Текст книги "Тайные фрегаты"

Глава 45

Крупная зыбь, говорят такая бывает только в Индийском океане, немилосердно болтала небольшую лодку. Двухсаженные волны нависали над ней, обдавали дождем брызг. Но каждый раз Иван вовремя перекладывал руль и туго натянутый парус выносил посудину из-под нависшего гребня. Сидевший на дне лодки Сиди поспешно вычерпывал воду, одобрительно улыбался. У его ног кучей лежали мешок с галетами, бочонок с пресной водой и разное барахло, обычно попадающееся под руку морякам, которые спешат покинуть тонущее судно.

Курс держали на вершину темной громады, горы Амбр. Ее лесистые склоны спускались к океану и заканчивались крутыми мысами, у подножия которых бесновался прибой. Перед некоторыми из них вздымались скалистые острова, густо поросшие низкими деревьями и кустарниками.

– Вон он, Носи-Ангонго, – Сиди указал на крайний островок. – Бери правее.

Скалы раздвинулись, и между ними открылся неширокий пролив. На его берегах виднелись сложенные из камней брустверы, из-за них выглядывали стволы пушек… Их тут не менее сорока! Установлены так, что могут вести перекрестный огонь. Надо думать, на португальских фрегатах быстро поняли, что поединок с такими батареями не выдержать. Для этого нужны канонерки-бомбардиры, такие, что действовали против фортов Гибралтара!

С одной из батарей что-то прокричали. От берега отвалила дозорная шлюпка. Шестеро вооруженных мушкетами людей, трое из них чернокожие, сурово уставились на прибывших:

– Кто такие? Откуда?

– Я Иоганн Циммерман, штурман с «Луизы Гарц», – без запинки доложил Иван. – Шли из Гамбурга в Мадрас, налетели на рифы. Быстро покинули судно, но потом ветер разбросал наши лодки. Четыре дня находились в океане. Наш кок предложил укрыться в вашей гавани. Говорит, что где-то поблизости живут его родные.

– Все ясно. Спускайте парус.

В лодку перешел один из чернокожих, с улыбкой протянул фляжку с крепким чаем. Посудину взяли на буксир, и повели за собой. Пролив закончился, и открылась удивительная гавань, в центральной части которой возвышалось скалистое плато. На его гребне можно было увидеть еще одну батарею. По сторонам раскинулись несколько просторных бухт, пенились водопады, поднимались высокие деревья… Да здесь можно разместить несколько эскадр, снабдить их пресной водой, дровами, строевым лесом. Стоять на якоре можно в полной безопасности – горы укрывают от ветров, а пушки с трех сторон простреливают единственный вход в гавань!

На одном из мысов возвышаются добротные дома, протянулись склады, дымит кузница, лежат штабели бревен и досок. Рядом на стапеле виден корпус строящегося судна. Два небольших шлюпа и мелкие суда стоят у причала. За домами на расчищенных от кустарников склонах разбиты огороды, зеленеют поля кукурузы и банановые рощи. Над селением ветерок колышет громадное белое знамя, на нем золотом вышиты слова «За Бога и Свободу».

Сразу видно, что Миссон и его друзья устроились основательно. Если в Париже не будут терять время даром, то создать новую колонию на Мадагаскаре не составит труда. Может быть, придется всего лишь заменить белое знамя другим, того же цвета, но с золотыми королевскими лилиями.

На причале уже собралась толпа мужчин и женщин, повсюду сновали любопытные ребятишки. Люди были одеты кто во что, новыми нарядами и украшениями не блистали, но и рванья на них не было видно. Бородатых и краснолицых сынов Европы было немного, большинство собравшихся смуглы и чернокожи.

Толпа почтительно расступилась, и на причал вышел плотный человек среднего роста. Большие черные глаза горят огнем. Одет просто, но на поясе дорогая сабля. Вместо левой ноги деревяшка, в руках массивная трость. Внимательно выслушал историю Ивана, любезно поговорил с Сиди. Услышав их просьбу о предоставлении убежища, воздел руки к небу и громко произнес благодарственную молитву.

– Я, Караччиоли, статс-секретарь Республики Либерталия, приветствую вас на земле Государства Свободы! – торжественно произнес он. – У нас нет частной собственности и денег. Мы равны вне зависимости от цвета кожи и обязаны трудиться ради всеобщего блага. Мы, либеры, вестники новой жизни! Наш верный путь каждого ведет к счастью!

