Текст книги "Моя судьба под твоими ногами"

Глава 16

Казалось, Марисса полностью отстранилась от всего происходящего. Она не спорила, не язвила, шла куда приказывали, молча слушала все наставления. Само собой, притом неустанно планировала смертоубийство своего любимого жениха, но Крайдину было откровенно плевать на ее потуги, пока они не сопряжены с магической силой.

Хлаох, похоже, привел ее в изумление – шумный, гулкий, оглушающих после тихих поселений, где ей приходилось бывать. Крайдин наблюдал за ней издалека и улыбался, видя всплески любопытства – ведьму так и подмывало спросить хоть у кого-нибудь, а что там за лавка, что такое странное предлагают эти торговцы или почему здания выстроены так непривычно. Но она вовремя осекалась и поджимала губы добела. Любопытная. Он бы ответил на ее вопросы, стоило ей спросить. Но пока они оба придерживались военного нейтралитета.

Помалкивала она и в его замке на противоположном краю города. Вздрогнула от подскочивших служанок… вот только они вздрогнули еще сильнее, рассмотрев гостью. И зашептались, забыв о страхе перед господином. Марисса слишком сильно отличалась от любой накхаситки – Крайдин не мог привести такую женщину в свой дом. Вскоре они дошепчутся и до правды, кто-нибудь обязательно припомнит и название обладательниц таких рыжих волос. После чего шепотки наполнятся истеричной брезгливостью.

Крайдин отдал распоряжение разместить ее в спальне рядом с его, поставил на всякий случай охрану на первые дни и заставил себя заниматься другими, более насущными делами.

Уже в первый день после прибытия из такого долгого похода к нему пожаловало не менее десятка благородных гостей. Все с поздравлениями, благодарностями за заслуги, а кто-то был уже в курсе предстоящей свадебной церемонии. Рай не откладывал кошмар, брак будет заключен уже на третий день, о чем Крайдину осторожно, боясь вызвать его гнев, сообщали посетители. Не меньше пяти раз. А к вечеру приплелся и запуганный распорядитель, который очень вкрадчиво напомнил Крайдину все детали, которые непременно стоит учесть. Он трясся всем телом, тихо оглашая список, однако генерал только посмеивался над его паникой – неужели этот человек всерьез боится, что генерал убьет его в эмоциональном порыве? Или он не в курсе, что Крайдин вынужден жениться не по собственной воле? Вернее, что просто, памятуя о полной нелепости такого брака, боится сказать что-то невпопад.

Крайдин не счел нужным пойти во дворец с немедленным докладом, и, похоже, Рай посчитал это прекрасным решением – лучше братьям увидеться в присутствии сотен гостей, тогда есть шанс, что они не вцепятся друг другу в глотки.

Крайдин не ошибся: через пару дней он уже слышал в шепотках служанок отчетливое «ведьма, ведьма», потому собрал всю прислугу и без обиняков заявил:

– Марисса, привезенная мной с земли, называемой теперь тоже Накхасом, – ведьма. И уже завтра она станет моей женой. Зовите ее госпожой. И если я услышу, что кто-то из вас осмелеет настолько, чтобы назвать ее иначе, то я клянусь, что из этого дома он вылетит с переломанными конечностями и вырванным языком, – и добавил мягко: – Надеюсь, меня все услышали.

Его услышали все, хотя сам Крайдин даже мысленно не называл ведьму иначе, кроме как «ведьма».

Ранним утром черного дня он зашел в ее комнату. Марисса уже не спала, сидела на краю кровати. Или вовсе не ложилась?

– Платье шили по примерным меркам, – без приветствия сообщил он. – Швея быстро подгонит сразу на тебе. У тебя не больше часа, чтобы принять ванну. Прическа не нужна, твои волосы лучше прикрыть фатой. И без того уже весь Хлаох знает о тебе, незачем злить людей еще сильнее демонстрациями.

Она только после этого отлепила взгляд от окна и зло взглянула на него:

– Скажи своим служанкам, Крайдин Сорк, что я способна мыться сама! Я устала всякий раз выгонять их. Вчера одной выдрала клок волос, а то до нее не доходило. Только ныла здесь «госпожа, госпожа». Они у тебя головой калечные? Не знают, что волосы можно себе самой расчесать, пока на них с гребнем кидаться не начнешь?

