Текст книги "Земля счастья"

На другом конце города в это время происходил серьезный разговор между Владимировым и Диким:

– Андрей, мне насрать, что там с ним случилось! Бери его за жопу и тащи! Такой человек прилетел, а мы заставляем его ждать?!

– Константин, вот как раз…Это и мешает.

– Что это? Говори толком!

– Ну, этот человек, которого ждет на встречу ферзь с голубым отливом из новой Империи. Ну, он…Он обосрался.

– Чего?!

– Утром съел что-то не то, и уже полдня на толчке сидит, на пять минут встать не может.

– Да я сейчас пробку ему в очко вставлю, чтобы держал себя в руках, если сфинктер отказывает! Да так вставлю, что он будет улыбаться и поддерживтаь светскую беседу с этим человеком! Вы че тут, ахерели все?! Я сейчас всех тут порву на морской флаг!

– Константин, но я так и говорил ему. Он только стонет из-за дверей туалета.

– Ты понимаешь, Андрей, что сейчас ключевой момент всей истории. Если мы просрем, буквально и переносно эту встречу, то большие дяди договорятся не с нами. И знаешь, чем все закончится? Я стану прорабом на стройке, а ты вспомнишь, как это вытаскивать магнитолы из машины, понял?!

Домовой только тяжело вздохнул.

– Значит так, – немного успокоился Владимиров, – поедешь ты сам к гостю. Объяснишь, что и как. Только не говори, что наш человек обосрался! Скажи…открылась язва желудка! Передай наше почтение, и что мы всегда поддерживали и будем поддерживарь новую Империю и сделаем, все, как нам говорят.

– Я?!, – обмер Домовой. Ты чего, я же не политик, так…

– Ничего, давай, пора уже на себя ответственность брать. Справишься.

Когда Домовой уехал, Владимиров долго ходил и просчитывал варианты. Если все закончится хорошо, то он сможет себе присвоить все лавры, и быть тайным кукловодом во взаимоотношениях с новой Империей. Если высокий гость оскорбится, что к нему прислали вышибалу, то Владимиров немедленно дистанцируется от казуса, будто бы к нему абсолютно не причастен.

Интересно, что же им предложат. Наверняка, какую-то особую автономию или статус в составе Бабуины. Конечно, он мечтал о полной независимости острова Мангерым, но прекрасно понимал, что большие соседние государства такого не допустят. А так было бы здорово…Сделать президентом острова какую-то марионетку, типа того идиота, который пытается высрать свои кишки в туалете, а самому остаться за кулисами, чтобы продолжать играть простоватого председателя парламента, а самому управлять тонкими ниточками жизнью целого региона.

Пока Владимиров представлял себе такие картины, на другом конце города, в элитном кафе разыгралась фантасмагоричная сцена.

Домовой боязливо вошел внутрь, и медленно приблизился к человеку, сидевшему в одиночество во всем зале. По нему сразу было видно, что он приезжий. Элегантный костюм, сшитый на заказ, сидел как влитой, а на руках красовался маникюр.

Когда Домовой приблизился, то гость сперва подумал, что перед ним водитель или вышибала, настолько пустой взгляд был и угрожающая внешность.

– Здрасьти.

– Добрый день, – гость продолжал с любопытством осматривать Домового. Господи, он подумал, что ж такой он страшный и неотесанный? Неужели, кому-то посимпатичнее не могли найти?

Господи, подумал Домовой, у них там в столице новой Империи вообще все педерасты, что ли?

– У нас, типа, небольшая проблема вышла, – неуклюже начал Домовой.

– Я знаю, – улыбнулся гость, – да вы садитесь, в ногах правды нет. И вообще, это я у вас в гостях, а не наоборот.

Домовой сел и озадаченно огляделся

– Знаете?

– Конечно. У нас хорошо работают разные службы, и часто мы не только узнаем первыми о событиях, но и сами их инициируем.

