Текст книги "Полтора элитных метра, или Получите бодрого Дракона!"

– Михею же это почти удалось, – тихо возразил правитель.

– Вот именно, мой господин, что почти, – ухмыльнулся Орту. – Михей был обречен изначально. Он, конечно, сильный маг с уникальными способностями, достаточно волевым и сильным характером, но на Гее его бы просто съели более сильные акулы. В любом ином мире наш ставленник чего-нибудь и добился бы, но не там. Мир Аргелла очень жесток, и слабые правители там долго не задерживаются, по крайней мере, на нелюдской части. Столь многое Михею удалось завоевать только благодаря эффекту неожиданности и временным распрям владык между собой. Но если бы они все объединились, то уничтожили бы противника и без драконов или нашего кандидата.

– Если там все такие сильные, то почему предложили именно этих кандидатов, Орту?

– Это была моя инициатива, – склонил голову слуга. – Из всех правителей у Михея было больше всего шансов завоевать мир. Так уж ему улыбнулся случай. Это просчитали наши аналитики еще за сто лет до событий. Помните?

– Да.

– А Носящего перстень выбрал именно я, потому что из всех кандидатов у этого было максимальное число степеней свободы. К тому же стоило учесть такой неизвестный параметр, как дракон, а с ним с большей вероятностью мог справиться наш кандидат.

– Почему Драко вообще не уничтожили?! Ведь первое правило предводителя гласит: «Если в твоем плане существуют неизвестные параметры – исключи их».

– Если это возможно, – уточнил Орту. – А второе правило гласит: «Если это невозможно, то постарайся по максимуму просчитать вероятности и предсказать его поведение».

– Но драконов невозможно предсказать! Тебе ли не знать это, Орту? Неужели так трудно было убить маленькую, хрупкую девушку?

– Во-первых, все драконы крайне живучи, а во-вторых, она на подсознательном уровне вычисляла киллеров и старалась от них сбежать.

– Что они за профессионалы, если от них можно так просто уйти? – хмыкнул правитель.

– У маленькой Драко обнаружились интересные способности, мой господин. Когда девочка чувствовала опасность, она, по-видимому, хотела быть незаметной и просто отводила глаза нашим людям. Мы перепробовали все расы, но магия этого дракона сильнее.

– Вот уж воистину создал по своему образу и подобию! – ворчливо пробормотал правитель. – Не удивлюсь, если в какой-то момент они и миры создавать начнут.

– А с убийцей драконов она разминулась буквально на пару минут.

– Счастливица!

– Да уж, – кивнул Орту. – Правда, тогда за ней гнались Призрачные Гончие.

– О-о-о! – протянул правитель сущностей. – Гончие – единственное стоящее творение, которое умудрились создать эти псевдоохотники за драконами.

– Да, мой лорд, – согласился Орту. – Вот и мы понадеялись, что Гончие ее ухлопают, но, увы, не получилось.

– Что так?

– Как вам уже известно, сначала ей повезло, точнее, не повезло тем рыцарям, что с ней связались, а потом она оказалась двоюродной сестрой их хозяина.

– Да, драконы хорошо устроились.

– О! Они разноплановы, – подтвердил Орту. – У них родственные связи растут и множатся, причем, самое обидное, с сильными мира сего.

– А что с моими подхалимами?

– Их последнее творение, умроки, печально провалилось.

– А что мой тонкий и гениальный план про лопарей? Почему ты молчишь, Орту?

– На основное гнездовье наткнулись драконы.

– Что?!

– Извините, мой лорд, но наши аналитики и предположить не могли, что этих малолетних психов понесет ночью на болота, да еще на окраины собственных земель.

– Только не говорите, что они еще живы. Ну, чего ты опять молчишь, слуга?

– Я не говорю, – тихо вздохнул Орту. – Увы, но Драко еще живы, однако мы работаем в данном направлении.

– Работайте, работайте. Свернитесь в узел, но мне нужен этот мир! И объясните нормально, почему исчезла связь с Носящим перстень?

– По всей вероятности, у него пропало кольцо.

– Что?

– Это еще неизвестно, но шпионы доложили, что не видели на его пальце кольца.

– А куда оно могло деться?

– Не знаю, мой лорд.

