Текст книги "Целительница Цзюнь"

Глава 25
Это будет непросто

Зная, о чем она спрашивает, он мог ответить что-нибудь без лишних раздумий.

– Я уже говорил тебе, что прочитал бесчисленное множество книг, – сказал Фан Чэнъюй. Стиснув зубы, он шагнул вперед, но его тело наклонилось, пошатнулось, и Чэнъюй едва не свалился на пол. Он инстинктивно вытянул руки вперед, чтобы за что-нибудь ухватиться.

Цзюнь Цзюлин поймала его за руку.

Ее девичьи руки мягкие, но такие сильные.

Фан Чэнъюй стоял и не двигался. Казалось, будто ноги находились на острие ножа, пронзительная боль охватила все его тело. Спина Чэнъюя покрылась потом.

– …Однажды я сказал тебе, что мне больше нечем заняться, кроме чтения. И что я не думаю о всяких глупостях, а особенно не забиваю голову мыслями о том, что будет после моего выздоровления. На самом деле я солгал, – продолжил он, с улыбкой глядя на Цзюнь Цзюлин. – Конечно же, я думал обо всем этом, причем очень много раз.

Думал, как смогу заняться семейным делом, управлять всем так же успешно, как дедушка и отец. Думал о том, чтобы иметь возможность самостоятельно прокормить себя, чтобы женщины семьи Фан позабыли обо всех тревогах, как женщины во всех остальных семьях.

– Так что я прочитал достаточно книг по ведению семейного дела, включая расчетные книги денежной лавки, – заявил он.

Цзюнь Цзюлин держала его за руку и улыбалась.

– Еще один шаг, – сказала она.

Как и ожидалось, она не стала развивать эту тему.

Никакой излишней похвалы. Фан Чэнъюй сжал губы, попытался сделать хотя бы шаг, а после отпустил руку Цзюлин.

– Все, я больше не могу, – произнес он. – Не могу идти.

Голос его звучал твердо и четко, но в нем слышались детские капризные ноты.

Стоя у повозки, Лэй Чжунлянь смотрел на них и улыбался.

Все-таки это касалось молодого господина из богатой семьи, которого, вероятно, много баловали из-за болезни.

Цзюнь Цзюлин не стала его мучить. Одной рукой она поддерживала Чэнъюя, а другой ловко подхватила костыли, и они оба прошли во внутренние комнаты.

В бочке для купания уже была подготовлена горячая вода. В помещении сильно пахло лекарством.

Фан Чэнъюй быстро снял с себя верхние одежды, оставив только нижнее белье, а затем с помощью Цзюнь Цзюлин залез в ванну. После непродолжительного купания ему помогли перебраться в бочку с чистой водой.

Цзюлин помогла ему ополоснуться и вытереться, а после положила подготовленное нижнее белье на стул и отвернулась.

Он все еще оставался ребенком, пусть и не маленьким. Когда Чэнъюй пребывал в коме и не мог о себе позаботиться, Цзюнь Цзюлин приходилось самой переодевать его. Но теперь он находился в сознании и достаточно уверенно двигался, поэтому ей стало неловко его так обхаживать.

Девушка оставалась рядом с ним, чтобы больше никто не смог ему навредить.

Все, что она не смогла сделать для своего младшего брата Цзюжуна, Цзюлин делала для Чэнъюя.

Даже будучи маленьким, Цзюжун стеснялся ее. Каждый раз, принимая ванну, он кричал во всеуслышанье, чтобы она закрыла глаза.

– Сестра, тебе нельзя смотреть! Ты девочка, а я мальчик!

От воспоминаний об этом нежном голоске к глазам Цзюнь Цзюлин подступили слезы.

Но как она могла не смотреть? Не считая их сестер, Цзюлин никому не могла доверять. Особенно в условиях, когда опасность представляли обычная еда и питье.

Теперь я мертва, а моя сестра собирается выйти замуж. Цзюжун останется совсем один…

Цзюнь Цзюлин внезапно обернулась.

– Чэнъюй, – выкрикнула она.

Фан Чэнъюй только-только сбросил с себя промокшие насквозь нижние одежды и вытерся насухо. Сейчас он надевал подготовленное Цзюлин нижнее белье, а она вдруг посмотрела в его сторону. Это немного смутило его.

На самом деле стесняться было нечего. Они давно спали в одной постели, и она уже видела его обнаженным.

