Текст книги "История Отечественного государства и права"

Военная реформа 1550 г.

Реформы Ивана IV имели большое значение в развитии российской государственности. Среди этих реформ наиболее последовательной и актуальной была военная реформа. Московское государство в XV – первой половины XVI вв. значительно выросло территориально и окрепло социально и экономически. Войско же продолжало формироваться и комплектоваться по старому образцу XII–XV вв., и структурно делилось на полки правой и левой руки, передовой, большой, запасной полки и дворянскую конницу. Проблема реформирования вооруженных сил была актуальна и прежде. С конца XIV в. на вооружении уже находилась артиллерия, а в начале XVI в. появились полк, вооруженный легким стрелковым оружием (пищалями), и вспомогательные отряды. Во главе войска стояли первый, второй и третий воеводы, воеводы полков и командиры полковых подразделений (головы и сотники). Субординации между военачальниками не было, иерархия строилась в соответствии с принадлежностью воеводы к тому или иному знатному роду. Разумеется, и организация войска, и координация действий не соответствовали современным XVI в. потребностям.

Одной из проблем Ивана IV было формирование войска нового образца. К осуществлению этой реформы царь приступил в 1550 г. Важнейшим мероприятием был приговор об «избранной тысяче». Согласно приговору из близлежащих московских сел на службу «по прибору» «верстались» 1076 дворян. Эти дворяне делились на три статьи, которым за службу выделялись, соответственно, 200, 150 и 100 четвертей земли. Таким образом, началось формирование нового дворянского войска, получавшего за службу жалование в виде земельных наделов.

Вопросам улучшения координации войск и субординации военачальников (воевод) посвящен приговор о местах воевод в полках 1550 г. Приговор регламентировал старшинство полков в порядке: большой, правой руки, левой руки, сторожевой и ертуальный полки. Воевода (первый) большого полка становился главнокомандующим вне зависимости от знатности своего происхождения. Места других воевод строились по принципу: первый и второй воеводы. Присланные в полки дополнительно воеводы были младшими по званию также независимо от своего происхождения. Таким образом, «Приговор» значительно укреплял воинскую дисциплину.

Важным событием в военной реформе явилось учреждение стрелецкого войска, вооруженного легким огнестрельным оружием (ружьями вместо устаревших пищалей). Стрелецкое войско структурировалось на статьи по 500 человек в каждой. Итого сформировано 3000-е войско «по прибору». Жалование стрельцам определялось в денежном выражении по 4 рубля в год и земельными наделами (окладами), которые определялись по соответствующим стрелецким сотням.

Централизация военных сил и военного управления в государстве было характерной чертой самодержавия. Судебник 1550 г. решительно запретил крупным феодалам принимать в холопы «детей боярских служивых и их детей, которые не служивали»; Указ 1558 г. распространил это правило на всех сыновей мелких дворян – детей боярских, которым от роду было «менши пятинатцати лет». Эти законы закрывали источники пополнения военных сил феодальной знати, делали службу всех дворян в царском войске обязательной и наследственной. Уложение 1556 г. окончательно определило строгий порядок военной службы феодалов всех разрядов, помещиков и вотчинников, в качестве обязательной и наследственной повинности.

Вскоре после военной реформы, в 1556 г. был проведен смотр войск. На смотре проверялось наличие в войсках людей, вооружения, доспехов. Смотры имели большое значение, т. к. в соответствии с выполнением требований Уложения 1556 г. определялись надбавки к жалованию или штрафные санкции. Нормами, из которых исходили надбавки или штрафы, определялось, что феодал, наделенный 200 четвертями земли (около 100 га), должен был поставить в поход одного конного, вооруженного и экипированного воина. Если земельное пожалование было 300 четвертей, то необходимо было представить двух воинов, т. е. за каждые последующие 100 четвертей поставлялся (уложенный) воин.

Документально акты воинских смотров зафиксированы в «Боярской книге» 1556 г. Там перечисляются 117 служилых людей, которые градируются на «статьи» в зависимости от имущественного положения служилого в царском войске.

Земские соборы XVI – начала XVII вв.

Решения земских соборов дополняли важнейшие законодательные акты эпохи – Судебник Ивана IV, Стоглав и другие.