– А где оно?

– Не знаем, мой лорд.

– Как?!

– Оно либо уничтожено, либо находится в изолированной от магии зоне, либо какой-то супермогущественный маг его блокирует.

– Подозреваешь, что это Ведущие маги мира вставляют нам палки в колеса?

– У них есть на то причины, – кивнул Орту. – Ведь если армия эргов вступит на Гею, ваши солдаты выпьют из мира всю энергию, и он перестанет существовать. Им просто нечем будет править.

– Да, власть – ценный товар.

– Вы как всегда правы, мой лорд, однако мы сделали официальный запрос с просьбой выдать кольцо. Верховный совет дал разрешение на обыск. Маги пошли навстречу.

– Это даже подозрительно.

– Очень, мой лорд, особенно потому, что мы нигде не обнаружили кольца.

– А кто обыскивал?

– Видящие.

– Они профессионалы в своем деле. Если к пропаже кольца причастны Ведущие маги мира, то они нашли надежное убежище.

– Возможно, мой лорд.

– А следить за ними не пробовали?

– Мы послали своих соглядатаев, но маги сейчас крайне осторожны. У них возникли какие-то большие проблемы.

– Ничего себе! Что же могло их так испугать?

– Скорее расстроить и взволновать, мой лорд. Мы расследуем это дело.

– Расследуйте, но главное – доставьте мне на блюде голову Дракона!

Я проснулась в холодном поту. Сердце бешено колотилось, и пульс отдавался в висках. Давно я не просыпалась с такой реакцией из-за кошмара. Вот только приснившееся не было простым кошмаром. Где-то на Земле кто-то на самом деле решительно настроился нас убить, и мне было страшно. Это не пустая угроза, которую можно проигнорировать либо подумать, что все само собой рассосется. Даже попадая в неприятности, я не боялась так, как сейчас. На химфаке нас учили не стоять и тихо паниковать в случае экстренной ситуации, а спокойно и хладнокровно решать возникшую проблему. В характере дракона заложен тот же принцип, поэтому при попадании в очередную переделку страхи отходили на второй план и я отвлекалась на поиски выхода. Там все было просто и понятно. А здесь – знаешь, что над головой висит меч, но чей он и за что на тебя ведут охоту, непонятно. Неизвестность пугает.

Я встала и направилась к двери. Захотелось подышать свежим воздухом. После пережитого спать больше не хотелось. Братья все еще сладко дрыхли. С минуту я любовалась на их безмятежные лица. Они походили на ангелов. Темного и светлого, по каким-то непонятным причинам нашедших друг с другом общий язык. Норри забеспокоился и завозился, словно ему тоже снился кошмар. Вик во сне тут же перевернулся к нему лицом и положил свою руку брату на плечо, словно безмолвно говоря: «Держись, друг, мы с тобой!» Эльфенок всхлипнул и затих. Я поправила на них одеяло и вышла на крыльцо.

На улице уже порядком стемнело. Долго же мы проспали. Я вдохнула вечернюю прохладу и подставила лицо легкому ветерку. Здесь, на окраине деревни, было одновременно и уединенно, и оживленно. Кудахтали вдалеке куры, крякали утки, заржала где-то лошадь, ей в ответ мекнула то ли коза, то ли козел. Сзади же раздавались звуки леса. Я втянула носом запах сосны. Хорошо-то как! В городе такого чистого воздуха не найдешь. Как бы голова не разболелась от слишком хорошей экологии.

– Классные колечки! Поносить дашь?

Я обернулась на источник звука и увидела невысокую рыженькую девочку, аккуратненький, задорно вздернутый носик и совершенно очаровательные веснушки. Если это наша банница, то удивительно обаятельное создание.

– Так что с колечками? Поносить дашь? – надула она губки.

– Извини, я не могу их снять.

– Зачарованные? – Девочка склонила голову набок, заинтересованно сверкая зелеными глазами.

– Нет, мне дали их поносить. И, я думаю, скоро придется возвращать.

– Ты смотри, – пробормотала под нос банница. – А ты ведь действительно в это веришь!