Надо же, а Крайдину даже не сообщили. Хорошие, вышколенные слуги. Марисса явно из бедной деревни, даже не горожанка, для нее подобное в диковинку. Он ответил:

– Нет. Я лучше скажу им, чтобы не прикасались к тебе, если не хотят испачкать руки. У тебя час, – и развернулся к двери.

– Подожди, – неожиданно остановила она. – Сколько будет длиться эта твоя свадьба?

– Наша, – поправил он, не оборачиваясь. – Сначала церемония в храме, затем ритуальные состязания – дань нашим традициям, потом все гости уходят на празднование, а мы с тобой можем сразу отправиться в спальню. Я думаю… – он задумался, – до заката управимся.

– Что будет после этого? Я так и буду сидеть под охраной в этой комнате годами?

– А какая тебе разница? Или у тебя есть выбор? Здесь в любом случае лучше, чем в тюрьме. Утешайся этим.

– Спрошу иначе, демон. Через какое время ты от меня избавишься?

Крайдин усмехнулся.

– Надеюсь, что ты сама рано или поздно выпрыгнешь из окна, ведьма. Но не спеши с этим, а то могут обвинить меня.

– Не дождешься, червь. Я готова расстаться с жизнью только после того, как увижу твое бездыханное тело.

Он вышел из спальни, чтобы не продолжать бессмысленный обмен любезностями.

Марисса на самом деле металась между усталостью от одиночества и желанием осмыслить все происходящее наедине с собой. Она бы за дни пребывания в замке Крайдина уже успела перезнакомиться со служанками – девушки производили впечатление простых и беззлобных людей. Таких, с какими Мариссе всю свою юность и приходилось общаться в деревне. Но их раболепие воздвигло между ними непреодолимую границу. Кажется, они боялись ее – и правильно, ведьм должны бояться. Но притом своего господина они боялись куда больше, потому и продолжали лезть на рожон. Ведьма-то еще может и смилостивиться: проклянет какими-нибудь чирями или печеночными коликами, а вот господин такими мелочами не обойдется. Сколько же ей здесь находиться? Марисса настраивалась на долгое ожидание – быть может, впереди ее ждут целые годы, пока она не найдет способа воплотить свою месть. А после можно и бежать. Или уж умереть, если поймают, но исполненная месть оправдает этот риск.

Марисса подошла к зеркалу и уже привычно прошептала:

– У ведьмы в приоритете только ведьмы. Ведьма может склонить голову, может проиграть на время, может сдаться, но ведьма никогда не выпускает из головы цель. Потому и выигрывает. Я выиграю, – увидела в отраженных глазах должную решимость и самой себе кивнула.

Свадебное платье оказалось вышитым роскошным жемчугом. Швея быстро наживляла стежки, чтобы верхняя часть сильно обтягивала фигуру, а струиться ткань начинала только от бедер. Она спешила и помалкивала. Тоже, наверное, опасалась говорить с ведьмой. Марисса же вполоборота смотрела на себя в зеркало – и не испытывала ни малейшего восторга от своего вида. Настолько богатый наряд не должен был оказаться на ней, а за его стоимость можно было бы целый год кормить какую-нибудь Приреченку вместе с Зареченкой. Она ощущала себя выряженной в жемчуг куклой. Таковой и являлась.

Фата оказалась тоже хороша – тонкая вышивка. Служанки тщательно подкололи волосы назад и попытались все их прикрыть фатой, чтобы рыжих прядей не было видно. Судя по угрюмому виду ее будущего мужа, уже весь Хлаох знал, что он женится на ведьме. А вот эта мысль уже немного настроение подняла: все, что плохо Крайдину Сорку, – хорошо Мариссе. Почему бы не порадоваться хоть такой малюсенькой награде?

Ехали они молча, в крытой, украшенной золотом изящной повозке, которую Крайдин назвал каретой. Смотрели в разные стороны и думали каждый о своем. На выходе перед храмом он все-таки подал ей руку, Марисса сделала вид, что не заметила. Толпа вокруг шумела, под ноги паре летели белые цветы, но в этом шуме никто из двоих не расслышал радости. Внутри еще и пришлось ждать, пока хранитель соизволит начать церемонию. У того будто ком в горле стоял. Настроение же Крайдина заметно портилось с каждой секундой:

– Только попробуй ссутулить спину, мразь. И тогда ты не доживешь до завтрашнего дня.