Ого, подумал Домовой, вот так могущество у этих людей. Положить в шаурму просроченные продукты, чтобы нужный человек в нужной забегаловке купил, и потом весь вечер дристал. С этими людьми шутки плохи.

– Ладно, что вы собираетесь делать с захватом здания правительства и парламента Мангерыма? Какие шаги, думаете, лучше предпринять с вашей точки зрения?

– Я?, – Домовой совсем запутался. Что я думаю?

– Ну а кто, не я же?, – гость удивился. Да вы не робейте, я такой же человек из крови и плоти. Вы наша опора в Мангерыме, и мы делаем на вас основную ставку.

– Я? На меня ставку делаете?

Гость нахмурился.

– Ну, а на кого еще? Вы тут известны, имеете вес и связи. Поверьте, – гость снисходительно улыбнулся, – мы очень тщательно оцениваем своих людей и никогда не ошибаемся.

– Все-таки, это так неожиданно. Такая ответственность.

– Слушайте, – гость поджал тонкие губы и бросил взгляд на дорогие часы с драгоценными камнями, – если вы так и будете играть актрису, получившую Оскар, мы не сильно продвинемся. Вы или согласны поднять стяг в Мангерыме и стать первым человеком, или нет. У нас есть запасные варианты, так что, не слишком набивайте себе цену. Ну, да или нет?

– Да, – выпалил Домовой, еще сам не очень понимая, под чем подписался.

– Вот и чудненько. Смотрите, что мы у себя думаем, как обыграть ситуацию. Я вам расскажу, а вы скажите, хорошо ли с вашей местной точки зрения и что нужно немного изменить, хорошо?

В течение четверти часа гость описывал свой план, и Домовой стал постепенно понимать, что от него хотят. Он начал вставлять замечания, предложения, а одну часть полностью изменили по его просьбе.

Гость посмотрел на салфетку, исписанную стрелочками, датами и блоками и поднял на собеседника чистый спокойный взгляд.

– По-моему, неплохо. Теперь давайте обсудим ваши гарантии и финансовые запросы.

Еще через полчаса они выпили по эспрессо и разъехались, а на следующее утро уже пришли в движение шестеренки той схемы, которая была нарисована на салфетке.

Прямо рано утром, неизвестные вооруженные люди снова пригласили на переговоры главу острова, после которой он вышел довольно быстро постаревшим лет на десять.

– Неизвестные люди, – говорил он журналистам, – готовы предоставить защиту и гарантии неприкосновенности депутатам парламента Мангерыма для того, чтобы они избрали переходное правительство региона до Референдума.

Все стояли, как пораженные громом. Здесь собрались взрослые люди, которым не надо было расскзаать, что такое демократия. Если парламентариев пускают внутрь, то только затем, чтобы они проголосовали за нужного кандидата и уже все решено.

Но что за Референдум?!

– Это, – помялся глава, поглядывая по сторонам, – будет прямое волеизъявление населения Мангерыма. Предоставлены два варината: вы за то, чтобы сохранить широкую автономию в составе Бабуины. Или…, – он набрал побольше воздуха в грудь, – за то, чтобы Мангерым стал независимым и, затем вошел в состав новой Империи.

Многие ахнули, а одной девочке стало дурно. Это, если говорить честно, был прямой сепаратизм и измена Родине. В любом государстве эти слова означают многолетний срок в тюрьме или смертную казнь.

Сказано – сделано. В течение двух часов депутаты мангерымского совета собрались в здании, откуда не уходили неизвестные вооруженные люди, и быстро проголосовали за нужные решения.

Новые бабуинские власти пытались что-то несмело заявлять о незаконности данного решения, о том, что одно приложение к протоколу противоречит меморандуму после заседания межправительственной комиссии, о которой при подписании почти никто не знал, а чере столько лет уже мало кто из подписантов помнил, что ее подписывал, но это было несерьезно.

