Текст книги "Искусство управлять людьми"

– А теперь поправь волосы рукой… А можно… – Игорь огладывался по сторонам. – Вот это.

Он показал рукой на широкий ободок а-ля средневековый шапель с сеткой для волос. Ольга кивнула. Она вернулась к зеркалу и убрала волосы в сетку. Шея стала изящнее, черты лица – тоньше. За спиной полыхнула вспышка. Ольга улыбнулась и повернулась к Игорю.

– Ой, так красиво… А вы фотограф? – спросила Лена, продавщица.

– Нет, – помотал головой Игорь и сделал еще несколько кадров. – Фотография – мое хобби.

– А можно мне фотосессию? – поинтересовалась она.

Ишь ты, какая шустрая!

– Оль, а теперь локти чуть назад отведи, как будто взлетаешь, – проигнорировал продавщицу Игорек. – И взгляд на меня.

– А у вас есть визитка? – робко поинтересовалась девушка-клиентка. – Действительно очень красиво выходит…

Любопытство сгубило кошку. И Хельге тоже на пользу не пошло. Ей просто невыносимо захотелось посмотреть, правда ли у парня получается что-то стоящее, или девчонки его просто клеят. Она забрала у Игоря мобильный и стала листать. И была потрясена. Ни одного неудачного кадра. На каждом она была безупречна. Княгиня Ольга. Она подняла взгляд на Игоря. Тот смотрел с надеждой. Конечно «да»! Она себя даже в зеркале такой красивой не видела, при всей способности женщин видеть там только то, что хочется.

– А можно еще… – парень огляделся. – О! Вот это.

Он показал на тонкую белую камизу с верхним платьем-упеляндом – чем-то вроде кафтана, только без рукавов, на шнуровке и длиной в пол, сделанном из кожи. Хельга снова кивнула. Она вошла в примерочную, вывесила на плечиках зеленое платье – оно словно испарилось – и начала переодеваться. По ту сторону занавески девушки наседали на Игорька. Это было неправильно. Совсем неправильно. Мысль о том, что на его телефоне могут появиться чьи-то чужие красивые фотографии, неприятно цепляла. Хельга взглянула на костюм. Сняла лифчик. И надела верхнее платье прямо на голое тело.

– Хель, я тут хотел… – раздался сзади голос Игоря, когда она регулировала шнуровку.

Ольга повернулась. В руке парень держал кожаный, в цвет платья, чокер с медальоном-подвеской. То, чего не хватало для завершения образа. Хельга застегнула его на шее и оглядела себя. С боков платье была плотно утянуто. Спереди шнуровка шла от середины груди до линии бедер, приоткрывая полосу тела. Подол же был расклешенным, и разрез между полотнищами терялся среди складок.

Игорь сглотнул.

– Ну? – Хельга приглашающе развела руки.

Игорь задернул шторку, снял куртку, вынул из кармана мобильник и развернул девушку лицом к свету.

– Отойди чуть назад, – попросил Игорь, показывая рукой, куда встать, и сделал несколько кадров. – А теперь распусти волосы.

Ольга сняла сетку, и волосы рассыпались по плечам.

– Чуть наклони голову и посмотри на меня из-под бровей.

Волосы каскадом стекли вперед.

– Нет, голову чуть повыше. А теперь загадочную улыбку… А теперь руку сюда, – он показал, как рука должна скользить по плечу.

Хельга прикусила губу и медленно провела рукой по коже вниз. А потом назад, вверх по руке к груди. Потом двумя руками по талии к бедрам. Игорь, глядя на ее грудь, облизал губы. Ольга опустила взгляд. Сквозь кожу торчали возбужденные соски. Литвинцева подошла к зеркалу, – так, чтобы ее сладкий мальчик мог видеть отражение, – обвела их пальцами, обхватила груди и стала спускаться ниже. Затем поставила ногу на пуфик, и подол распахнулся, открывая стройное бедро почти до самого «нехочу», которое уже заметно хотело.

