальный зал стеклянной пирамиды. Декс, сидевший за столом, помахал ей.

Софи усмехнулась, когда села напротив него и получше разглядела его волосы. Выглядели они так, будто он высунул голову из окна автомобиля, едущего по шоссе на скорости сто пятьдесят километров в час.

– Как прошло выявление способностей?

– Кошмарно. Они проверяли, нет ли среди нас гастеров, так что мы два часа просидели в аэродинамической трубе.

Так вот что произошло с волосами. Софи огляделась, а потом склонилась ближе и прошептала:

– А мог бы вместо этого заниматься технопатией.

– Ага, изучать самую дурацкую способность из всех, – прошептал он в ответ.

– Она не дурацкая, она шикарная. Ты хотя бы родителям сказал?

– Нет. Отец бы всем растрепал, доказывая, что его сын не бесталанный, как он сам.

– Или потому что гордился бы тобой. У тебя восхитительная способность.

– Да, конечно. Могу играться с техникой – и кого это волнует?

– Меня. Ты такой классный фокус провернул с моим плеером. Я тебя так и не поблагодарила, кстати.

Щеки Декса покраснели.

– Ооо, мы тут смущаем Декса? – поинтересовалась Марелла, хватая стул рядом с ним. – Мое любимое занятие.

– И мое, – произнес Киф, усаживаясь напротив Софи. – Хотя смущать Фостер тоже весело.

Он усмехнулся, и Софи ощутила, как пылает лицо.

– Вот видишь?

– Мистер Сенсен! – окрикнул сэр Розингс – наставник, следящий за самостоятельными занятиями, – хлопая тонкой рукой по столу. – Хотите, чтобы я продлил вашу отработку?

– Заманчиво. Но я, пожалуй, откажусь.

По залу пробежали смешки, а сэр Розингс сурово поглядел на Кифа. По крайней мере, Софи так предположила. Определить было трудно. Он всегда выглядел так, будто только что лизнул лимон.

– Разве ты не должен сидеть с пятикурсниками? – прошипел Декс, пока Дженси подтаскивал к ним стул.

– Не, должен же Фостер хоть кто-то развлекать, – Киф придвинул стул поближе к Софи – Декс закатил глаза – и вытащил один из учебников, пролистывая его так быстро, что Софи засомневалась, читает ли он что-нибудь. Пусть у него и была фотографическая память, но даже она не могла так быстро запоминать.

– Эй, – прошептал Киф, пихая Софи рукой, но не отрывая взгляда от книги. – Не знаешь, что там с Алденом?

– Я… эм… а ты говорил с Фитцем?

– Он не отвечает на передатчик.

– А. Да. У него там… куча дел.

– Ах, да ладно, Фостер, заканчивай темнить. Если происходит что-то странное, то ты точно замешана.

Софи понимала, что он шутит, но в его словах была толика правды. Видимо, Киф ощутил перемену в ее настроении, потому что поднял на нее взгляд.

– Все же в порядке, да?

Софи закусила губу.

– Думаю, пусть лучше тебе Фитц это скажет.

– Ну все, еще один день отработок, мистер Сенсен, – прокричал сэр Розингс. – И день вам, мисс Фостер!

– Ооо, мы снова друзья по отработкам! – сказал Киф, а Софи прожгла его взглядом и вернулась к выполнению домашнего задания.

Но из головы не выходили мысли о Фитце.

Он сидел дома и оплакивал отца. А она даже не проведала его и Биану тоже.

От одной только мысли ее мутило, но они были ее друзьями, и она не могла избегать их лишь из-за страха услышать от них что-нибудь.

Сейчас они нуждались в ней как никогда.

Глава 41

На подходе к сияющим воротам Софи прикрыла глаза ладонью, опасаясь слишком пристально смотреть на свет. После светового прыжка из школы домой голова кружилась, и прыжок в Эверглен только ухудшил ситуацию.

А может, дело было в нервах.

Волоски на руках встали дыбом, а ноги подогнулись, едва створки ворот распахнулись. Эдалин, которая большую часть времени проводила здесь, грустно ей улыбнулась и протянула руку. Софи ухватилась за нее и опиралась на Эдалин весь длинный путь до дома.

– А вот и Софи Фостер вернулась, – произнес Алвар, появляясь ниоткуда на ступеньках перед поместьем. – Добро пожаловать в главный оплот уныния на свете.