В этот же день перед десятками камер выступил Домовой, который путаясь и запинаясь, пулеметной очередью сыпал словами и предложениями, желая показать всем, что все контролируется и у него есть план действий, которого, естественно, на самом деле не было.

После пресс-конференции Домовой пришел в свой новый кабинет исполняющего обязанности главы Мангерыма и стал гипнотизировать телефон без цифр, моля, чтобы раздался звонок, и ему сообщили, что требуется делать.

В дверь постучали, и робко зашел бывший хозяин помещения, еще несколько часов назад полновластный владелец всего острова.

Сгибая спину и заискивающе заглядывая новому главе в глаза, он прошептал:

– Вы позволите? Тут остались семейные фотографии и рисунки моей маленькой доченьки.

– Да-да, конечно, – Домовой резко встал и отошел в уголок, начав с преувеличенным вниманием рассматривать карту острова. Он сделал вид, что не заметил, как прежний хозяин достал из ящика стола несколько свертков, похожих на завернутые в бумагу пачки деньги, и забрал из сейфа какие-то договора, которые тут же исчезли у него за пазухой.

– Ну, всего доброго вам. Удачи в работе.

– И вам не хворать.

Потом Домовой сел и крепко задумался.

У него было три больших фронта работ, которые требовали первоочередного внимания. Во-первых, это валары. Что от них ждать было всегда непонятно, но благодаря старым связям он надеялся, что они найдут общий язык. Затем вопрос правоохранительных структур. Поскольку милиция была полностью деморализована очередной революцией в Бабуине и последними событиями в Мангерыме, то брать их в расчет не стоило. Со спецслужбами, как сказал еу накануне гость, он может не думать, ими займутся. Но Андрею требовался такой харизматичный судья, как тот, из фантастического фильма, который он очень любил. Такой, чтобы его слова отливали в стали, что закон превыше всего. Но кого назначить, кого…

И, наконец, вопрос военных. Тут он абсолютно ничего не мог поделать. В Мангерыме находились огромные силы бабуинской армии, несколько десятков тысяч. Что делать, если они откажутся подчиняться? Если они окажут сопротивление и весь остров затопит кровью?

Тут он может только молиться, чтобы те, кто его назначил, знали свое дело.

Послышался какой-то ритмичный шум на улице. Домовой уже встал и глянул вниз.

По проспекту на всю длину, сколько хватало глазу, шла колонна радостных людей, которые скандировали «новая Империя!» и несли ее флаги. В шествии были тысячи или даже десятки тысяч человек, и не было никаких сомнений, какое решение они примут на Референдуме.

Так он долго стоял, пока в дверь громко не постучали.

Это был один из неизвестных вооруженных людей, кто-то из руководства, судя по выправке и стали в голосе:

– У вас зарядки тоненькой не будет? Телефон сел, не могу жене позвонить, что купить в магазине.

– Так, извините, вы уже домой? А кто же будет защищать руководство региона и органы власти?

Командир улыбнулся.

– А теперь у вас защитников много. Не только мы, но и тысячи солдат и моряков. Кроме того, – он понизил голос, – мне кажется, сюда уже летят десятки самолетов и вертолетов. Так что, не волнуйтесь, все будет хорошо.

Домовой вернулся к столу и тяжело упал в кресло, потом снял трубку обычного телефона и сказал:

– Прокуратуру мне дайте. Мироточеву…

Все прошло как нельзя лучше.

С валарами договорились о нейтралитете, что они не устраивают явных саботажей, а потом, после Референдума, их интересы будут обязательно учтены. Мустафаев и Мавлюдов были очень недовольны. Они уже себя считали полноправными хозяевами острова, как пришли взрослые дяди и выгнали из песочницы. Более здравомыслящий Номанов смог себе выторговать пост заместителя главы региона в обмен на лояльность валарского населения.

