Текст книги "Дети крови и костей"

Глава тридцать пятая. Инан

Воздух пустыни, сухой и мертвый, дерет мне горло.

Без Каэи трудно даже дышать. Каждый вздох отравлен магией, что унесла ее.

Я никогда не понимал, насколько быстро рядом с ней течет время. Когда путешествуешь один, минуты тянутся как часы. Еда заканчивается. Вода тоже.

Беру фляжку, притороченную к седлу краденого пантэнера, и выжимаю из нее последние капли. Если Ори и правда глядит на меня с небес, ему должно быть смешно.

Маги напали.

Каэя убита.

В погоне за свитком.

И.

Сообщение, которое я отправил с солдатами, скоро достигнет дворца.

Знаю, что отец отправит стражей назад, как только его получит, прикажет им вернуться с головой злодея или не возвращаться вовсе. Только он не догадывается, что я – то чудовище, за которым пойдет охота.

Чувство вины съедает меня, как магия, которую я пытаюсь обуздать. Отец никогда не поймет, насколько сильны мои угрызения.

Небо.

Голова гудит, когда я пытаюсь загнать магию вглубь, в самые кости, дальше, чем можно себе представить. Теперь к боли в груди и прерывистому дыханию добавляется постоянная дрожь в руках. Я вспоминаю ненависть в глазах Каэи и яд ее последних слов.

Муха.

Слышу его снова и снова. Это ад, из которого мне не выбраться. Одним словом Каэя указала на мою неспособность править. Оно пятнает все, ради чего я жил. Долг, который стремился исполнить. Теперь я вынужден носить груз вины, который Каэя взвалила на меня.

Проклятье. Закрываю глаза и вспоминаю, какой она была в тот день. Каэя нашла меня после того, как я ранил Амари и забился в угол покоев, сжимая окровавленный меч.

Тогда я отбросил его, но она вложила меч мне в руку.

Ты сильный, Инан. Она улыбнулась. Эта сила не должна пугать тебя. Она будет с тобой всю жизнь и поможет стать королем.

– Сила, – усмехаюсь я. Разве не она сейчас течет по моим венам? Я могу использовать магию, чтобы защитить королевство. Кто-кто, а Каэя могла бы понять.

Ветер, смешанный с песком, хлещет по лицу, когда я миную глиняные стены Ибеджи. Стараюсь не думать о Каэе. Она мертва. Этого не изменить.

В отличие от магии, которая все еще существует.

Убей ее.

Я ожидал, что после полуночи затерянный в песках городок будет спать, но на улочках Ибеджи все еще празднуют. Низшие аристократы и местные жители вовсю распивают вино, один пьянее другого. Время от времени они выкрикивают загадочные имена, прославляя «Леонэру», «Капитана» и «Бессмертную». Никто не обращает внимания на усталого солдата, едущего в толпе, не смотрит на кровь, запекшуюся на его коже. Никто не догадывается, что перед ними – принц.

Я натягиваю поводья пантэнера, останавливаясь перед горожанином, на вид достаточно трезвым, чтобы помнить свое имя. Пытаюсь вытащить смятое объявление.

А затем улавливаю морской запах, отчетливый, как океанский бриз.

Хотя я подавил магическую силу, она вновь дает о себе знать. От запаха, словно от первого глотка воды за многие дни, кружится голова. Внезапно я понимаю.

Она здесь.

Натягиваю поводья и пускаю пантэнера по следу.

Убей ее. Уничтожь магию. Верни мне жизнь.

Я останавливаюсь в переулке среди ахэре из песчаника. Запах моря все сильнее. Она прячется за одной из этих дверей.

Дышать все труднее. Я спешиваюсь и обнажаю меч. На его клинке играет лунный свет.

Пинком открываю первую дверь.

– Что ты делаешь? – кричит женщина. Даже сквозь застилающую разум пелену я понимаю: это не она. Не предсказательница.

Сделав глубокий вдох, иду дальше, позволяя морскому соленому запаху вести меня. Эта дверь. Эта ахэре. Единственная преграда у меня на пути.

Выбив ее, я вбегаю внутрь, не в силах сдержать крик, поднимаю меч…

Пусто.