Забудь. Нельзя смотреть.

Цзюнь Цзюлин поспешила отвернуться.

– Да так, вспомнила кое-что, – бросила она.

Фан Чэнъюй, продолжая одеваться, спокойно спросил:

– И что же?

Цзюнь Цзюлин ответила не сразу.

Выяснять что-то про резиденцию Хуай-вана строго запрещено. Если нас в этом заподозрят – быть беде.

Теперь нельзя допускать ошибок.

– Да нет, ничего, – наконец сказала она. – Ты уже оделся?

Печаль промелькнула в глазах Фан Чэнъюя.

Зачем же она окликнула его? Видимо, он просто не в состоянии помочь ей.

Но однажды обязательно смогу.

Горечь в его глазах тут же сменилась прежним сиянием.

– Оделся, – ответил он, не став ее расспрашивать.

Цзюнь Цзюлин повернулась, помогла ему надеть все остальное и покинуть комнату. Немного передохнув, с первыми лучами солнца они сели в повозку и уехали с постоялого двора в сторону Зала Цзюлин.

Там уже выстроилась длинная очередь.

После ажиотажа, вызванного бесплатным лечением, на какое-то время в Зал Цзюлин пришло опустошение. Теперь же все вновь вернулось на круги своя.

Теперь людей привлекали не бесплатные лекарства, а обещание Цзюнь Цзюлин исцелить их. Вокруг собрались не только бедняки, но и богатые и уважаемые особы, разодетые в шелка.

Заметив приближающийся экипаж, толпа на дороге расступилась.

Цзюнь Цзюлин вышла из повозки, она, как обычно, несла табличку, в то время как Лэй Чжунлянь помогал Фан Чэнъюю.

Дощечку с надписью «Зал Цзюлин» она поставила перед хижиной. Затем разложила на своем столе все необходимое и присела, а сгоравшие от нетерпения люди столпились еще плотнее.

– Юная госпожа Цзюнь, мой кашель все никак не проходит, я перепробовала уже кучу лекарств… – протараторила одна из пришедших.

Цзюнь Цзюлин подняла на нее взгляд.

Эта женщина приходила сюда несколько дней назад. Тогда она не стала задавать лишних вопросов, просто достала рецепт и дала понять, что ей нужны только бесплатные лекарства.

Цзюнь Цзюлин не заметила в рецепте ничего странного, поэтому просто дала женщине то, чего та хотела.

И теперь она пришла снова.

– Это заболевание требует более тщательного лечения. Вам станет лучше, если примете больше лекарств, – сказала Цзюлин и, немного подумав, вытянула руку. – Если вам кажется, что этого мало, я могу дать еще.

Если бы это случилось несколькими днями ранее, народ пришел бы в полный восторг из-за глупых действий Цзюнь Цзюлин, однако эта женщина не собиралась размахивать здесь своим рецептом.

– Юная госпожа Цзюнь, этот рецепт выписал другой врач, но от него никакого толку. Вы можете составить новый? – умоляла она.

Услышавший это Ху Гуй, который с самого начала наблюдал за происходящим, не знал, что и думать.

Еще вчера эти люди говорили совсем по-другому.

– Дядя, все и правда твердят, что остальные врачи не так хороши, как она. Это точно вызовет чей-нибудь гнев, – заявил племянник.

Ху Гуй отвесил ему затрещину.

– Совсем разницы не видишь? Это ведь не она говорит, – проворчал он.

Сначала они предполагали, что ради сокращения расходов Цзюнь Цзюлин обвинит других лекарей в некомпетентности. Однако позже все поняли, что она не собирается так поступать или кичиться своим богатством.

Речь снова зашла об ошибках других лекарей, но теперь об этом заговорила женщина, что пришла за помощью к Цзюнь Цзюлин. Ситуация приняла совершенно иной оборот.

И все произошло из-за успешного исцеления Дали Хайпина.

Неужели ее навыки врачевания действительно так хороши?

Ху Гуй уставился на Цзюлин, продолжавшую слушать жалобы этой женщины. На душе у него стало неспокойно.

Сложившиеся обстоятельства могли принести ему куда больше хлопот.

Глава 26
Продвижение

– Проблема? Какая еще проблема?

Разумеется, господин Янь знал о столь серьезном происшествии. Он, глядя на прибывшего посыльного, разгневался и швырнул в слугу клетку с птицей, которую только что дразнил.

