Текст книги "Словен. Первый князь Новгородский"

Иным был Брячислав. Вождь племени лютых был человеком горячим, невоздержанным, с переменчивым настроением, которое зависело от сложившегося положения. Сегодня он мог отдать тебе все, готов пожертвовать жизнью ради тебя, а завтра обругать, нахамить, ударить и даже убить. Он мог ни с того ни с сего напасть на соседей, ввязаться в бой, до самозабвения рубиться в первых рядах, а потом вместе с бывшими врагами гулять и пировать, как будто ничего не бывало. На серьезные разговоры о судьбах племени и страны никогда не шел и никогда их не вел, так что предугадать, как он встретит сообщение из столицы, было невозможно. «И все же надо ехать и к тому и к другому, – вздохнув, неожиданно для себя решил Словен. – Нельзя пускать государственные дела на самотек. Когда есть возможность повлиять на их ход, надо попытаться это сделать».

Он отдал приказание начинать сборы в дорогу, а сам решил зайти к родителям Бажены. Наверняка она не утерпела и рассказала, что он собирается засылать сватов. А вместо этого на неопределенное время жених исчезает из столицы. Что могут подумать Бажена и ее родители о нем? Обманщик, вертопрах, пустой человек…

Приход Словена вызвал в тереме переполох. Забегали слуги, подгоняемые окриками и понуканиями, навстречу спешила хозяйка, боярыня Драгана, дебелая, круглолицая; по лестнице, едва переставляя ноги, спускался боярин Войцех.

– Милости просим, князь, милости просим, – распевно говорила боярыня, кланяясь Словену. – Чего же заранее не предупредил? Мы бы озаботились, приготовились как следует. А так не взыщи, все второпях, все наспех…

– Я ненадолго, боярыня. В далекий путь отправляюсь, поэтому решил заглянуть ненадолго.

Приковылял Войцех, протянул сухую руку:

– Рад видеть тебя, князь. Проходи, дорогим гостем будешь. Сижу взаперти, от всего мира стенами терема отрезанный, совсем одичал. Надеюсь услышать новости, немного просветиться относительно последних событий.

В трапезной за накрытым разной снедью и питьем столом разговор продолжился на ту же тему. Словен рассказывал о речах, решениях и постановлениях на последнем вече, старался не давать им оценок, а слушал, что скажет по этому поводу старый боярин. Тот не скупился на резкие слова, ругал и Изяслава, и столичных жителей, а больше Довбуша, говоря, что такие действия расшатывают устои государства, могут привести к многим бедам. Слова его еще больше укрепили Словена в своем намерении встретиться с племенными вождями.

Провожала его Бажена. Он сказал, что как только вернется из поездки к гаволянам и лютичам, тотчас зашлет сватов.

– Возвращайся скорее, – сказала она ему на прощание. – Я с нетерпением буду ждать тебя.

Она взглядом проводила статную, высокую фигуру князя. Идти в терем не хотелось, пошла прогуляться по улице. Навстречу вывернулась Гудни. Скривила насмешливо губы:

– Что-то ты сегодня радостная такая, прямо-таки вся сияешь. Уж не замуж ли собралась случаем?

– Угадала, великая княгиня. Словен мне сделал предложение.

– Ишь ты! И когда свадьба?

– Как только вернется из поездки.

– Куда же он навострил лыжи?

– У него встречи с князьями Бранибором и Брячиславом.

– И по какому поводу встречаются князья?

– Не знаю точно, но Словен обмолвился, что разговоры предстоят очень важные, государственные.

– Словен твой очень умный человек, понапрасну слов на ветер не бросает. Раз он обещал жениться, значит, скоро у вас состоится свадьба. Надеюсь, пригласишь меня на торжество?

– Обязательно, великая княгиня!

Гудни теми же ногами к Довбушу:

– Важные новости, супруг дорогой. Словен что-то задумал против тебя.

– С чего ты так решила?

