Текст книги "Сто старинных корейских историй. Том 2"

Как неграмотный зять двух грамотеев перещеголял

В давние времена жил в одной деревне бедный крестьянин. Женился он и видит: оба его свояка, мужья жениных сестёр, люди грамотные и книжные. Читали они много и чуть что – сразу брались за перо. Всё было бы хорошо, когда бы занимались они потихоньку своим учением и других не трогали. Но свояки незаметно пытались его задеть, всем видом показывая, мол, мы учёные, а муж младшей сестры – неуч. Так задавались, что смотреть противно.

И вот однажды случился у тестя день рождения, и пошли зятья его поздравлять. Собрались все три зятя за одним столом – едят, пьют, веселятся. А потом старшие зятья посовещались между собой и говорят:

– Эх, до чего же пригожий денёк! А не написать ли каждому из нас по стихотворению?

– Отлично придумано!

Видит младший зять: затеяли это свояки только для того, чтобы его унизить. Сами-то грамоту учили, для них стихи писать – проще, чем на подушке лежать и пирожки жевать. А откуда у крестьянина-землепашца такое умение? Хоть убей, он ни строчки написать не сможет.

Повесил крестьянин голову, сидит и на свояков поглядывает, а они тем временем уже стихи строчат. Посидел младший зять, подумал и решил, что стыдно ему будет, когда дойдёт до него очередь стихотворение читать. А потому он незаметно встал – и за порог. Своякам бы сделать вид, что ничего не заметили, да куда там!

– Ты куда это торопишься? – спрашивает один.

– Уж, не в уборной ли собрался стихи слагать? – смеётся другой.

Пристыдили свояки крестьянина так, что захотелось ему сквозь землю провалиться.

Вернулся он, опозоренный, домой. А вскоре и тёщин день рождения настал. Собрался зять пойти её поздравить, да тут жена ему и говорит:

– Оставайся-ка ты дома, я одна схожу.

– Я же воспитанный человек, я тоже пойду.

– А вдруг сестрины мужья снова тебя унижать станут?

– Вот увидишь, в этот раз я за себя постою.

Пошли муж с женой к тёще в гости. Сели три зятя за один стол, как в прошлый раз, стали есть, пить и веселиться. А потом старшие зятья и говорят:

– Эх, до чего же пригожий денёк! Не написать ли каждому из нас по стихотворению?

– Отлично придумано!

Сказано – сделано: стали они стихи слагать. Слова так и летят из-под пера. А младший зять в этот раз своего места не покинул, сидел и молча ждал.

И вот прочитал своё стихотворение старший зять, за ним – средний, и настал черёд младшего. Свояки его подгоняют:

– Давай же, твоя очередь.

– Только не говори, что ничего не написал.

Тут младший зять у них и спрашивает:

– Вот вы учились грамоте, а нет ли чего такого, о чём вы не знаете?

– Что за чушь ты несёшь? Что мы можем не знать? – разозлились свояки.

Младший зять только и ждал такого ответа.

– А вот разгадайте-ка стихотворную загадку: по меже пахарь идёт – что его бык волочёт?

Растерялись зятья: что это бык волочёт? О таком в книжках им читать не доводилось. Десятки книг прочитали, но такой загадки не встречали. Молчат зятья, не знают, что сказать.

– Что же вы считаете себя учёными, если такой простой загадки отгадать не можете? Это же плуг!

Нечего зятьям возразить, только губы кусают.

– Ну, тогда отгадайте такую загадку: у кунжутного поля растёт великан-детина. Что это?

Какой ещё великан может у кунжутного поля расти? Об этом учёные зятья никогда не слышали. Сидят они, рот на замок, только затылки почёсывают.

– Вы и такого не знаете? Как же вы стихи слагаете? У кунжутного поля растёт великан-детина – это же клещевина! Из неё касторовое масло делают!

Остались зятья немы как рыбы, только засопели недовольно. Да что поделаешь?

– Ну, тогда вот вам третья загадка. Под оградой чья-то тень – лезет пёс под наш…

Куда может соседский пёс лезть? Ну, понятно, что под ограду он лезет – а что дальше? Смотрят зятья друг на друга круглыми глазами, ничего не понимают.

