Текст книги "«Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма"

Интересная тенденция отмечается в Москве. Судя по опросу 2001 г., здесь тогда примерно каждый второй ощущал себя прежде всего гражданином России, причем эта доля была чуть выше у славянского населения и грузин и чуть ниже у армян, татар и евреев. В то же время связь со своей этнической группой слабее всего проявлялась у славян (3,5–4,0 %), но сохраняла, хотя и в разной степени, свое значение для выходцев из других групп: она ярче всего была выражена у азербайджанцев (27 %), несколько меньше – у грузин и армян (20 %) и еще меньше – у татар (15 %). При этом неожиданно высокой оказалась роль локальной московской идентичности («москвич»): 11–18 % у славян, 19 % у татар, 16 % у евреев, 12 % у армян и 6 % у азербайджанцев. Зато у живущих в Москве азербайджанцев была отмечена неожиданно устойчивая советская идентичность (до 17 %)[1614]1614
  Вендина О. Москва этническая: грозит ли городу геттоизация?// Население и общество: Бюллетень. № 177–178 (8–21 ноября 2004) (http://news.tatar.info/?users/all/arb13).


[Закрыть].

Судя по обследованию, проведенному Ю. В. Арутюняном в Москве в 2004 г., местное нерусское население с годами по мере своего вживания в локальную среду все больше отдавало предпочтение гражданской (российской) идентичности. У русских этот процесс также происходил, но много медленнее. В 2004 г. большинство из них все еще придерживались этнической идентичности (44 %), тогда как гражданская идентичность пользовалась несколько меньшей популярностью (40 %)[1615]1615
  Арутюнян Ю. В. О потенциале межэтнической интеграции в московском мегаполисе // Социологические исследования. 2005. № 1; Он же. Москвичи глазами этносоциолога. М.: ИЭА РАН, 2006. Табл. 2.20.


[Закрыть]. Иными словами, вопреки расхожему представлению о высокой сопротивляемости иммигрантов процессам интеграции в местную среду, в Москве эти процессы происходят достаточно интенсивно.

А как обстоит дело с «русской идентичностью», к которой сегодня с надеждой апеллируют немало политиков? В начале 1990-х гг. только радикалы связывали русскость с биологией («кровь») и писали о «чистоте белой (русской) расы»[1616]1616
  См., напр.: Бондарик Н. Нация превыше всего! // Речь: Газета русской партии (СПб.). 1993. № 1; Никольский О. Демографическая трагедия русских // Русский собор. 1993. № 5. С. 5; Судавский А. М. Русские и русская раса // Русская мысль. 1993. № 3/12. С. 54–60; Комлев В. А. ССС-777 // За русское дело. 1994. № 4. С. 2–3; Пруссаков В. Был ли Гитлер прав? // Народный строй. 1994. № 1. С. 5; Панормов А. Е. От смуты к русскому рассвету // Колоколъ. 1996. № 37/38; Фомин С. Русский вопрос и будущее России // Москва. 1996. № 6. С. 122–123; Острецов В. М. По крови и по духу // Вече. 1998. № 60. С. 124–132. Об этом на примере А. Баркашова см.: Митрофанов А. Очаровательный нацист // Новое русское слово. 1993. 19 октября. С. 8. Об этом явлении в целом см.: Сухачев В. Ю. К генеалогии современного русского национализма // Дресслер-Холохан В., Скворцов Н. Г., Хабибуллин К. Н. (ред.). Этничность. Национальные отношения. Социальная практика. СПб.: Петрополис, 1995. С. 278–279, 283–284.


[Закрыть], а массовому сознанию культурно-эмоциональный фактор казался важнее «чистоты крови»[1617]1617
  Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 389.


[Закрыть]: по результатам опроса ВЦИОМа, проведенного в 1996 г., лишь 12 % русских определяли «русскость» по наличию «русских предков», т. е. по крови[1618]1618
  Левада Ю. Человек в поисках идентичности: проблема социальных критериев // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения (ВЦИОМ): Информационный бюллетень. 1997. Июль – август. С. 10.


[Закрыть]. Опрос, проведенный Фондом «Общественное мнение» в феврале 1995 г., дал более высокие цифры. Но и он показал, что по «русской внешности» или по «обоим родителям» русскость готовы были определять менее четверти респондентов (соответственно 22 % и 24 %). Напротив, на первое место люди ставили культурно-психологические характеристики («любовь к России как к родине», «любовь к русской культурной традиции», «владение русским языком» и «русское самосознание»), тогда как фактор приверженности православию находил вдвое меньше сторонников (соответственно 79–87 % и 43 %). При этом этно-биологическое определение русскости давали преимущественно сельские жители, пенсионеры, безработные и люди с низким образованием. Именно в такой низкоконкурентной среде отмечалась склонность к радикальной этноцентристской идеологии[1619]1619
  Клямкин И. М., Лапкин В. В. Русский вопрос в России // Полис. 1995. № 5. С. 87–92.