Я похлопала рядом с собой по крыльцу, приглашая ее сесть. Заколдовать меня банница пока не пыталась и вела себя относительно дружелюбно, поэтому бросаться на нее с мечом наголо я не собиралась. Может быть, в спокойном, мирном разговоре мы лучше поймем друг друга и придем к консенсусу.

– Ты с парнями путешествуешь? – кивнула на запертую избу банница.

– Да.

– Берегись! – наставительно заявила он. – Им всем нужно только одно!

– И что же? – полюбопытствовала я, пряча улыбку в уголках рта.

– Не знаю, – скорбно вздохнула девочка. – Мне пока не рассказывали.

– А кто тебе обо всем говорит?

Банница покосилась на меня, немного отодвинулась и, нахохлившись, сообщила:

– Это секрет.

– Как тебя зовут?

– А тебя как? – сверкнула глазами девочка, отодвигаясь от меня еще дальше.

– Света.

– Све-та, – по слогам произнесла собеседница, словно пробуя мое имя на вкус.

– Есть хочешь? – вспомнила я добрую старую традицию, которую воспитала во мне мама.

Девочка явно заинтересовалась:

– А что есть?

– Каша, молоко, мед. Выпечкой в деревне угостили.

– Пирожками с повидлом? – загорелся ребенок.

– Есть немного, если мои братья их не съели.

– Давай! – отчаянно махнула рукой девочка. – И молока побольше возьми, если только оно не то, что ваша спутница надоила.

Я вновь подавила улыбку и пошла в дом. Там по-прежнему было сонное царство. Обогретый и отпоенный отварами Микола сладко спал, отвернувшись к стене. Лада скорбно сопела на лавке в уголочке, бормоча во сне, что этот фасон свадебного платья ей не подходит и ее будущий пятый муж просто монстр, но по сравнению со мной очень даже ничего. Однако! Вот уж не знала, что я хоть каким-то боком фигурирую в сновидениях Лады, пусть и кошмарах. Пойду-ка лучше отсюда. Быстренько собрав продукты для внепланового пикничка, я вышла на крыльцо.

– А я уж думала, ты не вернешься! – сказала банница.

– Почему? – изумилась я.

– Да так, – пожала плечами девочка. – Не обращай внимания. Пирожки есть?

– Конечно!

Мы скоренько разложили еду и принялись за перекус. Обычно я по вечерам не ем, но тут что-то зверски захотелось.

– Ну что, за нас? – Я подняла кружку молока в импровизированном салюте.

– За нас! – улыбнулась банница, и мы чокнулись глиняными кружками.

– А за что ты Ладу в козий хлев послала? – спросила я.

– Что? – невинно хлопнула ресницами банница, но я заметила, как она стушевалась.

– Да ладно, не притворяйся. Я знаю, кто ты.

Девочка еще больше смутилась, вся как-то подобралась и, сложившись в компактный комочек, тихо уточнила:

– Бить будешь?

– Нет, мне просто интересно, за что ты с ней так.

– Не хочу оправдываться, но твоя спутница ужасно хамит незнакомцам. Она обозвала меня малолетней дурой ни за что ни про что, и я решила сделать из нее взрослую дуру.

– А Микола тебе чем не угодил? За что ты с ним так?

– А почему он мою баньку разрубил и какой-то хлев построил?! Мне она, между прочим, от отца в наследство досталась, а тому от деда. Фамильная реликвия, так сказать. И дядюшку моего он обижает, отстроил новые хоромы, гоняет бедного и даже не благодарит за это! А ведь он у меня уже старый, трудно за домом и таким хозяйством присматривать!

– А деревню почему терроризируешь?

– А чего надо мной вся наша братия смеется? Сапожник без сапог! Домовой старосты, сволочь, издевается.

– И ты одна ведешь священную войну со всей деревней?

– Да какая это война, – скромно потупилась банница и кончики ее ушей предательски заалели. – Так, баловство одно.

– Слушай, а если мы поговорим с Миколой и представим вас друг другу, ты станешь примерной девочкой?

– А он будет нас уважать и подкармливать?

– Думаю, если хоть раз увидит вживую, то да.

– Хорошо, только ты ему про коз не говори, ага? Не хочу портить отношения со своим будущим работодателем.

– Может, он тебе и новую баньку отгрохает.

– Было бы неплохо! – вздохнула банница. – Меня, кстати, Кали зовут.

