Текст книги "Чужие: Земной улей. Приют кошмара. Женская война (сборник)"

18

– Твою мать! – закричал кто-то. Загремели выстрелы.

В командном центре Уилкс спросил у Пауэлла:

– Что там происходит?

– Это часовой в отсеке королевы, – пояснил тот, касаясь элементов управления на самом мониторе. Изображение засияло всеми цветами радуги – на голограмме с камеры слежения часовой отчаянно палил во что-то, находившееся за пределами обзора.

Пауэлл повозился с панелью управления; обзор камеры немного сместился. Заметил открытую дверь.

– О, боже! – воскликнул Уилкс.

Охранник снова закричал. Это был тот самый неприятный морпех, которого Билли и Уилкс встретили, когда ходили смотреть отсек, где находилась королева.

Острый хвост выстрелил в кричащего часового, пронзив его грудь с такой же легкостью, как входящая в ткань игла. Мужчина обмяк, выронив оружие. Массивной ребристый хвост щелкнул, как кнут, и человек вылетел из кадра.

– Святой младенец Иисус, – прошептал Пауэлл.

– Он выпустил королеву, – сказал Уилкс. – Спирс.

На экране поплыли другие сцены. У королевы появилась компания.

– Быстро к звездолетам, – хмуро скомандовал Уилкс. – Эта база приговорена. Мы все умрем, если останемся здесь. Но, по крайней мере, теперь ясен план этого сукина сына. Он решил устроить ад с помощью монстров и оставшихся у него людей.

Через пять минут после того, как королева и ее выводок были отпущены, и чужим было позволено убивать все на своем пути, Спирс кивком дал знак саперу, и тот взорвал люк. Сапер взорвал двери, беззвучно разлетевшиеся в вакууме. Потянувшийся изнутри воздух, замерзая, белыми кристаллами брызнул в холодную ночь.

– Вперед!

Охрана шлюза открыла огонь – та часть солдат, что уцелела после взрыва. У солдат Спирса было преимущество внезапности, и потому лишь один его морпех погиб до того, как они полностью захватили шлюз. Они были внутри, враг был в смятении, эта операция прошла даже лучше, чем можно было ожидать. Каждый шаг его людей записывался на камеры хоппера. Он сохранит эти записи на будущее – ради преемственности поколений, конечно. Он будет выглядеть вполне себе героически, ведь он командовал, не сидя в кресле; запись покажет его прямо в гуще событий.

Но это еще не конец, нет! Те, кто перешел ему дорогу, пожалеют об этом и о том, что дожили до этого дня, тоже пожалеют.

Внутри шлюза Спирс сделал знак своим людям, чтобы они подняли щитки шлемов.

– Быстрее, – сказал он. – Защитные костюмы не снимать, они пытаются контролировать систему жизнеобеспечения. Пробирайтесь к шестому пульту, он закодирован нами. Нет смысла глушить рации: они знают, что мы здесь, – с этими словами Спирс снова опустил забрало своего шлема. – Попытайтесь сохранить кому-нибудь жизнь, – сказал он. – Стреляйте по ногам.

Уилкс бежал с карабином наготове, за ним, не отставая, неслись Билли и Пауэлл. Боевая сирена завизжала на всю базу не прекращающимся душераздирающим «уи-уа». Красные огни вспыхивали при каждом повороте коридора, по которому в панике мчались мужчины и женщины, спасаясь от того, о чем они знали, но с чем еще не сталкивались.

Те, кто столкнется с чужими, скорее всего, будут уже не в состоянии бежать – Уилкс это точно знал. Спирс каким-то образом выпустил этих проклятых тварей на свободу, и теперь, насколько капрал понимал, монстры, сжигаемые жаждой крови, будут хватать всех, до кого доберутся.

Билли нашла портативную камеру и включила ее.

– Митч! Митч, ответь мне! Выбирайся оттуда, встреть нас в ангаре со звездолетами! Чужие на свободе! Спирс на станции! Митч!

Если Бюллер и слышал ее, он не отреагировал. У Уилкса не было времени беспокоиться об этом сейчас.

Из открытой двери в проход выскочил чужой и двинулся на них троих, разевая дьявольские челюсти. Слюна свисала с зубов длинными нитями.