[Закрыть].

Сходные результаты дал опрос казаков Ростовской области, проведенный осенью 2001 г. Среди них лишь каждый четвертый готов был определять казачью идентичность по рождению, а среди русских такой ответ дали 30 %[1620]1620
  Татарко А. Н. Формирование казачества и межэтнические отношения в Ростовской области // Лебедева Н. М., Татарко А. Н. (ред.). Этническая толерантность в поликультурных регионах России. М.: РУДН, 2002. С. 191.


[Закрыть]. Эта установка не претерпела изменений и в 2004 г., когда культурно-эмоциональный подход к этничности сохранил свое доминирование у россиян, тогда как по родителям себя готов был идентифицировать снова лишь каждый четвертый (26,3 %)[1621]1621
  Горшков М. К., Тихонова Н. Е. (ред.). Российская идентичность в условиях трансформации: опыт социологического анализа. М.: Наука, 2005. С. 80–81.


[Закрыть]. Но социологический опрос, проведенный тогда же в Переяславле-Залесском, показал, что большинство респондентов (44 %) определяли свою «русскость» по рождению. По самосознанию ее определяли в два раза реже (22 %), а такие показатели, как язык, культура и религия, занимали весьма скромное место (6 %)[1622]1622
  Савоскул С. С. Местное самосознание в современной России (по материалам Переяславля-Залесского) // Отечественная история. 2006. № 4. С. 160.


[Закрыть]. Это выявило тенденцию к расиализации окружающего социального мира в сознании людей в течение последнего десятилетия. В таком контексте особое значение приобретает тот уже отмеченный выше факт, что этничности россияне отводят гораздо более фундаментальное место, чем конфессии, притом что, как мы видели, конфессиональная принадлежность пользуется сегодня высокой популярностью.

Ту же тенденцию выявили и всероссийские опросы, проведенные в самые последние годы. Так, по данным ВЦИОМа, в декабре 2006 г. «по крови» русских определяли 15 % респондентов, но в Москве и Петербурге их доля достигала 21 %[1623]1623
  Россия для русских – или для всех? // ВЦИОМ. 2006. 21 декабря. Пресс-выпуск № 603 (http: wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/3772.html).


[Закрыть]. Затем всероссийский опрос 2007 г. показал, что разрыв между сторонниками русской культурной идентичности (38 %) и идентичности «по крови» (33 %) сократился[1624]1624
  Петухов В. В. Историческое самосознание и национальный менталитет россиян // Полис. 2008. № 3. С. 13.


[Закрыть]. А новый опрос, проведенный в мае – июне 2008 г. в 14 российских городах и охвативший более 7000 респондентов, отразил дальнейший сдвиг в этом направлении – по словам двух третей респондентов, национальность определяется по родителям и предкам в целом. Лишь менее половины (42 %) склонны были определять ее по языку и культуре[1625]1625
  Тишков В. А., Степанов В. В. Кем себя считают россияне // Тишков В. А. (ред.). Российская нация: становление и этнокультурное многообразие. М.: ИЭА РАН, 2008. С. 21.


[Закрыть]. Правда, опрос, проведенный в марте – апреле 2006 г. среди московских старшеклассников, показал, что главными основаниями этничности они считали язык, религию и культурные традиции[1626]1626
  Добрынина Е. Тройка по толерантности // Российская газета. 2007. 22 марта. С. 9.


[Закрыть].

Итак, за последние годы произошел сдвиг в понимании этнической принадлежности («национальности») от акцента на языке и культурной традиции к преимущественно биологическому критерию. Иными словами, за указанный период доля сторонников биологического понимания идентичности существенно выросла. Это в особенности наблюдалось в крупных городах, где в 2007 г. 56 %, а в 2008 г. каждые двое из трех респондентов определяли русскость «по крови». Мало того, по наблюдениям одного эксперта, в начале 2000-х гг. кардинальные изменения произошли в сфере радикального русского национализма. Прежнее разнообразие взглядов и представлений о настоящем и будущем России сменилось гораздо более бедным репертуаром, и одним из влиятельных течений стал откровенный расизм[1627]1627
  Соколов М. М. Конец русского радикального национализма? // Антропологический форум. 2008. № 8. С. 183–197.


[Закрыть]. Действительно, на состоявшемся в Центральном доме журналистов 7 марта 2007 г. «круглом столе», собравшем представителей всех основных радикальных движений, большинство участников отдали предпочтение расовым основам национализма[1628]1628
  Итоговое заявление 7 марта 2007 (http://www.ateney.ru/krugstol.htm).


[Закрыть].