Смятые простыни и кучки грязной одежды лежат у стен. Они в пятнах крови. Но в хижине никого нет – только комки леонэрьей шерсти на полу и отчетливый запах девчонки.

– Эй! – кричит с улицы мужчина. Я даже не оборачиваюсь.

Она была здесь. В этом городе. В этой хижине. А теперь исчезла.

Чья-то рука опускается мне на плечо.

– Ты не можешь так просто…

Секунду спустя мои пальцы сжимают мужчине горло. Он вскрикивает, когда я прижимаю клинок к его сердцу.

– Где она?

– Не знаю, о ком вы, – лепечет он.

Я провожу лезвием по его груди, и из пореза тут же сочится кровь. Его слезы кажутся серебряными в свете луны.

«Муха, – шепчет девчонка голосом Каэи. – Тебе никогда не стать королем. Ты даже не можешь меня поймать.»

Я сильнее сдавливаю горло.

– Где она?

Глава тридцать шестая. Зели

После шестидневного путешествия по жаркой пустыне роскошные леса в долине реки Гомбе радуют глаз. Холмистая земля полна жизни, деревья вокруг размером с ахэре. Лунный свет пробивается сквозь листву, освещая путь, когда мы петляем среди этих гигантов, следуя за изгибами реки. Тихий шум воды звучит у меня в ушах как песня, нежная, словно шепот океана.

– Тут так спокойно, – шепчет Амари.

– Знаю. Чувствую себя почти как дома.

Закрываю глаза и наслаждаюсь журчанием реки, позволяя ей наполнить меня покоем. Я слышала его по утрам, когда рыбачила с папой. Мы уходили далеко в море, и мне казалось, это – наш собственный мир. Только там я чувствовала себя в безопасности. Даже стражники не могли до нас добраться.

Погружаюсь в воспоминания и расслабляюсь. Целые недели я не могла себе этого позволить. С артефактами и мечом Инана за спиной каждая секунда казалась если не украденной, то взятой взаймы. У нас не хватало предметов для ритуала, и умереть было куда проще, чем раздобыть их. Но сейчас они в наших руках: свиток, солнечный камень и костяной кинжал. Теперь я чувствую не просто облегчение. До векового солнцестояния еще шесть дней, так что, думаю, мы сможем победить.

– Как считаете, о нас сложат легенды? – спрашивает Амари.

– Они просто обязаны, – фыркает Тзайн. – После всего навоза, который мы разгребли, пытаясь вернуть магию, им лучше посвятить нам целый праздник.

– С чего начнется эта история? – Амари кусает нижнюю губу. – Как ее назовут? Призвавшие магию? Спасители магии и реликвий?

– Не звучит. – Я морщу нос и облокачиваюсь на мягкую спину Найлы. – Эти названия не пройдут испытания временем.

– А если что-то более простое? – предлагает Тзайн. – Принцесса и рыбак?

– Похоже на любовную историю.

Я закатываю глаза, чувствуя, как Амари улыбается. Не сомневаюсь, что если повернусь, увижу Тзайна с такой же улыбкой.

– Действительно, именно так и звучит, – передразниваю я. – Но это не точно. Может, если вы хотите настоящей страсти, ее стоит назвать «Принцесса и игрок в агбон»?

Амари резко поворачивается ко мне, ее щеки горят.

– Я не имела в виду… То есть… – лепечет она, но вовремя замолкает, чтобы не сказать лишнего.

Тзайн окидывает меня взглядом, впрочем, беззлобным. Когда мы достигаем берега Гомбе, мысли возвращаются к этой парочке: не знаю, бесит ли меня то, как они вздрагивают от каждой моей насмешки, или, наоборот, умиляет.

– Боги, вот это мощь! – Я соскальзываю по хвосту Найлы, спрыгиваю на землю и спускаюсь по большим гладким валунам к илистому берегу. Поток петляет в сердце леса, огибая бревна и огромные стволы. Я опускаюсь прямо в ил и пью из ладони, вспоминая, как горело в пустыне горло. Ледяная вода так освежает после жары джунглей, что хочется погрузить в нее голову.

– Зел, у нас нет времени, – торопит Тзайн. – Впереди еще будет вода. Нужно идти.

– Знаю. Всего глоточек. Пусть Найла отдохнет.

