Текст книги "Почти твоя"

5

За время вечеринки у Петерсов небольшой огонь в очаге Бетси почти угас. Был еще газовый обогреватель, но Бетси из экономии всегда ставила его на отметку не выше пятнадцати-шестнадцати градусов. Тем не менее, сейчас ни она, ни Крис не чувствовали холода. Их согревал жар неутоленной страсти.

Язык Криса осторожно, словно вопрошая, раздвинул мягкие губы Бетси, и она лишь едва слышно, счастливо вздохнула, давая понять, что он может действовать смелее. Что бы там ни было, а этот ковбой с сомнительным прошлым – мужчина, самой судьбой предназначенный для нее. Сейчас они одни дома, вдалеке от всех любопытных глаз, и Бетси не нужно было спрашивать себя, чего она хочет больше всего на свете.

Ладони Криса скользили по телу Бетси, жадно очерчивая его плавные соблазнительные изгибы, – именно об этом он мечтал с той минуты, как впервые увидел ее. Его потрясло, с какой готовностью она отзывалась на его ласки. Неужели это та же самая белокурая хозяйка ранчо, сдержанная и недоступная, которая так жестоко выбранила его за один-единственный поцелуй? Или все это ему только снится? Видит Бог, с того самого злосчастного поцелуя в конюшне Крис об этом только и грезил!

Умом он понимал, что, возможно, играет с огнем. Каждая новая вольность, которую он позволит себе, может привести его к полному поражению. Меньше всего на свете Крис хотел сейчас получить увесистую пощечину и приказ убираться вон. Что ж, придется рискнуть. Кто не рискует, тот не выигрывает, мелькнула в голове Криса обреченная мысль, а его руки между тем уже проникли под свитер Бетси и коснулись ее полных грудей.

Бетси беззвучно охнула от наслаждения, и ее жаркое дыхание обожгло его губы. Под тончайшей кружевной тканью соски ее напряглись, отвердели. Не в силах противостоять страсти, она покорно погружалась в ее обжигающие волны.

Река страсти выплеснулась из берегов, и Бетси казалась себе опавшим листком в этом бурном потоке. Со всей силой нерастраченных чувств она жаждала принадлежать Крису, принять в себя бесценный дар его желания.

Изумив и Криса, и саму себя, Бетси решительно стянула свитер через голову и миг спустя уже расстегнула впереди застежку бюстгальтера. Тонкие кружевные бретельки соскользнули с ее атласно гладких плеч.

При виде ее наготы у Криса перехватило дыхание, и страсть охватила его с новой силой. В свете единственной лампы обнаженная до пояса Бетси стояла перед ним, изящная, гибкая, ладная, слишком совершенная для человека, который всю свою жизнь был неразборчив с женщинами. От нее веяло чистотой и девственностью, а ведь Крис знавал многих женщин, которым эти понятия были недоступны изначально.

С Бетси он познает извечные тайны жизни, избавится, наконец, от своего постылого одиночества. Понимая, что именно любовь Бетси могла бы исцелить многолетнюю болезнь его мятущейся души, Крис решительно сорвал с себя рубашку и привлек ее к своей обнаженной груди.

Это касание обожгло, опьянило Бетси. Повинуясь одному лишь зову плоти, она всем телом приникла к Крису и ощутила, как он возбужден.

Не отрывая глаз друг от друга, они медленно поцеловались. Я схожу с ума, подумал Крис, с силой прижимая к себе драгоценную добычу. Все его тело сотрясала нетерпеливая дрожь желания.

Но позволит ли ему Бетси пойти до конца? Распаленный, он решил тотчас же получить ответ на этот вопрос и резким движением расстегнул молнию на ее джинсах. Бетси не противилась, и тогда Крис раздел ее, осыпая быстрыми жадными поцелуями ее плечи и шею. За джинсами в груду одежды полетели узенькие хлопчатобумажные трусики и носки.

Нагой силуэт Бетси белел в полумраке, точно снег, присыпавший «Улей», и лишь лицо и руки чуть темнели летним загаром. Теперь она принадлежала ему вся, от кончиков пальцев до волнующего изгиба бедер. Сокровенный треугольник золотистых волос так и манил коснуться его, проникнуть в его извечную тайну.