Из этого следует, что не массовое сознание продуцировало представления о «чистоте крови», а они навязывались ему недобросовестными политиками, малоквалифицированными экспертами и некорректной журналистикой. Не случайно еще в середине 1990-х гг. Л. Д. Гудков отметил «идущее сращение ксенофобии и идеологического национализма», что он поставил в связь с «деградацией элиты»[1629]1629
  Гудков Л. Д. Этнические стереотипы населения: сравнение двух замеров // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения (ВЦИОМ): Информационный бюллетень. 1995. Май – июнь. С. 15; Он же. Этнические фобии в структуре национальной идентификации // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения (ВЦИОМ): Информационный бюллетень. 1996. Сентябрь – октябрь. С. 24.


[Закрыть]. В то же время заслуживала бы внимания и гипотеза о связи биологизации с модернизацией, заменяющей традиционные взгляды теми, которые навязываются новыми научными представлениями и интерпретациями. Ведь, как мы видели, особой популярностью биологический подход к идентичности пользуется у горожан, обладающих достаточно высоким образованием и имеющих широкий доступ к информации, в частности о новейших достижениях генетики. В пользу такого объяснения говорят данные указанного опроса 2008 г., судя по которым более образованные люди выказывают и большую чувствительность к этническому окружению[1630]1630
  Степанов В. В. Этнокультурная ситуация в Москве // Тишков В. А. (ред.). Российская нация: становление и этнокультурное многообразие. М.: ИЭА РАН, 2008. С. 72.


[Закрыть].

Расиализация происходит и на институциональном уровне. Например, это проявляется в политике призыва на военную службу, когда в определенные военные части (будь то ракетные войска стратегического назначения или рота почетного караула Кремлевского полка) берут только тех, кто отличается «славянским типом лица». Э. Хан-Пира, справедливо усматривающий в этом дискриминацию, нарушающую Конституцию РФ, подчеркивает, что в годы Великой Отечественной войны советские люди защищали свою страну независимо от «типа лица», а в царском конвое служили немало выходцев с Кавказа. На его взгляд, установление государством особо близких отношений лишь с одной религией и требование, чтобы президентом страны был представитель строго определенной национальности, отнюдь не свидетельствуют о торжестве демократии в России. Напротив, все это говорит о популярности расового мифа[1631]1631
  Хан-Пира Э. А кто это у нас там с неславянским лицом // Общая газета. 1997. 20–26 февраля. С. 9.
  Глава 8. Цивилизационный подход и ксенофобия


[Закрыть].

Глава 8
Цивилизационный подход и ксенофобия

Возникновению расистских установок, безусловно, способствует стремление представить мир разделенным на ряд обособленных цивилизаций, будто бы кардинально отличных друг от друга и неспособных достичь взаимопонимания[1632]1632
  Huntington S. P. The clash of civilizations and the remaking of world order. New York: Simon and Schuster, 1996.


[Закрыть]. Такие установки порождают подозрительность и недоброжелательность в отношении выходцев из тех регионов мира, которые считаются «чуждыми цивилизациями». В частности, они легли в основу созданного небезызвестным Усамой бен Ладеном в 1998 г. Международного исламского фронта за джихад против евреев и крестоносцев, названного американскими журналистами «Интернационалом терроризма»[1633]1633
  Watson P., Marshall T., Drogin B. How Osama bin Laden created the first «terrorism international» // The Japan Times, September 21, 2001. P. 17.


[Закрыть]. Эта международная организация, имеющая свои отделения во многих мусульманских странах от Египта, Сомали и Боснии до Чечни, Малайзии и Филиппин, носит название «аль-Каида», что в переводе с арабского означает «Основа». Бен Ладен представляет мир состоящим из нескольких локальных цивилизаций. Исходя из того, что в географическом плане Израиль составляет часть Палестины, а та входит в Аравийский полуостров, он убежден в том, что все это целиком должно принадлежать одним лишь мусульманам, имеющим там свои святыни[1634]1634
  Ibid.


[Закрыть]. В манифесте «аль-Каиды», провозглашенном в местечке Хост в Афганистане 23 февраля 1998 г., США обвинялись в незаконной оккупации Аравийского полуострова. Этот манифест призывал всех мусульман к убийству любого американца или его союзника: «Правило убивать американцев и их союзников – гражданских и военных – является личным долгом любого мусульманина, способного делать это в любой стране, где это только возможно»[1635]1635
  Yoon S. Seminal ‘Clash of Civilizations’ revisited // The Daily Yomiuri. 2001. September 21. P. 9.


[Закрыть].

Впрочем, даже американский журналист Уильям Пфаф, симпатизирующий цивилизационному подходу, отмежевался от известной позиции С. Хантингтона и пояснил, что цивилизации надо понимать только как культурные целостности, а не политические общности. Поэтому на цивилизацию, не обладающую никакой политической структурой или центром политической власти, нельзя возлагать никакой политической ответственности за те или иные решения политиков[1636]1636
  Pfaff W. Civilization clash not ordained // The Japan Times. 2001. October 20.