Я глажу рог леонэры и зарываюсь лицом ей в шею, смеясь, когда она трется об меня мордой. Ей тоже не нравилась пустыня. После того как мы миновали пески, она прибавила шагу.

– Только ради Найлы, – сдается Тзайн. – Не из-за тебя.

Он спрыгивает и, наклонившись к реке, аккуратно наполняет фляжки. Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Прекрасная возможность. Я не смогу устоять.

– О боги! – восклицаю я, указывая куда-то пальцем. – Что это?

– Где?..

Брат теряет бдительность, и я толкаю его. Тзайн вскрикивает и падает в воду, подняв тучу брызг. Амари ахает, когда он выныривает из воды, весь мокрый, с зубами, стучащими от холода. Тзайн встречается со мной взглядом, и его губы искривляются в коварной улыбке.

– Ты – труп.

– Сперва поймай!

Тзайн бросается вперед и, прежде чем я успеваю убежать, хватает за ногу. Я визжу, когда он утаскивает меня под воду. Она такая холодная, что колет кожу, как деревянные иголки Мамы Агбы.

– Боги, – задыхаюсь я.

– Оно того стоило? – смеется Тзайн.

– Ты попался впервые за много лет, так что отвечу: да.

Амари спрыгивает с Найлы и хихикает, качая головой:

– Вы двое такие забавные.

Улыбка Тзайна становится озорной:

– Мы – команда, Амари. Может, и тебе пора присоединиться?

– Совершенно исключено. – Амари пятится, но у нее нет шансов. Тзайн выпрыгивает из реки, словно оришанский водный питон. Она успевает отбежать на несколько метров, но брат догоняет ее. Я улыбаюсь, глядя, как она визжит и хохочет, на сто ладов умоляя не делать этого, но Тзайн все равно закидывает ее на плечо.

– Я не умею плавать.

– Там не очень глубоко, – смеется он.

– Я – принцесса.

– Разве принцессы не купаются?

– У меня свиток! – Она вынимает его из-за пояса, напоминая Тзайну о нашем плане – не держать все реликвии в одном месте. Он несет костяной кинжал, Амари – свиток, а я – солнечный камень.

– Неплохая попытка. – Тзайн выхватывает пергамент у нее из рук и кладет его под седло Найлы. – А теперь, ваше высочество, вас ждет королевское омовение.

– Тзайн, нет!

Амари визжит так громко, что с деревьев разлетаются птицы. Мы с братом заходимся смехом, глядя, как она падает в воду и барахтается, хотя там совсем не глубоко.

– Не смешно! – Амари дрожит, но не может сдержать улыбку. – Ты за это заплатишь.

Тзайн кланяется:

– Окажите мне честь.

Новая улыбка расцветает у меня на губах. Она согревает меня даже на берегу ледяной реки. Брат давно так не дурачился. Амари изо всех сил старается его утопить, хотя даже в мокрой одежде весит вполовину меньше. Тзайн подначивает ее, крича от воображаемой боли, притворяясь, что она может выиграть.

В один миг река исчезает.

И деревья.

И Найла.

И Тзайн.

Все вокруг начинает кружиться, и знакомая сила уносит меня прочь.

Когда вращение прекращается, я чувствую, как тростники щекочут ноги. Прохладный воздух наполняет легкие. В какой-то момент я понимаю, что оказалась во сне принца, но через секунду снова возвращаюсь в реальный мир.

Я задыхаюсь, держась за сердце, но понемногу начинаю ощущать холодную воду, омывающую ноги. Хотя видение длилось всего мгновение, оно было сильным, гораздо ярче, чем прежде. Меня охватывает дрожь: я видела Инана не только во сне.

Он рядом.

– Уходим.

Тзайн и Амари смеются слишком громко, чтобы меня услышать. Он вновь поднимает ее, угрожая кинуть в реку.

– Хватит. – Я брызгаю в них водой. – Надо уходить. Здесь небезопасно!

– О чем ты? – хихикает Амари.

– Это Инан, – вырывается у меня. – Он бли…

Слова застревают в горле. Шум становится все отчетливее. Мы поворачиваемся на звук, мерный и гулкий. Сначала я не могу понять, что это, но потом узнаю ровную поступь лап. Когда они минуют излучину, я вижу то, чего боялась: пришпорив пантэнера, к нам несется Инан.