Мускулистое, напрягшееся тело Криса сводило Бетси с ума. Больше всего на свете ей хотелось зарыться лицом в темные жесткие волосы, покрывавшие его грудь и узкой полоской, уходившие под пояс джинсов, туда, где таилась возбужденная мужская плоть.

Сегодня они впервые остались наедине. Неутоленная страсть бушевала в Крисе, грозя вот-вот прорваться наружу, но все же он хотел, чтобы этот вечер был для них особенным. Он легко подхватил Бетси на руки и, обогнув кушетку, понес ее в спальню.

Они не стали зажигать свет. Лунные блики льдисто мерцали на покрывале, смутными медовыми отсветами ложились на бревенчатые стены спальни и потолочные балки. В этом таинственном полумраке глаза Бетси казались Крису почти чёрными.

Замирая от священного трепета, Крис нежно и крепко прижимал к себе Бетси. Огонь желания бурлил и растекался в его крови.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – прошептал он.

– Тебя! – беззвучно откликнулось сердце Бетси. Только тебя!

Предвкушая то, что сейчас неизбежно произойдет, взгляд ее скользнул по кровати и споткнулся, зацепившись за подушечку-думку, которую Кора старательно вышила ей в подарок на День матери. «Самой лучшей в мире Бетси!» – гласили неровные буквы, и в первый раз за весь вечер Бетси охватили сомнения. Дочь, которую оставил ее заботам Дайон, не заслуживала мачехи, готовой прыгнуть в постель с первым встречным.

– Крис, – беззвучно прошептала Бетси, – так нельзя. Это невозможно.

Шутит она, что ли? Если так, то шутка вышла совсем не смешная.

– Ты это серьезно? – тихо спросил он.

Бетси проще было бы умереть, чем отказаться от блаженства, к которому стремились они оба. Тем не менее, выбора у нее не было.

– Пойми, – запинаясь, проговорила она, – Кора верит, что я свято чту те принципы, которые прививаю ей. Если я нарушу их за ее спиной, то никогда себе этого не прощу.

Мысли Криса пошли кувырком. Не зная, что делать, он опустил Бетси на пол.

– И что же, по-твоему, я должен на это сказать? – осведомился он резко, но тут же, спохватившись, смягчил тон. – Послушай, Кора ведь ночует у Петерсов. Она никогда ничего не узнает.

Бетси больно задела мысль, что Крис с такой легкостью готов обмануть девочку, но она не стала его в этом винить. В том, что вспыхнуло между ними, есть и ее вина. Из ковбоя-неудачника, нанявшегося к ней на временную работу, Крис превратился в мужчину, которого она любит.

Прежде Бетси даже самой себе не признавалась в собственных чувствах. Осознав их сейчас во всей пугающей ясности, она попыталась исправить положение.

– Пойми, Крис, – начала она умоляюще, – пожалуйста, постарайся меня понять. Я не могу принадлежать тебе не потому, что не хочу этого, а потому, что мы не женаты. Я не признаю внебрачных связей.

Неужели она намекает, что хочет стать его женой? Отчего-то Крис в этом сомневался. Бетси может желать его, даже получать удовольствие от его общества, но никогда не сочтет подходящим мужем. В ее глазах он всего лишь бродяга, временный работник, сегодня здесь, а завтра там. Такой человек недостоин ее доверия.

Какой же идиотизм, с отчаянием думал он, с самого начала обманывать ее? А впрочем, адвоката Маклеодов Бетси и близко бы к себе не подпустила.

– Ты хочешь сказать, – медленно проговорил он, – что после всего случившегося мы просто пожелаем друг другу спокойной ночи?

Бетси готова была разрыдаться. Таких, как она, называют кокетками, и это еще не худшее название. Но она же совсем не хотела оскорбить Криса!

– Если хочешь, мы могли бы полежать, обнявшись, под одеялом, – робко предложила она.

Крис уже готов был послать к чертям такое предложение и силой стребовать то, к чему так стремился, но он не хотел ссориться с Бетси, а именно ссора ожидала бы их, если б он стал настаивать на своем. Помимо воли он восхищался твердостью принципов Бетси, и это восхищение яснее слов говорило, что ее чувства ему небезразличны.