[Закрыть]. Фактически же «столкновение цивилизаций», о котором предупреждал Хантингтон, является искусственным и вызвано грубыми непродуманными методами политики и пропаганды, сопровождающими процессы глобализации. В частности, неразборчивое отождествление мусульман с террористами, подозрительность в отношении мусульман и гонения на тех из них, кто появляется на улице или в школе в платке-хиджабе, безусловно, настраивает мусульман против Запада. В то же время антиарабские настроения, охватившие США вслед за трагическими событиями 11 сентября 2001 г., привели не только к резкому росту подозрительности, но даже и к нападениям на отдельных американцев – выходцев с Ближнего Востока[1637]1637
  Sheler J. Of faith, fear, and fanatics // The Daily Yomiuri. 2001. September 21. P. 13(A).


[Закрыть], один из которых, христианин по вероисповеданию (копт из Египта), был убит[1638]1638
  Tight security at suspected hate crime funeral in Los Angeles // The Daily Yomiuri. 2001. September 21. P. 5.


[Закрыть]. Жертвой таких нападений оказался также сикх из Индии, не имевший отношения ни к арабам, ни к мусульманам[1639]1639
  Thousands mourn Sikh killed in Arisona after attacks // The Japan Times. 2001. September 24. P. 11.


[Закрыть]. Поэтому в подходе Хантингтона некоторые специалисты не без оснований увидели новый способ создания образа врага[1640]1640
  Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М.: РГГУ, 2000. С. 201–210.


[Закрыть].

Между тем 21 сентября 2001 г., выступая на саммите Европейского союза в Брюсселе, тогдашний итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони продемонстрировал свои симпатии идее «столкновения цивилизаций». Заявив, что США «символизируют западную цивилизацию, противостоящую мусульманскому образу жизни», он попытался объяснить, что «наша цивилизация выше всех остальных, до сих пор остающихся в Средневековье». Остальные участники саммита смущенно отмежевались от такого радикального заявления. Однако это не обескуражило Берлускони, подтвердившего свою позицию, выступая 26 сентября перед журналистами в Берлине. Тем самым спор о правомерности цивилизационного подхода достиг самых высот европейской политики[1641]1641
  Bigotry Monitor. A weekly human rights newsletter on antisemitism, xenophobia and religious persecution in the former communist world and Western Europe. 2001. Vol. 1. № 14.


[Закрыть].

Однако, как правильно подчеркивает видный американский политолог Дж. Сэкс, сложности, которые испытывают современные исламские государства, связаны вовсе не с непроходимыми культурными различиями, а с их своеобразной историей, географическим положением и геополитической ситуацией[1642]1642
  Sachs J. Islam’s geopolitics as a morality tale // Financial Times. 2001. October 29. P. 17.


[Закрыть]. И вряд ли надо доказывать, что далеко не все арабы – фундаменталисты и не все мусульмане – террористы. Мало того, даже экстремистские мусульманские организации не составляют какой-либо глобальной сети и в каждой стране борются за свои собственные цели[1643]1643
  Suh S. Radical Muslims not necessarily a fraternity // The Japan Times. 2001. September 21. P. 19.


[Закрыть]. Вот почему политикам следует избегать необдуманных выражений, способных направить воображение аудитории в опасном направлении. В частности, такую оплошность допустил 16 сентября 2001 г. президент Джордж Буш, призвавший к «крестовому походу» против терроризма[1644]1644
  Rattansi A. Racism. P. 108.


[Закрыть]. В мусульманских странах эти слова моментально оживили память о средневековых крестовых походах и были восприняты как вызов[1645]1645
  См., напр., заключение афганских имамов: Extracts from verdict by Afghan clerics // The Daily Yomiuri. 2001. September 21. P. 6.


[Закрыть]. И Бушу пришлось объясняться перед американцами арабского происхождения[1646]1646
  Code name found offensive; change likely // The Japan Times. 2001. September 22. P. 7.


[Закрыть]. Таким образом, в кризисных условиях, когда нервы у людей напряжены до предела, необдуманные слова способны привести к мобилизации по «цивилизационному» признаку и создать эффект, эквивалентный вспышке расовой розни.

Между тем, как говорилось выше, цивилизационный подход прижился в России. Делая акцент на непроходимых культурных границах и якобы антагонистическом характере отдельных культур, он уже имеет воплощение в словах и действиях как федеральных политиков, так и местных чиновников. Еще весной 1992 г. советник президента Ельцина, С. Б. Станкевич, поднял вопрос о «дуге кризиса», связанной с мусульманским миром и заходящей через Кавказ в Россию[1647]1647
  Станкевич С. Б. Держава в поисках себя // Независимая газета. 1992. 28 марта. С. 4.


[Закрыть]. Осенью 1992 г. об угрозе исламского фундаментализма заговорил и президент Ельцин, а вслед за ним эта идея обсуждалась известным западным журналом[1648]1648
  Barylski R. V. The Russian Federation and Eurasia’s Islamic crescent // Europe-Asia studies. 1994. Vol. 46. № 3. P. 389–416.