– Приятно познакомиться. – Я подлила ей в кружку молока.

– Взаимно, – кивнула девочка. – Странно, ты меня даже опоить не пытаешься!

– А надо? – ухмыльнулась я.

– Не-а, – улыбнулась собеседница. – А что с дядей делать? Ему уже действительно трудно по хозяйству справляться. Я, конечно, помогать пытаюсь, да у меня квалификация другая.

– А детей у него нет?

– Есть, да все в город подались на вольные хлеба, говорят, тут деревня, перспективы никакой. Ограниченные возможности.

– А если написать им письмо и предложить одному вернуться? Сказать, что есть вакансия домового в большом процветающем хозяйстве? Микола говорил, его козлы и козы на всю округу известны. И не только породой, но и целебным молоком, из которого производится одна из самых дорогих и эксклюзивных марок козьего сыра.

– Гадость несусветная! – поморщилась девочка.

– И не говори, – согласилась я. – Но народу почему-то нравится.

– Достаточно пары богатых извращенцев и такой же пары богатых тупиц, чтобы создать новое веяние, – вдруг по-взрослому заявила Кали. – Ладно, пойду с дедом переговорю.

И куда-то упорхнула, просто растворившись в воздухе. Только пятки сверкнули.

– Ну и чему ты мою племянницу учишь? – вдруг раздался сзади скрипучий, сварливый голос.

– Здравствуйте, господин домовой, – сориентировалась я. – Не желаете ли молочка?

– А какое молочко? – Дед материализовался из воздуха. Невысокий, худенький, сморщенный. Этакий божий одуванчик, если б не горящие лукавые глаза.

– Коровье, и пирожки еще остались. Уважьте, угоститесь.

Старичок для виду помялся, но видно было, что мои слова ему польстили. Он присел рядышком и шустро цапнул самый большой пирожок. Я налила ему молока в кружку Кали. Домовой принюхался, шумно поведя носом, и отхлебнул.

– Хорошо! – прищурился он, одним укусом заглатывая полпирожка. Вот тебе и беззубый старичок.

– А ты, гляжу, и сама молоко за милую душу трущишь!

– Да, дядька, я заметила, что она его не хуже нечисти лопает. – Из воздуха возникла взъерошенная банница.

– А она и есть хуже нечисти, – ухмыльнулся домовой. – Правда, княжна?

– Княжна?! – изумилась девочка. – Это ты дракон?

– А что, это очень плохо?

– А автограф дашь? – загорелась банница. – Ну надо же! Я пила молоко с настоящим драконом! Все в деревне обзавидуются!

Домовой улыбнулся в усы и с гордостью взглянул на племянницу.

Где-то через полчаса проснулись братья, а за ними и Микола. Переговоры с домовым прошли более чем успешно. Господин Лукшский согласился отстроить новую баню, выплачивать по серебрушке в месяц за работу и каждый вечер проставлять свежее козье молоко. Оставив больного заботам домового и банницы, мы направились дальше.

С одной стороны, путешествовать на ночь глядя – сомнительное удовольствие, с другой – нам очень нужно поскорее добраться до Гвиневеры и посоветоваться с ней. Больше отклоняться от маршрута не имеет смысла. Все равно пятого Дракона своими силами мы не нашли, хотя и проверили основные точки. Может, теперь провидица что путное посоветует?

Норри построил портал, ориентируясь на деревню Коноплянка. Это та самая деревня, что находится около конопляных эльфийских полей. Мы там около месяца провели, восстанавливая испорченное имущество. Но местные жители до сих пор на нас косо посматривают и кулаки рефлекторно сжимают. Эльфийское правительство тогда высказало своим крестьянам-работникам большое нечеловеческое «фи» и наказало рублем, так что драконов в деревне поминают так, что мне до сих пор икается.

2

Конопля – это не трава, а дерево. Только ему вырасти не дают…

Из умозаключений одного нерадивого эльфийского школьника

Из портала мы вышли точно на окраине конопляного поля. Норри хоть и поспал немного, но сразу побледнел и осел на землю. Все-таки два магических перехода за день, да еще с прочим колдовством – многовато. Зато сейчас отдохнем, а там до Луары рукой подать.

