Текст книги "Тот, кто дает ответы"

Глава двенадцатая. Мирослава

1

Впрочем, дальше коридора мы не ушли. Едва покинули комнату, как столкнулись с рыженькой невысокой девушкой, которая юркнула в комнату Дарины и закрыла дверь. Что-то кольнуло меня изнутри, и я кинулась туда. Стукнула пару раз, но в ответ – тишина, замок лишь скрипнул, удерживая дверь на месте.

А по лестнице поднялись два парня. Высокие, темноволосые, оба в черном. Что-то в их облике показалось мне неуловимо знакомым, и я замерла, удивленно разглядывая их.

– Что вы тут делаете? – рявкнул один из них. – Убирайтесь вон!

– Ты кто такой? – лениво спросил Матвей.

– Тот, кто надерет тебе задницу, Ведьмак! – бросил парень, и вдруг оказалось, что в руках у него длинная палка.

Он рванулся и нанес удар – по мне, потому что я стояла ближе. Моей голове пришлось бы несладко, если бы не Матвей. Он стремительно шагнул, выставив руку, и дерево глухо стукнуло о его запястье. Перехватив палку, Матвей вывернул парню руки, схватил за шею, но тот умудрился выбраться из захвата.

У второго парня тоже была здоровенная палка, он нанес удар Матвею, но тот парировал его теперь уже своим деревянным оружием. Стук деревяшек и ругань заполнили узкий коридор. Матвей сдерживал натиск этих двоих как мог. Палки стучали, в комнате визжала рыжая девчонка. Я не могла вступить в драку, мне просто не хватало места. Только и оставалось, что пятиться и оглядываться в сумерках вонючего коридора.

Один из нападавших осел, держась за разбитый нос, но по лестнице уже поднялись еще двое, и тоже с длинными палками. Удары посыпались на Матвея со всех сторон, он пытался отбиваться как мог, пригибаясь и уворачиваясь от деревянного оружия.

Рыженькая выскочила из комнаты, ойкнула, кинулась к узкой лесенке и побежала куда-то наверх. Я бы помчалась за ней, но не решалась оставить Матвея, хотя и толку от меня не было никакого. И в этот момент в коридоре появился Марьян. Оружия у него не было никакого, но, шагнув вперед, он вдруг сделал пару быстрых движений, и палка одного из парней оказалась у него. Он крутанул ее, и деревяшка опустилась сначала на голову одного, потом на плечо другого парня. Оттолкнув к стене оседающего противника, Марьян схватил за шиворот третьего и врезал ему по лицу.

Дрался Марьян профессионально, так, как может драться человек, однажды убивший Жнеца Вартовых. Волна облегчения окатила меня, и я помогла упавшему Матвею подняться. По щеке моего Ведьмака стекала кровь, разбитые губы кривились, и он, все еще сжимая свою палку, вновь накинулся на обидчиков.

Теперь выходило трое на двоих – расклад получился не в пользу нападавших, потому что Марьян колотил по ним, как по боксерским грушам. Наконец парни не выдержали. Ругаясь и сплевывая кровь, они рванули вниз по лестнице, и последний крикнул, что мы еще получим на совете. Лишь один остался валяться в коридоре, полностью выпав из реальности.

– Что вы тут делаете? – спросил нас Марьян.

Глаза у него были злые, губы туго сжаты. На нем была черная рубашка и кожаные штаны, тоже черные. Таким я его видела только в памятную ночь сражения с ведьмами.

– Ищем следы Дарины, – пояснил Матвей, вытирая кровь с губы.

– Уходите. – В голосе Марьяна звучала ярость.

– А ты что тут делаешь? – Матвей поднял голову, пристально глянул и вдруг догадался. – В этом общежитии твое задание! Девушка, которую тебе надо убить. Она тут, на втором этаже… Это…

– Та рыжая, что побежала наверх, – вдруг догадалась я. – Можно попробовать ее спасти.