В нормативных актах того времени доминируют акты избрания на царство (сохранились только «утвержденные грамоты» XVII в.), акты о государственных реформах и дополнения в законы о налогообложении. В нашем случае наибольший интерес представляют две последние группы источников.

Приговор Церковно-земского собора 1580 г. относится к актам о государственных реформах. Собор был созван по инициативе царя с целью окончательно решить отлагавшийся вопрос о церковном землевладении. Собор развивал положения Стоглава, ограничившего в 1551 г. коммерческую деятельность церкви. Однако церковь оставалась крупным феодалом и продолжала получать огромные доходы от управленческой деятельности, а запрет монастырям заниматься ростовщичеством и спекуляцией землей легко маскировался в документах под видом «дарственных», «вкладных» и иных грамот. С точки зрения царя и его правительства, такая деятельность монастырей явилась причиной экономических трудностей и роста социальной активности.

С целью исправить сложившееся положение, резолютивная часть документа закрепила за церковью все земли, находившиеся в ее ведении, в том числе при отсутствии документального подтверждения права собственности (крепости). Вместе с тем, церкви запрещалось приобретать какие-либо земли после принятия настоящего Уложения. Земли князей, заложенные или перешедшие в монастырь, подлежали конфискации.

Приговор регламентировал порядок наделения церкви землей. Монастыри могли наделяться только землями, не пригодными для земледелия или в случае отсутствия у них собственного земельного клина. Каждое конкретное решение о передаче церкви земель впредь должно было решаться царем, Боярской думой и Освященным собором.

Следует отметить, что решения Земских соборов, ограничивавших права церкви, не всегда выполнялись. Доказательством этому служат повторяющиеся положения об ограничении прав церкви в Стоглаве 1551 г., в указах 1562 и 1572 гг., в соборах 1580 и 1584 гг. С одной стороны, госаппарат в период правления Ивана Грозного был расшатан опричниной, с другой стороны – выполнение этих решений саботировались гражданскими и церковными властями.

Среди актов о финансовой деятельности правительства и изменениях в налогообложении интересны решения Земских Соборов 1614 и 1616 гг. Приговор Земского Собора 1614 г. не сохранился, но Приговор вводил единовременный новый налог – первую пятину (в размере 1/5 имущества). В 1515 г. указ вводил вторую пятину, т. е. единовременная мера повторилась. В 1616 г. Земский Собор постановил собрать пятину третий раз – третью пятину. Как и в предыдущих случаях, текст указа не сохранился, но грамота воеводе в Тотьму позволяет провести анализ самого источника и охарактеризовать финансовую политику России начала XVII в. (В последующем, практика сбора пятин сохранилась. Пятины, например, собирались по Приговорам о четвертой (1617 г.) и пятой (1618 г.) пятин).

Текст Приговора говорит о чрезвычайности этой меры в налогообложении. Так, пятина собиралась со всех сословий без исключения. Единицей налогообложения являлся по закону не двор, а соха, т. е. хозяйственная единица. Эта мера позволяла ограничить сокрытие доходов. Сбор пятины был поручен не фискальным органам, а выборным представителям в уездах и волостях. Данная мера позволяла снизить социальный протест, ограничить фискальные органы, злоупотреблявшие при сборе налогов, а также с целью сэкономить на сборе налогов.

Судебник 1550 г.

Статьи Судебника уделяют основное внимание нормам, относящимся как к материальному, так и к процессуальному праву. Статьи судебника сгруппированы в особую систему, исходя из юридической техники и системы права того времени.

Гражданское право

Царский судебник доработал нормы гражданского права. Как и в уголовном праве, регламентируются субъективные признаки преступления и мера вины, развивается система правопривилегий. Дальнейшее развитие получило крепостное право. В частности, если ст. 57 Судебника Ивана III только вводила «пожилое», то в Судебнике Ивана IV «пожилое» увеличилось и распространялось на вновь присоединенные земли (ст. 88 Судебника 1550 г.).