– Не плачь, родная, – ласково проговорил Крис, обнимая Бетси и нежно гладя ее атласно гладкие плечи. – Сегодня ночью мне довольно будет и таких объятий.

Пристыженная и глубоко несчастная, Бетси с благодарностью прижалась к нему.

В спальне стоял пронизывающий холод, но Крис не хотел, чтобы Бетси надевала ночную сорочку. Прежде чем она успела потянуться за сорочкой, он в один миг снял сапоги, стянул с себя джинсы и бросил их на плетеный коврик у кровати.

Бетси не протестовала, пожирая взглядом его наготу. В этот вечер они, наконец, перешли незримую границу. Нырнув в постель, она откинула одеяло и нежно обняла Криса.

После того как Бетси почти месяц притворялась, что Крис для нее всего лишь наемный работник, эту ночь они проведут в одной постели, согревая друг друга теплом своих тел, вдыхая запах обнаженной кожи. Обычный бродяга-ковбой, каким представлялся ей Крис, наверняка ушел бы, хлопнув дверью, и навсегда покинул бы «Улей». А вот Крис остался.

Бетси положила голову на его плечо. Она хорошо понимала, чего стоит Крису его внешняя сдержанность, потому что и сама терпела те же муки. Что же теперь будет, гадала она, понемногу погружаясь в сон. Сумею ли я устоять? Впрочем, завтра утром вернется Кора, и за каждым их шагом будут следить любопытные глаза десятилетней девочки.

Крис обнимал Бетси, всем сердцем наслаждаясь прикосновением к ее нагой плоти, но мысли его все время возвращались к одной и той же мучительной теме. Раз за разом он твердил себе, что должен поговорить с Бетси начистоту, избавить их отношения от недостойной лжи. Проблема в том, как это сделать. Крис отлично понимал, что Бетси, узнав правду, с омерзением отшатнется от него. Самое меньшее – выставит его из дома и уж наверняка не захочет с ним разговаривать. Можно лишь гадать, смягчит ли время ее гнев. Теперь, когда Крис получше узнал Бетси, он почти не надеялся на счастливый исход.

В окна спальни лилось яркое утреннее солнце. Безмятежный сон Бетси нарушил какой-то неясный звук. Полусонная, она неохотно разлепила ресницы и прислушалась: судя по всему, источник звука приближался к дому.

Рядом с ней крепко спал Крис.

Тим! Бетси рывком села в кровати. Это Тим, как обещал, везет домой Кору!

Пулей, вылетев из постели, она опрометью бросилась в гостиную. Ее джинсы, свитер и нижнее белье так и валялись на полу, брошенные кое-как.

Не переводя дыхания, Бетси сгребла свою одежду и заодно прихватила свитер Криса.

– Одевайся! – в панике крикнула она, врываясь в спальню и немилосердно тряся Криса за плечи. – Тим везет сюда Кору! Нельзя, чтобы они нас так застали!

Сонно моргая, Крис поспешно оделся. Когда в дверь легонько постучали, он уже был в кухне и, потирая небритый подбородок, старательно разводил огонь в очаге.

С Тимом приехали Эмили и Кора. Пока Крис варил кофе и, борясь с дремотой, мужественно пытался поддержать членораздельную беседу, Бетси, укрывшись в спальне, лихорадочно приводила в порядок растрепанные волосы. Чуть позже она с таким видом, словно встала уже давно, вошла в кухню с корзиной белья и бодро поздоровалась с ранними гостями.

Спального мешка Криса на обычном месте не было, но это, пожалуй, и к лучшему. У Тима не будет ни малейшей причины заподозрить, что она спит с Крисом. Вот если бы мешок лежал перед камином, это могло бы вызвать подозрения у словоохотливого соседа. Судя по тому, как Кора увлеченно болтала с Эмили, девочка до сих пор не заметила, что в кухне что-то не так.

И тут Бетси, к своему ужасу, осознала, что Крис ходит по кухне босиком. Его сапоги, наверное, остались у нее под кроватью! Дураку понятно, что он не мог в таком виде прийти сюда из трейлера, и если Тим это заметит, то сразу сообразит, что они ночевали под одним кровом.