– Подойди ко мне, – тихо и хрипло выдохнул Игорь.

Ольга подошла. И опустилась перед ним на колени, вызывающе глядя снизу вверх. Игорь сделал снимок. Она потянула его за ремень, и парень с выдохом оперся спиной о стену. Хельга провела рукой по ширинке. Мальчишка был возбужден. Она расстегнула пуговицу, молнию, спустила джинсы с бельем – глядя ему в глаза. Сначала он пытался фотографировать, потом опустил руки, и мобильный выскользнул у него из пальцев. Ольга медленно взяла его в рот. Игорь откинул голову в безмолвном стоне, и запустил пальцы в ее волосы, сначала лаская, потом – задавая темп и глубину.

Неожиданно Игорь отодвинул Ольгу от себя. Он взял с зеркала пакетик с «долгом» и, словно извиняясь, улыбнулся безбашенной улыбкой, вскрывая непочатую упаковку Contex’а. Быстро натянул презерватив и толкнул Литвинцеву к стене. Задрав подол, Игорь мазнул рукой по промежности, резко вошел сзади и выдохнул над самым Ольгиным ухом. По спине пробежали мурашки. Ольга дернулась бедрами.

– Оля, стой, – чуть слышно выдохнул Игорь ей на ухо, – или я сейчас кончу. Подожди. Подожди…

Он медленно вышел из нее и вошел вновь, сминая грудь и шумно выдыхая над шеей. Еще раз. И еще. Ольга не выдержала и застонала. За занавесом стало тихо. А пусть завидуют, малолетки! Волна оргазма подхватила ее слишком быстро. Следом улетел Игорь, на пике вцепившись в нее до боли, но тут же отпустив.

– Извини, – прошептал он, тяжело дыша, – я просто… просто потерял голову…

– И стыд, – добавила Хельга. – И совесть.

Хотя в большей степени эти слова относились к ней. Но ничто не пробуждает в нас столь сильного негодования, как наши собственные пороки.

Вау! Это было чертовое «вау!» и ничто другое. Игорь всё еще не мог прийти в себя. Его потряхивало и разрывало изнутри от бушующих эмоций. Он не стал рисковать здоровьем: своим, байка и других участников дорожного движения, и отправился в ближайшую кафешку, чтобы прийти в себя и осмыслить произошедшее.

Ольга попыталась выставить его, будто ничего необычного между ними не произошло, рядовой секс, но по ее суетливым жестам, бегающему взгляду было понятно, что она сама в замешательстве. Чем Егоров и воспользовался, попросив на минутку телефон, позвонил с него на свой номер и добавил себя в контакты. «Чтобы фотографии переслать», – объяснил он, и Хельга рассеянно кивнула. Сейчас, первым делом, Игорь сбросил ей фотографии. Самые откровенные отправлять не стал – зачем смущать девушку. И пугать. Отхлебывая из чашки капучино с огромной шапищей пенки (нужно взять на заметку это кафе), Игорь размышлял, как быть дальше. Вообще-то он заехал просто повидаться. И потому что не заехать не мог просто физически. Он бы с удовольствием продолжил секс-марафон, благо просмотр фото-отчета способствовал, но его не пригласили. Караулить Ольгу с работы сейчас было неправильно, Егоров это чувствовал. Очень хотелось, но нельзя. Ей тоже нужно было прийти в себя. Судя по тому, что Игорь о ней уже знал, Хельга ценила свободу. Нельзя лишать ее привычного образа жизни сразу. Нужно действовать по чуть-чуть… От мысли о «чуть-чуть» Егорова чуть не перевернуло. Ему хотелось вцепиться в Ольгу и не отпускать. Но сегодня он даст ей отдышаться.

