Текст книги "Любовник из прошлого"

Я поняла, что он не хочет отвечать на мою невольную ласку. Какая же я дура: была готова принять все, что угодно, даже не узнав, что именно собирается предложить мне Шиа. «Узнаю прежнюю Мэгги, – подумала я с отвращением, – постоянно от кого-нибудь зависящую и получающую от этого удовольствие». Что если его доброе отношение ко мне вызвано лишь физическим влечением? Ведь он мне ничем не обязан. Да, это все моя привычка полагаться на другого человека. Если я и дальше буду вести себя таким образом, меня ждут неприятности, и это будет по заслугам.

Я направилась к регистратуре вслед за Шиа; он выспрашивал клерка о Свене Лундгрене.

– Гимнастический зал на третьем этаже, – отвечал человек с совиными глазами, сидевший за столом. Он заметно нервничал, но несмотря на это говорил чрезвычайно растягивая слова – так пластинка, рассчитанная на 45 оборотов в минуту, играет на скорости в 33 оборота. – Мистер Лундгрен – наш инструктор по физкультуре. Лифт за углом.

Шиа поблагодарил клерка, взял меня за руку, стараясь как можно быстрее выбраться из толпы, окружавшей стол.

– Итак, наш самогонщик инструктор по физкультуре! Я думал, он алкаш или голубой... Этакая бабочка – порхает по лесу в поисках кореньев или ягод... – Лукавая усмешка вновь появилась на его лице.

– Ждите меня здесь, в вестибюле, – сказал он. – Вверх я поеду один. – И он пошел к лифту, прежде чем я успела что-нибудь возразить. Я, разумеется, не собиралась торчать здесь в одиночестве и решительно последовала за ним к кабине лифта, показавшейся мне до смешного старомодной. Дверь открылась, и негр-лифтер, улыбаясь, спросил, какой нам нужен этаж.

– Третий, – входя, ответил Шиа.

– Я еду с вами, – твердо заявила я, проталкиваясь в крошечную кабинку. – Вы можете командовать кем угодно, только не мной. У меня такое же право находиться здесь, как и у вас.

– Один из вам должен уйти из кабина, – ужасно коверкая слова, произнес чернокожий лифтер. В то же мгновение я почувствовала, как какая-то сила мягко поднимает меня и выносит в коридор. Шиа проделал это так же легко, как несколько минут назад затолкнул на подъем инвалидную коляску.

– Боюсь, вам придется не по вкусу гимнастический зал. Это не место для настоящей леди. Третий этаж, – скомандовал он.

Я проскочила внутрь, не дав возможности лифтеру закрыть дверь.

– Я сама буду решать, что мне по вкусу, а что нет. – Я не очень регулярно посещала спортивные залы, но за свою жизнь мне не раз доводилось видеть не слишком одетые мускулистые тела, так что вряд ли меня могла смутить еще одна подобная картина.

– Док спустит с нас шкуру, если узнает, что я водил вас в такое похабное место, так что топайте отсюда, если хотите остаться в живых. – В глазах Шиа светилось ослиное упрямство – то же, что чувствовала я.

Лифтер смущенно прокашлялся. Улыбка постепенно сползла с его лица.

– Я есть очень жаль, но мой не может везть мужчина и женщина в один кабин. Это противный правила. – Около лифта уже собралась небольшая толпа зевак.

Внимательно выслушав причитания лифтера, Шиа промычал что-то неопределенное и мягким, но мощным движением вытолкнул несчастного негра из кабины, чем немало удивил и меня, и его. Хотя моя, кажется, взяла, мысленно я посочувствовала этому человеку: он, наверное, никогда не имел дела с типами, подобными Шиа.

– Если кто-нибудь спросит, скажи, что я не придерживаюсь никаких правил. – Он закрыл дверь перед носом удивленного лифтера, но на кнопку не нажал.

– Не пытайтесь демонстрировать на мне свое умение воздействовать на людей, – прошипела я. – Я способна сама отвечать за свои поступки.

– Я обещал доку быть приличным парнем.

