Текст книги "Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем"

Тюленевый фонтан на Дамской площадке

Почти все большие фонтаны в Летнем саду имели названия. Удалось установить, где находились фонтаны: «Гербовый», «Коронный», «Яблошный», «Фаворитка», «Лакоста» и «Нарцисс»⁸³. Но где стоял «Тюленевый» фонтан? Читаем архивный документ: «Надлежит исправить сего 744 года летним удобным временем, а именно: в первом саду… фонтаны, называемой тюленевой, дно, разобрав, переделать по извести маслом»⁸⁴. Из контекста ясно, что речь идет об одном из четырех фонтанов на Главной аллее.

Петр I в день своего рождения 30 мая 1718 г. показал прибывшим в Петербург украинским старшинам Летний сад. Среди гостей был Лубенский полковой писарь Степан Савицкий, который от всего виденного оказался в полном восторге: «Там в предивных своих огородках, все устроенные статуи, дерева и зелия розныя посаженные… також и фонтаны и в них плаваючих дивных же морских зверей [царь] показувал…»⁸⁵. Напомним, в тот год в саду было всего четыре фонтана: два в Карпиевом пруду и два на Главной аллее – на первой, Царицыной, и третьей, Архиерейской, площадках. Берхгольц видел «живого тюленя» в фонтане, а не в пруду. И то сказать, морские животные в пруду съели бы всю рыбу, предназначенную к царскому столу. Помнится, был в ленинградском зоопарке бассейн, где нерпа к восторгу зрителей носилась по кругу с бешеной скоростью. Она давно умерла; к сожалению, с тех пор привлекательный аттракцион уже не возобновлялся.

Полагаем, что название «Тюленевый» закрепилось за первым круглым фонтаном на Главной аллее: фигурный с выступающими углами бассейн на Архиерейской площадке был не так удобен для комфортного пребывания морского зверя, а остальные два фонтана – «Гербовый» и «Пирамида» – были поставлены позднее, в 1720-х гг. Во времена Екатерины I эта забава являлась не менее популярной. В камер-фурьерском журнале есть запись, что 30 сентября 1726 г. «Ея Величество кушать изволила в 3-м пополудни и гулять по обеде в огороде своем, и при ней государыни цесаревны (принцессы Елизавета Петровна и Анна Леопольдовна?) и изволили смотреть тюленя большого, который тогда привезли из Невского монастыря»⁸⁶.

Фонтан на Дамской площадке (Тюленевый). 2010 г.

Наиболее подробное описание фонтанов содержится в описи Летнего сада 1736 г. О фонтане на Царицыной площадке сказано так:

«…от набережных хором по болшой прешпективной против почивални круглой, в нем пол выслан, а стены обложены белыми мраморными плитками, вокруг онаго фантана поверху обложено плитками чернаго мрамора. При нем також и к пруду ключей медных два»⁸⁷. То есть беломраморная чаша фонтана имела кордон из плиток черного мрамора. Этот самый первый, поставленный, возможно, уже в 1706 г. «Тюленевый» фонтан, был к 1736 г. переделан в мраморе.

В 1974 г. фонтан был раскопан целиком; повторно вскрыт в 2009 г.

Кирпичная чаша внутренним диаметром 7,2 м сохранилась довольно хорошо: местами бортик уцелел на высоту пяти рядов кладки. Оказалось, что в плане бассейн представляет двадцатигранник с длиною граней около 1 м. Мраморная облицовка стенок, скрывая грани, придавала чаше идеальную круглую форму. Под фундаментом стенок обнаружены уложенные в один ряд деревянные плахи толщиной 6 см. При расчистке бассейна найдены фрагменты беломраморных плит и среди них одна целая квадратная плита со стороной 46 см, толщиной 3,8 см. В центре бассейна по оси аллеи под вымосткой дна залегает кирпичный сводчатый коллектор шириной и высотой около 1 м. Его дно вымощено каменными плитами. При ликвидации фонтана арочный свод коллектора почти повсеместно обрушился. На противоположных сторонах фонтана обнаружены два прямоугольных смотровых колодца. Их стенки в нижней части сложены из плит, а в верхней – из кирпича с обвязкой горловины деревянным брусом. В северном колодце сохранилось просверленное бревно водостока, по которому вода из фонтана уходила в Неву.