Дружные крики одобрения прервали его слова.

– Наша цель – свобода и счастье для всех! – гремело над гаванью. – Ради этой благородной цели славный Протектор Республики, добрый капитан Миссон, уходит в дальние морские походы. Многие из вас, гремевшие кандалами в трюмах невольничьих кораблей или гнувшие спину на плантациях богачей, получили свободу благодаря его мужеству. Вы уже слышали, что он послал письма отважным мореходам семи морей и призвал их присоединиться к народу либеров! Сегодня слава о Либерталии гремит по всему миру! В нашу гавань приходят корабли с товарами из многих стран. А сегодня эти двое потерпевших кораблекрушение выразили желание жить в Либерталии. Так поприветствуем новых наших братьев!

Эту страстную речь все выслушали с большим вниманием. Вновь раздались приветственные крики на английском, французском, голландском и еще каких-то, видимо понятных только Сиду, языках. Последовали рукопожатия, объятия, угощение чаем и бананами.

– Штурман, с вами хотят побеседовать члены Совета Республики, – произнес Караччиоли. – Прошу пройти в Дом Советов.

В низком бревенчатом здании, крытом пальмовыми листьями, стены и пол были украшены искусно сплетенными циновками. На стене висел портрет капитана Миссона, изображенного на фоне океана, наполненного кораблями с надутыми парусами, окутанных клубами порохового дыма. Сам капитан держал руку на эфесе шпаги и решительно смотрел куда-то вдаль. За длинным столом сидело с десяток очень серьезных мужчин. Перед ними красовались подносы с фруктами, сладости, чай, кофе. Спиртного не было ни капли.

Статс-секретарь объяснил, что Совет выполняет важные государственные задачи, следит за жизнью и работой каждого либера. В этих стенах создавалась конституция Либерталии и все ее законы. Члены Совета наблюдают за их исполнением и распределяют продовольствие, ткани и другие необходимые вещи между гражданами. До возвращения из плавания капитана Миссона Совет является Гарантом конституции и осуществляет верховную власть в республике.

Член Совета, большинство из них оказались бывшими рабами с кофейной плантации, не задавали вопросов о событиях в далеком мире. Довольно сдержанно, если не сказать недоверчиво, рассмотрели Ивана, важно кивнули на слова его приветствия и удалились по своим делам. Караччиоли оказался более любознательным. Он явно испытывал недостаток общения с новыми людьми, стал жадно расспрашивать о событиях в Европе.

Узнав, что штурману довелось побывать у берегов Италии, собеседник пустился в воспоминания. Рассказал, как он, тогда еще доминиканский монах, увлекся идеями своего гениального соотечественника Томмазо Кампанеллы.[54]54
  Томмазо Кампанелла (1568–1639) – итальянский философ, создатель коммунистической утопии, монах-доминиканец.


[Закрыть] Его труд «Город солнца», в котором от имени некого мореплавателя рассказывается об удивительном государстве, где все люди равны, нет частной собственности и денег, произвел потрясающее впечатление. В Риме Караччиоли встретился с молодым французским морским офицером Миссоном. Они подружились, и моряк с большим интересом слушал пламенные рассуждения монаха о возможности создания нового общества. Помнится, именно тогда Миссон заметил, что на нашей планете есть не только страны и города, в которых веками торжествуют зло и несправедливость. Но еще остались не тронутые пороком и насилием дальние острова, где возможно основать совершенно новое государство. В тот день они и решили создать где-нибудь за океаном такую республику. В ней все будут жить по законам Бога и Природы – равными, свободными и счастливыми!

Далее Иван узнал, как Миссон и Караччиоли вступили на борт французского корабля «Виктуар» и храбро сражались с англичанами. В одном из боев капитан корабля и многие офицеры были убиты или ранены, и командиром стал Миссон, Караччиоли без труда уговорил матросов оставить королевскую службу и начать свободную жизнь на борту плавучей республики. Со встречных судов брали только необходимое и везде проповедовали идеи равенства и братства. Растроганные таким отношением моряки провожали «Виктуар» криками «ура»! Но случались вооруженные столкновения с теми, кто не хотел добровольно поделиться своим добром. Во время одного из них Караччиоли и потерял ногу. В конце концов, друзья и их сторонники обосновались на Мадагаскаре.