– Да, и у меня сложилось впечатление, что доктор Тайлер сильно сомневался, сумеете ли вы исполнить эту миссию без каких-либо эксцессов, – парировала я.

Шиа свирепо посмотрел на меня – так свирепо, что я с ужасом почувствовала, как волоски на моем затылке встают дыбом. Он наклонился надо мной; его рука уперлась в стену чуть повыше моей головы. Я почувствовала себя насекомым, пришпиленным булавкой к листу бумаги.

– У вас очень красивый рот, красавица, просто необыкновенный рот. Это я вам говорю.

Неужели он считает, что у меня красивый рот?.. Жар наших тел наполнял кабину, размерами не превышавшую почтовый штемпель, и это не способствовало ровному течению мыслей. И хотя я неоднократно клялась себе, что не позволю ему больше пользоваться моей слабостью, в этот момент я вынуждена была признать, что у него самого потрясающе сексуальный рот.

– Необыкновенный, – повторил он. Его зеленые глаза стали щелочками. – Я надеюсь, вы не станете пользоваться им только для произнесения гадостей.

Он нажал на кнопку, и лифт, дрогнув, тронулся с места. Я не поняла до конца смысла его последних слов: комплимент это был или нечто противоположное; во всяком случае, щеки мои вспыхнули.

– Постараюсь не обижать вас, – пробормотала я, когда лифт остановился.

По его лицу катались желваки.

– А я и не собирался обижаться.

Он открыл дверь и направился к спортзалу. Чем больше я с ним общалась, тем меньше понимала. Шиа непредсказуем – это единственное, что можно сказать о нем наверняка. Я всегда гордилась своей способностью понимать людей, давать объяснения их действиям. Мне вдруг вспомнилось, как Дэвид пьет чай, как его мизинец аристократично оттопыривается при этом, напоминая жирную запятую... Господи, да ведь я так ошибалась, оценивая своего мужа, подумала я с досадой.

Нет, вздохнула я, Шиа совсем для меня не понятен; а если учесть, как я ошибалась в Дэвиде, то скорее всего, утратила способность распознавать людей, а быть может, никогда и не обладала ею.

Шиа подвел меня к двери, на которой было написано «Спортивный зал», и мы вошли. Я была потрясена: комната эта больше напоминала пещеру, чем привычные мне спортзалы. В мертвом неподвижном воздухе висел чудовищной силы запах пота; от этого запаха у меня немедленно начала кружиться голова. Я привыкла к другому: чистоте, кондиционерам, сверкающему металлу тренажеров. В условиях «благословенных двадцатых годов» мой сверхчувствительный нос являл собой скорее проклятие, чем благословение.

– Вы выглядите так, будто вас окатили водой, красавица, – слегка приподняв бровь, ехидно заметил Шиа. – Если вы хотите подождать за дверью, еще не поздно ретироваться.

Я отрицательно покачала головой, стараясь, впрочем, дышать не слишком глубоко. Отыскать дорогу в будущее самое важное для меня, беспрестанно твердила я; я не успокоюсь, пока не достигну поставленной перед собой задачи. Постепенно я приспособилась к едкой духоте, окутывавшей меня.

Зал был переполнен мужчинами, в поте лица трудившимися на различных гимнастических снарядах. Трамплин и целый ряд барьеров стояли у одной из стен, с потолка на длинных веревках свисало с полдюжины металлических колец. Деревянный пол был отполирован до блеска.

Я услышала громкий хлопок и обратила внимание на двух тренирующихся в углу полуобнаженных боксеров в мешковатых шортах до колен; их инструктировал высоченный мускулистый блондин. Я весело улыбнулась Шиа и кивнула в сторону этого типа: видимо, его минуту назад он называл педерастом. Шиа проследил за моим взглядом и громко захрюкал, выражая тем самым свое презрение к «сопернику».

Я осторожно, чтобы не оказаться на пути у боксирующих, приблизилась к звероподобному шведу. Лишь только я подобралась поближе, один из боксеров нанес мощный удар своему противнику; голова несчастного резко откинулась, обдав меня брызгами пота.

Ослепнув на мгновение, я зажала рот рукой, пытаясь оставить на месте содержимое моего желудка.

