Текст книги "Чародейка"

– Расскажи ему!

Но сестра, казалось, не слышала ее. Вместо того чтобы послушаться Садиру, она, видя, что чернота вот-вот поглотит ее голову и туловище, замахнулась кулаком на вождя теней. Но ее кулаки прошли сквозь его тело и тоже оказались поглощенными чернотой.

– Мы полагаем, что Умбра был уничтожен! – выпалила Садира. – А сейчас отпусти ее.

Кидар выпустил Раин, и чернота начала постепенно отступать, делая видимой ту часть ее тела, которую она прежде поглотила. Раин бессильно повалилась на дорожку, дрожа всем телом. Лицо ее было мертвенно-бледным, мало отличаясь по цвету от цвета известняковых плит, на которых она лежала.

Вождь теней подошел к Садире.

– А теперь, когда ты уже знаешь, кто здесь хозяин, ты можешь поподробнее рассказать о том, что приключилось с Умброй, – недобро улыбаясь, сказал он колдунье.

Садира, не отвечая, повернулась к сестре и внимательно посмотрела на нее. Потом снова повернулась к Кидару.

– Прежде чем мы продолжим наш разговор, позволь мне объяснить тебе кое-что, – сказала она. – Я и моя сестра прибыли сюда, потому что нуждаемся в вашей помощи. Если вы не поможете нам, мы умрем, прежде чем доберемся до ближайшего поселения. Так что ты можешь видеть, что твои угрозы ничего не значат для нас.

– Чернота не покажется вам таким уж приятным местом, – злобно прошипел Кидар.

– Мне кажется, что она мне понравится больше, чем жизнь в ваших краях.

Ведь я могу провести остаток жизни, ползая слизняком в лесу, хладнокровно ответила Садира. Тень не стала возражать, и колдунья продолжила:

– Вам надо решить – помочь нам или отказать в помощи. То же самое я могу сказать и о нас. Мы можем рассказать вам все, что знаем о судьбе Умбры и обсидиане, но мы можем и отказаться это сделать.

– В последнем случае вас ждет смерть…

– Наше нынешнее положение в любом случае обрекает нас на смерть, прибавила Раин, постепенно обретая контроль над своим телом.

Видя, что Кидар не пытается больше угрожать им, Садира продолжала:

– Я предлагаю вам заключить следующую сделку: мы расскажем вам, что вы хотите, а вы снабдите нас тем, что нужно нам.

– Так дело не пойдет, – возмутилась Раин. Она вскочила на ноги. Откуда мы знаем, что они не откажутся от своих обещаний?

– А откуда они знают, что мы говорим правду? – возразила Садира. – В этом вопросе мы должны доверять друг другу.

– Расскажите, что вы, собственно, хотите, – попросил Кидар.

– Мне нужна власть, – ответила Раин. – Я прошу вас использовать волшебные силы башни для того, чтобы сделать меня могущественной. Я хочу стать настоящим вождем своего клана.

Кидар кивнул.

– Хорошо, ты получишь власть. Но ее уровень будет зависеть от ценности того, что ты нам сообщишь, – ответил он. Затем вождь теней вопросительно взглянул на Садиру:

– А что хочешь ты?

Садира колебалась, говорить правду или нет, так как не была уверена в том, какова будет реакция теней на ее просьбу. Вспоминая о первоначальном нежелании Лианиуса помочь ей найти способ бросить вызов могуществу Дракона, она подумала о том, что ей следует не спешить, пока она не узнает получше, что представляют из себя сами тени. К сожалению, из того, с чем она столкнулась до сих пор, следовало, что терпение не является их главной добродетелью.

Опасаясь, что только ухудшит Положение, если будет выглядеть скромной и стеснительной, Садира тяжело вздохнула и проговорила:

– Я хочу остановить Дракона. Пусть он больше не убивает людей.

Кидар пододвинулся к колдунье, не сводя с нее своих горящих синих глаз.

– Ты, конечно, всерьез не думаешь, что мы можем выполнить твою просьбу?