[Закрыть]. В 1996 г. популярная «Независимая газета» опубликовала статью, предупреждавшую россиян против якобы тотальной опасности, идущей с «фундаменталистского» юга и угрожавшей как России, так и Западной Европе[1649]1649
  Могилевкин И. Россия недооценивает опасность, идущую с юга // Независимая газета. 1996. 15 сентября. С. 3.


[Закрыть]. В связи с возросшей активностью исламских радикалов в Афганистане эта идея быстро получила популярность[1650]1650
  Малашенко А. Исламское возрождение в современной России. М.: Московский центр Карнеги, 1998. С. 198.


[Закрыть]. Подхватил ее и президент В. В. Путин, говоривший на саммите «восьмерки» на Окинаве в июле 2000 г. о «дуге исламского фундаментализма, протянувшейся от Филиппин до Косова» и якобы угрожавшей Западу и России. И один эксперт увидел в этом «примитивное черно-белое средневековое видение мира»[1651]1651
  Белоцерковский В. Какая «дуга» угрожает миру? // Новая газета. 2000. 20–23 июля. С. 7.


[Закрыть].

Все это воспроизводило аргументы известной концепции «столкновения цивилизаций», вошедшей в моду после того, как в России был опубликован перевод нашумевшей статьи консервативного американского политолога С. Хантингтона[1652]1652
  Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. № 1. С. 33–48. Хантингтон являлся директором Института стратегических исследований им. Джона М. Олина, т. е. был связан с корпорацией Олина, хорошо известной на Западе своей консервативной позицией.


[Закрыть], а сам он посетил Москву и даже имел возможность выступить перед заинтересованной аудиторией. При этом в его риторике находил место и аргумент о культурной несовместимости, который в последние двадцать – двадцать пять лет активно используется в Западной Европе новыми расистами. Подобно им, он упрекал иммигрантов в нежелании ассимилироваться и упрямой приверженности своим собственным культурам – будто бы это создавало угрозу распада принимающих их стран, подрывая их христианские устои[1653]1653
  Hungtington S. P. The clash of civilizations. Remaking of the world order. New York: Simon and Schuster, 1996. P. 264, 305.


[Закрыть]. После этого как российские политики, так и журналисты начали взахлеб говорить о грядущем столкновении цивилизаций.

Недавно эту идею воспроизвел в своем интервью и известный писатель В. Распутин, опубликовавший роман «Дочь Ивана, мать Ивана» о женщине, чью дочь изнасиловал кавказский торговец. Писатель говорил буквально следующее: «Я считаю, что всякое значительное переселение одних народов на земли других, будь это переселение в поисках работы, как у арабов в Европу, или насильственное перемещение негров в Америку, чревато тяжелыми последствиями. Как только число мигрантов достигает критической массы, масса эта способна стать агрессивной. События во Франции в прошлом году как раз это и подтвердили. Взрыв там произошел не потому, что негры или арабы плохи, вовсе нет. Просто в противоречие приходят глубинные межэтнические запросы. А тут еще и демократические “права человека”. Они и человека развращают, и у народа отнимают права на защиту»[1654]1654
  Шигарева Ю. Валентин Распутин: «Без деревни мы осиротели» // Аргументы и факты. 2006. Апрель (№ 16). С. 3. Не случайно в 1990-х гг. В. Распутин написал восторженное предисловие к очередному сборнику статей М. Меньшикова «Выше свободы» (М., 1998).


[Закрыть].

Под «народом» здесь, разумеется, понимается русский народ, якобы нуждающийся в государственной защите от «наплыва инородцев». Ниже мы еще неоднократно встретимся с этим расхожим мнением, получившим необычайно широкое хождение в современной России. Например, опросы москвичей, проведенные в 2002 и 2004 гг., показали их обеспокоенность «переполненностью» столицы приезжими[1655]1655
  Юдина Т. Н. Социология миграции: к формированию нового научного направления. М.: Дашков и К°, 2004. С. 230–231, 240–242; Борусяк Л. Патриотизм как ксенофобия (Результаты опроса молодых москвичей) // Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2004. № 6. С. 62–65.


[Закрыть]. Более репрезентативные всероссийские опросы 1995 и 2002 гг. демонстрировали, что, по мнению каждого четвертого россиянина, «приезжих стало слишком много». А в 2003 г. такой ответ давал уже почти каждый третий. Если же учесть всех, кто отвечал «слишком велико» или «достаточно велико», то в 1995 г. таковых был 53 %, а в 2003 г. – уже 67 %[1656]1656
  Гудков Л. Д. «Россия для русских». Табл. 2.1 и 2.8.


[Закрыть].

Между тем сторонники этого подхода почему-то никогда не вспоминают о том, что ведь и русские в давние или не столь уж давние времена были пришельцами во многих регионах России, где по своей численности намного обошли местное аборигенное население. Надо ли и в этом случае использовать понятие «критической массы» со всеми вытекающими из этого последствиями?