– Твою мать! – выругался Уилкс. Он вскинул карабин, вручную прицелился – времени возиться с автонаведением по лазерному целеуказателю уже не было – и выпустил короткую очередь.

Грохот снарядов ударил по ушам Уилкса, будто кто-то шлепнул по ним ладонями. В ушах зазвенело. «Черт! Надо было воткнуть звуковые фильтры. Ладно, если я проживу достаточно долго, чтобы беспокоиться о глухоте на старости лет, то как-нибудь справлюсь с этим».

Бронебойные пули разбили морду чужого, осколки его жесткого хитинового покрова разлетелись в стороны, брызнула кислота. Чудовище накренилось вбок и назад, ударилось о стену и медленно сползло на пол. Кислота на полу пузырилась, испаряя клубы отвратительно воняющего дыма и проедая порог.

– Смотри, не вляпайся в кровь чужого!

Они побежали.

Из-за угла вышел солдат с поднятым оружием. Спирс увидел его первым. Он выхватил пистолет, вскинул его и, положив руку с оружием на ладонь левой руки и приняв классическую позицию, выстрелил три раза. Техника эта называлась Двойной мозамбикский удар. Название было связано с одной старинной полицейской акцией в далекой африканской стране, проведенной задолго до космических путешествий. Это была стандартная стрельба из пистолета: два в сердце, один в голову, всегда в таком порядке. Спирс в свое время догадался, что эта техника появилась в те далекие времена, когда под обычной гражданской одеждой порой скрывались бронежилеты, и, чтобы удостовериться в смерти противника, делали контрольный выстрел в незащищенную цель.

На несчастном солдате бронежилета не оказалось, так что любого из трех выстрелов хватило бы, чтобы убить его.

Когда парень упал, Спирс ощутил, что в крови его снова, как и всегда, когда он убивал кого-то своими руками, поднимается чувство триумфа выжившего. Это оживило старые воспоминания. Генерал вспомнил тот момент, когда он был еще мальчиком и в первый раз переиграл своего противника…

Томми спрятался в подсобке, среди швабр, пылесосов и ароматических туб очистителей. Из-за чистящих средств свербело в носу, он хотел чихнуть, но, зажав нос пальцами, держался.

Рядом с этим темным чуланом, в полуосвещенном холле, выискивая его, Томми, бродил Джерико Акс. Свет был погашен, все должны были уже спать, даже взрослым морпехам и врачам полагалось быть в постелях, но Джерико не было до этого дела.

Томми знал, что Джерико – полный придурок, но придурок здоровенный, и к тому же имеющий вес среди кадетов. Томми не знал, как он попал в черный список Джерико, и теперь каждый раз, когда этот ублюдок видел его вне поля зрения взрослых, Акс норовил надрать Томми задницу. Не то чтобы Томми не давал сдачи, нет, но Джерико был старше, десятью килограммами тяжелее и на полгода раньше начал изучать боевые искусства. Томми уже несколько раз ввязывался с ним в настоящие драки, даже разбил этому членососу нос, что, правда, стоило ему сломанной руки, двух выбитых зубов и пятнадцати швов над левым глазом.

И потому Томми горячо желал только одного: чтобы Джерико как-нибудь решил прогуляться по краю небоскреба, в котором они жили, и случайно упал вниз, где сгнил бы под жарким солнцем, и чтобы его никто не нашел до тех пор, пока падальщики бы не покончили с ним.

«Можно точно так же мечтать и об отзыве со службы, не начав служить по-настоящему, дурень», – увещевал себя Томми. Джерико не был настолько глуп.

Томми сидел в чулане, надеясь, что Джерико не придет в голову искать его здесь. Он устал, ему хотелось лечь в постель, чтобы немного отдохнуть, перед утренней тренировкой, но ему приходилось прятаться здесь, чтобы избежать тумаков.

Босые ноги шлепали по полу возле подсобки. Джерико, конечно, снял ботинки, но все равно шумел, как сломанный робот. Томми услышал, как скрипнула дверь ванной, куда этот головорез отправился его искать.