Фонтан на Архиерейской площадке

Второй по времени фонтан, поставленный Кинтлером в 1708 г. на Архиерейской площадке, в описи 1736 г. представлен следующим образом: «Осмигранной же, вода играет из одного места, пол выслан плитками марморовыми белыми, стены обложены тосненской плитой, сверх той плиты карниз и стены с лица обиты досками столярной работы. Ключей медных два». Судя по этому описанию, фонтан в 1736 г. еще имел деревянный кордон. Кирпичная чаша залегает на глубине 0,55-0,7 м от современной поверхности аллеи. Центральная часть бассейна, к сожалению, разрушена траншеей. Все же удалось определить, что фонтан, как показано на всех планах, имел традиционную форму квадрата с полуокружностями на сторонах. Диаметр описанной окружности 9,36 м. Фундамент под кладкой борта сложен из пяти рядов известняковых плит на известковом растворе.

Фонтан на Архиерейской площадке. 2010 г.

У бортика на дне бассейна найдены две обработанные плиты известняка желто-серого цвета. Плиты имели криволинейное очертание по дуге фонтана. Общая длина плит 1,9 м, ширина 0,3 м. Верхняя плоскость стесана с наклоном к центру чаши. Подобные плиты шли вдоль борта сплошной декоративной лентой, обрамляя мраморное дно. Именно эта особенность отмечена в описи: «стены обложены тосненской плитой».

Гербовый Фонтан на Шкиперской площадке

«Мне мнитца, – писал Леблон в своей пояснительной записке к проекту 1716 г., – что надобно зделать бассейн октогоне диаметром семь сажен посреди четырех цветников»⁸⁸. Но в своем втором проекте 1718 г. Леблон предложил на этом месте не восьмигранный, а круглый фонтан. На соседней Дамской площадке уже стоял небольшой круглый фонтан, а третью, Архиерейскую, площадку украшал фигурный бассейн, добавим, что вскоре на четвертой площадке появится квадратный в плане фонтан.

Эстетическое чутье не обмануло Петра – на всех четырех площадках должны стоять разнообразные по форме водометы. На его чертеже 1717 г. бассейн на Шкиперской площадке получил типичную барочную форму восьмигранника, на сторонах которого выпуклые полуокружности чередуются с вогнутыми дугами. К строительству фонтана приступили в 1719 г. В документах за этот год он именуется просто «новым»: указ «дворянину Игнатьеву о посылке двух столяров на работу в Летний дом царскаго величества к новому фантану»⁸⁹. Руководил постройкой Н. Микетти. В справке за 1719 г. «кто у каких работ» сказано, что «арестанты у архитектора Микетти у дела деревянной фантаны, что строитца в сад царскаго величества»⁹⁰. В аналогичной справке от 29 августа 1720 г. упомянуты столяры, которые «у архитекта Микетия делают деревянную фантану, что в саду царскаго величества»⁹¹. Декоративную скульптуру делал известный в Петербурге итальянский резчик Конрад (в России Кондрат) Ган. «При нем, – читаем в документе, – из русских рещиков два члвка, арестантов два члвка работают к фантану, режут деревянные фигуры и гербы»⁹². Из очередного рапорта «кто у каких работ» узнаем, что «у архитекта Микетти… присланной из оружейной канцелярии рещик один у крепления раковин к гербам, что к деревянной фантане, которая строитца в сад его величества. Написал сей рапорт по приказу прапорщика Фрола Бородина писарь Макар Куравлев. Марта 28 дня 1721 года⁹³.

В 1721 г. скульптура была готова; оставалось облицевать перламутровыми раковинами российские гербы. «Требует резного дела мастер Кондрат Ган в Летний дом Ева величества к деревянной фонтане, которая будет в саду Ево величества, для прибивания к гербам раковин гвоздей, которыми прибивать пуд лубяных, також и скаловых пополам обоих рук пополу пуда, да в мастерскую избу, в которой делается оная деревянная фонтана, для топления оной избы одна сажень дров. А по справке ныне на лицо гвоздей лубяных и скаловых нет, також дров нет». Все же мастеру отпустили две тысячи гвоздей «для прибивания раковин к гербам на болшой фонтане»⁹⁴.