– Срочно отбывает к Бранибору и Брячиславу. Не иначе как станет подбивать их на какие-то действия. Хотелось бы узнать, на какие?

– Вспоминаю последние с ним разговоры и прихожу к выводу, что мой друг перешел в число моих противников. Уж больно резко выступает против всех моих преобразований! Так что твои подозрения имеют под собой почву. Нельзя его упускать из виду.

– Дам знак своим людям при дворцах князей как можно больше разузнать о содержании разговоров с Бранибором и Брячиславом.

– И чтоб слово в слово донесли!

Великие князья внимательно следили за настроениями и делами в племенах и в каждом из них имели своих соглядатаев и послухов, которые вынюхивали, подслушивали и выведывали тайны, им за это щедро платили. Вот им-то и было дано задание узнать, с какой целью поехал Словен к вождям гаволян и лютичей.

IV

Бранибора Словен застал тяжелобольным, в постели. Возле него хлопотали двое лекарей, поили настоями из трав, делали примочки на лоб. Он исхудал, руки стали тонкими, пальцы желтыми.

– Это я уже поправляюсь, а то думал, что курносая заберет, – говорил он слабым голосом. – Но ты не обращай внимания. Я живучий, выкарабкаюсь. Да и целители мои уверяют, что самое опасное в болезни позади.

– И где же тебя прихватило?

– Да где быть, кроме охоты! Погнался за лосем, а тот в болото. Я не удержался, соскочил с коня и за ним. Чуть было не утонул, ладно успел ухватиться за куст. Но просидел в холодной болотной жиже, сколько, сказать не могу, но довольно долго, пока слуги не добрались до меня и не вытащили. Азарт, охотничий азарт, куда от него денешься! Ну да ладно. Что там нового в столице? Доходят до меня смутные слухи, в некоторые не хочется верить. Что, правда там Довбуш зачудил, сам себе яму роет?

– Ты сказал верные слова, по-иному нельзя оценить его действия.

И Словен подробно рассказал князю о последних событиях в Рерике.

– Да-а-а, опечалил ты меня. Я и не предполагал, что так худо. Надо что-то предпринимать, иначе беды не оберемся.

– Вот за этим я и приехал.

– И какие твои намерения?

Словен глазами показал на лекарей.

– Да ничего, – произнес спокойно Бранибор. – При них можно. Это люди свои.

– Все равно пусть выйдут, – настаивал Словен.

– Что ж, раз надо, значит, надо. Выйдите, – приказал он целителям.

Те удалились.

– Надо нам, князьям, брать Довбуша в свои руки, – проговорил Словен. – Иначе он таких дел натворит, что и Руссинии не поздоровится.

– Легко сказать – взять в руки великого князя! А вот как это сделать?

– За этим и приехал к тебе. Ты меня старше чуть ли не в три раза, посоветуй.

Бранибор закрыл глаза, долго молчал.

Потом сказал:

– Мыслю я так. Надо нам троим князьям – тебе, мне и Брячиславу приехать и убедить Довбуша возвратиться к правлению времен Велемудра.

– А если он откажется?

– Может. Я знаю его строптивый характер. Да к тому же он сблизился с Изяславом, а тот привык действовать напролом и своего не упустит. Человек хитрый, волевой, он подчинил себе Довбуша и вертит им, как хочет. Раньше Довбушем командовала жена, а теперь на ее место встал Изяслав.

– Да как же он допускает такое?

– Пустой, велеречивый, но недалекий человек. Когда жил в Галкино, это как-то не бросалось в глаза. А как сел на великокняжеский престол, проявилось в полной мере.

– Так что мы можем приехать втроем в Рерик, поговорить с Довбушем и получить от ворот поворот?

– Вполне. Только унизит нас Довбуш, и вернемся мы в свои племена, несолоно хлебавши.

