Текст книги "Разрушенный трон"

– И Корвиум входит в эти планы? – шепчу я, поворачиваясь к полковнику. Нужно сделать так, чтобы он понял. – Неужели вы думаете, что я настолько слепа, что не заметила бы, что в этом городе проводится другая операция? Потому что не проводится. Здесь нет никого, кроме меня. И похоже, больше никому нет дела до этой крепости, через которую проходит каждый Красный, обреченный на смерть. – «Все они, все до единого». – И вы думаете, что это место не имеет значения?

Я вспоминаю полковника Истри. Ее серое лицо и серые глаза, ее суровую решимость. Она говорила о рабстве, потому что таков этот мир. Никто не осмеливается произнести это вслух, но вот чем в этом мире являются Красные.

«Рабами и могилами».

На этот раз полковник молчит.

«Хорошо, иначе я бы его перебила».

– Ты вернешься к Командованию и передаешь управление «Красной паутиной» другому оперативнику. И сообщишь им о том, что здесь Мореходы. Там, в отличие от нас, знают, что делать с этой информацией.

Отчасти я ждала, что меня отшлепают за непослушание. За столько лет я никогда не говорила с ним вот так. Даже… Даже на севере. В замерзшем месте, которое мы привыкли называть домом. Но тогда я была ребенком. Маленькой девочкой, которая притворялась охотницей, потрошила кроликов и расставляла плохие силки, чтобы чувствовать, что приносит какую-то пользу. Но это в прошлом. Мне двадцать два года, я капитан Алой гвардии, и никто, даже полковник, не смеет сейчас говорить мне, что я не права.

– Ну? – спрашивает он, прерывая долгую, дрожащую паузу.

– Нет.

Внезапный рев внизу сопоставим с силой моей ярости. Толпа ахает в такт драке, наблюдая, как худенькая девочка-истребитель пытается оправдать сделанные на нее ставки. Но Мореход был прав. Победит камнешкур. Он – гора против ее огня, и он выстоит.

– Моя команда меня поддержит, – предупреждаю я. – Из-за своей гордости вы потеряете десять хороших солдат и одного капитана, полковник.

– Нет, капитан, операция «Красная паутина» останется за тобой, – говорит он. – Но я подам Командованию прошение провести операцию на Корвиуме, и когда они соберут команду, она займет ваше место.

Когда. Не если.

Я едва могу поверить своим ушам.

– До этого времени вы останетесь в Корвиуме и продолжите работать со своими контактами. Передайте всю относящуюся к делу информацию по обычным каналам.

– Но приказы…

– Командование придерживается куда более открытых взглядов, чем ты думаешь. И по какой-то причине они о тебе очень высокого мнения.

– Не могу сказать, лжете вы или нет.

В ответ он просто пожимает плечами и переводит взгляд на арену. Там камнешкур разрывает юного истребителя на части.

Почему-то его благоразумие раздражает меня больше, чем что-либо другое. Тяжело ненавидеть его сейчас, когда я помню, каким он был раньше. Ну и, конечно, я помню и остальное. С моей матерью и сестрой, которые не были такими ужасными, как мы, которые не смогли выжить в чудовище, которое он создал.

Хотелось бы мне, чтобы он не был моим отцом.

Сколько же раз мне этого хотелось…

– Как продвигается «Каменная стена»? – бормочу я, чтобы сдержать свои мысли.

– С опережением графика. – Ни намека на гордость, просто факт. – Но транзит может стать проблемой, как только мы приступим к удалению.

Предположительно, это второй этап моей операции. Вывоз и транспортировка ресурсов, которые могут быть полезными Алой гвардии. Не только Красные, которые готовы посвятить себя делу, но и те, кто может стрелять из пистолета, управлять транспортом, читать, сражаться.

– Я не должна знать… – начинаю я, но он не дает мне закончить. У меня такое чувство, что ему не с кем поговорить. Если судить по Лысому.

«Теперь, когда меня нет».

– Командование дало мне три лодки. Три. Они думают, что этого будет достаточно, чтобы заселить и обеспечить работой целый остров.

У меня в голове звенит звоночек. А на арене камнешкур поднимает свои каменные руки, празднуя победу. Целители кожи занимаются девушкой-истребителем, быстрыми прикосновениями восстанавливая ее сломанную челюсть и раздавленные плечи.