Дома, на волне бьющей из всех щелей энергии, он доделал проект, над которым бился уже две недели. Проблема, которая никак не хотела решаться, вдруг оказалась простой, как детская пирамидка. Егоров связался с парой новых клиентов, разрулил несколько вопросов по одинэсине у постоянных клиентов, а сил еще оставалось, чтобы полземли обойти. Игорь начал работу над новым сайтом, но мысли упорно сползали к Ольге. Он перебросил фотографии на компьютер, и, просматривая их, Игорь вновь прокручивал события сегодняшнего дня. Рука сняла напряжение, но не заменила Ольгу. От мысли, что сейчас у нее может быть другой, у Егорова словно вынули сердце. Ему обязательно – обязательно! – нужно как можно скорее оказаться у нее дома. Нужно полазить в Ольгиных аккаунтах соцсетей, заблокировать кое-кого в мессенджерах, и главное – теперь, после того, как Игорь удалил из базы ее контактов на Гугле наиболее злостных приятелей, – нужно заменить Хельгин телефон.

Если с утра Литвинцева была в прострации, то теперь находилась в состоянии шока. Она была рада, что никто из любовников сегодня ее не беспокоил. Раньше она бы, возможно, расстроилась отсутствию внимания, но не в этот раз. Во-первых, внимания-то она получила предостаточно. Секса, правда, хотелось бы побольше, и ближе к ночи она малодушно стала поглядывать на новый контакт, который столь нахально появился в ее телефоне. Игорь Егоров. Игорек-Мотылек. Хельга пересмотрела фотографии на мониторе. Вновь потянулась к телефону. Но передумала. Не нужно показывать мальчишке, насколько она на него запала. Пока он ни на что не претендовал. Более того, в голову к Ольге настойчиво билась мысль о том, что несколько костюмных фотосессий – не осложненных сексом, разумеется, – пошли бы на пользу ее бизнесу. А несколько костюмных фотосессий с сексом пошли бы на пользу ее здоровью. Хотя, возможно, нанесли бы урон ее психике. Ничем другим, как «сдвигом по фазе», ее поведение объяснить было нельзя. После того, как Ольга вышла из примерочной, Леночка поглядывала на хозяйку бутика со смесью любопытства, восхищения и зависти. По крайней мере, Литвинцева так расшифровала этот взгляд. Назойливое внимание работницы нервировало, поэтому Хельга практически сразу ее отпустила. А спустя еще пять минут закрыла бутик, вошла в примерочную и задернула занавеску. Здесь витал запах секса. Аромат парфюма Игоря – он наверняка побрился перед самым свиданием, – и букета, воткнутого в металлическую завитушку зеркала. И у нее закружилась голова. Черт! Даже сейчас, когда, лежа в постели, Ольга об этом вспоминала, в ней словно отключали гравитацию.

Так!

С этим нужно что-то делать!

Но о том, что именно она будет с этим делать, Хельга подумает завтра. И где она это будет делать. И в какой позе. А вот вопроса «с кем» почему-то не возникло. В голову приходил только один вариант, и это, наверное, должно было Литвинцеву насторожить… Но она была настолько измотана событиями предыдущей ночи и эмоциями сегодняшнего дня, что уснула на середине мысли.

Весь следующий день Ольга думала об Игоре. Ее отвлекали посетители – была суббота, в торговом центре народа было много. Но Хельга дала Елене выходной. Пусть воспоминания о вчерашнем инциденте слегка потускнеют. А не то любопытные взгляды продавщицы натрут мозоль у Литвинцевой на затылке. Посетителям Ольга была и рада, и не рада. Как ни странно, покупок в этот день было больше, чем обычно. Похоже, явление Егорова добавило бутику баллы везучести. Нужно будет выставить в инсте несколько фоток, которые Игорь ей прислал. Но не сейчас. Ольга была на них просто чудо как хороша, а всплеска внимания к своей особе со стороны бывших и «настоящих» ей пока не хотелось. День подходил к концу, и Егорова всё не было. Почему-то Хельга была уверена, что мальчишка обязательно придет. Она приедет домой, позвонит Игорю и спросит, где остальные фотографии. Там совершенно точно были более нескромные кадры. Литвинцева приняла решение, опустила рольставни, закрыла бутик и отправилась на выход.