– Идите сюда, красавица, – Шиа оттащил меня подальше от боксеров и усадил на пол, заставив низко, почти до пола опустить голову. Я была сильно смущена, но он уверенно начал массировать мне шею.

– Сделайте несколько глубоких вдохов, – прошептал он мне на ухо. – Мне не доставит удовольствия видеть, как из этого обворожительного ротика появляется что-то отличное от блестящих остроумных реплик.

На этот раз наши желания полностью совпадали – я молила Бога, чтобы со мной не произошло то, на что намекал Шиа. Он сунулмне в руку свой носовой платок, и я вытерла им слезящиеся глаза.

– Дайте мне склянку с зельем, – сказал он, когда я наконец обрела зрение. – Ту, что мы позаимствовали в аптеке.

Взяв бутылочку, он поднялся и пошел переговорить со Свеном. Группа мужчин в дорогих костюмах присоединилась к все увеличивающейся толпе зрителей вокруг боксеров. Несмотря на жару, один человек демонстративно накинул на плечи кашемировое пальто. Он был не высок ростом, но его внушительные размеры многозначительно говорили о нежелательности встречи с ним один на один в каком-нибудь безлюдном месте; его челюсть слева украшал толстенный шрам. В лацкане его пальто красовалась великолепная роза, аромат которой был единственным приятным запахом в этом царстве зловония.

Было что-то знакомое – неприятно знакомое! – в его жирной, потной, покрытой прыщами шее. Он, судя по всему, заметил, что я пристально его разглядываю, и, рисуясь, вложил в рот огромную сигару, не торопясь запалил ее с противоположного конца. Ядовитый дым поднялся в воздух, будто издеваясь над моим сверхчувствительным носом.

Запах дыма от его сигары широко распространился вокруг, и мне вдруг показалось, что когда-то я уже слышала этот аромат. Глухие удары перчаток боксирующих помогли мне вспомнить. Запах этой сигары, вернее, отдаленный намек на него, я почувствовала в номере 442 «Арлингтона», том самом, где когда-то останавливался Аль Капоне; мы с Дэвидом снимали этот номер в 1993 году.

Вдруг мне стало казаться, что я снова теряю контроль над происходящим – как тогда, когда мне привиделась отвратительная сцена в кабаке. Тогда я подумала, что все эти пьяные гангстеры, зависший в воздухе отвратительный табачный дым, продажные полуголые девицы, – все это лишь плод моего воспаленного воображения, сон, порожденный всепроникающим южным солнцем и зловредным порошком, но, судя по всему, проснулась-то я только теперь. Я все еще отказывалась поверить осенившей меня догадке, но сколько можно спорить с очевидностью?.. Этот отвратительный тип с жирной шеей – тот, кто вскоре станет самым известным в мире гангстером, чье имя станет легендой на все времена. Передо мной был сам Альфонс Капоне.

В этот момент я вдруг поняла, как хрупка человеческая жизнь – мостик, соединяющий прошлое и будущее; иллюзия, казалось, бросала вызов самой природе. Тени прошлого поднимались вокруг меня, таились за каждым углом, за каждым поворотом. До сих пор поиски моего отца были самым важным делом моей жизни; теперь я вынуждена была признать, что сохранить самую эту жизнь – тоже непростая задача.

Я поискала глазами Шиа мне хотелось узнать, добился ли он чего-нибудь от шведа-самогонщика, – но его плотным коЛьцом окружили гангстеры. Все они улыбались; Капоне представил Шиа еще более зловещему на вид человеку, затем вновь переключил свое внимание на боксеров: двое из них сражались на ринге, а другая пара о чем-то беседовала неподалеку.

Один из людей, которым был представлен Шиа, яростно жестикулировал, голос его грохотал подобно сыплющемуся под откос сухому гравию; его приятель, выглядевший чуть старше, напротив, еле слышно шевелил губами, и я не могла разобрать, что он говорит. Он был очень мал ростом еще ниже, чем Аль Капоне, – но это «отставание» компенсировалось размерами его живота; впрочем, руки его еще в большей степени привлекали мое внимание. Эти руки гипнотизировали собеседника своими размеренными, точно рассчитанными движениями – так кобра гипнотизирует свою жертву. Думалось, обладатель этих рук был способен на кровавые хладнокровные злодеяния не в меньшей степени, чем сам Капоне. Эти люди явно замышляли что-то, но более всего меня интересовало, какое отношение ко всему этому имеет Шиа.

