Текст книги "Школа Добра и Зла. Последнее «долго и счастливо»"

11. Встреча с деканами

Полночь пришла и прошла, а Софи продолжала тихо сидеть у окна в комнате Директора школы со все еще не просохшими волосами, в прилипшем к коленям черном платье. Она сидела и смотрела на фосфоресцирующее зеленым светом озеро, в котором отражались тени двух черных замков, одинаково темных и безмолвных.

Каким же длинным и богатым на события оказался для нее прошедший день! Школа, в которой бывших всегдашников превращают в никогдашников, неожиданно зазвучавший у нее в голове голос Агаты, убеждавший ее уничтожить кольцо Рафала, расписание занятий, в котором она числилась преподавателем Зла, хотя до сих пор не ощущала себя по-настоящему злой…

Софи повернула голову, чтобы посмотреть на Сториана, рисовавшего в раскрытой книге Агату и Тедроса, спешащих по лесу вслед за белым кроликом. С каждой минутой ее друзья все ближе подходили к школе. Они собирались встретиться с Софи, готовились уговорить ее навсегда отказаться от Зла… Софи улыбнулась, чувствуя туго обхватившее ее палец золотое кольцо.

Они думают, что сумеют уговорить ее?

Пускай.

Ведь сказках все так быстро меняется! На то они и сказки.

Всего двенадцать часов назад Софи была в школе, шла позади Директора в бывшую башню Доблести.

– Учить Злу? Преподавать заклятия и смертельные ловушки? – ныла Софи, комкая в руке листок с расписанием и семеня вслед за Рафалом в своей черной ночной рубашке и хрустальных туфельках на высоком каблуке.

– Это идея декана. Я и сам собирался это предложить, но она меня опередила, – проворчал Рафал, продолжая подниматься по лестнице с надписью «Приспешники». – Теперь, когда я вновь стал юным, она обращается со мной так, будто я еще не дорос до того, чтобы управлять школой. Моей собственной школой, представляешь! Даже имела наглость заявить, что мои полеты над озером отвлекают учеников от занятий – дескать, они в это время прилипают к окнам. Советы она мне будет давать! Спасибо, не нужно. Здесь я Директор, а не она. Что хочу, то и буду делать!..

– Рафал…

Тон ее голоса был таким резким, что Директор невольно остановился на ступеньке и обернулся к Софи.

– Все, что ты говоришь, конечно, интересно, но сейчас меня волнуют вовсе не твои полеты над озером, уж прости. Объясни лучше, как мне быть. Декан хочет, чтобы я преподавала, но, во-первых, я не старше своих будущих учеников. Во-вторых, они меня не любят. И в-третьих, я абсолютный профан, у меня нет никакого опыта! И способностей к преподаванию тоже, наверное.

– Да неужели? – шевельнул бровями Рафал и двинулся дальше вверх. – А мне помнится, что когда-то на обеденных перерывах ты выступала с лекциями для всей школы.

– Объяснять детям, как нужно бороться с перхотью в волосах, – это одно, а учить их Злу – совершенно другое! – воскликнула Софи, выходя на лестничную площадку верхнего этажа. – И вообще, давай поставим точки над «i». Агата и Тедрос идут, чтобы убить тебя, а я стою здесь в ночной рубашке, и от меня ждут, что я буду задавать домашние задания и ставить отметки, так, что ли?

Но Рафал, не слушая ее, уже подходил к массивной двери, облицованной белым мрамором.

– Кабинет профессора Клариссы Доуви? – спросила Софи. – Это она захотела, чтобы я стала преподавателем? Это она теперь декан факультета Зла?

Но тут Софи увидела, что прежний знак в виде блестящего зеленого жука с мраморной двери исчез, его заменила другая эмблема – две фиолетовые, переплетенные друг с другом змеи. Под змеями было выбито слово

ДЕКАНЫ

– Деканы? – сморщила носик Софи. – Их что, теперь несколько? И кто же они?

Как и положено в сказке, дверь волшебным образом отворилась сама собой, и Софи увидела худую женщину с поджатыми губами и длинными темными волосами, одетую в приталенное пурпурное платье. Она сидела за столом профессора Доуви, изучая лежащий перед ней листок пергамента.