На улице, опираясь поджарой задницей на спортивный красно-черный мотоцикл, торчал Игорь. С двумя шлемами.

– Привет! – сказал он, поднимаясь навстречу. – Я думал, с ума сойду, тебя дожидаясь.

Будто они договаривались о встрече, а Литвинцева на полчаса опоздала. Но это прозвучало так мило и приятно, что Хельга легонько чмокнула Игорька в губы в знак приветствия.

– Давай по кофе – у вас тут рядом обалденный капучино делают, – и кататься? – предложил он.

Хельга была в короткой юбке в обтяг. Конечно, не джинсы, но лучше, чем юбка-разлетайка, так что Литвинцева согласилась. У нее было подозрение, что она согласилась бы сейчас на всё, даже просто погулять, держась с Игорем за ручку. Кафешка была знакомая и любимая. Ольга заказала легкий перекус. Егоров взял кофе с десертом. Игорек ел мало, в основном пялился на нее, трепался и пил капучино. Когда Литвинцева прикончила салатик и роллы, на тарелке краснобая оставалась половина чизкейка. Игорь замолчал, отломил ложечкой кусочек и аккуратно поднес его к губам Хельги. Та, как можно сексуальнее, взяла его губами и проглотила, больше думая в этот момент об Игоре, чем о вкусе десерта. Но когда Егоров потянулся к ней через стол и поцеловал, Ольга осознала, что вкус чизкейка с капучино станет ее любимым вкусом. Пока, во всяком случае.

– Поехали? – Игорь встал, подозвал знаком официантку и оставил под кружкой купюры, которых хватало оплатить за двоих с приличными чаевыми.

Котенок демонстрирует замашки льва. Хельга приняла его руку, вышла на улицу, надела шлем и прижалась к Егорову со спины, крепко обнимая. Этот запах, это тело, этот рык мотоцикла – всё это было ей необходимо. Жизненно необходимо. Пробок практически не было. Прохладный ветерок обдувал коленки, но от Егорова веяло теплом и надежностью. А вот если оценить надежность мотылька, на сколько она потянет? Два балла из десяти возможных? Нет, два балла у старого козла Алексея Палыча. Хотя именно благодаря ему Ольга познакомилась со своим Мотыльком. С драного козла хоть шерсти клок.

Погрузившись в размышления, Литвинцева не сразу определилась с направлением движения, и лишь когда впереди появилась набережная Мойки, она сообразила, куда они едут. Впереди показались скромные колонны Поцелуева моста. Егоров внаглую припарковался на пешеходной дорожке и снял шлем. Хорошенький, умненький, благоразумненький – и романтичный. Вот такой милый Мотылек залетел в ее окошко. Хельга никогда не была ванильной барышней, но этот жест подкупал. Сейчас ее будут целовать. Так уж и быть, она не будет вырываться… Литвинцева послушно открыла лицо и шагнула прямо к ограде в объятия Игоря. Сладкий, сладкий Мотылек! Поцелуй, который начался нежно и воздушно, вскружил голову, отключив не только гравитацию, но весь вестибулярный аппарат с мозжечком вкупе. Поэтому когда в сумочке зазвенел телефон, Хельга искала его, наверное, целую вечность. Тем более что подлый Егоров не собирался прерываться ради такой мелочи. Кое-как нащупав, проклиная несвоевременного абонента, Ольга потянула мобильник к уху. И именно в этот момент Игорю зачем-то потребовалось развернуться. Окончательно потеряв и ориентацию, и координацию, Хельга выронила айфон. Она попыталась его поймать. Игорь тоже. Они стукнулись лбами… а телефон булькнул в речку.

– Ой! – испуганно, как нашаливший школьник, прошептал Егоров. – Ой, Оля… Это я виноват! – он прижал ее ладошку к губам, быстро, быстро зацеловывая ее пальцы, будто там у нее болело. – Скажи, что у тебя сохранены контакты?

– Сохранены.