«Кранс будет счастлив».

– Командование что-нибудь говорило о пилотах? – удивляюсь я вслух.

Полковник поворачивается, приподняв бровь.

– О пилотах? Зачем?

– Думаю, мой человек в Корвиуме может достать нам что-нибудь получше лодок или, по крайней мере, найдет способ украсть что-нибудь получше.

Другой мужчина улыбнулся бы, но полковник просто кивает.

– Приступай.

* * *

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Оперативник: Полковник ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: ОВЕН.

Отправлено: Рокаста, НРТ.

Получатель: КОМАНДОВАНИЕ, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

– Контакт с ЯГНЕНКОМ установлен. Ее команда все еще на связи, потерь нет.

– Оценка: в КОРВИУМ стоит отправить оперативную группу. Предлагаю МИЛОСЕРДИЕ. Предлагаю стремительную атаку. ЯГНЕНОК передаст операцию и вернется к КРАСНОЙ ПАУТИНЕ.

– ЯГНЕНОК передала информацию, жизненно важную для операции ЗАЩИТНАЯ СТЕНА и изъятия / транзита.

– Возвращаюсь на пост.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Оперативник: Генерал ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: БАРАБАНЩИК.

Отправлено: КОМАНДОВАНИЕ, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Получатель: ОВЕН, ОТРЕДАКТИРОВАНО; ЯГНЕНОК, Корвиум, НРТ.

– Предложение по поводу КОРВИУМА обсуждается.

– Капитан Фарли возвращается к КРАСНОЙ ПАУТИНЕ в течение двух дней.

– У КОМАНДОВАНИЯ нет единого мнения касательно наказания.

– Ждем разведданные.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Оперативник: Капитан ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: ЯГНЕНОК.

Отправлено: Корвиум, НРТ.

Получатель: ОВЕН, ОТРЕДАКТИРОВАНО; КОМАНДОВАНИЕ, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

– Запрашиваю неделю.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

– Лезешь на рожон, дитя. Очень глупо.

– ОВЕН –

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Оперативник: Генерал ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: БАРАБАНЩИК.

Отправлено: КОМАНДОВАНИЕ, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Получатель: ОВЕН, ОТРЕДАКТИРОВАНО; ЯГНЕНОК, Корвиум, НРТ.

– Пять дней. Больше не обсуждается.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

Каким-то образом фермерский дом начал казаться домом настоящим.

Даже с обрушившейся крышей, палатками, пропитанными влажностью, и тишиной леса. Дольше я жила только в Ирабелли, но Ирабелль всегда была базой. И хотя солдаты, которые находились там, были для меня почти что членами семьи – ближе, чем кто бы то ни был еще, – я никогда не воспринимала холодные стены и запутанные проходы Ирабелли больше, чем промежуточный этап. Место, где я тренировалась и ждала следующего задания.

С руинами, находящимися неподалеку от места бойни, в тени города-могилы, дело обстояло совсем иначе.

– Все, – говорю я Каре, прислоняясь к стене шкафа.

Она кивает и убирает коммуникатор.

– Рада, что вы снова болтаете.

Прежде чем я успеваю рассмеяться, Тристан стучит по дверному косяку.

– У нас гости.

«Бэрроу».

– Долг зовет, – ворчу я, сталкиваясь с Карой на ограниченном пространстве. Распахнув дверь, я с удивлением обнаруживаю, что Тристан стоит максимально близко к порогу – и нервничает намного больше обычного.

– На этот раз наблюдатели наконец-то его поймали, – говорит он. В другой день он мог бы этим гордиться, но что-то в этом факте выбивает его из колеи. Я знаю почему. Мы ни разу не замечали, как Бэрроу появляется возле базы.

«Так почему же сегодня?»

– Говорит, это важно… – добавляет он.

Дверь фермерского дома позади него с грохотом распахивается, и на пороге появляется Бэрроу в сопровождении Криса и Маленького Купа.

Мне достаточно всего одно взгляда на его перепуганное, красное лицо.

– Врассыпную, – рявкаю я.

Они знают, что это значит. Они знают, куда идти.