Дерьмо. Он доберется и сюда. Спрятаться по-настоящему в чулане было негде, разве что залезть в мешок для мусора, установленный на мусоропогрузчике. Конечно, если бы он закопался в грязных мешках от пылесосов, присел очень низко и спрятался бы там, Джерико бы не увидел его.

Томми застыл, засунув одну ногу в мешок, но остановился. Внезапно ярость наполнила его, горячий бурлящий гнев поднялся вверх через ноги и пах, хлынул в его грудь, водоворотом закружился в черепе.

На хер все это!

Это неправильно! Не надо ему прятаться от тупого Джерико Акса только потому, что тот старше, сильней и лучше натренирован, чем он, Томми. Это неправильно!

В чулане, за исключением смутно блестевших частей автоочистителя, припаркованного у дверей, ничего не было видно, но все же Томми удалось рассмотреть в темноте широкую скобу, прислоненную к очистителю. Она была длиной немногим более полуметра, алюминиевый прут толщиной в запястье Томми, заканчивающийся тупым, посаженным под углом лезвием. Использовалось это орудие для того, чтобы соскребать песок с очистителя, и было похоже на криво собранную садовую мотыгу.

Томми оторвал скобу. Взвесил ее. Она был довольно тяжелой.

Когда Джерико открыл дверь, Томми был готов.

Большой парень успел моргнуть, а потом его глаза лишь широко открылись, когда Томми вскочил и воткнул тупой угол лезвия ему в череп прямо над правым глазом. Это было чертовски приятно.

Джерико закричал – слушать это тоже было весьма приятно – и отлетел назад по коридору, впечатавшись спиной в противоположную стену. Там он сполз на пол и, застонав, потянул скобу из головы. Кровь заливала его глаза. Он посмотрел на Томми, обалдев, как будто не мог понять, что случилось.

Томми двинулся на Джерико.

– Дай мне это, – сказал он и схватил скобу. Джерико отпустил ее. О чем он думал, Томми не знал. Сам Томми не боялся – скорее гнев, стыд, отголоски прежнего страха слились в нечто такое, чего он никогда не чувствовал раньше. Он ощущал в себе огромную силу и власть, которые давала победа над любым врагом.

– Я истекаю кровью!

– Это продлится недолго, – сказал Томми.

Он снова поднял скребок и воткнул в тело Джерико.

К той ночи, когда он убил первого своего врага, Томми Спирсу едва исполнилось девять…

– Дьявольщина, – прохрипел один из солдат Спирса.

Генерал оторвался от приятных воспоминаний и мельком глянул на упавшего солдата. Удивительно. Все воспоминания пронеслись в голове, может, секунд за пять в реальном времени, как сжатый файл данных.

Один из трутней стоял, готовясь к нападению.

Спирс медленно шагнул вперед, стараясь встать так, чтобы свет сверху падал прямо ему на лицо. Убедился, что чужой его видит.

– Ты знаешь, кто я такой, – сказал он и вытащил из-за пояса пульт управления. – А королева знает, что это такое, – он показал рукой на передатчик.

Пол отсека для яиц мог заполыхать взрывами – именно такое зрелище транслировалось на экране. Спирс убедился, что королева знала об этом. Разумеется, сейчас она призовет своих трутней спасать яйца, надеясь найти для них безопасное место, но у нее не будет времени, чтобы переместить их все, и, кроме того, она не могла знать, что Спирс заминировал всю эту гребаную станцию и в любой момент может отправить ее на орбиту.

Королева знала обо всем, что видели трутни.

Трутень зашипел, затем развернулся и побежал в противоположную сторону.

– Вот дерьмо, – снова сказал солдат. – Он испугался вас!

– Чертовски верно, – кивнул Спирс. – И у него есть причины. Пошли.

Взвод подчинился без колебаний.

– Пауэлл?

– Туда, – сказал майор.

Уилкс повернулся, чтобы посмотреть на девушку.

– Я в порядке, – сказала Билли, запыхавшись. – Но Митч…

– …невкусный, – перебил ее Уилкс. – Если он не будет дергаться, они пройдут мимо.

– Спирс не пройдет, – возразил Пауэлл.

