Текст книги "Пойманный свет"

Она всегда его слушала.

Она всегда поступала правильно.

И если он потеряет ее, это его убьет.

Но он потеряет. До несчастного случая Тори закончила два года учебы. Как только она соберется, сразу же вернется к занятиям, и ей понадобится еще пара лет, чтобы получить диплом. А после этого она уйдет.

И эта потеря будет больнее, чем потеря сотен Лилий.

Глава 12

Вернувшись второго января, Тори снова чувствовала себя хорошо. Нормально. Она хотела увидеть детей, но была уверена в своих обязательствах перед Джейсоном. Он защитил ее во время катастрофы. Она его не бросит.

Но стоило ей открыть дверь коттеджа, как она поняла, что что-то не так. Снимая новенькое черное шерстяное пальто – рождественский подарок от родителей, – она спросила:

– В чем проблема?

Чанс со смешком повернулся к ней:

– Никакого приветствия, сразу «в чем проблема»?

– Я чувствую, что-то не так.

– Ничего серьезного. У Сэма насморк, вот и все.

Тори подбежала к креслицу, в котором сидел Сэмми.

– Мы возили его к доктору Нельсону, он сказал, что это просто простуда. Ничего серьезного.

Тори поцеловала мальчика в лоб.

– Может, для доктора Нельсона это несерьезно, но для нас – да.

Сэм поднял ручки, и Тори вынула его из кресла.

– Что еще происходило? – спросила она.

– Им понравились подарки. Я снял рождественское утро на видео, так что можем сегодня вечером посмотреть.

– С удовольствием. – Тори легонько подкинула Сэма и улыбнулась Чансу.

Она была так невероятно рада оказаться дома, что ее чуть не разрывало; но радовало и то, что она расставила приоритеты по местам.

– Что еще?

– Моя мама хвасталась ими перед всеми. И кстати, она поехала в Хьюстон навещать друзей. Ее не будет до конца января.

Тори ахнула:

– На весь месяц?

– Она ненавидит зиму.

– А кто ее любит?

Чанс хмыкнул и вынул из гардероба пальто, накинув его поверх костюма.

– В общем, мамы не будет, но Кук готова помогать с обедом и в любое другое время – готовить-то ей не нужно.

– Отлично.

Чанс повернулся и заставил себя улыбнуться. Тори выглядела отдохнувшей, но явно была рада оказаться дома. Этого было достаточно.

– Хорошо. Увидимся часов в шесть.

Выйдя из дома, под порывами ледяного зимнего ветра Чанс дошел до джипа, запрыгнул внутрь, включил магнитолу и притворился, что все в порядке. Он не скучал до смерти всю неделю, пока Тори не было. Не хотел поцеловать ее при встрече и похвастаться, как хорошо вели себя дети на рождественской и новогодней вечеринках его матери. Не хотел рассказать, как детям понравились рождественские подарки, которые она выбрала.

Он не позволял себе думать о том, как все это хочет, потому что это не имело значения. Единственный его шанс – мечтать, что она откажется от того самого обязательства, которое и делало ее привлекавшей его сильной и верной женщиной. Но ему было так одиноко, искушение было так сильно…

В офисе Чанса ждал Макс, рассевшись в его кресле так, словно это было его место.

– А вот и он, человек года, отец двух самых хорошеньких детей на свете.

Чанс поставил портфель на стол и скинул пальто:

– Твои дети тоже ничего.

– Триша та еще штучка. – Макс поднялся из кресла.

– Триша в точности как ты лет тридцать назад. Подожди, скоро она сходит в зоомагазин и заведет крысу. – Чанс повесил пальто в гардероб и повернулся к Максу. – Так в чем дело? Почему ты за моим столом?

– Я хотел поговорить с тобой раньше остальных. Наши японские партнеры устроили сегодня неожиданную встречу.

– Встречу или инспекцию?

– Они называют это встречей, но мы все знаем, что это инспекция. Не важно, что ты планировал, все отмени. Мы с тобой весь день будем заниматься ими.