– Леди Лессо?! – ахнула Софи. – А где же профессор Доуви?

Тут Софи заметила у окна второй такой же стол, которого раньше никогда в этом кабинете не было. Стол пустовал.

– Погоди, Рафал, дай-ка я сама попробую догадаться… Ты доставил ее через озеро по воздуху? – сказала леди Лессо, не отрывая глаз от листка пергамента. – Вы опоздали на целых двадцать минут. А ведь нового преподавателя еще нужно подготовить к первой встрече с моим бывшим классом, ты так не считаешь? Впрочем, ладно. Не будем терять время.

– Я, между прочим, считаю себя руководителем этой школы, леди Лессо. И еще считаю, что вы забыли, что ко мне следует обращаться «Директор».

Леди Лессо медленно подняла взгляд своих необычных темно-лиловых глаз на стоящего перед ней юношу.

– Прошу прощения, Директор, – холодно сказала она. – Могу я приступить к своим обязанностям?

Рафал мрачно посмотрел на нее, затем прошептал, обращаясь к Софи и нежно целуя ее в щечку:

– Увидимся за обедом, дорогая.

Еще раз испепелив взглядом леди Лессо, он вышел из кабинета, хлопнув дверью с такой силой, что затряслись оба стоявших здесь стола.

– Леди Лессо, как я могу преподавать в вашем бывшем классе?! – горячо воскликнула Софи. – Это какое-то недоразумение!

– Сядь, – сказала декан, косясь на золотое кольцо на пальце Софи.

Софи плюхнулась на стул напротив декана. Леди Лассо внимательно посмотрела на нее, сдвинула на край стола стоящую на нем корзинку с черносливом и сделанное в виде тыквы хрустальное папье-маше профессора Доуви. Они и раньше всегда были здесь. «Почему леди Лессо сидит не за своим столом, а за столом профессора Доуви?» – мелькнуло в голове Софи.

– На первом курсе наши с тобой отношения складывались довольно трудно, но со временем я начала менять свое мнение о тебе, Софи, – начала леди Лессо, откидываясь на спинку кресла. – У нас с тобой оказалось довольно много общего.

– Разве? По-моему, из общего у нас с вами – лишь любовь к туфлям на высоком каблуке, да еще хорошая фигура, пожалуй, – не согласилась Софи.

– Давай поговорим спокойно. Мы с тобой обе одарены природной склонностью к Злу, обе самолюбивы, что в принципе характерно для никогдашников, и обе превращаемся в злопамятных ведьм, если нас заденут, – произнесла декан. – А еще мы обе ужасно боимся одиночества. Каждая из нас пыталась в какой-то момент удержать свою любовь, и обе мы убедились, что та же самая любовь оборачивается в итоге против нас самих. Ты пережила подобное со своей лучшей подругой, а я с моим собственным ребенком.

– У вас есть ребенок?! – поразилась Софи.

– У никогдашников бывают дети, точно так же, как и у всегдашников. Но, если ты помнишь, я объясняла вам на уроке: отличие состоит в том, что наши семьи непрочны и недолговечны, поскольку в них отсутствует настоящая любовь. Семьи злодеев подобны одуванчику, цветку хрупкому и ядовитому. Ты пытаешься сохранить семью, но набежал ветер – и пушинки разлетелись во все стороны… – Леди Лессо зачем-то потрогала хрустальное папье-маше и продолжила: – Пятнадцать лет назад, когда меня пригласили на должность декана в школу Зла, я была вынуждена бросить своего ребенка. Точно так же, как ты была вынуждена отказаться от подруги, когда ее определили в школу Добра. К счастью, мы обе вынесли урок из случившегося раньше, чем успели наделать еще больше ошибок. Но самое удивительное, что, несмотря на все допущенные ошибки, мы с тобой все еще живы. И не просто живы, а оказались в команде победителей! Когда-то Зло тоже одерживало великие победы, и у него были свои легендарные герои, например, Финола Пожирательница Фей, Бешеный медведь Рекс и многие другие, давно и незаслуженно забытые.