– Спасибо, майор. – Потом Уилкс снова обратился к Билли: – Послушай, он знает, куда мы бежим, он будет делать то, что может, чтобы убедиться, что мы смогли сделать это, и тогда он присоединится к нам.

– Я не могу оставить его здесь, – сказала Билли.

– Отлично. Мы подождем его. Обещаю.

Билли кивнула. Придется поверить. У нее нет выбора – остается доверять Уилксу.

Позади них кто-то закричал, затем послышался звук булькающей жидкости.

– Часики тикают, ребята.

Билли показалось, что она бежит большую часть своей жизни. Однако это было не то время и не то место, чтобы останавливаться и подводить итоги.

– Иди, – сказала она. – Я за тобой.

Они побежали.

19

Уилкс не боялся смерти. Он бежал туда, где, по его мнению, сейчас находилось самое безопасное место на этой крошечной планетке. Если ему не удастся спастись – что ж, очень плохо. Капрал и так жил в долг со времени первой встречи с чужими уже много лет. Сколько уже? Двенадцать, четырнадцать стандартных лет? Билли тогда было десять, надо бы спросить, сколько ей сейчас. Он должен был умереть со своим отрядом, но этого не случилось, и он потратил много выпивки, пытаясь забыть тот кошмар. Судьба не хотела его смерти, но тот, кто должен управлять миром, не говоря уже о командовании Колониальной морской пехоты, снова ткнули прошлым ему в лицо. Где-то по пути он придумал новую цель: уничтожить пришельцев вплоть до последнего трутня, до последнего яйца. Собственная гибель помешала бы капралу выполнить его миссию, и это волновало Уилкса больше, чем сама смерть. В его жизни когда-то присутствовал и обычный человеческий страх, но эти времена давно миновали.

Несколько лет назад, во время одного из двухнедельных наркотических запоев, Уилкса подобрали гражданские. Он был абсолютно голым и даже его имплантированные личные номера оказались вытравлены грабителями, которые пытались убить его так, чтобы власти не опознали тело. Не зная, что он военный, гражданские оттащили его в медцентр и там вкатили стандартный курс лечения и ухода, который включал в себя и общение с психиатрами. Это был учебный госпиталь, и там оказалось много молодых врачей, желающих работать со столь явно впавшим в депрессию пациентом; ведь все считали, что шрам на его лице свидетельствует о психическом расстройстве.

В госпитале достаточно быстро установили, что Уилкс профессиональный морпех, и диагностировали его проблемы. Но в ожидании приезда представителя военной медицины, который должен был забрать его, местные врачи провели все возможные эксперименты с его мозгом, какие могли. Шансы, подобные этому, не выпадают слишком уж часто.

Во время одного из этих сеансов, проводимого привлекательной молодой женщиной, которую при других обстоятельствах Уилкс попытался бы затащить в постель, он впервые услышал о синдроме Дока Холидея.

Холидей, как он понял, был в прежние земные времена то ли стоматологом, то ли кем-то в этом роде. У него развилась страшная и в то время неизлечимая болезнь.

– И поэтому он собрал вещи, переехал в более сухой климат, который облегчал его состояние, и стал профессиональным картежником и бандитом. Он участвовал в ряде боевых столкновений, и хотя он не был особенно искусным стрелком, ему всегда удавалось одержать верх над своими противниками. Вот например: однажды мистер Холидей стрелял в человека прямо в общественном питейном заведении из оружия, в то время называемого револьвером. Он был в семи метрах от своего противника, полностью разрядил свое оружие, и промазал. Если учитывать, что этот револьвер без промаха бил в умелых руках метров на пятьдесят, это считалось плохой стрельбой. Впоследствии Холидей перешел на обрез, который, насколько я осведомлена, весьма опасен при стрельбе по крупным мишеням.

– Как интересно, – сказал Уилкс молодому психиатру. Вероятно, стоило все же попытаться трахнуть ее, хотя бы для того, чтобы она заткнулась.

Но не успел он вставить и слова, как дама продолжила, явно наслаждаясь звуками своего голоса:

– В соответствии с нашими медико-историческими исследованиями выяснилось, что первоначальной причиной, по которой Холидей выигрывал свои дуэли, было то, что его не волновал их исход.