До сих пор сосед, похоже, оставался в полном неведении, но, стоит ему задержаться здесь хоть на четверть часа, он непременно углядит босые ноги Криса. Да и Кора сообразит, что к чему, как только уедет, Эмили или Крису потребуется выйти во двор. Вряд ли Крис сумеет незаметно вынести свои сапоги из спальни.

Благодарение Богу, ничего этого не случилось. Допив кофе, Тим объявил, что им пора ехать. Просьбы девочек разрешить им подольше побыть друг с другом он отвел с обычным своим добродушием.

– Мы хотим поехать в Монтроз, к родственникам, – с улыбкой пояснил он, – а до этого Эмили надо прибраться у себя в комнате. Послушай, Кора, ведь вы с Эмили увидитесь в школьном автобусе всего лишь через сутки.

Это значило, что через сутки Бетси опять останется в «Улье» наедине с Крисом. Что же тогда будет? Пробормотав, что, кажется, забыла сменить постельное белье, Бетси вынесла Крисовы сапоги из спальни под стопкой простыней. Пока Кора прощально махала рукой подружке, она ухитрилась незаметно сунуть ему проклятые сапоги.

Этот случай заставил Бетси всерьез задуматься над своим поведением. Если бы она не проснулась от гула мотора, Кора наверняка застала бы ее и Криса в одной постели. Пускай между ними так ничего и не произошло, все равно вчерашняя ночь была ошибкой и ее надлежит исправить.

Когда тем же утром в сарае Крис попытался поцеловать ее, Бетси поспешила увернуться.

– В чем дело? – спросил он, хотя ожидал чего-то подобного.

Бетси пришлось собрать все силы, чтобы прямо посмотреть ему в глаза.

– Мне было хорошо прошлой ночью, как, наверное, и тебе, – смущенно призналась она, – но я считаю, что это больше не должно повториться. Если б мы вовремя не проснулись, Кора застала бы нас вместе. Я обязана заботиться о ней, и не могу позволить себе быть просто женщиной со всеми женскими желаниями и страстями. Я не стану заводить любовной связи в доме, где живет моя падчерица. Родная мать Коры не отличалась добродетелями, а я хочу служить ей достойным примером для подражания.

Крис молчал, казалось, целую вечность, пристально глядя на Бетси из-под полей ковбойской шляпы.

– Дело твое, Бетси, – наконец ответил он ровным безжизненным голосом.

Глядя вслед печальной хрупкой фигурке, Крис мысленно дал себе клятву, что рано или поздно эта женщина будет принадлежать ему. А пока что нужно съездить в Лариссон и позвонить Шотландцу. В последнее время Крис непростительно забросил свои обязанности. Правда, он не собирался сообщать клиенту, что нашел его внучку, но зато поездка в город поможет ему развеяться.

С горечью и недобрым предчувствием Бетси провожала глазами пикап Криса, выезжавший на Подъездную аллею. После всего случившегося она не могла винить Криса в том, что ему захотелось сменить обстановку. Остается лишь надеяться, что не навсегда.

Попивая большими глотками колу из жестяной банки, Крис набрал домашний номер Шотландца из телефонной будки на единственной в Лариссоне заправочной станции.

Услышав его голос, старик пришел в восторг.

– Крис, мальчик мой! – закричал он. – Надеюсь, у тебя хорошие новости? Мы уже приготовили комнату для Коры и ждем…

Вести двойную игру было мучительно и стыдно. Крис должен был предать либо Бетси, либо Шотландца Маклеода. Он выбрал последнее.

– Успокойся, друг мой, – сказал Он, как можно мягче усмиряя неуемный энтузиазм старика. – Кору я еще не нашел, но у меня есть новый след…

Шотландец не привык терпеть поражение и потому вспылил.

– Черт подери! – выругался он. – Ты шатаешься невесть, где уже целую вечность! Когда я, наконец, дождусь хоть какого-то результата? – Шотландец помолчал. – Только не говори мне, что здесь замешана женщина…

Старик угадал так верно, что Крис поперхнулся.

– Это не совсем то, что ты думаешь, – торопливо проговорил он и, страшась, что проницательный Маклеод сообразит, что к чему, постарался взять небрежный тон. – Просто я давно не звонил, вот и все. Хотел кое-что проверить и…

Как ни стремился Маклеод отыскать внучку, он не забывал о других делах.