С этим сложно было поспорить. Особенно учитывая, что на фоне кто-то тянул хрипловатую мрачную песню.

– Что это за звуки?

– Мама. Сегодня она поет.

– Поет?

Алвар вздохнул.

– Мама учится музыке у дворфов. Думает, что так сможет вернуть отца. Точно так же вчера она пыталась вернуть его любимыми блюдами, а позавчера – показывая ему все наши семейные фотографии.

– Ей сложно отпустить его, – прошептала Эдалин, утирая слезы. – Пойду-ка я ее проверю. Ты справишься? – спросила она Софи, и та кивнула, хотя уже не справлялась.

– Ты пришла к Фитцу с Бианой? – спросил Алвар, подзывая ее сесть рядом с ним.

– Да, если они захотят меня видеть.

Он пожал плечами.

– Все переживают по-разному. Мама пытается все «исправить». Биана прячется и ни с кем не разговаривает. А Фитц пытается понять, кого винить.

– Меня, – прошептала Софи, и от кивка Алвара в глазах защипали слезы.

– И Прентиса. И Совет. Он просто злится на весь мир.

Софи увидела, как Алвар отгоняет муху, жужжащую у его лица. Она чувствовала себя такой же маленькой и нежеланной.

– Тогда мне лучше уйти?

– Нет, ты уже пришла. Сходи к ним. Может, поможешь. Хоть что-то должно помочь.

Выбора не было: оставалось лишь подняться и зайти в дом. Но перед тем как открыть дверь, она обернулась к Алвару.

– А как ты справляешься?

Он пригладил волосы и вяло улыбнулся.

– День за днем.

Софи надеялась, что Фитц с Бианой будут не вместе, чтобы можно было поговорить с ними по-отдельности. Но она услышала их голоса, доносящиеся с кухни, и ничего не оставалось, кроме как пойти туда, как на расстрел.

Заметив ее, Биана застыла, превращаясь в собственную статую, – она не шевелилась, не моргала и едва дышала. Но даже так она отреагировала куда лучше Фитца. Тот, швырнув на стол бутылку пышноягодного сока, поднялся и резко поинтересовался:

– Ты что тут делаешь?

– Я… просто хотела вас проведать и узнать, смогу ли я чем-нибудь помочь.

– Нет, ты и так уже «помогла», спасибо.

Слова задевали, но Софи их уже слышала. И их она ожидала. Она подумала было рассказать им, что вроде как нашла способ спасти Алдена, но не стоило обнадеживать их, пока она во всем не убедилась. Так что пока она решила ответить заготовленной фразой, напомнив себе, что пришла помочь.

– Если хочешь винить меня, то вини…

– Ух ты, я и не знал, что мне нужно твое разрешение, – перебил Фитц.

Софи проигнорировала его, не прерывая речь, которую повторяла весь путь до Эверглена.

– Просто хочу сказать, что понимаю, как вам трудно, и… если от этого тебе становится легче, то продолжай меня винить. Не надо потом переживать или извиняться. Я все понимаю.

– О, понимаешь? – он расхохотался и поглядел на Биану, но та все еще стояла оглушенной статуей. – Так ты понимаешь, почему я злюсь?

Она не понимала, но лучшей догадкой было:

– Потому что с ним в Изгнание пошла я, а не ты, и ты считаешь, что смог бы что-нибудь изменить.

– Нет. Потому что ты пошла с ним, хотя скрывала свои проблемы с головой!

– Что?

Он приблизился.

– Ты сказала об этом в день, когда внезапно начала мерцать. Сказала, что у тебя болит голова. А еще сказала, что поговоришь с Элвином. Но я его спрашивал. Он понятия не имел, пока ты не вернулась, наполовину исчезнувшей. Полагаю, папа тоже не знал, так?

– Нет, – пробормотала Софи, пытаясь разобраться в вопросах, мыслях и ужасающих вариантах, начавших носиться в голове.

Он был прав? Это усугубило ситуацию?

– Как я и думал, – прорычал Фитц. – Значит, ты позволила ему взять тебя с собой, позволила доверить тебе свою жизнь и даже не предупредила, что с тобой не все в порядке.

– Я говорила ему, что не хочу, а он ответил, что это должна быть именно я!

– Ну так может он бы так не сказал, знай он, что ты калека!