– Вам, свояки дорогие, ещё есть чему поучиться. Соломенная ограда вокруг наших домов называется плетень! Лезет пёс под наш плетень!

Так и есть, и нечего зятьям в ответ сказать.

Вот так неграмотный зять двух грамотеев перещеголял.

Свекровь и невестка

Давным-давно жили под одной крышей свекровь-вдова и невестка, и не было между ними согласия. Стоило им взглянуть друг на друга, как тут же перебранку затевали.

Ненавидела свекровь невестку лютой ненавистью, вся она была ей противна, с головы до пят. В старину говорили: «Коли невестка немила, то и её круглые пятки что бельмо на глазу». Но и невестка свою свекровь не жаловала и видела в ней своего злейшего врага. Поэтому ни дня у них не проходило в тишине: всё грызли друг друга, пилили, и глодали.

Выйдет свекровь погулять, вернётся раньше, чем обещала, невестка её встречает:

– Ах, вы уже вернулись, матушка! Вы же обещали только к ужину прийти.

– Вернулась, дурёха, – ворчит старуха. – Небось, видеть меня не желаешь?

После таких слов и невестка начинает кипятиться:

– Отчего вы на меня наговариваете?

– Ишь ты, наговаривают на неё! Она со старшими ещё и огрызается!

– Ничего я не огрызаюсь. Вы первая начали.

– А ну, смотри мне в глаза, когда я с тобой говорю! Это тебя отец с матерью учили так со старшими препираться?

– Вы моих батюшку с матушкой понапрасну не трогайте! Что вы себе позволяете? Или я вам настолько противна?

– Знала бы ты насколько! Надоела хуже горькой редьки. Смотреть на тебя тошно. А ну, убирайся с глаз моих долой!

– Куда это вы меня гоните? Никуда я из своего дома не уйду!

– Ишь ты, с чего это он твой? Этой мой дом! Или ты, паршивка, вздумала дом у меня отнять?

Вот так они бранились и лаялись изо дня в день. Где это видано, чтобы люди так жили? А ведь были времена, когда свекровь с невесткой ладили, друг дружке угождали, во всех делах помогали. Но потом в одночасье всё переменилось и под гору покатилось. И стала свекровь в каждой молитве просить горного духа, чтобы невестка исчезла, а невестка желала того же для старухи.

«О великий и могучий горный дух! Молю тебя, сделай так, чтобы моя невестка-паршивка исчезла с глаз моих дол ой. Пусть её тигр унесёт или разбойники украдут!» – молилась свекровь.

«О великий и могучий горный дух! Сколько ещё эта старуха будет на свете жить и меня пилить? Забери её скорее!» – молилась невестка.

Как-то раз пришёл к ним монах за подаянием и услышал, как свекровь с невесткой друг друга проклинают и смерти желают. Свекровь молилась перед домом, а невестка за домом. Услышал монах, о чём они горного духа просят, и кое-что придумал.

Подошёл он к свекрови и говорит ей на ухо:

– Вижу я, хозяюшка, дурная невестка вам досталась. Намаялись вы с нею. Знаю я, как от дурёхи избавиться. Желаете ли и вы узнать?

– Ах, прошу вас, расскажите мне скорее! – обрадовалась свекровь.

– Как увидите невестку, покажите ей передние зубы. Сделаете так тысячу раз – она и исчезнет.

– Неужели это поможет? – удивилась свекровь.

– Даже не сомневайтесь! – заверил её монах.

После этого подошёл он к невестке и говорит ей на ухо:

– Вижу я, молодая хозяюшка, дурная свекровь вам досталась. Намаялись вы с нею. Знаю я, как её на тот свет поскорее отправить. Не желаете ли и вы узнать?

– Ах, добрый господин, прошу вас, расскажите скорее!

– Отныне, как увидите свекровь, показывайте ей свою макушку. Сделаете так тысячу раз – избавитесь от старухи.

– Неужели это поможет? – удивилась невестка.

– Даже не сомневайтесь! – заверил её монах.