Я рванулась к узкой лесенке. За моей спиной что-то кричал Марьян, но я уже не слушала.

Неожиданная мысль поразила меня, как майский гром, и казалась теперь невероятно правильной. Мы просто уведем рыжую девчонку, и все. Уведем с собой и спасем ей жизнь. Кто она такая? Если она пряталась в комнате Дарины, то, может, это ее соседка? Та самая, что украла деньги? Кажется, ее звали Ангелина.

Рассказ Сандры помнился смутно, но я все-таки могла сложить одно с другим. Вот оно – желание отомстить. Теперь понятно, почему имя Ангелины было записано в Желанной, а Марьян, выслеживая ее, появился в этом общежитии.

Ангелина пряталась на темном чердаке с низким потолком и вертикальной лестницей на крышу. Увидев меня, она завизжала что-то вроде: «Не подходи, не подходи ко мне, тварь…»

– Я помогу тебе. – Я старалась говорить спокойно. – Уведу тебя отсюда. Ангелина, слышишь меня?

Ангелина кинулась на крышу, быстро цепляясь за перекладины, как большая рыжая кошка.

Я за ней, понятно. Мы оказались на крыше, где было темно и завывал ветер. Плоская такая крыша с торчащими трубами и невысоким парапетом.

– Пойдем отсюда, – тихо сказала я. – Пойдем.

Ангелина лишь пятилась и странно мотала головой.

– Уходи, – вдруг проговорила она. – Меня преследует кто-то в черном. Очень страшный. Еще со вчерашнего дня. Я приехала сюда, думала, заберу вещи, и все. А он ходит за мной и ходит. Я думала, что спрячусь в общежитии, что тут много людей…

– Пошли со мной. Спустимся вниз. Есть другая лестница?

– Мирослава, не получится. – Голос принадлежал Матвею. – Просто уходим. Мы не можем для нее ничего сделать.

Я оглянулась, увидела своего Ведьмака, и тут же завизжала Ангелина.

– Пусть уходит, пусть уходит! Я не сделала ничего такого! – кричала она, продолжая пятиться.

Неожиданно зажглась лампочка – странная лампочка, прикрепленная к проводу, тянувшемуся от одной трубы к другой. И при свете этой лампочки стало видно такое, от чего челюсть моя заплясала так, что я чуть не прикусила язык.

Недалеко от лампочки, в сумрачной тени, стояло жуткое существо. Огромное, с рогами и горящими красными глазами. С черными крыльями, распахнутыми, как у ангела мести. Существо приблизилось, хлопнул о крышу длинный хвост, и Ангелина, не переставая визжать, кинулась куда-то в темноту и исчезла. А после раздался странный звук удара.

Где-то там внизу, за крышей. Звук удара тела об асфальт.

Существо вдруг засмеялось. Не захохотало, нет, а выдало что-то вроде длинного «гы-ы-ы», потом взмахнуло крыльями и исчезло. Лампочка у трубы тут же погасла, и кто-то взял меня за руку.

Я вскрикнула, но теплая ладонь закрыла мне рот, и родной голос Марьяна прошептал на ухо, что следует помолчать.

– Уходим потихоньку, – велел Марьян, утаскивая меня за собой к лестнице.

2

В общежитии поднялся переполох. Внизу кричали, на лестнице кто-то топал. Вопили, что надо вызвать полицию и скорую. Марьян сунул нам браслеты-обереги, скрывающие внешность, и мы быстро натянули их. Только эта предосторожность и помогла выбраться.

Мы прошли мимо толпы в коридоре, мимо вопящего Пророка, который орал о «странных ребятах в черном, которые устроили заварушку», мимо распластавшейся прямо перед входом в общежитие мертвой Ангелины, сели в машину и уехали.

Незаметные, мрачные, сливающиеся с тенями, которых в сумрачном общежитии было полным-полно.

Но я знала, что Ангелину убил не Марьян. Она сама свалилась с крыши, увидев то странное, ужасное существо. И я бы тоже, наверное, предпочла спрыгнуть вниз, чем иметь дело с этой нечистью.