От испуга ноги наливаются свинцом. Я спешу к берегу, Тзайн и Амари борются с волнами. Вода, что недавно радовала, теперь замедляет движения. Какие же мы дураки. Как можно быть такими наивными? Едва мы позволили себе расслабиться, как Инан нас настиг.

Но как он миновал пропасть в Шандомбле? Как узнал, куда мы идем? Даже если он как-то узнал о нас в Ибеджи, мы ушли из этого ада шесть ночей назад.

Я подбегаю к Найле и взбираюсь в седло, крепко сжимая поводья. Тзайн и Амари садятся за мной. Но прежде, чем подстегнуть леонэру, я оборачиваюсь… Что же я упустила?

Где солдаты, сопровождавшие его раньше? Куда исчез адмирал, которая убила Лекана? Пережив нападение сентаро, Инан вряд ли стал бы действовать без поддержки.

Тем не менее стражники не показываются. Маленький принц уязвим. Он один.

Я могу вызвать его на бой. Опускаю поводья, приказав Найле стоять на месте.

– Что ты делаешь? – кричит Тзайн.

– Я справлюсь.

– Зели, нет!

Но я не оборачиваюсь. Сбрасываю сумку на землю и, спрыгнув со спины своей леонэры, приземляюсь, как кошка. Инан останавливает своего зверя и спешивается следом за мной. Обнажает меч, готовый пролить кровь. Рыча, пантэнер убегает, но принц даже не замечает этого. Его форма покрыта алыми пятнами, в янтарных глазах я читаю отчаянье. Он исхудал. От него, будто жаром, веет усталостью, а взгляд кажется безумным.

Борьба с магией ослабила королевского сына.

– Постой! – Голос Амари дрожит.

Тзайн пытается ее удержать, но она спрыгивает со спины Найлы. Ножки бесшумно скользят по земле. Она осторожно подходит ко мне. Я вижу на ее бледном лице страх, который отравил ей жизнь. Снова вижу девушку, которая схватила меня за руку тогда на рынке. Хрупкую принцессу со шрамом на спине. Но когда она выходит вперед, в ней проступает что-то другое, что-то жесткое, как тогда, в битве на корабле. Когда она приближается к брату, на смену ужасу приходит уверенность.

– Что случилось? – Инан направляет мечь в грудь Амари. Тзайн вскакивает, готовый драться, но я хватаю его за руку.

– Пусть она попробует.

– С дороги! – Голос у Инана грозный, но рука дрожит.

Амари замирает, стоя в играющем на клинке лунном свете.

– Отца здесь нет, – наконец говорит она. – Ты не сделаешь мне больно.

– Ты этого не знаешь.

– Это ты не знаешь. – Голос Амари дрожит. – А я уверена.

Некоторое время Инан молчит. Здесь тихо. Слишком тихо. Амари делает шаг вперед. Затем еще один, на этот раз шире. Когда она кладет ладонь ему на щеку, в янтарных глазах Инана стоят слезы.

– Ты не понимаешь, – хрипит он. – Магия убила ее и уничтожит нас всех.

Ее? Понимает ли Амари, о ком он говорит или нет, похоже, для нее это не главное. Она направляет его клинок вниз, будто укрощает дикого зверя.

Впервые замечаю, какие они разные: у нее круглое лицо, у него – квадратная челюсть. Единственное, что их объединяет, – янтарные глаза и медная кожа.

– Я слышу слова отца, не твои. Мы сами себе хозяева и сами выбираем, что делать.

– Но он прав! – Голос Инана прерывается. – Если не остановить это проклятие, Ориша падет.

Он переводит взгляд на меня, и я сильнее сжимаю посох. Попробуй, хочется сказать мне. Нам надоело бежать.

Амари поворачивает голову Инана к себе, обхватив затылок изящными ладонями.

– Не отец – будущее Ориши, брат, а мы. И мы поступаем правильно. Присоединяйся к нам.

Инан смотрит на Амари, и на секунду я не могу понять, кто передо мной. Безжалостный капитан? Маленький принц? Сломленный маг? В его глазах тоска, желание все забыть. Но затем он поднимает голову, и я вижу в его глазах знакомого мне убийцу.

– Амари! – кричу я.

