Текст книги "Сумерки Кланов-6: Тени войны"

XVII

Лагерь Дымчатого Ягуара

Равнины Лутеры, Охотница

Кластер Керенского, Пространство Клана

29 марта 3060 г.

Тоненькие струйки едкого дыма поднимались к небу от тонн искореженной стали, превратившейся в металлолом. Совсем недавно на поле бились внушающие ужас боевые роботы, а теперь ничто в бесформенной куче металла, чернеющей в слабом предутреннем свете, рассеянном плотными серыми облаками, не могло напомнить мощные военные машины.

Линкольн Озис, Ильхан Кланов, вернулся с совещания временного штаба. Помещения эти когда-то предназначались для закрытых ныне хранилищ, и теперь Ягуары использовали их как укрытия, на всякий случай прикрывающие тылы. В нарушение всех традиций Клана Озис все еще официально являлся Ханом Ягуаров при том, что он недавно был избран Ильханом. Объединенный Совет Клана Ягуара, на котором назначался новый Хан, не успел состояться. Ну что ж, когда совет вернорожденных воинов будет созван, ему придется передать титул Сахану Брэнде Хауэлл. Но пока Ягуары все еще нуждались в Хане, и, конечно, этим Ханом оставался Линкольн Озис.

Озис невероятно устал. Почти целые сутки он провел, в деталях планируя наступление, которое поможет раз и навсегда избавиться от проклятых варваров Внутренней Сферы. Да и бог с ней, с усталостью, – она ничто перед чувством величавой гордости, согревающей его сердце воина.

В эту великую ночь он сам повел преданных ему воинов в жестокую ночную атаку на захватчиков, нанес врагу ошеломляющее, убийственное поражение, вынудил их отступить и позорно бежать с поля боя. Эти презренные трусы, жалкие вольняги, в который раз показали истинное лицо!

Рядом с ним шагала командир галактики Ханг Мета с таким же высокомерным выражением гордости на ее широком оливково-темном лице. Воины Меты хорошо показали себя в бою. Да, именно не отлично, но вполне достойно… Существенному количеству варваров вообще удалось избежать участия в битве. Озис, конечно, предпочел бы, чтобы оправдалась поговорка «Хороший враг – мертвый враг». Лежали бы все они сейчас, эти трусливые вольнорожденные, здесь славным рядком… Но раз уж так не получилось, захватчиков необходимо выследить и уничтожить. Этот план Озис решил возложить на плечи командира галактики Ханг Меты – сам он собирался взять на себя гораздо более важное и ответственное задание.

– Командир галактики, – начал Озис без всякой преамбулы по старой привычке, – я оставлю вас на час. Я возвращаюсь в Лутеру. Меня проинформировали, что наши техники, уцелевшие в сражении или позорно не участвовавшие в нем, вторично заняли наш командный центр, восстановили по крайней мере какие-то средства контроля и управления городом, привели в порядок коммуникации… Короче говоря, есть возможность взять управление в свои руки. Я буду находиться в центре управления, чтобы принять на себя командование военной кампанией. Мы должны как можно скорее освободить наш мир от варваров. Здесь же, на севере, я наделяю вас, Ханг Мета, всеми полномочиями, касающимися боевых действий против сил Внутренней Сферы. Добивайте этих ублюдков как можно скорее. Не подведите меня, Командующий!

– Ильхан, будьте уверены, я не подведу вас, – с улыбкой пообещала Мета.

– Я в землю закопаю этих несчастных стравагов. Если надо, я расправлюсь с ними сама, голыми руками. И я принесу вам на блюде их трусливые сердца.

Озис спокойно кивал, слушая яростные клятвы своей подчиненной.

– Эти трусы укрылись в районе Когтей Ягуара, – продолжала Мета, поощряемая одобрительными кивками хана. – Их не так-то легко обнаружить. Многие из наших космических истребителей были уничтожены в Зоне Оккупации. Уцелело очень мало самолетов, но и они были повреждены варварами, когда мы десантировались на Охотницу. Я уже отдала приказ нескольким звездам легких роботов разведки, чтобы они выследили врага. Командиры ручались, что они обнаружат этих суратов не далее как сегодня. А тогда я подниму основной отряд воинов, костяк армии, и выбью из этих жалких варваров их трусливые душонки.