– А я и не прошу сделать это для меня, но я знаю, что в вашей башне есть что-то, что могло бы помочь мне сделать это самой, – уверенно ответила Садира. – Другими словами, не будь этого, царь Титхиан и принц Джоджект не стали бы прилагать такие усилия, чтобы помешать мне явиться сюда.

Ее слова, по-видимому, удовлетворили вождя теней.

– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе, – сказал он. А теперь рассказывай нам об Умбре.

– Вы знаете что-нибудь о войне, которая разразилась между Тиром и Уриком? – спросила Садира, имея в виду вторжение урикийских войск, которое с таким трудом и с такими большими потерями удалось отразить Рикусу год назад. Когда тени утвердительно кивнули, Садира продолжила:

– Во время этой войны великий тирийский воин Рикус, бывший гладиатор, и Умбра несколько раз сходились в поединках, в которых так и не определялся победитель. Но во время последней схватки в древней заброшенной цитадели семьи Любаров Умбра получил ужасную рану…

– Этого не может быть, – прервал ее Кидар. – Никакое оружие не может ранить нас.

– У Рикуса был особый меч, – пояснила Садира. – Это был Меч Карда, клинок, которым…

– Борс из Эбе убил Карда, последнего из кемалокских царей, – закончил за нее вождь теней. – Этот меч принадлежал к числу немногих, с помощью которых могло быть совершено то, о чем ты говоришь. К сожалению, Меч Карда был потерян столетия назад. Как он оказался у Рикуса?

– Меч подарила ему группа карликов, – ответила Садира, подбодренная тем, что Кидар слышал о волшебном клинке. Она намеренно не стала вдаваться в дальнейшие подробности, чтобы сдержать обещание, данное ею Ниив и Келуму, не разглашать тайну древних сокровищ Кледа. – Рикус тоже был тяжело ранен во время этого поединка. Он потерял сознание еще до того, как увидел, что Умбры уже не было. Но участок каменного пола, на который тот упал, оставался темным и холодным, как ночь.

– Это значит, что Умбра действительно погиб, – с облегчением произнес Кидар. По его тону Садира догадалась, что ему нравится исполнять обязанности нового вождя клана теней. – Много веков наш клан обменивал услуги нашего вождя на обсидиан из рудников, принадлежащих семье Любаров.

– После того как Урик потерпел сокрушительное поражение в войне с Тиром, царь Урика Хаману уничтожил всю семью Любаров в наказание за неспособность Маэтана Любара принести ему победу над Тиром, – объявила Садира. – И если кто-нибудь из этой семьи случайно уцелел, то ныне он раб на рудниках, а не господин.

– Это многое объясняет, – задумчиво проговорил Кидар. – Ситуация складывается так, что нам придется искать новый источник поступления обсидиана, раз семья Любаров выбыла из игры.

– Тут мы, возможно, могли бы прийти к соглашению, – сказала Раин, выступая вперед.

Кидар повернулся к ней, уставившись своими синими глазами прямо ей в лицо.

– Я до сих пор не слышал, чтобы эльфы добывали обсидиан, – ядовито заметил вождь.

– Не будь уверен, – возмутилась Раин, оскорбленная таким нелепым, с ее точки зрения, заявлением. – Как только я стану вождем Бродяг Песков, мы сумеем украсть столько обсидиана, сколько вам нужно.

– Я очень сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, – уверенно произнес Кидар.

– Ты просто недооцениваешь искусство клана Бродяг Песков, – стояла на своем Раин.

– Я-то как раз хорошо знаю им цену. Я вообще сомневаюсь, что какой-либо клан воров мог бы снабжать нас ежегодно сотней безупречных по качеству обсидиановых шаров, – ответил вождь. – Но самое главное: тебе никогда не бывать вождем своего клана.

– Что ты сказал? – недоуменно вскричала Раин.

– Я обещал предоставить тебе власть, но при этом поставил вполне определенное условие: все будет зависеть от того, что ты нам сообщишь, напомнил ей Кидар. – До сих пор ты не сообщила нам ничего. – Он повернулся и указал на Садиру:

– Весь разговор вела только она, и мы дадим ей то, что она просила. Тебе же мы не дадим ничего.

– Не пытайся обмануть меня! – предупредила Раин, протягивая руку над водой. – Клянусь, ты еще пожалеешь о своем решении.