Последняя фраза заставила Уилкса нахмуриться.

– Что это значит?

Он тут же пожалел о своем вопросе.

– Мистер Холидей должен был скоро умереть, или думал, что должен. На самом деле он жил дольше, чем ему предсказали врачи, диагноз оказался ошибочным. Но из-за того, что он думал, что дни его сочтены, он верил, что терять ему нечего. Всякий раз, когда он сталкивался с кем-то на дуэли – они называли их перестрелками или разборками или каким-то подобным тестостеронно-эвфемистическим бредом, – он не боялся умереть. По его мнению, он уже был мертв. К тому же он регулярно вливал в себя огромное количество алкоголя и тем самым, так сказать, проводил анестезию. Хотя это, несомненно, ослабило его физические реакции, да и противники обладали бо́льшим мастерством и лучшим оружием, все перечисленное давало ему психологическое преимущество. Большинство людей, с которыми он сталкивался в таких поединках, не хотели умирать, и поэтому их страх часто становился причиной колебаний или паники. В столкновении с соперником, которого абсолютно не заботит, что его могут убить, и единственной целью которого является убить и быть проклятым, подобные страхи могут быть фатальными. И, видимо, при этом условии встречи с мистером Холидеем чаще всего заканчивались смертью его противников.

Уилкс покачал головой. Ему казалось, что она говорит слишком долго.

– Замечательно. Но не хотели бы вы раздеться и перепихнуться с героем войны, прежде чем меня заберут отсюда?

Молодая женщина улыбнулась, оставшись равнодушной к его грубому предложению.

– Думаю, что нет, капрал Уилкс. Это непрофессионально…

Продолжая бежать по коридору от охотившихся на него чужих, капрал Уилкс усмехнулся, из-за чего его обезображенное шрамом лицо стало еще страшнее. «Я знаю, что ты чувствовал, Док. Когда живешь в долг и собачьего хера не дашь за то, что проживешь еще день, все на свете становится простым и ясным…»

Билли увидела человека с карабином на корточках за перегородкой, пытающегося спрятаться. Заметив девушку рядом, он направил на нее свой карабин.

– Уилкс! – крикнула она, поднимая свой карабин, готовая выстрелить.

– Не делай этого, морпех! – послышался голос Пауэлла. Однако солдат поднялся во весь рост, по-прежнему не сводя с врага своего оружия.

– Генерал вернулся! Вы все трупы!

Билли и Уилкс выстрелили примерно одновременно. Морпех, падая, нелепо дернулся, его грудь разорвало, кровь забрызгала стену.

Билли почувствовала слабость. Убийство людей никогда не станет для нее простым делом. Но она продолжала двигаться – ей все-таки хотелось жить…

Кто-то вырубил электричество и все прочие системы жизнеобеспечения, но Спирс был к этому готов. Его солдаты оставались в полных боевых костюмах.

– Включить светоуловители, ребята, – приказал он, выставляя фильтры своего шлема на полную мощность, и увидел, как коридор вспыхнул призрачно-зеленым светом. Еще один щелчок – и свет, казавшийся мутным и почти невидимым для обычных глаз, залил стены вокруг и показался почти таким же ярким, как горевшие перед этим лампы. – Будьте осторожны! Перекройте поле огня!

Кто-то споткнулся в двадцати метрах от них. Спирс увидел человека, размахивающего руками и кричащего:

– Генерал! Это вы? Не стреляйте, я на вашей стороне!

Он почти ничего не видел, Спирс мог судить об этом по его стандартной форме без прибора ночного видения, да и оружия у того не было.

– Огонь, – приказал Спирс.

Два морпеха разом вскинули карабины, направив на бегущую цель. Звуки были приглушены, но слышны. Человек упал, как подкошенный. Спирс знал, что на базе его поддержат многие, но терять время на выяснение преданности в такие минуты опасно. Враг с гранатой может причинить много вреда. Лучше первым делом очистить пространство, а уж потом определять, кто есть кто.

Внезапно гравитация отключилась. Просто исчезла без всякого предупреждения. Бегущих морпехов подкинуло высоко в воздух, прижало к потолку и стенам или кувырком покатило по полу. Переключиться с обыкновенного бега на прыжки в десять метров длиной – это не то, к чему человек может заранее подготовиться.