Итальянский резчик Конрад Ган принадлежал к числу первых иностранных мастеров, прибывших по контракту на работу в Россию еще в 1703 г. Скончался в Петербурге в 1739 г. К сожалению, не многое из созданного скульптором дошло до нашего времени, но то, что сохранилось, свидетельствует о его высоком мастерстве. Интерьер Петропавловского собора украшает великолепная резная кафедра работы К. Гана. А в музее Академии художеств в Петербурге экспонируется модель Троицкого собора Александро-Невской лавры архитектора Швертфегера. Ган изготовил эту модель в том же 1721 г., когда резал скульптуру для «большого фонтана».

Так как на фонтане были установлены российские гербы, он получил звучное имя «Гербовый». Неожиданное тому подтверждение принесли археологические находки. При раскопках фонтана в 2009 г. в южном смотровом колодце найдены две свинцовые скрученные пластинки, на одной из которых выцарапана надпись: «от гербава фанта№ кл(ючъ)». На второй пластине надпись начиналась на внешней стороне: «от ербава фантана справой стораны 1» и заканчивалась на внутренней: «от шутишнаго мосту в пруд ключъ 1».

Свинцовые пластинки с надписью, в которой упоминаются Гербовый фонтан, Шутишный мост и пруд (Менажерийный)

Шутишным, напомним, назывался мост, переброшенный через поперечный Шутишный канал, разделявший Первый и Второй Летние сады. «Пруд» – очевидно, Менажерийный – действительно находится с правой восточной стороны Гербового фонтана, если смотреть на него от Шутишного моста. Возможно, надпись сделал фонтанный мастер П. Свалем, так как в слове «фанта№» последняя «н» начертана латиницей. Некогда свернутые пластинки были прикреплены к медным ключам от несохранившихся трубопроводов, один из которых подавал воду к центральному, а второй – к боковым, ближайшим к «пруду» восточным водометам. Трубы изъяли, а свинцовую пластинку обронили в смотровой колодец.

Первоначальный деревянный фонтан был ко времени составления описи 1736 г. переделан в камне. В описи сказано: «осмигранной, в котором вода играет из девяти мест. В нем пол выслан, а стены обложены плитками белыми марморовыми, карниз обложен по верху пудожским камнем. Вокруг же оного около фонтана с лица выкладено кирпичем. При нем ключей медных четыре»⁹⁵. Скульптура не упомянута: к тому времени она из бассейна была уже удалена.

В 1974 г. не было возможности вскрыть фонтан целиком. Середину площадки занимала цветочная клумба, и вести раскопки нам разрешили лишь за ее пределами. Тем не менее археологи выяснили, что на глубине 0,56 м хорошо сохранились остатки фигурного бассейна, диаметром описанной окружности 15,8 м. Заметим, что такие же размеры, 7 саж., имел задуманный Леблоном на этой площадке «бассейн октогоне».

Гербовый фонтан на Шкиперской площадке. 2010 г.

Дно бассейна представляет собой кирпичную кладку толщиной 54 см. Самый верхний ряд выложен из установленных на ребро маломерных кирпичей размером 180 х 86 х 45 мм. На дне обнаружены свинцовые трубы и куски окаменевшего ракушечника. Из таких камней выкладывались декоративные горки вокруг водометов. Поверх кирпичной кладки бортика уложен ряд плоской черепицы. Это был последний выравнивающий ряд, на котором стоял упомянутый в описи 1736 г. карниз из пудожского известняка (его следов не обнаружено). Зато кое-где сохранилась облицовка стенок из беломраморных плиток. Берхгольц записал в своем дневнике, что особенно украшают Летний сад мраморные фонтаны. Мраморные плитки в количестве «100 черных и 300 белых для большой галереи (галерея Маттарнови на берегу Невы) и в фонтане» впервые были доставлены в Летний сад из Голландии в августе 1722 г.⁹⁶ Деревянный кордон Гербового фонтана, вероятно, был расписан под мрамор, что могло в вести в заблуждение Берхгольца.