По фермерскому дому проносится ураган. Оружие, провизия, наше снаряжение исчезают в одно мгновение, рассованные по сумкам и пакетам. Крис и Маленький Куп уже скрылись за деревьями, стараются убежать как можно дальше. Они предупредят остальных. Их зеркала и птичьи крики донесут послание до остальных в лесу. Тристан наблюдает за остальными, одновременно заряжая свою длинную винтовку.

– У нас нет времени, они сейчас будут здесь! – шипит Бэрроу, внезапно оказавшись рядом со мной. Он берет меня за локоть – не очень нежно. – Вы должны уходить!

Я дважды щелкаю пальцами. Команда подчиняется, бросая все, что еще не собрано. Наверное, в будущем нам придется украсть еще несколько палаток – но это наименьшая из моих забот. Еще один щелчок, и мои гвардейцы разлетаются, как пули из пистолета. Кара, Тай, Раша и остальные со всей возможной скоростью выбегают из дома и скрываются в лесу.

Тристан ждет меня, потому что это его работа. Барроу ждет, потому что… не знаю почему.

– Фарли, – шипит он – и еще раз тянет меня за руку.

Я оборачиваюсь в последний раз, чтобы убедиться, что мы взяли все необходимое, и сама скрываюсь за линией деревьев. Мужчины следуют за мной по пятам, перепрыгивая вместе со мной через спутанные корни и кусты. У меня в ушах отдаются удары моего собственного сердца, отбивающего измученный барабанный ритм.

«Бывало и хуже. Бывало и хуже».

А потом я слышу собак.

Гончие, управляемые анимозами. Они учуют нас, а быстры – догонят. Если нам повезет, они подумают, что мы дезертиры, и убьют нас в лесу. Если нет – думать не хочу о том, какие ужасы таит в себе черный город Корвиум.

– Бегите к воде! – выдавливаю я. – Они потеряют след!

Но до реки отсюда полмили.

Я надеюсь только, что они начнут обыскивать ферму, и у нас появится фора, необходимая для побега. По крайней мере остальные уже разбежались и рассеялись по территории. Преследовать всех не сможет ни одна стая. Но я, мы, самый свежий, самый близкий запах? Легкая добыча.

Не обращая внимания на боль в мышцах, я делаю над собой усилие и бегу так быстро, как не бежала никогда в жизни. Но уже через минуту, всего через минуту я начинаю уставать. Если бы только я могла бежать так же быстро, как колотится мое сердце.

Тристан замедляется вместе со мной, хотя мог бы этого и не делать.

– Там протока, – шипит он, указывая на юг. – Она ближе, отделяется от реки. Ты побежишь туда.

– Ты о чем?

– Я смогу добраться до реки. А ты – нет. И они не смогут преследовать нас обоих.

Мои глаза расширяются. Я чуть не спотыкаюсь в замешательстве, но Бэрроу твердой рукой ловит меня раньше, чем я успеваю упасть, и помогает мне перелезть через корявый корень.

– Тристан…

Мой лейтенант только улыбается и похлопывает по пистолету, висящему у него за спиной. Затем он вытягивает руку.

– Туда, босс.

Прежде чем я успеваю остановить его, прежде чем я могу приказать ему не делать этого, он прыгает через деревья, используя свои длинные ноги и нижние ветви, чтобы перепрыгнуть через землю. Я не могу кричать ему вслед. Почему-то я даже не могу как следует разглядеть его лицо. Только копна рыжих волос, просвечивающих сквозь зелень.

Бэрроу чуть не пихает меня. Мне кажется, он выглядит успокоенным, но это не может быть правдой. Особенно когда собака воет не более чем в ста ярдах отсюда. И деревья над нами, кажется, склоняются, их ветви тянутся, как приторные пальцы.

«Зеленые. Анимозы. Быстры. Серебряные поймают нас обоих».

– Фарли. – Внезапно обе его руки оказываются на моей челюсти и он заставляет меня посмотреть в его потрясающе спокойное лицо. В его золотистых глазах, конечно, мелькает страх. Но он боится не так сильно, как следовало бы в такой ситуации. Не то, что я. Я просто в ужасе. – Ты должна пообещать, что не будешь кричать.

– Чт…

– Обещай.

Я вижу первую собаку. Гончая размером с пони, с ее челюстей капает слюна. А рядом с ним – серое пятно, словно ветер обрел плоть. Быстр.