Кидар громко рассмеялся.

– Твое колдовство безвредно для нас, – пояснил он.

– Может быть, это и так, но я все равно уничтожу ваш сад, – процедила Раин сквозь зубы.

Чтобы показать, что она не собирается бросать слова на ветер. Раин начала выкачивать из пруда жизненную энергию. Под ее рукой образовалось завихрение, и от воды к ее руке поднялась струя пара. Так как башня Пристан была построена из того же самого ноздреватого камня, из которого были стены, пол и потолок пещеры, так памятной ей по ее смертельной схватке с принцем Джоджектом, Садира знала, что камень этот не пропускает волшебную энергию и, следовательно, энергия, которую сейчас извлекала ее сестра, могла поступать только от растений, населявших бассейн. Учитывая скорость, с которой поступала энергия, Садира сделала вывод, что не пройдет и пятнадцати – двадцати секунд, как бассейн будет осквернен и вся растительность в нем погибнет.

– Раин, не делай этого! – возмущенно закричала Садира, бросаясь к сестре.

– Неужели ты и на самом деле думаешь, что они дадут тебе то, что ты хочешь? – в ярости проговорила Раин. – Они сталкивают нас с тобой лбами, и ты помогаешь им в этом!

– Даже если это и так, я не могу одобрить то, что ты сейчас делаешь, ответила Садира. Тем временем растения, находившиеся под рукой Раин, начали приобретать коричневый оттенок, и от пенящейся воды потянулся отвратительный запах гниения и разложения.

– Остановись! – закричал Кидар.

– А почему я должна остановиться? – с вызовом спросила Раин. – Мы ведь в любом случае обречены на смерть.

– Это к делу не относится, – произнесла Садира, не отводя глаз от коричневого пятна, расползавшегося по воде. – Я в последний раз прошу тебя остановиться.

– Ты можешь просить все…

Но ей не удалось закончить фразу. Возмущенная до глубины души Садира присела и, выставив ногу, резко повернулась, зацепив ногу сестры. Не ожидавшая нападения со стороны Садиры Раин удивленно вскрикнула и, потеряв равновесие, свалилась в бассейн. Оказавшись в коричневой воде, она стала громко звать на помощь. В тот же миг пять-шесть теней беззвучно скользнули в бассейн, не нарушив зеркальную поверхность воды, и плавно заскользили к барахтавшейся в коричневой воде Раин. Схватив ее за руки, тени потащили ее на глубину. По телу женщины постепенно распространялось черное пятно. Раин повернула голову в сторону Садиры и открыла рот, чтобы закричать… Больше ее Садира не видела.

Потрясенная тем, что произошло, Садира угрюмо уставилась на воду, не имея сил даже встать. Однако она не чувствовала себя виновной в смерти сестры, которая в припадке ярости собиралась осквернить бассейн и погубить сад. Сама Садира поняла еще в Ниобенэе, что ничто, даже предательство со стороны теней, не оправдывает уничтожение плодородной почвы. Пытаясь отомстить теням сегодня, ее сестра была готова обречь бессчетное количество будущих поколений на жалкое существование.

Вся уйдя в печальные размышления о судьбе своей сестры и будущих поколений, колдунья не заметила, как к ней подошел вождь теней. От мрачных мыслей ее отвлекло прикосновение его ледяной руки.

– Пошли, нам надо поторапливаться, – тихо проговорил он.

– Почему? Так ты можешь предать и меня? – резко спросила Садира.

– Мы не предавали женщину-эльфа, – ответил Кидар. – Мы просто в точности выполнили наше обещание…

– Вместо того чтобы учитывать его суть, – прервала его колдунья. Она встала и взглянула прямо в горящие синие угольки-глаза тени. – Разве вам было так уж трудно дать ей то, что она просила?

– Нет, не трудно. Но в таком случае мы не смогли бы дать тебе то, что хотела ты, – ответил Кидар. – Может быть, это устроило бы тебя больше?

– По крайней мере, у меня была бы причина доверять вам, – ответила Садира, увиливая от прямого ответа на каверзный вопрос.