Озис снова благосклонно кивнул.

– Не подведите меня, командир галактики, – повторил он.

Ильхан резко развернулся и энергично зашагал в сторону уцелевшего бронетранспортера, который должен был доставить его в Лутеру.

В мобильном военном фургоне Легкой Кавалерии Эридани настроение присутствующих было таким же тягостным и угрюмым, как серое, в облаках, предутреннее небо. Ариана Уинстон мрачно глотала остывший кофе. На лицах Маркуса Полинга и полковника Региса Гранди, ссутулившихся на низких стульях у дверей, читалось отчаяние, горе, опустошенность… Ни один из командиров не хотел первым нарушать тягостную тишину, повисшую в штабном фургоне.

На пульте управления лежал отчет, подводящий итоги военных действий прошедшей ночи. В верхнем углу документа выделялся набранный крупными буквами пугающе огромный список потерь.

– Ну что, господа, время подводить итоги, – наконец подала голос Уинстон. – Три формирования потеряли более половины состава, то есть, если обобщить, наша армия сократилась как минимум на треть. Легкая Кавалерия лишилась девяноста шести первоклассных боевых роботов. Погибло два ведущих офицера, в том числе полковник Двадцать первого полка Амис, Многие ранены или пропали без вести. Майор Райан и команды разведчиков после кровопролитного сражения были выбиты из Лутеры. Он потерял пять боевых роботов, восемь пехотинцев ранены. Что с Комгвардией? Похоже, у них осталось около пятидесяти боеспособных роботов. Майор Полинг, сколько Улан Сент-Ивского Союза осталось под вашим началом?

– Двадцать один, – пробормотал Полинг. – И приблизительно тридцать пехотинцев.

– Эндрю Редберн сообщает, что южная армия находится приблизительно в таком же состоянии. – Уинстон достала из-за пазухи бумагу. – В более приличном положении находятся Катильские Уланы. Сто сорок роботов готовы вступить в сражение и находятся в отличной форме. У Горцев и Рыцарей дела обстоят похуже – у них большие потери, много погибших… Южная армия осталась фактически с одним боевым полком боевых машин, все еще способных бороться.

В ушах Уинстон до сих пор звучал механический бесчувственный голос офицера Дэвиона, когда тот зачитывал отчет о действиях, последовавших после последнего нападения Ягуаров на южную армию.

– Нам отвесили неслабую пощечину, – сказал Редберн. – Так или иначе, войска Сьерры Джез сумели обойти наши позиции прежде, чем мы обнаружили противника. Хотя, по правде говоря, я думаю, что они были растеряны не меньше нас.

– Что у вас с боеприпасами и технической базой? – Уинстон задала вопрос, который ей совсем не хотелось задавать и на который не хотелось отвечать Редберну.

– Не так плохо. – Полковник намеренно пользовался шифром, потому что до сих пор было неясно, воспользовались ли Дымчатые Ягуары возможностями радиоперехвата. Может быть, они давно подключились к коммуникациям Особого Отряда и даже подобрали шифры, как знать… В любом случае лучше быть осторожнее, особенно в такой ситуации. – Есть вещи, годные к употреблению, а есть и те, что нам не нужны. Мне бы парочку настоящих, толстых сочных бифштексов, фейерверки, пару новых соленоидов да две аспиринки размером с шаттл. Но в целом у нас все хорошо.

Ариана прекрасно понимала, что за строками бодрого скупого сообщения скрывается горькая правда о том, что южная армия сильно потрепана, практически лишена продовольствия, боеприпасов, запчастей и медикаментов.

– Да, еще одно, – добавил Редберн. – Те пареньки с крылышками, которых вы послали нам на подмогу, кажется, действительно сильно насолили Ягуарам и остановили их движение. Наши разведчики сообщили, что Ягуары отступили почти к самому краю топей. Думаю, что они там отсиживаются, зализывая раны, и пытаются придумать, как действовать дальше.