Я снова чувствую, как Шейд прижимает меня к себе – а потом это ощущение сменяется на что-то менее приятное. Мир сжимается, вращается, наклоняется вперед. Все сжимается, и у меня перед глазами как будто мелькают зеленые звезды. Или, может быть, деревья. Меня накрывает знакомая волна тошноты. На этот раз я приземлилась в русле ручья, а не на бетон.

Я отплевываюсь, выплевывая воду и желчь, и борюсь с желанием закричать или стошнить, или и с тем, и с другим.

Бэрроу склоняется надо мной, подняв одну руку.

– Не кричи.

Стошнить.

– Полагаю, в данный момент это предпочтительнее, – бормочет он, любезно глядя куда угодно, но не на мое зеленое лицо. – Извини, наверное, мне нужно больше практики. Или, может быть, ты просто чувствительна.

Журчащий поток смывает то, что я смыть не могу, а холодная вода помогает лучше кружки черного кофе. Я вытягиваюсь по стойке «смирно», оглядываясь на склоняющиеся над нами деревья. Это ивы, а не дубы, как там, где мы были всего несколько секунд назад. Они не двигаются, с облегчением поняла я. Здесь нет зеленых. И собак тоже нет.

– Как? – шепчу я срывающимся голосом. – И не говори «трубы».

Искусная маска на мгновение спадает с лица Шейда Бэрроу. Он делает несколько шагов от меня и садится на камень у ручья, скрючившись, как горгулья.

– У меня нет логического объяснения, – говорит он, как будто признается в преступлении. – Лучше… лучше всего будет просто показать. Но опять же, ты должна пообещать, что не будешь кричать.

Я тупо киваю. У меня кружится голова, я все еще теряю равновесие. Я едва могу сидеть в ручье, не говоря уже о том, чтобы кричать.

Он тяжело дышит, его пальцы сжимают камень так сильно, что у него белеют костяжки пальцев.

– Хорошо.

А потом он исчез. Не… не убежал и не свалился с камня. Его просто нет. Я моргаю, не веря собственным глазам.

– Я здесь.

Я поворачиваю голову так быстро, что меня чуть не рвет еще раз.

Вот он, стоит на противоположном берегу. Затем он делает это снова, возвращается к камню, снова медленно садится. Заставляет себя неуверенно улыбнуться – но в этой улыбке нет никакой радости. И его глаза раскрыты так широко. Если несколько минут назад я боялась, то он просто оцепенел от страха. И так и должно быть.

Потому что Шейд Бэрроу – Серебряный.

Мышечная память позволяет мне выхватить пистолет и, не моргнув глазом, взвести курок.

– Пусть я не могу закричать, но пристрелить тебя могу.

Он краснеет, и почему-то его лицо и шея становятся красными.

«Это иллюзия, трюк. Его кровь не такого цвета».

– Есть несколько причин, по которым он не сработает, – говорит он, осмеливаясь отвести взгляд от моего пистолета. – Во-первых, барабан полон воды. Во-вторых, на случай, если ты не заметила… – Внезапно он оказывается у моего уха, присев на корточки рядом со мной в ручье. От шока я кричу, или, по крайней мере, закричала бы, если бы он не зажал мне рот рукой. – Я довольно быстрый.

«Это сон. Это какой-то сон».

Он пользуется тем, что я нахожусь в полнейшем шоке, и поднимает меня на ноги. Я пытаюсь оттолкнуть его, но даже от этого у меня кружится голова.

– И в-третьих, собаки, возможно, больше не смогут нас учуять, но они определенно услышат выстрел. – Он крепко сжимает мои плечи. – Итак, вы собираетесь пересмотреть свою стратегию, капитан?

– Ты Серебряный? – выдыхаю я, поворачиваясь в его объятиях. На этот раз я выпрямляюсь, прежде чем упасть. Как и тогда в Корвиуме, тошнота быстро проходит.

«Побочный эффект его способностей. Способностей Серебряного. Он уже делал это раньше, а я даже этого не поняла».

Эта мысль прожигает мой мозг.

– Все это время?

– Нет, нет. Я Красный, как тот рассвет, о котором вы без конца твердите.