Слой раковин с берегов Каспийского моря вокруг Гербового фонтана

К удивлению археологов оказалось, что фонтан обрамляет дорожка из морских раковин.

Из документов известно, что морские раковины использовались как для украшения гротов и фонтанов, так и для обсыпания дорожек: «По указу Его И. В. повелено в Летнем Его Величества доме в саду усыпать дороги раковинами, а мастер Деваль сказал, что раковинами усыпать умеет, токмо без позволения канцелярии от строений делать не смеет. И канцелярия от строений да благоволит оного мастера призвать и сказать ему, чтоб оные дороги обсыпал, чтоб к пришествию Его И. В. были готовы. Санкт-Петербург. Мая 5 дня 1724 года»⁹⁷.

В такое трудно поверить! На дорожках створки были бы искрошены в пыль. Да и как подметать усыпанные раковинами дорожки? А их, конечно, подметали: в 1737 г. «к метению дорог в трех Летних садах выделено две тысячи метел»⁹⁸. Непонятно, как уцелели хрупкие раковины вокруг Гербового фонтана. Среди них нет ни одной раздавленной. Очевидно, слой ракушек очень скоро присыпали грунтом, а к чаше фонтана никто близко не подходил. Створки лежат спинками вверх, вплотную друг к другу на прослойке чистого белого песка. По определению старшего научного сотрудника, кандидата геологоминералогических наук Н.С. Волковой (институт ВСЕГЕИ), такие раковины двух типов (Didacna rudis и Lilakna rudis) известны лишь в одном месте мира – в белых песках Каспия, в районе Дербента-Баку⁹⁹. Окаменевший ракушечник, из которого выкладывались горки вокруг водометов, происходит из тех же мест (Бакинский ярус). Это неожиданное открытие заставило вспомнить поход Петра I в 1722 г. к Каспийскому морю. В августе русскими войсками без боя были взяты Дербент и Баку. Возможно, император повелел доставить в Петербург, в свой любимый парадиз, понравившийся ему обилием красивых раковин белый песок, раковины и груды окаменевшего ракушечника. В последующие годы астраханский губернатор А.П. Волынский не раз присылал на судах в столицу «фонтанный камень» и морские раковины. Во всех фонтанах в Летнем саду встречены камни ракушечника с берегов Каспия. Но ничего подобного не обнаружено при наших раскопках петровских фонтанов в Петергофе, Ораниенбауме и Стрельне. Остается сожалеть, что при воссоздании фонтанов реставраторы не использовали найденный при раскопках окаменевший ракушечник. Надеемся, что на следующем этапе реставрационных работ аналогичный камень будет доставлен из Баку.

Фонтан «Пирамида

Раскопки на четвертой площадке Главной аллеи преподнесли сюрприз. На всех известных планах Летнего сада на этом месте показан восьмигранный фонтан, а в действительности оказалось, что изначально бассейн имел форму квадрата и лишь позднее он был переделан в восьмигранник.

К сожалению, остатки этого фонтана, как и соседнего на Архиерейской площадке, были значительно повреждены позднейшими траншеями. Кладка квадратного фонтана залегает на глубине 0,54 м. Стенки длиной 10,04 м, толщиной 0,37 м (полтора кирпича) сохранились на высоту 0,52 м. Под кирпичным дном толщиной 0,42 м а также с внешней стороны стенок устроен глиняный замок – мощный водонепроницаемый слой кембрийской глины толщиной до 0,7 м.

В сентябре 1724 г. Петр I приказал «пять фонтанов великих на назначенных местах на плане, которые все через сию зиму надлежит по указу заготовить»¹⁰⁰. Позднее мы вернемся к этому указу, а пока заметим, что один из этих «великих» был квадратный фонтан, поставленный архитектором Земцовым на четвертой площадке Главной аллеи в 1725 г., уже после кончины императора. Взошедшая на престол Екатерина Алексеевна приказала проект переделать. Об этом узнаем из рапорта Земцова, который в 1728 г. по требованию Канцелярии от строений представил ряд чертежей «за подписанием руки блаженным и вечно достойные памяти Его Императарскаго Величества и Ея Императарскаго Величества». К этому документу мы не раз вернемся, а пока отметим, что в своем перечне Земцов указал «чертеж фантаны четверогранной в дороге против грота, которую по сему чертежу мнение изволила иметь Гдрня Императрица переделать, чтоб была наподобие пирамиды»¹⁰¹.