– Наши лучшие аналитики, которые, как вы знаете, отнюдь не оптимисты, уверены, что Ягуары находятся в существенно лучшей боевой форме, нежели мы.

– Уинстон поняла, что она говорила практически на автопилоте, в деталях вспоминая разговор с Редберном. – С чем мы, вероятнее всего, столкнемся? С двумя вооруженными соединениями Клана, выставившими авангард тяжелых боевых роботов и более легкие машины прикрытия. Согласно сообщениям разведчиков и выводам аналитиков, после того как мы потерпели сокрушительное поражение этой ночью, мы столкнемся с целой галактикой, к которой присоединятся уцелевшие войска Ягуаров, изгнанные из Внутренней Сферы. – Голос Уинстон был горек и жесток, когда она опять заговорила об убийственном ночном набеге на вновь захваченные Ягуарами ремонтные ангары, – Есть подтверждение, что вчера вечером мы столкнулись с большей частью отряда личной охраны Ильхана. У меня на руках видеозапись с мониторов камер роботов Легкой Кавалерии, и там ясно видны абсолютно новые, с иголочки, тяжелые роботы последней марки, десяток наступательных машин, и на всех маркировка Логова Ягуара. Делаем заключение: Хан Озис прибыл на Охотницу, сейчас он здесь и привел с собой полную галактику боевых роботов.

Редберн не может дать точные сведения по вражеским отрядам, с которыми он столкнулся на юте. Болото настолько топкое и запутанное, что не дает возможности провести эффективную разведку. Большинство разрушенных во вчерашнем сражении роботов просто утонуло в проклятом болоте, прежде чем их успели спасти или обнаружить. Редберн считает, что его противник растерян и разобщен, полковник переносит на противника собственные проблемы. Он уверен, что они будут держаться и продолжать битву до тех пор, пока у них остается хоть один робот. – Уинстон мрачно усмехнулась. – Редберн говорит, что, если надо, они будут бросать во врага камни, если не останется снарядов. А теперь, господа, хочу услышать ваше мнение.

Гранди начал первым:

– Да, генерал, у Комгвардии достаточно боеприпасов для еще одного хорошенького сражения. Но замечу, что у нас действует только лазерное и протонное оружие, да и многие из моих роботов не приспособлены к войне на болотах. Возможно, наша военная кампания еще не окончена. Мы можем снять запчасти с наиболее поврежденных роботов и подремонтировать годные к битве. Объединим наши силы, тем более что у нас хватит сил и оружия принять участие хотя бы в одной битве. Победа или поражение, но, если оценки наши аналитиков верны, мы вынуждены будем перейти к обороне. Нас уже отбросили в горы. Я предлагаю воспользоваться преимуществом такой ситуации.

– Что вы предлагаете, полковник?

– Я предлагаю уйти как можно дальше в горы, – ответил Гранди. – Мы находим безопасную зону высадки и ожидаем прибытия отрядов из Конфедерации Капеллы и Расалхага. Предложим Редберну сделать то же самое и развернуть Лиранскую Гвардию. Я знаю, что наше оборудование и вооружение сократилось практически наполовину во время первоначального вторжения, но у нас была пара неделек относительного покоя, чтобы передохнуть, подремонтироваться и пополнить боезапас.

– Генерал Уинстон, – перебил Полине – Боюсь, что даже с таким подкреплением мы не сможем сделать большего, чем вести партизанскую войну и обороняться. Я считаю, надо связаться с флотом. Вызвать в систему парочку военных кораблей и взорвать Ягуаров с воздуха! – Он выставил вперед ладони, предупреждая протест Уинстон. – Я знаю, что вы и слышать не хотите об орбитальной бомбардировке, но это, возможно, единственный наш путь, благодаря которому мы выживем.