– Не лги мне. – Пистолет все еще у меня в руке. – Все это было уловкой, чтобы вы могли нас поймать. Держу пари, ты привел этих охотников прямо к моей команде!

– Я же просил: не кричи. – Его рот приоткрыт, прерывистое дыхание вырывается сквозь зубы. Он так близко, что я вижу в белках его глаз ниточки кровеносных сосудов. Они красные.

«Иллюзия, трюк», – снова проносится у меня в голове.

Но я снова думаю о нем – теперь думаю не без опаски. Сколько раз он оставался со мной наедине? Сколько недель он работал с нами, передавая информацию, общаясь с Красным капралом Истри? Сколько раз у него была возможность захлопнуть ловушку?

«Не вижу. Решительно не вижу в этом никакого смысла».

– И за мной никто не следовал. Очевидно же, что это никому не под силу. Они узнали о вас сами. Что-то насчет шпионов в Рокасте, я не до конца понял.

– Значит, ты все еще работаешь на них? В Коруиуме ты все еще в безопасности? Они считают тебя своим?

Его терпение лопается, как веточка.

– Я же сказал, я не Серебряный! – рычит он, животное в эту дрожащую секунду. Я хочу сделать шаг назад, но заставляю себя стоять твердо, неподвижно, не показывая страха. Хотя я имею на это полное право.

Затем он вытягивает руку и дрожащими пальцами оттягивает рукав.

– Режь, – кивает он, отвечая на мой вопрос прежде, чем я успеваю его задать. – Режь. Ну же.

К моему удивлению, мои руки дрожат так же сильно, как и у его, когда я вытаскиваю из сапога нож. Он вздрагивает, когда я прижимаю его к его коже. По крайней мере, он чувствует боль.

Мое сердце замирает, когда под лезвием появляется кровь.

Алая, как рассвет.

– Как такое возможно?

Я поднимаю глаза и вижу, что он пристально смотрит мне в лицо, словно хочет что-то в нем увидеть. И по тому, как вспыхивают его глаза, я понимаю, что он нашел, что искал.

– Честно говоря, я не знаю. Я не знаю, что это такое и кто я такой. Я только знаю, что я не один из них. Я один из ваших.

На мгновение я забываю про свою команду, лес, свою миссию и даже про то, что передо мной стоит Шейд. Опять же, подарки судьбы никогда не бывают случайными. Это прорыв. Сдвиг. Перемена. Оружие, которое нужно использовать.

«Нет, оружие, которое я использовала уже много раз. Чтобы получить информацию, проникнуть в Корвиум. С Шейдом Бэрроу Алая гвардия может отправиться куда угодно. Быть повсюду».

Я уже столько раз нарушала устав, что мне бы начать соблюдать правила.

«Но что изменится, если я сделаю это еще раз?»

Я медленно сжимаю пальцы вокруг его запястья. У него все еще идет кровь, но я не возражаю.

«Это уместно».

– Ты присягнешь Алой гвардии?

Я жду, что он улыбнется. Вместо этого его лицо каменеет.

– При одном условии.

Мои брови поднимаются так высоко, что могут исчезнуть в линии волос.

– Гвардейцы не торгуются.

– Это просьба не к Гвардии, а к тебе, – отвечает он. Для человека, который может двигаться быстрее, чем в мгновение ока, каким-то образом ему удается сделать самый медленный в мире шаг вперед. Мы стоим глаза в глаза, голубое встречается с золотым.

Любопытство берет надо мной верх.

– Что за просьба?

– Как тебя зовут?

«Как меня зовут».

Другие не возражают, чтобы к ним обращались по имени, но я – против. Мое имя не имеет значения. Значение имеют только ранг и звание. А имя, которое мне дала моя мать, не представляет никакой ценности, и прежде всего – для меня самой. Это самое тяжелое бремя, жгучее напоминание о ее голосе и жизни, которой мы жили раньше. Когда мы называли полковника папой, а Алая гвардия была несбыточной мечтой охотников, фермеров и простых солдат. Меня зовут моя мать и моя сестра Маделайн. Они похоронены в мерзлой земле деревни, в которой больше никто не живет.

Шейд выжидающе смотрит на меня. Я понимаю, что он держит меня за руку, не обращая внимания на свертывающуюся под моими пальцами кровь.