Высказанные Распутиным соображения вот уже много лет не сходят со страниц многотиражных изданий, воспроизводятся в художественной прозе и слышатся в речах российских политиков. Так, в ходе дискуссии о российской национальной идее «Независимая газета» опубликовала статью, автор которой пытался доказать, что почти все войны, которые Россия вела на протяжении веков, имели религиозный характер и определялись столкновением христианства и ислама[1657]1657
  Трифонов Е. Россия всегда была частью Европы // Независимая газета. 1998. 8 апреля. С. 15.


[Закрыть]. Сегодня некоторые российские специалисты уже готовы рассматривать Кавказскую войну XIX в. не как прямое следствие военно-политической экспансии Российской империи, а как «цивилизационно-культурный конфликт», вызванный различиями в системах ценностей[1658]1658
  Волков Ю. Г. (ред.). Ксенофобия: вызов социальной безопасности на юге России. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2004. С. 86, 103.


[Закрыть]. А не так давно российский философ заявил, что в основе двух мировых войн лежало «этническое противостояние»[1659]1659
  Кагиян С. Г. Нации, этносы и национализм. М.: Гуманитарий, 2003. С. 4. Уместно напомнить, что нацисты рассматривали Вторую мировую войну как войну расовую. Об этом см.: Gordon S. Hitler, Germans, and the «Jewish question». Princeton: Princeton Univ. Press, 1984. P. 100.


[Закрыть]. В свою очередь, краснодарский социолог убежден в том, что «в конфликтах между представителями различных социокультурных типов сталкиваются прежде всего различные системы ценностей»[1660]1660
  Савва М. В. Этнический статус. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1997. С. 111.


[Закрыть].

Эта мысль не чужда и научному руководителю Института проблем глобализма, бывшему председателю Идеологического совета партии «Родина» М. Делягину. Обращаясь к концепции цивилизаций, он выражает уверенность в том, что различные цивилизации как культурно-исторические области несовместимы друг с другом и обречены на конфликты. Поэтому вслед за Хантингтоном он полагает, что избежать столкновения цивилизаций невозможно, причем, по его мнению, это столкновение уже происходит внутри российского общества. Любопытно, что эти его рассуждения принимаются как консервативным журналом «Наш современник», так и леволиберальной «Свободной мыслью»[1661]1661
  Делягин М. Глобальная миссия России // Наш современник. 2004. № 9. С. 207–210; Он же. Созидание российской цивилизации // Свободная мысль. 2006. № 2. С. 47.


[Закрыть]. Аналогичные чувства вызвала у корреспондента «Известий» Всемирная конференция ООН по проблемам расизма, происходившая в Дурбане (Южная Африка), где ряд делегатов из арабских стран и черной Африки открыто продемонстрировали свои расистские взгляды[1662]1662
  Бовт Г. Белые как черные // Известия. 2001. 5 сентября. С. 1.


[Закрыть].

Популярность рассматриваемой идеологемы возросла после 11 сентября 2001 г., когда некоторые эксперты начали называть Россию «полем битвы цивилизаций»[1663]1663
  Воробьев В. Россия – поле битвы цивилизаций // Российская газета. 2001. 25 сентября. С. 3.


[Закрыть] и заявлять о том, что «война цивилизаций» как война «с определенным типом культуры» (т. е. война Запада против России) уже идет[1664]1664
  Кара-Мурза С., Кожемяко В. На советском пепелище // Советская Россия. 2002. 8 октября. С. 4.


[Закрыть]. В связи с терактом в Театральном центре на Дубровке в октябре 2002 г. некоторые журналисты с еще большей страстью стали писать о том, что «война цивилизаций» уже началась[1665]1665
  Бовт Г., Новопрудский С. Страна-заложница // Известия. 2002. 25 октября; Осетинский О. За штурм // Известия. 2002. 30 октября.


[Закрыть]. К этому хору присоединился и известный российский писатель, диссидент в прошлом В. Аксенов, который еще много раньше, будучи потрясен событиями 11 сентября, заявил, что «ислам ведет войну с нами». Правда, он тогда делал оговорку о том, что в ней участвуют не все мусульмане, а лишь «актив непримиримых»[1666]1666
  Аксенов В. Хватит вилять хвостом // Московские новости. 2001. 2–8 октября. С. 5; Он же. Норд-Ост с юга // Московские новости. 2002. 29 октября – 4 ноября. С. 12.


[Закрыть]. Другой комментатор называет универсальной причиной роста ксенофобии в России, а также войн и этнических конфликтов «столкновение менталитетов»[1667]1667
  Фетисов А. Ментальный конфликт с летальным исходом // Новая политика: Интернет-журнал. 2006. 5 апреля (http://www.novopol.ru/article7165.html).


[Закрыть].

Действительно, в умах обывателей события 11 сентября самым причудливым образом сплелись со страхами, порожденными непрекращающимся потоком иммигрантов. Теперь образ мигранта стал связываться не только с конкуренцией в сфере занятости, а и с терроризмом[1668]1668
  Верховский А. Исламофобия после 11 сентября // Верховский А. М., Михайловская Е. В., Прибыловский В. В. Россия Путина. Пристрастный взгляд. М.: Центр Панорама, 2003. С. 138.