– Очень кстати, что ты все же позвонил, – перебил он. – Ты нужен мне в Дуранго… и немедленно.

В последнее время Крису уже казалось, что его настоящая жизнь – здесь, в Лариссонской долине, с Бетси и Корой, а не в Дуранго, где остались его новый дом и преуспевающая юридическая фирма. Не зная, как распутать этот узел, он решил, прежде всего, выяснить у Шотландца причину такой спешки.

После года интриг и переговоров проект «Блэкуэлл» – важный гражданский иск, которым Крис занимался перед самым отъездом, – неожиданно дошел до стадии рассмотрения в суде. Раньше Маклеод утверждал, что с этим делом вполне может справиться один из партнеров Криса, но сейчас ему вдруг потребовался под рукой его самый талантливый и опытный юрист.

– Ты ведь можешь ради меня пожертвовать несколькими днями отпуска? – вкрадчиво осведомился он.

Крис представил себе, к чему именно сейчас может привести его временное отсутствие на ранчо, и решил стоять до конца.

– Ты уверен, что это не может подождать? – с нажимом осведомился он.

Ответ Шотландца не оставлял места для сомнений. Утром он планировал встретиться со своими противниками, чтобы в последний раз попытаться достичь соглашения, не доводя дело до суда. И на этой встрече ему был необходим Крис.

– Ты, собственно, где находишься? – напористо спросил он.

Крис отказался выдать свое точное местопребывание – якобы не желая испортить отпуск, – но вынужден был сознаться, что отсюда до Дуранго три часа езды.

– Превосходно! – воскликнул Маклеод. – Мы с Нэнси будем ждать тебя к ужину. Смотри, не опоздай.

Ужин в поместье Маклеодов подавали ровно в шесть и ни минутой позже. Крис ответил, что постарается успеть. Опустив трубку на рычаг, он подумал, что завершение дела «Блэкуэлл» может потребовать нескольких дней. Придется сообщить Бетси, что ему нужен отпуск по личным делам, и надеяться, что она отнесется к этому с пониманием.

О том, чтобы вернуться для этого на ранчо, не могло быть и речи. Во-первых, это займет слишком много времени. Во-вторых – и это главное, – при встрече Крис мог сорваться и выложить ей всю правду.

Со смешанными чувствами он набрал номер ранчо «Улей» и после четырех гудков услышал голос автоответчика. Судя по всему, Бетси и Кора куда-то ушли.

– Я… э-э… должен уехать на пару дней по личным делам, – виновато пробормотал он. – Извини, если нарушил твои планы. Увидимся.

Когда часом позже Бетси прослушала это загадочное послание, ее пробрал озноб. С горечью и сожалением вспомнив об утреннем разговоре в сарае, она сразу нашла для себя причину его внезапного отъезда. Обозленный ее отказом, Крис отправился искать утешение в объятиях другой женщины.

К великому унынию Криса, задуманная встреча с противниками Маклеода обернулась полным провалом. Во вторник дело отправится в суд, а стало быть, затянется самое меньшее на неделю. Крис не знал, как убедить Шотландца, что тот вполне может обойтись без него.

Пока Бетси ярилась и плакала, воображая Криса в объятиях неведомой соперницы, тот наглядно убеждался в правоте поговорки, что судебные жернова, как в пресловутой поговорке, мелют медленно. Не в силах вразумительно объяснить Бетси свое отсутствие, он никак не мог собраться с духом и позвонить ей.

К тому времени, когда началась вторая неделя процесса, Бетси, ни о чем не ведавшая, терзалась смертными муками. Чудом ей удалось скрывать это от Коры, которая скучала по Крису и все время спрашивала, когда же он вернется.

Каждую ночь, уложив Кору, в одиночестве своей спальни Бетси заново сочиняла, почему Криса так долго нет. В ее тоскливых фантазиях Крис исполнял самые разные роли. Порой он казался ей честным человеком, которого она обманула, порой – мерзавцем, который посмеялся над ее добродетелью, отыскав себе более податливую партнершу.

К концу второй недели Бетси была уже уверена, что никогда больше не увидит Криса. Ее страдания достигли высшей точки в субботу, когда позвонила Сьюзен. В голосе соседки сквозило откровенное любопытство. Кора говорила, что Крис уехал неделю с лишним назад.