Вероятно, в память о скончавшемся горячо любимом супруге Екатерина в 1725 г. повелела повторить в Летнем саду три наиболее известных петергофских фонтана: «Коронный» в Монплезирском саду, «Фаворитку» и «Пирамиду». Последний имел практически такие же размеры, как летнесадовский: 11 х 11 м. Его построил Микетти в 1721–1722 гг. и перестроил Земцов в 1725 г. Во времена Анны Иоанновны фонтан «Пирамида» в Летнем саду был полностью переделан, точнее сказать, на его месте был поставлен бассейн другой формы. В описи Летнего сада 1736 г. о новом фонтане сказано: «Осмигранной же, вода играет из одного места, в нем пол выслан, а стены обложены плитками российскаго мармора. Ключей медных два».

Два фонтана один над другим: квадратный нижний и над его остатками восьмигранный верхний «Пирамида». 2010 г.

Первый фонтан был разобран лишь в той мере, в какой он мешал устройству над ним нового водомета: выходящие за пределы восьмигранника углы квадратного бассейна были просто засыпаны грунтом. Длина грани восьмигранного фонтана по наружному обмеру составляет 4,26 м. С учетом профилированного карниза длина грани была ровна 2 сажени (4,32 м). Дно облицовано плитами путиловского известняка. В документах этот камень называется «российским мрамором». Речь об этом загадочном камне впереди. В шурфе, заложенном по оси Главной аллеи у северного борта фонтана, на глубине 1,2 м обнаружены две параллельные нитки водопроводов с чугунными трубами. Одинаковые по длине (1,29 м), но разные по размерам диаметра, они предназначались для квадратного фонтана (диаметром 8 дюймов – 203 мм)идля восьмигранного фонтана (диаметром 6 дюймов – 52 мм). За пределами фонтана труба меньшего диаметра присоединена к свинцовой трубе, а труба большего диаметра заглушена – прикрыта двумя кирпичами.

Чтобы не слишком нарушать хронологию, продолжим рассказ о фонтанах в следующей главе.

Вновь обратимся к распоряжению Петра I от 2 мая 1714 г.: «В огороде сделать грот с погребами и ватеркунштом, о чем препорцию взять у Боудиректора, о которой уже ему приказано»¹⁰². Можно понять, что чертежи Грота у Шлютера уже были готовы и оставалось только взять у него «препорцию».

Грот обещал стать главной достопримечательностью резиденции, и, несомненно, проект павильона был в числе первых, сделанных Шлютером в России. Место для Грота было выбрано на берегу Фонтанки, на границе Первого и Второго Летних садов. В январе 1715 г. в наказе князю А.М. Черкасскому «о строении в будущее лето» Петр I писал: «в огороде грот… зделать по указу», в октябре напоминает: «в Летнем доме грот достраивать»¹⁰³. Если уже 6 мая 1715 г. А.М. Черкасский приказывал: «отправь медников и паяльщиков для паяния свинцовых и медных труб в грот», то, скорее всего, павильон был заложен в 1714 г.¹⁰⁴ Его строительство было доведено до карниза, когда Леблон, пользуясь данными ему Петром правом, остановил работы. Маттарнови подал в Канцелярию от строения красноречивую жалобу: «Я по моей совести не могу молчать, егда так долго у грота с августа месяца прошлого года не работали, и ныне многие непристойные дела и задержание работам чинят нарочито, а мое описание, чертежи и модели за глупо ставили, и покойный Шлютер как фундамент выискал, я так и работать велел, а ныне без всякого розыскания такую простую вещь в продолжительность поставить»¹⁰⁵.