Леди Лассо немного помолчала, подумала, затем продолжила:

– Да, теперь все помнят лишь о том, что Добро двести лет одерживало верх над Злом, раз за разом нарушая хрупкое равновесие в сказочном мире. И нам бесконечно твердили о том, что иначе и быть не может, твердили до тех пор, пока слово «злодей» не стало смертным приговором, а Добро не переродилось во всякую чепуху – балы, поцелуйчики, пустую болтовню. Но ты все это изменила, Софи. Впервые на стороне Зла оказалась настоящая любовь, за которую вы с Рафалом так отважно сражаетесь. Разве ты сама этого не видишь? Все, что от тебя требуется, – это доказать, что ты любишь Рафала так же сильно, как Агата любит Тедроса. Доказать, что ради своей любви ты готова пожертвовать стольким, скольким Агата готова пожертвовать ради своего принца… – Леди Лессо пристально взглянула на Софи и закончила: – Это значит, что ты должна убить Агату и Тедроса, когда они придут за тобой.

– Я?! Убить?! – слабо пискнула Софи и задрожала. – Моих лучших друзей?! О, нет-нет-нет. Признаюсь, я говорила, что буду сражаться вместе с Рафалом, что буду защищать его, когда они придут…

– Защищать? Нет, моя дорогая, так не пойдет. Это Добро защищается, а Зло – оно нападает. А когда Зло нападает, оно убивает. Я с первого дня объясняла вам на уроках, что, если ты на стороне Зла, никто не уйдет живым от твоей мести. И как только ты, еще на первом курсе, начала мечтать о том, чтобы отомстить Агате, вы навсегда стали смертельными врагами. Твоя подруга превратилась в твоего немезиса.

Софи продолжала трясти головой, пыталась что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.

– Послушай меня, Софи, – жестко продолжила леди Лессо. – Я неспроста рассказала тебе про своего ребенка. Пойми, пока Агата жива, у твоей сказки не будет счастливого конца. Тут все просто. Либо ты убьешь своего немезиса и ее настоящую любовь – либо они убьют тебя с твоей любовью. Что поделать, все сказки кончаются так, третьего не дано.

– Но я не могу! Я просто хочу быть счастливой! Почему я должна убивать кого-то, чтобы…

– Потому что это твоя сказка. Твоя и Агаты, – сказала леди Лессо. – Вот почему Сториан никак не может закончить ее. Он ждет, пока ты решишь, кто же из вас доживет до конца – твоя лучшая подруга или ты со своей настоящей любовью. Добро или Зло.

– Но что, если я больше не хочу мстить Агате? – спросила Софи, сжимая дрожащими пальцами кольцо. – Что, если я вообще не чувствую в себе Зла?

Леди Лассо, протянув через стол руку, сжала ладонь Софи:

– Софи, у тебя на руке кольцо самого великого и темного злодея всех времен. Ты подняла древнее Зло из могилы и обрушила его на Добро – и все из-за парня, которого полюбила, не добившись взаимности. По-твоему, можно придумать что-то более злое, а?

Софи почувствовала себя раздавленной:

– Но это несправедливо! Я понятия не имела о том, что случится!

– Несправедливо! – усмехнулась декан. – Хорошо, зайдем с другой стороны. Скажи, если бы ты могла спасти Добро, ты пожертвовала бы ради этого Рафалом? Пожертвовала бы своей настоящей любовью, чтобы в итоге остаться одной? И все только ради того, чтобы Агата и Тедрос были счастливы вместе?

Софи взглянула в окно. Там был виден Рафал, он парил над Синим лесом, направляясь по воздуху к своей башне. Кто может винить ее за то, что этот парень оказался для нее дороже всего на свете – семьи, друзей, изнеженных принцев. Только рядом с Рафалом она чувствовала себя спокойно и надежно, только с ним. Ей вспомнились его слова, прозвучавшие как предупреждение: «Никто и никогда не полюбит тебя так, как я…»

– Сможешь пожертвовать им, Софи? – повторила леди Лессо.

По щеке Софи скатилась слезинка. Одна, но горючая.

– Нет, – прошептала Софи.

– В таком случае, ты не просто злодейка, – торжественно объявила леди Лессо, отпуская руку Софи. – Ты достойная Королева Зла.

– Но вам же известно, какая я на самом деле! – покачала головой Софи. – В прошлом году мы с вами сражались на стороне Добра вместе с Агатой и профессором Доуви. Мы были одной командой!