Ее будто ударили по лицу.

«Калека».

Значит, вот она кто?

– Ну, хватит, братец, – произнес Алвар, появляясь в комнате. У Софи так сильно кружилась голова, что она даже не задумалась, давно ли он тут. Это не имело значения. Ничего не имело значения, если она калека.

Фитц закатил глаза, и, схватив Биану за руку, потащил ее прочь из кухни, бормоча что-то про наивного брата.

– Ты в порядке? – спросил Алвар у Софи, едва сдерживающей слезы. Та постаралась кивнуть, но боялась, что если пошевелится, то рухнет на пол.

Алвар подошел ближе и схватил ее за плечи.

– Эй. Не принимай его слова близко к сердцу. Даже если он прав – в чем я сомневаюсь, – отца сломила вина. Вина за то, что произошло очень давно – еще до твоего рождения.

Но даже в этом была виновата она.

Алвар вздохнул.

– Слушай, не знаю, как тебя убедить, просто… помни, если ты сдашься, то все будет напрасно. Взлом памяти Прентиса привел нас к тебе – и отец всегда считал, что ты ключ к разгадке. Поэтому он так старался тебя отыскать. Так что, если ты позволишь чувству вины себя сломить, все его усилия пойдут насмарку. Ты этого хочешь?

– Нет, – прошептала Софи, повторяя его слова, пока они не расчистили застеливший разум туман. – Ты прав, я не дам себя сломить.

– Хорошо, – шепнул он в ответ.

Явно осознав, что до сих пор держит ее за плечи, Алвар выпустил ее и опустил руки. – Наверное, тебе стоит пойти домой. Пока мой брат-идиот снова не начал истерить.

Софи кивнула, но не потому, что боялась увидеть Фитца. Ей надо было вернуться домой и придумать план – на этот раз настоящий.

Алден отдал все, чтобы ее спасти. И пора было сделать ради него то же самое.

Глава 42

– Я тебе не мешаю? – спросил Грейди, заглядывая в дверь ее комнаты.

Когда он зашел, Софи спешно закрыла блокнот.

– Нет. Я просто… делаю домашнюю работу.

На самом деле она выписывала плюсы и минусы всех старейшин, пытаясь понять, кого лучше всего было просить помочь найти дневник. Там было что-то, что «Черный лебедь» хотел от нее скрыть. Может, так она узнает, чем они на самом деле занимались.

Грейди присел на край кровати.

– Эдалин сказала, что сегодня в Эверглене ситуация слегка накалилась – по крайней мере со слов Алвара.

Софи отвела взгляд.

– Все нормально. Я этого ожидала.

Она думала, что сейчас Грейди затянет долгую проповедь про терпение и всепрощение, но он произнес лишь:

– Мне жаль.

– И мне.

Он оттянул ворот плаща.

– Терпеть не могу эту дурацкую одежду.

Он расстегнул застежку, скрепляющую два края плаща у шеи, и тот соскользнул с плеч на пол. Затем он развязал завязки безрукавки и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Всем нам приходится делать то, что нам не нравится, об этом я и хотел с тобой поговорить, – он опустил взгляд. – Бронте подготовил кое-что крайне тяжелое на ваше завтрашнее занятие. Кое-что, в чем мы с Советом… ну… он говорит, что это необходимо. И есть шанс, что ничего не сработает, но на всякий случай все равно возьми с собой вот это, – он передал ей небольшой флакон с молочно-белым эликсиром. – Декс с Кеслером сделали его специально для тебя. Они сказали, что без лимбиума сделать его было особенно тяжело, но они справились. Эффективностью он, конечно, уступает, но должен помочь тебе отогнать тьму.

– Тьму? – в голосе Софи послышалась дрожь.

Грейди не стал объяснять. Просто сжал ее плечо и сказал, что Элвин будет за ней присматривать. От этого она занервничала лишь сильнее. Что Бронте собирался с ней делать?

– Поспи немного, – посоветовал Грейди, подняв плащ, и вышел из комнаты.

Она уставилась на бутылочку в своей руке.

Да уж, будто она теперь вообще когда-нибудь уснет.

Занятия по инфликции проходили на самом верхнем этаже Серебряной башни – так высоко, что Софи сбилась со счета, пока следовала за мастером Лето. В кабинете не было ничего, кроме сверкающего серебряного трона, с которого Бронте даже не подумал подняться, когда она вошла.