– Или я не доживу до завтрашнего дня, демон, или ты. Клянусь всеми богами, я до последнего вздоха буду искать возможность убить тебя.

– Хоть какое-то развлечение.

Сам ритуал занял не так уж много времени, или мерзкий служка в рясе его здорово сократил. Оставил только какой-то пафос про «пока один из вас не пересечет линию тьмы», про «долгое счастье», «здоровое потомство» и все такое. В родной деревне Мариссы свадьбы проходили намного веселее. Полупьяный служитель говорил примерно то же самое, но куда задорнее. Или дело было в отсутствии этой траурной тишины вокруг? Новобрачные в Приреченке, едва дождавшись разрешения, впивались друг в друга сладким поцелуем, потом пили со всеми за собственное счастье и поглядывали на отведенный для брачной ночи дом – поскорее умчаться туда и сделать то, что уже делали многократно, однако теперь с официального разрешения небес и всей родни.

Про поцелуй Марисса вспомнила совсем некстати и вновь вся сжалась. Крайдин уверенно повязал ей на запястье какую-то синюю ленту, после чего так же сделала и она – пальцы заметно дрожали. И, вопреки надеждам, в одном вопросе их свадебные традиции полностью сошлись.

– Скрепи, супруг, начало долгого пути поцелуем, – закончил хранитель.

Крайдин поднял пальцами ее подбородок и наклонился. Мариссе бы зажмуриться, но она наоборот – распахнула глаза, чтобы он рассмотрел в них все. Крайдин рассмотрел. И усмехнулся. Склонился ниже и коснулся ее губ своими. Марисса готова была отшатнуться, но его рука не позволила. Концом унижения стал его язык – он зачем-то разомкнул ее губы и скользнул внутрь. И девушка просто терпела, прекрасно понимая, что сделал он это назло ей. Или назло всем вокруг. Но хватило его ненадолго – не получив никакого ответа, Крайдин наконец-то отстранился и напоследок все же глянул с насмешкой ей в глаза. Марисса не осталась в долгу и брезгливо поморщилась. Она бы и губы вытерла, если бы он предусмотрительно не удержал ей руки.

После этого наступила пора торжественных поздравлений. Вот только никто особо радостным притом не выглядел. Говорили по очереди какие-то пустые пожелания и спешили скрыться подальше. Один очень пожилой мужчина вообще склонился к ним и прохрустел:

– Вас вынудили, милорд? Она же… ведьма! Неужели вы не нашли кого-то, более подходящего…

Он старался говорить очень тихо, но кто-то рядом расслышал, невольно хмыкнул и быстро отступил, чтобы не быть разоблаченным.

Голос Крайдина неожиданно прозвучал громко и холодно, в каждом углу каменного зала расслышали:

– Осторожнее, консул, ты говоришь о моей жене. Хочешь еще что-то добавить о моем выборе?

После такой реакции у всех пропало желание осуждать выбор генерала, по крайней мере вслух. Консул вообще побледнел и поспешил закончить свои поздравления на какой-то менее спорной ноте.

Глава 17

Толпа расступилась, пропуская к молодой паре самого почетного гостя. Марисса сразу узнала короля по золотому обручу, прижимающему к голове каштановые, непривычные для обычно черноволосых накхаситов, кудри. Он чуть моложе Крайдина и никакого внешнего сходства между ними заметить невозможно. Рай выглядит мальчиком по сравнению с братом, поражая взгляд субтильностью и худосочностью. Вот только одежда его выделяла из всех – белый костюм с коротким плащом, расшитым золотом. Не хуже самой невесты вырядился. Мариссе и не пришло в голову склонить голову перед правителем Накхаса. Спасло ее то, что и новоиспеченный супруг этого делать не собирался – и только потому Рай сделал вид, что ничего не заметил.

Его величество будто усилием воли вздернул подбородок, а глаза его от скрываемого волнения едва заметно увлажнились. И в улыбке Марисса не разглядела ни капли естественности.