– И обе теперь должны расплачиваться за свое вероломство. Каждая по-своему. Тебе за это придется уничтожить своих друзей, от которых ты давным-давно уже должна была отказаться. Моя цена… – Тут губы леди Лессо дрогнули, и она перевела взгляд на пустующий стол возле окна. Декан тяжело сглотнула комок в горле и выпрямилась. – Послушай, Софи, я здесь для того, чтобы помочь тебе. Я должна помочь, потому что для меня, как и для тебя, это второй шанс доказать свою преданность Злу. И мы с тобой не вправе упустить свой шанс, даже если наш вождь выглядит сейчас юным мальчишкой, – при этих словах леди Лессо кисло поморщилась. – А теперь слушай меня внимательно…

Декан оперлась обеими ладонями о стол и стала похожа на готовящуюся к прыжку пантеру. – Агата и Тедрос вскоре попытаются прорваться в школу, чтобы увидеться с тобой. В их руках судьба всего Добра. Они должны убить Рафала до того, как солнце полностью погаснет. Можешь не сомневаться – они будут действовать решительно и коварно. И знай, что им, по большому счету, нет никакого дела до твоей судьбы, их интересует только их личное счастье. Теперь подумай, с чем ты останешься, если им действительно удастся убить Рафала?

Софи потупилась и негромко ответила:

– Тогда я повторю судьбу своей матери.

Леди Лессо заинтересованно подняла брови.

– Моя мать чувствовала себя пятым колесом в телеге, видя, как мой отец крутит любовь с ее лучшей подругой, – сказала Софи, продолжая смотреть в пол. – Но моему отцу и Оноре не было до нее никакого дела.

– Потому что они знали – у твоей матери не хватит смелости выступить против них?

– Да! – кивнула Софи. – Потому она и умерла такой молодой. Не могла смириться с мыслью о жизни в одиночестве. Она… Она просто сдалась.

– В таком случае, твои лучшие друзья решили переписать эту старую историю заново, – усмехнулась декан.

Софи медленно подняла на нее покрасневшие от слез глаза.

– Яблоко от яблоньки… – сказала леди Лессо. – Ну и чего же ты хочешь?

Софи напряглась, но ничего не ответила.

– Моя задача как декана – убедить тебя в том, что ты не одна, Софи, – мягко сказала леди Лессо. – Моя задача – убедить тебя, что вы с Рафалом можете добиться своего счастливого конца, и добьетесь его. Но преподавателем я назначила тебя не поэтому. Мне нужно с твоей помощью узнать, каким образом Агата и Тедрос планируют попасть в школу.

– Как я могу… – нахмурилась Софи.

– Дело в том, что внутри школы есть шпион, который работает на твоих друзей, Софи, – перебила ее леди Лессо и придвинула к ней лежащий на столе листок пергамента. – Феи отняли это у белой мыши возле ворот Школы. Самой мыши удалось сбежать.

Софи взяла листок.

– Это расписание твоих занятий и передвижений, – сказала декан. – Правда, при чем здесь пометки о тумане, я понятия не имею. Но кто-то из этой школы пишет о том, как тебя можно найти.

Софи подняла голову. Остатки сомнений покинули ее. Добро шпионит за ней? Вот как сильно, оказывается, хочется кому-то разрушить ее счастье! Да уж, после этого у нее больше нет ни малейшего желания видеть своих лучших друзей. Предатели!

– Разумеется, Рафалу эту записку я не показывала, и не собираюсь, зная его нрав. Боюсь, что если он узнает о записке, то, пожалуй, просто-напросто передушит всех учеников в школе одного за другим, – жестко сказала леди Лессо. – Чтобы найти шпиона, мне нужна ты, Софи. Ты знаешь своих друзей лучше, чем я или автор этой записки. Став преподавателем, ты не только сумеешь найти предателя, но и поможешь нам узнать, каким образом твои друзья планируют проникнуть в наш замок.

– Но я совершенно не знаю, как и чему учить моих учеников! – воскликнула Софи.