– Кто это был? – спросила я, не переставая дрожать.

Марьян, который сидел за рулем, ответил, не оглядываясь:

– Выхор. Нечистый дух. Кто-то вызвал Выхора. Кто-то из Вартовых может им управлять.

– Что за Выхор? – спросил Матвей. – Кто он такой?

– Это буря, вихрь. Согласно мифологии, древнее и очень опасное существо, вызывающее бурю. Но это значит, что кто-то имеет доступ к колодцам силы. Видимо, дух старой Надийки Совинской, которую вызывал Луша, успел поведать, где находятся колодцы силы. А тот, кто имеет доступ к этим колодцам и умеет ими пользоваться, может вызывать нечистых духов.

– Как против него бороться?

– Никак. Это тебе не Григорий Луша. Эта тварь убьет нас всех одним дыханием.

– Зачем он пришел?

– Не знаю. Я ничего не знаю, Матвей! Давайте не здесь. Давайте поговорим дома.

И мы молчали до самого дома Ведьмака.

3

Снежанка встретила нас на пороге. Я увидела ее фигурку из окна машины, увидела, как сестричка беспокойно шагает по кухне, как выглядывает из окна и как выбегает на улицу встречать нас. Коса растрепана, глаза большие, щеки бледные.

– Где вы так долго? Я чуть с ума не сошла… – начала было она, но, увидев Марьяна, запнулась и помрачнела.

– Не бойся, убивать сегодня никого не буду, – пообещал ей хмурый Марьян, и мы все ввалились в дом, где пахло вкусной едой.

– Что за парни напали на нас? – проговорил Матвей, морщась и пытаясь стянуть с себя куртку.

– Рука болит? – Я кинулась ему помогать.

– Надеюсь, что не сломал.

– Я посмотрю сейчас, – пообещал Марьян. – Мирослава, помоги ему раздеться.

Запястье Матвея слегка опухло, но Марьян, осмотрев его, заверил, что кость цела.

– Может, трещина. Завтра съезди и сделай рентген, чтобы быть точно уверенным, – велел он.

– Что это были за парни, ты знаешь? – повторил свой вопрос Матвей, пристально глядя на Марьяна.

– Из клана. Я думаю, что это ребята из Вартовых. Родственники Луш или просто приближенные. Вартовые разделились, вы же знаете. Луши, их родные и те, кто их поддерживает, – они теперь отдельно.

– Да, я понял, – ответил Матвей. – Совинские и Луши не признают тебя Жнецом. Ты для них теперь враг. Я думаю, что это они или кто-то из них забрал Желанную.

– Почему? Почему ты так думаешь? – Марьян пристально посмотрел на Матвея.

– Откуда в общежитии, где ты должен был убить Ангелину, взялись те парни? И откуда там Выхор, как ты его называешь? Не потому ли, что они следят за Жнецом? Не потому ли, что хотят подловить Жнеца на убийстве, чтобы обвинить его и уничтожить? Что скажешь?

– Сходится. Тех парней я не знаю. Я не всех знаю в Варте. Только главные семьи, а родных у них может быть сколько угодно.

– Так вот, – продолжал Матвей, – мне кажется, что кто-то из Варты узнал о тайне Желанной, о том, кто выполняет желания, и решил украсть книгу и подловить Жнеца на убийствах. Жнец не должен убивать людей просто так, без обвинения. Просто потому что…

– Потому что проклят, – договорил Марьян. – Дельная мысль. Что это у тебя на руках? Следы ожогов? Откуда?

Матвей удивленно глянул на свои запястья, на которых темнели плохо зажившие кружки-впадинки, расплавленная кожа, непроходящие шрамы.

– Я не помню. Это то, чего я не помню.

– И шрамы у него на ногах. Как будто его резали ножом, – тихо добавила я.