– Поздравляю, возлюбленный брат! – оповестил он не только молодоженов, но и всех присутствующих. Задержал взгляд на невесте. – Теперь вижу, почему ты не смог устоять. Хороша невеста! – он развернулся, будто спрашивал теперь у всех: – Видел ли этот храм невесту красивее?

У всех хватило ума в ответ только улыбаться, но продолжать помалкивать.

Крайдин же спросил тихо:

– Моей матери не было разрешено даже на мою свадьбу явиться?

– Что ты! – притворно округлил голубые глаза король. – Госпожа Окирна неважно себя чувствует! Но ты не волнуйся – рано или поздно и она примет твой выбор, как мы все его приняли.

Из всей этой толпы разряженных петухов Мариссу заинтересовала только одна женщина – полноватая, очень дорого одетая, навскидку лет пятидесяти. Именно она подхватила Крайдина и Мариссу под локти и повела на выход из храма, тем самым завершая тягомотные, никому не нужные поздравления. И все говорила, говорила, как сплетница на базаре:

– Ничего не понимаю, Крайдин! Вот честное слово, ничего! Но ты герой – уж это всякому ясно. Так что лишь бы между вами любовь была, а остальное ерунда, заткнутся злые языки, вот увидите. Я уже месяц госпожу Окирну не видела. Да что с ней такое? Раньше она хоть иногда заходила – мелочи какие обсудить, на сыновей пожаловаться. Поедете к ней за благословением, от меня привет передавайте!

Крайдин раздраженно вырвал руку из ее захвата, процедил сквозь зубы:

– А вы у Рая спрашивали, куда подевалась моя мать?

– Так спрашивала! А он все отшучивается, – она вдруг вскинула пухлые ручки и прижала к щекам. – Здорова ли она, Крайдин?

– Здорова, вашими молитвами, – сказал, как сплюнул. – Оставьте уже нас, и без вашей компании тошно.

Женщина тут же повернулась к Мариссе и будто заправской подруге доложила:

– Он всегда такой! Со временем привыкнешь, если все еще смущаешься его бестактности. Весь в отца пошел, если не хлеще. Но зато если в таких влюбляешься, то все, пиши пропало – никакой другой мужчина не покажется достаточно… мужчиной, – и зачем-то подмигнула.

Как только удалось ее спровадить, Марисса поинтересовалась:

– Это королева-мать? Зачем с ней так грубо? Она производит впечатление добродушной наседки, а никак не врага.

– Она и не враг. Просто не выношу тупых лошадей, – Крайдин ответил только для того, чтобы эта тема была закрыта.

Мариссе пришлось идти с ним рядом на украшенную цветами площадку, где их ждали еще какие-то праздничные ритуалы. И точно понимала, что здесь он ярости выхода не даст – проглотит все, что ведьма скажет. Потому и сказала честно:

– Дурак ты, Крайдин Сорк. У тебя особый талант заводить врагов даже там, где водятся одни друзья.

Он и не разозлился:

– Семейная черта, наверное. В этом мне еще очень далеко до Рая.

– О, он явно преуспел больше, герой Накхаса! Он точно унизил тебя сильнее, – не удержалась Марисса от издевки.

– Заткнись. Или я потащу тебя танцевать – вот тогда посмотрим на твое унижение.

Лишь после этого Марисса разглядела то, что творилось впереди. Музыканты оказались очень искусными, ей до сих пор не приходилось слушать таких стройных и красивых мелодий. На площадку люди выходили парами и начинали кружиться. Широкие юбки дам развевались при каждом шаге, создавая синхронное движение разных цветов. Крайдин прав – Марисса так танцевать не умеет. Но ни у кого не хватило храбрости намекнуть генералу, что и ему с супругой неплохо бы присоединиться к танцующим. Потому новобрачные остались в стороне и имели возможность просто наблюдать, не участвуя.

В руки им всучили чаши с вином, Мариссе пришлось отпить. С непривычки она немного опьянела и с двух глотков. Зато этот хмель придал ей сил выдержать и остаток праздника, ведь самое ужасное она уже вроде бы пережила.

Так Марисса и думала, пока не стала свидетельницей дикарской традиции. Распорядитель махнул приглашающе Крайдину, тот сразу направился в центр площадки, а Марисса лениво заозиралась, уже мечтая о том, чтобы вновь оказаться в ненавистной комнате. Ее совершенно не интересовало происходящее. Заметив ее взгляд, к ней тут же подпорхнула какая-то молодая дама.