– Меня зовут Диана.

На этот раз его улыбка настоящая. Никаких шуток, никакой маски.

– Ты с нами, Шейд Бэрроу?

– Я с вами, Диана.

– Тогда мы восстанем.

Его голос присоединяется к моему.

– Восстанем, алые, как рассвет.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Операция КРАСНАЯ ПАУТИНА, этап 1, день 34.

Оперативник: Капитан ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: ЯГНЕНОК.

Отправлено: В движении.

Получатель: ОВЕН, ОТРЕДАКТИРОВАНО; КОМАНДОВАНИЕ, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

– Покидаю КОРВИУМ, направляюсь в ДЕЛЬФИ. Остановка в точках СВИСТКОВ по маршруту.

– Планирую перейти к этапу 2 в течение недели.

– Сообщите оперативникам операции КОРВИУМ, что должностные лица КОРВИУМА считают, что в лесах есть «бандиты и дезертиры».

– Прилагается подробная информация о Воздушном флоте, базирующемся в ДЕЛЬФИ, полученная недавно присягнувшим оперативником, помощником Б. (Кодовое имя: ТЕНЬ), все еще находящимся в КОРВИУМЕ.

– Предлагаю также принять присягу у полк. И.

– Я являюсь и останусь контактным лицом ТЕНИ.

– ТЕНЬ будет удален из КОРВИУМА по моему усмотрению.

– Обзор операции КОРВИУМ:

Убиты в бою: Г. ТАЙ, У. ТАРРИ, Р. ШОР, К. ЭЛСОН, Х. «Большой» КУПЕР (5).

Пропавшие без вести: Т. БОРИВ, Р. БИНЛИ (2).

Жертвы среди Серебряных: Ноль (0).

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Оперативник: Генерал ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: БАРАБАНЩИК.

Отправлено: ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Получатель: ОВЕН, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

– Информация о Воздушном флоте хорошая. Операция ДЕЛЬФИ в процессе.

– Налажен ж/д транзит между АРХЕОНОМ и Городом № 1.

– Начинайте обратный отсчет до операции РАССВЕТ (три недели).

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

– У твоей дочки стальные яйца.

– БАРАБАНЩИК –

– Из-за моей дочки погибли наши люди.

– ОВЕН –

– Эти результаты того стоили. Но ее поведение оставляет желать лучшего. –  БАРАБАНЩИК –

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Операция КРАСНАЯ ПАУТИНА, этап 2, день 54.

Оперативник: Капитан ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: ЯГНЕНОК.

Отправлено: Альбанус, НРТ.

Получатель: ОВЕН, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

– СВИСТКИ СТОЛИЧНОЙ ДОЛИНЫ выходят на связь. Удаление в АЛЬБАНУСЕ будет инициировано с помощью принесшего клятву оперативника СВИСТКОВ УИЛЛА.

– Тридцать единиц ресурсов изъяты за 2 недели.

– ТЕНЬ все еще действует за пределами КОРВИУМА. Разв.: ротация легионов на линии траншей с обнажением нек. участков.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

Ненавижу этот вонючий фургон.

Фехтовальщик, старый Уилл, зажигает свечу, как будто она может каким-то образом убрать запах. От этого в фургоне становится только жарче, еще более душно, если это вообще возможно. Хотя, если не обращать внимания на вонь, я чувствую себя спокойно.

Подпоры – спокойная деревня, здесь особо не о чем волноваться. На самом деле, это родная деревня Шейда. Не то чтобы он много рассказывал о доме, только о своей сестре. Хотя я знаю, что он пишет родным. Я сама «отправила» его последнее письмо, только сегодня утром отнесла его на почту. «Так быстрее, чем полагаться в передаче писем на армию», – сказал он, и он был прав. Он написал его всего две недели назад или около того, а оно уже здесь. Обычно письма Красных доставляются месяц.

– Так это как-то связано с новым грузом, который вы отправили моим товарищам на пароме и по суше? В Причальную гавань, да? – Уилл пристально смотрит на меня. Его глаза очень яркие для его возраста. Но за последний месяц его борода, кажется, поредела, и сам он похудел. И все же, когда он наливает себе чай, его руки не дрожат.

Я вежливо отклоняю предложение выпить горячего чая в еще более горячем фургоне.