Но, блинский фиг, покупка телефона не входила в ее ближайшие планы!

– Тогда ничего непоправимого не случилось, и мы едем покупать тебе новый.

Видимо, заметив Ольгины сомнения, он пояснил:

– Из-за меня ты его потеряла, я тебе его покупаю. Без возражений.

Он вскочил на мотоцикл, выкатился с тротуара, газанул и встал возле поребрика. Может, и правда ничего смертельного не произошло.

В магазине Егоров не стал жмотиться и повел ее к топовым айфонам. Ольге было неловко. Такой подарок был дорогим даже для постоянного любовника. Но Игорь настаивал, и они сторговались на не самой крутой, но очень достойной модели. В конце концов, чем Мотылек будет расплачиваться со своей «мамочкой», его дело. Литвинцева даже испытала мстительное удовлетворение от мысли, на что Игорек тратит «мамочкины» деньги. К сожалению, с каждый разом мысль о существовании в его жизни этой неведомой женщины приводила Хельгу во всё большее бешенство.

– Ты так сильно расстроилась из-за телефона? – неверно истолковал ее настроение Игорь.

Хорошенький, умненький, благоразумненький, романтичный, щедрый и заботливый. Идеальный мужчина. Если бы не одна проклятая деталь.

– Нет, – призналась сначала Ольга, но резко передумала. – Да.

Вдруг он начнет выпытывать истинную причину? Но и обижать парня не хотелось.

– Если честно, я ведь сама его уронила. Ты вовсе не обязан… – начала она.

– Я хочу сделать подарок. Можно?

Можно. Отчего нельзя?

Они вышли из магазина.

– Ты еще хочешь покататься, или тебя уже домой отвезти? – с тоской в голосе спросил Егоров.

– Поехали, – махнул рукой Ольга. – Поедем, красотка, кататься… Надеюсь, в открытое море ты меня не собираешься… того… – припомнилась Литвинцевой классика русского народного вокала.

– Планы на «того» у меня есть, не скрою, – повеселел Игорек.

В конце концов, он имел законное право иметь… планы. После подаренного айфона-то.

– Но завести тебя планировал не на море, а куда-нибудь в темный лес, – продолжил Егоров. – Возражения есть?

– Нет, возражений нет.

Игорь помотал головой.

– Ольга, ты меня добиваешь. То ты меня, совершенно незнакомого человека, тащишь домой. Теперь согласна ехать в хрен пойми куда. А если я какой-нибудь серийный убийца?

– Ага. Еще напугай, что изнасилуешь, – серьезным тоном сказала Хельга и чмокнула своего Мотылька в губы. – Так мы едем, или ты уже передумал маньячить? И вообще, это ты у нас умненький и благоразумненький.

– А ты красивая, – констатировал Егоров.

– Да, а я красивая. А на случай маньяков у меня электрошокер имеется.

Игорь, который как раз собирался натягивать шлем, завис на полпути и застонал.

– Еще скажи, где ты его хранишь. Хотя, – он-таки надел шлем, и остальная часть реплики прозвучала глухо. – У тебя такой широкий выбор, что я просто теряюсь: в сумочке или в сумочке.

Ольга пожала плечами и прижалась к спине своего почти идеального Мотылька.

До лесопарковой зоны они добрались спустя каких-то полчаса. Хельга слезла с мотоцикла и огляделась. Еще было светло, как днем, но уже безлюдно, как ночью. Вокруг было совершенно пусто. Из леса тянуло маньяками, как осенью – грибами.

– Ну вот, – Игорь, посмеиваясь, стянул шлем. – Теперь ты от меня никуда не денешься и никуда не выгонишь.

– И что ты собираешься со мною сделать, страшный Серый Волк?

Хельга изобразила сексуальную позу в качестве напоминания, что они сюда маньячить приехали, и если кто-то будет, как обычно, тормозить, то она сама его изнасилует.

– О! Стой, как стоишь! – Игорь отбежал и сделал несколько кадров. – Валькирия на байке!