Закончив разговаривать, Шиа пожал руку толстопузому и быстрыми шагами направился ко мне через весь спортзал. Все еще улыбаясь, он уселся на пол возле меня.

– Чего хочет этот ужасный человек? – шепотом спросила я.

Как будто услышав эти мои слова, друг Капоне развернулся и пошел прямо на нас. Я, как зачарованная, смотрела в его свирепые черные глаза, которые, казалось, были намертво прибиты к голове и поворачивались только вместе с ней. Ноздри его нервно вздрагивали, а нос огромный, с синими прожилками – сиял как красный фонарь у ворот борделя. Он поймал мой пристальный взгляд, оценивающе смерил меня с головы до ног и – очевидно, тут же потеряв интерес к такой мелкой рыбешке – переключил свое внимание на боксеров.

– Вилли Делатель Вдов, – Шиа кивнул в сторону толстопузого злодея. – Он предложил мне работу.

Делатель Вдов? Мне не хотелось думать о том, какие подвиги совершил этот тип, чтобы заслужить свое прозвище.

– Почему такой тип, как он, хочет, чтобы вы работали на него?

Шиа пожал плечами.

– Наверное, ему понадобился человек с честным, как у меня, лицом. – Прочитав в моих глазах недоверие и испуг, он рассмеялся.

В толпе шестерок, окружавших Вилли, ростом и мощью выделялся лысый гориллоподобный детина. Я обратила на него внимание, когда он, улыбнувшись, почти ослепил меня. Его рот напоминал пиратский сундук с золотыми монетами.

– Это Кэпс, телохранитель Вилли, – пояснил Шиа.

Шиа, пожалуй, знал слишком много обо всех темных личностях Хот-Спрингс, чтобы считать его среди них посторонним.

– И что вы ответили на предложение Делателя Вдов? – спросила я после некоторого раздумья.

– Сказал, что подумаю.

Я смотрела на Шиа, широко раскрыв глаза:мне казалась невероятной сама мысль о работе на подобного типа.

– И вас не беспокоит публика, которая его окружает? Ведь он из одной шайки с Аль Капоне, прости Господи!

– Да, Капоне знает толк в мордобое! Правда, сейчас он может погореть: мне сказали, он поставил кучу денег на того боксера, – Шиа ткнул пальцем в сторону громилы, старательно сучившего кулаками, – но вряд ли ему что-нибудь светит на соревнованиях в пятницу: парень едва переставляет ноги, а против него поставят какого-нибудь левшу, – их здесь навалом и все они цепкие и прыгучие, как пантеры. Букмекеры советуют ставить на этого парня, а сами втихаря ставят на левшу. Обычно я интересуюсь только покером, но это такой верняк... Парень Капоне может работать правой хоть целый день, но вы видели, что случилось, когда тот, другой зашел слева? Его голова откинулась назад, и...

– Я знаю, знаю... – Ослабев, я жестом попросила Шиа остановиться: новая волна тошноты подкатывала к моему горлу.

– Задержите дыхание, красавица; о, да вы и вправду погано выглядите. Надо было сразу увести вас отсюда, да я понадеялся на ваше здоровье. Подождите, сейчас я вам помогу.

Поздно было тащить меня на свежий воздух: я дышала с трудом, блестящий пол плыл у меня перед глазами; казалось, сейчас над ним поднимутся миражи как в летний полдень над асфальтированной дорогой.

– Подождите, а как насчет нашего пузырька? – На какое-то время Шиа и подонки, окружившие его, заставили меня забыть о цели нашего появления здесь.

Шиа покачала головой и вернул мне склянку.

– Свен клянется, что никогда ничего подобного не видел.

– Не видел? – В отчаянии я смотрела на бесполезное зелье Афродиты в моей руке.

