Текст книги "Последний крестоносец"

Глава 26

Доктор Харолд В. Смит постучал в дверь.

– Открыто, – ответил Римо Уильямс.

Войдя, Смит обнаружил, что Римо скатывает камышовую циновку, служившую ему постелью, а из кармана брюк у него высовывается" голубая зубная щетка.

– Чем ты занят? – поинтересовался Смит.

– Собираюсь, – ответил Римо.

– В отпуск?

– Нет. Мы с Чиуном пришли наконец к решению – уехать из этого сумасшедшего дома. Не обижайтесь, но ведь «Фолкрофт» и есть приют для умалишенных.

– Ничего страшного, – сказал Смит. – Наверное, это даже к лучшему. Я уже намекал Чиуну, что вы пробыли здесь слишком долго.

– Но идея переехать принадлежит не Чиуну, а мне. Ему-то как раз здесь нравится, он считает, что королевский ассасин должен жить, так сказать, при дворе. Но я уговорил его, и Чиун едет со мной.

– Очень мило. Прямо скажем, поступок для Чиуна довольно необычный.

– Он все еще переживает по поводу нашей поездки в Иран. Мало того, что дыни оказались переспевшими, а ковры стали ткать отвратительного качества; выяснилось, что самый главный мулла и слыхом не слыхивал о Синанджу. Но и это еще не все – аятолла боялся Америки. Этого Чиун никак не может понять. Не думаю, чтобы он когда-либо согласился еще раз поехать в Персию. Да, кстати, о том задании. Вам удалось распутать все ниточки?

– По крайней мере, мы сделали все от нас зависящее. Крестоносцы возвратились в свои семьи. Правительство решило не подавать в суд на Макалленскую нефтяную компанию за нарушение Акта о нейтралитете, в основном потому, что их и так ждет финансовый крах. А что касается заявлений иранцев об американском вторжении, то они шумят по поводу и без повода уже столько лет подряд, что никто в международном сообществе не принимает такие выпады всерьез.

– А как насчет крестоносцев, которые погибли на первом корабле?

– Смерть Ламара Бу, хотя и от руки иранцев, но все же произошла на территории церкви Слаггарда, так что их можно привлечь к ответственности. Полагаю, семье мальчика будет выплачена значительная компенсация. Что касается остальных, то Иран не торопится выдавать их тела. Боюсь, они будут числиться в списках пропавших без вести, пока не будут закончены все судебные процессы, которые в скором времени будут возбуждены против организации Слаггарда. Учитывая особенности нашей судебной системы, в Иране к тому времени, возможно, уже установится дружественный режим.

– Всегда любил счастливые концовки, – с кислой улыбкой заметил Римо. – Кстати, я давно хотел у вас спросить. Как вам удалось расколоть того террориста в штаб-квартире ФБР?

Смит опустил глаза.

– Ничего особенного, – проговорил он, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– Смитти! Да вы смутились! Ну-ка, послушаем, послушаем.

Смит прокашлялся.

– Как вам, наверное, известно, добиться успеха на допросе можно за три дня. В тот момент мы этим временем не располагали. И тогда я применил метод, которым пользовался еще в военной разведке, когда нужно было получить некоторые сведения от человека, выдавшего нацистам несколько еврейских семей.

– Продолжайте же, я весь внимание.

– Ну, я с ним побеседовал.

– Побеседовали?

– Да, спокойно и собранно. Я не стал обвинять допрашиваемого и читать ему мораль. Вместо этого я рассказал ему о людях, которые погибли в результате его поступка, поведал самые разнообразные сведения о их жизни, показывал фотографии. Я говорил о горе, которое обрушилось на родных и близких этих людей. Одним словом, в результате вместо безликих жертв перед допрашиваемым предстают живые люди. Тот террорист сломался, когда я положил перед ним фотографию убитой им семилетней девочки и прочел ее сочинение на тему «Кем я хочу стать, когда вырасту». Там говорилось, как она станет медсестрой и положит конец страданиям, царящим на земле. Этого он не смог выдержать.

– Зная вас, Смитти, можно предположить, что вы просто надоели ему до смерти. Но как бы то ни было, результат все равно потрясающий. Поздравляю вас.

– Гм... Спасибо.

В этот момент в комнату вошел Мастер Синанджу.

– Приветствую вас, о Император Смит, – сдержанно поздоровался он. Чиун все еще не простил Смита за прегрешения, ущемившие его самолюбие. – Мой сын уже донес до вас печальную весть?

– Да, Мастер Чиун. Вы выбрали самое подходящее время – я как раз получил ваши сундуки.

– Хорошо. Мы забрали их с яхты Слаггарда перед тем, как отправиться в Перс... в Иран. Я специально предупредил почтового служащего, что он отвечает за их сохранность головой. Так что, все четырнадцать прибыли на место?

– Все четырнадцать.

– И ни одного поломанного замка?

– Судя по всему, сундуки в отличном состоянии.

– Ну что ж, если это так, – радостно сказал Римо, – пора выходить.

– У вас есть где остановиться? – спросил Смит.

– Мы с Чиуном подумываем о том, чтобы приобрести дом.

– Я, конечно, не могу вам препятствовать, но считаю своим долгом предупредить, что постоянное место жительства чревато осложнениями. Я имею в виду: с точки зрения секретности.

– Плевать на предосторожности. Мы покупаем дом, обнесенный белым заборчиком. И, возможно, с садом.

– В котором будут расти дыни, – добавил Чиун.

– Сообщите мне, как только оформите все бумаги, – попросил Смит.

– Не беспокойтесь, Смитти, мы же все равно вышлем вам чек. Ты идешь, Чиун?

– Одну минутку, Римо. Я должен побеседовать с Императором. Будь любезен, проверь пока, все ли в порядке с моими сундуками.

– Понял, – ответил Римо, сбегая по лестнице.

– По-моему, он очень доволен, – тихо заметил Смит.

– Это пройдет. Хорошее настроение у Римо длится не дольше, чем снегопад в апреле.

– Это как-то связано с его недавним религиозным перерождением?

– Нет, религиозные чувства у Римо так же преходящи, как и настроение. Не знаю, что вызвало у него ностальгию по праведному образу жизни, но лживые проповеди преподобного Слаггарда быстро заставили эти мысли улетучиться.

– Возможно, так действительно будет лучше. При нашей работе времени на религиозные размышления не остается.

– Кроме того, я раскрыл ему тайну религии Синанджу! – с гордостью сообщил Чиун. – Все остатки прошлых верований, имена богов и предрассудки исчезли из памяти моего ученика навсегда.

В это время в дверях показалась голова Римо.

– Эй, Чиун, из-за чего задержка? Иисус, Мария и Иосиф. Пошевеливайся, ладно?

– Но в конце концов, – мрачно заметил Чиун, – чего можно ждать от человека, который первые двадцать лет своей жизни провел в когтях Римской католической церкви?