Умно защищается Маттарнови: фамилию своего обидчика не называет, но Меншикову ясно, под «чьим игом в такой конфузии» он жить не желает. Маттарнови ведет стройку по проекту Шлютера, утвержденному Петром I, так над кем потешается тот, кто «за глупо ставит» его описание, чертежи и модели? Жалобы на французского архитектора шли к генерал-губернатору Петербурга со всех сторон. Меншиков был раздосадован и обескуражен. Приезжая знаменитость все критикует, а государь при отъезде в Европу велел работы вести «с поспешанием». Самовольно решать конфликты Меншиков опасался. Ему оставалось писать Петру, и он искусно интриговал, выставляя Леблона перед царем человеком способным, но тщеславным и конфликтным, из-за чего неизбежна задержка в работах.

Как помним, Леблон сочинил проект переделки Летнего сада к ноябрю 1716 г. и составил к нему пояснительную записку («Меморию»), в которой писал: «Мне мнитца, что весьма надобно окончить гроту, начатую по чертежу, как я зделал»¹⁰⁶. К сожалению, упомянутый чертеж не сохранился, но в нашем распоряжении есть генеральный план Летнего сада, составленный Леблоном, полагаем, в 1718 г.¹⁰⁷ На нем Грот показан в аксонометрии, и можно составить некоторое представление о замысле Леблона. Так, архитектор предложил вместо большого купола завершить павильон высоким барабаном с небольшим куполом, на боковых фасадах вместо угловых колонн поставить четыре пары сдвоенных колонн. Однако государь сие не одобрил: «У грота в Летнем доме кровле по Леблону не быть, а быть как у Маттарновию»¹⁰⁸. Но мы увидим, что язвительная критика Леблона отчасти достигла цели. Чертежи и модели Маттарнови до нас не дошли, за исключением двух его рисунков великолепных ваз. Подпись под рисунком гласит: «Оная фаса будет из земли зделана и большая чаша в которую вода будет из земли зделана из свинцу что изъявлено на прошпекте Q. Высота 5 футов». На втором рисунке аналогичная надпись с припиской: «Будут в гроте»¹⁰⁹.

В архиве сохранилось то самое «Описание нового гротного строения как внутри, также и на водной стороне», которое Леблон «за глупо ставил»¹¹⁰. В помещениях Грота предполагалось поставить многочисленные аллегорические статуи: «Правда с весами и заповедями на доске», «Смирение» в виде младенца и летящего орла, «Добродетель, прогоняющая Ненависть», «Вулкан с пучком стрел», четыре «Гения – времена года», статуя «Храбрость», рядом – «Меркурий» и «Геркулес, побеждающий Цербера». В одной из ниш стояли скульптуры, изображающие «Разум» и «Смирение», над дверью – «Премудрость» и «Слава» со своими обязательными атрибутами – венком из звезд и трубой в руке. И еще для этого зала ожидали из-за границы четыре фигуры «…как умерший Шлютер дал»¹¹¹. Последние слова явно свидетельствуют, что выбор статуй принадлежал Шлютеру. Н.Д. Кареева установила, что большинство фигур заимствовано из книги ученика и помощника Шлютера Пауля Декера «Княжеский архитектор»¹¹². Эта книга 1711 г. издания была в личной библиотеке Петра I. Из нее художник Георг Гзелль черпал сюжеты для живописных плафонов в покоях Летнего дворца¹¹³. Забегая вперед, отметим, что ничто из перечисленного не было установлено в Гроте, и в этом, вероятно, прямая заслуга Леблона.

Исследователь В.Г. Долбнин считает, что подлинным автором заложенного павильона был не Шлютер, а Маттарнови¹¹⁴. Якобы Шлютер предложил «довольно ординарный проект грота, близкого к естественному. Из найденных документов мы узнаем, – продолжает В.Г. Долбнин, – что грот „умерший Шлютер мыслил, чтоб как каменная гора было видно“». Якобы Маттарнови, указав на недостаток нужных материалов, почел этот замысел нереальным, и даже уличил Шлютера в «неумении приспособить сооружение к невскому ландшафту». Последний довод явно заимствован из арсенала наших градозащитников. Здесь явное недоразумение. Шлютер отнюдь не предлагал придать павильону вид каменной горы. Он задумал «гору» для центральной фонтанной скульптуры «Квадрига Нептуна». Сохранился чертеж М.Г Земцова 1727 г. с изображением продольного разреза Грота, на котором видна эта «гора» с пещерой, из которой выглядывает лев.