– Понятно, вам не повезло. – Под аккомпанемент хлопков, производимых перчатками яростно тренирующихся боксеров, его слова прозвучали печальной музыкой.

– Не может быть, – шептала я, как сомнамбула выходя вслед за ним из зала. Знаменитое везение Таггартов изменило мне как когда-то оно изменило моему отцу.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Следующее мое утро в больнице началось с того, что с величайшей неохотой я проследовала в помещение, называемое залом механотерапии, где была подвергнута средневековым экзекуциям. Тело мое, изуродованное сначала растяжением на аппарате, который неведомым мне способом заставлял пациента задирать ноги на невероятную высоту, а затем двадцатикратными подъемами и падениями, осуществляемыми с помощью веревки, перекинутой через блок, начало отчаянно ныть, и я мысленно поставила эти мучения в один ряд с теми, что испытала накануне от ожогов, нанесенных мне в парилке бесстрашной Хасси. Правда, по сравнению с гимнастическим залом Фордаиса это помещение имело одно несомненное преимущество: здесь не было гангстеров.

Наконец я освободила свою лодыжку от приспособления, с помощью которого совершались подъемы, и взгромоздилась на механическую лошадь, делая вид, что продолжаю выполнять программу моего лечения, намеченную садистами-медиками. На самом деле я просто тянула время, обдумывая возможныеспособы вернуться домой и продолжить поиски отца.

Головные боли, мучившие меня последнее время, практически прошли, и мысли мои становились яснее день ото дня. Чем бы я ни старалась занять свое время, страстное желание найти Адмирала не проходило. Я как бы снова стала шестилетней девочкой, которая впала в истерику и никак не может успокоиться. Этой боли, этой сердечной муке, казалось, не будет конца. Приближался мой день рождения, и я была убеждена, что с каждым прожитым днем мои страдания будут только усиливаться. В таком состоянии нечего было и думать сколь-нибудь скоро покинуть прошлое и вернуться домой.

Усевшись верхом на кожаное седло цвета красного дерева, я включила это странное приспособление и немедленно почувствовала, что начинаю раскачиваться взад и вперед самым непривлекательным образом. Я потянулась к выключателю, чтобы прекратить это безобразие, но скрип открывающейся за спиной двери заставил меня обернуться. В дверях стоял Шиа; выразительные складки ослепительно белой рубашки подчеркивали красоту его могучего торса. Я, должно быть, смотрелась очень потешно: тело мое дергалось взад и вперед, а собственные волосы хлестали меня по щекам. Немалых трудов стоило мне добраться до выключателя адской машины.

– Док сказал мне, что вы здесь. – Своей обычной уверенной походкой он пересек комнату и сел напротив меня, оседлав какой-то бочкообразный механизм на деревянных роликах.

Я снова щелкнула выключателем и, должно быть, задала максимальную мощность механической кобыле, потому что она начала швырять меня туда-сюда с невероятной частотой. Я ухватилась за луку седла и, крепко держась, подыскивала в уме наиболее удобный способ ретироваться с механической твари.

– Здорово смотритесь, красавица. – Шиа, подняв брови, согнулся в ироничном поклоне.

Я проигнорировала его замечание и снова ткнула выключатель. Мерзкая железка перешла на галоп.

– Все, я повешусь.

Шиа дико заржал, его смех, и без того не тихий, многократно усиливался, эхом отражаясь от стен. Могучие мускулы на его груди напряглись; казалось, пуговицы на его рубашке вот-вот градом посыпятся на пол. Я вдруг вспомнила, как несколько дней назад эта могучая грудь страстно прижимала меня к больничной кровати, и легкое томление затуманило мою голову... Очнулась я уже на полу, возле головы механического чудовища, куда была им бесцеремонно сброшена.

Лежа на спине, я смотрела на дергающееся лошадиное рыло и ожидала очередного приступа смеха Шиа. Вместо этого он выключил пыточный механизм и спросил, опустившись возле меня на одно колено:

– Вы в порядке, красавица?