[Закрыть]. При этом звучащие в политической риторике такие понятия, как «соотечественники за рубежом», «общая религия» (якобы объединяющая славян), «лица кавказской национальности», «исламизм», «религиозный экстремизм», однозначно понимались внимательными наблюдателями как эвфемизмы, маркирующие расовый дискурс[1669]1669
  См., напр.: Муртазаев А. Божья раса // Новая газета. 2000. 27–30 июля. С. 1; Кагарлицкий Б. Чеченцы – это евреи сегодня // Новая газета. 2000. 21–24 сентября. С. 3.


[Закрыть]. В этом контексте постепенно вызрела идея о необходимости защищать доминирующее большинство от этнических меньшинств, якобы занимающихся «антиобщественной, деструктивной деятельностью». Тот же Делягин начал настаивать на том, что Российское государство обязано защищать в первую очередь именно большинство российского общества. При этом он отмечал, что защита прав меньшинств якобы ведет к ущемлению прав этого большинства[1670]1670
  Делягин М. Созидание российской цивилизации // Свободная мысль. 2006. № 2. С. 61. Любопытно, что при этом он опирался на примордиалистское понимание этничности: он верил в «национальную психологию» и искренне полагал, что представители разных культур реагируют на внешние воздействия исключительно по-разному. В этом он видел «объективный факт» и отказывался признавать это расизмом.


[Закрыть].

О проблеме терроризма поспешил высказаться и бывший советский философ, а ныне диакон А. Кураев. Он предпочел искать истоки терроризма в культуре и поднял вопрос «о корнях терроризма в самой национальной традиции тех или иных горских племен». Впрочем, на «горских племенах» его мысль долго не задержалась, и он поспешил усмотреть в современном терроризме проявление якобы вековечного «конфликта скотоводов и земледельцев», корни которого уходят в Шумер и Древний Египет. В итоге он обнаруживал корень зла в «скотоводах» и провозглашал: «Гиксосы среди нас». Под «гиксосами» он понимал «пришельцев», которые в Москве «не стесняются демонстрировать свою силу, не скрывают презрения к нам, туземцам, не скрывают своих планов превратить Россию в Московский халифат». Из контекста статьи следовало, что речь шла о чеченцах, в отношении которых, по его мнению, России нужно было бы в открытую взвалить на себя «бремя белого человека» и продемонстрировать свою силу. Иными словами, этому православному священнослужителю не терпелось возродить практику сталинизма и обвинить в терроризме целый народ[1671]1671
  Кураев А. Как бороться с терроризмом без спецназа // Известия. 2002. 13 ноября. С. 7. Правда, он обвинял в терроризме чеченскую культуру, а не ислам, снимая тем самым вину с религии как таковой. Но другие «культурологи» не столь щепетильны. Некоторые публицисты прямо обвиняют ислам в провоцировании терроризма. См., напр.: Гончаренко М. Может ли Россия стать светским государством // Имперское возрождение. 2006. № 1. С. 27.


[Закрыть]. Голос Кураева был далеко не одиноким. Еще за год до него вопрос о возможности обвинения целого народа за терроризм поставил писатель В. Аксенов[1672]1672
  Аксенов В. Хватит вилять хвостом. О критике взглядов Аксенова и Кураева см.: Абашин С. Н. Исламофобия // Гуманитарная мысль Юга России. 2005. № 1. С. 21–24.


[Закрыть].

Сегодня о «войне цивилизаций» пишут даже высокие чиновники и депутаты Госдумы. Например, в ориентированном на высшую политическую элиту журнале «Российская Федерация сегодня» заместитель председателя Комитета Государственной дмы по делам СНГ и связям с соотечественниками В. Никитин представляет Россию и Запад в виде двух цивилизаций с кардинально различным миропониманием, что якобы неминуемо ведет к конфронтации. Он доказывает, что будто бы Запад уже ведет войну против «русской цивилизации», и рассуждает: «Если навязывать обществу коллективистского типа социальную теорию развития индивидуалистического общества и соответствующий ему политический строй, то это неизбежно приведет к вырождению данного народа и гибели его государства». По его мнению, главным стратегическим оружием Запада служит «насаждение демократии», а «демократия неприемлема и губительна для коллективистского общества»[1673]1673
  Никитин В. Война цивилизаций: под ударом – Россия // Российская Федерация сегодня. 2005. № 24. С. 59.