– Доверяешь ты нам или нет, не имеет сейчас никакого значения, ответила тень. – А теперь пошли. Нам надо спешить, или ты превратишься в неразумное, бессловесное существо и сбежишь, прежде чем мы сумеем тебе помочь.

Тень указала на известняковую плиту, на которую опустилось колено Садиры перед тем, как она сбила с ног Раин. На плите виднелось едва видимое пятнышко крови. Садира поспешно опустила глаза и увидела, что слегка поцарапала коленную чашечку. По краям ссадины уже появились желтые чешуйки.

Кидар повел ее по мостику к башенке, находившейся в центре бассейна. По дороге Садира задала ему вопрос, давно вертевшийся у нее на языке:

– Почему вы помогаете мне? Вам же было бы проще простого найти подходящий предлог и поступить со мной точно так же, как вы поступили с Раин.

– Я уже говорил тебе, что мы выполняем свои обещания буквально, настойчиво повторила тень, хотя по ее тону можно было понять, что она что-то недоговаривает, по крайней мере, говорит не всю правду.

Садира остановилась, ошеломленная мыслью, которая неожиданно пришла ей в голову.

– Тут что-то не так, – задумчиво произнесла она, ни к кому не обращаясь. Ей пришлось стиснуть зубы, когда болезненная судорога неожиданно свела мышцы ее оцарапанной ноги. – У вас должна быть причина, и причина основательная, чтобы стремиться помочь мне бросить вызов Дракону.

– Какое тебе до этого дело? – резко спросил Кидар. – Мы готовы помочь тебе. Только это и должно иметь для тебя значение. А мотивы наших поступков мы предпочли бы держать при себе.

– Если вы хотите, чтобы у меня был хотя бы какой-то шанс противостоять Дракону, я должна знать все о нем и об этом месте, – ответила Садира. – В противном случае вы можете дать мне умереть прямо здесь.

– Я полагаю, что могу рассказать тебе обо всем этом. Это не принесет нам вреда, а может быть, даже и поможет, – согласился Кидар, делая шаг по направлению к башенке. – Ты показала себя с самой лучшей стороны, проявила свои самые лучшие качества, иначе ты никогда бы не добралась сюда. Ты оказалась сильной, волевой, находчивой, предприимчивой, не боялась риска и боли, страданий и лишений. И ты оказалась здесь, не прибегая ни к чьей помощи. Все это, вместе взятое, может послужить хорошей основой для достижения той исключительно трудной и опасной цели, которую ты поставила перед собой.

– Все это очень интересно, но не имеет никакого отношения к заданному мною вопросу, – заметила Садира, не давая возможности тени увести ее с помощью откровенной лести от существа вопроса.

Кидар тяжело вздохнул.

– Скажи мне честно, что тебе известно о башне Пристан? – без всякого энтузиазма спросил он.

– Вполне достаточно, чтобы догадаться, что ты ведешь меня в Хрустальный зал башенки, – ответила колдунья. Она быстро пересказала то, о чем в свое время поведал ей Эрстал. Из ее рассказа следовало, что Доблестные воины взбунтовались против Раджаата и вынудили его превратить Борса в Дракона.

Садира и Кидар добрались до Хрустального зала как раз в тот момент, когда она подошла к тому месту своего рассказа, которое было связано с карликами Джоошем и Сармом, сумевшими проследить Борса до башни Пристан.

Как только она упомянула имена карликов, Кидар взорвался:

– Пусть призраки маленьких воров никогда не обретут покоя!

Садира удивленно взглянула на него.

– Что же они украли? – недоуменно спросила она.

– Мы увидим это достаточно скоро, – ответила тень, протягивая ей руку.

– Тебе придется на секунду взять меня за руку. Не бойся, ничего страшного не случится.

Колдунья схватилась за ледяную руку тени. Ей пришлось сдержать крик боли, когда после прикосновения рука призрака начала забирать тепло ее тела, заставляя ее дрожать от такого невообразимого холода, который ей никогда прежде не доводилось испытывать. Кидар сделал шаг вперед, растворяясь в стене из оникса и потащил Садиру за собой. Колдунья почувствовала острый приступ тошноты, от которого содрогнулось все ее тело, когда она проходила вслед за тенью сквозь стену. Буквально через секунду рука Кидара выскользнула из ее руки.