Я промычала в ответ что-то неопределенное, одновременно потирая свой зад. Я, конечно, ушиблась, но, кажется, только одним местом, и решила, что буду лучше смотреться вот так, беспомощно распростертая на деревянном полу, чем поднявшись на ноги.

– Мне тоже никогда не везло с лошадьми, – мягко произнес. Шиа, ласковым движением отодвигая непослушную прядь волос, упавшую мне на лицо.

Я посмотрела на него, ожидая встретить дьявольскую ехидную усмешку, но его бездонные зеленые глаза были, скорее, грустны. В них было лишь сострадание то, что приличествует джентльмену при виде травмированной дамы. Я села.

– Требуется помощь?

Я кивнула, и он протянул мне руку. Задержав мою ладонь в своей, он подарил мне долгий страстный взгляд. Почувствовав, как под этим взглядом кровь приливает у меня к щекам, хотела высвободить руку, но его воля, казалось, сковала меня, я не могла пошевелиться. Его прикосновение обжигало мне ладонь.

– Не волнуйтесь, красавица. Я помогу вам как настоящий профессионал. – Он резко дернул меня за руку, тело мое наклонилось, и я оказалась прижата к собственным ногам.

– Какой профессионал? Вы же не врач. – Следовало как можно скорее нарушить возникший между нами чувственный контакт; я попыталась освободить свою ладошку из его железной клешни, но безуспешно.

– Быть может, вам нужен не профессиональный, а персональныйподход? – Его голос хрипел от волнения, и тело мое ответило чувственной дрожью. Но ощущение опасности сдерживало мои порывы. И странное дело: аура опасности, исходившая от него, в равной степени пугала и соблазняла. Наверное, подобное чувство толкнуло Еву к Древу Познания желание узнать что-то новое, желание побродить под звездами по дикой степи, вместо того чтобы привычно заботиться о собственной безопасности. А разум вопил, что я веду себя невероятно глупо так кролик, загипнотизированный удавом, тупо взирает на приближающуюся опасность.

Когда он наконец отпустил мою руку, я вскочила на ноги и отошла подальше, одергивая юбку.

– Зачем вы пришли? – нервно спросила я.

– Я знаю, как добыть этот порошок, – сказал он, помогая мне – против моей воли – отряхнуть пыль.

– Правда?

– В городе есть некто по прозвищу Братская Любовь. Если кто-то здесь знает толк во всевозможных хитрых микстурах и снадобьях, то это он, старый хитрый черт. Правда, он дорого берет. Если у вас проблемы с деньгами, я вам помогу.

– Думаю, я обойдусь, – сказала я, покручивая обручальное кольцо на пальце. Это была единственная вещь, которой я располагала и которая имела хоть какую-нибудь ценность. Старинное кольцо россыпь высококачественных алмазиков в прекрасной серебряной оправе было фамильной драгоценностью Дэвида. Я напряженно размышляла, продавать или не продавать его, и в конце концов поняла, что эта вещь больше ничего не значит для меня, а продажа его дает мне надежду на возвращение домой. Я сняла кольцо с пальца и протянула Шиа.

– Можете вы продать его для меня?

Он примерил кольцо на своем пальце, любуясь игрой бесчисленных алмазных граней. Мое кольцо, символ счастья, которое, как мне казалось, я обрела когда-то с Дэвидом, искрилось мириадами звезд в пыльном столбе света, падавшем из окна.

– Вы уверены, что действительно этого хотите, красавица? Для начала можно заложить его, а потом выкупить, когда вы станете побогаче, – предложил он, продолжая играть кольцом.

Любуясь волшебной игрой камней, я смотрела на старинное кольцо и вспоминала, как счастлива была, когда Дэвид надел его мне на палец. Да для меня это был символ счастья. Ложного счастья, добавляла я теперь, ведь оказалось, что я никогда не понимала человека, которому клялась когда-то в любви и верности. Он тоже произносил слова клятвы, но вкладывал в них иной смысл, чем я.

– Уверена, – ответила я, скрестив руки на груди.

Шиа кивнул и сунул кольцо в карман.

– Я попробую загнать его одному знакомому парню.

– Я пойду с вами.

– О нет. Не сейчас. Если док узнает, что я вчера водил вас в спортзал...