– Серьезно? – простонал Чанс.

– И выключи сотовый. Сегодня не будет ничего более важного, чем эти гости.

Чанс демонстративно выключил телефон:

– Сделано.

– И улыбайся, – засмеялся Макс. – У тебя двое очаровательных детей. Ты партнер «Монтгомери девелопмент», и все равно у тебя остается время на свою компанию в Теннесси. Мама тебя обожает, и ты мой брат. Они считают, что тебе повезло больше, чем принцу Гарри.

Чанс фыркнул. Когда Макс так говорил, ему действительно становилось стыдно за свое подавленное настроение. Он бросил телефон на стол. Макс прав: он действительно имеет больше, чем многие. Он должен радоваться, а не тосковать по женщине, которую не может получить.

Он вышел из кабинета вместе с Максом, но в последнюю секунду нервы победили. Он не мог упустить возможность услышать ее голос, особенно если она звонила, чтобы рассказать об очередной милой выходке малышей.

– Я возьму телефон.

– Хотя бы отключи сигнал, – вздохнул Макс.

После того как дети поспали, Тори заметила у Сэма серьезные ухудшения и позвонила миссис Кук:

– Он вялый.

– У него простуда.

– Это что-то серьезнее простуды. Я нутром чую. Хочу позвонить доктору Нельсону, но вам лучше прийти сюда, если доктор велит мне принести Сэма в больницу на осмотр.

– Я приду через десять минут.

Тори позвонила врачу, и, как и предполагала, ей велели принести Сэма в больницу. Пока миссис Кук надевала на малыша зимний комбинезон, Тори надела пальто, схватила телефон и позвонила Чансу. Через четыре гудка телефон переключился на голосовую почту.

– Не хочу вас пугать, но Сэм плохо выглядит, поэтому я позвонила доктору Нельсону, и он хочет еще раз его осмотреть. – Тори сделала паузу, чтобы не пустить панику в голос.

Миссис Кук подала ей Сэма, и Тори выбежала к своей машине, но на подъезде к дому ее уже ждал Роберт на джипе Гвен. Он открыл заднюю дверцу, демонстрируя детские сиденья для близнецов.

– Хозяйка любит быть готова ко всему, а я не хочу, чтобы ты садилась за руль.

Тори благодарно улыбнулась, посадила Сэма в его сиденье и пошла к пассажирскому месту.

Роберт довез их в город за считаные минуты. Он припарковался перед зданием и помог ей вынуть Сэма из креслица – у Тори дрожали руки.

У окошка регистратуры она сказала:

– Я звонила доктору Нельсону сегодня утром. Сэм болен. Он велел немедленно привезти мальчика.

Из двери справа вышла медсестра и пригласила Тори в смотровой кабинет. Затем забрала у нее Сэма и расстегнула на нем комбинезон.

– Привет, маленький, – ласково сказала она. – Мы видели Сэма два дня назад, тогда его привозил Чанс. А вы, наверное, няня.

Тори кивнула.

– Он подписал бумаги, так что вы можете принимать решения о лечении.

Тори облегченно выдохнула и снова вынула сотовый из кармана, нажимая кнопку быстрой связи. Но номер Чанса опять переключил ее на голосовую почту.

– Сэмми, – снова позвала медсестра, пытаясь его разбудить.

В комнату вошел доктор Нельсон:

– Что я слышу? Сэм опять заболел?

Медсестра многозначительно посмотрела на доктора, укладывая малыша на смотровой стол. Доктор открыл глаза малыша по очереди, заглядывая в них, а потом прошептал что-то медсестре, после чего она выбежала из комнаты.

– Вы Тори, верно?

Она кивнула.

– Хорошо. Позвоните Чансу, пожалуйста. Я отправляю Сэма в больницу.

* * *

Пообедав, Чанс почувствовал, как вибрирует его мобильный. Но звонок переключился на голосовую почту, прежде чем он успел ответить. Только сейчас он обнаружил, что у него восемь пропущенных звонков.