Заночевать мы решили прямо на конопляном поле. Не столько по старой памяти, сколько в целях экономии сил и времени. Заглянуть в замок Лерри, конечно, заманчивая перспектива, но вряд ли мы оттуда уйдем быстро и сразу.

А в деревню лучше не соваться, так как местные жители, несмотря на все исправительные работы, до сих пор не могут простить наши с оборотнями полевые эстафеты. Я прямо спиной чувствую, как у них руки чешутся приласкать нас чем-нибудь увесистым.

В другую, соседнюю деревню тоже лучше не соваться, ибо там слишком много ушастых блондинистых отпрысков, и рогатые мужья да женихи поминают Норри так, что ему не только икается, но еще и знаменитые уши горят.

В общем, остановимся в поле. Вредить посевам мы не собираемся, а посему, думаю, эльфы нам простят. А если что, надеюсь, с Лерри договорюсь.

Где-то среди ночи я проснулась оттого, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо.

– Свет, Свет, проснись! – лихорадочно шептал Норри.

– Что случилось? – рыкнула я спросонья. Биологические часы говорили, что время еще крайне позднее, точнее, очень раннее.

– Там кто-то нашу коноплю ворует! – всхлипнул Норри.

У каждого эльфа существует инстинкт сберечь и защитить конопляное поле. Узнав, что ушастые неровно дышат и трясутся над своими сельскохозяйственными угодьями, я долго смеялась. Но, основательно промучившись с братьями, восстанавливая нанесенный эльфийской казне ущерб, практически сроднилась с ныне засеянной культурой и теперь очень понимала лесных жителей.

Сон как рукой сняло. Я столько с Витькой и Норри работала, так старалась, и вот теперь какой-то гад посмел испортить плоды наших трудов? Какой-то камикадзе рискнул рвать МОЮ КОНОПЛЮ?! Не позволю!

– Пошли посмотрим! – прошипела я, подрываясь с земли и цепляя оружие. На всякий случай прихватила с собой и арбалет. Не мною замечено, что осторожные люди живут дольше.

Норри молча стоял рядом, нервно кусая губы. Такое чувство, что он уже был не рад, что привлек меня.

– А может, не надо? – вдруг пошел он на попятную. Видно, подумал, что эта затея ничем хорошим кончиться не может.

– Надо, Федя, надо! – процитировала я Шурика из «Операции «Ы» и приказала: – Веди.

Брат вздохнул и со скорбным видом направился в центр поля. Метров через двадцать мы нарвались на злоумышленников.

Ими оказались урки. Семеро. Один, самый высокий и лохматый, с кольцом в ноздре, командовал процессом. Трое самых маленьких, в одних набедренных повязках, с деловым видом жали нашу коноплю и, складывая в небольшие снопики, грузили на своих более крупных собратьев. Причем делали это в середине поля, чтобы с окраин не сразу заметили. Ну держитесь, прохвосты! Я вам сейчас устрою! Руки так и зачесались прогнать этих гавриков с наших территорий. У! Как я зла!

– Погнали! – скомандовала я, вскидывая арбалет и готовясь к атаке.

– Свет! Ты что?! – возмутился Норри.

– Ах да, ты прав, мы Вика забыли позвать, – согласилась я и мысленно крикнула Витьке: «Спасай, брат, терпим экономические убытки!»

«Что?! – мгновенно вынырнул из забытья кузен. – Свет, Норри, вы где? И какая экономика? Поле кругом!»

«Это наше поле и воруют!»

«Это кому же жить надоело?!» – возмутился брат.

«Уркам».

«Ждите, я сейчас!»

Через две минуты рядом с нами появился бодрый, свежий Вик с двумя катанами и арбалетом за плечом. Были бы у нас гранаты, он бы и их захватил. Рядом хмуро зевало наше основное психологическое оружие – Ладиина и сонно щурился чуть поодаль Кейси.

– Ну что? В атаку? – ухмыльнулся Вик.

– Ребята! Вы что?! – истерично выдохнул Норри. – Мы же поле испортим!

– Плевать! – решительно тряхнул головой лорд Венатор. – Зато этих гадов достанем! Или ты позволишь всяким гаврикам наши труды коммуниздить?! Пугнуть их однозначно нужно, чтобы впредь неповадно было.