– Мои поздравления, милочка! Не сочтите за наглость, но скажите честно, вы его приворожили? – с серьезным видом поинтересовалась она. – Я ни в коем случае ни на что не намекаю, но как иначе объяснить столь странный брак?

Марисса выдала, не задумываясь и вообще не напрягаясь на этот счет:

– Осторожнее, ты говоришь с женой Крайдина Сорка. Хочешь еще что-то добавить о его выборе?

Дамочку будто ветром сдуло. Марисса усмехнулась – ишь, она освоила первое магическое заклинание. А на месте той тут же нарисовался знакомый архиватор, которого Марисса видела еще в походе. Он, кряхтя, встал рядом и устремил взгляд на площадку.

– Прими и мои поздравления, Марисса. Хотя знаю, что ни для кого из вас это не праздник.

– Тогда зачем поздравляете? Я здесь всего пару часов, а меня уже тошнит от всеобщего притворства.

– Хоть в чем-то вы сходитесь, – прокряхтел архиватор.

Марисса сменила неприятную тему:

– Что там происходит? – она указала кивком вперед. Вроде бы архиваторы для того и существуют, чтобы на любой вопрос отвечать обстоятельно и обоснованно, а не высказывать свое мнение о вопросах, которые им не задавали.

– Давняя традиция накхаситов, – тотчас переключился старик. – Еще с тех самых времен, когда не было государств, а племена выживали только за счет силы новых воинов. Потомство от самого сильного мужчины лучше потомства от слабака. В те времена и появился ритуал: за первую ночь с женщиной мужчины сражаются с ее мужем. И если кто-то победит, то он и получит ее первым. Семья останется семьей, но первый ребенок будет зачат сильнейшим. С тех пор традицию сильно утрировали, это скорее дань прошлому.

Марисса уставилась на архиватора, позабыв о своем равнодушии:

– И что же, сейчас это просто танец с мечами? Никто всерьез за чужую жену не сражается?

– Ну, всякое случается, – усмехнулся он в бороду. – Бывает и всерьез, хотя крайне редко. Но вашего случая с милордом это точно не касается.

– Почему же?

– Во-первых, никто в здравом уме не выйдет против него даже в шуточный бой. Это же легендарный генерал, лучше любого присутствующего обученный бою. Уже назначили какого-нибудь слугу или преступника, кого не жалко. А во-вторых, никто в здравом уме не стал бы рисковать жизнью… к-хм… ради такого приза.

Что ж, Мариссе удалось рассмеяться. Какое удивительное чудо – никому-то она не нужна, красавица такая. Хоть одна хорошая новость за месяц.

Бой оказался быстрым и, вопреки объяснениям архиватора, совсем не шуточным. Перед Крайдином встал какой-то громила-оборвыш, но успел он только замахнуться. Генерал как-то коротко подкинул меч, перехватил в воздухе рукоять иначе и с одного разворота почти незаметным движением… отсек бедняге руку в запястье. Марисса даже не сразу поняла, что произошло, вот только крик боли говорил о том, что глаза ее не обманывают. Упавшую на колени жертву генерал добивать не стал, просто кинул меч под ноги распорядителю и направился к Мариссе, не оборачиваясь. Вокруг, как ни странно, сыпались поздравления – чуть более искреннее, чем звучали в храме.

У нее же к горлу подступила тошнота от очередного свидетельства ненормальной жестокости этого народа. Ее побледневшее лицо Крайдина только позабавило:

– В обморок не грохнись, ты же ведьма. Меня ар-Дандир, – он чуть склонил голову перед стариком, – радовал информацией, что ведьмы и в трупах способны ковыряться, и с жабами дружбу водят без какой-то брезгливости.

Марисса с трудом отвела взгляд от бедняги, которого уже утаскивали лекари, перевела взгляд на мужа и сказала как можно равнодушнее:

– Это такую культуру Накхас несет в завоеванные народы? И как же мы, дикари, не оценили?

– Оцените еще, – у Крайдина после кровопролития хоть немного поднялось настроение – очень дурной знак, и Марисса это заметила. – Теперь мы можем уходить.