Инан отталкивает ее и бросается вперед, нацелив меч мне в грудь. Я встаю перед Тзайном, достав посох. Что ж, принцесса пыталась. Теперь моя очередь.

В воздухе слышится звон, когда клинок сталкивается с металлическим посохом. Я пытаюсь перейти в наступление, но пробудившийся в Инане убийца не дает мне этого сделать. Хотя принц истощен, его удары точны и полны ненависти ко мне, узнавшей его тайну. Я отражаю каждый из них и чувствую растущую ярость. Этот монстр сжег мою деревню и виноват в смерти Лекана, он – источник всех наших бед.

Нужно уничтожить его.

– Вижу, ты внял моему совету, – кричу я, сделав кувырок, чтобы уйти от удара. – Белая прядь едва заметна. Сколько краски ты извел на сей раз, маленький принц?

Я бью, целясь посохом прямо в череп, чтобы не искалечить, а убить его. Я устала от этих танцев. Устала, что он стоит у меня на пути.

Он пригибается, уходя от удара, и делает выпад, пытаясь ранить меня в живот. Вновь раздается лязг – от столкновения нашего оружия.

– Тебе не выиграть, – шепчу я, крепче сжимая посох руками, дрожащими от напряжения. – Убив меня, ты не изменишь своей природы.

– Неважно. – Инан отпрыгивает назад, готовясь ударить снова. – Если ты умрешь, магия тоже исчезнет.

Он с криком подскакивает ко мне и замахивается мечом.

Глава тридцать седьмая. Амари

Несмотря на годы тренировок с братом, глядеть на него сейчас – все равно что наблюдать за незнакомцем. Хотя он двигается медленнее, чем обычно, его удары беспощадны. Видимо, подстегивает гнев, природу которого я не могу понять. Они с Зели обмениваются ударами, и воздух наполняется звоном. В пылу поединка они смещаются к лесу, и мы бежим за ними.

– Ты в порядке? – спрашивает Тзайн.

Я хочу сказать «да», но при виде Инана сердце разрывается на части. После всех этих ошибок он едва не поступил правильно.

– Они убьют друг друга, – шепчу я, вздрагивая от каждого удара, полного ненависти.

– Нет, – качает головой Тзайн. – В этой битве победит Зел.

Я медлю и изучаю ее удары, выверенные и сильные. Она всегда была воином и защитником, но сейчас все по-настоящему: Зели пытается не обезвредить, а убить моего брата.

– Надо остановить их! – Я бросаюсь вперед, не обращая внимания на мольбы Тзайна держаться подальше. Они спускаются по холму, уходят в поросшую лесом долину. Я бегу к ним, но, приближаясь, не понимаю, что делать. Вытащить клинок или остаться безоружной и рискнуть жизнью, разнимая их? В их поединке чувствуется свирепая ярость, и я не уверена, что смогу их остановить. Не знаю даже, прервутся ли они хотя бы на миг.

Но когда приближаюсь, меня беспокоит другое: присутствие незримых наблюдателей. Тяжесть их взглядов я узнаю где угодно, это талант, отточенный жизнью в дворцовых стенах. Ощущение нарастает, и я останавливаюсь в поисках его источника. Призвал ли Инан своих солдат? Сражаться в одиночку совсем на него не похоже. Если армия приближается, мы гораздо уязвимее, чем я думала.

Но печати Ориши нигде не видно, а вместо гула солдат над нами слышен шелест листьев. Я хватаюсь за меч, но, прежде чем успеваю вытащить его из ножен, в воздухе раздается свист…

Найла падает на землю с жалобным мяуканьем, болас[12]12
  Болас – охотничье метательное оружие, состоящее из ремня или связки ремней, к концам которых привязаны обернутые кожей круглые камни, костяные грузы, каменные шары и т. п.


[Закрыть] опутывают ее лапы и морду. Я озираюсь по сторонам, когда новые шары ударяют в ее массивное тело. Леонэру обездвиживают с ловкостью опытных браконьеров. Приглушенный рев переходит в испуганное поскуливание. Найла тщетно пытается освободиться. Спустя минуту ее мяуканье замолкает. Она ничего не может сделать, когда пять солдат появляются из леса и уносят ее прочь.