С того дня стала свекровь изо всех сил стараться невестку со света сжить. Только её увидит – растягивает рот и скалится. Ведь чтобы передние зубы показать, надо улыбнуться. А иначе как их покажешь? И так тысячу раз. Едва столкнутся – свекровь улыбается, едва глазами встретятся – улыбается. Тут улыбка, там улыбка. Невестка смотрит: и глупо, и смешно. Но да пускай себе улыбается, если хочет. Сердиться тут не на что. Прошёл день, прошёл месяц – и делалась свекровь невестке всё милее и милее.

И невестка старалась, как могла, свекровь на тот свет отправить. Только увидит старуху, тут же макушку показывает – голову склоняет. А как иначе макушку покажешь? И так тысячу раз. Едва столкнутся – поклон, едва глазами встретятся – поклон. Тут поклон, там поклон. Смотрит свекровь – ей уж и неловко, и совесть зазрит, что невестка всё время перед ней раскланивается. Но да пускай себе кланяется, коли хочет. Обижаться тут не на что. И вот день за днём делалась ей невестка всё милее и милее.

Так прошло три месяца, и зажили свекровь с невесткой, как прежде, душа в душу, друг дружке угождая и во всех делах помогая.

Часть 5
Находчивость и мастерство

Цена за цыплёнка и цена за зерно

В давние времена жил в одной деревне очень жадный богач. Имел он обширные земли и сдавал их в аренду неимущим крестьянам, а после забирал у них больше половины урожая. Вот и получалось, что трудились земледельцы до седьмого пота, а всё равно жили впроголодь.

Как-то раз по осени собрались крестьяне во дворе у богача фасоль молотить. У самих-то дворы были маленькие – молотить там не удобно, вот они и пришли к дому богача. Молотят крестьяне фасоль, зёрна из стручков выколачивают, а в это время по двору цыплёнок бегал. Бегал, бегал и попал, несчастный, под цеп. Хотя крестьянин прибил цыплёнка не нарочно, дело было серьёзное. Увидел это богач и давай молнии метать:

– Ах, ты такой-сякой! Из-за тебя мой цыплёнок погиб. Теперь ты должен за него заплатить.

– Конечно, заплачу, – согласился крестьянин. – Сколько стоит ваш цыплёнок?

– Пятнадцать нянов, – заявил богач.

– Что вы такое говорите? За маленького цыплёнка целых пятнадцать нянов?

– Это сейчас он маленький, а к будущей весне уже вырос бы. А взрослый петух ровно столько и стоит.

Крестьянин ушам своим поверить не мог. Ещё бы, ведь маленький цыплёнок не больше двух нянов стоит. А богач рассудил по-своему и потребовал денег даже больше, чем за взрослую курицу. Разве это не вымогательство? Подумал крестьянин и сказал, что столько заплатить не может. Стали они спорить: богач не уступает, крестьянин не соглашается. Тогда пошли они к начальнику уезда и попросили разрешить их спор.

– Этот человек моего цыплёнка прибил, а платить за него отказывается! Где такое видано?! – возмущается богач.

– Да он же требует за маленького цыплёнка целых пятнадцать нянов! Это же насоящий грабёж! – возражает крестьянин.

Поведали они начальнику о случившемся, тот выслушал их молча, подумал и спрашивает богача:

– Что же это за цыплёнок, которому цена пятнадцать нянов?

– Мой цыплёнок был не простой – не чета тем, что бедняки разводят. Он каждый день только отборное зерно клевал. На таком корме к будущей весне вырос бы великаном. А за большого петуха и цена высока.

Послушал начальник, хлопнул себя по коленям и говорит:

– Вы тысячу раз правы! Крестьянин должен заплатить вам пятнадцать нянов.

Крестьянину стало обидно до слёз, но что поделаешь, если сам уездный начальник так рассудил. Стиснув зубы, отдал он богачу деньги. Получил богач плату и от радости облизывается.

А начальник за ним наблюдал.

– Если цыплёнок каждый день клевал по горсти отборного зерна, сколько бы он к будущей весне зерна съел? И какова цена этому зерну? – спрашивает он богача.