Он услышал испуганную дрожь в голосе Тори, а к восьмому сообщению она плакала, объясняя, что Сэм в больнице, она в приемном покое и ничего ни от кого не слышала уже сорок минут.

Чанс даже не стал прощаться с Максом и гостями. Он побежал в свой офис, схватил пальто и ключи от машины и поехал в больницу. По дороге он позвонил Тори, и та сквозь слезы рассказала, что ждет в приемном покое на третьем этаже, вместе с Робертом.

Казалось, лифт на третий этаж едет целую вечность. Выйдя из него, Чанс увидел Тори, которая мерила шагами коридор. Она повернулась, увидела его, и в следующую секунду оказалась у него в руках, всхлипывая: – Я не знаю, что случилось! Не знаю, что не так!

Она вцепилась в Чанса, явно разделяя его отчаяние. Он коснулся губами ее волос, лба:

– Все хорошо. Все будет хорошо.

Но в глубине души он не мог быть в этом уверен. Его ребенок болен, и они до смерти перепуганы. Нужно утешить Тори.

– Давайте не будем паниковать, пока врачи что-нибудь не скажут.

Тори задрожала:

– Они никогда не приносят хорошие новости. Никогда.

Чанс внезапно понял, что страхи Тори в сто раз хуже. Она через это проходила. Возможно, в этой же больнице. С раздробленной ногой и умирающим женихом.

Он пригладил ее волосы ладонью:

– Эй, ш-ш-ш. Все будет хорошо. Доктор Нельсон – лучший.

В этот момент появился доктор Нельсон:

– Чанс, ты приехал.

Спокойствие в его голосе вызвало у Чанса волну облегчения. Но все равно, даже повернувшись к врачу, он приобнимал Тори, поддерживая ее.

– Чертовы совещания. Брат велел мне отключить сотовый… – Он набрал воздуха в грудь. – Как он?

– В порядке. Просто сильная температура. Видимо, лекарства, которые я выписал, не сбили ее. Теперь она снизилась, но я хотел бы оставить его на ночь. Просто на всякий случай. – Врач улыбнулся.

Чанс едва не упал от облегчения. Тори заахала, а потом бросилась в его объятия и расплакалась. Доктор Нельсон сказал:

– Он в палате триста двенадцать, можете его навестить.

Чанс прижал Тори к себе. Он чувствовал то же, что и она, хотел заплакать, и просто наслаждался тем, что не был один. И она не одна. Они были друг у друга.

Но не совсем.

Она принадлежала другому, и каждым прикосновением или поцелуем Чанс нарушал границу.

Он отодвинулся, и Тори смущенно улыбнулась ему:

– Извините, пожалуйста.

– За что?

– Я запаниковала. Поддалась эмоциям.

Чанс печально улыбнулся. Он не хотел напоминать ей, что больница наверняка будила страхи прошлого. Вместо этого он попытался увести разговор как можно дальше от Джейсона и несчастного случая.

– Мне нравится, что вы так переживаете за моих детей. Значит, любите их.

Тори с улыбкой покачала головой и снова поймала его взгляд. Но всего через мгновение ее улыбка угасла. Глаза наполнились эмоциями, она прижала ладонь к его щеке, кончиками пальцев обводя линию челюсти. Как будто видела его в первый раз. Или впервые осознавала, насколько они близки.

Чанс замер, даже перестал дышать. Он так сильно хотел эту женщину, что ему больно было об этом думать. И он не мог прервать происходящее словом или поступком, которые разрушили бы чары.

Тори потянулась вверх и прижалась губами к его губам. Мягко. Легко. А затем отодвинулась, снова изучая его лицо.

Он попытался передать ей свои чувства, не произнося ни слова: она ему нужна; он обожал ее доброту к детям; между ними происходит нечто волшебное.

Но она сделала еще один шаг прочь, и Чанс понял, что даже если ему удалось все выразить, это не имело значения. У нее были обязательства, от которых она не могла отказаться.