– Исцеление Дали Хайпина доказывает, что она может вылечить любую болезнь?!

Доложивший ему об этом слуга выглядел напуганным.

– Но Дали Хайпина действительно вылечили, – уверял он. – Все стараниями юной госпожи Цзюнь…

Господин Янь усмехнулся.

– Прямо-таки выздоровел? Не в лечении дело, это все магия денег, – бросил он, глядя на присутствующих. – Вы совсем тупые? Дали Хайпин давно обнищал, откуда у него средства на хорошего врача? Разве он мог принимать хорошие лекарства?

Вдруг слуги прозрели.

– Его организму был нанесен серьезный ущерб, он нуждался в хорошем питании, – сказал один из них. – Откуда же у такого голодранца деньги?

– Верно-верно, когда у него закончились деньги, врачи отказывались даже осматривать его, а про выдачу лекарств и говорить нечего, – поспешно кивнул другой. – Никто не проводил осмотр и не давал ему лекарств, так как бы он поправился?

– Очень запутанная ситуация, этого никто не ожидал, – сконфуженно признали все.

Господин Янь принял из рук служанки чай и сделал глоток.

– Неудивительно, что вы сбиты с толку, – заявил он. – Думаю, юная госпожа Цзюнь и семья Фан очень избирательны. Сначала Дали Хайпин обладал большой популярностью, но позже с ним случилось несчастье, в течение многих лет он был убит горем. Теперь его вылечили, и эта новость стала самой настоящей сенсацией.

– Господин, хотите сказать, что все это – план юной госпожи Цзюнь? – спросил слуга.

Господин Янь уселся в кресло-качалку.

– Если не план, то что же, ей все с неба упало? – зубоскалил он. – Разве вам неизвестно про медицинские навыки старого господина Цзюня? Он был лекарем с благородным сердцем, мог диагностировать самые легкие недомогания вроде головных болей. Просто он любил делать добрые дела. А она что? Откуда у нее столь выдающиеся способности? Как его внучка могла этому обучиться?

Все согласно закивали.

И то верно. Лекарь Цзюнь ведь никогда не считался врачевателем высочайшего уровня.

– Поэтому это очень сильно напоминает ситуацию с бесплатной выдачей лекарств. Юная госпожа Цзюнь просто использует деньги, чтобы заработать себе репутацию, – продолжал господин Янь, откинувшись на спинку кресла и покачиваясь. – Скорее всего, семья Фан, чтобы способствовать продвижению юной госпожи, заплатила немало денег известному врачу и попросила его добыть какое-нибудь редкое лекарство, с помощью которого и удалось вылечить Дали Хайпина.

Слуги снова кивнули.

– Однако ситуация изменилась, и теперь не только бедняки путаются у нее под ногами, – робко пролепетал один из них. – Наши люди доложили, что к ней приехало много богачей. Если она заручится их поддержкой, это может создать нам некоторые проблемы.

Господин Янь улыбнулся.

– Заручится поддержкой? Ей не на других надо полагаться, а только на собственные способности и деньги, – пренебрежительно усмехнулся он, постукивая по подлокотнику.

Как будто у этих богачей денег нет. Они могут пригласить к себе любого врача, им незачем связываться с юной госпожой Цзюнь.

Что же касается ее бахвальства деньгами и склонения всех к сотрудничеству…

– Юная госпожа Цзюнь и молодой господин Фан слишком молоды. Было бы неплохо, если бы появился глава семьи Фан, – сказал господин Янь, покручивая бороду и хлопая по подлокотнику. – Если бы такое случилось, мы могли бы все уладить.

Усмехнувшись, он продолжил:

– Раз уж на то пошло, аргументом в мою пользу служит наличие свидетельства о праве владения землей. Оно имеет куда больший вес, чем деньги. Хотя семья Янь не так богата, как семья Фан, мы не нищие, которыми можно помыкать.

Если он действительно собирается противостоять им, ему требуется тщательно взвесить все «за» и «против».

Слуги снова закивали, их лица расслабились.

Через какое-то время до семьи Янь дошли вести, что, несмотря на появление богачей возле хижины юной госпожи Цзюнь, далеко не все из них обращаются к девушке за лечением. Многие просто наблюдают.