– Простите, милорд, – вмешался архиватор. – Но вам еще стоит разделить вино с его величеством – он ваш император и ваш брат.

На этот раз Крайдин на старика не посмотрел, а просто повторил Мариссе:

– Теперь мы можем уходить.

Она пожала плечами и повернулась. Ей-то до мнения всех присутствующих еще меньше дела, чем Крайдину.

Марисса думала, что на этот бесов день с нее хватит, однако после короткой поездки в той же карете их неожиданно встретила во дворе замка вся прислуга. И вновь полетели под ноги белые цветы. Да они тут все ополоумели? Марисса раздраженно преодолела двор, уже не имея сил даже сохранять спокойное выражение лица, в замке сразу пошла на второй этаж к своей тюремной спальне. И уже там заметила, что Крайдин идет за ней.

Застыла в дверях, но он буквально втолкнул ее внутрь и тоже вошел.

– Уходи, – истерично шепнула Марисса.

– Не неси бред, – он склонился, чтобы сказать ей это на ухо.

И вся спальня наводнилась прислугой. Напевая какую-то песню о вечной любви и каких-то там лебедях, девушки начали раздевать господина и госпожу. Марисса застыла, не зная, что предпринять и чем обернется ее сопротивление. В покое их оставили, только когда она стояла в одной расшитой сорочке, а Крайдин – в белой нательной рубашке и такого же цвета хлопковых штанах. Слуги растворились в проеме, прикрыв за собой дверь, а Марисса с Крайдином так и остались друг напротив друга.

– Все, – выдохнул Крайдин. – Теперь на самом деле конец. Жуткий день.

С последним Марисса не могла не согласиться и с удивлением наблюдала, как он подходит к столику перед зеркалом, выбирает гребень и тут же косо ломает его. Подходит к постели, откидывает тяжелое одеяло и, полоснув себя по руке острым концом, чуть капает кровью на простынь. Поняв, к чему это представление, Марисса немного расслабилась. Крайдин зачем-то решил объясниться:

– Рай настолько упивается своим успехом, что может и потребовать доказательства, не упустит шанса опозорить меня еще сильнее. Да и всем слугам глотки не заткнешь. Подыграю, раз уж так выпало. Ты была невинной, как видишь, хотя о ведьмах говорят всякое. И перестала ею быть только что. Пусть Рай ждет очаровательных племянничков – рыжих и с моим характером. Это было бы идеально.

После чего он вдруг лег на кровать с другой стороны и подложил руку под голову, уставившись в потолок. Марисса подошла и поинтересовалась осторожно:

– Ты останешься здесь?

– Не задавай глупых вопросов. Ложись и спи.

Для сна еще было слишком рано. Но Марисса глянула на подсохшее на простыне пятно и все же легла, не видя смысла спорить. И нехотя спросила снова:

– Чуть позже уйдешь?

Крайдин вдруг развернулся к ней и уставился своими черными глазами.

– Слушай, ведьма, тебе же сказано – спи. А то ведь я могу и всерьез приступить к супружеским обязанностям – хоть какое-то развлечение в такой гнусный день.

Марисса спешно натянула одеяло до подбородка.

– Не можешь! – заявила не слишком уверенно. – Ты обещал, что меня не тронешь! Главный пункт нашей сделки!

– Нет, я обещал, что заведу любовницу. Еще не успел, но собираюсь. Но если будешь так настойчива, то меня запросто хватит на вас обеих. Что ты глазищами своими лупаешь? Или уже ноги раздвигай, или лупать прекрати, – он даже приподнялся на локте, чтобы она угрозу поняла.

Марисса выбрала моментально, отвернулась и натянула одеяло еще повыше, закрываясь с головой. Но и сквозь уютный кокон она слышала его смех. Опять издевается. Этот ублюдок постоянно над ней издевается – да и ладно, терпимо. Пока его издевательства не переходят от слов к делу.

А ведь она теперь жена. Вот так чудесные девичьи мечты и разбиваются о реальность. Никакая девчонка о такой судьбе не мечтает, но жестокой судьбе плевать. Судьба всех топчет под своими ногами и смеется над людскими мучениями – этим самым смехом Крайдина Сорка. Это ничего. Надо потерпеть, потом и Марисса вдоволь посмеется.