В экспликации к чертежу сказано: «№ 3. Статуа нептунова вызолочена на колеснице с ево лошадми на горе устроенной из различных камней и раковин превеличайших, под которой в пещере изображение льва, и вся оная гора обогащена игранием воды». Именно эту «гору» предлагалось уменьшить в размерах, что и было сделано.

В августе 1718 г. А.М. Черкасский известил Петра, что «в гроте погребы все зделаны с цементом, наверху болшие гзымзы (карнизы) все положены, ныне заливаются своды, все покрыты досками и засмолены, ныне палубы свинцовые заливаются и бассейны делают, внутри обе палаты по сторонам штукатурою работою помазали и на одной половине начали раковинами убирать. Новую машину аглинскую ставят у фантаны и дней в семь будут пробовать… Свинцового литья мастер Корнелиус Гарли из свинцу льет трубы в Летний дом Царскаго Величества к фантану и Гроту и на поварню и в басен льет свинцовые доски»¹¹⁵.

Из документов известно, с кем именно были заключены контракты на отделочные работы. Д. Трезини подписал расчет с артелью вольнонаемных каменщиков Андрея Андреева «с товарищи» за поставку в Грот колонн с капителями «круглыми из белого камня»¹¹⁶. Каменщик Федор Борисов в 1718 г. подрядился «при Летнем доме грот с лица вымазать как надлежит в отделку, також внутри поставить капители и базы. В одной полате пол выстлать марморными плитками»¹¹⁷. Опытный итальянский мастер Марк Фашин (Марко Пассина)¹¹⁸ «в гроте пол марморовый делает». Резьбой по камню занимался «иноземец рещик Кондрат с русскими», а «штукатурную работу» делал «другой Кондрат с русскими». Оба «Кондрата» хорошо известны: резчик по камню – это Конрад Ган, а «штукатур», выполнявший на фасадах и в интерьерах сложные лепные работы, – скульптор Ганс Конрад Оснер.

М.Г Земцов. Павильон Грот. Продольный разрез. 1727 г. (?)

Архивные документы донесли имена и других мастеров. В апреле 1719 г. каменщик «Дирк Фанамберс» (Дирк ванн Аммерс-старший) «у фантана грот погреб зделал»¹¹⁹. К «живописной работе» 18 августа 1719 г. приступил «живописец Еоргий Езель» (Георгий Гзелль, автор двух подписных плафонов в Летнем дворце Петра I). Железные ворота при входах делал «артиллерийской кузнец Марк Риер», резьбой по дереву занимался «иноземец рещик Кашпер Москов» (Каспар Москопф)¹²⁰. Он же делал «круглые окончины в грот»¹²¹.

Леблон скончался в феврале 1719 г., в ноябре того же года умер Маттарнови. Руководство строительством взял на себя Д. Трезини, имя которого в связи с постройкой Грота не упоминается в литературе. Но уже в 1720 г. его, обремененного многими работами в Петербургской крепости и на других объектах, сменил Микетти. В 1720 г. в рапорте об отделке интерьеров Грота сказано, что у той работы «штокоторов восемь и оными ставлено в гроте в шести местах раковин и что поставили исчислить невозможно»¹²². Работа по облицовке стен раковинами оказалась одной из самых трудоемких.

К закупке заморских раковин приступили еще в 1716 г. В тот год кабинет-секретарь А. Макаров писал своим корреспондентам при европейских дворах П. Беклемешеву и С. Рагузинскому: «По получении сего ищите купить разных родов раковин, которыми убирают гроты, и устричных, и других разных родов, которых привозят из средитеренскаго моря числом тысяч до десяти»¹²³. В повторном письме Макаров просит купить от пяти до шести тысяч раковин, «которые водятца близ Неаполя, также в Ливорно и в Венеции бывают привозные из других итальянских городов»¹²⁴. Маттарнови сопроводил это требование рисунком раковин девяти «разных родов»: морское ушко, каури, морской гребешок, наутилус, тридакна и др.¹²⁵

Раковины из раскопок в Летнем саду. 1977 г.