– Ну это не так-то легко, – снова вступил в разговор Гранди. – У нас же нет на руках точных координат местоположения флота. С тех пор как мы вынуждены были оставить Лутеру, мы даже не знаем своего точного местоположения. Нет, конечно, мы можем послать сообщение флоту, но ведь любой Ягуар или их союзник услышит и перехватит его. Даже если нам удастся выйти на связь с коммодором Березиком, единственное, что он сможет сделать,

– совершить бомбардировку области, обозначенной какими-то координатами. Но у нас нет возможности назвать точные координаты! Все наши навигационные приборы остались в Лутере. Не знаю, уцелела ли хоть одна группа толковых связистов-координаторов у Редберна. Мы могли бы координировать и направлять огонь с воздуха самостоятельно, но это довольно непредсказуемо и опасно. Мы не можем быть уверены, что наши выстрелы абсолютно точно поразят цель. Согласитесь, малюсенькая ошибка, крохотная погрешность – и мы можем спалить ко всем чертям собственные позиции.

Нет, нам остается только нейтрализовать противника плотной бомбежкой.

Все это время Ариана Уинстон молчала, оценивая ситуацию. Повисшая в фургоне тишина уплотнилась настолько, что, казалось, стало неимоверно трудно дышать.

– Отлично, – наконец произнесла Ариана. Ей ужасно не нравилось решение, которое она вынуждена была принять. – Мы развернем войска, воспользовавшись предложенным запасным резервом. Полковник Гранди, вызовите флот. Если вам удастся связаться с Березиком, попросите, чтобы он как можно скорее переместил в систему Охотницы «Невидимую Правду» и «Огненный Клык». При необходимости мы сможем вызвать плотный огонь и сконцентрировать его на расположении отрядов врага в небольшой области болот. Но я ни за что не позволю вести массированные военные бомбардировки почти вслепую – это грозит нам потерей всего Особого Отряда.

Ариана с горечью подумала: «Сомневаюсь, что корабли прибудут вовремя и сделают больше, нежели просто испортят Ягуарам празднование победы, если мы одновременно не нанесем им мощного поражения здесь, на земле».

– Генерал, – торжественно выступил вперед Гранди. – Если мы не победим Ягуаров в следующей битве и если Редберну не удастся остановить их продвижение на востоке, нам будет жизненно необходимо присутствие этих судов в системе Охотницы. Потому что Особому Отряду придется с Охотницы эвакуироваться…

– Полковник Гранди, а вам известно, как опасна эвакуация под сильным огнем противника? – спросила Уинстон. Недобрый огонек зажегся в глубине ее темных глаз. – Я однажды оказалась в такой ситуации, и не дай мне бог оказаться в ней снова. Представьте: приземлятся наши шаттлы, и каждый вражеский воин сочтет своим долгом оказаться в зоне их приземления. Шаттлы совершат посадку и будут находиться на земле до тех пор, пока мы не доставим раненых и технический персонал. После мы начнем грузить на шаттлы наши боевые отряды. Если взять самый неприятный сценарий, по нему наши суда все время будут находиться под яростным обстрелом. И нам очень повезет, если хотя бы половина из них вообще оторвется от земли. Мы не знаем, сколько истребителей доставили сюда воинов Ильхана. Наша космическая авиация понесла тяжелые потери. Экран для шаттлов, вероятно, будет слишком тонок. Единственное, что нас оправдывает, – у нас слишком большие потери. Вспомните, когда подкрепление Клана совершило прыжок, мы отозвали наши транспортные корабли с тем, чтобы в любой момент иметь возможность послать за ними. А теперь мы никак не можем послать за ними, и бесполезно ждать, что они прибудут вовремя, чтобы нас забрать отсюда. Нет, мы окажемся перед необходимостью использовать для эвакуации военные корабли. Хорошо еще, что мы сможем использовать прыгунов для эвакуации наземных войск. Но как? Поэтому, господа, я думаю так: если мы не одолеем Ягуаров на земле, Особый Отряд Змеи прекращает существование.

– Генерал! – Мальчик-техник подбежал к открытым дверям фургона. – Простите, что прервал вас, но вы должны это услышать.

Техник быстро нажал несколько кнопок на панели управления, и из громкоговорителей на крыше фургона раздался размытый помехами голос:

– …ольн Озис приказывает выдвигать войска на север. Мы полагаем, что вражеские силы предпримут попытку соединиться. Галактика Дельта будет продолжать гнать варваров на севере.