С армией все произошло до обидного просто и пошло. Почти все бабуинские военные сдались в течение нескольких дней, и только некоторые части держались неделю. Но когда поняли, что военное руководство Бабуины оставило их на произвол судьбы, капитулировали и они. Но все в итоге выиграли. Девять из десяти сдавшихся просто перешли на службу в армию новой Империи, последняя получила большое количество солдат и командиров, а Бабуина сбросила балласт в виде тысяч военных, которых надо обустроить, дать жилье и кормить.

Референдум в Мангерыме прошел в форме общего праздника. Люди еще затемно выстраивались к участкам, и делали свой выбор с чувством глубокой внутренней Правды.

Не надо быть провидцем, чтобы сказать, что неприлично подавляющая часть населения острова высказалась за то, чтобы оборвать все связи с неудавшимся государством.

Пока решались мелкие бытовые дела на острове, на Домового легла вся работа по организации государственного строительства. Владимиров занимался тем, что занимался подлогом и переоформлением на компанию «Буссоль» всего государственного имущества, до которого только он мог дотянуться. Мироточева в день давала до десяти интервью, где ей очень нравилось свирепо сжимая зубы говорить о верховенстве закона, что она не потерпит правонарушений и любые недовольства или несогласные будут давиться всей мощью государственной машины.

Конечно, как подозревал Домовой, руководители новой Империи быстро поняли, что с протеже совершили ошибку, но было уже поздно. Депутаты проголосовали за него, и был представлен СМИ. Откатывать назад ситуацию было бы просто смешно.

Но государственное строительство у Домового шло не особо. Как он ни старался, не имея нормального опыта руковосдтва, ничего толкового не получалось, а то, что получалось, было результатом работы профессионалов и ведомств новой Империи, а никак не его заслугами.

Единственное, что оставалось ему, это проводить ежедневные пресс-конференции, где своей любимой пулеметной очередью говорил, что им надо делать, как они будут бороться с наследием проклятого прошлого, и как Мангерым скоро сказочно заживет. Столичные корреспонденты от выступления к выступлению все больше скучали, постепенно их количество уменьшалось и через две недели исчезли совсем. На эти мероприятия приходили только местные СМИ и то, в добровольно-принудительном порядке.

Как привык в своей жизни, на ключевые места Домовой расставил своих старых знакомых с условием, что его интерес будет учтен. Однако, проблема была в том, что эти люди были уровня самого Домового, то есть, воровали все, что только можно, тупо и с наездами на людей и общегосударственные власти. И если мангерымское население к такому привыкло и думало, что так и должен себя вести чиновник, люди из новой Империи просто были шокированы таким подходом к работе.

Например, как только назначался новый глава сельсовета, тут же, не теряясь и не стесняясь никого, он начинал оформлять в собственность жены, тещи, брата, новорожденного сына и даже собаки земельные участки, а когда под белые ручки его уводили сотрудники федеральных спецслужб, то страшно удивлялся, будто увидел у себя в кабинете единорога, который какает радугой. Как же так, поражались все, ведь мы пришли сюда именно для того, чтобы делать то, что делали до нас! Как это «не воровать»? А зачем тогда вообще идти во власть?!

Или главврач, назначенный по прямому постановлению Домового, первым делом, как только приходил, звал главбуха и смотрели с ним, какие активы можно еще вывести и продать фирмам-пустышкам, а чтобы не так было грустно, он решал себе назначить оклад, равный десяти окладам заслуженных хирургов. Тоже довольно скоро разгорался скандал, и этот главврач, изрядно удивленный, лишался должности и свободы.

Удивительно активную деятельность развила мангерымская прокуратура во главе с Мироточевой, которая заключалась в бесконечном возбуждении дел против новых правителей Бабуины, и обвинении их по всем статьям уголовного кодекса. Когда на очередной пресс-конференции ее спросили, почему регион сотрясают коррупционные скандалы, а прокуратура ими не заниматеся, ответ был настолько эпичен, что заслужил быть запечатлен в веках:

– Я верю, что среди команды победителей нет плохих людей, а те, кто думает иначе – тот враг и раскачивает лодку. А я такого не потерплю у себя в регионе!