– Тут где-то наш мобильный охранный отряд должен быть, – осторожно заметил принц. – Может, его вызвать?

– Однозначно! – согласился Вик. – Всех собирай, но и сам не плошай! Их всего семеро!

Норри вздохнул и закусил губу. Отчасти я его понимала. Навредить родным угодьям для него нечто сродни святотатству. Совершеннолетним считается эльфийский юноша, сумевший в одиночку взрастить и сохранить поле конопли, а потому повредить священному растению не просто дурной тон, но и страшная подлость по отношению к собратьям.

Вот уже пять сотен лет продолжается эта милая традиция. С того самого дня, когда правящая верхушка решила, что ушастым юношам на экзамене незачем тратить силы на выращивание деревьев и прочей флоры, если можно вложить их в выгодное дело. Так они сразу двух зайцев убили: и отроки экзамен на совершеннолетие сдают (каждый в отведенный ему год), и стабильная, ежегодная прибыль казне получается.

У основных потребителей конопли – орков и урков – тоже есть милые национальные традиции. Как мне уже рассказывал Оох-рам-Лукуш, у урков совершеннолетие признается тогда, когда кандидат в мужчины выкрадет этот самый урожай конопли у эльфов, а у орков мужчиной признается тот, кто отберет эту самую добычу у урков…

Но сегодня уркам не повезло! Нельзя воровать коноплю у дракона! Мы оглянулись и посмотрели на Норри.

– Ну что? – прошипел Вик. – Покажем лохматым обезьянам, как портить наше поле? Их всего лишь семеро!

В глазах эльфа зажегся священный огонек войны. Как будущий король, он не мог допустить порчу государственного достояния. А как дракон, вдвойне не мог простить посягательства на свои территории.

– Идем! – решительно прошипел он, поигрывая традиционной боевой палочкой лесного народа.

Я вскинула арбалет. Вик, ухмыльнувшись, пару раз крутанул в руке катану и, вложив ее в ножны, также остановился на арбалете. Ладиина сонно зевнула, Кейси же встряхнулся и, судя по всему, тоже приготовился к бою.

Увидев нас, урки вначале обалдели. Они даже жать от удивления перестали.

– Вы кто такие?! – рявкнул самый крупный и волосатый урк с кольцом в ноздре. Видно, их главарь.

Около него сразу нарисовалось трое плечистых урков (те, что таскали на плечах снопы). Мелкие особи в набедренных повязках и с серпами в руках также бросили свое занятие, подтянувшись к остальным.

– Хозяева поля! – рыкнул Норри, принимая на себя роль лидера переговоров.

– А-а-а, – протянули воры и, смерив его презрительным взглядом, продолжили свое занятие.

– А ну, руки прочь от нашей конопли! – не выдержала я.

– А ты еще кто? – фыркнул их главарь.

– Дракон в пальто! – огрызнулась я, вскидывая арбалет. – Убирайся, а то самое ценное у тебя отстрелю!

Урк пристально посмотрел на меня, особое внимание уделив готовому к полету болту. Остальные члены его команды уставились на нас тяжелым взглядом исподлобья.

– Да, – наконец вздохнул волосатый, – с твоим ростом ты можешь. Скажи одно: зачем тебе защищать ушастых?

– Я это поле садила.

– Вот как? С каких это пор перворожденные нанимают малолетних человеческих гастарбайтеров?

– Тебя сейчас не это должно волновать! – огрызнулся Вик, также наводя на него арбалет. Зная меткость кузена, я бы точно стала тревожиться. Вот братик запросто может промахнуться и попасть в самое ценное.

– Слышь, Ургай, – обратился к высокому стоящий рядом урк. – А блондинка с ними ничего. Можно дорого продать на невольничьем рынке или вождю подарить.

– Да и маленькая тоже симпатичная, худовата слегка, но и на нее найдутся любители, – согласился третий, стоящий по правую руку.

– А парни какие красавцы! – крикнул четвертый, у которого шерсть отливала голубизной. – Что ушастый, что чернявый! Прямо слюнки текут!

– А волка вы тоже в оборот возьмете? – хмыкнул Вик.