– Ты и выдал Вартовым, кто выполняет желания из Желанной, – сказал Марьян и прошелся по кухне. Остановился у стола, провел ладонью по столешнице. – Ты выдал, потому что тебя пытали. Все сходится, Матвей! Если бы ты только сжег эту клятую Желанную…

– Что теперь уж… – пробурчал Матвей.

– Что вы делали в общежитии? – Марьян нахмурился и посмотрел на меня так, как будто я была виновницей нашего приключения.

– Мы поговорили с подругами Дарины Рыбалко, – торопливо заговорила я. – Узнали, что перед тем, как она пропала, к ней приходила очень красивая и очень нарядная девушка. Она похожа…

– Она похожа на девушку из кланов, – тихо сказал Матвей. – По крайней мере ее нам так описали.

– Что теперь делать? – пролепетала Снежана, которая с ужасом выслушала наш рассказ о погибшей Ангелине и теперь сидела на табуретке, жалобно икая от испуга.

– Искать. Теперь надо найти Желанную, – мрачно сказал Матвей. – Давайте есть. Я голодный. Только мне мясо не накладывай, Снежана. Я буду лишь картошку и салат. И еще кофе с шоколадом. Нормальный кофе, а не ту бурду, которую пьют в студенческом общежитии.

Глава тринадцатая. Мирослава

1

– Я ничего не могу вам рассказать о Желанной и о том, как это работает, – сказал Марьян. – Ангелина Коваль упомянута во втором желании, но тех, кого записали в первую очередь, я пока не нашел. Они принадлежат к Вартовым, и с этим будет сложно. Ангелину найти было легко.

– Ты бы ее убил? Вот так просто? – пролепетала Снежанка.

На кухне у Матвея было сумрачно и тепло. Горела одна-единственная настольная лампочка, освещая наши лица, склоненные над столом.

Марьян выпрямился и принялся рассказывать, не глядя на нас:

– Это старинное проклятие. Оно с нами с той самой поры, как мы присоединились к Варте. Если вы хоть немного знаете историю кланов, то помните, что основатели – это четыре польских шляхтича, которых отец Теодор благословил на борьбу с нечистью. Начало семнадцатого века. Мои предки служили польским панам – пасли овец, бродили по полям и лесам, одетые в овечьи шкуры, и вместо мечей у них были самые обычные палки. Каким образом моя семья смогла присоединиться к Варте, неизвестно, но вместе со службой кланам к нам пришло богатство и Желанная. Мы должны были выполнять то, что записано в Желанной. Так было всегда.

В наступившей тишине послышался шорох, и в сумраке кухни возник Скарбник. Он свернулся на полу у ног Матвея и поднял уши, словно приглашая – давай, мол, рассказывай дальше.

– Невозможно не выполнять то, что написано в Желанной. Помните, что рассказывал нам Скарбник о желаниях Надии Совинской? Я расспросил своего деда, а он в этих вещах разбирается. Он помнит, как выполнял желания из Желанной его отец, мой прадед. Свести в могилу Миклаша Дайненко оказалось непросто. Он прихварывал, и бронхиты у него случались. Надо было отравить его так, чтобы люди подумали на чахотку. Мол, не случайно все эти бронхиты и простуды. Мой прадед обратился за помощью к ведунье из Третьего клана, чтобы та приготовила отвар. А после травил очень осторожно, добавляя яд в утренний чай. Для этого прадед пристроил в семью Дайненко мальчика на побегушках, который служил на кухне. А после пришлось убеждать дочь Миклаша, чтобы она позвала жить в свой дом подругу в качестве компаньонки. Прадед опаивал бедную Розу травами, которые вызывали галлюцинации, а после проникал ночью к ней в спальню и пугал так, что бедная девушка не могла больше оставаться одна в своем доме. И всегда на помощь приходил дух Желанной – нечисть, которая привязана к книге. Но когда было записано последнее желание, когда Надия Совинская захотела смерти Розы Дайненко и ее дочери Мирославы, мой прадед отказался подчиняться. Не мог он убить ни в чем не повинных девушек.