Все это она говорила, как всегда яростно сцепив зубы и оглядывая каждого, кто не отведет взгляд, чтобы прийти к нему с обыском. Местные журналисты старались больше не поднимать эту тему, справедливо опасаясь преследований и личного, и давление на СМИ, а репортеры из новой Империи не боялись, но получили негласное предписание, чтобы не поднимать эту тему. Ведь во вновь присоединенном регионе не может быть что-то плохое.

Кроме всего прочего, надо было решать инфраструктурные вопросы. Вернее, один вопрос, самый главный, и он же ответ на большинство вопросов острова.

А дело обстояло так. Испокон веков Мангерым, как остров, был в очень выгодном геополитическом и экономическом отношении. Это была такая крепость посреди моря, сердце его, откуда ко всем остальным странам регионам было рукой подать. И это преимущество теперь оказалось и проклятием Мангерыма, а все потому, что надо было придумать, как снабжать огромное население. Сухопутной связи не было, а традиционные торговые пути руководство Бабуины наглухо перекрыло, как только укрепило свою власть после переворота. Поэтому, руководители новой Империи решили начать общенациональный проект – тоннель в Мангерым!

Как все прекрасно знают, крупные проекты за день не делаются. Сперва надо разработать экономическое обоснование, потом провести геологические, гидрографические и прочие изыскания, затем следует проектирование, и только в конце осмечивание. Однако, сложное время требует волевых решений, и было сделано наоборот. Сперва озвучили сумму строительства тоннеля, да такую, что все даже ахнули от количества цифр, а все не критично интересные процедуры решили оставить на потом. Чиновники всех рангов уже мысленно прикидывали, сколько получится откусить, смогут ли купить островов в теплых морях, и жмурились от удовольствия, но их ждало страшное разочарование.

Поскольку проект имел общенациональное значение, то полностью подряд был отдан одному человеку и его компании, не имевшей опыта в подобном строительстве и техники для реализации. Глаза чиновников немного потускнели, но не сильно.

Но команда победителей во главе с Домовым и Владимировым почувствовали себя крайне оскорбленными. Они справедливо полагали, что если тоннель будет строиться с друх берегов, то они смело могут рассчитывтаь на половину всей суммы, и уже даже дали команду своим финансовым консультантам придумать новые способы освоения. Теперь же, все деньги уходили кому-то другому, а им оставалась роль Моисея, который видел землю обетованную, но умер, не войдя в нее. Когда же строительная компания разместила площадки строительства одну на материке, а вторую на острове, то мангерымская сразу же столкнулась с тем, что ей все местные компании отказывались поставлять песок, щебень, цемент и прочие материалы под различными предлогами. Был объявлени полный бойкот со стороны Мангерыма, пока строительство тоннеля с этой стороны не перейдет нужным людям. От такого саботажа владельцы компании немного были удивлены, но чего ждать от людей, которые ментально и умственно остались в лихих годах Бабуины, после чего подрядчик тоннеля был вынужден все, вплоть для питьевой воды и туалетной бумаги переправлять морем в Мангерым. На острове была создана благодушная атмосфера ненависти и вражды к строителям и им практически плевали в спину, как оккупантам, хотя, с чего бы это непонятно. В любом ведь случае они были вынуждены сдаться, и на субподряд и поставки привлекать местные компании, близкие руководству острова, которые и тут изрядно заработали.

Так или иначе, но тоннель начал строится. Пусть с превышениями, пусть с противодействием команды победителей, но строится. А это самое главное.

Затем, на Мангерым захотели зайти бизнес из новой Империи, мелкий и крупный.

Наивные.