Ст. 76, 78, 82 Судебника регламентировали кабальные отношения и холопство. Холопы, как и в предыдущем законодательстве XV в., становились субъектами права. Судебник продолжал сужать социальную базу холопства. Например, ст. 82–83 разграничивали обязательственные отношения и холопство. Теперь обязательства не распространялись на личность должника. Ст. 76 полностью раскрывает источники холопства и разъясняет, что холопами не являются дети, рожденные до того, как таковыми стали их родители, а также поступившие на службу в городе или на службу в селе без соответствующего оформления докладных. Кроме этого ст. 81 запрещает принимать в холопы служилых и их детей.

Ст. 85 Судебника 1550 г. определяет правовое положение вотчин, которые делились на родовые пожалованные и купленные. Закон разрешал свободную продажу только купленных вотчин.

В ряде случаев законодательство обобщает положения Судебника Ивана III. В этом случае уголовная ответственность взаимосвязана с гражданским правом. Например, ст. 26 Царского судебника говорит об оскорблении («безчестии»), в том числе имущественном, словом и делом. При этом имущественная ответственность исходила из правопривилегий. В частности, «за бесчестие» против дворян ответственность пропорциональна жалованию, записанному в (Боярской) книге. Оскорбление, нанесенное купцам, оценивалось от 50 до 5 рублей, в то время как крестьянину – 1 рубль.

В наследственном праве ст. 92 Судебника 1550 г. не расходится со ст. 60 предыдущего закона, т. е. при отсутствии сыновей, наследство переходило к дочери.

Уголовное право в статьях Судебника 1550 г. тесно связано с процессуальным правом. Под уголовным преступлением, в отличие от Судебника 1497 г., законодательство уже твердо понимало деяние против интересов государства, феодалов и церкви. (Здесь необходимо уточнить, что до XVII в. преступления против церкви находились в юрисдикции церковного (святительского) суда, т. е. законодательства действовали параллельно). Продолжали существовать совмещенные судебные заседания («сместные суды»).

В уголовном праве Царский судебник уже не искал имущественной выгоды в виде штрафов и пошлин и развивался в двух аспектах. Во-первых, ужесточались наказания за большинство преступлений, известных старому законодательству. Во-вторых, назывались новые преступления. Судебник (как и старое законодательство) предусматривал смертную казнь за измену, поджоги и другие тягчайшие преступления против государства (ст. 59, 61 и др.). Аналогично осталась смертная казнь за убийства (душегубство), квалифицированное (совершенное дважды) и фактически доказанное воровство (ст. 56, 59), «государево убийство», разбой и грабеж. Одновременно со смертной казнью здесь предусматривалась конфискация имущества.

Некоторые положения в уголовном праве претерпели изменения. Вводилась смертная казнь за ябедничество (злостную клевету) и подписку (подделку или сговор в антигосударственных преступлениях) (ст. 59). В отличие от ябедничества, неумышленное действие против суда (неподтвержденные жалобы или лжесвидетельства жалобщиков) наказывались тюремным заключением и торговой казнью (ст. 34).

К числу тяжких преступлений относились дача взятки (ст. 1), взяточничество («посул») и умышленное искажение решений суда (ст. 4–6). Занесение в бессудную грамоту неправильной записи влекло за собой тюремное заключение. Аналогичное неумышленное действие уголовно не наказывалось, однако считалось несправедливым решением суда (ст. 2). В предыдущем законодательстве такие действия только назывались, но по умыслу и тяжести не квалифицировались (см. для сравнения ст. 19, 33–34, 67 Судебника 1497 г.).

Законодательство вводило новые статьи об имущественных преступлениях (мошенничество) – (ст. 58), квалифицированное воровство в церкви и «головная» (похищение людей). Ст. 55 за головные и церковные татьбы предусматривает торговую казнь и тюремное заключение с конфискацией имущества до получения за обвиненного поручительства (т. е., фактически, бессрочное заключение). Законодательство впервые предусматривало бессрочное тюремное заключение за квалифицированное воровство при отсутствии формальных доказательств (сознание под пыткой) (ст. 56).

Процессуальное право

В процессуальном праве отменялся суд великого князя. Ст. 1 заменяла его судом бояр и окольничьих. Преамбула Судебника говорит о суде высшей инстанции под председательством боярина в присутствии окольничьих, дворецких, казначеев и приказчиков.