– Милости просим в Хрустальный зал, – торжественно произнес вождь теней. – Именно здесь Раджаат наделил своих Доблестных воинов властью выполнять его волю, и именно здесь предатели вынудили его превратить Борса в Дракона.

Сначала колдунья не видела ничего, кроме яркого багрового сияния, кружившегося вокруг нее подобно гонимому ветром туману. Затем ее глаза стали привыкать к необычному освещению, и она увидела, что внутри башенки только одно-единственное, довольно темное помещение. Куполообразное зеркало служило ему полом. Белые стены отвесно уходили высоко вверх, поддерживая хрустальный купол, который она видела с дорожки внизу.

Столб розового света опускался от купола прямо в центр зеркала, где находилась дюжина блестящих обсидиановых шаров различного диаметра. С первого взгляда Садире показалось, что они должны были бы раскатиться в разные стороны, но, внимательно приглядевшись, она заметила, что им мешают это сделать крошечные мраморные клинышки. Внутри каждого из шаров медленно вращался тончайший пучок синего света, напоминавший собой какое-нибудь живое существо.

– Что это такое? – удивленно спросила Садира, у которой вдруг начало дико чесаться колено. Нагнувшись, чтобы почесать его, она обнаружила, что колено полностью закрыто желтым панцирем.

– Яйца, – коротко пояснил Кидар, указывая колдунье на блестящие черные шары.

Когда она, прихрамывая, отошла от стены, ее глазам предстали десятки теней, выстроившиеся вдоль края пола-зеркала. Каждый раз, когда они делали выдох, клубы черного тумана вырывались из их голубых ртов и медленно поднимались вверх к потолку, еще больше затемняя помещение. Колдунья не знала, находились ли тени здесь все время, или же они только-только появились в комнате, так как с плотно закрытыми ртами и глазами они были совершенно неразличимы на фоне темных стен.

– Мы должны выращивать нашу молодежь изолированно, переводя ее из меньших шаров в большие, по мере того как она подрастает, – пояснил Кидар, указывая своей темной рукой на обсидиановые шары. – До того, как Джоош и Сарм появились здесь, в этом не было необходимости. Мы выращивали их всех вместе внутри черной линзы.

– Черной линзы? – удивилась Садира.

– Раджаат обычно использовал черную линзу в своих волшебных целях, ответил Кидар. – Без нее мы не можем сделать тебя такой сильной и могущественной, какой ты хотела бы стать. Но если ты сможешь украсть Меч Карда, ты будешь обладать двумя вещами из трех, необходимых тебе, чтобы убить Дракона.

– Не мог бы ты пояснить все это попонятнее? – попросила Садира. – Зачем мне нужен Меч Карда?

– Потому что он был выкован самим Раджаатом, – ответил Кидар. – Это один из нескольких клинков, способных ранить Дракона. Кроме того, у него есть еще одна не менее важная для тебя особенность: он защитит тебя от ударов Дракона. Ни один из Доблестных воинов, включая предателей, не может ударить того, кто обладает мечом, выкованным самим Раджаатом.

– Я смогу заполучить этот меч, – уверенно ответила Садира. – А сейчас я хотела бы знать, что же вы все-таки конкретно намереваетесь сделать для меня.

– Ты лучше поймешь это, когда мы закончим, – сказал Кидар. – Но если говорить по существу, мы собираемся открыть тебе секрет нового источника волшебной энергии. Он не использовался со времен Раджаата, и о нем давно уже все забыли. Это тоже даст тебе определенное преимущество в борьбе с Драконом.

– А третья вещь? – с большим интересом спросила Садира, которая была так поглощена разговором, что даже забыла о боли в колене.

Кидар указал вверх, имея в виду что-то, находившееся на равном расстоянии как от хрустального купола, так и от пола.

– Черная линза, – ответил он. – Без нее тебе никогда не удастся убить Дракона.

Садира последовала взглядом за его пальцем и увидела громадное овальное кольцо, прикрепленное к стенам. Внутри его находились семь различных самоцветов, каждый размером с голову великана. Шесть перекладин выступали из внутренней стенки кольца, поддерживая еще одно стальное кольцо, но меньшего диаметра, расположенное прямо над самым центром зеркала-пола.