«Как он может ходить в одежде с длинными рукавами?»

– Что ты слышал?

– То и это.

Изворотливые до невозможности эти Свистки.

– Это правда. Мы начинаем перемещать людей, и сеть Свистков была неотъемлемой частью этой операции. Надеюсь, ты тоже согласишься присоединиться.

– С чего это я должен соглашаться? Я что, похож на идиота?

– Ну, у тебя хватило глупости присягнуть Алой гвардии. Но если тебе нужны более убедительные аргументы… – Я с усмешкой достаю из кармана пять серебряных тетрархов. Едва они касаются маленького столика, как он хватает их. Они исчезают между его пальцами.

– Больше за каждый предмет.

И все же он не согласен. Устраивает шоу, как делали другие Свистки, пока мне в конце концов не удалось добиться их согласия.

– Ты будешь первым, кто откажется, – говорю я ему с хитрой улыбкой. – И наше партнерство прекратится.

Он пренебрежительно машет рукой.

– В любом случае, я прекрасно обхожусь без таких, как вы.

– Точно? – Моя улыбка становится шире. «Уилл совершенно не умеет блефовать». – Очень хорошо, тогда я пойду и никогда больше не омрачу своим присутствием… твой фургон.

Прежде чем я успеваю встать, он встает, чтобы остановить меня.

– Кого ты собираешься перемещать?

«Вот ты и попался».

– Человеческие ресурсы. Людей, которые будут полезны для нашего дела.

Пока я смотрю, его яркие глаза темнеют.

«Игра света».

– И кто это решает?

Несмотря на жару, у меня по спине пробегает холодок. Здесь-то обычно и возникает загвоздка.

– Мы проводим операции по поиску таких людей по всей стране. Мы оцениваем, выдвигаем наших кандидатов и ждем одобрения.

– Полагаю, вы не делаете таких предложений старикам, больным и детям, призванным на военную службу. Бесполезно спасать тех, кто действительно в этом нуждается.

– Если у них есть ценные навыки…

Уилл сплевывает на пол, его щеки краснеют. Он судорожно глотает свой чай, осушая чашку. Однако жидкость, кажется, успокаивает его. Он ставит пустую чашку на стол и задумчиво подпирает подбородок рукой.

– Полагаю, это лучшее, на что мы можем рассчитывать, – говорит он.

«Еще одна точка воздействия».

– Пока – да.

– Очень хорошо.

– О, и, скорее всего, здесь это не будет проблемой, но завтра я бы держалась подальше от любых Серебряных. Они будут не в духе.

«Завтра».

От этой мысли у меня кровь стынет в жилах. Я не знаю, что запланировали полковник и Командование. Знаю только, что завтра я должна выйти на связь – и еще что это будет как-то связано с тем, ради чего стоит размахивать нашим флагом.

– Мне нужно что-то об этом знать? – удивляется Уилл с ухмылкой. – Тебе самой вообще хоть что-то известно?

Мне приходится засмеяться.

– У тебя есть что-нибудь покрепче чая?

Он не успевает ответить: кто-то начинает колотить в дверь фургона. Уилл подпрыгивает, чуть не разбивая чашку. Я ловко ловлю ее, но мои глаза прикованы к нему. Я чувствую, как по спине пробегает знакомая дрожь. Мы сидим неподвижно и ждем. А потом я вспоминаю. Офицеры не стучат.

– Уилл Свисток! – раздается девичий голос. Уилл чуть не падает от облегчения – и я тоже чувствую, что расслабляюсь. Одной рукой он жестом просит меня пройти за занавеску, разделяющую его фургон на две части.

Я делаю, как он сказал, прячусь за несколько секунд до того, как она распахивает дверь.

– Мисс Бэрроу! – слышу я голос Уилла.

«Тысяча крон, – ругаюсь я себе под нос, возвращаясь в придорожную таверну. – За одного».

Почему я назвала такую баснословную сумму – я объяснить не могу. Почему я вообще согласилась встретиться с этой девушкой – с сестрой Шейда, наверняка это была она, – я не знаю тем более. Но пообещать ей помощь? Спасти ее друга – спасти ее – от призыва? Двух подростков, которых я не знаю, воров, которые, скорее всего, убьют своих паромщиков? Но в глубине души я понимаю, почему я это сделала. Я помню того мальчика из Рокасты, которого силой оторвали от матери. То же самое произошло с Шейдом и двумя его старшими братьями – на глазах у девушки, которая умоляла меня сегодня вечером.