– Последние несколько недель занятия в твоем классе ведет Поллукс, и он останется помогать тебе. Это вполне логично, учитывая, что количество студентов удвоилось. И еще я уверена, что они предпочтут заниматься с тобой, а не с ним, даже если ты будешь все время мямлить и клевать носом. У Поллукса, сама знаешь, тот еще характер, у него не забалуешь. Твоя главная задача, Софи, – найти шпиона. Времени у нас мало. Агата со своим принцем вот-вот появятся здесь, счет идет на дни. И если ты не закончишь свою сказку прямо сейчас, погасшее солнце вскоре покончит со всеми нами.

Софи кивнула, у нее уже руки чесались поскорее взяться за дело.

Потом она вновь заметила пустой стол второго декана в углу у окна.

– Но, мне кажется, профессор Доуви должна знать, каким образом можно закончить нашу сказку так, чтобы я никому не причинила вреда…

– Профессор Доуви больше не декан, – спокойно ответила леди Лессо.

– А где же она? – удивилась Софи.

– Она вместе с другими преподавателями Добра взята под стражу и будет находиться в заключении до тех пор, пока Директор не примет другое решение.

– Но профессор Доуви… Она же была вашей подругой! Вы всегда помогали друг другу!

– Ты тоже когда-то помогала Агате, – спокойно возразила леди Лессо, поглаживая корзиночку с черносливом. – Но у ведьмы не может быть друзей, Софи. Неужели ты так плохо усвоила этот урок?

Софи облизнула пересохшие от волнения губы и тихо спросила:

– В таком случае, кто же теперь второй декан?

Дверь кабинета отворилась, и на пороге появился высокий парень в черной кожаной жилетке. Парень был красив – взъерошенные темные волосы, бледные щеки и лиловые глаза, – но его красота была зловещей, отталкивающей. Знаете, встречаются такие красавчики-бандиты, и говорят, что они, как правило, бывают самыми жестокими и смертельно опасными.

– Привет, ма. Вот, кофе тебе принес, – сказал парень низким звучным голосом. Он поставил перед леди Лессо кружку с дымящимся черным кофе и добавил, искоса взглянув на Софи: – Вводишь в курс дела нашего нового преподавателя? Так-так. А ведь раньше мы с вами никогда не пересекались, Софи из-за Дальнего леса. Забавно, правда? Нет, вы-то меня, разумеется, видели, когда под видом парня пронырнули в школу для мальчиков… Филип с горы Онора, так вас тогда, кажется, называли?

Он облокотился на освещенный бледным солнцем подоконник и продолжил:

– Под видом Филипа вы шарахнули меня однажды о стену, чтобы я перестал издеваться над вашим драгоценным Тедросом. Да, узнаю старину Филипа! Те же огромные прекрасные глаза, те же пухлые губы… Но теперь вы уже не парень, правда? Поэтому я, наверное, должен простить вас за поведение Филипа, тем более что мне совершенно не хочется портить ваше прелестное личико. – Он облизнул губы, сунул руки в боковые карманы брюк, слегка поиграл обнаженными накачанными бицепсами. – Хотел бы еще побыть с вами, милые леди, но вынужден идти. Меня ждут в пыточном подвале, я должен наблюдать там за поркой нескольких проштрафившихся мальчишек-всегдашников. Представляете, их застукали, когда они писали письма своим родителям с просьбой забрать их отсюда. Словно после возвращения Директора кто-нибудь может войти или выйти из школы! – С этими словами юноша направился к двери, но на самом пороге задержался и спросил, обернувшись к Софи:

– Мое имя вы, надеюсь, помните?

Софи плотнее укуталась в свою ночную рубашку. Говорить она не могла.

– Арик. Меня зовут Арик. Предлагаю хорошенько запомнить мое имя, потому что я, хотите вы того или нет, ваш декан, – бархатным тоном пророкотал парень. – Увидимся за обедом, дерзкая маленькая Софи. Для преподавателей накрывают отдельный стол на балконе. Ну, и поскольку мы с вами теперь друзья, надеюсь в самом скором времени узнать вас… поближе.

Арик подмигнул, улыбнулся и исчез за дверью.

Софи медленно повернулась к леди Лессо.

Леди Лессо осторожно понюхала кофе и вылила его в корзинку с черносливом. Ягоды сразу же расплавились, растеклись, и от них повалил ядовитый дымок.