Бранибор беспокойно завозился в кровати, как видно, взволнованный таким возможным исходом, потом успокоился, произнес твердо:

– Мы не должны ехать одни. С нами буду наши дружины. Вот тогда Довбушу и Изяславу придется идти нам на уступки.

– Мне тоже приходила эта мысль.

– Так, значит, согласен со мной?

– Полностью.

Вдруг Словен насторожился, потом встал и шагнул к двери, резко открыл ее.

– Кто-то подслушивает? – спросил Бранибор.

– Лекарь мимо проходил, а мне показалось, что человек под дверью стоит.

– У меня таких нет. Мне служат только честные люди.

– И все же поостеречься следует. Большое дело мы затеваем! Но оно может сорваться всего из-за одного доносчика.

– Ты прав. Кроме нас, троих князей, о наших разговорах не должен знать никто. Даже жены.

– Мне легче, – улыбнулся Словен. – У меня жены нет.

– А собираешься обзавестись?

– Как только завершим это дело.

В это время в горницу вошел мужчина лет тридцати, очень похожий на Бранибора. Вошел нетвердой походкой, с блудливой улыбкой на лице.

– А вот и мой старший сын Жихарь, – произнес с гордостью Бранибор, и вдруг настроение его резко упало. – Ты что, опять пьян?

– Да мы тут с друзьями немного посидели, – отвечал тот неуверенно. – Папа, я хотел бы взять коней и покататься по окрестностям.

– Никаких коней я тебе на дам! В пьяном виде или сами убьетесь, или людей потопчете.

– Ну пожалуйста, я тебя очень прошу. Там меня друзья дожидаются!

– Подождут твои друзья, ничего с ними не случится.

– Я им обещал!

– Как протрезвеете, будут вам кони.

Жихарь потоптался, промычал что-то нераздельное, ушел.

– Вот напасть на мою голову! – сокрушенно проговорил Бранибор. – Старший сын, наследник, а как ему власть передавать? Ни ума, ни разумного поведения. Пьет, гуляет, в дела племени вникать не хочет. Что делать?

Словен вежливо молчал, да Бранибор и не ждал от него каких-либо советов.

– Думаю послать Жихаря куда-нибудь на охрану границы, где поспокойней, а на свое место готовить второго сына, Ратщу. Тот совсем другой! Вдумчивый, спокойный, зря не скажет, много не выпьет. Вот что для меня сейчас главным является. Как выздоровлю, сделаю, как задумал.

Они долго еще говорили, обсуждая разные вопросы. А на другой день Словен отправился в земли племени лютичей.

В стольном городе Радигосте Брячилава не оказалось. Слуги отвечали, что князь вот уже три недели охотится в далеких лесах. И раньше месяца его ждать нечего.

Встречу откладывать было нельзя, поэтому Словен, взяв себе в провожатые одного из слуг князя, отправился на его поиски. Блуждали по лесам два дня, пока не вышли на охотничью стоянку. Брячислав был искренне рад словенскому вождю, обнял, повел к одному из костров, на котором на вертеле жарилась туша кабана.

– Садись, отдыхай с дороги, я тебя заморским вином угощу и свежениной. Удачная нынче охота выдалась! Зверь сам на охотника идет, только успевай поворачиваться. Завтра отправимся вместе, сам увидишь.

– Я к тебе по важному делу приехал, – прервал его Словен. – Нам бы поговорить с глазу на глаз.

– Ни-ни-ни, никаких серьезных разговоров. Пару деньков побродим по лесам, постреляем зверя и дичь, потом погуляем возле костров. Ну а уж потом важные вопросы будем обсуждать.

– Не могу я остаться у тебя, – Словен знал вспыльчивый и горячий характер Брячислава, поэтому вел разговор как можно спокойней, крайне осторожно, но настойчиво, рассчитывая, что тот утихомирится, остынет и угомонится. Так оно и случилось.

– Ну, черт с тобой, – наконец проговорил Брячислав и махнул рукой людям возле костра. – А ну кыш отсюда! И чтобы близко я вас не видел!