– Мы же говорили, что люди здесь не идиоты, – рассмеялись члены семьи Янь.

Однако прежде чем их смех утих, кто-то в спешке вломился во двор.

– Плохо дело. Господин, там снова кого-то вылечили, он побежал к юной госпоже Цзюнь, чтобы поблагодарить ее, – нервно сообщил вломившийся.

Снова?

Лица присутствующих так и застыли в улыбающихся гримасах. Все непроизвольно покосились на господина Яня.

Он же, продолжая раскачиваться в своем кресле, по-прежнему выглядел расслабленным.

– Если это план по ее продвижению, не могут же они остановиться на одном случае выздоровления, – твердо заявил он.

Как господин Янь и предполагал, до них дошли и другие известия подобного рода.

Цзюнь Цзюлин вылечила старика, который уже много лет кашлял кровью.

Внук слепой торговки с Восточной улицы страдал от судорог, его тоже удалось спасти. Он лично прибежал к Цзюнь Цзюлин кланяться в ноги.

Вдова Лю, которая ходила беременная три года и, по слухам, вынашивала злого духа, тоже выздоровела, а живот ее снова стал плоским.

Первый, второй, третий, четвертый, пятый…

Только посыльный явился с новостями, как за ним тут же ворвался второй, а затем и третий, и четвертый…

Улыбки уже давно сошли с лиц всех, кто находился на дворе. Все они выглядели подавленными и напуганными.

Господин Янь продолжал сидеть в своем кресле, но уже давно не раскачивался. Вцепившись в чашку чая, он окидывал взглядом всех, кто продолжал непрерывно врываться в дверь.

Это же сколько рецептов она могла приобрести? Такое точно просто за деньги не купишь.

Ху Гуй наблюдал за всеми, кто шел по улице. Среди них были и старики, и дети.

Он вспомнил, что именно их несколько дней назад лечила Цзюнь Цзюлин.

Выстроившихся в очередь людей уже не интересовало лечение: они с округлившимися глазами смотрели на непрерывный поток из тех, кто преклонял колени перед юной госпожой и выражал ей свою благодарность.

Что происходит?

– Болезнь всегда обрушивается как гром среди ясного неба, а выздоровление приходит медленно, – сказала Цзюнь Цзюлин. – Чтобы лекарство подействовало, требуется время.

Ху Гуй непроизвольно поднял на нее взгляд.

– В какой-то мере это похоже на земледелие: посев делают в марте, а урожай собирают спустя несколько месяцев, – рассуждала Цзюлин.

Ху Гуй все еще рассматривал людей, которые, взволнованно крича, продолжали бежать по улице.

Полмесяца прошло с тех пор, как Цзюнь Цзюлин начала работать в хижине. Ху Гуй находился здесь столько же, так что у него уже сложилось впечатление о тех, кто тут появлялся.

Многих из них Цзюнь Цзюлин вылечила всего за пару недель.

Важная часть земледелия – обработка земли, и этой землей стал Зал Цзюлин.

Для посадки также нужны семена, и этими семенами стали люди, обратившиеся к Цзюлин за врачебной помощью.

Сначала кто-то со злым умыслом разрушил дом, и это привлекло всеобщее внимание. А вскоре она объявила о бесплатном лечении и лекарствах, приманив нескончаемый поток пациентов.

Если бы не разрушенный дом, бесплатные осмотр и лекарства, возможно, Зал Цзюлин не обратил бы на себя столько взоров, а также внимания людей, которые нуждались в помощи.

Цзюнь Цзюлин ведь в самом начале заявила, что не собирается здесь жить, что ее единственная цель – возрождение былого величия Зала Цзюлин.

Также она однажды сказала, что это даже к лучшему, что дом разрушили.

Она тратила деньги по щелчку пальцев, но уверяла, что все потраченное вернется ей сполна.

– Поэтому… – пробормотал Ху Гуй.

Цзюнь Цзюлин улыбнулась ему.

– Что ж, пришло время пожинать плоды своих трудов, – сказала она.

Пожинать плоды.

Если случай с Дали Хайпином можно было счесть за случайность, исцеление второго – за совпадение, а выздоровление третьего – за удачу, то как же объяснить остальных?

В Зале Цзюлин и в самом деле лечат любые болезни и ставят людей на ноги.

Громкое обещание, но отнюдь не пустозвонное.