Котяра на полу облизнулся и потянулся, от чего длинные кошачьи когти проскребли по плитке. Я вздрогнула, Снежанка прижала палец к губам, а Матвей пнул котяру, за что получил пару новых царапин.

– Мой прадед не стал никого убивать, просто сжег пергамент, на котором были записаны желания, – в те времена он получал извещения от Желанной на пергаменте – и лег себе спать. А ночью в него вошел дух Желанной. Мой дед был мальчиком, маленьким мальчиком, но он помнит этот момент. Он сказал, что трясся весь дом, звенели и трескались окна, билась посуда. А прадед изменился так, что от человека не осталось ничего. Он превратился в монстра, страшное существо, которое не знало пощады. Существо ушло в ночь, а на следующий день красные расстреляли всех, кто был в подвалах городка.

– Нельзя не подчиняться Желанной, – промурлыкал вдруг Скарбник. – И ты, пастух, иди и выполняй то, что записано. Выполняй то, что должен.

– Я должен убить твоего хозяина, Скарбник! – крикнул вдруг Марьян. – Мне придется это сделать!

– Матвей не все свои желания записал. У него еще осталось. Так пусть вернет себе память и Желанную и запишет свое последнее желание. Пусть пожелает остаться живым для себя и для Мирославы.

Котяра потянулся и направился к выходу из кухни.

– Как мне вернуть память? – заорал Матвей ему вслед.

– Прочитай дневник своего прадеда. Найти ведунью из Третьего клана, – мурлыкнул котяра и исчез в темноте коридора.

2

Едва Скарбник удалился, как Матвей вскочил на ноги и зашагал по кухне.

– Я прямо сейчас отправлюсь в хижину своего деда, – заговорил он. – Там есть одна тетрадь, которую я никак не могу расшифровать, но уверен, что в ней должна быть нужная нам информация. Что за ведунья из Третьего клана?

– Этого я не знаю, – сказал Марьян.

– Что за Третий клан? – спросила я.

– Хранители истории Варты. В этот клан входят очень старые члены кланов, которые помнят историю. Люди, прожившие больше ста лет, – снова сказал Марьян.

– Люди не живут сто лет.

– Некоторые Вартовые живут. У них хранятся разные странные и страшные амулеты вроде того, который мы с тобой забрали на кладбище, Мира. И они знают многое о прошлом. Сейчас, как говорят, в Третьем клане Варты всего три человека. Или уже два? Там когда-то действительно была старая-престарая ведунья. Она может помочь, но найти ее сложно. Некоторые вообще считают, что она умерла.

– Даже в церкви Всех Святых не знают? – спросил Матвей.

– Думаю, что нет. Давай завтра утром вдвоем сходим за этой твоей тетрадью.

– Оставайся у нас, – предложил Матвей.

– Меня отец ждет. Хочет поговорить насчет Ореста. Какие-то там у него идеи есть. Мол, Орест может помочь навести порядок в городке.

Марьян поднялся, подошел ко мне, посмотрел в глаза и вдруг обнял, крепко и порывисто. Прижал к себе так, что я услышала биение его сердца. Тепло его тела и ледяной холод отчаяния охватили меня на миг и тут же пропали, потому что мой парень ушел, а я осталась с другом и сестрой.

Я знала, точно знала, что должна найти эту клятую Желанную. Иначе нам всем хана.

Глава четырнадцатая. Матвей

1

Если не найти Желанную, все умрут. Мирослава, он сам. И Марьян погибнет от рук Вартовых.

Подстава получилась хорошая, и Матвей мучился и терзался, понимая, что ключ к информации – к такой нужной и важной информации! – скрыт в нем самом. Если бы он мог вспомнить, если бы мог откопать в глубинах своей замершей памяти события прошедшего месяца! Если бы понял, кто стоит за всеми этими преступлениями!

Но все его попытки сосредоточиться, вскрыть свое сознание заканчивались лишь жуткими снами, в которых он снова и снова превращался в медведя и рычал от бессильной ярости.