– Включайте ботинки! – рявкнул Спирс.

Под полом специально для подобных случаев были проложены магнитные ленты, и военная обувь позволяла передвигаться – пусть и значительно медленнее, чем при нормальной гравитации.

Когда суматоха улеглась, выяснилось, что только один из морпехов получил настолько серьезное ранение, что не мог двигаться дальше. Медик взвода заявил, что у несчастного сломана шея и он нуждается в длительном лечении.

– Он может двигаться?

– Нет, сэр. Он парализован.

– Тогда оставьте его. Кто-то зайдет за ним потом.

«Кто-то из тварей найдет его», – подумал Спирс. Этот парень абсолютно бесполезен как солдат и годен лишь в качестве фуража для его новых войск. Можно разрешить им полакомиться.

– Сэр! – закричал раненый. – Пожалуйста! Не оставляйте меня здесь этим тварям!

«Они отлично обращаются с теми, кто тихо лежит и ждет».

– Это война, сынок. Ты облажался и расплачиваешься за это. Вперед, солдаты!

Они продолжили продвигаться вперед, в притягивающихся к полу ботинках. Крики раненого затихли, когда Спирс установил свой портативный передатчик на связь с третьим пультом.

Пауэлл слушал передатчик, который тащил с собой, и тряс головой. Он, Билли и Уилкс подошли к коридору, ведущему в ангар для звездолетов. Там еще действовало жизненное обеспечение, несмотря на то что большая часть станции была отключена. По селектору шли панические рапорты, голоса смешивались в беспрестанный испуганный крик:

– Поддержка отключена в «Дэ-два»!

– Оно забрало Маури, просто схватило его!..

– Герметичность дверей нарушена. Герметичность дверей нарушена.

– …мы под огнем, кто-то стреляет!..

– Чудовища, чудовища! Пошли прочь!..

Звуки взрывов, выстрелов, трения металла о металл, и другие звуки смерти и суматохи.

На мгновение Уилксу показалось, что идти стало во много раз тяжелей, словно кто-то невидимый навалил ему на спину непомерный груз. Затем ощущение исчезло.

– Уилкс?

– Кто-то играет с гравитацией, – сказал он. – Бюллер, наверное, пытается задержать Спирса, или сбить с толку чужих.

Уилкс видел, что Пауэлл был на грани полномасштабной паники. Его лицо было бледным, потным, и он вцепился в камеру передатчика, будто это был какой-то спасательный круг.

– База захвачена, – сказал он. – Мы в жопе. Я должен был лучше узнать Спирса, прежде чем пытаться свалить его. Он убийца. Он сумасшедший. Мы все обречены.

– Слушай, – сказал Уилкс таким тоном, как будто разговаривал с зеленым новобранцем или маленьким ребенком, – мы можем убраться отсюда. Возьмем один из звездолетов.

Пауэлл затряс головой:

– Не могу! Запуск программы занимает слишком много времени. Они доберутся до нас. Они доберутся до нас!

– Мы запустим старую программу, – сказал Уилкс. – Отправим звездолет туда, откуда он прилетел.

– Не очень хорошая идея. Они с Земли. Все они.

– Мы заменим эту чертову программу по пути! Двигайся, Пауэлл!

Пауэлл уставился на него. Кивнул.

– Окей. Ты теперь главный.

Бедняга, ему бы следовало найти другую работу. Пауэллу следовало бы пить чай в каком-нибудь университете, общаясь с другими профессорами о современном искусстве или древней истории. «Только так, без таких убийц, как Спирс или я; но он никогда больше не будет в таких местах, потому что таких мест уже нет…»

Пара чужих вышла из тени прямо перед ними и зашипела.

Уилкс ухмыльнулся. «Хрен вам, – подумал он. – Вы что, не знаете меня? Вы связались с Доком Холидеем, тупые ублюдки».

Он подскочил к Билли, тоже заметившей чужих. Они встали плечом к плечу, подняв карабины.

Коридор наполнился грохотом.

– Валим, Пауэлл! Не отставай!

Троица двинулась в сторону входа в ангар.