Урки внимательно взглянули на Кейси. Тот беззвучно ощерился, всем своим видом показывая отношение к данному вопросу.

– Можно и его приспособить, – вальяжно решил четвертый извращенец.

– У него еще ошейник против блох, – доверительно сообщил Вик.

– Не нарывайся, куколка, – ухмыльнулся четвертый.

– Не делите шкуру неубитого дракона! – разозлился Норри, поигрывая палочкой.

– Ха! Видали мы этих драконов! – хохотнул третий.

– Тише! – рыкнул их предводитель. – Не поминай гадов всуе.

– А толку? – не к месту решила поддержать беседу Ладиина. – Мы уже здесь!

На минуту воцарилась тишина. Мы с врагами долго смотрели друг на друга. Семеро урков в полном боевом облачении, правда, уставшие от сбора урожая, и четверо невыспавшихся драконов.

– В атаку! – внезапно рявкнул главный урк и кинулся на нас. На полпути он вдруг резко притормозил, побледнел, словно до него только что дошло сказанное, быстро поправился: – То есть бежим! – и кинулся назад.

Я уж было приписала победу грозным нам, но, обернувшись, увидела наших метаморфов в облике костлявых демоноподобных полулошадей-полудраконов с горящими глазами и дымом из ноздрей.

Урки продолжали убегать, но поздно: мы уже «сели на коня».

– Мочи лохматых! – издал боевой клич Витька и выстрелил из арбалета.

Как я и предполагала, Витькина стрела попала в молоко, точнее в ногу самому маленькому и лохматому урку. Тот взвизгнул, развернулся и метнул в Витьку серп. Столь негрозное с виду оружие в умелых руках воина полетело в кузена с амбициозностью метательного ножа. И тут мое собственное тело сработало полностью автономно. Секунда-две – и вот я с удивлением смотрю, как выпущенный моей рукой орт сбивает серп, а второй кинжал летит в обидчика. Тот попытался уклониться, но не успел.

– Один есть, – жестко заметил Норри.

Шестеро остальных урков, видя такой расклад, припустили со всей силы, разбегаясь в разные стороны. Я призвала орты обратно, особо не надеясь на удачный исход, но клинки, к великому удивлению, послушно влетели обратно в руки. У ортов и оптов есть очень полезное свойство левитировать обратно к владельцу. К сожалению, самоочищаться они пока не научились.

Норри свистнул своего пегаса и буквально на ходу пересел на коня. Мы разделились на три «конных» отряда и один пеший в лице Кейсариуса.

Урки скакали по полю, словно зайцы, пытаясь скрыться либо замести следы. Никто из них не рисковал выбегать в лес, зная, что там мы их поймаем гораздо раньше, чем в высокой вонючей конопле. Нам такой расклад доставлял какое-то извращенное удовольствие. Видно, сказывался инстинкт хищников: добыча убегает, добычу надо поймать! А съедобная она или нет, уже далеко не важно.

Витька с особенным азартом гонялся за четвертым извращенцем, не теряя надежды его пристрелить, и приговаривал: «Симпатичный, значит?! Чернявенький? Куколка? А вот тебе куколка!» Несчастный урк был утыкан стрелами, как дикобраз, но продолжал убегать, явно чувствуя, что пощады ему не будет.

Норри, как истинный хозяин поля, гонял предводителя, мне же достались все остальные цели. Лепота! Мишени этому не радовались и, убегая, бормотали: «Ёптр турен имбарр! Если это экзамен на мужество, то какой же будет на воина?!»

Преследуя злодеев, мы так увлеклись, что не заметили, как и сами вытоптали приличную часть поля. Если на первых порах урки и пытались отбиваться, то теперь банально убегали. Нашему инстинкту это нравилось еще сильней. А в конопляном поле все отчетливей и отчетливей протаптывались дорожки…

Иногда нам приходилось убегать гуськом, отчего тропинка утрамбовывалась сильнее. Там, где за нами след в след мчалась погоня, проложенный путь превратился чуть ли не в магистраль. Урки почему-то кружили по полю, и их траектория становилась все извилистей и извилистей. В какой-то момент мы снова все встретились и с гиканьем да криками погнались за уцелевшими лохмастиками. Ни дать ни взять – дикая охота.