[Закрыть]. Между тем если обратиться к истории, то легко обнаруживается, что все общества когда-то относились к «коллективистскому типу». И повсюду отказ от патриархальных устоев сопровождался драматическими коллизиями, отражавшимися на судьбах отдельных людей. О том, как непросто такие процессы проходили в Англии, свидетельствуют драматические пьесы Шекспира. А в Германии болезненный разрыв с коллективистским сознанием нашел свое выражение в формировании романтизма, а затем и иных почвеннических идеологий. О том, как нелегко было немцам расставаться с «коллективистской» антидемократической идеологией, говорят социологические опросы. В 1952 г. почти половина населения ФРГ (42 %) оставались приверженцами Третьего рейха. Но уже в 1972 г. 90 % немцев высказывались в пользу демократии[1674]1674
  Умланд А. Между Веймарским и боннским сценариями: русский радикальный национализм глазами немца // The New Times / Новое время. 2007. 2 апреля. С. 21.


[Закрыть].

Наконец, риторика «войны цивилизаций» достигла едва ли не кульминации в дни волнений в пригородах Парижа в конце октября – начале ноября 2005 г. Тогда даже обычно сдержанный председатель Комитета Совета Федерации по международным делам М. Маргелов заявил, что перемирие в «войне цивилизаций» закончилось. Он связал это с тем, что иммигранты во Франции якобы «не то что не ассимилируются, но даже не адаптируются»[1675]1675
  Иванов В. Отблески пламени Парижа над Первопрестольной // Независимое военное обозрение. 2005. 11–17 ноября. С. 1–2.


[Закрыть]. Редакция респектабельной газеты «Известия» писала о столкновении двух цивилизаций, где с одной стороны выступал «сытый Запад», а с другой – остальной «мир бедности». Причем проблема виделась редакции в том, что мигранты из стран Третьего мира не интегрируются и замыкаются в гетто, культивируя там конфронтационные настроения, якобы вызванные межрелигиозными и межцивилизационными противоречиями[1676]1676
  Мнение редакции. На войне цивилизаций – как на войне // Известия. 2005. 8 ноября. С. 6.


[Закрыть]. О том же и в тех же терминах шла речь в передаче на радио «Эхо Москвы», где о «столкновении культур» и «столкновении цивилизаций» говорил специалист из Института Европы РАН Ю. А. Борко, и его в этом поддержал писатель В. Ерофеев[1677]1677
  Ларина К. Погромы во Франции – возможно ли это в России? // Эхо Москвы. 2005. 7 ноября (http://echo.msk.ru/programs/exit/39799/).


[Закрыть].

Любопытно, что все это мало чем отличается от высказываний правых радикалов. Например, после теракта на Дубровке глава неонацистской Народной национальной партии А. Иванов (Сухаревский) заявил, что время борьбы с «жидомасонским заговором» прошло и наступила пора «противодействовать исламской экспансии»: «Война между постхристианским белым миром и исламом неизбежна, так как они ненавидят нас»[1678]1678
  Бальбуров Д. Торжество «национальной идеи» // Московские новости. 2002. 29 октября – 4 ноября (№ 42). С. 20.


[Закрыть]. «Русского патриота» А. Байгушева страшат «несметные полчища [мигрантов], которые сметут все», и в борьбе с этим злом он также готов объединяться даже с евреями[1679]1679
  Байгушев А. Хазарские страсти // Завтра. 2006. Август. № 34. С. 3.


[Закрыть], хотя еще относительно недавно иудеи вкупе с «масонами» вызывали у него совсем другие чувства, и он призывал русских жить отдельно от них[1680]1680
  Об этом см.: Шнирельман В. А. «Свирепые хазары» и российские писатели: история взаимоотношений (заметки о «народном хазароведении») // Петрухин В. Я., Москович В., Федорчук А., Кулик А., Шапира Д. (ред.). Хазары. Иерусалим; М.: Гешарим; Мосты культуры, 2005. С. 299–301.


[Закрыть]. Иными словами, сегодня верящих в «столкновение цивилизаций» можно найти среди как левых, так и правых, как либералов, так и радикалов, как представителей власти и священников, так и простых обывателей. Именно это и дает пищу беспрецедентной ксенофобии, охватившей российское общество.

Сегодня некоторые российские специалисты понимают опасность цивилизационного подхода. Например, бывший помощник М. С. Горбачева Г. Х. Шахназаров написал целую брошюру, посвященную критике этой идеи. В частности, он отмечал там, что, если она овладеет массами, миру грозит возвращение в эпоху крестовых походов и джихадов. В то же время он с сожалением называл имена видных российских интеллектуалов, своими трудами разжигавших ксенофобию и антизападнические настроения[1681]1681
  См.: Шахназаров Г. Х. Откровения и заблуждения теории цивилизации. М.: Современный гуманитарный университет, 2000.


[Закрыть]. Между тем таких вдумчивых критиков оказывается немного. Зато стараниями многочисленных апологетов «российской цивилизации», авторов школьных учебников и деятелей системы образования эта идея действительно постепенно овладевает массами. И, как мы увидим ниже, трудно не заметить ее значительный вклад в навязывание обитателям России той беспрецедентной по своему уровню ксенофобии, которая охватила общество в последние годы.