– Разве при встрече со старейшиной не принято делать реверанс? – спросил он, пока Софи пыталась понять, где встать.

– Простите, сэр… старейшина Бронте, – Софи сделала неуклюжий реверанс, а Бронте покачал головой с остроконечными ушами.

Он обернулся к мастеру Лето.

– Что бы вы ни услышали, лучше вам не заходить, пока я вас не позову. Иначе я не отвечаю, если вам будет больно.

– Понял, – мастер Лето коротко поклонился и повернулся к выходу, а Софи попыталась убедить себя, что в его глазах не было жалости.

Она скинула сумку в углу и прислонилась к холодной металлической стене напротив Бронте, скрещивая руки на груди и изо всех сил делая вид, что он ее не пугает. Хотя она сомневалась, что Бронте в это поверит. Особенно когда он улыбнулся.

Сложив руки на коленях, он откинулся на спинку трона.

– Давайте начистоту, мисс Фостер. Вы здесь, потому что ваши создатели – из-за своей бесконечной глупости – решили дать наглой необразованной девочке возможность причинять боль. А я здесь, чтобы убедиться, что вы не станете злоупотреблять своей силой.

С губ готов был сорваться десяток гневных возражений, но Софи прикусила язык. Она понимала, что Бронте специально давит на нее, чтобы она совершила ошибку и дала повод для ее исключения из школы.

Он скривился, видимо, злясь, что она не попалась на уловку.

– Я слышал, что способность вам не нравится. Это так?

– Да, – признала Софи.

– И почему же?

«Потому что она страшная. И жестокая». Но вместо этого она произнесла:

– Потому что мне не нравится причинять боль.

– Полагаю, вам больше нравится окружать всех счастьем и любовью.

– И так можно?

– И вновь ваше невежество меня поражает. Насылать можно лишь негативные эмоции, Софи. Лучше всего подходят страх, боль и безнадежность. Хотя гнев тоже пойдет, – он скрестил руки. – Ну, начинайте.

– Что начинать?

– А вы как думаете?

– Вы хотите, чтобы я наслала их… на вас?

– Вы видите здесь кого-то еще?

– Нет.

Он сузил глаза.

– Повторять я не стану, Софи.

Не зная, что еще делать, она закрыла глаза и попыталась накопить нужное количество ярости. Без стимула это было сложно.

Бронте вздохнул так громко, что Софи удивилась, как же не затряслись стены.

– Так я и думал.

– Я не понимаю…

– Ах, не надо объяснений. Я ничего большего и не ожидал. Вы не знаете и не цените свой талант, потому что он возник не естественным образом. Они просто изменили ваши гены и дали те способности, которые сами хотели, без всяких на то оснований. И сейчас Совет хочет, чтобы вы обуздали силу, которую не понимаете. Поэтому мне пришлось думать, как научить вас ее истолковывать.

Может, ей только показалось, но Софи готова была поклясться, что он бросился на нее и прижал к стене с ликованием в глазах.

– Что вы делаете? – спросила она, безуспешно пытаясь вырваться.

– То, на что некоторые старейшины считают меня не способным.

Он закрыл глаза, и руки у него задрожали.

– Вы нашлете на меня боль?

Он не ответил – но ледяной мрак, пробравшийся в сознание, подсказал, что она права. Она поежилась, когда холод впился в нее острыми зубами, давя на нее, царапая и стегая. Но боль не была невыносимой. От нее не хотелось скрючиться на полу и забиться в конвульсиях, как было с теми, на ком она применяла инфликцию.

Бронте судорожно вздохнул, и сила сменилась на яркую и горячую. Она растопила тьму, огнем пожирая все, к чему прикасалась. Чем сильнее Софи старалась победить пламя, тем жарче оно разгоралось. И когда она уже начала думать, что хуже не станет, язык пламени скользнул глубже.

Софи закричала и рухнула на пол под силой огня, забушевавшего в голове подобно адскому пламени. Она подумала было о сопротивлении, но вся воля пропала. Что она могла сделать? Она же просто никчемная сломленная девчонка без настоящих талантов. Оставалось только свернуться калачиком и сдаться.

– Я знал, что ты не так сильна, как все думают!

Софи стиснула зубы. Она не собиралась ему уступать.