– А что? Тамошнее общество не подходит для того, чтобы водить туда даму? Или ваши друзья могут преподнести неприятный сюрприз?

Шиа нахмурился:

– Что-то вроде этого. Короче, я буду действовать по своему усмотрению, и вам ничего не остается, как позволить мне это.

– Но речь идет о моембудущем. – Только произнеся эти слова, я поняла, насколько они соответствовали действительности. – Вы продадите кольцо, и мы поедем искать этого вашего... Братскую Любовь. Я не могу больше сидеть здесь взаперти, даже доктор Тайлер согласен со мной.

Шиа опустил глаза, и легкая усмешка обозначилась в уголках его рта.

– Клянусь всеми святыми, красавица, когда вы найдете свой вонючий порошок, вы сразу убедитесь, что все ваши фантазии насчет него – чушь собачья.

Я твердо стояла на своем. Ему ничего не оставалось, как, тяжело вздохнув, сдаться на милость победителя.

– Хорошо, пойдемте. – И он пошел к двери; я последовала за ним, потирая ушибленное бедро. Он, наверное, считает меня невероятной упрямицей. Как он заблуждается, несчастный! Не имей я проблем с возвращением домой, главной моей заботой было бы сейчас обрести уверенность в себе.

– Я сказал Эрни, что вы бедная безутешная вдова. – Шиа вытащил из кармана пачку купюр и отсчитал мне сто двадцать пять долларов. – Он большой проходимец, но жалеет вдов и сирот.

С точки зрения окружавших его темных личностей, Эрни, наверное, имел много слабых мест. Ну и черт с ним: пусть Шиа, если это ему интересно, разбирается в слабостях своего приятеля. Счастливо улыбаясь, я схватила деньги. Конечно, там, в будущем, за свое кольцо я выручила бы гораздо больше, но туда нужно было еще попасть.

– Я объяснил ему, что ваше обручальное кольцо, – семейная реликвия, доставшаяся вам от бабушки, – не унимался Шиа.

– Вы были недалеки от истины. – Теперь, когда я продала свое кольцо и была при деньгах, даже Шиа, приложи он все усилия, не смог бы испортить мое радостное настроение.

– Вообще-то, на мой вкус, оправа плоховата для таких камней, – сказал он, пытаясь запустить двигатель.

Я никогда не осмелилась бы сказать об этом Дэвиду, но в глубине души я всегда считала так же. Да, Шиа мог приврать – для того, чтобы выручить хорошие деньги за товар, – но он обладал и почти сверхъестественной способностью докапываться до правды.

Наконец двигатель начал подавать признаки жизни, и Шиа, пока тот не захлебнулся, быстро вскочил на водительское место. Бросив взгляд через плечо, он нажал на газ, и мы тронулись с места.

– Я предпочитаю, чтобы женщина носила не такие серьезныедрагоценности.

Одним-единственным словом он точно охарактеризовал аристократическое семейство Дэвида. Я не разделяла взглядов Вестшайров, но серьезностьбыла той единственной чертой, которая нас объединяла, и я втайне гордиласьэтим. Но после слов Шиа эта черта, кажется, потеряла изрядную часть своей респектабельности.

Я сунула деньги в нагрудный карман и, мельком взглянув на гордый профиль своего спутника, подумала, что мне нужно вести себя более раскованно, научиться рисковать и выигрывать, как это умеет делать Шиа. Принимая во внимание, что все предыдущие годы я только и делала, что старалась избежать случайностей, риска, вряд ли такая программа могла быть осуществлена в обозримые сроки. Хотя, подумала я, переводя взгляд с рокового красавца на проносящиеся мимо пейзажи Хот-Спрингс 1926 года, вряд ли я смогу, даже если очень захочу, избавиться от некоторых неожиданностей, уже случившихся в моей жизни.

– Так кто же он – тот парень, к которому мы едем? – спросила я, надеясь, что все неожиданности уже закончились хотя бы на время.

– Братская Любовь, – странный тип.

– Еще один странный тип. Господи, только не это!