Глава 27
Никогда не ври

– Юная госпожа семьи Цзюнь спряталась в другой семье и вышла там замуж. Я думал, род семьи Цзюнь прервется здесь, в Жунане. Совершенно не ожидал, что девочка вдруг так проявит себя.

Мужчина средних лет, в одеждах ученого, стоя на краю дороги и наблюдая за толпой людей, вздохнул и погладил свою бороду.

Другие изысканно одетые ученые кивнули.

Их взгляды были прикованы к Залу Цзюлин, однако толпа загораживала обзор. Увидеть тех, кто сидел внутри, и вовсе не представлялось возможным.

Обломки дома привлекали все больше и больше внимания.

Здание пострадало не из-за землетрясения или пожара, даже не из-за ветхости. Здесь, очевидно, постарался человек.

Мужчины нахмурились.

– Почему Зал Цзюлин разрушился? – спросил говоривший.

Простые горожане прекрасно знали, что случилось с Залом Цзюлин. Они любили собираться по всему городу в свободное время и сплетничать обо всем на свете. Не было ничего, что могло бы проскользнуть мимо их глаз и ушей.

Но это всего лишь темы для разговоров. Когда дело доходило до споров о жилье и земле, в которые оказывались втянуты высшие чины, люди делали вид, что их это не касается, и старались держаться в стороне.

Но теперь, когда Зал Цзюлин добился таких успехов, даже ученые пришли взглянуть на происходящее и задать несколько вопросов, чтобы пролить свет на это событие. Многие люди не упустили возможности рассказать им все, что сами слышали.

Выглядело все так, словно девочка-сиротка вернулась, чтобы открыть лечебницу, но кто-то позарился на ее собственность и за одну ночь разрушил целое здание.

Однако юную госпожу Цзюнь не испугали трудности и препятствия. Она построила среди развалин соломенную хижину для осмотра больных. Девушка оказалась так же добросердечна, как и ее дедушка.

Народ любит приукрашивать и искажать действительность, поэтому в глазах ученых Цзюлин предстала одинокой и крепкой девушкой.

В особенности их поразило, что после разрушения дома Цзюнь Цзюлин не проронила ни слезинки и не устроила истерику. Эта хрупкая с виду девушка встала посреди развалин с табличкой в руках, развернулась к людям и объявила, что Зал Цзюлин открывает свои двери.

Словно генералы, которые, стоя перед вражескими войсками, клянутся жизнью в том, что до самого конца будут защищать родину. Или как чиновники, что, столкнувшись с коварными и нечестными политиками, обещают никогда не погрязнуть в коррупции.

– Какая стойкость, – ахнул один из ученых.

– Достойный потомок семьи Цзюнь, – восхитился другой. – Ей достались не только навыки целителя и доброта деда, но и сила духа ее отца.

– Кто вообще посмел издеваться над девочкой-сироткой? – задал самый важный вопрос пожилой мужчина.

Речи ученых про стойкость и силу духа не слишком впечатлили горожан, однако слова о способности отвести беду при столкновении с опасностью и о возможности приобрести репутацию всегда радовали слух.

Люди, разумеется, лукавили, ибо не утверждали, что это дело рук господина Яня. Да они бы и не посмели, чтобы не накликать на себя беду.

– Мы и сами не знаем, – хмурились некоторые. – Но, пожалуй, знает кое-кто другой.

Их пальцы указали в толпу.

– Лао-Ху не так давно говорил, что это теперь дом его семьи.

Семья Лао-Ху?

Ученые переглянулись.

Что это за семья такая?

По другую сторону улицы возвышалось многоэтажное здание. Внутри находилось немало людей, которые пристально наблюдали за Залом Цзюлин.

С верхнего этажа открывался прекрасный обзор на груду развалин и соломенную хижину. Человека в этой хижине гости заведения разглядеть не могли, зато они хорошо видели табличку с надписью «Зал Цзюлин».

Поскольку у хижины творился самый настоящий хаос, ожидавшие приема посетители сами старались поддерживать порядок и останавливали всех, кто прибегал с целью поблагодарить Цзюнь Цзюлин.

– Хватит тратить время на эту болтовню, разумеется, юная госпожа Цзюнь знает, что она вас вылечила, не мешайте ей лечить других.