Он сел на стул и потер лицо ладонями. Самое печальное то, что верность Тори жениху – часть ее привлекательности. Если бы она не была такой верной, осталась бы она той же женщиной?

Да.

Потому что сроки ее обязательств давно прошли. И в глубине души Чанс знал, что ни один мужчина не захочет, чтобы женщина годами стояла над его бессильным телом ради иллюзорного долга.

Чем больше он узнавал Тори, чем больше привязывался к ней, тем больше гадал, не для того ли судьба свела их, чтобы он помог ей вернуться к настоящей жизни?

Как ему поговорить с Тори, чтобы она услышала? Однажды она уже отказалась. Стоит ли пытаться снова?

На следующий день они привезли Сэма домой. Как только они вошли в коттедж, Синди закряхтела. Думая, что она устала от миссис Кук и скучает по отцу, Чанс подбежал к ней и взял на руки. Но Синди продолжала кряхтеть, пока к ним не подошла Тори со спящим Сэмом.

Синди погладила его по лицу и агукнула. Миссис Кук ахнула:

– Какая прелесть! Она скучала по брату.

– Я об этом даже не подумал, – произнес Чанс, держа Синди поближе к Сэму. – Но ведь они ни дня не проводили врозь.

– Прошлой ночью она не капризничала, – сказала Кук. – Спала как ангел. Но сегодня утром просто с ума сходила.

– Она беспокоилась за Сэма, – согласилась Тори. – Но сейчас нужно уложить его в кроватку.

Чанс поймал ее взгляд:

– Пусть поспят вместе?

– Да. – Тори кивнула с улыбкой.

Вскоре Синди успокоилась и задремала. Чанс направился к двери, а Тори села в одно из кресел-качалок.

– Вы не пойдете?

– Просто хочу побыть здесь немного.

– Тори, детский монитор включен. И наши спальни рядом. Сначала примите душ вы, а я следующий… Тори покачала головой:

– Я хочу побыть здесь.

Глава 13

День святого Валентина принес с собой холод и снегопад. Чанс неохотно выбирался из-под теплых одеял под вой ледяного ветра, бьющегося в окно спальни.

Он замер, но не услышал ничего, кроме возгласов Сэма и тихого плача Синди. Наверное, Тори еще не встала.

Он довольно потер ладони. Пробравшись в детскую в одних носках, Чанс приложил палец к губам, уговаривая близнецов не шуметь:

– Не надо будить Тори.

Синди наклонила голову, а Сэм нахмурился.

– Ну же, я могу переодеть вас обоих, если вы не станете плакать и проявлять нетерпение.

Зная, что Синди хнычет тише, он переодел сначала Сэма, а потом и девочку, и отнес обоих в кухню, устраивая в креслах. Быстро приготовив себе кофе, он принялся искать сковородку. Она нашлась на нижней полке, и Чанс поставил ее на плиту, бросил кусок масла и отправился к холодильнику за яйцами.

Сэм взвизгнул, и Чанс повернулся к нему:

– Эй, мы делаем для Тори завтрак в постель. Ты получишь еду тогда же, когда и она.

Крики Сэма стали возмущенными. Чанс засмеялся:

– Не умрешь, если пять минут подождешь.

Пока готовились тосты, он приготовил омлет для себя, Тори и двух малышей. Сэм начал стучать по подносу на кресле.

– Ш-ш-ш! Еще пять минут, не больше.

Сэм заворчал. Со смехом Чанс отправился на поиски подноса и заодно принес розу, которую купил вчера и спрятал в своей комнате. Расположив на подносе две тарелки с омлетом и тостами, а также розу в узкой вазе, он повернулся к детям – и замер. Как отнести в спальню двух детей и поднос?

В приливе вдохновения он принес коляску и усадил в нее детей. Одной рукой держа поднос, другой он толкал коляску. У спальни Тори он тихонько постучал.

– Тори? – Он подождал несколько секунд, ничего не услышал и постучал снова.