И вдруг конопля резко опала, и перед нами оказалось штук тридцать урков, нацеливших на нас луки. Ургай облегченно вздохнул и поковылял к ним навстречу:

– А я уж думал, вы никогда не появитесь!

– Но ведь пришли! – прорычал ему какой-то рослый, плечистый, с шерстью синеватого отлива урк во главе отряда.

– Браток! – закричала внезапно Витькина жертва, из-за стрел похожая на дикобраза. – Браток! Спасай! Этот изверг чернявый вон что со мной сделал! – Урк указал на себя, а затем поспешно юркнул за спину подмоги.

– В атаку! – рявкнул родственник обиженного, и новоприбывшее подкрепление лавиной покатилось на нас…

Думаю, в жизни каждого предводителя наступает момент, когда нужно верно оценить свои шансы и вынести единственно верное решение.

– Бежим! – озвучила я новый негласный боевой девиз.

Убегали мы знатно, используя тактику урков: разделяясь и затаиваясь в высокой конопле. Иногда встречались и молча ждали, когда преследователи в пылу погони пробегут мимо. В один из таких моментов сзади послышалось деликатное покашливание. Мы испуганно обернулись.

– Здравствуйте, – вежливо начал Артамин Извергулович, позади которого маячили неизменные пухлячок, носатый и юный стажер в качестве довеска. – Вы нам интервью обещали.

– Пригнитесь, Артамин Извергулович! – почти хором шикнули мы, сравнив его рост с высотой травы.

Сарк изумился, но все-таки пригнулся. Носатый и пухлячок последовали его примеру. Стажер, чья макушка на пару сантиметров была ниже уровня травы, остался стоять в полный рост.

– Вы нам интервью обещали, – начал высокий.

– Шепотом, пожалуйста! – снова перебили его мы.

– Да что здесь происходит?! – взорвался пухлячок. – Это что за издевательства?!

– Тише!

– Чем вы тут занимаетесь?!

– В засаде сидим! – огрызнулся Вик. – Артамин Извергулович, обещаю: мы дадим вам интервью, но немного позже. Сейчас мы опять немного заняты.

– Ну уж нет! – взорвался пухлячок. – Я не для того в это вонючее поле тащился, чтобы снова обломаться!

– ТИШЕ! – цыкнули мы, но было уже поздно: урки услышали возмущенные вопли и с боевым улюлюканьем бросились к нам.

– Что это? – мгновенно всполошился пухлячок. Он явно почуял неладное.

– Это наша «засада», – сдала всех Лада.

– Опять что-то зубастое и магическое? – вжал голову в плечи носатый.

– Да нет, на этот раз все традиционное, свое, – улыбнулся Вик и властно скомандовал: – Бежим!

– Да что ж это такое?! – всхлипнул пухлячок и, подобрав полы одеяния, побежал вместе с нами.

Вероятно, сарки не сразу вспомнили о своих карманных порталах и поддались коллективному кретинизму. Артамин и носатый прокладывали путь, но впереди всех, как самый молодой и еще не настолько солидный, мчался стажер. Сразу ясно – студент! Видно, ученики всех стран и измерений одинаковы.

– Что ж вы за люди такие? – продолжал сетовать на ходу пухлячок. – Как ни явимся – одни разборки!

– Астормах, ты забыл, что они не люди, а ДРАКОНЫ! – поправил коллегу носатый.

Стажер бежал молча, но результативно.

– А кто за нами гонится? – наконец пришел в себя Артамин. Все-таки ему, как лидеру, быть сообразительным положено. – По крикам, мне кажется, это урки.

– Ой! Блин! – выругался Лихтеншант. – Мы же на прошлой неделе их так ославили, что они обещали с нас шкуры живьем содрать и вместо ковриков постелить!

– И на хорошие проценты кинули! – всхлипнул пухлячок. – За что они поклялись нам еще и мужскую гордость отрезать да на столбе у шатра повесить.

– Когда? – испугался Артамин.

– Ну вот видите! – фыркнул Витька. – А все драконы, драконы. А вы вон и без нас классно нарываться умеете!

– Ну мы тогда попозже у вас интервью возьмем! – тут же нашелся высокий и потянулся к одеяниям в поисках портативного портала.