– Откуда поступило сообщение? – вскинула голову Уинстон.

– Генерал, не можем сказать точнее, но мы думаем, что оно получено из Лутеры. – Техник пожал плечами. – Думаю, Ягуары опять развернули центр управления в столице.

– Хорошо, господа, каждый из вас получил приказы, – резко выдохнула Уинстон, ловя на себе удивленные взгляды подчиненных. Она знала, что совещание не должно обрываться так резко, да и не в ее характере было комкать важную часть встречи, но теперь ею овладела новая идея, и Ариане необходимо было полное уединение, чтобы реализовать свой план.

Недоумевающие Гранди и Полинг отдали честь и покинули командный фургон. Как только они ушли, Уинстон тут же обратилась к техникам и продиктовала ряд приказов;

– Маршалу Брайен. Приказываю немедленно развернуть гвардию, чтобы укрепить южную армию. Четвертый полк Драконов и Легионеры направляются на север, чтобы поддержать нас там. Попытайтесь найти и связаться с нашим флотом, передайте коммодору Березику, пусть немедленно перемещает корабли в систему Охотницы. Они должны быть готовы в любую минуту обеспечить нас либо огневой поддержкой, либо эвакуировать наши наземные войска.

Ариана на секунду задумалась, затем кивнула, подтверждая распоряжения, и направилась к двери.

Пятью минутами позже молодой человек, носящий униформу механика Легкой Кавалерии Эридани, приоткрыл полог ее палатки. Уинстон совершенно не удивило то, что Касугэ Хацуми одет теперь в серо-зеленый костюм прыгуна. От кого только она не слышала об этих таинственных некеками! Она не сомневалась, что Хацуми мог явиться в любом обличье – хоть в золотой маске и кожаном плаще Хана Клана Волка.

– У меня для вас есть важное задание, – спокойно произнесла Ариана. – Дымчатым Ягуарам, по крайней мере в большой степени, удалось восстановить линии коммуникаций центра связи и управления в Лутере. Если они выйдут на связь, то смогут посылать радиосообщения, то есть тут же вызовут подкрепления.

Ариана знала, что этот человек, как и воины, которых он представлял, не нуждались ни в каких объяснениях. Они были отлично вышколены и обучены, чтобы принимать любое задание, не задавая лишних вопросов. Даже если задание грозило стать последним в их жизни. Но Уинстон привыкла обосновывать все распоряжения и приказы: любому психологу известен факт, что люди гораздо активнее и качественнее исполняют их, понимая, чем они продиктованы и с какой целью им надо что-либо сделать. А посему Уинстон вырабатывала стиль общения с подчиненными, не упуская из вида этот важный фактор.

– Вы со своим отрядом должны пробраться в Лутеру и уничтожить оборудование. Скажите, что вам потребуется для операции, и я вам все немедленно предоставлю.

– У нас все есть, – кратко отозвался Касугэ Хацуми.

– И еще одно. Наши аналитики считают, что Линкольн Озис, Хан Дымчатых Ягуаров, сейчас находится на Охотнице…

– И вы хотите увидеть его мертвым, – спокойно закончил ее мысль Хацуми.

– Ну нет, я не хочу видеть его труп. – Усталость Уинстон как рукой сняло. – Я просто информирую вас о том, что, вероятно, он недалеко, а значит, что его сопровождает усиленная охрана. Вам не нужно, слышите, я повторяю, вам совсем не нужно охотиться именно на него. Мы сражаемся под знаменами Звездной Лиги. Убийство вражеского политического лидера вряд ли послужит во благо. Нам сложнее станет узаконить наши требования в отношении других Кланов. Он воин, и убить его в сражении – совершенно другое дело. А вот хладнокровное убийство исподтишка… – Уинстон брезгливо поморщилась.

Хацуми натянуто поклонился.

– Сумимасен, Уинстон Ариана-сама. Пожалуйста, простите меня. Я неправильно понял ваши намерения. Мы уничтожим оборудование, как вы приказали.