– Найла! – Тзайн бросается к ней с ножом для разделывания шкур. Быстрый, как молния, он заносит лезвие…

Тзайн, как подкошенный, падает на землю. Болас опутывают его лодыжки и запястья. Охотничий нож выпадает из рук. Он пойман в сеть, как дикий кот.

– Нет!

Сердце колотится в груди, как сумасшедшее. Я бегу к нему, обнажив меч, легко уклоняюсь от просвистевшего мимо шара, но пятеро, что забрали Найлу, появляются вновь и обступают меня. Они скользят, словно тени, в масках и черных одеждах. На мгновение я различаю круглые глаза. Это не солдаты…

Но если они – не стражники Инана, то кто? Зачем им нападать на нас? Чего они хотят?

Я атакую первого и уклоняюсь, чтобы избежать удара второго. Каждое движение отнимает время, которого нет у Тзайна и Найлы.

Новые фигуры возникают из тьмы и утаскивают Тзайна прочь. Он бьется в сетях изо всех сил, пока удар в голову не лишает его чувств.

– Тзайн! – Я замахиваюсь мечом на рванувшегося вперед противника, но, увы, слишком поздно. Человек в маске хватается за рукоять и разоружает меня. Другой прижимает к лицу влажную тряпку.

Резкий запах бьет в нос, и мое сознание меркнет.

Глава тридцать восьмая. Зели

Среди деревьев исчезают крики Амари.

Мы с Инаном замираем. Оборачиваемся и видим, как она дерется с мужчиной в маске в нескольких метрах от нас. Принцесса борется изо всех сил, но через мгновение черная перчатка зажимает ей рот, и она теряет сознание. Люди в масках утаскивают ее в лес.

– Амари! – Инан бежит к ней, я – за ним, но когда мы подбегаем к опушке, понимаем: здесь никого нет. Я не нахожу Найлу, не вижу брата.

– Тзайн? – Я прислоняюсь к стволу и изучаю деревья, ищу следы борьбы. Вдалеке вздымается облако пыли: вижу опутанное сетями тело, мощное и сильное. Безвольная рука свешивается из-под веревок. Нет…

– Тзайн!

Я мчусь как стрела. Быстрее, чем когда-либо в жизни. Словно мне снова шесть, и я бегу за мамой, скованной цепью стражников.

Подавляю воспоминания, выкрикивая в темноту имя брата. Этого не может быть. Только не со мной. Не с ним.

Не снова.

– Тзайн!

Крики раздирают горло, ноги дрожат. Я бегу, разбрызгивая грязь, обгоняю спешащего на помощь сестре Инана. Мне нужно спасти его…

– Нет!

Крепкие веревки обвиваются вокруг лодыжек, сбивая с ног. Из горла вырывается хрип, сеть затягивается все сильнее. Я кричу, пинаясь и извиваясь, когда меня тянут в лес. Они забрали Тзайна. Забрали Амари.

Теперь хотят похитить меня.

Камни и ветки впиваются в кожу, выбивают посох из рук. Хочу нащупать кинжал Тзайна, но его нигде нет. Пыль летит в лицо и обжигает глаза, я моргаю, пытаюсь избавиться от песчинок, но бесполезно. Я проиграла.

Внезапно веревка, которой я связана, обрывается. Я перекатываюсь набок и замираю. Двое в масках резко дергают сеть, но их атакует Инан, и они падают на землю. Еще один бежит прочь, пытаясь скрыться между деревьев. Но он слишком медлителен: принц догоняет его, бьет в висок рукояткой меча, и ноги беглеца подкашиваются.

Когда человек падает на землю, Инан оборачивается ко мне, сжимая эфес меча. В его глазах пылает ненависть.

Дрожащими пальцами я пытаюсь разорвать сеть, освободиться. Инан приближается, печать Ориши на его мече играет в лунном свете, напоминая о боли, причиненной королевским леопанэром. Сапоги стражников. Кровь, смешанная с грязью. Черная цепь вокруг маминой шеи.

То, как они били Тзайна.

Как швырнули меня на землю…

Каждое воспоминание давит на сердце, кажется, вот-вот сломает ребра. Я перестаю дышать, когда Инан склоняется надо мной, коленями прижимая мои руки к земле.

Вот как это закончится…

Клинок Инана резко опускается, сверкнув, словно молния.

…так же, как и началось.