Хельга села за руль. Посмотрела на Игоря. Повернулась в профиль. Прогнулась. Откинулась назад и оперлась на сидение локтями, закинув ноги на руль. Расстегнула еще пару пуговок на блузке. Затем встала на сиденье на колени и наклонилась грудью к рулю. Ольга послушно выполняла все пожелания Мотылька, – и это ее заводило.

– Сядь на самый край сиденья. Нет, спиной вперед. Да. А теперь ложись.

Литвинцева легла, закрыла глаза и положила руки за голову. Всё. Она готова. Сколько можно ходить вокруг да около?

Игорь подошел почти неслышно. Он закинул ноги Ольги себе на плечо и – ура! – стянул трусики. А потом развел ее бедра.

– Я не профессионал, поэтому если что не так – не стесняйся, – неожиданно произнес Мотылек.

И Хельга ощутила на себе мягкий, горячий язык. Очень осторожный и деликатный. К языку добавились пальцы, и стало совсем хорошо. Пальцы дразнили, не давая разрядки, и Ольга пыталась поймать их глубже. Она стонала и извивалась, держась руками за сидение над головой, чтобы не взлететь в небо. Жаркий, жадный рот Мотылька вытворял невообразимые вещи, пока, наконец, горячее наслаждение не заполнило каждую клеточку. Ее руки безвольно обвисли. Пару минут спустя, когда в голове появились первые связные мысли, она, кряхтя, села и спросила:

– А как ты?..

– Да, я… Как бы… уже, блин! – смущенно выдавил Игорек-Мотылек, поднимая с травы трусики и протягивая Хельге. – И только футболка навыпуск спасает меня от позора, – закончил он.

Литвинцева рассмеялась.

– Давай ко мне, – сказала она, разворачиваясь на сидушке. – Я из-за тебя потеряла телефон, ты из-за меня испачкал белье, так что поехали стираться.

Ольга не сомневалась, что у Игоря есть, где привести одежду в порядок. Но отпускать его от себя на сегодняшнюю ночь не хотела.

Всё получилось, как Егоров и задумывал. Самым сложным звеном его плана был своевременный звонок на Ольгин мобильник. С сервисами для исполнения проблем не возникло. Сложнее было угадать, на какое время настроить вызов. Угадал. Пока его довольная валькирия спала, Игорь был занят. Блокировал адресатов в мессенджерах и соцсетях. Без фанатизма. Только самых ярых. А потом забрался в постель и обнял Ольгу. Кто же ее защитит от ее же безбашенности, если не он?

С покупки нового телефона прошли две недели. Игорь осваивал личное пространство Ольги, изучал ее вкусы и интересы. Лишь одну ночь она провела без Егорова – позвонила мама и сказала, что прихватило сердце. К счастью, приступ оказался несерьезным, и рано утром Егоров был уже у Литвинцевой. За ночь у него самого чуть не случился инфаркт от ревности. Вдруг она опять кого-то к себе притащила? Но нет, Ольга открыла дверь, щурясь на свет из подъезда. Дома она была одна. И это нужно было срочно исправить.

Большинство приятелей Хельги «слились» уже на первой неделе. И только один, Сергей, продолжал настойчиво стучаться. Игорь вылавливал его письма в спаме. Это был серьезный мужик, эмчеэсовец с погонами во всё плечо, а плечи у него были, как у чеченской бурки. Игорь дважды отвечал ему со своего адреса, что девушка нынче несвободна. И даже переслал пару фоток, недостаточно откровенных для шантажа, но позволяющих определить характер их отношений. Сергей на это ответил: «Пацан, у Ольги таких, как ты, было штук сто, и сколько еще будет – неизвестно. Так что не путай горячее с твердым, и не лезь во взрослые дела дяденьки и тетеньки».

Егоров сначала думал, что на это ответить, а потом задумался – а чем? Что он может сказать? У Хельги действительно хрен знает сколько кого было до Игоря. И на будущее он ничего не загадывал. Но сейчас Литвинцева была с ним. Это самое важное.