После окончания разговора Иван получил разрешение пойти отдохнуть. В длинном приземистом здании, населенном одними мужчинами и очень похожем на обычную казарму, ему указали на узкую койку. Расположившийся рядом Сиди хитро усмехнулся и сообщил, что здесь все просыпаются, умываются и принимают скромную пищу в одно и то же время. Тем либерам, кто усердно трудится и не получает замечаний от членов Совета, разрешают обзавестись семьей и поселиться в отдельной хижине.

– Разве здесь нет гостиницы или какой-нибудь таверны? – удивился Иван.

– Тс-с! – Сиди округлил глаза и на мгновение приложил палец к губам.

Глава 46

На следующий день Караччиоли опять выразил желание побеседовать с новым либером. Так Иван узнал, что если в Республике Свободы вся верховная власть принадлежит Протектору и Гаранту конституции, то хозяйственными делами ведает статс-секретарь, а флотом командует адмирал Томас Тью.

– Адмирал? – переспросил Иван.

– Вообще-то он простой матрос и прибыл к нам из Карибского моря. Раньше грешил пиратством, но теперь осознал свой грех и исправился, – произнес статс-секретарь и внимательно взглянул на собеседника.

– Да, пираты люди со странной судьбой. Иные из них не по своей воле взялись за такой промысел – их заставили судьбы и злые люди, – Иван горестно вздохнул.

Итальянец еще раз испытующе взглянул на Ивана и, кажется, остался доволен его ответом.

– Воистину злая судьба и деньги толкают людей на путь порока, – продолжал он. – Но Тью доказал, что признает идеи свободы и равенства, и Совет присвоил ему знание адмирала. Сейчас он вместе с Миссоном ушел к берегам Африки. Там у входа в Красное море можно взять хорошую добычу у арабских купцов. Наши корабли уже не раз возвращались оттуда с освобожденными рабами. Либерам очень нужны рабочие руки.

– Кроме рабов есть и ценные грузы?

– Вы проницательны, штурман Иоганн. Увы, в нашем несовершенном мире деньги это неизбежное зло. Но мы используем их только в благородных целях. Простым гражданам Либерталии они не нужны, все необходимое им дает государство. А вот при покупке у голландских или индийских купцов различных товаров без денег не обойтись. Вы должны знать, что среди здешних гор нет достаточно места для пашен и пастбищ. Нам не хватает продовольствия, и мы вынуждены получать у островитян скот, рис, соль. Взамен поставляем им ткани, железные изделия, которые закупаем у морских торговцев. В том числе и ром.

– Но мне сказали, что спиртные напитки у вас полностью запрещены.

– Разумеется, те либеры, кто работает на стройках и в мастерских, не должны употреблять крепких напитков. Такая греховная страсть разрушает здоровье людей и сказывается на их работе. Но, к большому сожалению, адмирал Тью, все его матросы и канониры, в большинстве это англичане и голландцы, не могут выйти в море без рома, – Караччиоли только развел руками. – Эти уроженцы северных стран с раннего детства привыкли бороться с холодом с помощью спиртного. Но некоторые из них просто теряют чувство меры. Они уверяют, что за идеи свободы и равенства готовы сражаться без помощи пушек и пороха. Рвутся в бой с одними ножами в руках! Но вот спиртное им – подавай! А как, вы, штурман, к нему относитесь?

– Не пью, – решительно заявил Иван. Картина пляжа, заваленного трупами пиратов Черной Бороды, еще стояла у него перед глазами.

– Очень похвально! К сожалению, адмирал Тью и его моряки имели привычку пить ром и на берегу. Потом затевали драки и обижали женщин. И так богохульствовали, что наши чернокожие братья, которых мы обучаем нашему языку и религии, в ужасе разбегались во все стороны. Чтобы прекратить это безобразие, пришлось постановить, что пьяницы и сквернословы будут наказываться плетьми.

– Но сейчас в Либерталии спокойно?

– Хвала Всевышнему! Наши моряки вернутся в гавань не раньше чем через месяц. Вы, штурман, не могли бы помочь в работе на верфи? И позаниматься морскими науками с нашими юношами. Они станут матросами одного из ботов. Кстати, на нем еще нет капитана.

Иван согласился и ревностно принялся за исполнение новых обязанностей.