И – Словену:

– Давай рассказывай, что у тебя накипело.

Словен заранее приготовил свой рассказ. Поскольку Брячислав был крайне чувствительным и восприимчивым человеком, он насытил свою речь красочными картинками, ярко показав неприглядную роль Изяслава и беспомощность Довбуша.

Его слова произвели впечатление на князя. Он тотчас загорелся:

– Немедленно едем в Рерик! Сейчас прикажу сниматься, завтра будем в Радигосте, а оттуда сразу в столицу!

– С Бранибором мы договорились, что подкрепим свои слова дружинами, которые приведем к стенам Рерика. Это приведет в чувство и Довбуша, и Изяслава.

– А что, дело! Только нужно время, чтобы поднять воинов и снарядить в дорогу.

– Поступим так, – подытожил разговор Словен. – Едем в свои стольные города, а потом с дружинами встречаемся под Рериком.

Однако он передумал ехать в свое племя. Ему захотелось поскорее встретиться с Баженой и начать подготовку к свадьбе. Поэтому одного из охранников он послал к воеводе Сбигневу с приказом вести дружину, а сам направился в столицу. Он ехал в приподнятом настроении. Поездка к князьям оказалась даже успешней, чем он себе представлял, когда отправлялся в путь; теперь благодаря его усилиям появляется возможность повернуть ход событий в стране в нужную сторону. И в Рерике его ждет Бажена. Нет сладостней момента, чем встреча с любимой девушкой после разлуки!

V

Уже на другой день после посещения Словеном гаволянского князя в Рерик поскакал гонец с донесением великому князю, в котором излагалось содержание разговора между Словеном и Бранибором. Тотчас в одной из горниц дворца собрались Довбуш, Гудни и Изяслав.

Слегка нервничая, Довбуш сказал:

– Словен намерен привести дружины трех племен под стены Рерика. Судя по донесению, ему это удастся сделать. В крайнем случае, Бранибор уже на его стороне. Брячислав ветрогон, в своих настроениях крайне неустойчив и его могут уговорить. Что будем делать, как посоветуете поступать?

– Они что там, ума лишились? – вскипел напористый Изяслав. – Разучились считать простые числа? Ну приведут три тысячи дружинников, и что? У нас только в великокняжеской дружине полторы тысячи. Да еще горожан вооружим. Я своих бодричей подниму, самое малое пять, а может, и все десять тысяч явятся. Куда им против такой силы! Сомнем в одночасье, как волк ягненка!

– Ты что, братоубийственную войну хочешь начать? – напустился на него Довбуш. – У тебя совсем ума не стало. Побей сегодня дружины, назавтра явятся ополчения трех племен. И что тогда?

Все подавленно молчали.

– Словен – главарь заговора, – проговорил наконец Изяслав. – Может, подослать убийцу? Найдут труп, преступник неизвестен, пока будут разбираться, пройдет время, страсти утихнут, дружины останутся в своих землях…

– За Словеном стоит племя! – резко ответил Довбуш. – И неизвестно, как там воспримут гибель своего князя. Слух об убийстве прокатится по Руссинии, всколыхнет народ… Все непредсказуемо!

– Так что, пойдем на переговоры?

– Не вижу другого выхода. Будем их затягивать, настаивать на своем, биться за свои интересы. Ну а коль не удастся перебороть мнение князей, придется уступить.

– Я место князя бодричей не оставлю, меня вече выбирало!

– Вече выбирало, вече может и низложить, – невозмутимо ответил Довбуш.

– Так ты что, великий князь, – набычился Изяслав, – на сторону Словена хочешь переметнуться?

– Зачем так грубо? Буду действовать в интересах страны, на то я и великий князь.

– Но помни, тебе меня не сковырнуть. Я мужик цепкий!

– Будущее покажет, цепкий ты или не очень.