«Мэра, ее зовут Мэра».

Она просила за себя и за еще одного парня, скорее всего, за своего возлюбленного. В ее голосе я слышала и видела так много людей. Ту мать из Рокасты. Рашу, которая остановилась, чтобы посмотреть. Тай, которая погибла так близко от места, откуда хотела сбежать. Кара, Тарри, Шор, Большой Куп. Все они погибли, они рисковали жизнями и заплатили цену, которую, кажется, всегда платит Алая гвардия.

Нет, Мэра не принесет деньги. Это невыполнимая задача. Но все же я очень многим обязана Шейду за его службу. Полагаю, освобождение его сестры от призыва в армию будет небольшой платой за добытые им разведданные. А все, что принесет она, будет потрачено на нужды Гвардии.

Тристан присоединяется ко мне на полпути между Подпорами и дорожной таверной. Я почти ожидала, что он будет там всю дорогу, ожидая вместе с Рашей, Маленьким Купом и Кристобелем, единственными оставшимися в живых членами нашей злополучной команды.

– Успешно? – спрашивает он, осторожно поправляя пальто, чтобы спрятать пистолет на бедре.

– Более чем, – отвечаю я. Это слово на удивление трудно выдавить.

Тристан знает меня достаточно хорошо, чтобы не совать нос не в свое дело. Вместо этого он меняет тему и передает рацию, которую мы достали в Корвиуме.

– Бэрроу уже час пытается с нами связаться.

«Ему снова скучно».

Не знаю, сколько раз я повторяла Шейду, что рации предназначены для официальных дел и чрезвычайных ситуаций, а не для того, чтобы раздражать меня. И все же я не могу сдержать улыбку. Я изо всех сил стараюсь, чтобы у меня на лице не дрогнул ни один мускул, по крайней мере, на глазах у Тристана, и начинаю возиться с рацией.

Я щелкаю по приемнику, посылая импульс из, казалось бы, случайных точек. Сигнал, что я здесь.

Он отвечает так быстро, что я чуть не роняю рацию.

– Фарли, мне нужно уходить. – Его голос потрескивает, дребезжит в маленьком динамике. – Фарли? Мне нужно выбраться из Корвиума.

Я чувствую, как меня накрывает волной паники.

– Хорошо, – отвечаю я. Мысли роем кружатся у меня в голове. – Ты… ты не можешь выбраться сам?

Если бы рядом не было Тристана, я бы спросила его прямо. Почему он не может сам выпрыгнуть из этой кошмарной крепости?

– Встретимся в Рокасте.

– Отбой.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Операция КРАСНАЯ ПАУТИНА, этап 2, день 56.

Оперативник: Капитан ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: ЯГНЕНОК.

Отправлено: Рокаста, НРТ.

Получатель: ОВЕН, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

– Поздравляю с бомбардировкой АРХЕОНА.

– В РОКАСТЕ, забираю ТЕНЬ.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Операция ЗАЩИТНАЯ СТЕНА, этап 2, день 60.

Оперативник: Полковник ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: ОВЕН.

Отправлено: ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Получатель: ЯГНЕНОК, Рокаста.

– Выполняйте. Отправьте его в ТРАЙАЛ. Как можно скорее возвращайтесь к операции КРАСНАЯ ПАУТИНА.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

Дорога сюда заняла больше времени, чем я ожидала. Не говоря уже о том, что я приехала одна. После бомбежки Археона путешествовать трудно, даже обычными дорогами. Труднее найти грузовые суда и транспорт. И попасть в города, даже в Рокасту, не просто подвиг. Красные должны предъявлять удостоверения личности или даже свою кровь на контрольно-пропускных пунктах при въезде в город. А контрольно-пропускных пунктов мне нужно избегать любой ценой. Несмотря на то, что на видео, на котором я объявила стране о присутствии Алой гвардии, мое лицо было скрыто под маской, я не могу рисковать.

Я даже побрила голову, расставшись со своей длинной светлой косой – потому что ее было хорошо видно на видео.