Текст книги "Родительский день"

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Меня часто спрашивают, – и хорошие знакомые, и не очень хорошие, и вообще не знакомые: Виктор, ты же умеешь (вы же умеете) неплохо писать, так зачем же пишешь (пишете) такую... – далее следует слово, градус экспрессии которого зависит от общей культуры спрашивающего. А также от степени нашего знакомства.

Зачем, зачем... Нравится!

Всё очень просто: когда с людьми – с простыми, с обычными людьми, не с облепленными мускулами суперменами и не с идеальными положительными героями, – происходит нечто кошмарное и запредельное, то все наносное и искусственное слетает, как шелуха с зерна. Остается настоящее. О нем и пишу.

Да, мы вот такие...

Неприглядно?! Даже отвратительно?!

Может, попробуем стать лучше?

Впрочем, я не о том...

Нет смысла объяснять задним числом идею книги: кто способен понять, уже понял. Кто не способен... И для вас что-нибудь найдется подходящее. Кровушки? Да хоть ведро! Тема сисек? Раскрыта полностью! Зомби, опять же, порой пробегают...

Но я снова не о том...

Так вот: большинство реалий романа взято из жизни – да-да, не удивляйтесь. Лиса на дороге, коробочка с зубами, часы с гирями, телефон «Алтай» и радиола «Ригонда», пластинка «на ребрах» и т.д. и т.п. – видел, слушал, обонял, держал в руках... Странные моменты боевого пути ДНО-3 вполне соответствуют исторической действительности. Равно как и изыскания юной советской науки, касающиеся воскрешения мертвых вообще, и главного мертвеца страны в частности, и прочих малоаппетитных вещей.

Лишь часть топонимов и имена всех персонажей, – выдуманы. Все деревни с названием Загривье (а их немало на российских просторах) – не имеют к рассказанной истории отношения. Но фамилия мельком упомянутого профессора, воскрешавшего мертвых, – Каммерер, – не дань модному ныне постмодернизму. Именно так и звали этого загадочного персонажа, действительно приехавшего в Советскую Россию, чтобы вернуть скорбящему мировому пролетариату его почившего вождя...

Что «вермахт» и «интернет» – имена собственные, мне известно. И если у кого-то возникли закономерные вопросы, отвечаю: пишу их с маленькой буквы по причинам, к правописанию никак не относящимся. Глагол «сграфоманить» – мой неологизм, имею, как автор, право...

Кое-кто из первых читателей этой книги (даже женщины, в кулинарных делах искушенные) задался вопросом: да что же такое сногсшибательное все-таки можно было приготовить из головы мадам Брошкиной? Кроме самого заурядного студня?

Информирую: суп. Не простой, а лже-черепаховый: всё то же и всё так же, но вместо крупной черепахи, – свиная голова. Достаточно сложный рецепт, приведенный в толстенной «Кулинарии» 1955 года издания (как раз тогда в советских магазинах начались перебои с крупными черепахами) – даже при чтении вызывает активное слюноотделение.

Попробовать, увы, не довелось – и лишь поэтому знаменитый суп не попал на страницы романа. Признаюсь, что исповедую принцип: надо знать то, о чем пишешь, – хотя заранее уверен, что отдельные эпизоды (например, опознание Кириллом старых боеприпасов), вызовут справедливые нарекания людей, хорошо знакомых с практической стороной дела. Но... Но есть правда жизни и правда литературы, не так ли? Даже фотоаппарат хоть немного, да искажает реальную картинку, и не стоит ждать большей точности от книги...

Что еще... Некоторые встающие перед героями загадки я не стал раскрывать специально. Частично из лени, частично – чтобы интереснее было. Да и читателю, опять же, приятно: герой, дескать, всё еще тычется слепым котенком, а я-то, а вот я-то, всё уже понял, еще на тридцать седьмой странице! Это ведь не дерево, это злой крокодил! Спокойно, граждане, всё так и задумано.

И последнее.

Все, не дожившие, – до рассвета, до Победы ли, – чей покой, чью светлую память я невзначай потревожил...

Простите...

Спите спокойно.

Виктор Точинов

Санкт-Петербург

02.12.2006