Оба замолчали, только слышалось их тяжелое дыхание.

– Да что вы, мужики, так сразу сдались какому-то Словену? – вдруг заговорила Гудни. – Поручите это дело мне, я найду способ с ним расправиться.

Довбуш и Изяслав с недоверием посмотрели на нее.

– Чему удивляетесь? Баба в ваши мужские дела вмешалась? А может, у меня уже созрел замысел, как убрать Словена и чтобы не было нарушено спокойствие в стране!

– Это ты всерьез? – спросил Довбуш.

– Вполне. Хотите, чтобы я поделилась с вами?

– Говори.

Гудни поправила свои роскошные рыжие волосы, весело взглянула на мужчин, стала говорить:

– Надо похитить Словена и тем самым обезглавить заговорщиков. Но похищение совершит не кто-то из вас, а я. Если за это дело возьмется кто-то из вас, мужчин, то действительно последствия будут самые непредсказуемые. Но кто будет связываться со мной, женщиной? Кто будет позорить звание мужчины?

– Но едва ли тебе удастся справиться со Словеном, – выразил сомнение Довбуш. – Он не мальчик, чтобы завернуть в одеяло и унести куда захочется. Он сильный и храбрый воин и так просто в руки не дастся.

– Я его тепленьким возьму, даже пальчиком не шелохнет. Я все продумала и уверена в своем успехе.

– Хорошо, украдешь ты Словена, но что будешь делать с ним потом? – спросил Довбуш. – Расстреляешь, повесишь или отравишь ядом? Может, уморишь угарным газом или прикажешь задушить подушкой? Ведь если отпустишь, он отомстит тебе при первом удобном случае.

– Вот именно, я его не собираюсь убивать. Ни в коем случае! Я отвезу его в мое родовое имение на земле саксов, там продержу неделю-другую. За это время князья Бранибор и Брячислав, лишившись своего предводителя, разойдутся по домам, а я вернусь в Рерик и объявлю, что я, женщина, сумела похитить словенского князя. Ну и как встретят жители такое известие? Да они буду смеяться над ним! Какой же это мужчина, если поддался женщине? На что он после этого способен? Уж никак не на государственные дела, а сидеть в своем племени, под юбкой своей жены да посапывать в две дырочки!

Довбуш и Изяслав долго смеялись, бросая одобрительные слова в адрес Гудни.

– А что, – обратился Довбуш к Изяславу, – может, доверим большое государственное дело моей супруге?

– Нет, я все же решительно против. Кто поверит, что кражу совершила женщина? Тотчас подумают, что сделано это по нашему приказу. Никакие оправдания не помогут. Нигде ничего мы не докажем.

– Докажете. Просто вам уже завтра надо уехать из Рерика. Уехать с большим шумом, чтобы все видели. И подольше не возвращаться.

– И куда, скажи на милость, мы должны отправиться?

– Вот как! – шутливо всплеснув руками, проговорила Гудни. – Как только он надумает гульнуть от жены, так сразу находится и предлог для побега, и уютненькое местечко, где притулиться. А тут он такой беспомощный, хоть караул кричи.

– Ладно, ладно. Сегодня же объявим, что отправимся на недельную охоту. Согласен, Изяслав?

– Охота так охота, – тотчас ответил тот. – Пойду собираться в дорогу.

– Вот и славно! Значит, совещание наше можем считать законченным, – победоносно взглянув на князей, проговорила Гудни. – Расходитесь, господа мужчины, со спокойной совестью, все произойдет без вашего участия. Единственное, что от вас требуется – это терпение и еще раз терпение, а также доверие ко мне, как главной исполнительнице замысла. Не вздумайте вмешаться и каким-нибудь необдуманным действием сорвать мои планы. Тогда придется вам расплачиваться чрезвычайно дорого.

В тот же день Гудни установила наблюдение за теремами Словена и Бажены. Специально назначенные ею люди следили днем и ночью. Они должны были при появлении князя срочно доложить ей, но никаких действий не предпринимать.