На этот раз оттуда раздалось:

– О господи! Извините, я проспала!

– Не волнуйтесь. Вы в приличном виде?

Тишина. Затем недоуменный голос:

– Я в пижаме.

– Отлично. – Чанс толкнул дверь и вкатил внутрь коляску.

– Мы принесли вам завтрак в постель… – Он остановился. Тори лежала на подушках, подоткнув одеяло до шеи. – Я думал, вы в пижаме.

– Так и есть. Но я ничего не понимаю. Почему вы приносите мне завтрак в постель?

– Потому что сегодня День святого Валентина. Это все не от меня, а от детей. – Сэм крикнул, а Синди захихикала. – А еще они очень голодные, а у меня сейчас отвалится рука.

Лицо Тори смягчилось. Она откинула одеяло и подошла к коляске. Присев на корточки, она спросила: – Вы это сделали для меня?

– Да, это они. Все сами. Но если вы встали с постели, то все зря.

Тори развернулась и снова забралась под одеяло. Чанс поставил поднос ей на колени, а потом достал детей из коляски. Пока он усаживал Синди на кровать рядом с Тори, она взяла в руки игрушку с подноса.

– Это медведь.

– Его тоже выбрали дети. – Чанс отвернулся, поднимая Сэма. – Вы сказали, что всем нужна семья мишек. Они решили, что вам пора начинать собственную.

Он усадил Сэма на кровать, и мальчик немедленно потянулся к подносу. Чанс поймал его за штанишки:

– Веди себя хорошо!

Тори рассмеялась.

– Вы покормите Синди, – сказал Чанс, – а я – Сэма.

Она кивнула, взяла вилку и дала немного омлета малышке:

– Спасибо за завтрак в постель.

Синди заулыбалась.

– И за мишку.

Сэм издал вопль. Чанс погрозил ему:

– Не надейся, ты его не украдешь.

Сэм взвизгнул, и Чанс заставил его замолчать с помощью порции омлета. Мальчик жадно причмокнул.

Занимаясь кормлением Синди, Тори грызла тост, и Чанс расслабился. Ей понравился праздничный завтрак от детей. Чанс не переступил границы, однако добился желаемого: ни одна женщина, которую любят так, как Тори, не должна быть одна в День святого Валентина.

Тори похлопала кровать рядом с собой и поймала его взгляд:

– Садитесь. Вы не сможете кормить его стоя.

Чанс поднял Сэма из изножья кровати и сделал осторожный шаг к изголовью, а Тори вместе с подносом отодвинулась к другой стороне. Чанс сел, устроил Сэма на коленях и откинулся на подушку. Он улыбнулся Тори, но она отвела глаза; однако через секунду словно собралась с духом и снова взглянула в лицо:

– Спасибо.

– Мне? Не за что. Все это сделали близнецы. Я только помогал достать продукты с высоких полок.

Тори рассмеялась. Синди постучала по подносу, явно требуя еще еды. Чанс дал Сэму его порцию, прежде чем мальчик потянулся к тостам.

– В кухне есть кофе. Я не хотел рисковать разлить его вам на постель.

– Хорошая мысль, – хмыкнула Тори.

Чанс удобнее откинулся на изголовье. Дети были довольны. Он сам – счастлив. И Тори выглядела расслабленной. Радостной. Более счастливой, чем когда-либо. Он спас ее от ужасного Дня святого Валентина.

Телефон на тумбочке со стороны Тори зазвонил, и она нажала на кнопку громкой связи, удерживая Синди на коленях.

– Миссис Кук?

– Нет, милая, это я, Гвен.

– О, Гвен! Вы хотите поговорить с Чансом? Он прямо здесь. Включена громкая связь.

– Нет, я звоню потому, что отправила вам гостей.

– Гостей? – удивился Чанс. – В семь утра?

– Это родители Джейсона, милый. Они хотят поговорить с Тори.

Тори застыла.

– Спасибо, мама, – произнес Чанс.