Рисунок был послан голландскому резиденту Бранту, который обратился с просьбой к владельцам Ост-Индийской компании «о вывозе раковин и рожков против дома Его Величества»¹²⁶. В ответ дирекция Ост-Индийской компании подарила русскому царю семь ящиков индонезийских раковин с Индийского океана. В 1717 г. лондонский купец Спильман доставил в Петербург для грота большое число атлантических устричных раковин¹²⁷. В том же году был заключен договор с «токарем и раковишником» Андреа Альбертцем¹²⁸. Еще и в 1720 г. этот мастер не закончил отделку Грота. В свое оправдание он подал «доношение… о прежде бывшей и о не имение после того работников, с кем бы работу отправлять». Его помощники были отправлены в Петергоф к отделке раковинами гротов на Большом каскаде. Мастеру вернули его «раковинного чищения подмастерья» Макара Андреянова. Последний потребовал «для чищения раковин, которые даны ему для починки в Грот, також и к новому фантану (Гербовому), разных материалов… водки крепкой 20 фунтов, наждаку 10 фунтов, трепил паст 1 фунт, ведер для носки воды, да дров для топления чугунной печи полсажения, холста для оттирки раковин и на запал 20 аршин»¹²⁹.

Камер-юнкер Ф.В. Берхгольц, посетив 21 июня 1721 г. Летний сад, записал в дневнике: «.строится новый грот, который снаружи уже почти совсем готов, но внутри не сделано еще и половины того, что предположено сделать. Он будет очень красив и великолепен, потому что для покрытия его стен и потолка назначается бесчисленное множество разных превосходных раковин, приобретение которых стоило больших издержек»¹³⁰.

В Летнем саду во время наших раскопок в 1974–1978 гг. фонтанов и Большой каменной оранжереи найдены раковины 34 видов.

Среди них есть тропические с берегов Тихого, Атлантического и Индийского океанов и те, что водятся в Средиземном, Каспийском и Северном морях¹³¹. Встречены раковины с берегов рек Средиземноморья, а также озерные, доставленные по архивным сведениям, с «Ильмень-озера». Раковины специальным образом обрабатывались: их очищали, обрезали и обтачивали. При раскопках в Летнем саду и в Нижнем гроте Большого каскада в Петергофе обнаружены створки устричных атлантических раковин, у которых были обточены края и срезана верхушка со спинки. В створках дырочки от гвоздиков, а в некоторых уцелели даже мелкие гвоздики или обломок проволоки. Из искусно подобранных раковин создавались декоративные гирлянды и панно. Уложенные друг на друга наподобие рыбьей чешуи, они сплошь покрывали поверхности стен и сводов. В 1920 г. эпидемия устричного вируса погубила в Атлантике основные массивы плоской устрицы, чьи раковины имели красивую округлую форму. Нам говорили специалисты, что находки археологами этих раковин представляют большой интерес.

В июле 1721 г. корабль из Голландии доставил 76 ящиков со свинцовыми отливками для Грота. Заказ на изготовление скульптуры сделал еще Маттарнови, а принимал партию Микетти, который засвидетельствовал, что все из доставленного сделано «против чертежа и описания, сочиненного от Маттарновия»¹³². В приложенных описях было указано, что находится в ящиках: для большой ниши в центральном зале – скульптуры «царь с вилами» и «морские лошади», «два морских бога», «две престольные штуки», «престол», «одна медная корона с двуглавым орлом». В том же зале для «шести малых ниш – шесть морских нимф, шесть зеркальных рам, восемь дельфинов и пятнадцать раковин – все свинцовые». Для двух боковых залов для оформления пристенных каскадов в нишах прибыло «четыре младенца на дельфинах», «четыре раковины свинцовые», «четыре рамы», «два лебедя свинцовых», «два верхних дорожников», «четыре медных вызолоченных раковины»¹³³. Как видим, Маттарнови изменил первоначальный проект скульптурного убранства Грота. Это произошло уже после возвращения в октябре 1717 г. Петра I из Европы, возможно, по предложению Леблона, который резко раскритиковал проект Шлютера.