Не успела Уинстон ответить, Хацуми отвесил поклон и неуловимо, как чеширский кот, растворился за пологом палатки.

XVIII

Бивуак Легкой Кавалерии Эридани

Предгорья Когтей Ягуара, Охотница

Кластер Керенского, Пространство Клана

29 марта 3060 г.

Огромный, уродливый робот «Медуза», которого можно было узнать издалека по отвратительно искривленному ротовому отверстию в шлеме, выплыл из тонкого тумана, замутнившего смотровой экран Сандры Барклай. Похожий на неуклюжий толстый скелет с косой в руке, боевой робот Клана медленно, словно замахиваясь, поднял изуродованную правую руку и дал отчаянный залп из лазерной пушки прямо в брюхо ее «Цербера». От корпуса робота тут же отлетела пластина брони весом в добрую тонну. Чувствуя, что щеки ее горят, как в лихорадке, Барклай яростно рванула джойстики, управляющие укрепленными прямо над запястьями «Цербера» гауссовыми пушками. Сандра Барклай пошла в наступление.

Массивные куски ферроникелевого сплава, быстро набирая ускорение, развили скорость света и, направленные лучами мощных электромагнитов, как два сверкающих металлических рельса, слабыми серебристыми полосами растворились в чахлом сиротливом лесу, расстилающемся перед ее взором. Оба снаряда с силой ударили в грудь «Медузы», закрытую прочнейшей мощной броней, но не смогли пробить ее. Тяжелые металлические шары просто оставили глубокие белые вмятины на зеленой броне робота, чуть покорежив нагрудный щиток монстра.

Войска Клана уже две недели осаждали наскоро поставленные защитные укрепления Легкой Кавалерии, снова и снова пытаясь пробить оборону и вклиниться в тылы сил Внутренней Сферы. И каждый раз их атаки заканчивались неудачей. Но каждое неудачное нападение, каждая отбитая атака стоила жизней пилотов, отважных пехотинцев, уничтоженных роботов и боеприпасов. С каждым разом атаки Клана становились все слабее, но и моральный уровень и сила духа Легкой Кавалерии неуклонно падали. И наконец роботы и элементалы Клана пошли в последнюю смертельную атаку, чтобы пробить оборону Легкой Кавалерии Эридани.

Отряды Барклай держались красиво, но они уже не могли сдерживать натиск врага. Семьдесят первый полк был практически разбит и морально сломлен. Разбитые и изуродованные роботы вновь попадали в зону обстрела врага. Воины Клана брали превосходящей силой и мощным оружием. Пехотинцы и танкисты гибли десятками, не успев сделать ни одного выстрела. Сандре Барклай казалось, что твердо стоит на позициях только ее отряд. Остальная же часть войска находилась на грани отступления, а вернее, просто панического бегства.

В такой момент и появился металлический гигант, наводящий на нее лазерную пушку. Целая батарея больших лазеров пришла в действие, и их лучи прошили броню «Боевого Молота» капитана Даниэля Умсонта. И вот совсем новенький, только из цеха, механизм, самый интересный проект года с броней цвета выдержанного вина, уже валялся на земле. Темнокожий воин пытался выбраться из разрушенной кабины горящего робота, но Ягуар выпустил в него разрывной снаряд, предназначенный для уничтожения пехоты. Смертоносный огонь вырвался из автоматического орудия, закрепленного на левой лодыжке «Медузы», и снаряд попал точнехонько в беднягу Умсонта. Его тело было буквально разорвано в клочья; изуродованное тело наполовину свесилось из узкой кабины «Боевого Молота», и маслянистый красный огонь уже заплясал на ткани его охлаждающего жилета. Барклай закричала от гнева и ярости, к которым примешивался ужас от осознания того, насколько равнодушно и жестоко воин Клана расправился с ее солдатом. Она быстро навела гауссовы пушки, находившиеся в плечевых отсеках «Цербера», на ухмыляющегося монстра и дала по нему несколько залпов. Тяжелые снаряды, похоже, только раззадорили «Медузу», и уродливый робот Клана повернулся к ней, оказавшись лицом к лицу.