– Директор школы запретил ему покушаться на меня, но он все равно продолжает, – мрачным тоном заметила леди Лессо, вышвыривая в окно кружку с остатками кофе. – Вчера, например, запустил ядовитую змею ко мне в туалет.

– Арик… ваш сын?! – ахнула Софи. – Но он же монстр, чудовище… Он убил Тристана!

– И меня тоже едва не убил, когда после Испытания началась недолгая заварушка, которую потом прекратил Директор, – вздохнула декан, при этом ее тон стал гораздо мягче. – Разумеется, я его не виню. Когда я пятнадцать лет назад согласилась стать деканом факультета Зла, от меня потребовали разорвать все прежние связи, в том числе и с сыном. Однако с Ариком я не порвала, спрятала его в пещере неподалеку от школы и по ночам украдкой навещала его. Так длилось день за днем, год за годом, и Арик знал, что у него есть мать, которая любит его и всегда готова прийти на помощь. – Тут голос леди Лессо дрогнул, и она продолжила, с преувеличенным вниманием рассматривая стоящую на столе корзинку с оплавившимися ягодами чернослива: – А потом Директор обо всем узнал и с помощью заклинания закрыл для меня выход за ворота. Он даже не позволил мне попрощаться с моим мальчиком. Арик никогда не простил мне, что я бросила его, шестилетнего, одного в Бескрайних лесах. Совершенно одного. И никогда не простит. – Декан подняла взгляд на Софи. – Как я уже сказала, мы с тобой обе должны платить за свои ошибки. Я плачу тем, что мой сын постоянно пытается меня убить, хотя занимает такую же, как я, должность в школе. – Леди Лессо перевела взгляд на раскрытое окно. – Декан… Иногда бывает трудно понять логику нашего Директора. Мать и сын – деканы. Вчерашняя ученица будет преподавать в моем бывшем классе. Бессмертный Директор и его юная Королева. Старое и Новое, совместно работающие на благо Зла…

Софи проследила за взглядом декана и увидела в окне, за озером, силуэт бывшей школы Зла. Теперь она стала называться Старой школой. На обветшавших крышах школы можно было рассмотреть бесформенные, явно не человеческие фигурки с луками и стрелами за спиной. Монстры-стражники. Под крышей, в окне башни, Софи заметила еще одну фигурку, на этот раз человеческую. Прищурившись, чтобы лучше видеть, она разглядела на голове человека пиратскую треуголку и то, что у него вместо ладони блестит острый металлический коготь…

Затем башню скрыло облако тумана, а когда оно уплыло, человека в окне уже не было.

Софи прикусила губу. Рафал никогда не соглашался говорить с ней о Старом замке. Но Королева Софи или нет, черт побери?! А если Королева, то она имеет право знать и о том, что происходит в другой школе.

– Леди Лессо, скажите мне, пожалуйста, а что сейчас делается в Старой школе? – твердым тоном спросила Софи.

– Там изучают старые волшебные сказки, точно так же, как здесь мы изучаем новую сказку. Но Старая школа находится исключительно в ведении Директора, и ты к ней не имеешь никакого отношения, – сухо ответила декан, и в это время по всему замку раздался оглушительный треск, словно одновременно застрекотала целая армия свихнувшихся кузнечиков. – Звонок на урок. Пойдем. Ученики не любят, когда учитель опаздывает в класс. Особенно на свой первый урок.

Леди Лессо поднялась и зацокала к двери на своих высоких каблуках.

Софи же только крепче вжалась в стул, на котором сидела, судорожно вцепившись в свою ночную рубашку.

– Во-первых я не могу войти в класс, где наверняка есть мальчики-подростки, в таком вот виде. Мне необходимо переодеться, – сказала она. – А во-вторых, я не помню ни одной новой сказки.

– Я сказала, что мы изучаем здесь новую сказку, а не сказки. Одну сказку, всего одну.

– Но я и одной сказки не знаю. Разве я могу учить…

– Разумеется, можешь, потому что единственная сказка, которую мы изучаем в Новой школе… – Леди Лессо сделала крохотную паузу и закончила, придерживая раскрытую дверь: – Это твоя сказка.