Лидер острова мог говорить часами о самом лучшем инвестклимате, об уникальном местополодении региона, о том, что власти будут ночами не спать, лишь бы только помочь бизнесу, а когда доходило до конкретики, то переговоры уже вели совем другие люди, с пустыми глазами, квадратными челюстями и давно сбитыми костяшками.

– Вы нам, эта, в натуре, должны. Это наша поляна и мы ее доим.

– Простите?, – приподнимали очки в тонкой оправе генеральные директоры компаний.

– За вход должны, чего не понятного?! Двадцать процентов годового оборота за вход и работа под нашей компанией.

Генеральные директора молча садились в бизнес-классы, и улетали на материк.

– Что ж такое, – не мог успокоиться Домовой, – чего они все отказываются? У нас же честная сделка, они платят за вход, мы крышуем.

– Да жадные они просто, – задумчиво произнес Владимиров, помешивая виски в бокале. За рубль удавятся.

– Ну как с такими отморозками работать?, – все никак не унимался глава региона. Ни себе, ни людям. Собаки на соломе!

– Сене.

– Что?

– Пытаются нас прогнуть, свои новоимперские правила к нам в регион ввести. Хрен им! Мы сами можем у себя дома управлять!

В общем, как ни удивительно, ни один крупный бизнес с материка на остров так и не зашел.

Но члены команды победителей недолго грустили.

Гарантом был объявлен еще один глобальный проект, а именно, построить автодорогу, а делать деньги на строительстве и ремонте дорог мангерымские дельцы умели еще в школе.

Схема была просто и, поэтому, прекрасна.

Из новой Империи поступало финансирование для строительства. Тут же, в течение дня разыгрывался тендер между тремя фирмами, две из которых были статистами. Побеждала нужная компания, которой давался полный аванс на всю работу. После чего подрядчики что-то ковыряли и сдавали свою работу. А как приходила осень, дороги оказывались практически нарисованными, подключалась прокуратура (новоимперская, местная демонстративно не замечала таких преступлений) и начинаил всплывать любопытнейшие факты, что компания была зарегистрирована всего за неделю до тендера, что генеральный директор, он же главный бухглтер, был не понятно где, техники и специалистов у них не было, а деньги растворились в тумане. После чего неизменно выступал Домовой перед камерами, где яростно обличал и грозил всем, кто раскачивает лодку в регионе, что он не потерпит в регионе дестабилизации и голоса несогласных, то есть, по факту, всем, кто начинает задавать вопросы о расходовании средств. Когда же правоохранители передавали собранные доказательства в суд, Домовой тут же на лету переобувался и начинал грозить всеми карами земными и небесными тем, кто украл деньги, нимало не смущаясь тем фактом, что час назад говорил с теми людьми насчет переводов денег на счета нужных банков.

Дошло до того, что сам Гарант был вынужден регулярно прилетать в Мангерым и личными указаниями разруливать ситуацию. Домовой клялся ему в верности, говорил, что он – верный солдат, уверял, что нужно еще немного времени, однако, все прекрасно знают, что любое решение высокого руководства будет выполнено только если оно не противоречит интересам средего менеджмента, в противном случае, случается мелкий саботаж и все заматывается в бюрократических джунглях.

Но что делали в это время формально нейтральные, но фактически проигравшие руководители мангерымских валар?

Мустафаев и Мавлюдов поняли, что они оказались на обочине, но пока не осознали насколько глубоко сидят в придорожной грязи. Хитрый Номанов получил свой пост заместителя главы острова и начал активную пропаганду, что только новая Империя может дать валарам свободу и будущее, а Бабуина – только презрение и национализм. Попутно с этим он активно развивал и личный бизнес, грузоперевозки и торговлю атомобилями по старым схемам. Но те два, аксакалы, которых фактически отодвинули с первого ряда руководства Мангерымом, затаили обиду. Ведь раньше только они представляли силу в регионе, а теперь в наличии была и боеспособная армия, и правоохранители, и вообще, жить снова по закону после двух десятков лет, было абсолютно невыносимым.