На мгновение враг сделал эффектную паузу, дав ей достаточно времени, чтобы понять весь ужас ситуации. Видимо, какой-то техник Клана, большой шутник, раскрасил голову «Медузы» так, что подобие лица походило на отвратительную голову Горгоны. В греческих мифах ее часто именовали Горгульей – один взгляд ее несущих смерть глаз превращал человека в камень. В честь такого чудовища Клан назвал ужасного боевого восьмидесятитонного робота, незаменимого в атаке. Рот жуткого существа был прорисован почти во всю нижнюю половину лица прямо по линии решеток охлаждающих вентилей. Во рту сверкали белые клыки, капли алой крови с которых стекали на бронированную грудь робота. И чем дольше смотрела Сандра на вражеского робота, тем сильнее ей казалось, что лицо Горгульи, словно живое, ухмыляется от гнева и отвращения.

«Медуза» не спеша подняла левую руку. Толстый короткий оружейный ствол заменял кисть. Дуло орудия теперь было нацелено прямо ей в лицо, и она, застыв на месте, могла только смотреть, как разверстая утроба пушки словно обрастает рядом острых окровавленных клыков… Орудийный огонь – и смерть…

С диким криком Сандра Барклай проснулась и в панике уставилась на голые стены походной палатки. Из-за прочных нейлоновых стен до нее доносились обычные шумы военного лагеря. Она начала приходить в себя: конечно, она на Охотнице, в бивуаке Легкой Кавалерии Эридани, а вовсе не в Ковентри, осажденной столице Летнертона. Ее враги теперь совсем не Нефритовые Соколы, а Дымчатые Ягуары.

Стон вырвался из пересохшего горла. Сердце бешено колотилось.

«Это ломка». Барклай была наслышана о необратимых изменениях психики воинов, выдержавших десятки смертельных битв. В какой-то момент с ними начинает происходить то, чему врачи и психиатры за последние годы придумали множество названий: синдром улитки, синдром боевой усталости, рабочее истощение, посттравматический синдром воздействия перегрузок, да мало ли что еще…

Барклай никому и никогда не рассказывала об этих ужасающих видениях и снах, которые взрывали границы ее здравого смысла. Начались они, пожалуй, во время последних, самых кровавых сражений за пределами Летнертона, в Лиранском Содружестве мира Ковентри. Именно тогда «Медуза» Нефритового Сокола прорвала оборону отряда Сандры, целенаправленно перейдя линию фронта. У клановца было задание расправиться с ней.

Воин Сокола попробовал стереть ее в порошок выстрелом из пушки в левой руке своего робота, но что-то не заладилось: рука беспорядочно дергалась и дрожала, но отказывалась подняться по команде пилота. И прежде, чем воин Клана успел направить батарею лазеров, спрятанную в правой руке, на ее «Цербера», Барклай уверенным одновременным залпом из большого лазера и гауссовых пушек превратила «Медузу» в бесполезную груду железа.

Казалось бы, она победила и вопрос закрыт. Но через несколько дней после напряженной дуэли с «Медузой» она поймала себя на том, что вновь проигрывает в уме сценарий короткого сражения. Ролик навязчиво крутился в голове, как флюгер на яростном ветру, и конца-края не было этому видению. С течением времени воспоминание превратилось в ночной кошмар, причем сон повторялся с завидным постоянством, на разные лады изменяя то, что случилось, а главное, что могло бы случиться, если бы… И вот прошло почти два года, а она по-прежнему с криком пробуждается от бредового сна, в котором значительно изменилась концовка. Она не успевает выстрелить, и вражеская «Медуза» несколькими выстрелами расправляется с отрядом Барклай, а напоследок убивает ее саму.