Через несколько дней встретился с Сиди. Этот в Либерталии нашел земляков и стал пастухом. Целыми днями бродил по окрестностям поселка с небольшим стадом пятнистых и круторогих коров. Теперь выбрался из зарослей, чтобы принять участие в очередном общем собрании либеров. Стояли совсем рядом и терпеливо слушали вдохновенную проповедь статс-секретаря. Оба были в одинаковых соломенных шляпах, одна из мастерских снабжала всех жителей Республики такими изделиями. Обмахивались ими, чтобы отогнать назойливых мух, и подбрасывали вверх, когда следовало выразить восторг.

Обмен шляпами произошел как бы случайно. На полях своей, как на часовом циферблате, Иван нанес тонкие царапины – римские цифры, обозначающие число боеспособных людей, количество пушек и другие данные, которые могли быть полезны капитану «Серого гуся».

Прошел еще день, и Караччиоли спросил, не знает ли штурман, куда подевался его бывший кок?

– Он говорит, что за горой в деревне встретил красивую девушку. Даже познакомился с ее отцом. Знаю, что советовался он со своими земляками о свадебных приготовлениях.

– Да-да, они подтвердили, что парень совсем потерял голову, – снисходительно улыбнулся статс-секретарь. – Эти дети природы не умеют контролировать свои страсти. Но не будем судить юношу за такую слабость.

– Думаю, что браки с местными женщинами полезны в политическом плане. Это благой пример единения всех народов без различия цвета кожи – Иван уже научился выражаться, как настоящий либер.

– О, штурман! У вас тонкий ум и большие способности. Я специально познакомлю вас с классическим трудом нашего учителя «Город солнца». Все мы, руководящие работники Либерталии, женаты на местных женщинах. Из республиканской казны выдаются специальные ссуды для проведения свадьбы и постройки дома новой семьи. Такая политика помогает установить дружественные… нет! – поистине братские отношения с соседними племенами. Уверен, что через два-три дня наш Сиди вернется и опять приступит к работе.

Однако через два дня в гавань вошел «Серый гусь». Капитан Хинсток вновь сменил внешность. Коротко подстрижен, гладко выбрит, одет строго, словно пастор. При встрече с Караччиоли передал приветы от знакомых торговцев, представил рекомендательные письма, поднес подарки руководству Государства Свободы. Предложил по сходной цене приобрести ткани, посуду, часы и много других полезных вещей. Часть из них оказалась упакованной в ящики, которые Иван видел на «Верной защите». Узнав о значительных запасах кофе, перца и гвоздики, скопившихся на складах Либерталии, тут же выразил желание скупить все оптом.

Статс-секретарь не нашел препятствий для заключения столь выгодной сделки. Ко всеобщему удовлетворению погрузка и выгрузка товаров прошла в самые короткие сроки. Капитан «Серого гуся» оказался столь любезен, что согласился доставить в Бомбей и штурмана Иоганна, обещал помочь ему в приобретении навигационных инструментов, так необходимых для молодого флота Либерталии.

Когда мысы с батареями остались позади, Иван облегченно вздохнул. Увидел, что сияющий капитан Хинсток тоже потирает руки с довольным видом.

– Отлично, лейтенант! Как я и предполагал, либеры ожидают нападения только со стороны моря. Для таких моряков, как Миссон и Тью, это естественно. Ну а этот монах так уверовал в братство людей и дружбу народов, что и не подумал о постройке укреплений на суше. Наш Сиди все осмотрел и нашел самые удобные направления для атаки.

– Кто же на них нападет? В горах живут мирные племена, а сами либеры никого не трогают.

– Как бы не так! Монах даже не подозревает, что добродушные дикари, которым он читает проповеди и снабжает тряпьем и железками, просто умирают от зависти, глядя на горы добра в селении либеров. Я уж не говорю об анталаотра, которые откровенно ненавидят всех поселенцев.

– Что это за племя?

– Потомки арабских торговцев. Много сотен лет назад они построили торговые фактории на Мадагаскаре. Им не нужны белокожие конкуренты, рассуждающие о христианских добродетелях и готовые установить свою власть над всем островом. За оружие и порох, которые нашлись на борту «Серого гуся», эти последователи пророка Мухаммеда заплатили приличную сумму. Караччиоли следовало бы знать, что между теорией и практикой есть большая разница, и побольше думать о различиях между народами, их обычаями и верованиями. И еще помнить, о чем следует говорить с церковной кафедры в Неаполе и о чем на африканском берегу. Навязывать собственные взгляды чужому народу опасное занятие.