В этот день Игорь почувствовал какое-то смутное беспокойство, которое нарастало с каждой минутой. Он собрался и поехал к Ольге на работу. Но бутик был закрыт. Объявление на рольставнях гласило, что до конца перерыва осталось еще целых двадцать минут. Егоров глянул геолокацию. Литвинцева находилась неподалеку. Он пошел в уже знакомую, пригретую кафешку, и обнаружил там Сергея и Хельгу. Когда Игорь вошел, Литвинцева не выглядела смущенной, значит ничего, кроме кофепития, между этими двумя не происходило. Егоров чмокнул Ольгу в губы и встал позади, положив руки ей на плечи.

– Хельга, а это кто? – спросил Игорь про ее собеседника.

– Это… – и вот в этот момент Литвинцева действительно растерялась. – Это – мой… старый друг, – выдавила она главное.

– Может, представишь мне своего нового, – спасатель сделал на этом слове особый акцент, – друга?

– Это… – Хельга замялась всего на пару секунд и твердо ответила: – Это мой парень, Сережа. Его зовут Игорь.

Это была победа! Окончательная и безоговорочная. Игорь встретился взглядом с Сергеем. Тот был… удивлен. И это тоже о многом говорило.

– Я, пожалуй, пойду, – встал эмчеэсовец после небольшой паузы. – Не буду вам мешать.

Он поцеловал на прощание пальчики Хельги и пожал руку Игорю. Спокойно. Уверенно. Как равному. У Игоря отлегло от сердца. Он опустился в кресло, на котором минуту назад сидел его соперник.

– Игорь, ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила Литвинцева.

Когда-то у него уже был подобный разговор. Только в прошлый раз его не представляли «парнем» бывшему любовнику. Поэтому Игорь, заказывая свой любимый большой капучино, был спокоен, как слон.

– Нет, – честно сказал Егоров, когда официантка отошла.

Хельга смотрела на своего Мотылька, и будто впервые видела. Если всё, что сказал Сергей, было правдой… Это просто не могло быть правдой. Как бы Игорь смог такое провернуть? И зачем?

– Игорь, давай начистоту, – начала Ольга разговор, который уже назрел. Сколько можно?

Мотылек кивнул.

– Даже если Сергей прав, и ты каким-то образом – не знаю, каким – отогнал от меня моих бывших, ты должен понимать, что… Что я, в некотором роде, зависима от них. У меня есть небольшой бизнес, но он не покрывает всех моих расходов. Я снимаю квартиру…

– У меня достаточно денег. – Лицо Егорова заморозилось.

– Ты собираешься содержать меня за счет своей «мамочки»?

Наконец она сказала это. Фух! На душе сразу стало легче.

– Оля, – Игорь поставил локти на край стола и потянулся вперед. – Иногда «мамочка» – это просто «мамочка». Моей маме уже под семьдесят, и не она меня содержит, а я – ее.

– Тогда где ты берешь деньги? – не поняла Хельга.

– В банке, блин! Наконец-то ты поинтересовалась, чем я зарабатываю на жизнь, – усмехнулся Егоров. – Я пишу сайты, программирую в 1С. Начал еще в школе, а профессионально занимаюсь этим четыре года. Уверен, нам моего заработка хватит. А по поводу квартиры – переезжай ко мне.

– Но…

– Оля, – взгляд Игоря стал твердым. – Пока ты со мной, у тебя не будет других мужчин. Смирись с этим.

– Но я думала…

– Поздно, Хельга. Поздно. Думать нужно было, когда ты «снимала» меня в том ресторане. А теперь думать буду я, – произнес Мотылек.

Мотылек ли? Очень спорный вопрос, кто оказался мотыльком той ночью. Но так ли это важно, когда рядом с ней хорошенький, умненький, благоразумненький, романтичный, щедрый, заботливый… мужчина. А то, что у него восемь лап, и он плетет ими сеть – так у каждого есть недостатки.