Он выключил телефон и проглотил длинную цепочку ругательств. Родители Джейсона выбрали худший день для того, чтобы посмотреть, где работает Тори.

Он выбрался из кровати, забирая Сэма с собой.

– Я отнесу детей в их комнату.

– А я отнесу поднос на кухню.

Чанс уже обошел кровать и забрал Синди из ее рук.

Тори переложила мишку с подноса на кровать.

Затем он поспешил в детскую, а она – в кухню.

Дверь открылась. На пороге стояли пожилые мужчина и женщина. Женщина держала смятый платок, и было ясно, что оба недавно плакали.

– Нэйт? Эмили? – Они молчали, и Тори отошла, открывая дверь шире. – Входите.

Нэйт посмотрел на Чанса и его детей, одетых в пижамы. Он сухо улыбнулся:

– Нам следовало позвонить.

Чанс прошел в гостиную, усадил детей в манеж и сказал:

– Нет, все в порядке. Мы уже встали. Хотите кофе?

– Нет, спасибо. – Эмили села на диван и посмотрела на Тори. – Тори, милая, ты не могла бы присесть?

Словно оцепенев от страха, Тори опустилась на диван. Сердце Чанса забилось быстрее. Родители Джейсона приехали сюда в слезах. Его грудь сжалась от грусти и вины. И надежды – за что он себя возненавидел в эту минуту. Однако если Джейсон был таким, каким представлялся Чансу, то не захотел бы тридцать лет лежать в коме. Если он умер, то смерть была благословением.

– Что случилось? – тихо спросила Тори.

– Вчера ночью у Джейсона был инсульт.

– Ох… – выдохнула Тори и прижала ладонь ко рту. – О боже…

– Его состояние стабильно, – добавил Нэйт.

Крепко зажмурившись, Чанс тихо выругался.

– Мне очень жаль, Тори, – произнес Нэйт.

Тихо всхлипывая, она ответила:

– Не жалейте меня. Я волнуюсь за Джейсона.

Нэйт протянул руку через журнальный столик и сжал руку Тори.

– Милая, мы с Эмили приехали не для того, чтобы рассказать про инсульт. – Он сглотнул и прочистил горло. – Сегодня утром врачи говорили с нами о том, чтобы отключить систему жизнеобеспечения.

Тори ахнула, и слезы, которые выступили на глазах, пролились на щеки.

– Нет! – Она вскочила. – Нет!

Чанс поставил поднос на столик и поймал Тори в объятия:

– Не говори ничего. Просто поплачь.

Эмили и Нэйт встали, и Нэйт продолжил:

– Мы хотели сказать тебе лично. Сейчас Джейсон в больнице Милосердия, там провели тесты. Они говорят, что нет смысла…

Обнимая всхлипывающую Тори, Чанс сжал губы и кивнул им. Эмили тоже расплакалась, и Нэйт обнял ее за плечи:

– Пока мы не приняли решение.

Родители Джейсона тихо вышли, а Тори все прижималась к Чансу. Когда она отодвинулась, на щеках у нее блестели слезы.

– Мне лучше одеться.

– Можешь носить пижаму сколько угодно. Я остаюсь дома, с детьми.

Тори взглянула на него:

– Но мне нужно поехать в больницу, навестить Джейсона.

Ну конечно. Как он мог об этом не подумать?

– Я тебя отвезу.

– Но дети…

– С ними посидит мама или миссис Кук.

Но когда Тори, одетая в джинсы и симпатичный красный свитер, вернулась в гостиную, то немедленно потянулась к Сэму и обняла его. Малыш издал вопль, словно она слишком сильно его сжала, и Тори засмеялась.

Засмеялась.

В день, когда ее сердце явно разбилось, она смеялась, потому что любит этих детей. А они любят ее. Может, этого достаточно, чтобы напомнить ей, что хотя часть ее жизни заканчивается, у нее остаются близнецы – и Чанс.

– У мамы встреча за обедом, а миссис Кук нужно уехать. Поэтому я подумал, что мы можем взять детей с собой.