Иван все понял. Поэтому не удивился, когда судно встало на якорь в одном из соседних заливов. Ночью донеслись звуки стрельбы, а над горами поднялось зарево.

Под утро к борту «Серого гуся» подошла пирога, и на палубу поднялся Сиди с головой, обмотанной окровавленной повязкой.

– Капитан, все кончено, – устало произнес он. – Либерталии нет, Караччиоли убит. Человек пятьдесят успели бежать на двух шлюпках. Анталаотра благодарят, они взяли хорошую добычу, а местные женщины просто падали с ног от тяжести награбленного тряпья и посуды.

– Нас благодарит и Ратсимилаху. В его гавани ром Миллара уложил больше 500 пиратов, – ответил капитан Хинсток. – Поднять парус! Курс на юг!

– Разве мы не направляемся в Индию, сэр? – удивился Иван.

– Учитесь мыслить логично, лейтенант. Базы пиратов на Мадагаскаре разгромлены. Это раз! Об успехе следует незамедлительно доложить начальству. Два! В Индийском океане начинается сезон ливней и ураганов. Три! И главное – пока в Европе идет война, наш груз кофе и пряностей имеет все шансы получить самую высокую цену на лондонской бирже!

Глава 47

Широкий морской залив медленно сужался, и «Серый гусь» неторопливо резал мутно-желтую воду. В туманной дымке обозначились очертания плоских берегов. Многочисленные вехи и буйки указывали опасные для мореходов места, и капитан Хинсток осторожно вел судно, постоянно сверяясь с картой. Наконец приказал встать на якорь и вызвал лоцмана.

– Дальше не пойду, – сказал он Ивану. – Фарватер Темзы меняется постоянно. Дно илистое, а морские приливы сшибаются здесь с речным течением и мели каждый месяц переносятся на новое место. Не хочу у самого Лондона сесть на одну из них… Лейтенант, проверь, чтобы на судне все было в порядке. Эх, нет у нас теперь туземцев!

К сожалению, Сиди со своими земляками остался в Капштаде. На прощание Индийский океан свирепо обошелся с «Серым гусем», и пришлось делать ремонт. Мистер Ричардсон поспешил забрать дисциплинированных и непьющих темнокожих матросов для проведения какой-то новой операции, а вместо них прислал англичан. Полудохлых бедолаг, которых еще не успели похоронить на мысу Доброй Надежды. Еще он сообщил, что достоверные источники подтвердили гибель сотен пиратов и полный разгром их поселений на Мадагаскаре. Стало известно, что судно капитана Миссона затонуло со всеми людьми во время урагана. Видевший это Тью клялся, что ничем не мог помочь товарищу. Сам же он поспешил убраться на острова Карибского моря.

Для «Серого гуся» нашлось место в доках Ост-Индийской компании, где на него и его груз сразу же набросились покупатели. Сияющий капитан Хинсток разместил Ивана в приличной гостинице на набережной, просил отдохнуть и никуда не отлучаться,

– Ты, лейтенант, сейчас считаешься в отпуске после плавания у берегов Африки. Можешь всем рассказывать о летучих рыбах, страшной жаре и чернокожих людоедах, а об остальном забудь, – посоветовал он. – Еще сходи в ближайшую церковь, немного пожертвуй на нужды храма, покайся в мелких грехах.

– Зачем это? – удивился Иван. – От веры в Бога не отказываюсь, псалмы пел вместе со всей командой.

– Эх, лейтенант! Мы теперь находимся на берегу среди обычных людей. Британия страна верующая – по воскресениям таверны и другие увеселительные заведения закрыты, танцев и гуляний нет. По утрам вся нации поет в церквах псалмы, а потом находится в молитвенном созерцании.

– Что-то не замечал у англичан особого рвения к религии. Вы больше говорите о делах, да о прибылях.

– Одно связано с другим. Кто умен и расторопен, понимает, что надо не милости с неба ожидать, а самому работать и беречь заработанное. Наша вера такое поведение одобряет. Для настоящих англичан святы только хартии и законы, позволяющие каждому самому выбирать свой путь. Британская свобода гарантируется парламентом и древним обычаем – то, что касается всех, должно быть одобрено всеми. Еще и ста лет не прошло, как судили и казнили нашего короля Карла, а простые парни под командованием потомка кузнеца Оливера Кромвеля рубили полки знатных кавалеров.

– Какое отношение это имеет к религии?