– Пожалуй, мешок бы съел.

Услышал это начальник, снова хлопнул по коленям и воскликнул:

– Верно! Выходит, вы целый мешок зерна сэкономили, потому что цыплёнок умер. А значит, вы должны быть крестьянину благодарны. Отдайте-ка ему пятнадцать нянов!

Вот как начальник рассудил. Всё он верно сказал, и не поспоришь. Пришлось богачу деньги вернуть. Жаждал он в чужой карман руку запустить, а, в конце концов, ни одного пхуна не получил. А начальник хитро рассудил, не правда ли?

Находчивый слепой

Давным-давно один слепой человек скопил, монета по монете, пятьсот нянов. Для незрячего это целое состояние. Думал он, думал, где лучше своё богатство хранить, и, наконец, догадался закопать деньги на заднем дворе. В доме держать их опасно: залезут воры – слепой с ними не справится. Поэтому положил он деньги в горшок и решил закопать его за домом.

Но на беду в это время заглянул через ограду сосед и всё увидел. Сосед тот был очень жадней. Разве мог он сидеть сложа руки?

Той же ночью перелез через забор во двор к слепому, выкопал горшок, забрал все деньги, а пустой горшок снова землёй засыпал.

На следующий день вышел слепой хозяин во двор проверить свой тайник и понял, что стряслась беда. Земля изрыта, а горшок пуст!

«Ох-ох-ох! Всю жизнь эти деньги копил – и в одночасье всё потерял. Как же мне быть?» – вздохнул он.

Понял слепой, что наверняка кто-то видел, где он горшок зарыл, иначе так просто деньги не найти. Стал он думать, как свои деньги вернуть, и кое-что придумал. Пошёл слепой по деревне и каждому встречному говорил:

– Есть у меня тысяча нянов, да не знаю, где их лучше сохранить. Наверно, надо спрятать их там же, где я давеча пятьсот нянов спрятал.

Прослышал о том и сосед-вор и обуяла его жадность: захотел он тысячу нянов прикарманить. Подумал ворюга и рассудил так: если хозяин обнаружит пропажу, денег туда больше не положит, а найдёт для них другое место. Какой дурак станет прятать деньги в том же месте, откуда они исчезли?

Вот и решил сосед, что лучше поскорее вернуть украденное, пока хозяин ничего не заметил. А когда слепой тысячу нянов в горшок положит, тогда можно всё сразу и забрать! Так хитрец и сделал: пошёл и вернул деньги туда, откуда их взял.

А слепой хозяин знал, как вор поступит, потому и распустил эти ложные слухи. Тем же вечером выкопал он горшок и нашёл в нём свои пятьсот нянов. «Вот и славно! Вор своими руками всё мне вернул!» – обрадовался он.

После этого перепрятал хозяин деньги в такое место, о котором знал только он один. Где его новый тайник – этого никто не знает, даже я.

Как крестьянин свою лошадь проиграл

В давние времена жил в столице министр, который очень любил в шашки играть и был в этом деле настоящий мастер. Настолько он любил это занятие, что предложи ему кто сыграть кон-другой, он и посреди ночи с постели вскочит. Другие чиновники с простыми людьми никогда в шашки не играли, но министр был не таким. Он и с бедняками играл, и с крестьянами, и с торговцами – звал к себе всех, кто только изъявлял готовность сесть с ним за доску.

И вот однажды пришёл из деревни крестьянин с лошадью и говорит министру:

– Не желаете ли, господин министр, в шашки со мной сыграть?

– Отчего же нет? Давай сыграем!

– Только просто так играть неинтересно. Может, нам что-нибудь на кон поставить?

– Это ты неплохо придумал. На что же мы играть будем?

– А давайте сделаем так: если вы выиграете, я вам свою лошадь отдам, а если выиграю я, вы мне мешок зерна дадите.

– Хорошо, согласен.

На том и порешили. Крестьянин с самого начала оказался министру не пара. Не умел он в шашки играть. Министр его в два счёта обыграл. Такого противника победить проще пареной репы.

– Проиграл я, господин министр, – говорит крестьянин. – Забирайте мою лошадь.