– Правда? – Тори подняла взгляд. – В больницу?

– Больничные правила сейчас не такие строгие, как раньше. И кто знает, может, знакомство с ними взбодрит Джейсона.

От этой мысли она приободрилась, помогла нарядить детей в уютные комбинезоны и усадить их в автомобильные сиденья. Чанс последовал за ней в больницу, где она лавировала по коридорам, переходила из лифта в лифт и наконец вошла в палату, где было невероятно тихо, только попискивали и гудели машины, пристегнутые к человеку в постели.

Тори, с Синди на руках, подошла к нему первой:

– Привет, Джейсон, смотри, кого я принесла! Это Синди, одна из близнецов, о которых я тебе рассказывала. – Она поцеловала Синди в щечку. – Поздоровайся, милая.

Синди издала звук, средний между воркованием и криком, и Тори засмеялась.

Чанс бы тоже засмеялся, но не мог отвезти глаз от мужчины, лежавшего на кровати. Его оплетали трубки, капельницы, дыхательные аппараты. Маленькие кусочки пластыря, приклеенные к голове и груди. Веки не вздрагивали.

Он хотел отвернуться, но Тори легко ходила по комнате. Все еще держа Синди, она поправила несколько предметов на столике у кровати.

– Похоже, здесь все спокойно. – Она расстегнула комбинезон Синди. – Но сегодня везде спокойно. Ночью шел снег, поэтому люди водят медленнее и не выходят лишний раз из дома. – Она засмеялась, как будто услышала ответ, и у Чанса сжалось сердце. – Знаю, знаю. Если бы я умела кататься на лыжах, то мне тоже нравился бы снег. – Она усадила Синди поудобнее. – Но меня вполне устраивает моя спокойная нелюбовь к зиме. Потому что так я еще больше люблю лето. Ох, как я люблю лето.

Тори внезапно оглянулась и увидела Чанса в дверях комнаты, с Сэмом на руках.

– Ох, Джейсон, я чуть не забыла познакомить тебя с Сэмом. – Она поманила их. – И с отцом близнецов, моим начальником. Чанс Монтгомери.

В палату вошла сестра в белой форме, украшенной красными и розовыми праздничными сердечками. Она смотрела в карту, а когда подняла голову и увидела его, Тори и двух детей, то ахнула:

– Вам сюда нельзя.

– Ничего, – ответила Тори. – Они со мной.

– К Джейсону допускается только один гость за раз. Двое, если это его родители.

Чанс посмотрел на сестру умоляюще.

– Ладно, еще одна минута, чтобы все попрощались, а потом остается только Тори.

Он кивнул. Сестра проверила капельницу, сделала пометки и ушла. Чанс придвинулся ближе к Тори, протянул руку, чтобы забрать Синди.

– Мы с детьми подождем в кафетерии. Оставайся сколько хочешь.

Чанс вышел, и Тори села на стул у кровати Джейсона: – Так трудно, Джей.

Он ничего не сказал. Более того, комната ощущалась пустой, лишенной его присутствия. Тори пронзило холодом. Горький, пугающий, он свел ее мышцы, сжал сердце. Поэтому она переключилась на тему, которая всегда согревала обстановку.

– Тебе понравились дети? – Она засмеялась, по крайней мере, попыталась. – Они держат меня в форме.

Тори встала и подошла к окну. Жалюзи пропускали совсем мало солнца, поэтому она их раздвинула.

– На самом деле в последние месяцы они спасали меня от безумия. – Она снова повернулась к кровати. – Ты не представляешь, как это тяжело. Пять лет я была совсем одна. И все равно, когда мама предложила найти работу, я возражала. А потом увидела близнецов, и как будто в моей жизни впервые появилось солнце. Они так полны жизни. Счастья. Будущего.

Она замолкла. Будущее… На самом деле это Чанс приносил в ее жизнь веру в будущее. Он слушал, когда она говорила про вечернюю школу. Он помогал искать колледж. Дети ее смешили, а Джейсон делал счастливой.