Суды низшей инстанции заседали в уездных городах под председательством наместников, а в волостях – волостелей. В суд нижней инстанции входили «тиуны» и судьи.

В Судебнике сохранялись две формы суда (состязательный и инквизиционный). Ст. 2 °Cудебника усложняет состязательный процесс, так как для его возбуждения необходима письменная жалоба – «жалобщица». С этой «жалобщицы» истец оплачивал пошлину в размере 11 денег с рубля (ст. 8). Кроме жалобы известны также «челобитные» и «приставные» грамоты. В состязательном суде присутствовали две тяжущиеся стороны, а также свидетели и поручители. Ст. 17 говорит, что наймит в суде XVI в. – поручитель или нанятый представитель истца или ответчика. Требования к наймиту были высокими. В частности, наймит при отказе осуществлять свои функции лишался права службы (ст. 85). Наймит больше не был связан с судебным поединком, и термин «поле» в Судебнике 1550 г. отсутствует.

Решения суда фиксировались письменно, победившей в тяжбе стороне выдавалась бессудная грамота.

Инквизиционный суд предусматривался по уголовным делам. Судебное разбирательство могло начинаться по инициативе государства (ст. 61). Расследование начиналось не только в случае «лихого дела», но и при обвинении в тяжких имущественных преступлениях, например, воровстве (ст. 58). В таких случаях обвиняемый получал «погонную грамоту». Если следствие не обладало достаточной доказательной базой, приглашались от 10 до 20 свидетелей из числа «добрых людей», т. е. лично свободных и не привлеченных прежде к какой-либо ответственности перед судом (что-то вроде присяжных заседателей). Свидетели (или присяжные) присутствовали при «облиховании» (обличении) подследственного, который доказывал суду свою невиновность (ст. 52). (При этом подследственный был лишен возможности видеть своих обвинителей и вступать с ними в полемику). Розыск («довод») по этому процессу проводился в соответствии со ст. 59 в делах, относящихся к разбою, «государственных убийствах», клевете, подделке, т. е. в «лихих делах». В «лихих делах» порука не допускалась и обвиняемый содержался в тюрьме. Тюремное заключение как мера пресечения введена этим законодательством и подразделялась на бессрочное и на определенный срок до получения поручительства (ст. 55).

В общем, система наказаний строилась исходя из устрашения в «назидание» остальным преступникам. Процессуально допускались не только заключение под стражу, но и торговая казнь (телесные наказания) и ограничение в передвижении (на период расследования).

Изменения претерпела и свидетельская доказательная база. При этом доказательства делились на формальные (например, признание вины подследственным) и фактические. Формальные доказательства часто добывались вследствие оговора или «выбивались» под пыткой (см. подробнее ст. 17, 18, 34, 57, 58). Нередко в качестве доказательства требовались свидетельские показания 10–15 бояр из числа «добрых людей».

В качестве фактических доказательств при расследовании могли присутствовать не только устные, но и письменные. Из письменных доказательств известны «жалобницы», «докладные», «полетные грамоты», «бессудные грамоты», «духовные грамоты» и иные письменно зафиксированные свидетельства. Фигурировали также иные факты, добытые в результате «повального обыска».

Большое значение законодательство придавало объективности судебных решений. Поэтому в Судебнике вводятся жестокие наказания за взяточничество и злоупотребление суда (ст. 1–3).

В 1556 г. Боярская дума внесла дополнения в процессуальные статьи Судебника – был принят «Приговор о губных людях». Приговор определял перечень лиц, подлежащих опросу. При этом опрашиваемыми на суде могли быть только «добрые люди», т. е. относящиеся к феодальному сословию, посадскому и чернотягловому населению, не привлекавшиеся прежде к уголовной ответственности. Число опрошенных, в отличие от ст. 58 Судебника, увеличивалось до 100 человек. «Приговор» регламентировал новое процессуальное действие – «пытку». Пытку могли применить не только по уголовным, но и по гражданским делам, относящимся к земельным спорам. В «лихом деле» пытка применялась без правопривилегий. Важным дополнением к ст. 57 Судебника было процессуальное действие по отношению к обвиняемому. Обвиняемый не мог присутствовать при опросе добрых людей. В общем, процессуальное право развивалось не в защиту обвиняемого, а против него. Оговоры, повальные обыски, опросы, пытки, запутанность формулировок обвинения при следствии, предвзятость суда, над которым довлели субъективные факторы, способствовали не только судебным ошибкам, но и беззаконию.