– Ну, это уж слишком. Как я могу забрать лошадь у бедного земледельца?

– Не спорьте. Уговор есть уговор.

Оставил крестьянин свою лошадь и ушёл. У министра и своих лошадей хватало, а тут ещё одна появилась. Отвели её в конюшню к остальным.

Прошло несколько месяцев, и вот приходит крестьянин снова и говорит:

– Здравствуйте, господин министр. А я опять пришёл с вами в шашки играть.

– Ну, что ж, давай! На что в этот раз играть будем?

– Коли я выиграю, верните мне мою лошадь. А коли проиграю, тогда вам ещё одну лошадь отдам.

– Будь по-твоему, – согласился министр.

Сели они играть, да в этот раз всё было иначе. Крестьянин так хорошо в шашки играл, что министр, как ни старался, победить его не мог. Так и проиграл.

– Хо-хо, а ты, однако, многому научился! – говорит министр. – Возвращаю тебе твою лошадь, как и обещал.

– Благодарю вас, господин министр. Только, простите меня, но прошлый раз я вам нарочно проиграл.

– Правда? А зачем? – удивился министр.

– Год назад приехал я в столицу по одному делу. Денег я при себе имел совсем немного, да и лошадь мне тогда не требовалась. Водить её повсюду за собой было несподручно, кормить – слишком накладно. Думал я, думал, куда её пристроить на время, и решил оставить у вас. А теперь я все дела сделал и собираюсь в деревню возвращаться. Вот и пришёл за своей лошадью.

Услышал это министр, хлопнул себя по коленям и воскликнул:

– Вот так хитрец! Ловко ты придумал!

Министр был человек великодушный и ничуточки не рассердился, а напротив, похвалил крестьянина и отпустил с миром. А смекалке крестьянина можно позавидовать, не так ли?

Корень женьшеня и корень колокольчика

В давние времена жили в Корее торговцы, которые ездили в Китай женьшень продавать. Все они как один отдавали корни за бесценок и возвращались домой повесив голову. А всё потому, что хитрые китайцы не желали платить надлежащие деньги. Привезут корейцы полный корабль женьшеня, а товар никто не берёт. Не везти же обратно. Вот и приходилось соглашаться на ту цену, которую покупатель назначал. А китайцы только этого и ждали и цену называли самую мизерную.

И вот узнал об этом один корейский торговец и кое-что придумал. Собрался он и в Китай поехал. Взял торговец с собой два корабля: на один погрузил корни женьшеня, а на другой – корни колокольчика. Приплыл в Китай и объявил цену за женьшень: два няна за корешок – то есть вдвое дешевле того, что он на самом деле стоит. Обычно цена за корешок четыре няна. Но хитрые китайцы даже двух нянов платить не желали и заявили, что дадут только один.

«Они ещё большие скупердяи, чем я думал. Но мы ещё посмотрим, кто кого», – решил торговец и стал женьшень обратно на корабль грузить.

– Чем по такой цене продавать, лучше уж весь товар в море выбросить, – ответил он китайцам.

Отплыли корабли от берега, и торговец велел выбросить в море корни колокольчика. Китайцы не верили, что корейский торговец на самом деле товар выбрасывать станет. Но когда это случилось, они дар речи потеряли. Ведь они не знали, что в морскую пучину летел вовсе не дорогой женьшень, а обычные корни колокольчика.

– Ай-ай-ай, а мы-то ни одного корешка у него не купили!

Сбежались китайцы на берег и стали кричать, чтобы корейский торговец не выбрасывал товар.

– Продай его лучше нам, мы заплатим по два няна за корень!

Но торговец только головой покачал и говорит:

– Я уже половину женьшеня выбросил, так что теперь цена за один корень – четыре няна. Если вы не согласны, придётся мне весь товар в море оставить.

Поняли китайцы, что он не шутит. «Уж лучше, – думают, – по такой цене товар забрать, чем вовсе с пустыми руками остаться». Развязали они кошельки и заплатили корейскому торговцу столько, сколько он просил. А это и была настоящая цена женьшеневого корня.