Тепло просочилось в ее замерзшую душу, растопило сердце, снова позволило дышать.

А Джейсон лежал на больничной койке и умирал.

И не имело значения, что она говорила или делала. Не имело значения, даже если бы все врачи прямо сейчас пришли сюда и прикладывали все усилия по его спасению. Он умирал.

Глаза Тори наполнились слезами. Она вернулась к кровати и взяла Джейсона за руку. Ее грудь разрывали рыдания. Она позволила себе плакать, пока слез не осталось, а потом наклонилась и поцеловала его в щеку.

Отступив, она выпустила руку Джейсона, она безжизненно упала на кровать.

Неожиданно в дверях появился Чанс. Чанс, который никогда ее не оставлял.

– Извини, что отвлекаю, но сестрам нужно заняться им.

Тори нахмурилась:

– А где дети?

– Собирают аудиторию в сестринской.

Тори засмеялась, а Чанс протянул ей руку:

– Ну что, готова?

Она легко улыбнулась и кивнула, потому что все уже решила.

Всю дорогу домой Тори молчала, но Чанс не беспокоился. Они провели в больнице почти три часа. Приближался ужин, а поскольку в кафетерии был только пудинг, дети проголодались.

Стоило дать Тори время побыть наедине со своими мыслями, но Чанс знал, что близнецы нужны ей.

– В первую очередь нужно покормить эту парочку, – сказал Чанс, следуя за Тори в гостиную. Ключи он бросил на стол у дивана. – Раздень его, а я разогрею еду.

Тори кивнула. Чанс поспешил в кухню и приготовил детям ужин, пока Тори поочередно раздевала их и усаживала в креслица. Закончили они одновременно. Сэм радостно завопил, демонстрируя два новых нижних зуба. Синди засмеялась и захлопала по подносу.

– Видишь? Они готовы.

Но Тори замерла возле стульев. Она даже не моргала.

– Тори? Ты мне поможешь?

– Что? – Она взглянула на Чанса.

– Покорми Сэма, а я займусь Синди.

– Хорошо. – Пустое выражение у нее на лице никуда не делось.

Физически она могла быть в комнате, но мысли ее витали далеко. И Чанс не винил ее. День выдался тяжелый. – Лучше тебе пойти в комнату. Мы и сами справимся. Тори кивнула, развернулась и сбежала в свою спальню.

Чанс не позволил себе испытывать облегчение от осознания, что они наконец пришли к тому моменту, когда он действительно сможет помочь. Он не позволял себе думать, что получает то, что теряет другой мужчина. Надо придерживаться реальности. Фактов. Цифр.

Несколько часов спустя Чанс начал тревожиться. Тори не вышла к ужину. Поэтому он постучался к ней, решив, что если она не ответит, то, наверное, спит; но если ответит, Чанс не позволит ей сидеть в комнате и предаваться мрачным мыслям.

Из комнаты раздалось едва слышное «Да?». Так что Чанс открыл дверь и обнаружил, что Тори собирает вещи.

– В чем дело?

– Я уезжаю.

Он ожидал подобного. Следующие несколько дней будут самыми трудными в ее жизни, и она захочет остаться одной.

– Хорошо, – произнес он, входя дальше в комнату. – Я понимаю, тебе нужно время и покой, но уезжать незачем.

– Мне нужно быть с Джейсоном.

– Понимаю. Можешь не работать следующие пару дней или недель – сколько нужно. Но оставайся здесь.

Мы вместе переживем это.

– Джейсон умирает.

Чанс чувствовал, как она ускользает.

– Я знаю. Но, Тори, ты тоже страдаешь.

Она осторожно отступила:

– Знаю. Но мои страдания не важны.

– Я не хочу, чтобы ты забыла – мы у тебя есть. Мы хотим, чтобы ты осталась с нами.

– Осталась? – Ее лицо исполнилось печали. – Как я могу оставаться с мужчиной, в которого влюбилась, пока мой жених умирал?