Из последних сил она, дрожа, подползла к своей сумке и силой воли сфокусировала на ней взгляд, роясь в поисках данного Грейди пузырька. Она разлила пару капель, вытаскивая пробку, но оставшуюся густую жидкость умудрилась проглотить.

Лед устремился по венам, а сознание переполнили белые облака, поднимавшие ее ввысь. У нее не получалось чувствовать, не получалось думать – она просто лежала и наслаждалась свободой, легкостью, спокойствием, полным отсутствием тяжелой ноши.

Она понятия не имела, сколько прошло времени, пока облака не растаяли, как туман под солнцем, но в конце концов в голове прояснилось, и она перевернулась на бок, только сейчас замечая склонившийся над ней силуэт. У нее получалось разглядеть только белоснежные зубы Бронте, когда он нагнулся и произнес:

– Я был прав. И теперь все об этом узнают.

– Говорил же, надо переименовывать здравпункт в пункт Фостер, – провозгласил Киф, когда Элвин передал Софи бутылку «Молодости».

Мастер Лето настоял на том, чтобы помочь Софи спуститься по лестнице – пусть она и сказала, что после выпитого эликсира все пришло в норму. Он постоянно бормотал, что ей хуже, чем она думает, и как только привел ее к Сандору, потребовал поспешить в здравпункт. Как будто Сандору надо было приказывать – он и так сходил с ума и чересчур пекся о ее безопасности.

Ну, ей как минимум не пришлось идти на отработку – пусть ее лишь перенесли на завтра.

Но так она хотя бы могла отвлечься от слов Бронте, которые все еще кружили в голове и вызывали тошноту каждый раз, когда Софи над ними задумывалась.

Что он собирался сказать Совету?

– Думаю, пора начинать делать ставки, сколько раз ты попадешь сюда за год, – сказал Киф, откидываясь на постель. – Я бы разбогател.

– Эй, ты тоже пациент, – напомнила Софи, указывая на его руку, обернутую тканью.

Киф пожал плечами.

– Легче так, чем прогуливать.

Элвин передал Софи небольшой флакон бирюзового эликсира.

– Кажется, сыворотка, которую ты приняла, помогла, но я хочу перестраховаться из-за вчерашних событий. Инфликция наносит серьезный ущерб.

Об этом можно было и не говорить. Она никогда не забудет боль – хотя всеобъемлющая безнадежность, охватившая ее, была хуже.

– Так что ты натворил? – спросила она Кифа, чтобы избавиться от мыслей.

Тот ухмыльнулся.

– Не только ты можешь быть таинственной.

– Он разбил бутылку для ловли торнадо и порезался о стекло, – вместо него ответил Элвин.

– Нуу, зачем портить все веселье, – недовольно протянул Киф, снимая повязку и сгибая пальцы. – И это была не просто царапина.

– Царапинка, которой хватило три мазка исцеляющей мази.

– А ты еще говоришь, что у меня плохо с элементализмом, – поддразнила Софи.

– Эй, мисс «Я чуть не взорвала школу», у меня с элементализмом все шикарно, просто сегодня… не смог сосредоточиться.

Элвин обернулся к нему.

– Все нормально?

Киф глянул на Софи.

– Вы мне скажите. Вчера после ужина я попытался заглянуть в Эверглен, но гномы меня не пустили. Сказали, что они «не принимают гостей». А Фитц до сих пор не отвечает на звонки.

Софи неожиданно крайне заинтересовалась краем своей накидки.

– Ну давай, Фитц же мой лучший друг, – она ничего не ответила, и Киф тихо добавил: – Пожалуйста.

Она оглядела его, замечая морщинку на лбу. Киф еще ни разу не выглядел так взволнованно.

Видимо, Элвин тоже это заметил, потому что сказал:

– Может, стоит все рассказать. Все равно через несколько дней новости станут достоянием общественности.

– А нам точно можно рассказывать? – Софи отчасти надеялась, что нельзя. Она не хотела заново переживать всю печаль. К тому же, вдруг Киф будет ее винить так же, как Фитц?

– Ну же, Фостер – каково бы тебе было, если бы у твоего друга что-то случилось, а тебе об этом никто бы не рассказывал?

– Понимаю, – пробормотала она. Киф был прав. Он заслуживал знать несмотря ни на что. – Но… новости не хорошие.

– Поэтому я и хочу их узнать.