Когда имеешь дело с хитрецом, надо самому проявлять смекалку – тогда не останешься с носом. Согласны?

Как невестка свекровь со свёкром приручала

В давние времена немало было на свете людей, любивших порисоваться. Днём и ночью они занимались лишь тем, что важничали да пеклись о всяких правилах и обычаях – то есть о том, без чего можно спокойно прожить.

В те времена в одной деревне жил очень дотошный старик. До того он был дотошный, что единственного сына никак женить не мог. Ведь для свадьбы нужно, чтобы и родители невесты дали своё согласие. Но люди видели, что при таком свёкре невестке полной грудью не вздохнуть и быть ей в немилости. Какие же отец и мать согласятся отдать родную дочь в такой дом?

Дело-то было в старину – тогда девушки без разрешения и за порог ступить не смели, и в окошко не выглядывали. Отправить дочь жить под одной крышей с вреднейшим стариком – значит, обречь её на верные муки. Не знаешь, за что бедняжку выгонят: ступит ли не так, сядет ли не так, слово ли неверное скажет. Лучше уж с такими людьми и вовсе не связываться.

Вот потому-то старик и не мог своего сына женить. Очень он из-за этого переживал, вот и распустил по округе слух, что невесту для сына ищет. Богатая ли, бедная ли, дворянка ли, крестьянка ли – судить не станет, была бы девица воспитанная и к обычаям почтительная, а без приданого можно и обойтись.

А в той же деревне жил один бедный человек, едва сводивший концы с концами. Имел он учёное звание, но жил в такой нужде, что о рисовой каше мог только мечтать. Тут уж не до чинов и званий. Питался чем Бог пошлёт. Поминок не справлял, гостей не угощал – ни денег, ни еды у него не водилось. О чести и гордости думать можно, когда есть что в рот положить. Но что за честь, коли нечего есть? Смирился учёный со своей долей и жил, положившись на волю судьбы.

И была у того человека дочь. Раз варила она на кухне кашу, да только не рисовую, а травяную – риса-то в доме не было. А в это время отец с матерью в комнате разговаривали. Прислушалась девица и поняла, что родители о ней тревожатся, судьбу её решают.

– Выросла наша дочка, пора бы её замуж выдать.

– Разве я этого не знаю? Да ведь она у нас бесприданница.

– В соседней деревне один старик-чиновник ищет невесту своему сыну. Никакого приданого не просят – была бы девица воспитанная.

– Знаю, знаю. Но разве тебе не известно, что это за семья? У них день и ночь по струнке ходи да законы блюди. Наша дочка и трёх дней там не продержится, прогонят её.

Услышала дочь этот разговор, подбежала к отцу с матерью и принялась их уговаривать:

– Батюшка, матушка, отпустите меня к тем людям.

– Что ты такое говоришь? – удивились родители. – Тебе же и учиться толком не довелось – знаешь, сколько в том доме натерпишься?

– О том не беспокойтесь. Прошу вас, отпустите меня.

– Экая ты сумасбродка!

Но девушка не сдавалась, и пришлось родителям её отпустить. Послали свата. Будущий свёкор не знал, как судьбу благодарить. И немудрено: других-то невест не нашлось. Боялся старик-отец, что единственный сын свой век будет бобылём коротать. А тут хоть девица и бедна, зато дочь учёного человека – есть чему радоваться. И вот назначили день свадьбы, и отправилась девица в дом мужа без приданого. Только и взяла с собой что нож, кухонную доску, чтобы капусту да редьку рубить, да холстины кусок. Больше-то взять из дома было нечего.

Так у вредного старика появился невестка. В старину считалось, что первым делом поутру должна невестка свёкру и свекрови доброго утра пожелать. А для этого надо проснуться на рассвете, одеться опрятно, причесаться, а уж потом на поклон идти. На словах-то оно легко, а на деле совсем иначе.

И вот вскочил свёкор ни свет ни заря, принарядился и на шёлковые подушки уселся: думает, сейчас невестка кланяться придёт. Уж очень старик правила блюсти любил. Ждал, ждал – а невестки всё нет. «Вот непутёвая девчонка! С первого же дня свёкру дерзить вздумала! Закрылась в своей комнате, как будто так и надо. Выгоню её!» – рассердился старик.