Мавлюдов попытался организовать по старой памяти самозахваты земли, и был изрядно удивлен, когда приехал спецназ, и без лишних слов уложил мордой в землю мужиков. И их совсем не тронул плач детей и проклятия женщин. Видимо, не местные, догадался Мавлюдов.

Мустафаев тоже не терял времени даром. Он предпринял многочисленные визиты в Бабуину, Султанию и Светоч для поддержки грантами мангерымсковаларского народа, который стал после референудума страдать особенно сильно, но смог договориться только на увеличение зарплаты лично себе.

– Мы теряем контроль, – грустно сказал при встрече Мавлюдов. Что нам остается? Быть депутатами регионального парламента и агитировать за новую Империю?

Мустафаев, который так и не вырос из тела десятилетнего мальчика, но почему-то всегда был крайне кровожадным, вскочил из-за стола:

– Мы начнем террор! Гражданская война! Это наша земля, а они снова ее украли!

– Гражданская война против населения и армии? А у нас? Палки и фески?

– Пусть мы погибнем, но не склоним голову перед оккупантами!

– Да, да. Ты лекарство не забыл выпить?

Мустафаев сердито посмотрел на товарища, но принял двойную дозу успокоительного.

– Ну что я предлагаю. То, что мы обосрались, ни для кого не секрет. Вернее, не мы обосрались, а так вышла ситуация. Так, как раньше, уже не будет, а подстраиваться под новые правила мы не будем.

Мустафаев недовольно кивнул.

– Тогда давай делать так. Помнишь, как в старой Империи, стоило какому-то говну назвать себя диссидентом и правозащитникам, он сразу становился моральным авторитетом, а уехав в Светоч, было гарантировано бочка варенья и ящик печенья.

– Не все такие были, как ты говоришь. Были и честные правозащитники, как я.

– Ну да. Как ты, – смотря на него, ответил Мавлюдов, прекрасно зная всю подноготную про отсидки товарища. В общем, раздуваем шумиху, разжигаем конфликты и смотрим, что будет. Если власть в новой Империи такая же, как в Бабуине, они прогнутся и оставят нас самим себе. Если окажутся сильными, то примем их предложение и переквалифицируемся в управдомы. Как не больно это признавать, третьего не дано.

Мустафаев снова кивнул и выпил еще таблетку.

Однако, третий вариант был, и он оказался санкционирован самим Гарантом.

Как только началась буза, к руководителям валар прибыла решительная Мироточева.

– Ваша организация признается экстремистской, и подлежит запрещению на территории новой Империи.

Мустафаев и Мавлюдов поняли этот демарш так, что власть решила повысить ставки. Ну, хорошо, тогда мы сделаем ход конем. Они демонстративно поехали в Бабуину, и начали давать интервью, что мангерымских валар притесняют, дискриминируют, а их детям специально дают в школах невкусное мороженное. В доказательство они привезли много фотографий, на которых дети и женщины плакали навзрыд. Эти фотографии были серьезным аргументом и доставались при удобном случае, ведь ни один нормальный члеовек не останется равнодушен к слезинке ребенка.

Вот такой удар новая Империя стерпеть не могла, поэтому, сделала то, чтобы максимально унизить обоих, а именно, запретила въезд на территорию Мангерыма.

Номанов тщательно следил за ситуацией, но не вмешивался потому, что не намеревался терять пост, дающий столько интересных возможностей. Однако, он не учел одного. Номанов не являлся членом команды победителей и вообще был чужой по духу им, поэтому, при первом же проколе, который, как оказалось потом, был провокацией Владимирова, Домовой его уволил, и лично следил за тем, чтобы следствие нашло даже самые незначительные проступки. Да и зачем ему конкурент, да еще и неконтролируемый? Правильно, при первом же случае его нужно свалить максимально громко.