Она вздохнула. А затем открыла рот и попыталась выдавить из себя слова, но голос пропал.

– Разум Алдена разрушен, – вместо нее сказал Элвин.

Киф моргнул.

– В смысле… он снова ударился головой, и рана раскрылась, вы об этом? – он обернулся к Софи. – Он же об этом, да?

Она покачала головой, сдерживая слезы, а Элвин рассказал, что мог, о задании Совета и о том, как Алден винил себя из-за Прентиса. С каждым словом Киф бледнел все сильнее.

– Ты в порядке? – спросил Элвин, схватив его за плечи, когда он покачнулся. Он помог ему прилечь и сжать голову коленями, чтобы избавиться от головокружения.

Несколько раз глубоко вздохнув, Киф вновь сел, стирая со лба пот.

– Просто… я не… ну, это же Алден. Он всегда был мне как…

Он не договорил, но Софи его поняла.

Алден и для нее был как отец.

Киф шмыгнул носом и стер слезу.

– Простите, – пробормотал он. – Я просто… даже подумать не мог, – его голос надломился, и он откашлялся. – И никто не может ничего сделать?

Элвин присел рядом с ним на койку.

– Видимо, нет. Все осмотревшие его телепаты сказали, что это непоправимо.

– Серьезно? – спросил Киф у Софи.

Та через мгновение вспомнила, что нужно кивнуть.

Может, сама она и вцепилась обеими руками в слабую надежду, но это была ее тайна.

Киф сощурился, но больше ничего не сказал, пока Элвин осматривал его руку и давал выпить лекарство. А когда зазвенели колокольчики, оповещающие о конце обеда, Софи ускользнула до того, как он успел задать очередной непростой вопрос. Или решить, что во всем виновата она.

На занятии по изучению видов она пыталась слушать – леди Эвера рассказывала про гоблинов, и Софи была совсем не прочь побольше узнать о Сандоре. Но мысли постоянно возвращались к бледному Кифу, свернувшемуся клубком в попытке принять ужасные новости.

Если ему было так тяжело, то насколько же станет хуже, когда узнает вся школа?

– Эй, земля вызывает Фостер, – произнес Киф, хватая ее за руку на пути в читальный зал. – Вау, тише, Гигантор, – добавил он, когда Сандор двинулся его отпихнуть. – Я просто хочу с ней поговорить.

– Я буду внимательно за тобой следить, – предупредил Сандор.

Софи попыталась не потерять самообладания, когда Киф потянул ее подальше, но не могла отделаться от чувства, что сейчас Киф сорвется на нее так же, как Фитц.

– Что ты задумал?

– Хотел спросить о том же. Я тебя слишком хорошо знаю, Фостер, ты явно что-то недоговариваешь об Алдене, поэтому ты такая спокойная.

– Я не…

– Я никому не расскажу, если ты об этом волнуешься. Но что бы ты там ни задумала, я хочу поучаствовать. Я желаю Алдену здоровья не меньше твоего, и если мы будем работать вместе, то дело пойдет в два раза быстрее. На самом деле даже в три, меня явно можно считать за двоих.

– Киф, никто не в силах излечить разрушенный разум.

– Я говорю не о других. Я говорю о тебе. И знаю, что ты что-то задумала. Я это чувствую, – он схватил ее за руку и медленно вздохнул. Морщинка на лбу разгладилась. – Я чувствую твою надежду. Она слабая, но есть. А значит, есть и причина надеяться. К тому же тебе понадобится моя помощь. Кто знает Вакеров лучше меня?

Довод был веским. Но… довериться Кифу?

– Прошу тебя, Софи, – прошептал он. – Мне надо сделать хоть что-нибудь. А то я с ума сойду.

Софи вздохнула и оглядела окружавших их одаренных, многие из которых явно подслушивали.

– Здесь об этом говорить нельзя.

– Посмотрите-ка, кто хочет прогулять самостоятельную подготовку. Кое-кто сказал бы, что я на тебя влияю – и это, кстати, шикарный комплимент.

– Я не говорила, что мы уйдем сейчас. Но… после школы приходи в Хэвенфилд.

Она отошла от него до того, как успела бы передумать.

– Это свидание, Фостер! – крикнул Киф, отчего все вокруг повернулись к ним, а она так стиснула зубы, что челюсть заболела. – Жду с нетерпением.

В отличие от нее.