И как ему не разгневаться? Он-то радовался, что взял сыну в жёны дочку учёного, умницу-разумницу, а оказалось – пустил в дом супостатку окаянную, змею на груди пригрел! Позвал старик слугу и говорит:

– Ступай скажи девчонке, что в этом доме не принято до света в своей комнате сидеть, а надобно старшим поклониться.

Слуга тотчас же побежал и стал торопить невестку. Почему, спрашивает, вы до сих пор батюшке-свёкру не поклонились? Невестка ему и отвечает:

– А ты передай батюшке-свёкру, что у нас в доме было не принято ждать поклона, покуда сам старшим не поклонился.

Вернулся слуга и передал хозяину, что невестка сказала. Услышал свёкор такие слова, и совесть в нём заговорила. Всё правильно, так и подобает поступать. Свёкор сам сперва должен своим родителям поклониться, а уж потом от невестки поклона ждать. Невестка тысячу раз права, с этим не поспоришь. Только вот беда: родители-то свёкра давно умерли, на горе похоронены. В старину семейные усыпальницы ставили далеко от дома. Выходит, чтобы от невестки поклон получить, придётся каждое утро на гору подниматься и покойным родителям кланяться.

Но что поделаешь, невестка права. И вот полез свёкор в гору, то и дело скользя и падая, добрался до семейной усыпальницы, открыл двери, отвесил поклоны, а потом с горем пополам спускаться стал. Еле до дома добрался, думал, так и помрёт в пути. Вернулся свёкор без сил, плюхнулся на подушки, и только тогда пришла к нему красавица-невестка доброго утра пожелать.

Лазал свёкор на гору несколько дней, а потом не выдержал. Так, думает, недолго и на тот свет отправиться. И вот однажды утром пришла к нему невестка на поклон, и тут свёкор взмолился:

– Давай-ка с этим обычаем покончим. А то так и помереть недолго.

А невестка ему в ответ:

– Что вы говорите, батюшка-свёкор? Вы же сами любите, чтобы всё было чинно и по правилам. И меня родители учили, что в новом доме надлежит старшим кланяться три года, и никак не меньше.

Услышал это свёкор и понял, что пропал. Ещё три года невестка будет по утрам его приветствовать, а значит, ему самому каждый божий день, и в снег и в дождь, придётся на рассвете в гору лезть. Что это, если это не конец?

– Ай, не говори так! Оно, конечно, и приличия подобает блюсти, и обычаи, но главное при этом человеку в живых остаться. Давай-ка чтобы с завтрашнего дня никаких утренних поклонов.

– Хорошо, батюшка-свёкор, будь по-вашему.

Больше невестка не приходила к свёкру на поклон. Вот так, не прошло и нескольких дней, как в этом церемонном доме было покончено с правилом утренних приветствий.

Некоторое время жизнь текла своим чередом, и вот настал день поминовения усопших. Хотя стараниями невестки утренние поклоны отменили, в доме, где щепетильно блюлись все правила, к поминальному обряду готовились с особенной тщательностью. Уже за несколько дней принялась свекровь следить, чтобы всё было, как положено. Заметит во дворе хоть одну соломинку – сразу на невестку с криками: мол, беду на дом навлекает. Увидит, что в печи хоть сосновая веточка осталась, – снова невестку корит: неряха такая!

Невестка всё пропускала мимо ушей, а в день поминовения попросила у свекрови новый нож и новую доску.

– И старые ещё сгодятся. Зачем тебе новые? – удивилась свекровь.

– Ах, ну что вы, матушка-свекровь! В нашем доме в день поминовения мы всегда новый нож и новую доску берём. Разве можно резать чистые овощи для поминального стола старым ножом, которым резали всё подряд?

Видит свекровь: права невестка. Для поминального стола хозяйка должна особенно стараться, тут и спорить не о чем. Но как бы ни соблюдали в этом доме правила, новых ножей и досок в закромах у хозяев не было. Замялась свекровь, а невестка раз – и достала свой нож и доску: мол, смотрите, что у меня есть!