Матвей видел, каким взглядом проводила Мирослава уходящего Марьяна, как торопливо вытерла набежавшие слезы и зло свела брови. Потом ругнулась и заявила, что найдет Желанную во что бы то ни стало. Эта ее решимость, ее бесконечная храбрость были словно нож в сердце. Потому что виноват во всем он, Матвей!

Ну почему он действительно не сжег книгу?! Почему поддался ее притягательности и могуществу, повелся на множество тайн, спрятанных на ее страницах?!

Впрочем, сейчас действительно требовалась храбрость и решимость, а от горьких сожалений не было никакого толку. Матвей побежал бы к хижине своего прадеда прямо сейчас, чтобы не тратить время, но уже договорились, что отправятся утром все вместе, втроем. Марьян тоже будет с ними.

Хотя это опасно. Это действительно опасно. Вдруг нечистый дух войдет в Марьяна прямо уже этой ночью? Или завтра днем, в темном лесу?

Словно в ответ на эти его мысли Снежана беспокойно спросила:

– Может, вообще уехать? Зачем завтра куда-то ходить с Марьяном, если он опасен?

– Ничего не говори, – резко оборвала ее Мирослава. – Ты в этом мало что понимаешь.

– Понимаю. Понимаю, что из-за него сегодня умерла ни в чем не повинная девушка!

– Это не Марьян ее убил, – тихо поправил Матвей. – Она сама упала с крыши.

– Тебя там не было, – возразила Снежана.

– Как раз был и видел. Видел чудовище, которое появилось на крыше. Если бы ты сама его увидела, то бросилась бы улепетывать со всех ног.

Матвей прошелся по кухне, потом остановился и посмотрел на сестер. Они были очень разными, Мирослава и Снежана.

Старшая – высокая, худенькая и напряженная, как струна гитары. А младшая – мягкая и светящаяся, словно свеча. Глаза – как огоньки. И эти пушистые волосы ниже пояса!

Матвей вдруг некстати подумал, что находится между двух невероятно красивых девчонок и страшно тупит, не зная, что делать. Усмехнулся и сказал, что лучше им всем пораньше лечь спать, потому что завтра они встают с рассветом. С этими словами он отправился наверх, рассчитывая подремать хотя бы несколько часов, пока жуткий сон не разбудит его посреди ночи и не заставит пить горький кофе до самого утра.

2

Когда в половине четвертого Матвей спустился на кухню, там уже горел свет. Мирослава тоже не спала. Она сидела прямо на столе, и, когда повернулась к свету, лицо ее показалось Матвею осунувшимся и потемневшим. Как будто на нее наложили страшную печать, лишающую сна и покоя.

– Я не представляю, как Марьян мог взять и убить Ангелину. Это меняет. Это меняет навсегда, – тихо проговорила она.

– Марьян уже убивал, – заметил Матвей. – И я тоже.

– Вы убивали врагов. Ангелина – не враг. Она невинный человек.

– Невинных не бывает, Мирослава. Ты должна это знать.

– Но ты же не скажешь, что Ангелина заслуживает смерти лишь за то, что взяла чужие деньги?!

– Как знать. Возможно, этим поступком она запустила целую цепь событий, которая для нее закончилась на крыше общежития. Но я, конечно, ни в коем случае не говорю, что она заслуживает смерти. Просто так получилось. Она же не думала, что так выйдет.

Матвей говорил это, не глядя на Мирославу. Говорил вроде бы правильные слова, но сам думал о том, что начальным звеном этой цепи была Желанная, которую он не смог уничтожить. Вполне может быть, что сам он тоже заслуживает смерти, потому что подвел друзей, тех единственных людей, которые ему близки и дороги. Ведь на самом деле, кроме Марьяна и Мирославы, у него больше никого и нет.

И как только Мирослава может так спокойно сидеть с ним на одной кухне, пить кофе, задавать какие-то вопросы? Почему не ругает, не обвиняет, не орет, возмущаясь его глупостью?