– Запомни, вера сплачивает людей. Католики и еретики – враги нашего порядка. Поэтому парламент принял Проверочный акт и Акт о единоверии. Теперь каждый честный человек, а тем более служащий, в том числе и морской офицер, обязан принадлежать к нашей англиканской церкви. За исполнением этих актов следят тысячи штатных и добровольных шпионов и доносчиков. Если человек не ходит в церковь или недоволен действиями правительства, его ждет суровая кара. Но будет совсем плохо, если сочтут якобитом.

– Сторонником бывшего короля?[55]55
  Яков II (1685–1688), сын Карла I, после переворота 1688 года бежал во Францию.


[Закрыть]

– Да. Отцу отрубили голову, но сын не поумнел. Пытался править самовластно. Сейчас со своей семьей и сворой недобитых дворянчиков находится на содержании французского короля, поднимает мятежи в Шотландии, готовит иноземное вторжение на английскую землю. Но наши люди упрямы, как быки, за свое добро стоят насмерть! К старым порядкам возврата не будет!

– Спасибо за объяснения, сэр. Но картина получается мрачная.

– В каждой стране свои обычаи. Но вообще-то мы народ деятельный и работящий, любим повеселиться и пошутить, ценим вещи удобные и полезные. Не только покупаем чужое, но производим и свое. Купец, пробившийся на чужой рынок с английским товаром, получает от казны особую премию. Ставим паровые машины для откачки воды в шахтах, плавим сталь на каменном угле, строим мануфактуры, где работают сотни людей. А морская торговля! Например, доставка чернокожих рабов из Африки в Америку дает триста процентов прибыли с каждого рейса. Наши доки и верфи сам видел.

– А вот лебедей на Темзе не видно.

– Они ушли выше по течению, там места тихие, сельские… Ты, лейтенант, получил свою долю и теперь при деньгах. Сходи к портному, приоденься. Он живет рядом, через два дома.

Иван последовал совету и полностью обновил гардероб, изрядно попорченный сыростью и жарой во время долгого плавания. Теперь совсем не отличался от горожанина среднего достатка и решил совершить прогулку по британской столице. Хозяин гостиницы заметил, что февральский вечер не самое лучшее время для такого знакомства, предложил растопить камин, сварить пунш. Но, видя, что молодой постоялец настроен весьма решительно, сделал знак слуге. Тот зажег свечу в ручном фонаре и с полупоклоном распахнул дверь.

Сырой ветер с реки ударил в лицо. Моросил холодный дождь, и на скользких плитах тротуара отражались огни трактиров и кофеен. Узкие улицы, стиснутые трех и четырехэтажными домами, уводили куда-то во тьму. Из высоких печных труб вылетали снопы искр, и стлался едкий дым. На некоторых перекрестках горели костры, у которых жались плохо одетые люди.

В большинстве окон, забранных рамами с мелкими квадратными стеклами, не горел свет. Слуга объяснил, что на этих улицах делового центра Сити много контор и мастерских, где работают только днем, а в жилых домах люди ложатся спать рано, чтобы не тратиться на свечи. Яркий свет горел только в прикрытом частой решеткой окне заведения цирюльника. Над ним огромная вывеска обещала не только стрижку и бритье, но и оказание первой помощи. На подоконнике выставлены мисочки с кровью признательных клиентов, их имена и звания указаны полностью, спасенных мастером от апоплексического удара, грозившего им после обильных возлияний. Рядом лежали зубы, камни из мочевого пузыря и пистолетные пули, извлеченные из тел заказчиков. Об их именах цирюльник деликатно умалчивал.

Стало совсем темно. Где-то на верхнем этаже стукнуло окно, и что-то шлепнулось на мостовую. Оконные рамы начали подниматься и в соседних домах, загремели посудины. На улице сразу запахло тухлятиной и содержимым ночных горшков. Люди, гревшиеся у костра на ближайшем перекрестке, о чем-то яростно заспорили, замахали руками. Блеснули ножи, и один из них упал на землю.

– Сэр, нам лучше вернуться в гостиницу, – предложил слуга. – Муниципальная стража уже отправилась спать, а ночные бродяги прирежут и за медную пуговицу.

Иван благоразумно согласился.

Утро выдалось свежим. Соленый морской ветер быстро гнал облака, и кое-где проглядывало голубое небо. Лондонцы просыпались рано. Первыми за дело принялись мусорщики и дворники.