– Батюшка с матушкой знали, что так и будет, вот и дали мне с собой нож и доску. Для начала и этого довольно.

Свекровь так и раскрыла рот от удивления. Тем временем невестка разделала рыбу и говорит:

– А для овощей другой нож нужен.

– Ты же этим минуту-другую поработала. Зачем другой?

– Разве можно резать овощи ножом, которым рыбу разделывали? Да ещё на той же доске?

– Так-то оно так…

– Конечно, я могу сходить к батюшке с матушкой за новым ножом и доской. Да коли каждый раз туда-сюда бегать, духи покойных могут и прогневаться.

Что тут поделаешь? Сбегала свекровь на рынок, купила нож и доску. Теперь, думает, всё. Да куда там! Нарезала невестка овощи и опять новый нож и новую доску требует – рисовые хлебцы резать. Подумала свекровь, подумала: а ведь после ещё фрукты резать – снова та же история. Конца и края этому не видно.

– Ну, хватит, довольно! Разве нельзя рисовые хлебцы и фрукты одним ножом нарезать?

– Ах, что вы говорите, матушка-свекровь! Вы же сами любите, чтобы всё было как положено. В нашем доме на день поминовения всегда по меньшей мере десять ножей и досок было.

Что же получается? У свёкров в доме поминают родню пяти поколений, десять раз в году поминки справляют, а то и больше. Если каждый раз по десять ножей и досок покупать, разориться можно.

– Ай, да ну их, эти правила! – замахала руками свекровь. – Я тебя ни словом не упрекну. Просто возьми этот нож и режь им.

– Ну, раз вы просите, матушка-свекровь, так тому и быть.

С тех пор свекровь больше не пилила невестку, и в доме стало тихо. Справили поминки, потом лето прошло, и наступила осень.

Пришла осень, а вместе с ней и время собирать урожай риса. Дел у всех было невпроворот. Скосили первые колосья, принесли во двор, помолотили, высыпали зерно на циновки, чтобы сушить. И тут невестка говорит:

– Батюшка-свёкор, матушка-свекровь. Надо жертвенное зерно, что на поминальный стол пойдёт, отдельно сушить.

– Ах, неужели это обязательно?

– А как же! Ведь жертвенное зерно должно быть отборным, не пристало его с обычными зёрнами смешивать.

Верно невестка говорит. Жертвенное зерно надо отдельно заготавливать. Особенно в доме, где все правила соблюдают.

– Да, всё ты правильно говоришь. Только как это сделать?

– У нас в доме принято для каждого поколения свой стол накрывать, для каждого стола бочку зерна молотить и на холстине сушить. Для этого старшие должны за концы холстины взяться и трясти её, чтобы зерно просушить.

Выходит, свёкру со свекровью надо сделать то же самое. Стоят старики, чуть не плачут, а невестка достала холстину, развернула и торопит их:

– Ну, батюшка-свёкор, матушка-свекровь, давайте, сушите!

Это была уже последняя капля. В году десять поминальных дней, а значит, надо десять бочек зерна просушить. Каждый раз зерно на холстину высыпать и два-три дня трясти нужно. Разве с этим справиться? Свёкор со свекровью даже одной бочки не одолели, взмолились:

– Неужто нельзя ли всё зерно на циновках высушить?

– Ах, что вы говорите, матушка-свекровь! Вы же сами любите, чтобы всё было как положено. В нашем доме батюшка с матушкой целый месяц ночами не спят – зерно сушат.

Это уж совсем ни в какие ворота не лезло. Тут свёкор со свекровью не выдержали и окончательно сдались.

– Ну, всё, довольно! Бросай ты эти глупости! Надоели нам такие порядки хуже горькой полыни! Мы больше о них и не заикнёмся.

Вот так сдались свёкор со свекровью. С тех пор воцарились в доме мир и покой, о правилах и порядках никто уж больше не вспоминал. Без них стало только легче. Разве не замечательно? Невестка хозяйство вела да о стариках заботилась. И жили они долго и счастливо, только вчера и умерли. А сегодня поминки. Может, и мне туда зайти – пирожок унести?