Таким образом, Номанов присоединился, спасаясь от правосудия, к своим товарищам на территории свободной Бабуины. Сперва он хотел сидеть тихо и переждать бурю, чтобы потом незаметно вернуться, но команда победителей уже почуяла кровь. Выяснилось, что его компании набрали кредитов, а поскольку учредитель не может пребывать на территории новой Империи и проходит по делу об экстремизме, то все активы признавались банкротными, и передавались под управление нужным людям.

Вот так все трое, решив повысить ставки в борьбе за финансовые потоки, оказались вышвырнуты с несколькими жалкими миллионами зеленых президентов на всех.

Такого удара они давненько не знавали. Быть негласными руководителями целого народа, влиятельнейшими фигурами в огромном регионе, и остаться не в состоянии даже забронировать себе частный самолет. Поистине, мерзость новоимперского режимы бесконечна!

Однако, в Бабуине они попали в свою сихию, а именно, полнейшее беззаконие, аферы и демонстративное богатство верхушки на фоне нищего населения. Все трое оперативно встроились в местные органы власти, которые крайне нуждались в любом рычаге влияния на новую Империю. Через СМИ троица регулярно рассказывла, как бедный народ мангерымских валар утесняют и давят, но, поскольку, реакци на это все не было, они были задвинуты в долгий пыльный ящик, откуда доставили при надобности, к очередной годовщине или мероприятию.

Но что же в Мангерыме?

Там команда победителей вошла во вкус. Никогда еще после распада старой Империи остров не получал такого финансирования, и количество денег просто ослепляло. Домовой и его соратники серьезно нацелились на два основных направления.

Первое – это строительство новой дороги через весь остров, на которую выделялось средств, в пять раз больше, чем зарабатывал сам регион за год. Но тут надо было быть хитрее. Любые компании, которые имели признанный авторитет и компетенции, и пытались поучаствовать в тендерах, всеми способами выбрасывались из отбора. Время шло, деньги висели без дела, подрядчика так и не могли выбрать, отбраковывая по формальным признакам. Домовой прямым тесктом говорил:

– Мы не видим, кто бы смог осуществить проект быстрее, чем компания Икс. Все, кто заявляет, что они могут лучше или дешевле – те проходимцы, жулики, агенты Бабуины и нашей независимой мангерымской прокуратуре надо проверить их внимательнее.

Мироточева, отрываясь от фантазий на кресле своего давно умершего возлюбленного, брала под козырек и начинала бешено вращать глазами, желая кого-то засадить в тюрьму.

В итоге, новоимперские кураторы сдавались, и давали добро на финансирование мангерымских компаний, которые тут же нанимали профессионалов, а поскольку своей маржой никто не собирался делиться, то через некоторое время выступал Домовой и яростно обличал таинственных ИХ, которые делают все, чтобы мангерымцы не могли хорошо жить, поэтому, учитывая особый статус острова и происки ИХ, смету увеличивали в два раза.

Гарант все видел и понимал, но согласие и мир на острове были дороже.

Второй вкусный объект, это был единственный на весь регион аэропорт. После референдума, власти новой Империи решили, что негоже Мангерыму иметь аэропорт в стиле сарая и надо соотвтествовать. Ретивые члены команды победителей, узнав, сколько денег выделено на реконструкцию, тут же подтянули свои компании: строители, электрики, специалисты по внутренней отделке, КИПовцы и АСУТПшники. Ни копейки не прошло мимо их корманов, и все было освоено в лучшем виде.

Однако, результат не впечатлил. Ну и в самом деле, если вместо одного сарая, вы теперь видите три, а денег выделено столько, что хватило бы эскадрилью истребителей, то невольно возникнут вопросы. Что делать в этом случае? Правильно, сказать, что это был всего лишь первый этап, бета-версия, которую все равно скоро сносить, а если выделят в пять раз больше, то терминал будет просто замечательный, хороший, годный. Конечно, никто не верил, что выделят такое финансирование и просто смеялись над своей наглостью.