Иные мыли тротуары у своих магазинов и контор горячей водой с мылом. Затем двинулись разносчики товаров и грузчики, застучали каменщики и плотники, с Темзы подали голос перевозчики и матросы с судов.

Рано поднялся и Иван. Встреча с капитаном Хинстоком назначена на полдень, есть время, чтобы получше познакомиться с британской столицей.

Первым делом прошелся по старинному мосту через Темзу и вышел к Тауэру – светло-желтому каменному квадрату с башнями по углам, который возвышался над городскими кварталами. У массивных ворот суровые гвардейцы «бифитеры» в старинных красных кафтанах, с такими же красными рожами, за которые их и прозвали «мясоедами», охраняли королевские сокровища и узников королевской тюрьмы. Но мимо них народ шел без трепета. После того, как парламент принял Хаберс корпус акт,[56]56
  Хаберс корпус акт принят в 1679 году, чтобы оградить население от произвола королевских чиновников.


[Закрыть] каждый обвиняемый мог немедленно требовать разбора своего дела в суде. А там властям еще предстояло доказать законность ареста. Если же проступок не являлся серьезным, то человека тут же отпускали под залог.

Затем Иван прошел к собору святого Петра. Его постройка еще не закончилась, но уже вырисовывался громадный купол величественного храма, о котором шли бесконечные разговоры не только в домах добропорядочных граждан, но и в матросских кубриках и портовых тавернах. Тут же вспомнил о совете капитана и в ближайшей англиканской церкви покаялся в грехах. Ее пастор, которой, как оказалось, сам долго служил на кораблях, быстро записал в церковную книгу имя нового прихожанина и не донимал расспросами и наставлениями. Он же толково объяснил, как пройти в кофейню старика Ллойда.

В этом заведении запах кофе и горячего шоколада смешивался с табачным дымом, а на столах посетителей чаще можно было увидеть бухгалтерские книги, стопки бумаг и чернильницы с гусиными перьями, чем кофейные чашечки и подносы с бисквитами. Солидные мужчины, в большинстве, судя по одежде, капитаны судов и купцы, довольно громко обсуждали время прихода и ухода судов, их скорость и надежность, договаривались о страховке грузов. На стенах висели географические карты и различные списки. В одном из них Иван нашел названия судов, которые этой весной отправляются в Архангельск. Без труда узнал, на каких условиях можно получить койку на одном из них.

Из кофейни шел, как на крыльях летел! Неужели, всего через несколько недель, можно будет отправиться на родину!

Выглянуло солнце, и хотя светило оно совсем недолго, на душе стало радостно и легко. На глаза попалась витрина, где на блюде красовался огромный ростбиф. Зашел в заведение, подивился чистоте и приятному запаху. С удовольствием съел сочный кусок говядины, обжаренный так, что получилась хрустящая корочка, выпил черное пиво – портер. Еще раскошелился на дюжину устриц с лимоном… Вот матушка Алена ахнет, когда узнает, сколько он заплатил за этих улиток!

В отличном настроении прогулялся по Сити, побывал в магазинах. В них полки ломились от товаров, все разложено так, что радует глаз, приказчики встречают вежливо, без нахального приставания. Не удержался и купил серебряные часы с боем, а потом и табакерку. На крышечке у нее искусно нарисован кораблик с раздутыми парусами и скала, окутанная облаками. Совсем, как Столовая гора у Капштада!

Очень довольный собой направился в гостиницу. Недолго постоял на набережной, вместе с толпой прохожих посмотрел, как матросы отводили угольную баржу, сорвавшуюся с якоря и навалившуюся на барку с лесом… Только у дверей гостиницы обнаружил, что у него нет ни часов, ни табакерки, ни кошелька.

Встал, как пораженный громом. Мимо спешили люди, громадные лошади тянули телеги с бочками и мешками, на соседней стройке разгружали кирпич. Все при своих делах, спешат, по сторонам не зевают. Спросил одного-другого прохожего, где найти городового стражника или полисмена. В ответ все пожимали плечами или разводили руками. Только один старичок пожалел – все выслушал и предложил обратиться к мировому судье. Но добавил, что чиновник этот уехал в городскую тюрьму и вернется лишь после обеда.

Оставалось стиснуть зубы и самого себя отругать за глупость. Ишь, обрадовался раньше времени. Да еще в чужом городе! Улитками решил полакомиться!