Матвей машинально включил ноутбук и зашел на веб-портал их маленького городка. Прочитал о похоронах, запланированных на сегодняшний день, и развернул экран к Мирославе.

– Завтра будут хоронить двух мужчин, которых нашли разорванными в клочья на окраине городка. Никто до сих пор не знает, что или кто это сотворил с ними.

Мирослава прочитала, поморщилась.

– Возможно, это сделал я, когда был медведем, – безжалостно сказал Матвей.

Мирослава посмотрела на него – глаза печальные, слегка покрасневшие. Губы ее дрогнули, и она нервно усмехнулась.

– Дурак, – мягко сказала она. – Это сделал Выхор, неужели ты не видишь? Мы знаем теперь, что кто-то выпустил нечистую силу. Думаешь, ты такой злыдень, что способен на убийство?

– Когда я медведь, то да. Способен. Я знаю.

– А я в это не верю. Я думаю, что это Выхор. В городке теперь полно нечисти. Днем я пойду вместе с тобой и Марьяном к хижине твоего прадеда.

– Это опасно!

– Вы меня защитите. Ты – страшный медведь. Марьян – могущественный Жнец. Что мне может угрожать?

Матвей вздохнул и вдруг, повинуясь внезапному порыву, положил ладонь на тонкие белые пальцы Мирославы.

– Спасибо тебе, – тихо сказал он.

– За что? – удивилась Мирослава.

– За то, что веришь в меня.

– Ты мой друг и всегда им будешь. Да и кому мне еще верить? Ведь, кроме тебя, Снежанки и Марьяна, у меня никого нет.

– У тебя есть бабушка, – напомнил Матвей.

– А, да. Точно. Только я почему-то всегда о ней забываю. – Мирослава моргнула, и с ее ресницы сорвалась слезинка.

– Ты плачешь? – тихо спросил Матвей.

– Я очень переживаю за Марьяна. Я люблю его, Матвей.

На это Матвей ничего не ответил. Ничего и не надо было отвечать. Он и так знал, что Мирослава очень любит своего Марьяна.

3

Они встретились с Марьяном рано утром, когда над городком стоял неясный туман, а солнце даже и не пыталось выбраться из пелены облаков. Ветра не было, и туман медленно опускался и крошечными капельками оседал на жухлой траве, скамейках и тротуарах.

Марьян был в черной куртке и черных джинсах. Волосы убраны назад, глаза недобро прищурены. Мирослава увидела его издалека и рванулась навстречу высокой фигуре в черном, и Матвей пропустил ее вперед.

Пусть эти двое обнимутся и поцелуются.

Сам он, крепко держа в руке ножны с прадедовским мечом, шагал спокойными широкими шагами. Он не считал нужным скрывать свою внешность, хотя понимал, что его разноцветные глаза с темной подводкой и черные волосы вызывают удивление и даже, наверное, страх.

Но теперь это было неважно. Вартовые знают, что у Ведьмака Стефана есть правнук, унаследовавший его способности. Как его называла мавка Руська? Чугайстер?

Матвей так до конца и не понял, что это такое, но вникать сейчас не хотел. Он остановился рядом с Марьяном, который крепко прижимал к себе свою Мирославу, и спокойно сказал:

– Ну что? Идем?

И они пошли.

Миновали главное шоссе, разделявшее городок на две части. По узким, мощенным брусчаткой улочкам выбрались к старой церкви Всех Святых – безносый каменный Климент глянул с холодной неприязнью – и дальше направились к кладбищу Невинно убиенных, за которым пестрела кромка леса.

У самых ворот кладбища – кованых, черных, с изображением крестов и еловых шишечек – стояла старая-престарая бабка в длинной темной юбке и вязаной шапке. Волосы клочьями выбивались из-под шапки, на спине висела нелепая корзина. Бабка встала посередине дороги, расставив ноги, оперлась на свою палку и что-то прошамкала, глядя на странную троицу, двигающуюся ей навстречу.