Но никому оказалось не под силу заставить этих благодарных людей уйти. Цзюнь Цзюлин и не сомневалась, что они поправятся, это ведь ее работа. Однако пациенты по-прежнему хотели, чтобы весь мир узнал об этом. Чтобы поделиться радостью о своем чудесном исцелении после затяжной болезни, они стояли снаружи и возбужденно рассказывали всем подряд о ходе своей болезни, о том, скольких врачей они посетили и как много лекарств приняли, как сильно мучились и как попросту потеряли надежду на исцеление. И, конечно же, о том, как им удалось вылечиться благодаря лекарствам, которые выписала им юная госпожа Цзюнь.

Рассказчики этих личных историй плакали или смеялись, и слушатели в точности копировали их эмоции. Вокруг стало очень шумно.

– Поговаривают, что в лекарствах юной госпожи Цзюнь кроется какая-то тайна, – протянул мужчина из высотного здания и обернулся.

– Она из семьи Фан, владеющей Дэшэнчаном и обладающей несметными богатствами. Они из Янчэна. Для них не составило бы труда разыскать самых лучших врачей и редкие рецепты.

Эти слова заставили всех рассмеяться.

– Речь ведь идет о лечении, а не о научных исследованиях, – бросил один из них. – Даже если ты никогда ничему не учился и на экзамене пропустил вопрос, но сумел схитрить, ты все равно сможешь стать цзиньши. А это вопрос жизни и смерти человека, тут нет права на ошибку.

– Да уж, за последние две недели она осмотрела несколько десятков пациентов с заболеваниями самой разной степени тяжести. Ладно бы их было всего пару человек, но ведь юная госпожа уделила должное внимание каждому. Пожалуй, только ниспосланный свыше небожитель способен на такое, – вздохнул другой.

– К тому же мы уже отправили своих людей навести справки. Никто из больных не связывался с посторонними и не менял свои лекарства, – добавил следом еще один человек. – Неважно, насколько влиятельна семья Фан. Невозможно всегда делать все без сучка и задоринки.

Все снова посмотрели в окно.

– Вряд ли тут замешано что-то, кроме ее собственного таланта, – признал один из них.

Кто-то усмехнулся:

– На сей раз Янь Сань просчитался.

Вдруг один из мужчин шикнул, утихомиривая других.

– Смотрите! Помощник начальника уезда здесь! – воскликнул он, указывая вниз.

– Я не пойду к пациенту на дом, – заявила Цзюлин, глядя на стоявшего перед ней мужчину.

Выстроившиеся в очередь люди бросали на него хищные взгляды. Они никогда не позволяли другим влезать перед ними, но этому мужчине им пришлось уступить.

Подойдя к Цзюлин, он прямо спросил ее, сможет ли она прийти на дом, но она ответила ясно и резко.

– Это ведь помощник начальника уезда! – напомнили ей люди, стоявшие рядом.

– А, – бросила Цзюнь Цзюлин и слегка поклонилась, приветствуя его. Делать что-либо еще она, видимо, посчитала лишним.

Мужчина не придал этому никакого значения и улыбнулся.

– Тогда давай пройдем сюда, – дружелюбно предложил он, поклонился ей и уже собрался отвернуться, когда его взгляд зацепился за развалины. Увиденное немало его удивило. – А почему Зал Цзюлин разрушен?

«Прошло почти двадцать дней с тех пор, как от здания остались одни лишь щепки. Новости давно разлетелись по округе, как так вышло, что магистраты ничего не узнали?» – подумали те, кто услышал его вопрос.

Это означало лишь одно: теперь окружные магистраты вмешаются в это дело.

Справиться с господином Янем могли только органы власти. Они могли заставить его ответить за все обиды, нанесенные юной госпоже Цзюнь. Это потрясло людей.

Даже Лэй Чжунлянь слегка изменился в лице.

Он, конечно, не слишком волновался, но все равно вздохнул от переизбытка чувств.

Однажды он спросил у Цзюнь Цзюлин, что будет с домом. Но она ответила, что это неважно, и даже не стала интересоваться, что вообще с ним произошло.

А теперь взгляните! Цзюнь Цзюлин и спрашивать ничего не пришлось, посторонние сами проявили инициативу.

Пока кто-то добивался справедливости и молился Будде, юная госпожа Цзюнь просто сидела и ждала.

Когда Лэй Чжунлянь облегченно выдохнул, стоявший позади Ху Гуй побледнел.

Все. Очень. Плохо.