Исходя из диаметра пустого кольца, Садира предположила, что кристалл, который когда-то в нем помещался, должен был быть размером с хорошего канка. Сейчас же, когда оправа была пустой, сквозь нее свободно проходил столб багрового света, падая прямо на разложенные внизу яйца.

– А где я найду эту черную линзу? – неуверенно спросила колдунья, с беспокойством прикидывая про себя, сможет ли она сдвинуть ее с места, когда обнаружит.

– Ее поисками тебе придется заняться самой. У нас нет никаких сведений о том, куда направились Джоош и Сарм после того, как покинули башню, ответил Кидар. – А сейчас тебе придется потерпеть еще раз прикосновение моей руки. – С этими словами Кидар потянулся к ее руке. – Я должен доставить тебя туда, где мы сможем сконцентрировать на тебе волшебную силу солнца.

– Подожди, не будем спешить, – ответила Садира, отстраняясь от Кидара.

Хотя колдунья была до смерти напугана тем, что происходило с ее ногой, она была полна решимости узнать все, что можно, относительно башни Пристан и Дракона. Кроме того, она полагала, что Кидар сумеет привести в порядок ее ногу. По крайней мере, на это можно было надеяться, если тени говорили правду, когда предлагали исцелить Магнуса. – Какой вам резон помогать мне уничтожить Дракона?

Изо рта Кидара вырвалось облачко черного тумана.

– Мы хотим очень немногого, – ответил он. – Наша раса была рождена с помощью той же самой магии, которая помогла Борсу превратиться в Дракона.

Мы являемся потомками верных слуг Раджаата, мужчин и женщин, которых Доблестные воины принесли в жертву, чтобы довершить предательство своего повелителя. Если Борс умрет, наша раса избавится от довлеющего над ней злого рока, и мы перестанем быть тенями, снова приняв наш обычный облик.

– Благодарю тебя, – сказала Садира, кивнув вождю теней. – Теперь я готова последовать за тобой.

Кидар привлек ее к себе. Страшный холод мгновенно распространился по всему ее телу, обжигая кожу и промораживая ее до костей. Черное пятно стало расползаться во все стороны от того места, где темные руки обнимали ее, вызывая ледяное, похожее на смерть окоченение. Колдунья почувствовала, как у нее подогнулись колени, затем она упала в объятья тени.

Кидар поднялся в воздух, держа в руках трепещущее тело Садиры.

Остальные тени двинулись к центру комнаты, исполняя какой-то бешеный, неистовый танец, выдержанный в определенном ритме. Сверкающие вспышки света начали вырываться из зеркала-пола. Они устремились вверх, проходя сквозь самоцветы, установленные в стальном кольце, которое когда-то поддерживало черную линзу.

Кидар поднял Садиру почти до самого хрустального купола, прежде чем остановиться. Колдунья увидела, что ее тело полностью напоминает его черный силуэт без малейшего намека на ее стройную женственную фигуру.

Внизу она видела потрясающее буйство красок. Многоцветный фонтан света ударял вверх, отражаясь от стен, проходил сквозь самоцветы и окутывал ее ноги подобно пламени, не выделяющему тепла.

Пока Садира наблюдала за фантастической картиной безумной пляски света, пляшущие лучи постепенно слились в единый призматический световой поток.

Вспышка, больше напоминавшая взрыв, которая последовала вслед за этим, породила кипящее разноцветное облако, которое поднялось вверх, едва не достигнув ног колдуньи. Из его недр донеслись глухие раскаты грома.

Одновременно из облака ударили в ее сторону ослепительные лучи золотистого света и черные потоки темноты. По всему ее телу пробежали сначала горячие волны нестерпимой боли, за которыми последовали леденящие волны кошмарного холода. Садира почувствовала, что она выскальзывает из ледяных объятий Кидара. Уже погружаясь в волшебное море буйствующих красок, колдунья услышала свой собственный отчаянный крик.

Когда же ее голос, эхом отразившись от стен и купола, вернулся обратно к ней, в нем слышалось уже ликование и торжество.