Марьян молча сошел в траву и обогнул странную старую пани. Матвей глянул на нее и сразу узнал. Эта старая пани уже встречалась ему однажды на дороге. Ее не обойти, лучше действительно свернуть в траву и перебраться через высокие заросли шиповника и колючек.

– Идите, идите, голубки. Прямо в лес. Чтобы вас там задрали черти нечистые… – пробурчала бабка и странно закряхтела, словно была вороной, а не старой женщиной.

Мирослава хотела что-то сказать, но Матвей схватил ее за руку и покачал головой, показывая, что лучше промолчать. Когда старая пани оказалась позади, она вдруг закричала неожиданно сильным и низким голосом:

– Берегитесь! Берегитесь чертей! Нынче полно чертей!

Никто из троих не оглянулся.

Лес осыпался, и лишенные листвы деревья негостеприимно и даже сурово поглядывали на незваных гостей. Тумана в лесу не было, зато отяжелевшая от влаги трава в момент намочила черные джинсы Матвея.

– Зараза, – ругнулась Мирослава, поцарапавшись о какую-то ветку.

Марьян тоже ругнулся, пытаясь отцепить от кожаной крутки странный коричневый прут. А потом и Матвей понял, что к его ноге что-то пристало и пытается процарапать штанину. Нагнулся, схватился за непонятный деревянный прутик, похожий на человечка, и вдруг прутик сам вцепился в его пальцы и что есть силы расцарапал кожу.

– Дрянь какая-то! – буркнул Матвей, скидывая свою находку в траву.

Он поднял глаза на идущую впереди Мирославу и увидел такой же прутик, шевелящийся у нее в волосах. Ожившая коричневая ветка, словно паук, вцепилась в пряди и карабкалась к шее, выставляя вперед сухие отростки с высокими колючками.

Матвей схватил живой сучок двумя пальцами, осторожно, чтобы создание не вцепилось в его руку, и швырнул подальше от себя. Мирослава ойкнула, оглянулась и заорала:

– Посмотри, что у тебя на плече! Живая палка какая-то!

– Это нападение! – крикнул Марьян, поворачиваясь к ним.

И словно по команде, с деревьев посыпались коричневые двигающиеся палочки. Они цеплялись за одежду, за волосы, царапали кожу и угрожающие тянулись к глазам.

Мирослава отбивалась от них молча и упорно, ни на минуту не прекращая двигаться вперед. Матвей в очередной раз удивился стойкости и храбрости девчонки и сам прибавил шагу, сшибая на ходу с себя назойливые палки. Марьян прокладывал дорогу. Он лишь один раз обернулся – Матвей увидел, как он отдирает от себя длинный сучок, пытающийся залезть прямо в ухо, – и спросил, смогут ли они идти дальше.

– Идем, – коротко пропыхтел в ответ Матвей.

– Да, сможем. Черт, что за дрянь! – вскрикнула в ответ Мирослава.

Двигающихся палочек становилось все больше, они лезли буквально в глаза, и уже не было времени на то, чтобы убирать эту гадость со штанин. Матвей закрывал лицо и продолжал двигаться вперед.

– Берегите глаза и уши! – крикнул Марьян.

Остальные промолчали. И так было понятно.

К хижине они добрались, облепленные деревянными палочками. Но едва Матвей открыл покосившуюся калитку и зашел во двор – трава тут росла такая высокая, что доставала почти до пояса, – как палочки отвалились, словно жизнь мгновенно покинула их.

– Наконец-то! Расцарапали мне все руки… – пробормотала Мирослава, заходя во двор следом за Матвеем.

Марьян тщательно закрыл калитку, всмотрелся вглубь леса и тихо сказал:

– Это еще не самое страшное. Это так, пугалки.

– У тебя вся щека в крови, – заметила ему Мирослава.

– Просто царапины. От этого не умирают. Веди, Ведьмак, к хижине своих предков.