– Он разъезжает в рекламном фургоне и демонстрирует всякие медицинские штучки: адский огонь, слабительные микстуры, эликсир молодости. Настоящий мужик – всегда в движении, – Шиа хмыкнул, – которое, кстати, ему совершенно необходимо: надо же как-то снижать концентрацию алкоголя в крови.

– Вы знаете кого-нибудь, кто недаетвам повода для насмешек? – спросила я.

Он нахмурился и, как бы размышляя, потешно наморщил лоб.

– Один лишь доктор Тайлер, – сказал он, смерив меня долгим серьезным взглядом ятут же широко и беззаботно улыбнулся. – Впрочем, и насчет него я не слишком уверен.

Я прикусил губу, пытаясь скрыть усмешку. То, что я занесла Шиа в категорию правонарушителей и гангстеров, вероятно, было для него комплиментом; но мое желание – попасть в будущее – не было незаконным, однако исполнить его, к сожалению, не под силу даже самым отчаянным ребятам из компании Шиа.

Выехав за пределы города, мы попали в сплошной поток автомобилей, которые двигались очень медленно, и все в одном направлении. Шиа дисциплинированно ехал позади этой кавалькады, потом съехал с дороги и припарковал свою «Модель-Т» среди старинных автомобилей, стоявших в живописном беспорядке. Я вышла из автомобиля и почувствовала, как пыль, поднятая десятками колес, намертво прилипает к разгоряченной потной коже. Мы заехали чертовски далеко, и вряд ли скоро удастся помыться, подумала я, захлопывая дверь.

Жара только усиливала мое желание поскорее решить свои проблемы, и я поспешила за Шиа. Галантно придерживая за локоть, Шиа повел меня сквозь скопище автомобилей и туристов.

– Не вижу фургона Братской Любви, – сказал он, глядя поверх толпы, – но здесь работают мои друзья. Они узнают, куда он делся. Подождем немного, развлечения я вам гарантирую.

– Не нужно развлекать меня. Займитесь лучше поисками Братской Любви. – Мне не хотелось тратить ни минуты драгоценного времени на какие-то забавы, придуманные Шиа, но он твердой рукой повел меня сквозь толпу потных тел. Запах свежевспаханной земли сопровождал нас, пока добирались до невысокого заборчика, ослепительно сверкавшего свежей краской на фоне грязной дороги, которую он огораживал.

Чумазый мальчишка, в драных штанах и висящей на ушах шляпе, как из-под земли вырос возле Шиа и принялся что-то шептать ему на ухо. Удовлетворенно кивнув, Шиа сунул ему в руку какой-то сверток, и тот удалился, профессионально прокладывая себе дорогу через толпу.

– Кто это был?

– Деловой партнер, – с хитрой усмешкой сказал Шиа.

Я не очень поняла, что он хотел этим сказать, но памятуя о встречах с другими «деловыми партнерами» Шиа такими, как Аль Капоне и Вилли Делатель Вдов, – почла за благо не вдаваться в подробности.

Через мгновение дикий вопль пронесся над толпой. Пораженная, я огляделась и увидела неподалеку от себя человека в светлом костюме. Пренебрегая опасностью, этот человек больше чем наполовину перевесился через забор, размахивая из стороны в сторону потешным пляжным зонтиком. Шикарно одетая дама, стоявшая возле него, громко свистела и топала ногами, постоянно наступая на элегантный полуботинок своего кавалера.

На проселочной дороге перед нами появилась лошадь, запряженная в разбитую двуколку. За скрипучей колымагой гнался страус. Страус?.. Несчастная птица тоже тянула за собой тележку, в которой восседал возница. Я замерла, вцепившись руками в ограду, отказываясь поверить своим глазам. Задрав голову, страус – комок мускулов, покрытых черными перьями, – бежал по дороге, и куски засохшей грязи летели у него из-под ног. У меня– галлюцинация– вэтомнетсомнения. Чертов порошок, наверное, обладает более длительным действием, чем я думала. Я взглянула на Шиа, чтобы развеять свои опасения.

– Я поставил штуку на Черный Алмаз, – сказал он, наклонившись так близко, что я почувствовала, как дыхание щекочет мне шею.