Назавтра, под звуки свирелей и рожков, большое и шумное шествие во главе с Довбушем и Изяславом не спеша прошло по улицам Рерика и втянулось в дремучие леса. Глашатаи оповестили жителей столицы, что великий князь и князь бодричей отправились на длительную охоту, чтобы промыслить дикого зверя и дичь. Люди поговорили и успокоились. Если их правители занялись охотой, значит, в государстве все в порядке и не надо ни о чем беспокоиться.

На шестой день после этого события, около полудня к Гудни прибежал один из наблюдателей, проговорил торопливо:

– Великая княгиня, Словен явился. Приехал на коне, весь в пыли, очень усталый. Проследовал к себе.

– Продолжайте следить за теремом, – приказала Гудни. – Как только князь покажется, срочно сообщайте мне. Да смотрите не прозевайте. Головы поотрываю!

У себя в тереме Словен пробыл недолго, помылся с дороги, а потом направился к Бажене. Гудни нервно ходила по светлице, перекладывала с места на место свою одежду, примеряла на себя, возвращала на место, кое-что кидала в дорожный сундук. Потом принялась за еду. Пыталась что-то съесть, но не было аппетита. Тогда стала завертывать в тряпицу хлеб и копченое мясо, а сверток тоже уложила туда же.

Под вечер наблюдатели сообщили, что Словен и Бажена вышли из терема и теперь гуляют по улице. Гудни наспех надела красное платье из тонкой материи с серебряной каймой, накинула белый плащ, на плече застегнула его фигуристой брошью, тщательно оглядела себя в зеркале из серебра, кое-что поправила в одежде, подрисовала на лице и не спеша двинулась навстречу князю и боярыне.

– Ах, ах, как красиво смотрятся жених и невеста! – стараясь изобразить радость на лице, проговорила она, когда они сблизились. Поцеловала в щечку Бажену, милостиво кивнула Словену. – Наслаждаетесь славной вечерней погодой? Я тоже решила немного проветриться. Муж уехал на охоту, все дела государственные перепоручил мне, замоталась за день. Как, Бажена, заслал Словен к тебе сватов?

– Еще нет. Он только что вернулся из своего племени, там скопилось много дел. Но на днях собирается.

– Счастливые дни – сватовство, свадьба, медовый месяц… Воспоминания на всю жизнь! Светлое пятно в нудной семейной жизни, помогает потом преодолевать скуку и рутину.

– Так уж скука и рутина! Мы со Словеном любим друг друга, вместе скучать не будем.

– И то славно.

Они прошли несколько шагов, Гудни предложила:

– А не зайти ли ко мне во дворец? Нам как раз прислали разные сладости, икру черную, рыбу красную, вино заморское. Я понимаю, вам вдвоем побыть хочется, поэтому засиживаться долго не будем. Отметим столь важное в вашей жизни событие, а потом я вас отпущу.

Обоим явно не хотелось идти в душные хоромы, они переглянулись, некоторое время помолчали, потом Бажена, слегка вздохнув, спросила:

– Словен, как ты думаешь, нам следует принять приглашение?

– А как же! Сама великая княгиня зовет. Мы обязательно должны посетить ее. Закон славянского гостеприимства следует соблюдать.

Они вошли во дворец, Гудни их провела в трапезную. Слуги тотчас накрыли стол, великая княгиня налила всем бокалы с вином, провозгласила:

– За будущую счастливую семью!

Бажена выпила немного, чуть пригубив бокал, Словен из уважения к хозяйке осушил до дна, то же самое сделала и хозяйка.

Принялись за еду, разговор начался легкий и непринужденный.

– А вот я настоечку из трав на меду сделала, мне один волхв посоветовал. Снимает усталость, придает силы. И принять надо совсем немного, по маленькой чашечке. Давайте попробуем.