Она сразу же решила, что не стоит никому говорить об этих кошмарах, – сначала потому, что испугалась. Вдруг врачи или еще кто-нибудь из командования отстранит ее от участия в битве? Сочтут, что она не справляется… А вот потом видения стали навязчивыми настолько, что она побоялась, что полковые хирурги просто отправят ее с глаз подальше, положат в больничку, поставят на учет, как выражались в давние времена, дадут ей белый билет. Кому она будет нужна? Правда, могут еще послать в реабилитационную группу, но это тоже не бог весть что. Теперь, когда Особый Отряд Змеи занял мир Клана, видение не отпускало ее даже днем, а стоило закрыть глаза и задремать, перед ее взором возникало зловеще ухмыляющееся лицо «Медузы». Память о реальном событии никак не хотела становиться пассивной, как выражаются эти докторишки. Сандра ждала, что вот-вот все повторится наяву.

«Нет, не может быть, что я примитивно боюсь, что я трушу, – думала Барклай. – Ни разу в жизни я не уклонилась от битвы».

Но стоило закрыть глаза, как в воспаленный мозг лезла новая мысль, с каждым разом становящаяся все реальнее и стройнее.

«Я скоро умру. Я умираю. Я сдохну на этих уродливых скалах, и я ничем не могу предотвратить то, что случится. – Но тут же Сандра мучительно упрекала себя: – Хватит, Барклай! Ты же профессиональный вояка. Тебе платят за то, чтобы ты честно сражалась. Не потворствуй глупым бредням! Возьми себя в руки!»

Сандра Барклай сидела на узкой койке, вытянувшись в струну. Она понимала, что оба голоса, звучавшие в голове, были отражением ее собственных страхов и комплексов. И все же ее настораживало, что в голосе «оппонента», призывающего ее не трусить и взяться за себя всерьез, звучит какая-то странная насмешка. Может быть, она не заметила, что в сражении, случившемся на болотах почти два года назад, потеряла рассудок?

Сон, прерванный кошмарным видением, не шел к ней. Барклай со вздохом отбросила оливково-серое тонкое походное одеяло и опустила на пол длинные изящные ноги. Натянула ботинки, накинула на плечи полевую куртку и, слегка пошатываясь, вышла из палатки. Начинался восход солнца.

«Может быть, прогулка и глоток холодного воздуха прочистят мне мозги»,

– утешила себя Сандра.

К этому времени тусклое солнце Охотницы повисло в самой высокой точке, и теперь его нельзя было увидеть. Тонкие серые облака, еще с раннего утра крадущиеся по небу, постепенно собирались в плотные тяжелые тучи, скорее черные, чем серые.

Барклай поплотнее запахнула китель – ощутимо холодало. Обыкновенный земной градусник Цельсия, еще с утра показывавший тринадцать градусов, решительно остановился на восьми. Короче говоря, угрюмый, ненастный день полностью соответствовал ее внутреннему состоянию.

Набег, совершенный прошлой ночью на укрывшихся на фабрике Ягуаров и на их лагерь, завершился полной катастрофой. Так или иначе, но проклятые Ягуары все же пронюхали, что готовится нападение, и встретили войска Сферы во всеоружии. Конечно, воины Клана находились в более выгодном положении – отлично вооруженные, отдохнувшие, уверенные в себе, – и они использовали свои преимущества на полную катушку. Они бросились в контратаку еще до того, как кто-либо из солдат отрядов Внутренней Сферы успел нажать на курок. Несколько боевых роботов Легкой Кавалерии вообще вышли из строя в первые минуты сражения. Хотя полк Барклай был оставлен в арьергарде в нескольких километрах позади главной линии сражения, у нее перед глазами стояла картина взорванных чадящих машин Сферы, попавших под беспощадный огонь войск Клана.

Худшим же во всей ситуации, пожалуй, было исчезновение Эда Амиса. Он, как говорится, пропал без вести. Его заместитель, майор Эвелин Эйчер, клялась, что сама наблюдала, как «Орион» Амиса лицом к лицу сошелся с «Рожденным в Котле» Дымчатого Ягуара. Эйчер твердила, что Амис остался в живых, что он успел катапультироваться в тот самый момент, когда кабина пилота запылала, а «Рожденный в Котле» отвернулся, выбирая новую жертву. Но оставалось неизвестно, пережил ли полковник это сражение…