– Он еще не вернулся?

– Нет, – безжизненно ответила Бетси, и это краткое слово заключало в себе самую суть ее мучений.

Сьюзен немного помолчала.

– Минувшим вечером намело снега, – заметила она, – но по дорогам проехать можно. Почему бы вам с Корой не заглянуть к нам на вишневый пирог? Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Бетси согласилась без особого воодушевления, в основном ради Коры.

«Кое-кто» оказался младшим сыном Петерсов Нильсом, холостяком и ровесником Бетси. Он был геологом и занимался нефтеразработками. Нильс был точная копия Тима, только моложе, а от Сьюзен унаследовал ослепительную улыбку. Держался он дружески и в то же время на редкость вежливо.

– Вообразите только, как мне повезло, – сияя, говорил он, пока вся компания уплетала в просторной светлой кухне увесистые ломти пирога. – Мне дали отпуск на целых три недели!

– Ты еще скажи почему, – добродушно подсказал Тим.

Глядя на Бетси, Нильс пояснил, что ему предстоит провести полгода, а то и больше где-то в Африке. В свете будущих трудностей босс заранее дал ему отпуск, а поскольку Нильс одинок, он решил провести это время с родителями.

– Тем более что я останусь здесь на День Благодарения и поспорю с Эмили за индюшачью вилочку, – прибавил он, подмигнув племяннице. – Бетси, может быть, вы с Корой присоединитесь к нам?

– Да, пожалуйста! – подхватила Сьюзен. – Мы будем так рады!

Если Крис не вернется, подумала Бетси, День Благодарения пройдет у нас не слишком-то весело. Уж лучше отпраздновать его вместе с Петерсами.

– Спасибо, пожалуй, мы поймаем вас на слове, – ответила она.

Этот визит доставил огромное удовольствие Коре и отчасти отвлек Бетси от тягостных дум. Хотя она по-прежнему с тоской вспоминала о Крисе, но приняла предложение Нильса съездить в Лариссон и сходить в кино.

Между тем в Дуранго Крис выиграл процесс. Решение в пользу Маклеода объявили в пятницу вечером. Теперь Крис был волен вернуться на ранчо «Улей», но прежде решил заночевать в своем загородном доме. Ему нужно было время, чтобы многое обдумать.

Кое, к каким выводам Крис уже пришел. Например, признался себе, что не мыслит жизни без Бетси и готов жениться на ней. Однако он до сих пор не знал, как рассказать ей всю правду о себе. Главным препятствием по-прежнему оставались его обязательства перед Маклеодом. Крис не мог не тревожиться за судьбу Коры. Теперь он был твердо убежден, что лучше всего для девочки остаться с Бетси, но в то же время признавал, что Кора имеет право познакомиться, наконец, со своими дедушкой и бабушкой.

Уже собравшись в дорогу, Крис поколебался и прошел по мягкому ковру к потайному сейфу в стене спальни. Отодвинув картину, которая изображала сцену из ковбойской жизни, он набрал комбинацию цифр и достал из сейфа нужную вещь.

На ладони его лежало тонкое золотое колечко, украшенное пятью мелкими гранатами. Кольцо когда-то принадлежало его матери. Полюбовавшись им, Крис сунул колечко во внутренний карман, и уголки его губ дрогнули в едва приметной улыбке. Может, у него ничего и не выйдет, но теперь он точно знает, к чему стремится.

Минуту спустя он уже заводил мотор старенького пикапа, фальшиво насвистывая популярную мелодию кантри. Ему так не терпелось поскорее увидеть тех, кто стал ему всего дороже в мире, что это нетерпение передалось и пикапу. Изрядно потрепанный автомобиль глотал милю за милей, и сердце Криса пело в надежде на лучшее. Впрочем, он слегка упал духом, обнаружив, что на ранчо никого нет. Куда могли подеваться Бетси и Кора? В такой холод они обычно проводили воскресные дни дома, вместе кроя обновки или стряпая печенье.

Крису было известно, что Бетси держит запасной ключ в щели между бревен на задах дома. Достав ключ, он вошел в дом и прямиком направился к телефону. Если кто и знает, куда они подевались, так это Сьюзен Петере.