В червленые чашечки с золотистой внутренностью она налила темно-коричневую жидкость, поставила перед ними, себе тоже пододвинула такую же.

И тут же выпила.

– Поверьте, через час вы почувствуете такой заряд сил, что можно гору свернуть. Нам с Довбушем напиток очень помогает в минуты усталости.

Словен содержимое чашечки кинул в рот сразу же, подмигнул Бажене и принялся за еду. Бажена понюхала, сморщила носик, но все же пересилила себя и выпила половину.

Они посидели еще с полчасика. Вдруг Словен покачнулся в кресле, провел ладонью по лбу, пробормотал:

– Что-то в сон поклонило…

– Пойдем домой, – всполошилась Бажена. – Нам нельзя здесь оставаться.

– Почему же? – возразила ей Гудни. – Вот широкая лавка, бросим на нее перинку, подушечку, пусть отдохнет. Человек с дороги, наверно, толком несколько дней не спал, вот и сморило.

Они заботливо подняли Словена с кресла, помогли дойти до лавки, уложили. Он тотчас уснул.

Бажена улыбнулась, произнесла слабым голосом:

– У меня тоже все перед глазами поплыло. Я присяду рядом.

– Да, да, конечно, – засуетилась Гудни. – Лучше приляг. Куда спешить? Отдохнете и по домам отправитесь.

Бажене слуги постелили на лавке, она прилегла и, пробормотав:

– Ой, что же это со мной? Ослабла совсем, – закрыла глаза и уснула.

Гудни распрямилась, глянула на слуг. Щеки ее разрумянились, глаза горели бешеным огнем.

– Возок запряжен? – грозно спросила она.

Один из слуг, поперхнувшись, ответил:

– Во дворе стоит.

– Мигом к красному крыльцу!

Слуги будто не было.

– Теперь вы двое берете под мышки князя и ведете к возку, сажаете, у возка поднимаете верх. Ты берешь сундук и ставишь ему в ноги.

– А как быть с боярыней? – спросил один из слуг.

– Дать проспаться. А как проснется, сказать ей, что Словен ушел в свой терем. Поможете ей добраться до дома. Что смотрите, непонятные тетери? Заложить еще один возок, проводить с почестями! Все ясно?

– Все, государыня, – поклонились в пояс слуги.

На другой день до обеда Бажена ждала Словена. Не выдержав, пошла в его терем. Слуги сказали, что князь не возвращался, как ушел вчера, с тех пор его и не было. Они думали, что он остался в тереме Бажены, поэтому не беспокоились.

Бажена кинулась во дворец. Там ей было сказано, что Словен немного полежал на скамейке, а потом, отдохнув, вместе с Гудни на возке уехал, а куда, они не знают.

Бажену охватила паника. Был поднят на ноги весь терем, люди забегали по городу, стали опрашивать жителей, не видел ли кто Словена. Одни рассказывали, что наблюдали, как двое слуг вели под мышки князя, ноги его волочились по земле, а потом посадили в возок. Иные узнали его в возке, который проезжал по улицам, рядом с ним сидела великая княгиня. Наконец стража, стоявшая вчера на охране главной башни столицы, подтвердила, что Гудни и Словен проезжали через ворота, а вот куда направились, они не знают. Бажена совсем извелась и слегла больной в постель.

В городе сначала недоумевали по поводу совместного отъезда Словена и Гудни, некоторые стали судачить, что все это случилось в то время, когда Довбуш далеко от дома находится, и тут, наверно, сердечные дела присутствуют… Но скоро по городу распространился слух, что великая княгиня похитила словенского князя, потому что иначе объяснить происшедшее невозможно.

Так или иначе, но Словен пропал, и неизвестно было, где находится. К стенам Рерика подошли племенные дружины, постояли несколько дней и, не дождавшись вожака заговора, ушли обратно в свои земли. После лихорадочного возбуждения, царившего несколько дней, в столицу вернулось спокойствие.