Стоглавый Собор 1551 г.

Дальнейшее развитие права XVI в. закреплено в решениях Земских Соборов. Важнейшие 100 решений принял один из таких Соборов, получивший название «Стоглавого Собора» 1551 г. Собор одобрил и принял Царский Судебник 1550 г., принял актуальные законы, относящиеся к церковному праву, которое было взаимосвязано с другими отраслями. Решения собора во многом дополняли Судебник Ивана IV.

Источниковедение Стоглава

В настоящее время известно более 100 списков источника. Наличие в тексте именно 100 глав объясняется стремлением законодателя избежать каких-либо сокращений или исправлений в канонический текст. Тем не менее, содержание списков отличается, особенно с учетом старообрядческих и официальных редакций XVII в. Кроме того, в Стоглаве (по текстам XVII в.) выделяются списки Краткой и Пространной редакций.

По содержанию Стоглав является ответом на царские вопросы «о многоразличных церковных чинех». Для квалифицированных ответов монахи-составители Стоглава использовали канонический материал. Так среди источников Стоглава называются Номоканон, различные списки Кормчих книг, Библия, Евангелие. Предполагается и наличие каких-то греческих книг. При составлении Стоглава были допущены грубые ошибки и отклонения от канонического текста Святого Писания, что позже обнаружили более грамотные священники и специалисты – историки церкви. Основным же источником стоглава называют церковную практику. Однако и практика менялась от века к веку. Отсюда понятна судьба Стоглава: закон был отменен и осужден Московским Собором 1666–1667 гг., хотя его положения «о святительском суде» применялись до 1700 г. Стоглав полностью потерял значение с введением Духовного регламента 1720 г., став памятником церковного права.

Как видно из судьбы закона, он не был утерян или забыт во времени. Однако, степень его изученности невелика. Специальных источниковедческих исследований Стоглава до сих пор почти нет. Серьезно проблематикой Стоглава занимались только досоветские историки церковного права (Макарий, митрополит Платон, И. В. Беляев, Д. Стефанович и др.). Но и в обзорных работах классиков историко-правовой науки (М. Ф. Владимирский-Буданов, И. Д. Беляев и т. д. говорится о Стоглаве). Однако низкий уровень изученности документа, написанного церковнославянским, малодоступным языком, не снижает значимости Стоглава в истории канонического права.

По содержанию Стоглав затрагивает как церковно-гражданское (семейное) право как мирян, так и церковных людей, часть глав относится к процессуальному праву, определяет компетенцию церковного суда, содержатся в законе и нормы, не относящиеся к праву (мораль, этика), а также житейские советы.

Церковно-гражданское право

По вопросу о церковном землевладении было решено оставить в прежнем владении земли, приобретенные до Собора, а впредь приобретать земли только с царского согласия. Ст. 75 «Стоглава» запрещала перепродажу завещанных церкви «недвижимых вещей». «Стоглав» запретил церкви ростовщичество, разграничил сферу государственной и церковной юрисдикции. (Отражение политических и имущественных прав церкви получило развитие в законодательстве конца XVI в.).

Ст. 98 ограничивала церковную юрисдикцию доработанными положениями «Стоглава», исходящего из номоканона («пошлин»), а из юрисдикции царского суда выведено население церковных слободок.

В сфере гражданского права ст. 72 «Об искуплении пленных» дополняет предыдущее законодательство и исключает из субъектов обязательственного права военнопленных. Для выкупа военнопленных создавался специальный фонд. (Позднее для выкупа военнопленных был создан Полоняничий приказ»).

Ст. 28 вводила вмешательства государства и церкви в имущественные права и, в частности, вводила цензуру.

В других статьях документа развивается семейное право, в частности, брачный возраст 15 и 12 лет для юношей и девушек и общность имущества супругов. Юридически признавался только брак, заключенный в церкви.