Добродушная соседка Бетси подняла трубку после второго гудка.

– Крис! – воскликнула она. – Где ты? В «Улье»? Да, Бетси и Кора были здесь. Собственно говоря, Кора до сих пор у нас. Бетси поехала в Лариссон с нашим сыном Нильсом.

Крис опешил. Он и понятия не имел о существовании Нильса Петерса.

– Не знаете, когда они должны вернуться? – спросил он, не в силах спрятать прозвучавшей в голосе ревнивой тревоги.

Если Сьюзен и расслышала ее, то ничем этого не выдала.

– Да вот, уже подходят к двери, – ответила она. – Значит, скоро они с Корой будут дома.

Не подозревая, что Крис вернулся, Бетси поддалась на уговоры Коры, Эмили и Нильса полакомиться домашней пиццей, которую вот-вот вынут из печи. И лишь позднее, когда все наелись до отвала, а Бетси вызвалась помочь Сьюзен мыть посуду, та с загадочной улыбкой прошептала ей на ухо:

– А знаешь, твой работник вернулся.

Бетси точно током ударило. Крис, подумала она, о Господи, Крис! Как же она истосковалась по нему, хотя почти сумела убедить себя в том, что он мерзавец, недостойный ее доверия.

– Откуда ты знаешь? – вслух спросила она, еще до конца не веря, что это правда. – Когда мы уезжали с ранчо, его там не было.

Сьюзен ободряюще похлопала ее по руке.

– Он звонил как раз в ту минуту, когда вы с Нильсом подъезжали к дому. Похоже, он ужасно по тебе соскучился.

Если это так, подумала Бетси, что ж его не было так долго? В голове у нее мелькнула мысль, что Крис, быть может, возвратился за остатками причитавшегося ему жалованья. Если это так, он здесь долго не задержится.

По дороге домой она сообщила Коре, что Крис вернулся, и девочка пришла в восторг.

Наконец Бетси свернула с окружного шоссе на дорогу, которая вела к ранчо. В груди ее бушевали противоречивые чувства. Она совсем не была уверена, что хочет снова увидеть Криса. Как сможет она смотреть ему в глаза, при этом представляя его в объятиях другой женщины?

Крис оставил свой пикап перед домом, а не на обычном месте за сараем. Хотя эта мелочь подтверждала слова Сьюзен, что Крис по ней соскучился, Бетси упрямо отказывалась этому верить. Просто он хочет поскорей уехать, думала она, терзаясь этой мыслью.

Едва машина затормозила, Кора выскочила из кабины и опрометью помчалась к дому. Бетси пошла за ней, изо всех сил стараясь не спешить. Задержавшись на крыльце, чтобы отряхнуть снег с сапог, она вошла в кухню в ту самую минуту, когда Кора крепко обняла Криса.

Чисто выбритый, в потертых джинсах и свитере с оленями, которого прежде Бетси на нем не видела, Крис был все так же красив и мужествен. Господи, подумала Бетси, как же я хочу его. Чем бы он там ни занимался эти две недели, я все равно люблю его.

Правда, говорить об этом Крису она не собиралась.

Голова Коры с рыжими кудрями, выбившимися из-под вязаной шапочки, едва доходила Крису до середины груди. Девочка крепко обвила руками его талию; так когда-то она обнимала Дайона.

– Ох, Крис, я так рада, что ты вернулся! – воскликнула она, не размыкая рук и едва не приплясывая от возбуждения.

– И я тоже рад, солнышко.

Улыбаясь, Крис смахнул с ее головы шапочку и ласково взъерошил непокорные рыжие кудри, но улыбка исчезла, едва он встретился взглядом с Бетси. Сердце у него заныло. Кто для тебя Нильс Петере? – хотелось ему спросить. Неужели у меня есть соперник?

Но какое право он имел задавать Бетси этот вопрос после того, как уехал внезапно и без объяснений?

– Я вернулся, – обыденным тоном сказал Крис. – Меня еще не уволили?

Волна облегчения, смешанного с гневом, нахлынула на Бетси. Она пожала плечами, злясь на него и на себя.

– Мне по-прежнему нужен работник, – нарочито равнодушным тоном ответила она и отвернулась, чтобы повесить в шкаф куртку.